- Почему не спим, юная леди? - раздался голос позади девушки, и свет из гостиной окрасил ее лицо в стыдливо-желтый цвет.
- У меня есть оправдание, - виновато произнесла Беатрис и повернулась на пятках в сторону силуэта в арочном проходе. Это была фигура высокого статного мужчины со светлой копной волос, которые пронзали лучи света и заставляли пряди гореть. Хоть и было темно, девушка могла представить выражения лица человека напротив. - Прости, отец.
- Тебе следует пойти в свою комнату, дорогая. Ты же не хочешь разбудить Питера, верно? Он уснул в гостиной, не мог оторваться от книжки весь вечер, - сказал мистер Голденроуз и скрылся за стенами общей комнаты.
- Конечно, не хочу, - тихо произнесла она и стала разглядывать свои босые ноги. Спустя пару минут отец вновь показался перед ней, только теперь на его руках мирно посапывал младший брат. Картина была умилительной, вот только мать семейства вряд ли одобрила такое.
- Без присмотра матери он делает все, что его душе угодно, - он посмотрел на сына, и можно было со стопроцентной гарантией утверждать, что в его глазах плескалась любовь и забота - только он мог так смотреть на своих детей, несмотря на статность его рода. - Можешь выключить свет в гостиной? Я отнесу Питера в его комнату.
- Разумеется.
- Потом сразу иди спать. Завтра на учебу, не забывай. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Король медленно поднимался со своим наследником в самую высокую башню, а златовласая девочка погасила остатки света в доме. Все вновь стихло, поэтому она могла продолжить свой тернистый путь к свободе. Она схватила куртку, обула на ноги кроссовки, которые были запрятаны в одной из коробок в гардеробе, и подошла к заветной двери. Если девочка откроет ее, это может услышать король, а это было никому не нужно. Поэтому подол белой сорочки сверкнул в лунном свете при входе в подвал, где было маленькое окно, ведущее наружу.
Сказка закончилась вместе с властью особняка над принцессой роз. Другой мир встретил ее распростертыми объятиями холодного воздуха, когда Беатрис разлеглась на траве, выкарабшись на улицу через расплющенное подвальное окно. Звезды на небе засияли невероятным блеском, будто кто-то тщательно их протер, и это неземное сияние отразилось в глазах Голденроуз. Хотелось вечность провести здесь, созерцая наследников Вселенной, но стоило торопиться: у нее еще оставалось одно важное дело.
Девушка подкралась к забору соседнего дома и увидела, что в машине пыльно-голубого цвета сидел Десмонд, что-то рассматривая в своих руках. Она шустро обошла высокие пики, выстроенные близко друг к другу в ровный ряд, оказалась впритык к машине и бесцеремонно ворвалась в пространство Рэттлинга.
Они какое-то время просто молча сидели, внимательно изучая непонимающие лица напротив. Это было странно во всех отношениях.
- Ладно, - протянул Дес, суживая свои лисьи серые глаза. - Чем занимаешься?
- Да вот. Сижу. А ты? - неловко поинтересовалась она, чувствуя, как уши обжигает кипятком, льющимся из чайника стыда. Зачем она села в его машину? Ей это было неизвестно. Импульс завладел ей в одно мгновение и случилось то, что случилось: они сидят в одной машине, глядя друг на друга с недоумением.
- Интересуюсь, как одна пронырливая девчонка посреди ночи оказалась в моей машине, - хмыкнул парень и убрал то, что было в его руках, в коробку, которая в оследствии оказалась на заднем сидении, словно в наказание за что-то.
- Твои слова очень задели меня.
- Правда?
- Да. Я чувствую теперь себя жутко виноватой.
- Рад, что ты не утратила совести. Похвально для подростков нашего поколения. Может, попросим выписать тебе орден, как думаешь? - повисло молчание, салон будто наполнился свинцом - до того в ней было неуютно и тяжело.
- Я прекратила расследование смерти Бекки. Я больше не буду копаться в этом всем.
- Зачем ты мне это сейчас говоришь?
- Не знаю, - зло выдохнула Беа и устремила загруженный взгляд в лобовое стекло. - Я вообще не знаю, зачем пришла сюда.
-Полная луна так действует на тебя? - Беатрис взглянула на ночное создание в небе. И вправду, луна сегодня была полной, круглой как зеркало в ее комнате. - Ты оборотень. Обычно ведешь себя несносно и горделивее британской кошки. А в такую ночь, как сегодня, тебя распирают нормальные человеческие чувства. Поразительно.
- Хватит уже ковыряться в моих недостатках.
- Почему мои слова тебя так задевают?
- Потому что я хочу, чтобы меня все любили. А ты единственный меня ненавидишь.
- Я не ненавижу. Я просто единственный, кто решил выразить искреннее мнение о тебе в устной форме прямо в лицо.
- А выглядит так, будто я твой злейший враг, - Беа сморщила нос, а потом посмотрела на парня. Она заметила едва различимые веснушки на его щеках, а затем глаза впились взглядом в серебряное кольцо в губе. Он вращал его язык и дергал, словно испытывал волнение, хотя в это сложно было поверить.
- Ты мне не враг.
- Хоть это радует, - молчание тяжким грузом легло на плечи. Они так бы и сидели в полной и поглощающей тишине, как Дес вдруг завел машину, и Равенна тихо заурчала, будучи присмиренной в руках парня. - Куда ты собрался? - испуганно спросила Беа и уже было схватилась за ручку двери, чтобы выпрыгнуть. Она не скрывала, что ее пугало столь близкое и долгое нахождение в компании Десмонда, но вместе с неотвратимым трепетанием было чувство заинтересованности, которое в какие-то моменты оказывалось сильнее, чем она сама и ее принципы.
- По делам. Если хочешь, можешь уйти, - парень делал вид, что смотрит на показатель бензина в баке, хотя сам краем глаза смотрел на дверную ручку, за которую так отчаянно хваталась девушка, - или можешь поехать со мной.
- Я останусь, - выпалила Беа и тут же сложила руки на колени. Пальцы переплелись между собой и стиснулись в крепких объятиях. Дес едва уловимо улыбнулся и отправил машину в неблизкую поездку на восток города. - Я задам вопрос.
- Даже не поинтересуешься, хочу ли я на него ответить? - издал смешок парень.
- Нет. Твое бунтарское поведение передалось мне как чесотка. Благодари свой бескостный язык, - с кислой миной на лице проговорила Беатрис, отчего в животе Деса зародились искорки смеха. - Почему ты назвал свою машину Равенна? Это означает что-то особенное для тебя?
- Довелось прочесть "Божественную комедию" Данте? Ад. Песнь пятая. Круг второй - сладострастники. Строка девяносто семь, - он откуда-то достал потрепанную книжку и бросил на колени девушки. Беатрис открыла ее и прошлась пальцем по старой странице, пытаясь отыскать в темноте нужную строку.
- "Те берега" - это Равенна?
- Верно, - удовлетворенно кивнул парень. - Любовь вдвоем на гибель нас вела; В Каине будет наших дней гаситель.Такая речь из уст у них текла, - процитировал он одни из сотых строчек и замолчал, будто эти слова были определенной мантрой, после произнесения которой голос бесследно пропадал.
- Тебе нравится Италия? Пленят ее узкие улочки, остатки стиля Ренессанса и Неаполитанская пицца?
- Типа того, - пожал плечами Десмонд, но в нем чувствовалась грусть, будто то, что он хотел донести своими словами, не было услышано, не нашло своего слушателя. Он нажал на несколько кнопок на панели у рычага управления и со всех сторон на них полилась музыка. Приятный мужской голос с типичным для Латинской Америки акцентом с оттенком электрогитары на заднем плане запал в уши Беатрис.- Надеюсь, ты не ярая представительница скрипки и фортепьяно.
- Нет, - она покачала головой, вслушиваясь в каждое слово новой для нее композиции. - В моем доме можно слушать только классику, но мне нравится иная музыка.
- Кто-то еще мне говорил про бунтарские наклонности? - усмехнулся Десмонд и поменял радиоволну. - Рок, уж на то пошло, тоже может быть классикой, - немного грубый и необработанный голос пробрал девушку до костей. В груди приятно закололо от волнения и возбуждения, и девушка смогла немного расслабиться в кресле. Дес, видя на ее лице высокие ноты блаженства, стал следить за дорогой.
***
Десмонд остановился и выключил приемник. Беа замерла и затаила дыхание.
- Куда мы приехали? - она осмотрелась. Вокруг были дома, казавшиеся безлюдными, заброшенными; невдалеке был старый парк, убитый палящим солнцем и временем.
- Обещай, что все, чему суждено тут случится, останется только между нами.
- А что должно случиться?
- Обещай.
- Десмонд, это крайне пугающе, знаешь?
- Я привык, - он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверь для девушки. - Я серьезно. Мне нужно твое обещание, - он весьма по-джентльменски подал руку Беатрис, и та приняла его помощь.
- Хорошо. Если это важно для тебя - я обещаю, что никому и ничего не расскажу о том, что здесь случиться. Но ведь здесь не случится ничего ужасного?
- Это мне неизвестно, я не предсказатель, - он нервно сунул сигарету в рот и прикурил. Дымное облако окутало лицо аристократки - она старалась не дышать едкими парами. Когда клубок серых ниток распутался и стало ясно, Дес напоследок посмотрел в ее глаза и развернулся. - Идем.
Беатрис сглотнула ком в горле и поспешила за парнем. В чарах луны он смотрелся еще выше и стройнее: черные джинсы, подранные на концах, темная длинная футболка и привычная куртка из грубой джинсы. Пепельные волосы оттенялись лиловым светом, и это было их восхитительное свойство, манящее и гипнотизирующее. Скорее всего это было глупо, но девушка, когда отставала, чувствовала, что к ее груди прикреплена нить, тянущаяся к спине Десмонда. И эта нить постоянно колебалась от его быстрого шага, дергала Беатрис вперед, подгоняя.
- Я, конечно, привыкла, что ты весь из себя такой загадочный, но может, ты поделишься, куда мы так спешим?
- Ты просила того парня из компьютерного класса найти на меня информацию. И я хочу поделиться долей того, что было на флешке, раз уж я вызываю тебя такое недоверие.
- Ты про Коби? Решил поделиться со мной личным по доброй воле?
- Я не хочу, чтобы ты вечно бегала за мной хвостиком и вынюхивала что-то. Может, ты успокоишься, наконец, - Беатрис гневно надулась, но все же продолжила идти за Рэттлингом. Что он хотел показать ей такого, что могло отбить у нее желание следить за ним?
Десмонд вдруг остановился. Нить между ними беспомощно повисла, и, когда Беа обошла парня, она обмотала его туловище.
- Сейчас что-то должно произойти? - спросила девушка, оглядывая площадку, посреди которой они стояли: их окружал круг из тусклых фонарей, некоторые не работали.
- Здесь раньше был фонтан, - парень пнул кусок обломанной трубы и заглянул в ее единственный и бездонный глаз. - Еще тут стояли скамейки и прилавок с мороженым. Всегда был смех детей. Сорванцы даже ночью умудрялись выбраться сюда, чтобы покататься на горках и качелях без очереди. Больше этого нет.
- Ты привел меня сюда, потому что ты провел здесь свое детство?
- Отчасти. Я и вправду провел здесь свое детство, однако я привел тебя не за тем, чтобы рассказать душещипательную историю моей жизни и описать убитое детство, - он смотрел на кого-то за спиной девушки. Беатрис нахмурилась и обернулась.
За ней стояло по меньшей мере дюжина парней и мужчин. Не очень опрятный вид, порванная в каких-то местах одежда, некоторые лица в саже или угле. Беа с опаской смотрела на них, даже с некой брезгливостью. Она нашла знакомое лицо в толпе - кажется, она видела его в новостных сводках. Этот мужчина сбежал из-под стражи, когда его обвинили в мелких хулиганствах и убийстве по неосторожности. Девушка сделала неосторожный шаг назад и уперлась спиной в крепкую грудь Десмонда. Она вытянулась словно туго закрученная в колки струна и задрожала.
- Что происходит? - спросила Беа, на что несколько лиц в толпе криво улыбнулись. - Десмонд?
- Видишь всех этих людей? Они отвергнуты, согнаны в это место, и им некуда податься. Многих здесь незаслуженно оклеветали в ужасных и отвратительных поступках. Убийство. Изнасилование. Хранение детской порнографии, да, Борис? - мужчина во втором ряду отчетливо кивнул, и теперь внимание Беатрис было приковано к его лицу - грязному, небритому, глубоко несчастному. Сердце в груди заскрипело и сжалось в осознании чудовищной ситуации. - Я привел тебя, чтобы ты увидела хотя бы несчастный клочок реальной жизни. Сними розовые очки и пойми, что мир не ограничивается стенами твоего дома... - он говорил еще что-то, но Беа его уже не могла слышать. Он будто сам снял с ее глаз те самые тошнотворно-розовые очки и разбил о плитку, кое-где поросшую мхом.
Беатрис села на корточки, чувствуя, что сейчас потеряет сознание, и сжала голову руками. В глазах темнота сменялась видом трещин под ногами, все кружилось и плыло.
- Что с тобой? - послышался детский голос, и дыхание у девушки оборвалось. Она посмотрела сквозь пальцы на ребенка, стоявшего перед ней: почти нагой, учитывая приближение третьей декады октября, тощий, но с проблеском чистоты и ясности в глазах-озерах. Губы Беатрис задрожали, и она безмолвно зарыдала.
- Идите, я позже подойду, - скомандовал Дес, и все медленно поплелись в мертвую часть города, откуда еле слышно доносилась музыка и капли света (видимо, от костра). Парень несколько минут стоял над девушкой, потом вздохнул и сел рядом на корточки. - И чего ты плачешь? - она не могла выдавить и слова. Почему-то столкнуться для нее с этими людьми было огромным потрясением. Возможно потому что родители "заботливо" закрывали для нее глаза на ту часть мира, где царит безденежье, болезни и несправедливость. Иногда все же проскальзывали мимо нее газеты с неприятными новостями, доносились до нее разговоры по радио и телевизору, но будто мысли о несчастном и плохо тщательно вычленялись из ее головы, вырезались с хирургической точностью скальпелем. - Тебе плохо?
- Я не приняла сегодня свои таблетки, - тяжело дыша, произнесла Беатрис.
- Что за таблетки?
- Не знаю, - сказала девушка, пытаясь прийти в себя.
- В смысле? Ты не знаешь, какие таблетки пьешь?
- Ты добился того, чего хотел? - глотая слезы, спросила Беа и подняла взгляд на Деса.
- Даже перебрал, - с задумчивым лицом произнес он, смотря в глаза плачущей девушки. Зеленые глаза на фоне раскрасневшихся щек зацвели с новой силой. В них травянистый обрыв отправлялся прямиком в Атлантический океан. Завораживающе. - У меня не было цели довести тебя до слез. Не знал, что твою аристократическую холодность сметет рукой, когда...
- Просто помолчи, - оборвала его Беа и уткнулась лицом в обнаженные колени, которые щипало от холода.
- Хочешь, отвезу тебя домой?
- Нет, - решительно ответила блондинка, утерла нос и выпрямилась во весь рост. - Я хочу больше узнать хотя бы эту сторону «реального мира», - Десмонд, скрывая удивление, посмотрел на нее и кивнул. Они пошли на звуки музыки.
- Классный бунтарский прикид, кстати.
- Ох, умоляю, молчи.
Seize
Беатрис сидела на бревне, постукивая носками кроссовок друг об друга, и рассматривала людей вокруг себя. Их лица освещала таинственная сила огня, которая обдавала жаром и не давала продрогнуть. Брови девушки печально и озадаченно нависли над глазами. Ее изнутри пожирало много вопросов, но главным был: почему она продолжала оставаться настолько слепой ко всему вокруг нее? Неужели это присутствовало в ее жизни всегда, но ее глаза попросту отказывались замечать подобное? Закрадывалось чувство страха. Необъяснимая слепота и внезапное прозрение пугали ее.
- Ты как? - спросил Десмонд, усаживаясь рядом, но не слишком близко. Он ценил личное пространство, предпочитал держаться подальше от людских тел, ведь от них было столько боли и проблем.
- В норме, - выдохнула девушка и покрылась мурашками. Кожаная куртка не грела, а будто наоборот вытягивала из нее все тепло. Парень протянул девушке пиво, та недолго смотрела на пленительную бутыль изумрудного цвета, после чего со скрытой благодарностью приняла ее. Руки этих двоих на мгновение обменялись телесным контактом, и это ощущение надолго осталось на коже обоих. Беа поднесла голышко бутылки к губам и принюхалась - пахло злаками. Она закрыла глаза и сделала жадных глоток, хотя рассчитывала на скромный. Горьковатый вкус с намеком на натуральность ингредиентов растворился во рту и поразил рецепторы. - Я ни разу не пила ничего алкогольного, - поморщилась Беатрис, и дрожь на миг охватила ее, ударив в плечи, когда девушка вспомнила вечеринку в начале учебного года.
- Ох, получается, я порчу настолько послушную девочку, - ехидно произнес Дес и тоже отпил напиток. - Раз уж ты пришла в себя. Что за таблетки ты принимаешь?
- Антидепрессанты, - призналась Беа и сделала вновь выпила жидкость из бутылки. Напиток не стал приятнее, продолжая обжигать горечью язык. - Очень сильные, кажется.
- По какому поводу тебе их прописали?
- А тебе не кажется, что это личное? - горько ухмыльнулась девушка и запрокинула голову назад, сделала глоток ночного воздуха, прожженного терпкими бранными словами, запахом костра и редким детским смехом. Помимо разлагающихся полений, был аромат еды, жирной, сытной. И вскоре Беатрис предложили тарелку этого дивного блюда, состоящего из макарон-ракушек, сыра, сосисок и бобов. Девушка не имела права отказаться - она была их гостьей, а они умели быть гостеприимными.
- Помнишь нашу "игру" в библиотеке? Безграничное количество вопросов, - продолжил парень, наблюдая за тем, как блондинка копошится вилкой в блюде и пробует.
- Какой ты лис, - поморщила нос Беа, а потом вздохнула, пробуя поданную пищу. - Это чертовки вкусно!
- Это самое малое, что мы могли предложить. Мы всегда рады друзьям Десмонда, он редко кого-то приводит, - сказал Борис, накладывая каждому желающему порцию в глубокую тарелку.
- Ты же знаешь, у меня нет друзей, - сказал Дес и задумчиво прикусил зубчики вилки.
- Так это твоя девушка? - Вскинув брови, спросил мужчина, после чего уловил раздраженный взгляд парня. - Это шутка. Шут-ка, понимаешь?
- Подлец, - вздохнул сероглазый и посмотрел на смущенную девушку. - Так что там с таблетками?
- Пью их, сколько себя помню, но почему... Много моментов стерлось из моей памяти. Боюсь однажды проснуться и забыть все семнадцать лет жизни, и начать все заново.
- Разве плохо начать все заново? Я бы предпочел не помнить прошлого. Хотя у тебя, наверное, прошлое было счастливым.
- Если я родилась в обеспеченной семье - это не значит, что у меня жизнь похожа на сахар. За мной постоянный контроль. Жестокая система наказаний. Я ничего не могу сделать без разрешения и присмотра. Мне скоро восемнадцать, а я жизни не видела.
- Но сейчас же ты здесь. Ты сама приняла решение остаться. Так что поздравляю с выходом в реальный мир, - он поднял свою бутылку.
- Звучит как тост, - улыбнулась Беатрис и соединила их бутылки - раздался приятный звон. - Знаешь, иногда появляется такое чувство, будто разум пытается напомнить мне о чем-то важном, но я никак не могу вспомнить.
- Дежавю?
- Да. Вижу озеро у нашего загородного дома. Но дело в том, что я там не была очень много лет. Не знаю, почему мне пытаются напомнить об этом месте или о том, что там случилось.
- Может быть, если съездишь туда - вспомнишь что-нибудь, - Дес приложил губы к бутылке, о чем-то задумавшись. Хрящ в горле дернулся, и Беа инстинктивно сглотнула слюну. Они, кажется, впервые нормально разговаривают. Без взаимной неприязни, почти без упреков и насмешек, без надоедливой игры в гляделки. Но в душе было так неспокойно. Будто там готовилась разразиться кровавая баталия, все внутри уже начищали свою оружие и готовили лошадей как в исторических романах. И в груди взорвались петарды, когда зеленые глаза, поглощаю теплый свет пламя, заметили в кармане парня нож.
- Дес, - тихо позвала его девушка и затеребила край сорочки. Парень обратил на нее взгляд, упершись руками в бревно. - Ты веришь, что человек может увидеть будущее?
- Скажу так: не могу ничего отрицать. Думаю, в мире есть люди, которые наиболее чувствительны, но все же больше шарлатанов, которые попросту вытягивают из других людей деньги. А что?
- Ты мог бы убить человека?
Вся та же ужасная ночь, покрытая пятнами страшной, выползшей из своей скорлупы тайны. Все тот же дрожащий и размытый силуэт под фонарем. Человек тяжело дышал от парализующего испуга. Вся та же жгущая руку боль, или это были побочные эффекты горячей крови, льющейся из открытой раны. Все то же лезвие ножа, угрожающе поблескивающее в свете подглядывающей луны, но уже не представляющее опасности. Ярко-оранжевый капюшон куртки недовольно булькнул от порыва ветра. Парень с пепельными волосами круто повернулся и уверенно зашагал прямо к жертве. Хотелось схватиться за его шею, прижать к себе, но руки схватили только воздух. Холодный и бесчувственный. В ушах застыл чужой рык ненависти.
- Есть только два человека, которых я готов убить, - мрачно признался Дес, после чего обратил внимание на девочку с белесыми волосами в худом свитере, греющуюся у костра, рядом с которой стоял уже знакомый паренек, видевший слезы Беатрис.
- Кто это? - решила перевести тему Беа, так как не была уверена, что хочет знать ответ на вращающийся после признания Деса вопрос.
- Это дочь Бориса. А мальчику он что-то вроде опекуна. Незаконного, конечно. Мальчишка постоянно возится с его дочерью, заботится как о родной сестре. Куда же из нас пропадают такие добрые и чистые душой дети... - Беа некоторое время наблюдала за детьми, после встала, сняла свою куртку, подошла к светловолосой девочке и заботливо накинула ее на маленькие голые плечи. Ребенок поднял голову и посмотрел на своего "ангела хранителя".
- Может она не такая уж теплая, но это лучше, чем ничего, - Беатрис улыбнулась и поспешила вернуться к своему собеседнику, который созерцал эту сцену с неоднозначным выражением на лице. - А Борис и вправду распространял те самые материалы?..
- Нет. Полиции надо было на кого-то сбросить нераскрытые дела, иначе производительность упала бы. Кого бы в чем тут не обвиняли - все чисты. Просто не повезло. Всем нам тут не повезло.
- Несправедливо, что все эти люди обитают в таком месте. Это чудовищно, - Беа вспомнила про бутылку пива, но пить теперь совсем не хотелось. В голове образовался неплотный ком опьяняющей паутины, но девушка прекрасно все осознавала. - Можно узнать?
- Под алкоголем ты более вежливая, - издал смешок Дес. - Можешь не спрашивать разрешения.
- Как ты их нашел?
- Большинство этих людей вырастили меня. Раньше я жил неподалеку. Восточная часть вся примерно одинаковая и похожа на подобное пристанище заблудших душ. У меня не самые лучшие родители, как ты могла заметить, поэтому эти люди, видя, как мне тяжело приходится, мои побои и вечно опухшие глаза, приняли в себе.
- А как же твоя сестра? - парень молчал несколько минут, а Беатрис не требовала от него быстрого ответа. Она могла представить, как это тяжело, поэтому не создавала давления.
- Пайерн была сложным ребенком. Вечно влипала в неприятности. Чаще всего из-за ее подруг. Извращенные суки, - выругался Дес, отчего Беа прикусила язык.
- Прости, если задеваю важную для тебя тему. Мне жаль.
- Не стоит меня жалеть. Я не ищу сострадания, это никому и никогда не помогало, - он достал из кармана куртки пачку с сигаретами и зажигалку. Его длинные пальцы, возможно пальцы музыканта, умело вытащили никотиновую палочку, и та вскоре оказалась промеж губ. Вырвавшийся огонь отразился в околдованных глазах Голденроуз и заставил тлеть кончик сигареты. Дым вырвался изо рта Десмонда мощной струей, и парень мечтательно посмотрел на усыпанное звездами небо.
- Ты так и не узнал, что случилось с твоей сестрой? - осторожно спросила девушка, разглядываю профиль Рэттлинга.
- Нет, - отрезал Десмонд и сделал еще одну затяжку. Это мгновение длилось бесконечно: легкие заполнились дымом, оставляя на них осадок копоти; он переродился и сорвался с четко очерченных губ, но на этот раз легко и рассеянно. - Сначала я пытался найти ее, потому что всем было плевать: ее друзьям, школе, полиции, не говоря уже о родителях. Потом вскрылось много неприятных вещей и фактов, от которых я по сей день избавляюсь.
- Что ты пытаешься скрыть?
- Наркотики. Пайерн делала закладки. Много. Я нашел ее карту, поэтому ранним утром я занимался раскопками этого города, - это объясняло, почему от него пахло землей и травой, а так же потасканный вид его школьной одежды.
- И ты думаешь, что Люк причастен к ее исчезновению?
- Я занимался своим расследованием, оно длилось недолго, но я понял, что все нити ведут к нему. Она встречалась с ним в последние месяцы своей жизни. А потом, когда отец в очередной раз напился и устроил разгром, она просто ушла из дома и не вернулась. Была осень, на ней было только белое платье и сумка с каким-то вещами. Последнее, что она мне сказала... «беги отсюда», - парень о чем-то задумался и не заметил, как четверть его сигареты превратилась в пепел. - Она убежала, оставила меня. Думаю, Пайерн уже давно кормит собой землю и червей.
- Не говори так! - ошеломленно и негодующе произнесла Беатрис и хотела схватиться за Десмонда, встряхнуть, привести в чувства, но не стала, так как никто не знал, потерпит ли он такой жест по отношению к себе.
- Почему? Существует огромная вероятность, что это правда.
- Но есть же надежда? Нужно за нее цепляться.
- Надежда умерла в первую очередь. Может даже раньше Пайерн. Она слишком хорошо умела заметать следы даже тогда, когда только переступила порог тинейджерского возраста.
- Прекрати, не говори этого. Я, - начала девушка и осеклась, после чего набрала в легкие воздух и продолжила, -хочу помочь тебе. Помочь с поисками сестры. Мне кажется, Люк может быть причастен и к смерти Бекки. Если это так - мы сможем выйти на твою сестру, если наши предположения верны.
- А смысл? Если это и Люк, Бекки уже мертва. Пайер и подавно - она пропала год назад.
- Ты не хочешь докопаться до истины? - Десмонд проницательно посмотрел на ее горящие энтузиазмом глаза, после чего вздохнул и покачал головой.
- Ты замерзла, - он накинул на ее плечи свою джинсовую куртку. Девушку окутало теплом, что не давала ей кожаная куртка. Это было тепло Деса, запах сигарет и травы. Он поделился с ней своей вещью, чтобы заткнуть ее, или потому что решил проявить элементарную заботу? Сам же он сидел в футболке, и ему было явно не теплее, чем до этого Беатрис, но сам факт его добродушия несомненно грел.
- Ты не ответил.
- Скоро будет светать. Тебе пора спать. Я отвезу тебя домой.
***
- Ты ведь знаешь, что я начну рыться в этом всем? - спросила Беа, когда она стояла у своего дома рядом с дверью водительского места. Небо светлело на глазах и расцветало нежными красками утра. Сон уже сковывал глаза аристократки, но спать ей оставалось лишь пару часов, и вряд ли ей удастся заснуть хотя бы на несколько минут: многое надо было обдумать, и это не требовало отлагательств.
- Знаю, - удрученно ответил Десмонд и потер переносицу большим и указательным пальцами, задевая милую родинку.
- Мы можем попробовать объединиться, если ты не против, - с надеждой произнесла Беатрис и присел на корточки, чтобы видеть глаза Десмонда. Они были невероятны. Сейчас они были светло-серыми, стянутыми темной каемкой, будто девушка смотрела в лицо пасмурного ноябрьского неба. Она смогла рассмотреть на его щеках игривые веснушки - видимо, его очень любило солнце этим летом.
- Это пустая трата времени, - девушка тряхнула головой, и ее золотистые волосы спали на лицо. Она некоторое время сидела так с закрытыми глазами, пытаясь вычленить из куртки запах Десмонда, откинув запах осенней природы и табака. Вскоре ноги ее распрямили, а руки поправили капну волос. Голденроуз нагнулась к окну водителя, взялась пальцами за место, где пряталось опущенное стекло, и чуть продвинулась в салон автомобиля.
- На нашем месте в четверг после учебы, - проинформировала она Десмонда, не сводя с него серьезных зеленых глаз, пропитанных энергией огня, и пошла к своему дому. Сорочка прилично выглядывала из-под массивной куртки Деса, по которой были разбросаны длинные блондинистые волосы; стройные и сильные ноги, обутые в любимые кроссовки, несли девушку к родной кровати, ведь та обещала выслушать все ее мысли и приласкать.
- На нашем месте? - спросил Рэттлинг, провожая девушку взглядом до приплюснутого окна подвала.
- Городская библиотека, - не оборачиваясь, махнула ему рукой Беа и нагнулась, чтобы открыть окно. Любознательные серые глаза еще раз прошлись по ее ногам, и уголки губ дрогнули, немного поднялись вверх.
- Я подумаю, - усмехнулся Дес и завел машину, все еще фиксируя взгляд на своей ночной спутнице.
- Не ломайся, - смог он прочитать по ее губам, а потом потерял из виду.
Она была бабочкой Морфо, впорхнувшей черно-голубым пятном в его унылую жизнь. И взмахи ее крыльев, как гласил эффект бабочки, были способны породить где-то целый ураган. И это "где-то" оказалось сердце Десмонда.
Dix-sept
Утро выдалось тяжелым. Разбитая отсутствием сна Беатрис сидела за столом и ждала своего завтрака. Идеальная белоснежная скатерть, бодрые лица семьи и персонала; запах желтых листьев и утра врывался через приоткрытое по просьбе миссис Голденроуз окно.
- Завтра придет швея и подгонит твое платье по поводу праздника, - предупредила Аделаида, на удивление, цветущая, полная света жизни, отпила из своего стакана размельченные до состояния каши фрукты и натуральный йогурт. Это было странно, ведь мать семейства обычно начинала день с двойной порции крепкого кофе из любимой чашки, купленной за баснословные деньги на одном из аукционов. Миссис Голденроуз выглядела, как всегда, великолепно: одежда с иголочки, медные волосы, красиво переливающие под бликами люстры из сотен капель хрусталя, идеально уложены, на щеках здоровый румянец, которого давненько не появлялось из-за постоянной и тяжелой бумажной волокиты на работе. - Надо еще оформить заказ на цветы. Думаю, орхидеи прекрасно подойдут.