Один из мужчин прижал ствол к виску Стикса. Стикс был готов вспыхнуть огненной яростью.
— Потом ты собираешься, наконец, выйти замуж за пророка Давида, как указал Господь, и обеспечить нашим людям место в раю.
Я прерывисто вздохнула и закрыла глаза, только, чтобы снова открыть их и посмотреть прямо в глаза Гавриилу.
— Я сделаю, как ты просишь, — я покорно уступила. Мне пришлось проглотить комок, образовавшийся в горле, когда Стикс заметался в знак протеста. Охранник ударил его оружием в живот. Стикс, не дрогнув, принял удар.
Я умоляла:
— Пусть Райдера и Стикса отпустят. Пожалуйста.
Гавриил рассмеялся.
— Теперь, Саломея, ты не в том положении, чтобы просить.
— Пожалуйста! Они невинны. Просто позволь им уйти!
Один за другим, братья в комнате показали свои лица — все старейшины: Гавриил, Ной, Моисей... и Иаков. Его серые глаза вперились в мои, и он встал передо мной, останавливаясь позади Гавриила, затем широко улыбнулся. Я почувствовала, будто сотни пауков ползли по моему телу и вздрогнула от отвращения.
— Саломея. Мы встретились снова, — холодно прошипел он.
— Иаков, — выплюнула я, отвращение поднималось в моем желудке. Многие годы его насилия заполнили мое воображение. Я зажмурила глаза, пытаясь остановить поток ужасных воспоминаний: прикосновения, вторжения... стыд.
С ревом, Стикс вскочил на ноги и бросился на Иакова. Я закричала, Стикс кинулся к нему, и спутанным беспорядком, они вдвоем упали на пол. Стикс сманеврировал свое тело так, чтобы ударить ногой в челюсть Иакова. Я услышала глухой отрывистый звук, последовавший за тем, как Ной ударил своим пистолетом Стикса по затылку. Стикс рухнул на пол.
Иаков вскочил на ноги, держась за вывихнутую челюсть, и я наблюдала, как он вправил ее на место. Иаков двинулся в атаку на Стикса, а Райдер, придвинулся ко мне, его большая грудь загородила мне обзор.
|
|
— Хватит! — приказал Гавриил. Братья мгновенно замерли. — Привяжите его к спинке кровати!
Брат Ной толкнул Стикса к спинке кровати и надежно привязал его. Стикс дико рвался, но кровать не двигалась. Я встретила его дикие глаза и одними губами произнесла: «Я люблю тебя».
Стикс замер.
— Итак, ты хочешь, чтобы я спас этих людей, Саломея? Этих падших дикарей?
Гавриил указал на Райдера, и брат Моисей протянул руку, поднимая его на ноги. Райдер качался на слабых ногах.
— Нет! Пожалуйста! Не навреди ему! — закричала я.
Гавриил развернул Райдера руками, и Райдер посмотрел на меня со странным выражением на лице. Там была мука... сомнение... сожаление?
Гавриил извлек большой нож из сапога и держал его в воздухе.
— Ты хочешь, чтобы я спас этого дикаря, да? — Гавриил явно наслаждался. Райдер казалось замер.
Мои щеки были мокрыми от слез. Я наблюдала, как Гавриил взял нож и разорвал путы на руках Райдера. Я почувствовала, что не могу дышать. Гавриил собирается убить его. Я буду смотреть как двое мужчин, о которых я заботилась больше всего, умирают на моих глазах.
Гавриил схватил Райдера за руку и развернул как жертву, нож приготовился нанести удар по горлу Райдера. Я услышала, Стикс громко, ожидающе вздохнул, и я последовала его примеру.
Гавриил придвинулся к Райдеру.
— Готов ли ты умереть?
Райдер бесстрастно посмотрел на Гавриила. Почему он не пытается вырваться? Мне хотелось закричать, чтобы он дал отпор, но мой голос не обрел звука.
|
|
Гавриил стоял неподвижно, словно наблюдал за реакцией Райдера, потом резко с грохотом бросил нож на пол и развел руки в стороны.
— Брат Каин! Так приятно снова видеть тебя!
Мои глаза распахнулись, когда Райдер выпрямился. Огромная улыбка украсила его лицо, его травмы вдруг оказались безболезненными, и вся его усталость была забыта.
— Брат Гавриил! — ответил он радостно, когда они обнялись.
Каждый удар сердца в груди был громче и сильнее, чем предыдущий. Всё вокруг меня замедлилось вполовину, пока я наблюдала как Райдер и Гавриил купаются в радостном воссоединении.
Слова Гавриила вдруг зазвучали в моих ушах. «Брат Каин, как приятно видеть тебя снова...»
НЕТ!
В изнеможении я упала на пол. Мое тело рухнуло от шока. Мои глаза отказывались видеть сцену передо мной; Райдер, обнимающий старейшин, одного за другим. «Брат Каин, как приятно видеть тебя снова...»
Мой взгляд нашел Стикса. Он смотрел на меня.
«Райдер — крыса. Райдер — гребаная крыса!» — он общался взглядом.
«Райдер — Последователь?» — ответила я.
Подождите!
Брат Каин? БРАТ... КАИН!
— Нет, — я едва хрипела. Старейшины и Райдер все, казалось, обернулись на звук, и я встретила теперь чужие — карие глаза Райдера. Я нашла немного сил и поинтересовалась:
— Ты брат Каин? Ты племянник пророка Давида? Наследник Ордена?
Райдер просто смотрел. Сейчас он был чужим для меня. Каин был послушник, который унаследует Орден, когда пророк Давид умрет. Райдер — Брат Каин. Райдера не существует.
Рыдания вырвались из моего горла, и я рухнула прямо на пол. Я могла слышать звуки — Стикс тщетно пытался вырваться, чтобы добраться до меня, чтобы утешить меня. Я больше не могла с этим справиться. Я не могла больше терпеть потери.
|
|
— Возьмите ее. Мы должны уходить.
Приказ Райдера — нет — Каина вырвал меня из моих печальных мыслей. Поднявшись на колени, я подползла к Стиксу, бросившись на его тело, вспотевшее от усилий.
— Стикс... Я люблю тебя... Я люблю тебя.
Стикс зарычал и заворчал, когда он боролся за свободу, боролся, чтобы обернуть руки вокруг моей талии. Его губы шевелились, как будто он пытался говорить, но напрасно — только тишина... тишина. Его слова не шли, и я могла видеть разочарование на его лице.
— Малыш, посмотри на меня. Посмотри на меня! — закричала я, когда его отчаянный взгляд встретился с моим. Я умоляла:
— Не пытайся найти меня.
Он отчаянно качал головой. Я умоляла снова:
— Пожалуйста. Не ищи меня. Они никогда не позволят мне снова уйти. В этой жизни я никогда не буду свободна. Позволь мне уйти... Отпусти меня. Защити себя, защити клуб... братьев.
Вдруг, большие руки схватили меня под руки. Я боролась против крепкого захвата, прижав свои губы к губам Стикса, нуждающегося в этой связи. Я пыталась насладиться его дымным вкусом, его мускусным ароматом. Но наше мимолетное прикосновение было так скоро прекращено. Меня подняли на ноги и сжали железной хваткой: Каин.
— Ной, Моисей, оставьте Палачам сообщение, — Каин распорядился, и старейшины приблизились к Стиксу.
— Нет! НЕТ! — я кричала снова и снова. — Я люблю тебя, Стикс. Я люблю тебя!
Райдер вывел меня из комнаты Стикса и на лестничную клетку, которая вела во двор.
— Катись в ад, Каин. Будь ты проклят! — я кричала, боролась, чтобы освободиться.
Каин остановился, прижал меня к стене, и его горящий взгляд вперился в мой.
— Я уже в аду! Это чертов ад! Видеть тебя с ним... это ад! Я заберу тебя домой, подальше от этого грешного места! Назад к нашим людям! И подальше от него!
Гнев вспыхнул в моем теле. Прежде, чем я поняла, что сделала, я плюнула ему в лицо. Каин замер, моя слюна стекала по щеке, ему в бороду.
— Ненавижу тебя! Как ты можешь забирать меня обратно в ту обитель зла, после того, что они делали со мной в течение многих лет? Ты сказал мне, что любил меня! Это была ложь! Если бы ты любил меня, ты бы не вернул меня туда. С таким же успехом ты мог бы убить меня. ПРОСТО УБИТЬ МЕНЯ ПРЯМО СЕЙЧАС!
Каин придвинулся реально близко и еще раз ударил меня спиной о жесткую цементную стену, это выбило из меня весь воздух.
— Это гребаная проблема, Саломея. Я люблю тебя. Мне нельзя было этого делать. Запрещено. Я должен был освободить тебя для дяди. Доставить тебя пророку Давиду. Я должен. Это воля Господа. Но я, черт возьми, люблю тебя, и это мое бремя.
Я еще больше запуталась:
— Что? Если ты любишь меня, ты должен позволить мне уйти. Пожалуйста...
На мгновение Райдер, которого я знала и любила, как лучшего друга, посмотрел на меня, но, когда Моисей, Ной и Гавриил вытащили Стикса через дверь спальни, холод брат Каина проявился снова.
— Стикс! — закричала я, когда они потащили его окровавленное тело мимо меня, мое сердце ударилось в ребра. Его голова, слабая от принятых ударов, поднялась в ответ на мои слова.
— СТИКС! — я заплакала громче. Мое тело обмякло у стены... Я не могла освободиться. Мое сердце разбилось, когда старейшины тащили Стикса во двор, и все время, он пытался вырваться, бороться, чтобы вернуться ко мне.
Он всегда будет пытаться защитить меня, подумала я.
Я развернулась и уставилась на Каина.
— Я никогда не прощу тебя за это, брат Каин, — прошипела я, в моем голосе зазвучала сталь.
На мгновение, вспышка боли пробежала по лицу Каина, но брат Иаков остановился рядом с нами. Каин выпрямил мою левую руку.
— Сделайте это! — приказал он Иакову, строго.
Мое внимание переместилось к Иакову, и я беспомощно наблюдала, как он вынул длинную иглу и ввел ее в мою протянутую руку.
Мое сознание стало покидать меня, но я боролась против хватки Каина.
— Никогда... никогда... тебя не прощу…
Глава 22
Стикс
Я не мог говорить.
Я не мог выдавить из себя ни звука, чтобы произнести проклятое слово. Райдер. Гребаный РАЙДЕР! Он был одним из них. Все это время, годы жизни Властелином дорог... пять лет разъездов с Палачами на передовой разборок и сделок... и он был одним из них!
Ублюдок!
— Ной, Моисей, оставьте Палачам сообщение, — прошипел Райдер, он схватил Mэй и потащил из комнаты. Все, что я видел, был багровый туманный туннель.
— Стикс! Я люблю тебя... Я люблю тебя! — воскликнула Мэй, слезы текли по ее щекам.
Райдер забирает ее у меня!
Мэй! Мне хотелось кричать, но слова не шли. Слова теснились в горле гребаным комком, они душили меня, застряли там, отказываясь двигаться.
Дверь в коридор закрылась, и ко мне начали приближаться два бородатых ублюдка. Я обнажил зубы, борясь против пут, но кретины продолжали подходить. Я пообещал себе, если они подойдут ближе, я ударю ублюдков головой, дробя им носы, ломая челюсти... что угодно.
— Итак. Ты знаменитый Немой Палач? — поддразнил меня один из них.
Я просто смотрел, пытаясь спровоцировать их приблизиться еще.
Они взглянули друг на друга и рассмеялись.
— Думаю, раз он молчит, то мы оказались правы. Забавно, он не кажется таким уж жестоким на коленях, ноющий как сучка.
Какое-то движение бросилось мне в глаза, и я увидел, как Иаков шагнул вперед. Он уставился на меня, рыча. «Так вот этот педофил», — подумал я. — «Больной ублюдок, который насиловал мою женщину. Который изнасиловал ее в возрасте восьми лет».
Его губа приподнялась в понимающей ухмылке, его челюсти клацнули. Он шагнул вперед, приседая прямо передо мной, и начал насмехаться.
— Она была такой тугой все эти годы.
Я напрягся, мои мышцы ощущались так, словно они были разорваны.
— Она боролась со мной в первый раз. Боролась, чтобы освободиться, но ловушка удержала ее на месте. Сначала она визжала, знаешь, когда я прорвал ее девственность. Но вскоре она научилась наслаждаться мной. — Его голова опустилась, а голос понизился. — Я трахал ее во все дырки, любым способом доступным человеку... и она всегда была влажной для меня.
Ярость вскипятила мою кровь. Я рванул вперед, вонзая зубы в его шею, вырывая кусок его плоти и сплевывая на пол у его ног. Вкус меди заполнил рот. Он взревел от боли, а я улыбнулся, когда его кровь стекала мне на подбородок.
Другие два брата напали на меня, толкали, били, пинали меня по ребрам. Я проводил Иакова взглядом, улыбаясь, пока удары братьев градом сыпались на меня.
— Моисей, Ной, выведите его, — приказал Гавриил, пока Иаков держался за свою шею, всё еще в шоке глядя на меня.
Моисей и Ной схватили меня за руки и потащили меня через дверь.
Мэй.
Мэй была вжата в стену Райдером. Его лицо были слишком близко к ней. Она выглядела такой чертовски напуганной.
Наш выход в коридор привлек ее внимание, и ее настороженные волчьи глаза метнулись к моим.
— Стикс! — закричала она. — СТИКС!
Работай. Говори. Давай. Просто скажи. Что-нибудь. Одно слово. Только одно слово. Звук. Хоть что-то... БЛ*ДЬ! Я напряг свою грудь, пытаясь вытолкнуть слова из горла. Я чувствовал, как они затаились, издеваясь надо мной, но они просто не шли.
Два дерьмоглота держали меня, и так быстро протащили мимо Мэй, что я не смог выдавить ни слова за это время. Я не смог заговорить с моей женщиной. Убедить ее. Я не мог ей помочь. Я задыхался.
Задыхался.
— Иаков. Сделай это! — я слышал, как Райдер отдал приказ. Упершись ногами в землю, мне удалось повернуться как раз вовремя, чтобы увидеть Иакова, втыкающего огромную иглу в руку Мэй.
— Никогда... никогда... тебя не прощу, — пробормотала Мэй, в ускользающем сознании, боль от ее интонации отразилась на лице Райдера. В течение нескольких коротких секунд, Мэй отключилась, и меня толкнули вниз по лестнице, провели через дверь во двор; летняя ночь была липкой и влажной, чтобы, черт подери, нормально дышать.
— Ворота! — скомандовал Моисей. Ной кивнул, и мы остановились у ворот. Один из ублюдков, встал за мной, чтобы разрезать путы на моих руках. Воспользовавшись этой краткой свободой, я впечатал кулаки в их рожи, один за другим, только чтобы меня сбили на землю ударом сзади.
— Оставайся, бл*дь, на земле, — пригрозил глубокий голос.
Райдер.
— Привяжите его, — приказал Райдер. Меня подняли с земли и распяли у металлических прутьев ворот. Мои запястья были привязаны по сторонам, а мышцы горели от движений. Наконец, мои ноги были связаны вместе кабелем на лодыжках.
Я смеялся про себя от идиотской позиции, в которую они меня поставили. Отличный способ... Иисус-любитель придурков.
Мои пальцы сжимались и разжимались, но я не мог освободиться. А потом подошел Иаков, держа полотенце у шеи, кровь пропитала ткань. Я улыбнулся, когда Райдер посмотрел в мою сторону.
— Она в безопасности? — хотел убедиться он.
Мэй.
— Она в безопасности, — ответил Иаков, сердито глядя на меня.
Райдер уставился на Иакова. Его глаза прищурились лишь на секунду. Если брат Каин любил Мэй так сильно, как утверждал, он снимет скальп с ублюдка-садиста за то, что насиловал ее… долгие годы садистского насилия. Если Райдер не сделает это, я смогу убедиться, что получу когда-нибудь свою чертову месть. На этот раз ничто на Земле не сможет остановить меня от того, чтобы разыскать их. Она была для меня этим гребаным всем. Никакой ненормальный культ не заберет ее у меня.
— Вы все идете ждать в фургон, — потребовал Райдер. Мужчины надели свои маски и оставили нас в покое.
Я повернул свою шею назад во двор, и увидел затонированный фургон Форд. Нет никаких наклеек. Нет отличительных знаков. Ничего, что бы помогло обнаружить его.
Мэй лежала на спине, без сознания, а я не мог двигаться. Не мог двигаться, чтобы спасти свою женщину.
— Стикс.
Услышав свое имя, я снова обратил внимание на Райдера, который сменил позицию и теперь стоял передо мной. Ублюдок выглядел спокойным... словно он, наконец, выиграл.
— Она спровоцировала это, выбрав тебя, ты же понимаешь. — Мои челюсти сжались, и я попробовал свою собственную кровь, мои десны закровоточили от давления. — Я имею в виду, что, черт возьми, она видит в тебе? То, как она смотрит на тебя. То, как она одержима тобой. Это совершенно мне чуждо.
Я почти не мог дышать, когда он говорил о моей женщине. Дерьмо. Она хотела меня. Черт, она любила меня, и кретин не смог этого принять.
Райдер ударил меня в лицо, и в результате моя голова отлетела в сторону. У брата был адский правый хук.
— Для тебя, пришло время послушать, брат. — Мои глаза сузились. — Много лет я мирился с большим количеством греховных поступков и чистым злом этого братства: братья трахали всё, что движется, убивая ради забавы, пили, отворачивались от Господа. Я заработал твою дружбу, твое доверие. Все время, я презирал тебя и остальных грешников в этой общине. То, чего вы не знали — это что Орден приобрел выгодный контракт несколько лет назад. Контракт на огромную поставку оружия, оружия, способного дать нам доход, чтобы расширить нашу… коммуну. Чтобы сделать это понадобилось бы несколько лет. Но это было хорошо. Нам было нужно несколько лет, чтобы изучить рынок, познакомиться с конкурентами. Мы загружали оружие в Газе, первоклассное дерьмо. Но кто-то уже был на нашей поляне: вы.
— План был реально прост: проникнуть к Палачам, двигаться по карьерной лестнице и поставлять данные пророку Давиду и старейшинам. И я делал это. Все получилось практически идеально. Это мы сорвали сделку с русскими — я рассказал им детали, — и мы начали постепенно выводить Палачей из игры. Мы получили лучшее оружие. Русские не жаловались. То, что твой старик собрался к лодочнику, было как глазурь на торте. Я имею в виду то, что его молодой парень, немой ублюдок, примет молот? Да он как пластилин в наших гребаных руках.
— Это мы сделали заказ на твою голову нацикам. В конце концов, Пит принял смерть. Было не слишком сложно заставить тебя думать, что потенциальный клиент был виноват во всем, прям как забрать конфетку у ребенка. Но затем появилась Мэй, истекающая кровью. Все изменилось для меня. Вся чертова игра изменилась.
Райдер поглаживал каштановую бороду, и ухмылка появилась на его губах. Я дал себе безмолвное обещание отрезать голову Райдеру и прибить ее к стене как трофей, чтобы он улыбался мне каждый день всю мою оставшуюся жизнь. Я никогда так сильно не хотел искалечить и убить ублюдка. Я хотел, чтобы он почувствовал боль... много боли, столько боли, чтобы он умолял меня, прикончить его.
— Сначала я не знал, кем была Мэй, — продолжил он.
Я старался сфокусироваться изо всех сил. Всё, что он говорил, могло быть полезным. Мне нужно было слушать каждое проклятое слово из уст этого предателя с промытыми мозгами.
— Я никогда не видел ее раньше. Меня держали подальше от коммуны, держали подальше, чтобы изучить руководство Орденом, изучить ваши науки... изучить медицину, и узнать, как лечить. Я должен был жить в изоляции, пока не буду призван для восхождения. Все изменилось, однако, и мне дали другую миссию: проникнуть к Палачам. Я жил за пределами коммуны, знал жизнь. Я был очевидным выбором, чтобы вписаться в нелегальный мотоклуб.
— Я слышал о четырех «Окаянных Сестрах» в коммуне, разумеется; четыре знаменитые красавицы Ордена. У нас была — Саломея, ее две сестры, и еще Далила. Мы, братья, были предупреждены: нужно держаться от них подальше. Они могли соблазнить любого мужчину, стать причиной их грехопадения. Саломея, по слухам, самая красивая из всех, но черт, слухи о ее красоте были приуменьшены — эти волосы, глаза... такое грешное тело. Я не понимал, что это она, пока не увидел татуировку на запястье и следы на ее коже, так я узнал, что она была одной из моих собственных людей. Я просто не мог понять, как она сбежала. Потом я получил весть от Гавриила, что Саломея сбежала в день своей свадьбы, и я понял, кого ты принял — одну из «Окаянных»… нареченную седьмую жену пророка Давида. Ты принял ее, чтобы сделать своей. Ты превратил ее в свою шлюху. Своим влиянием сбил с пути Ордена праведности.
Райдер вдруг зарычал и бросился на меня, ударив кулаком в живот. Удар почти вызвал у меня тошноту. Я втянул воздух от боли. Этому говнюку никогда не сломить меня. Моя ненависть к нему и его братьям заставила меня не чувствовать боли.
— Я не хотел иметь ничего общего с Мэй. Я должен был позволить Ордену узнать, где она, организовать перевозку, и никогда не подвергать большому риску всю свою работу. Она принадлежит пророку Давиду. Но потом ты уехал и оставил ее со мной! Ты сделал так, что я захотел ее! Заставил меня сходить по ней с ума! — он сжал мое лицо руками. — Ты разрушил меня! И теперь я должен доставить Мэй к нему. Мое время вышло, я больше не могу держать ее вдалеке от общины. Я должен вернуть ее обратно!
Мои губы скривились поверх зубов. Дыши. Глотай. Говори.
Бл*дь, говори! Приказывал я своему горлу.
Но слов не было.
Еще раз.
Бл*дь!
Райдер рассмеялся.
— Всё еще нечего сказать, През? — он отступил. — Ты жалок. Ты не смог сказать даже пару слов своей женщине, когда она звала тебя… плакала. Ты никогда не заслуживал ее.
Я дернулся так сильно вперед от ворот, что мои конечности практически вывернулись. Чувствовал, что плечо щелкнуло, вероятно, я вывихнул его, но я приветствовал боль. Это заводило меня. Подпитывало меня на пути к мести.
Райдер неспешно приблизился и тихо произнес:
— Я не собираюсь убивать тебя. Нет, это было бы слишком просто, и мне не нужна больше ничья кровь на руках. Я и так согрешил слишком много ради этого клуба. — Выражение лица крысы опечалилось этим, но потом сразу же, бл*дь, ожесточилось. — Я хочу, чтобы ты жил, Стикс, зная, что Мэй там, зная, что ты никогда не увидишь ее снова. Посмотрим, как тебе понравится жить в аду, который я прошел за эти последние несколько месяцев. И не ищи. Ты никогда не найдешь нас. Никто никогда не сделает этого.
— Брат Каин! Мы должны уходить! — один из мужчин крикнул со двора.
Райдер ушел и ни разу не оглянулся назад. Мое сердце колотилось, когда двигатель фургона начал работать, я бился — бился в своих путах, пока совсем не обессилел. Я наблюдал, повешенный словно чертов распятый немой слабак, как фургон покатил на юг, вниз по проселочной дороге. Увозя мою женщину.
Я трясся от неконтролируемой ярости, и, открыв рот, я испустил длинный, тихий вскрик.
***
— Стикс! Что за черт! — я поднял отяжелевшие веки и увидел Кая, Тэнка и Булла, бросающих свои Харли и бегущих ко мне. Ряды яростно горящих глаз смотрели на меня. Десятки братьев сидели на своих мотоциклах у входа на территорию, глядя на подвешенного меня, голого и избитого, в какой-то позе из древнеримских казней. Палачи, наконец, вернулся из поездки, и я понятия не имел, как долго был здесь, но на уме было только одно: месть.
И Райдер: мертвый.
Булл достал из сапога швейцарский армейский нож и срезал меня, несколько братьев подпирали мою слабую задницу, пока я не смог, бл*дь, стоять самостоятельно.
— Кто, на хрен, это сделал? — прошипел Кай, его голос как крик в тишине среди наблюдающих братьев.
Все заглушили двигатели, а братья быстро завели меня внутрь. После того, как мы прошли через главный вход в баре, они усадили меня на ближайший диван, и кто-то бросил одеяло на избитое, голое тело.
Красотка.
Психотрио стояли передо мной, кипя, нервно переступая с ноги на ногу. Весь клуб, казалось, пульсировал от ярости.
— Я спросил: что случилось? — Кай снова толкнул меня.
Летти пулей влетела в бар из моей квартиры.
— Ее там нет, — категорично заявила она. Дерьмо. Я никогда не видел Летти потрясенной, но ее темные глаза были огромными, сейчас, когда она поняла, что Мэй пропала.
— Где Мэй? — напряженно спросил Тэнк. Они уже знали, что она исчезла.
Я подался вперед и провел пальцами по своим волосам. АК толкнул бурбон в мою руку, и я проглотил его залпом, чувствуя, как медленно горит мое горло.
— Кто это был, През? Нацики? Мексиканцы? Нам надо взять больше ублюдков из Клана? — Флейм рычал, он постоянно расхаживал по комнате, как проклятый придурок — он был братом, жаждущим крови. Хорошо. Довольно скоро он мне понадобится. Прольются целые реки крови.
Я взглянул на Кай, поднял руки, а затем неуклюже вывел:
«Р-А-Й-Д-Е-Р».
Все братья, которые могли понимать жесты, замерли в недоумении, в том числе Флейм. Он остановился первым. Брат никогда не стоит на месте, слишком много демонов буйствуют внутри него.
— Р-А-Й-Д-Е-Р?
Кай произнес громко и медленно.
— Райдер забрал Мэй? Подвесил тебя на воротах словно тебя, бл*дь, распяли? — он подтвердил это, чтобы слышали все.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
«Он всегда был крысой. Он подставил Пита. Райдер получал нашу информацию в течение многих лет. Он хотел наши оружейные сделки».
— Кто это сделал? На кого работал ублюдок? — отрезал Викинг.
Я выдохнул и боролся с тошнотой от потери Мэй. Я чувствовал, что мой живот скрутился. Что, черт возьми, с ней сейчас происходит? Что делать, если они...? Дерьмо! Я не мог даже думать об этом. Я хотел разбивать черепа, сектантские черепа, и растирать их в порошок.
— През! — воззвал Кай.
Я сменил направление мысли.
«Культ Мэй. Ублюдок — чертов наследник или еще какое-то дерьмо вроде этого».
Красотка закрыла себе рот рукой.
— Райдер состоит в секте Мэй? Нет...
Я сухо кивнул.
— Он забрал Мэй? — спросила она, и ее глаза наполнились слезами.
Комната, казалось, вибрировала от напряжения, так они ждали моего ответа. Я снова кивнул.
— Нет! — ахнула Красотка. — Они накажут ее за побег. Она сама сказала мне. — Тэнк схватил Красотку за руку и повернул ее к своей груди, чтобы она затихла.
Дрожа от нетерпения, я обратился к Каю, прожестикулировав:
«Позвони в каждое отделение штата, бл*дь, в пределах восьми часов езды. Позвони в Оклахому, Луизиану, Флориду, Нью-Мексико и Алабаму. Вызови их. Я объявляю коммуне войну».
«Я, ты, Тэнк, Булл, и трио нанесем сенатору визит. Этот ублюдок как-то связан с этим дерьмом. Он является ключом к тому, чтобы вернуть Мэй назад. Берите оружие и патроны. Нам понадобится все, что у нас есть».
— И что потом? — спросил Булл, остальные братья готовились к действию.
Я поднялся, держа свое вывихнутое плечо, вправил его обратно в гнездо, и размял затекшую шею
«Потом мы пойдем и заберем мою старуху обратно. Я должен обрушить гнев Аида на всех проклятых уродов-насильников с промытыми мозгами».
***
— Гребаный сенатор Коллинз! — закричал Викинг, когда мы ворвались в открытую дверь хозяйской спальни его особняка, расположенного на краю Тарритауна — закрытого поселка для богатых задниц, прямо на берегу озера Остин, где у людей денег столько, что в них теряется всякий смысл.
Мы все замерли, как один.
Старый добрый сенатор вынул свой сморщенный член из глубин задницы какого-то тайского мальчика для утех и нырнул на постели под простынь.
Кай вышел вперед и усмехнулся.
— Так-так-так, что у нас тут, сенатор Коллинз?
— Как, черт возьми, вы все здесь оказались?! — огрызнулся Коллинз.
АК подошел к шкафу и начал там шарить, прикарманивая несколько кубинских сигар высшего качества.
— Твои сотрудники не слишком преданны. Кажется, они ценят свои собственные жизни выше твоей. — Он поднял глаза и посмотрел на кровать. — А это, судя по всему, твой маленький несовершеннолетний милашка.
Сенатор побледнел. Нанятый мальчик поднял руки: ему было всего шестнадцать, семнадцать, может быть? Идеальное оружие для нас. Может быть, Аид, все-таки присматривал за нами.
Флейм подскочил к парню, поднял его с постели за черные волосы.
— У тебя есть десять секунд, чтобы, бл*дь, убраться из этой комнаты, прежде чем я кастрирую тебя и скормлю твой член его собаке! — Флейм швырнул его на пол, и менее чем за десять секунд, парень испарился, хлопнув дверью, за которой исчез.
Кай сел на край кровати и откинулся назад, глядя на Коллинза. Я стоял напротив комода и просто смотрел, как старый идиот встретил мой жесткий взгляд. Он сглотнул... с трудом.
Я ухмыльнулся.
Он хныкнул.
Слабак.
— Итак? Коллинз? Кажется, ты хранил секреты от добропорядочных жителей Техаса, а? Что бы они сказали, если бы узнали, что их идеальный семьянин любит сосать член?
— Что вы хотите? — спросил он тихо, его глаза-бусинки постоянно метались от одного брата к другому, которые рассредоточились по комнате. — У меня много денег. Сколько вы хотите?
Кай приподнял бровь и рассмеялся.
— У нас у самих куча денег.
Кай дернул подбородком Флейму. Флейм, брат, постоянно находившийся в движении, скользнул к кровати и поднял Коллинза за горло, прижав его высоко к стене.
— НЕТ! Не убивайте меня! Я скажу вам всё, что вы хотите знать! — Коллинз завизжал, его слова были едва слышны через жесткую как железо хватку Флейма. Когда одутловатое лицо сенатора побагровело, Флейм бросил его щуплую голую задницу на твердый деревянный пол.
— Кто натравил на нас нациков? — если в лице сенатора еще оставалась какая-то кровь, то она слилась, когда он услышал вопрос Кая.
— Я не... я не… — Флейм снова налетел на него. Коллинз оттолкнул его руки, заорал и полез на стену. — Ладно-ладно... просто не делайте мне больно!
Флейм посмотрел на меня, чтобы получить распоряжения. Я отозвал его движением подбородка.
— Вот что я скажу тебе, — сказал Кай, подвинувшись так, чтобы быть напротив Коллинза. — Я собираюсь начать считать от шестидесяти. Если дойду до нуля, то поручу Флейму сделать тебе здесь лоботомию. Давай просто попробуем и выясним, как у тебя обстоят дела с памятью.
Флейм запрокинул голову и истерично рассмеялся, раскрывая свой персидский складной нож и приводя его в полную готовность.
— Пятьдесят, — начал отсчет Кай.
Сенатор потер потную лысину, находясь в очевидном ужасе.
— Сорок.
Флейм начал разминаться: пощелкивать костяшками пальцев, разминать шею, оставлять надрезы на своих руках, кровь закапала на пол, покрытый кремовым ковром.