– Ты шутишь? Я – та, кто должен просить прощения. За все. За то, что ты стал вампиром, за Метку Каина…
– Она защищала меня, – возразил Саймон. – Это было чудом. Чем‑то, что только ты могла сделать.
– Это то, чего я боюсь, – прошептала Клэри.
– Чего?
– Что во мне не осталось больше ничего чудесного, – сказала она и замолчала, как только другие присоединились к ним. Джейс перевел взгляд от Саймона к Клэри, словно интересуясь, о чем они разговаривали.
Изабель пристально посмотрела вперед на однообразную равнину, которая наполнялась пылью. – Вы видели что‑нибудь?
– Что насчет тех пещер? – спросил Саймон, указывая в сторону темных туннелей, ведущих внутрь горы. – Они могут послужить хорошим укрытием.
– Отличная идея, – съязвил Джейс. – Мы в измерении демонов, и один только Бог знает, что за твари обитают здесь, а ты предлагаешь заползти в темную узкую дыру и…
– Ладно, – перебил его Саймон, – это просто предложение. – Не надо так беситься.
Джейс, который явно был не в настроении, одарил его холодным взглядом. – Я не бешусь, вампир.
Тёмная часть облака отделилась от неба и метнулась вниз быстрее, чем любой из них смог бы проследить. Клэри увидела проблеск ужасных крыльев, зубов и десятков красных глаз, и в следующий момент Джейс уносился вверх, пойманный демоном.
Изабель закричала. Клэри протянула руку к поясу, но демон уже взмыл в небо, как вихрь с кожистыми крыльями, издавая пронзительный визг победы. Джейс не подавал никаких признаков жизни, Клэри видела, как болтались его ботинки, но сам он был неподвижен. Был ли он мертв?
В глазах у нее потемнело. Клэри повернулась к Алеку, у которого уже были наготове лук и стрела.
– Стреляй! – крикнула она.
|
|
Он повернулся, как танцор, вглядываясь в небо. – Я не могу прицелиться, слишком темно. Я могу попасть в Джейса.
Изабель размахнулась кнутом на ее руке, и он мерцающим проводом начал подниматься выше и выше до невозможности. Его мерцающий свет озарил облачное небо, и Клэри услышала пронзительный крик демона от боли. Существо кружилось в воздухе и извивалось в разные стороны, держа Джейса в своих когтях. Оно вонзило свои когти глубоко в его спину или он сам вцепился в него? Клэри показалось, что она увидела блеск клинка серафимов, или возможно, кнут Изабель достиг своей цели, в любом случае – демон выпустил Джейса.
Алек выругался и выпустил стрелу. Выстрел пронзил тьму, и через секунду темная масса с глухим звуком упала на землю, подняв облако пепла.
Они смотрели в изумлении. Сбитый демон был большим, почти размером с лошадь, с темно‑зеленым, как у черепахи, телом, с обмякшими, кожистыми крыльями и шестью когтистыми конечностями; длинную шею венчала круглая голова с глазами и острыми, неровными зубами. Стрела Алека торчала откуда‑то сбоку.
Джейс встал на колени на спине чудовища и достал лезвие серафима. Он несколько раз со злостью погрузил его в заднюю часть шеи существа, выпуская маленькие гейзеры черного гноя, который опрыскал его одежду и лицо. Демон издал визжащее бульканье и резко упал, его многочисленные красные глаза опустели и поблекли.
Джейс соскользнул с его спины, тяжело дыша. Клинок серафима уже начал деформироваться и плавиться от ихора. Он отбросил его в сторону и спокойно посмотрел на небольшую группу своих друзей, которые застыли в изумлении.
|
|
– Бешусь я вот так.
Алек издал звук – что‑то между стоном и ругательством – и опустил лук. Его чёрные волосы прилипли ко лбу из‑за пота.
– Не надо было так переживать, – сказал Джейс. – Все было под контролем.
Клэри выдохнула с облегчением. – Под контролем? Если твое определение «под контролем» вдруг включает в себя «стать закуской для летающей черепахи‑убийцы», то нам есть что обсудить, Джейс Лайтвуд.
– Он не исчез, – перебил Саймон, выглядя, как и все, ошеломленным. – Демон. Он не исчез, когда вы убили его.
– Нет, не исчез, сказала Изабель. – А это значит, что его родное измерение – здесь.
Ее голова была запрокинута, и она вглядывалась в небо. Клэри могла видеть свечение вновь примененной руны Дальновидения на ее шее. – И, видимо, эти демоны могут выходить при свете дня. Наверное, потому что солнце здесь почти выгорело. Мы должны убраться с этой территории.
Саймон громко кашлянул. – Так вы говорите, что укрыться в пещерах было плохой идеей?
– Вообще, так сказал только Джейс, – сказал Алек. – Я считаю, что это отличная идея.
Джейс посмотрел на них обоих и с силой начал тереть лицо, размазывая черный ихор по щеке. – Давайте проверим пещеры. Сначала нужно разведать обстановку, прежде чем мы сможем отдохнуть. Я буду дежурить первым.
Алек кивнул и двинулся в сторону ближайшего входа в пещеру. Остальные последовали за ним. Клэри шла нога в ногу рядом с Джейсом. Он молчал, погрузившись в свои мысли. Под тяжелым облачным покровом его волосы тускло мерцали золотом, и она могла видеть массивные, глубокие порезы на куртке, где когти демона впивались в его спину. Уголок его рта неожиданно изогнулся в улыбке.
|
|
– Что? – требовательно спросила Клэри. – Что смешного?
– Летающая черепаха‑убийца? – сказал он. – Так могла только ты.
– Только я? Это хорошо или плохо? – спросила она, когда они дошли до входа в пещеру, которая напоминала огромную черную пасть, поджидающую их.
Даже в сумерках его улыбка была яркой. – Это прекрасно.
Они прошли всего несколько футов вглубь туннеля, прежде чем вышли на дорогу, которую преграждали металлические ворота. Алек чертыхнулся, оглядываясь через плечо. Вход в пещеру был недалеко за их спинами, и через него Клэри могла видеть оранжевое небо и темные фигуры, кружившие в нем.
– Нет, это хорошо, – сказал Джейс, подходя ближе к воротам. – Посмотрите. Руны.
Руны действительно покрывали неровный металл двери: некоторые знакомые, некоторые еще неизвестные Клэри. Тем не менее, она понимала их. Внутренний голос подсказывал ей, что они отталкивали демонов.
– Это защитные руны, – объяснила она. – Руны защиты от демонов.
– Хорошо, – сказал Саймон, бросая еще один тревожный взгляд назад через плечо. – Потому что демоны быстро приближаются.
Джейс проследил за его взглядом, а потом схватился за ворота и дернул. Замок взорвался, роняя хлопья ржавчины. Он потянул еще раз, сильнее – и ворота распахнулись; руки Джейса мерцали в тусклом свете, и металл – в том месте где он коснулся него – почернел.
Он нырнул в темноту, и все последовали за ним. Изабель потянулась к ведьминому огню. Саймон следовал за ней, Алек, шедший последним, повернулся к воротам, чтобы запереть замок. Клэри воспользовалась моментом, чтобы добавить запирающую руну, для надежности.
Ведьмин огонь Иззи вспыхнул, освещая тоннель, в котором они оказались, и который, извиваясь, уходил вперед в темноту. Стены были гладкими, мраморными, на них повсюду виднелись руны защиты, святости и обороны. Пол был из отшлифованного камня, по которому было легко идти. Воздух становился всё чище по мере их продвижения по тоннелю, яд тумана и демонов медленно отступал, и Клэри еще не доводилось дышать так легко с тех пор, как они попали в это измерение.
Наконец, они оказались в большом круглом пространстве, явно созданном руками человека. Оно было похоже на внутреннюю часть купола собора: круглое, с массивным выгнутым верхом. В центре был очаг, давно остывший. На потолке находились белые камни, которые мягко светились, наполняя комнату тусклым светом. Изабель опустила ведьмин огонь, позволяя ему мигать в своей руке.
– Я думаю, это место, где можно было бы спрятаться, – произнес Алек приглушенным голосом. – Некая последняя баррикада, где можно было жить и находиться в безопасности от демонов.
– Тот, кто жил здесь, владел магией рун, – сказала Клэри. – Я не узнаю всех рун, но чувствую, что они означают. – Это святые руны, как у Разиэля.
Джейс снял рюкзак со спины и опустил его на землю. – Сегодня мы будем спать здесь.
Алек посмотрел с сомнением, – Ты уверен, что здесь безопасно?
– Мы исследуем туннели, – сказал Джейс, – Клэри, пойдем со мной. Изабель, Саймон возьмите восточный коридор… – Он нахмурился. – Ну, назовем его восточным коридором. Надеюсь, что эта штука всё еще точна в этом измерении… – Он дотронулся до руны Компаса на своем предплечье, которая была одним из первых знаков, что получало большинство Сумеречных охотников.
Изабель сбросила рюкзак, достала два клинка серафима и отправила их в ножны на спине. – Хорошо.
– Я пойду с вами, – сказал Алек, с подозрением глядя на Изабель и Саймона.
– Если ты считаешь это необходимым, – сказала Изабель с преувеличенным равнодушием. – Должна предупредить тебя, что мы собираемся целоваться в темноте. Это будет огромный сентиментальный засос.
Саймон удивился.
– Мы… – начал было он, однако Изабель наступила ему на ногу, и он замолчал.
– Сентиментальный засос? – удивилась Клэри. – Вот это словечко.
Алек выглядел так, будто его сейчас стошнит. – Полагаю, я могу остаться здесь.
Джейс усмехнулся и бросил ему стило.
– Разведи костер, – попросил он. – Приготовь нам пирог или что‑нибудь другое. Эта охота на демонов так выматывает.
Алек погрузил стило в песок и начал рисовать руну огня. Он, казалось, бормотал что‑то о том, как Джейсу не понравится, если он проснется утром обритый наголо.
Джейс улыбнулся Клэри. Под демоническим ихором и кровью, проглядывалась та старая, озорная улыбка, которую она так хорошо знала. Она вытащила Геосфорос. Саймон и Изабель уже спускались вниз по восточной стороне туннеля; они с Джейсом повернули в другую сторону, следуя по дороге, которая слегка уходила под наклоном вниз. Они, как и прежде, шли нога в ногу и Клэри услышала за спиной крик Алека: «…и брови тоже!»
Джейс сдержанно усмехнулся.
Майя не была уверена, что возглавлять стаю ей понравится, но выбора не было.
Она сидела на большом столе в холле участка. Бэт, сидя во вращающемся кресле позади нее, терпеливо объяснял различные аспекты управления волчьей стаи: как они общались с остальными членами Претора в Англии, как велось сообщение с Идрисом, и даже как им удавалось раздавать указы, сидя в ресторане Jade Wolf. Они оба подняли взгляд, когда двери распахнулись, и колдунья с синей кожей, в форме медсестры проследовала в комнату, сопровождая высокого человека в широком черном пальто.
– Катарина Лосс, – представил ее Бэт. – Наш новый лидер стаи – Майя Робертс.
Катарина отмахнулась от него. Ее кожа имела ярко‑синий, практически сапфировый оттенок, а ее блестящие белые волосы были уложены в строгий пучок. На ее форме были нарисованы маленькие машинки.
– Это Малькольм Фэйд, – сказала она, указывая на высокого мужчину рядом с ней. – Верховный колдун из Лос‑Анджелеса.
Малькольм кивнул головой в знак приветствия. Он был с угловатыми чертами лица и волосами цвета бумаги, а его глаза имели неестественный для человека, но свойственный колдуну фиолетовый цвет. Он привлекателен, подумала Майя, если оценивать по колдунским меркам.
– Магнус Бэйн пропал! – объявил он, как будто это было название книги с картинками.
– И Люк тоже, – мрачно добавила Катарина.
– Пропал? – повторила Майя. – Что значит «пропал»?
– Ну, на самом деле, они не пропали. Они были похищены, – сказал Малькольм, а Майя уронила ручку, которую держала.
– Кто знает, где они могут быть? – он звучал так, будто все это было веселым приключением, и он был расстроен, что не является его частью.
– К этому причастен Себастьян Моргенштерн? – спросила Майя у Катарины.
– Себастьян захватил всех представителей Нижнего мира. Мелиорна, Магнуса, Рафаэля и Люка. И Джослин тоже. Он обещал вернуть их, если Конклав согласится отдать ему Клэри и Джейса.
– А если они этого не сделают? – спросила Лейла. Драматическое появление Катарины привлекло внимание стаи, и они заполняли комнату, толпились на лестничной клетке, прижимались к столу в любопытной манере оборотней.
– Тогда он убьет заложников, – констатировала Майя. – Я права?
– Конклав должен понимать, что если они допустят это, то Нежить восстанет, – сказал Бэт. – Это равносильно тому, чтобы заявить, что жизни четырех жителей Нижнего мира стоят меньше, чем безопасность двух Сумеречных Охотников.
Не просто двух Сумеречных охотников, подумала Майя. Джейс был колючим и непонятным, а Клэри необщительной и закрытой, но они сражались вместе с ней и за нее; они спасали ей жизнь, а она спасала их.
– Отдать ему Клэри и Джеса – то же самое, что убить их, – сказала Майя. – К тому же, это не дает гарантии, что нам вернут Люка. Себастьян лжет.
Глаза Катарины вспыхнули. – Если Конклав не сделает ничего, чтобы вернуть Магнуса и других, они не просто потеряют представителей Нижнего мира в Совете. Соглашение будет разорвано. – Майя замерла на мгновение, она осознала, что все взгляды устремлены к ней.
Остальные волки следили за ее реакцией. За реакцией своего лидера.
Она выпрямилась. – Каков вердикт колдунов? Что они сделают? И как насчет Дивного Народа и Детей Ночи?
– Большинство Нежити не знают, – сказал Малкольм. – Я оказался более осведомлен. И поделился новостью с Катариной – из‑за Магнуса. Я решил, что она должна знать. Я имею в виду, такого рода вещи случаются не каждый день. Похищение! Выкуп! Любовь разрушена из‑за трагедии!
– Заткнись, Малькольм, – взорвалась Катарина. – Вот почему никто никогда не принимает вас всерьез. Она повернулась к Майе. – Послушайте. Конечно, большинство жителей Нижнего мира знают, что Сумеречные охотники собрались и отправились в Идрис; они не знают, почему, но все же. И они все еще ждут новостей от своих представителей, которых все нет и нет.
– Но так больше не может продолжаться. Нижний мир скоро всё узнает, – сказала Майя.
– О, они все выяснят, – ответил Малькольм, стараясь изо всех сил выглядеть серьезным. – Но вы знаете Сумеречных охотников: они держат свое при себе. Все знают о Себастьяне Моргенштерне, безусловно, и Темных Нефилимах, но нападения на Институты были совершены без особого шума.
– Колдуны Спирального Лабиринта работают над лекарством от воздействия Адской Чаши, но даже они не знают, насколько это срочно, или о том, что случилось в Идрисе, – изрекла Катарина. – Я боюсь, что Сумеречные охотники уничтожат себя своими собственными тайнами.
Ее цвет стал еще более голубым, чем раньше. Казалось, он менялся под ее настроение.
– Так зачем вы пришли сюда к нам, ко мне? – спросила Майя.
– Потому что Себастьян уже донес свое сообщение до тебя путем атаки на Претора, – ответила Катарина. – И мы знаем, что ты близка с Сумеречными охотниками – с детьми Инквизитора и кровной сестрой Себастьяна, к примеру. Ты так же, как и мы, а может даже и в большей мере, понимаешь, что происходит.
– Я не так много знаю, – призналась Майя. – Охранные чары Идриса не позволяют отправлять и получать сообщения.
– Мы можем помочь с этим, – сказала Катарина. – Мы ведь можем, Мальком?
– Хммм, – протянул Мальком лениво прохаживаясь по участку, останавливаясь, чтобы рассмотреть вещи Майи, представлявшиеся ей обыденными – перила, трещины в плитке на стене, оконные стекла – как будто совершал открытия. Стая наблюдала за ним, недоумевая.
Катарина вздохнула:
– Не обращай внимания, – сказала она Майе вполголоса. – Он силен, но в начале прошлого века с ним что‑то произошло, и с тех пор он немного не в себе. Но он достаточно безобидный.
– Помочь? Конечно, мы можем помочь, – ответил Малькольм, поворачиваясь ко всем лицом. – Вам нужно послать сообщение? Используйте котят.
– Вы имеете в виду голубей? – переспросил Бэт. – Почтовых голубей?
Малкольм покачал головой.
– Почтовые котята. Они такие миленькие, никто не может отказать им. Заодно решите проблему с мышами.
– У нас нет проблем с мышами, – сказала Майя. – У нас есть проблемы с манией величия.
Она посмотрела на Катарину. – Себастьян бросил яблоко раздора и вбивает клинья между жителями Нижнего мира и Сумеречными охотниками. Похищение представителей Нежити, атака Претора – он на этом не остановится. Вся Нежить скоро узнает, что происходит. Вопрос в том, чью сторону они выберут.
– Мы будем храбро стоять на вашей стороне! – заявил Малкольм.
Катарина мрачно посмотрел на него, и он испугался.
– Хорошо, мы будем храбро стоять рядом с вами. Или, по крайней мере, в пределах слышимости.
Майя одарила его тяжелым взглядом: – Но никаких гарантий, в принципе?
Малькольм пожал плечами. – Колдуны независимы. Их трудно достать. Как кошки, но с меньшим количеством хвостов. Нет, у некоторых он есть. У меня нет ни одного…
– Мальком, – предупредила Катарина.
– Вопрос в том, – сказала Майя. – Кто одержит верх: Сумеречные охотники или Себастьян, и если Себастьян выиграет, то он придет за нами, за всем Нижним миром. Все, чего он хочет – это превратить мир в пустыню из праха и костей. Никто из нас не выживет.
Малкольм выглядел слегка встревоженным, хотя не на столько, – подумала Майя – насколько должен бы. Его подавляющей реакцией на все был наивный, детский восторг. У него не было ни капли мудрого озорства Магнуса. Ей стало интересно, сколько же ему лет.
– Я не думаю, что мы сможем добраться до Идриса и бороться рядом с ними, как мы делали раньше, – Майя продолжила. – Но мы можем попытаться передать сообщение. Добраться до других представителей Нижнего мира раньше Себастьяна. Он попытается завербовать их; мы должны дать им понять, что означает связаться с ним.
– Разрушение мира, – сказал Бэт.
– В других городах тоже есть Высшие колдуны; они, наверное, рассмотрят этот вопрос. Но, как сказал Малькольм, мы – одиночки, – ответила Катарина. – Дивный Народ терпеть не может общаться с нами; они никогда не согласятся.
– Кого заботит, что делают вампиры? – прервала ее Лейла. – Они наверняка будут сами по себе.
– Нет, – сказала Майя через мгновение. – Нет, они могут быть верными. Нам нужно встретиться с ними. Пора лидерам Нью‑Йоркских вампиров и оборотней заключить союз.
Потрясенный ропот пробежал по комнате. Оборотни и вампиры не ведут переговоры, если их не объединяет большая внешняя сила, подобная Конклаву.
Майя протянула руку к Бэту.
– Ручку и бумагу, – попросила она. Он передал их ей, Майя нацарапала небольшую записку и передала ее одному из молодых волчат.
– Отнеси это Лили в Дюморт, – попросила она. – Скажите, что я хочу встретиться с Морин Браун. Она может выбрать любое нейтральное место для встречи, я заранее одобряю его. Передайте, что мы должны увидеться, как можно скорее. Жизни наших рас зависят от этого.
– Я должна быть зла на тебя, – сказала Клэри. Они шли по извивающемуся туннелю, Джейс держал в руке ее Ведьмин огонь, его свет вел их. Она вспомнила о первом разе, когда он вложил один из гладких резных камней в ее руку. «Каждый Сумеречный охотник должен иметь свой собственный Ведьмин огонь».
– Да? – удивился Джейс, бросив настороженный взгляд на нее. Земля под ногами была отполированной и гладкой, а стены коридора изящно загнутыми вовнутрь. Каждые несколько футов новая руна была высечена в камне. – За что?
– Ты рисковал своей жизнью, – ответила она. – Чего ты, на самом деле, не делал. Ты просто стоял там, и демон схватил тебя. Правда, ты был несносен с Саймоном.
– Если бы демоны хватали меня каждый раз, когда я веду себя отвратительно с Саймоном, я бы умер ещё в день нашей встречи.
– Просто… – Она встряхнула головой. Она плохо видела от усталости, а грудь болела от тоски по матери и Люку. По дому. – Я не знаю, как я попала сюда.
– Пожалуй, я могу повторить наш путь, – сказал Джейс. – Напролом по коридору фей, налево к уничтоженной деревне, направо по раскуроченной равнине, резкий разворот на куче мертвого демона…
– Ты ведь знаешь, что я имею в виду. Я не знаю, как я попала сюда. Моя жизнь была обычной. Я была обычной.
– Ты никогда не была обычной, – очень тихо сказал Джейс. Клэри подумала, что никогда не привыкнет к его постоянному чередованию юмора и серьезного настроения.
– Я хотела бы. Хотела бы иметь нормальную жизнь. – Она посмотрела на себя, свои пыльные сапоги, оружие, сверкающее на поясе. – Пойти в художественную школу.
– Выйти замуж за Саймона? Родить шестерых детей? – голос Джейса зазвучал немного резко.
Коридор вдруг повернул, и Джейс скрылся за ним. Клэри ускорила шаги, чтобы догнать его – и ахнула. Они пришли из туннеля в огромную пещеру, которая наполовину состояла из подземного озера.
Пещера тонула в полумраке. Это было красиво – первая красивая вещь, увиденная Клэри, с тех пор как они вошли в царство демонов. Потолок пещеры был каменный, образованный годами капающей водой, и светился интенсивным синим светом биолюминесцентного мха. Вода ниже была такой же синей, как глубокие светящиеся сумерки, а колонны из кварца, выступали тут и там, словно кристальные стержни.
Туннель вывел их к узкой полоске пляжа с прекрасным, очень мелким песком, почти столь же мягким, как пепел, который вел к воде. Джейс спустился на пляж и присел у воды, опуская руки в нее. Клэри подошла к нему сзади, ее ботинки подняли клубы песка, и опустилась на колени, в то время как он плеснул воду на лицо и шею, смывая пятна черного ихора.
– Будь осторожен, – она дотронулась до его руки. – Вода может быть отравлена.
Он замотал головой. – Она не отравлена. Посмотри на дно.
Озеро было чистое, как пергамин. На дне лежал гладкий камень, с вырезанными на нем рунами, которые излучали мягкий свет. Эти руны обозначали чистоту, лечение и защиту.
– Прости меня, – сказал Джейс, выдергивая ее из задумчивости. Его волосы были мокрыми и прилипали к скулам и вискам. – Я не должен был говорить так о Саймоне.
Клэри опустила руки в воду. Небольшая рябь прошлась по воде.
– Ты должен знать, что я не хотела бы иметь другую жизнь, – сказала она. – В этой жизни я встретила тебя.
Она сложила руки чашечкой и поднесла воду ко рту. Вода была холодной, сладкой и восстанавливала силы.
Джейс улыбнулся ей – по‑настоящему, а не просто изогнув губы. – Надеюсь, не только меня.
Клэри подбирала подходящие слова.
– Эта жизнь реальна, – сказала она. – Другая жизнь была ложью. Сном. Это просто…
– Ты больше не рисуешь, – сказал он. – С тех пор, как начала обучение. Не всерьез.
– Да, – сказала она тихо, потому что это было правдой.
– Это удивляет меня иногда, – сказал он. – Мой отец – я имею в виду, Валентин – любил музыку. Он научил меня играть. Бах, Шопен, Равель. И я помню, как однажды спросил, почему все эти композиторы были примитивными. Среди них не было ни одного Сумеречного охотника. Он сказал, что в душе примитивных есть искра творчества, а в душе охотников – искра войны. Обе этих искры не могут уживаться в одном теле, это все равно, что разделить пламя на две части.
– То есть ты думаешь, что Сумеречный охотник во мне… вытесняет художника? – спросила Клэри. – Но моя мать рисовала… то есть, рисует. – Она подавила боль от того, что на секунду подумала о Джослин в прошедшем времени.
– Валентин говорил, что Небеса дали людям артистизм и способность творить, – продолжил Джейс. – Это то, ради чего их стоит защищать. Я не знаю, была ли хоть доля правды во всем этом, – добавил он. – Но если в людях и есть искра, то в тебе она сияет очень ярко. Ты можешь сражаться и рисовать. И ты будешь делать это.
Клэри порывисто потянулась поцеловать его. Его губы были прохладными. На вкус он был как сладкая вода, и когда она и Джейс увлеклись поцелуем, между ними резко проскочила искра статического электричества. Клэри слегка отодвинулась от него. Губы покалывало.
– Ой, – с сожалением сказала она. Джейс выглядел несчастным. Она протянула руку, чтобы дотронуться до его влажных волос. – Там, у ворот, я видела, как твои руки сияли. Небесный огонь…
– Я не могу контролировать его здесь – не так, как дома, – объяснил Джейс. – Есть что‑то в этом мире. Такое чувство, что это выталкивает огонь ближе к поверхности. – Он посмотрел на свои руки, из которых постепенно исчезало свечение. – Я думаю, мы должны быть осторожны. Это место будет влиять на нас больше, чем на других. Из‑за высокой концентрации ангельской крови.
– Тогда мы будем осторожны. Ты можешь контролировать это. Вспомни упражнения, которые вы делали с Джорданом.
– Джордан мертв.
Его голос был натянутым, когда он встал и отряхнулся от песка. Джейс подал ей руку и помог подняться с земли. – Давай вернемся к Алеку быстрее, чем он решит, что Изабель и Саймон занимаются сексом в пещерах.
– Ты знаешь, все думают, что мы тут сексом занимаемся, – произнес Саймон. – Они наверняка бесятся.
– Хм, – сказала Изабель. Свет ее ведьминого огня отскакивал от рун на стенах пещеры. – Как если бы мы занимались сексом в пещере, окруженной полчищами демонов. Это реальность, Саймон, а не твое разгоряченное воображение.
– Хочу, чтобы ты знала. Было время в моей жизни, когда идея, что я могу в один прекрасный день заняться сексом, казалось более вероятной, чем возможность оказаться в окружении полчища демонов, – сообщил он, маневрируя вокруг кучи обрушившейся породы. Это место напомнило ему о поездке в Пещеры Лурей в Вирджинии, куда он ездил с матерью и Ребеккой в средней школе. Он мог заметить блеск слюды в породах с его вампирским зрением; ему не нужен был ведьмин огонь Изабель, чтобы идти, но знал, что он нужен ей, поэтому ничего не сказал об этом.
Изабель что‑то пробормотала. Он не был уверен, что именно, но чувствовал, что это точно был не комплимент.
– Иззи, – спросил он. – Почему ты так сердишься на меня?
Свои следующие слова она в спешке произнесла на вздохе, что‑то прозвучавшее, как «тынедлженбытьздсь». Даже с его усиленным слухом он не смог разобрать смысл сказанного.
– Что?
Изабель повернулась к нему. – Ты не должен был быть здесь, – сказала она, и ее голос эхом отразился от туннельных стен. – Когда мы оставили тебя в Нью‑Йорке, это было для твоей безопасности…
– Я не хочу быть в безопасности, – перебил он. – Я хочу быть с тобой.
– Ты хочешь быть с Клэри.
Саймон остановился. Они смотрели друг на друга, все еще молча, а руки Изабель были сжаты в кулаки.
– Так вот, из‑за чего все это? Клэри?
Она промолчала.
– Я не так люблю Клэри, – сказал он. – Она была моей первой любовью, моим страстным увлечением. Но то, что я чувствую к тебе – абсолютно иное… – Он поднял руку, когда она начала качать головой. – Выслушай меня, Изабель, – произнес он. – Если ты попросишь выбрать между тобой и моим лучшим другом, тогда – да, я не стану выбирать. Потому что никто из тех, кто любит меня, не станет заставлять меня делать такой бессмысленный выбор. Это как если бы я попросил тебя выбрать между мной и Алеком. Беспокоит ли меня видеть Джейса и Клэри вместе? Нет, нисколько. Невероятно странным образом они прекрасно подходят друг другу. Они принадлежат друг другу. Я не принадлежу Клэри, не так. Я принадлежу тебе.
– Ты имеешь в виду? – румянец вспыхнул на ее щеках.
Саймон кивнул.
– Иди сюда, – сказала она, и он позволил ей притянуть его, пока они не подошли к стене, плотно прижавшись друг к другу. Он почувствовал, как теплая рука Изабель скользит по его позвоночнику. Ее дыхание шевелило его волосы и его тело тоже, просто от того, что она была так близко.
– Изабель, я люблю…
Она ударила его по руке, но это было не от злости. – Не сейчас.
Саймон уткнулся ей в шею, вдыхая сладкой запахи ее кожи и крови. – А когда?
Она вдруг дернулась, оставляя в его душе неприятное ощущение оборванности. – Ты слышал?
Он хотел покачать головой, когда услышал какой‑то шелест и крик, идущий из неизведанной части тоннеля. Изабель побежала, ее ведьмин огонь бросал дикие прыгающие тени на стены, а Саймон, проклиная тот факт, что для Сумеречных охотников их долг был прежде всего, побежал следом.
В тоннеле был только один кривой поворот с остатками разрушенных металлических ворот. Помимо них там было каменное плато, которое спускалось к взорванному ландшафту. Плато было грубое, покрытое булыжниками и кучей обветренных камней. Чуть ниже они увидели песок – пустыня снова возобновилась, усеянная то тут, то там черными, искривленными деревьями. Некоторые облака рассеялись, и Изабель, глядя вверх, задохнулась от изумления.
– Посмотри на луну, – сказала она.
Саймон посмотрел и застыл. Это была необычная луна, как если бы ее разбили на 3 части. Они плавали, зубчатые края, словно зубы акулы в небе. Из каждой исходил тусклый свет. Саймон с его вампирским зрение заметил круг летающих существ. Некоторые из них были похожи на того, что убил Джейс ранее, другие больше напоминали насекомых. Все были отвратительны. Он сглотнул.
– Ну, что ты видишь? – спросила Изабель, зная, что даже Дальновидная руна не даст ей лучшего зрения, чем у Саймона, особенно здесь, где руны исчезают так быстро.
– Там демоны. И их много. В основном в воздухе.
Тон Изабель был мрачным. – Значит, они могут выходить в течение дня, но ночью они более активны.
– Да. – Саймон напряг зрение. – Более того, что‑то мерцает за тем каменным плато.
– Может быть, озеро?
– Может быть, – сказал Саймон. – Выглядит, как…
– Как что?
– Как город, – сказал он неохотно. – Как демонический город.
– О. – Он заметил, что его выводы поразили Изабель, и на мгновение она побледнела; а затем, будучи Иззи, она выпрямилась и кивнула, отворачиваясь от разрушенных и разбитых вдребезги руин мира. – Нам лучше вернуться и рассказать другим.