- Я не хожу на вечеринки, но рада, что теперь понимаю, почему со мной никто не общается, - Беа улыбнулась и протянула девушке тетрадь, после чего вышла из кабинета.
- Да ладно, мы весело проводим время. Можешь приходить со своим парнем, - Беатрис удивилась, откуда она знает о ее личной жизни, но решила не спрашивать об том. - Он горячий. Смотри, чтобы здешние змеи не увели его.
- Хорошо, - и опять мысли о Десе начали поглощать ее.
- Кажется, я знаю, о чем ты думала всю биологию, - девушка ехидно ухмыльнулась. - Не хочу лезть не в свои дела, но тебе нужна встряска, если ты понимаешь, о чем я. Парень-то у тебя с виду не плохой, не динамила бы ты его, самой проще жить будет.
- Спасибо за совет и за биологию, но мне надо бежать.
- Может, все-таки придете на вечеринку? Каждую пятницу в доме у Джастина. Все будут рады тебя видеть.
- Мы подумаем, - неловко ответила Беа и быстрым шагом направилась к выходу из школы.
Видимо, у меня все на лице написано. Было бы дело во мне, но Десмонд держит меня на расстоянии вытянутой руки. Неужели его страх навредить мне настолько силен? Я могла бы что-то с этим сделать, но Дес не дурак, чтобы поддаться на мои провокации. Или все-таки?..
- Хватит витать в облаках, - Десмод притянул девушку к себе за плечо и поцеловал в макушку.
- Не хочешь сходить на вечеринку?
- У меня плохие ассоциации с большими скоплениями людей, алкоголем и темнотой. С чего вдруг такое резкое желание сходить на тусовку?
- Просто, как оказалось, меня считают белой вороной.
- Тебе так важно общественное мнение?
- Имидж для Голденроузов - все.
- Можем сходить, если ты так хочешь, - пожал плечами Рэттлинг и открыл перед девушкой дверь. - Нам нужно забрать твоего брата с музыкального кружка, а потом по плану ужин, - сказал парень, взглянув на время.
- Как скажешь, папочка,- усмехнулась Беатрис и закинула ногу на ногу. Плюсом частной школы была единая форма и, на удивление, весьма короткие юбки. Но Десмонд никак не отреагировал, что не подорвало боевой дух Би. Она решила идти до победного конца.
Странно выглядел обеденный зал, когда в нем всего присутствовало три человека, поэтому «новоиспеченная семья» заняла только край стола. Питер без устали болтал о своих детских важных делах, распространял не менее важные новости и жаловался на музыкальную школу. Он сидел во главе стола, а Десмонд располагался напротив Беи. Ее нога сначала случайно скользнула по его икре, а потом уже намеренно пошла к колену, вычерчивая тонкую линию. Парень метнул в нее взгляд и тут же схватил лодыжку. Девушка нервно сглотнула слюну, после чего мужские пальцы медленно и глубоко стали массировать ее ступню. Казалось это занятие крайне безобидным, пока он не стал находить секретные точки, которые словно перекрывали доступ к кислороду и щекотали внутреннюю сторону бедра, отчего Бее хотелось подавиться идеально приготовленным Десом ужином. Он управлял ей лучше, чем она им, будто заранее знал, за какие ниточки нужно дернуть. Поэтому с каждым новым глубоким нажатием Беа содрогалась и сжимала колени, не спуская взгляда с парня. Не будь тут Питера, началась бы анархия.
После ужина Беатрис заперлась в своей ванной и уединилась с мыслями. Она лежала в горячей воде, и поэтому, когда она поднимала руку на бортик ванны, от нее исходил пар. В голове совсем все запуталось, будто кто-то играл с клубком ее мыслей. Даже скрывать нечего - это был Десмонд Рэттлинг. Беа вспоминала все их совместные моменты и поняла, что практически не касалась его, вся инициатива исходила от него. Даже сегодня он не позволил длительное время держать контакт - он сам его создал и упрочил. Это показалось ей странным, но пришлось списать все на собственничество, которым грешат многие, потому что Дес не поддавался другому логическому объяснению.
Девушка подтянулась и вышла из ванной, облачаясь в мягкое полотенце. Она прыснула на ключицы немного лосьона и стала неспешно растирать его, начав рассматривать свое отражение.
Может быть, я недостаточно хороша для него? Он такой интересный, умный, со своей историей, а я совершенно пустая. Во мне нет ничего особенного. А Десмонд такой один, единственный экземпляр.
Беатрис облачилась в свою привычную домашнюю одежду и пеньюар, после чего наконец-то вышла в свою комнату. Ее волосы были слегка спутанными и влажными, от чего она выглядела как-то по-особенному домашне. Ее глаза казались больше без повседневных стрелок, которые делали ее взгляд лисьим и определенно хитрым. Нос и щеки были розоватыми, и в целом она стала выглядеть немного младше, но это лишь красило ее. Тело горело юностью. Сейчас Беатрис была настолько прекрасна, что представить себе не могла, особенно ее блестящие зеленые глаза, в которые пристально смотрел Десмонд, что сидел в уютном кресле.
- Прости, что не при параде, - извинилась девушка и подошла к окну. Она по привычке посмотрела на его дом и комнату, где уже долгое время не горел свет. - Питер уже спит?
- Да, - Дес прошелся взглядом по спине Беатрис и вздохнул, подперев голову рукой. - О чем думаешь? - он хотел заняться себя разговором, так как это казалось более здоровой идеей, чем чувствовать, как ты тонешь в воспоминаниях и девушке у окна.
- Тебе и вправду интересно? - Беа повернулась и вопросительно вскинула бровь.
- Правда. Это так удивительно?
- Обычно ты не задаешь такие вопросы. Тебе либо неинтересно, либо ты делаешь вид, что тебе неинтересно, - возможно, эти слова и пристыдили бы Десмонда, если бы его совесть не ограничивала свою юрисдикцию узким кругом вопросов.
- Так о чем?
- О том, почему ты неохотно даешь касаться себя. Я чувствую себя прокаженной, - Дес усмехнулся и подошел к девушке. Его пальцы обвили ее подбородк - это уже входило в привычку. - Что скажешь в свое оправдание?
- Потому что я всегда веду, - мягко ответил он и любовно провел рукой по ее волосам. Беа поставила галочку в своем абстрактном списке, после чего ненавязчиво оттянула край футболки Десмонда и прижалась ладонью к горячей коже живота. Слишком горячей. Он дрогнул и схватил ее за запястье.
- Из этого вырастает другой вопрос.
- Потому что ты не готова, - опередил Десмонд очевидный вопрос.
- А может это ты не готов? Если тебя что-то не устраивает, то лучше сразу расставить все точки над и, ладно?
- Не говори глупостей, - сказал парень, и его дыхание обожгло кожу Беатрис. - Меня все устраивает, - она судорожно сделала глоток воздуха, но потом собралась с мыслями.
- Я порой спрашиваю себя, почему ты со мной? И я не могу ответить на этот вопрос, это разрывает меня на части. Будто ты кому-то должен, поэтому находишься рядом.
- Можешь не беспокоиться, я действую своим умом.
- Тогда почему ты отталкиваешь меня от себя? - губы Десмонда коснулись шеи Беи, отчего в живот вонзились остро наточенные кинжалы, а мурашки водопадом спустились по спине. Он целовал ее жадно, страстно, отчего кружило голову. Его дыхание было тяжелым и не таким отрывистым как у Беатрис. Она была готова потерять сознание в его руках и поцелуях. Ее пальцы скользнули в серебристые пряди волос и оттянули их назад, а потом ее губы встретились с его губами.
Было достаточно нескольких шагов, чтобы достигнуть кровати аристократки. Парень усадил ее на постель, а сам отстранился и сел на пол. Би пыталась восстановить крупицы своего сознания, но чем дольше всматривалась в лицо Деса, тем быстрее теряла себя.
- Я не хочу, чтобы ты думала, что я отвергаю тебя.
- Но это именно так и выглядит.
- Мы с тобой обсуждали, почему все так происходит.
- Меня не нужно так сильно оберегать. Не нужно бояться за меня. Я уже готова.
- Поверь, стоит подождать. Ты сейчас на взводе.
- Из-за тебя, - не сдержалась Беа. Возможно, она бы и пожалела об этих словах, но сейчас она вся закипала от негодования. - Потому что ты меня игнорируешь. Все мои попытки стать ближе.
- Что это за бунтующий подросток? - издал смешок Десмонд.
- Мы с тобой ровесники.
- Вообще-то в рабочей анкете мне далеко за двадцать.
- Почему, когда дело касается нас, ты не можешь быть серьезным? Потому что эта для тебя очередная игра?
- Нет, Би. Не игра. Просто надо уметь принимать серьезные решения на здравую голову. А в последнее время ты пребываешь в возбужденном состоянии и не можешь рассуждать рационально. Сейчас ты можешь сделать ошибку, потом твои гормоны утихнут, и ты пожалеешь, что вообще связалась со мной. Понимаешь, что я хочу до тебя донести? Это забота.
- У тебя очень странное понимание заботы.
-Какое есть, - пожал плечами Дес, а потом поместил свои руки на колени девушки. - Но я помогу укротить твою жажду, - он попытался раздвинуть ноги Беатрис, но она их слишком сильно сжала. Пришло осознание, что она все же жутко стесняется Десмонда. Страх сжал горло и повернул кинжалы в животе по часовой стрелке. - Давай ты будешь послушной девочкой, иначе мне придется быть грубым, а я очень этого не хочу.
Беа поддалась влиянию парня и его рукам. Она легла на кровать и стала успокаивать свое сердце, которое упорно рвалось наружу. Ей пришлось приподнять бедра, отчего живот на мгновение приклеился к позвоночнику. Руки скользнули по обеим сторонам ее обнаженных бедер и цепко ухватились за них; от этого захотелось прогнуться в спине, но девушка боялась пошевелиться. Теплый поток воздуха растекся лужей по ее животу, а потом трепетное прикосновение губ пришлось на то же место. Эти маленькие поцелуи спускались ниже и углублялись, оставляя любовную дорожку.
Беатрис неожиданно ахнула, и ее пальцы смяли покрывало. Внизу живота возник сгусток энергии, который бился от стенки внутренностей и крал возможность спокойно вздохнуть. Язык и губы Десмонда заставляли из зеленых глаз сыпаться искры. Мокрые прикосновения сотрясали мир Беи и больше впускали в него сероглазого короля. Он украл ее сердце, душу, разум и кислород. Девушку бросило в жар. Она вновь сгорала, но теперь принимала этот факт. Беатрис была готова стать фениксом и превратиться в пепел, рассыпаться в руках Деса, чтобы он наконец понял, каковы ее чувства по отношению к нему. Всепоглощающие. Пылкие. Обжигающие.
С искусанных губ сорвался стон и рассеялся по высокому потолку. Девушка проникла пальцами в волосы Десмонда и зарылась в них, чувствуя ритмичные и хаотичные движения, сменяющиеся мягким и нежные проникновением. Сгусток внутри нее начал расширяться, затопляя теплом. Хотелось больше. Ярче. Снова больше.
Дес шире развел ее ноги и прижал девичье тело к себе, после чего Би приподнялась на локтях и вздохнула, а легкие мелкой дробью разрешили принимать в себя воздух. Ей хотелось что-то сказать, но дар речи пропал, а чувство блаженство буквально припало незримыми губами к ее мозгу. Ее ноги и таз задрожали, а сгусток внутри лопнул, разнося по телу частицы дребезжащего наслаждения.
Беатрис схватилась за голову парня и стала тяжело дышать. Но теперь глубоко, насыщая себя живительным воздухов, в котором чувствовался запах сигарет и ментола. Она крепко закрыла глаза и впилась зубами в нижнюю губу.
Девушка упала на кровать и сжала ноги, поджав их к себе. Десмонд поднялся с пола и сел рядом с ней, загипнотизировано гладя манящие волосы. Он взял гребень с прикроватной тумбы и прикоснулся им к еще влажным волосам Беи.
- Ты сможешь подождать еще немного? - спросил парень и стал расчесывать длинные волосы с концов.
- Я, кажется, сейчас умерла и возродилась, - ошеломленно произнесла девушка и провезла ладони по лицу. Мозг все еще пульсировал, дрожь скопилась в пальцах. - Может тебе известно, когда я буду готова?
- Я тебе обязательно сообщу, Би, - слабо улыбнулся Дес, а его рука продолжала плавно проходить по светлым волосам возлюбленной.
Trente six
Приезд родителей стал неожиданностью для Беатрис. От них не было никаких известий все это время, а может девушка была так увлечена Десмондом, что не так уж и часто пыталась связаться с ними.
Аделаиде стало только хуже: перелет плохо сказался на ней, у нее был измученный вид, набрала в весе из-за скопления жидкости в теле. Она не могла самостоятельно ходить, поэтому Бее пришлось наблюдать за тем, как отец самостоятельно поднимает ее мать по лестнице. Врачи были бессильны, болезни прогрессировали с невероятной скоростью, следовали нога в ногу; отеки с нижней части тела распространились на туловище.
Совесть вновь дала о себе знать. Было стыдно за то, что девушка с головой отдалась парню и своим чувствам, почти забыла про больную Адель. Это чувство сжирало ее изнутри, хищно вгрызалось клыками и не отпускало, словно голодный волк. Она считала себя ужасной дочерью и теперь понимала такое отношение, исходящее от Аделаиды. Беатрис была уверена, что мать чувствует к ней то же самое, что и она сама к себе. Отвращение.
- Мистер Голденроуз, - вздохнул врач, когда пытался успокоить Бриара. Они старались тихо разговаривать в коридоре, но Беатрис удалось подслушать их разговор. Она вжалась в колонну и закрыла глаза, чтобы только один орган чувств работал на максимум.
- Вы же понимаете, что нельзя ставить людей перед таким выбором, - мужчина явно был на грани срыва, но пытался не выходить из себя окончательно. - Это немыслимо. не могу взять на себя такую ответственность.
- А как считает ваша жена?
- Ее выбор очевиден, но я не смирюсь с ним. Неужели нет никаких вариантов?
- К сожалению, у вас только два варианта. Лучше принять решение незамедлительно, так как все может усугубиться.
- Я вас понял, - сказал Бриар так, будто его сердце только что разбили и превратили в стеклянную крошку. - Я сообщу вам в ближайшие дни - мы еще раз все обдумаем.
- Помните: чем раньше, тем лучше.
Мужчины спустились вниз и направились в прихожую, а Беа продолжала стоять за колонной, зажав рот рукой. Ей хотелось разрыдаться, прекратить свое существование, но и в то же время чем-то помочь. Она понимала, перед каким выбором поставили ее отца: либо любимая супруга, либо еще нерожденный ребенок. В таких случаях чаще всего выживает либо мать, либо ребенок, сохранить обоих не выдается возможности.
Девушка несколько раз прочистила легкие жадными глотками воздуха, утерла скопившиеся в глазах слезы и направилась к родительской спальне. Внутри все сжалось, тяжело дался даже стук в дверь.
- Можно? - спросила Беатрис, заглядывая в комнату матери. Та беззвучно кивнула и отложила книгу. Ее карие глаза были затянуты туманной пеленой и устало смотрели на дочь. - Как ты себя чувствуешь? - Беа осторожно и очень тихо закрыла дверь, после чего села на край стула рядом с кроватью больной.
- Бывало и лучше, - слабо улыбнулась женщина. - Как провели время без нас? Не было никаких проблем? - ее голос был слабым из-за отеков, которые начинали ползти на шею.
- Мы хорошо справились.
- Рада слышать, - Беа была готова поклясться, что знает, о чем думает Аделаида. Это как будто была проверка, если ее вдруг в один момент не станет. - Теперь я спокойна.
- Я слышала урывки разговора с врачом. Ты ведь нас не оставишь?
- Подслушивать не хорошо, дорогая, я тебе это с раннего детства говорила. Нужно ценить личное пространство, - мягко произнесла Адель. Она не злилась, но выглядела разочаровано. - Расскажи мне что-нибудь, а то сижу в четырех стенах. Можешь еще убрать занавески? Они вгоняют меня в тоску, - Беа поджала губы и пошла к окну, медленно раздвинула шторы, чтобы свет постепенно наполнил собой комнату. - Как у вас с Десмондом? Узнала его лучше?
- Да, мы поговорили с ним недавно. Кажется, у меня к нему что-то сильнее, чем простая симпатия.
- Тебе с ним комфортно?
- Если не учитывать то, что у меня сердце разрывается каждый раз, когда я его вижу, то да, все великолепно, - Аделаида издала тихий смешок и погрузилась куда-то в себя. Ее выражение лица показывало маленькое счастье и безмятежность. - Мам, - девушка редко так обращалась к ней, поэтому ее голос неожиданно дрогнул. - Я хотела у тебя спросить. Дейзи сказала, что мы с Десмондом очень похожи на вас с отцом. Это не дает мне покоя, ведь мы такие разные.
- Если бы ты знала историю, как мы познакомились с твоим отцом, то поняла бы, почему Дейзи так сказала, - утверждение матери звучало странно, будто она одновременно хотела рассказать об этом и в тоже время не очень горела желанием.
- Ты мне расскажешь?
- Я всегда старалась скрыть эту историю от тебя.
- Почему?
- Потому что я никогда не хотела, чтобы ты была похожа на меня. У меня было тяжелое прошлое, Беатрис, и если бы не твой отец... Не знаю, где бы сейчас была.
-Ты поэтому держала меня в ежовых рукавицах? Чтобы я не была похожа на тебя?
- На прежнюю меня. До того, как я познакомилась с Бриаром. Эта встреча полностью изменила и перевернула мою жизнь.
Мать бросила нас с сестрой сразу же после рождения. Просто исчезла. Я всегда была слабым ребенком, изначально врачи решили, что мне отведена лишь пара дней на пребывание в этом мире. Я была менее развита, чем Дейзи, так как она буквально поглощала меня в утробе. Думаю, нашей матери даже не сказали, что у нее было два ребенка, потому что я была слишком маленькой, и меня изначально решили пустить в утиль. Но я выкарабкалась, доказала, что могу бороться за жизнь.
Дейзи повезло больше - ее забрала приемная семья практически сразу после рождения. Меня же сослали в детский дом, где я и провела долгие годы своей жизни. Приют закалил меня, и мой характер, сразу скажу, был не сахар. Со мной было очень тяжело, да и походила я на мальчишку: всегда была худощавой, коротко стриженной, носила огромные вещи, так как никогда не было одежды моего размера, вечно изувеченные колени, бывали и синяки на лице. Из одного приюта я перекочевала в другой, где ютились девушки и женщины, лишенные крова. Тогда я поняла, что не самая несчастная в этом мире. Несмотря на то, что в моей жизни не было ни матери, ни отца, ни дома, меня не насиловали в семье, не избивали, не отнимали все имущество, на которое я работала полжизни. Я была молода и с горой надежд, когда для мня открылся этот город.
Но жизнь не уставала преподносить мне испытания. Деньги, которые я умудрялась зарабатывать официанткой в дешевых кафетериях, быстро улетучивались, возможности встать на ноги не было. Поэтому одна из неравнодушных девушек подбросила мне идею для заработка, где и сама кружилась. Не знаю, хорошей ли было идей давать согласие на трудоустройство, даже понятия не имея обо всех нюансах работы, но иначе бы я не встретила твоего отца.
Тогда нас называли мотыльками, иногда потаскушками и дешевками. Сейчас же это "самая древняя женская профессия". У нас был имидж, отличающийся от всех остальных девушек. У нас были яркие волосы неестественных цветов. Мой натуральный рыжий превратился в насыщенно голубой, будто вода в лагуне. Это было странно в то время и было настоящим клеймом. Именно из-за этой части своей жизни я не хотела рассказывать кому-либо от себе. Это ужасно и постыдно, и я хотела воспитать тебя правильно, чтобы ты не стала мной и не побрела по моим следам.
Помню как сейчас, это был жаркий май. Слишком жаркий, чтобы можно было спокойно находиться на улице, и поэтому я укрылась в каком-то игровом клубе. Там работали кондиционеры, жара казалась терпимой. Но мой начальник плохо расценил мой поступок и заставил выплачивать долг - те деньги, которые могла бы заработать плюс сверху проценты. Сумма была заоблачная, и о том поступке, который совершила позже, я никогда не жалела.
Я угнала машину какого-то богатого мальчишки. Страх перед расправой, которую мог устроить работодатель, был сильнее, чем перед судом и Богом. Хотя, когда меня поймали, я думала, что он отвернулся от меня, ведь на моей душе было столько грехов. Меня выследил один из друзей владельца машины - застал меня прямо в салоне, я даже ничего не успела сделать. Не стала слезно рассказывать свою историю, так как ненавидела жалость. Разложила все по пунктам и решила не оправдываться, мне казалось, что я еще не до конца утратила гордость. Он сказал, что из меня воровка никакая, я же назвала его придурком. И этим придурком был твой отец.
Бриар был невероятно красив. Это была любовь с первого взгляда. Оказалось, что у него "голубая кровь", состояние, о котором я даже мечтать не могла. Он спас меня от неизбежной расправы. Но не в красоте и деньгах дело. Твой отец был достойным человеком и всегда хорошо ко мне относился, несмотря на то, что я не всегда была с ним в силу характера и недоверия к людям.
Он показался мне недалеким, потому что какой разумный человек станет спасать девушку с таким статусом как у меня? Бриар ухаживал за мной, но я не принимала его стараний, так как предполагала, чем все может кончиться. Поэтому я просто дала обет, что верну ему все деньги до последнего цента.
Твой отец был молод, но уже на тот момент компания Голденроузов принадлежала ему. И однажды они оказались на грани банкротства. Случившее не зависело не от кого, кризис - вещь неожиданно приходящая и уходящая, но Бриар винил себя. Он боялся подвести семью, поэтому всеми силами старался исправить все, но ситуация не улучшалась. Однажды он пришел ко мне с бутылкой виски. Почти пустой. Он был не в себе, раскидывал повсюду свои документы с отчетами, но в итоге его удалось уложить спать. Я собрала все его бумаги и, честно, не удержалась, чтобы не взглянуть. С математикой у меня всегда было хорошо, даже хотела связать свою жизнь с ее сферой влияния, но несостоятельность не позволила мне оплатить обучение. Наутро я поделилась с Бриаром своими догадками насчет проблем его фирмы. К удивлению, он прислушался к моим словам, и положение действительно улучшилось. Тогда Бриар предложить помощь с работой - он часто повторял, что против моего способа заработка - а я не была дурой, чтобы отказываться. На меня сильно давил долг перед ним.
А потом все как-то закрутилось, и никто из нас не понимает, как к этому удалось прийти. Родители Бриара не пришли на нашу свадьбу - я им никогда не нравилась, так как была "неподходящей кандидатурой для их сына". А я и не спорила, знала свою историю лучше их. Но твой отец был другого мнения, постоянно утверждал, что безумно любит меня. До сих пор не знаю, почему мне так посчастливилось встретить его. Наверное, после блуждания по темноте всегда наступает свет. Рано или поздно. Стоило пережить все это, чтобы встретить его.
На глазах Беатрис застыли слезы. Она всегда считала мать сильной и волевой женщиной, но и не подозревала, что ей пришлось пройти, чтобы достичь этого.
- Не плачь, - Адель провела рукой по щеке дочери, которая уже стояла на коленях у ее кровати. - Я тебе рассказала это не для того, чтобы ты плакала или стала жалеть меня. Я хочу, чтобы ты вынесла урок и поняла, что мы действительно все чем-то похожи, как и сказала Дейзи. Мы из разных слоев общества, но разве это важно?
- Как ты воссоединилась с сестрой?
- Не обошлось без помощи Бриара. Я знала, что у меня есть сестра, так как меня частенько дразнили и помыкали тем, что ее забрали в хорошую семью, а меня нет. Он хотел, чтобы Дейзи была на нашей свадьбе. Но если быть откровенной, то я плохо относилась к сестре, завидовала ей. Однако она всегда поддерживала меня, и мне очень жаль, что я вела себя с ней крайне отстраненно и холодно.
- На самом деле я думала, что только Дейзи нормально отнесется к Десмонду. Но ты, кажется, тоже.
- Изначально я не оценила твой выбор. Парень выглядит несерьезно и взбалмошно. Но Дейзи и его речь на ужине убедили меня, что мое мнение ошибочно. Нельзя судить человека только по внешнему виду. Я доверяю тебе и надеюсь твое благоразумие. Думаю, ты бы не выбрала плохого человека и не впустила бы его в круг близких людей, - Аделаида покачала головой и вздохнула. В горле пересохло, поэтому она сделала небольшой глоток воды. - У меня есть к тебе просьба, дорогая, - сказала женщина и взяла дочь за руку. Ее ладонь была горячей и мягкой, к ней тоже подступала болезнь. - Я хочу поговорить с тобой об этом ребенке, - она положила свободную руку на свой живот. Слезы предательски хлынули из глаз Беатрис, голова обессиленно упала на постель.
- Я не хочу об этом говорить.
- Посмотри на меня, Беатрис, - девушка с трудом подняла голову и взглянула мать. Ее ресницы слиплись от слез, картинка была размытой. Все тело невыносимо болело и словно рассекало ножами - душевная боль казалась реальной и физической. - Я хочу, чтобы ты поговорила с отцом. Для меня уже все уже давно решено, вот только он колеблется. Ты должна встать на мою сторону и помочь ему сделать правильный выбор.
- Что значит "правильный выбор"? Что правильно, а что неправильно? Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, и это для меня правильно.
- Ты так похожа на отца. Даже говорите одними и теми же словами. Если дается выбор: я или ребенок, я выберу ребенка. Эта девочка должна родиться, вырасти, увидеть мир, быть счастливой. Я уже видела достаточно, тем более для меня все уже кончено. Я не смогу провести остаток жизни в инвалидной коляске - это слишком обременительно. Я готова отдать жизнь за каждого из вас. И ты будешь готова отдать жизнь за любимых людей. Ты должна понять меня.
Беатрис уткнулась лбом в мамину руку и еще долго плакала, не в силах успокоиться и подняться с колен. Она не знала, как правильно поступить. Сейчас все зависело от нее: исполнит она последнее желание матери или выберет ее жизнь заместо жизни сестры.
Trente sept
Вы наверняка слышали о таком феномене, как связь между матерью и ее ребенком. Когда чувствуешь сердцем, что с твоим "птенцом" что-то не так. Эта тонкая, но прочная нить соединяет два родственных тела и служит своеобразным проводником, который передает звоночки матери, если грядет неотвратимая беда. Но возможна ли обратная связь? Когда ребенок предчувствует эту самую беду, нависшую темной тучей над той, что его породила на свет.
Беатрис распахнула глаза и столкнулась с темнотой собственной комнаты. Ее ресницы задрожали, а грудь будто зажали в тиски. Ватные ноги встретились с холодным полом, по позвоночнику сверху вниз промаршировали мурашки. Пульсации сердца гулко отдавались в ушах и разрывали перепонки. Девушка оттолкнулась от кровати и влетела на дрожащих ногах в ванную, дверь в которую была открыта. Беа окропила лицо холодной водой и несколько раз глубоко вживила воздух в легкие. Руки пугающе тряслись, и вода с них сыпалась на босые ноги. Возникло чувство полной опустошенности.
Блондинка вошла в комнату как призрак: мертвенно-бледное лицо, волнистые светлые волосы, которые казались в тусклом свете луны серебристыми, длинная белая сорочка до щиколоток с кружечными вставками. Сердце было не на месте: скакало в своей крохотной клетушке и билось из стороны в сторону. Девушка не помнила, что ей снилось, да и не была уверена, что вообще видела сон. Она проснулась без какой-либо на то причины, а ее организм подстегнул это ненормальной реакцией. Тревога поселилась в груди и поползла через кровяные сосуды к голове.
Беа подошла к окну и посмотрела в уже истертое ее взглядом окно соседнего дома. Свет в нем не горел. Видимо, девушка проснулась посреди ночи, что даже Десмонд уже спал. Она пыталась дышать размеренно, чтобы успокоить свое бешеное сердце, но то не собиралось подчиняться ей и успокаиваться. Оно тянулось наружу.
В коридоре послышался отдаленный топот и голоса. Беатрис накинула на себя вязаную кофту Дейзи и пошла к источнику этого шума. В коридоре горел свет, по нему носились две женщины, то спускаясь с лестницы и скрываясь в неизвестном направлении, то пробегали в сторону родительской спальни с холодным ветром.
- Перевозить ее поздно. Мы можем навредить ребенку. Он выходит в неудачном положении, поэтому сейчас лучшим решением будет принять роды здесь. В моей машине есть все необходимое, - говорил личный врач Аделаиды, пытаясь вразумить Бриара. Он тер его плечо, будто заклинал его не только своим усыпляющим голосом и короткими твердыми предложениями, но и физическим контактом.
- Я понимаю, но... - Бриар вдруг осекся и встретился взволнованным взглядом с дочерью. Его зеленые глаза были полны горечи и ужаса. Была заметна растерянность в его жестах, взгляде, голосе. От него исходил всепоглощающий страх, который втягивал в себя девушку. Ее живот будто пронзила рапира, слюна скопилась во рту, ноги начали неметь.- Беатрис, вернись в свою комнату, пожалуйста.
- Что с мамой? - эти слова сковали ее горло проволокой с шипами, и больше она не могла произнесли ни слова.
- Вернись в свою комнату, - приказал высокий светловолосый мужчина и буквально захлопнул дверь перед носом дочери.
Беа отпрянула назад, в объятия темноты, с округлившимися от страха глазами. Она совершенно растерялась и не знала, что ей теперь делать. Тень от ног отца виднелась в узкую щель под дверью, поэтому пытаться выйти было рискованной идеей, к тому же Беатрис не была уверена, что готова в очередной раз столкнуться с суровой реальностью. Но стоять вот так у двери и пытаться вникнуть в происходящее, было бесполезной затеей. С другой стороны, сколько могло стоить ее упрямство? Вдруг ее вмешательство может нарушить ход работы и сломать что-то большее, чем ее глупую настойчивость.
Беатрис села рядом со своей кроватью и взяла в руки телефон, к которому так и не могла привыкнуть, хотя с того момента, когда Люк разбил ее прошлый мобильный, прошло относительно немало времени. Свет экрана заполнил ее лицо и заставил зрачки встревоженных зеленых глаз сузиться. Пальцы девушки быстро заскользили по экрану, после чего принялись отбивать буквы, позже сложившиеся в сообщение: "Мне нужна твоя помощь". Оно была адресовано Десмонду. Би не была уверена, что он прочтет его, ведь время было позднее. Ее блондинистая голова приземлилась на кровать, а руки смяли уже остывшее от ее тела одеяло. Подступающие слезы обожгли горло и сердце, и девичьи губы затряслись. Ей не хотелось давать слабину и волю слезам, поэтому она с трудом поглотила ком горечи и зажмурила глаза в надежде, что она сможет очнуться от этого кошмара.