Каин поднял руки, нежно обхватив мои запястья, запечатлев поцелуй на моей левой ладони.
— И куда мы пойдем? — спросил он, надежда засветилась в его глазах.
— К Палачам. Мы могли бы объяснить, что произошло. Мы могли бы…
— Черт, Мэй! Они убьют меня. Неужели ты не понимаешь всю серьезность того, что я сделал? Я предал клуб. Выставил Пита крысой. Практически убил Лоис, и что еще хуже, я забрал тебя у Стикса.
Каменно-холодное выражение захватило черты его лица, когда я покачала головой в знак несогласия, и он отпустил мои руки.
— Так ради чего я так чертовски сильно старался, Мэй? — сказал он раздраженно, резкая боль проникла в его глубокий голос. — Ты продала свою душу Сатане, когда выбрала его, и повернулась к истине спиной. Ты ослеплена тьмой.
— Подожди! Райдер! — закричала я, когда он встал с кровати и пошел к двери. Он остановился, и его широкая спина напряглась.
Он медленно повернулся... с угрозой.
— Для тебя — брат Каин, Саломея, и тебе пришло время узнать свое место! Ты соблазнительница, грешница... шлюха Стикса. Касательно тебя, я умываю руки. Сестра Ева прибудет в ближайшее время, чтобы подготовить тебя к церемонии. И на этот раз, даже не думай о бегстве. Ты будешь наказана... жестоко, если сделаешь это.
Каин быстро вышел за дверь, забирая с собой и моего лучшего друга Райдера.
Глава 24
Стикс
Раздался стук в дверь. Я не ответил, слишком потерялся в собственных мыслях, пока сидел на краю своей кровати, готовясь к дерьму, которое происходит внизу. Я всегда становился таким, перед тем как мы шли на битву, но в этот раз, я мог слишком много проиграть.
Через мгновение дверь открылась. Кай.
— През, все здесь. Мы все ждем тебя, — сказал он, входя в комнату.
|
|
— К-как м-много приехало?
Кай стоял передо мной, полностью одетый в кожу, его длинные светлые волосы были убраны в хвост, он был готов сражаться.
— Около четырехсот человек.
Я поднял брови, впечатленный тем, как много братьев сумело прибыть сюда вовремя. Сделав глубокий вдох, я поднялся на ноги, бросая последний взгляд на двери моего шкафа. Кай проследил за моим взглядом.
— Она будет носить его Стикс, — убежденно заявил Кай. Я смотрел на жилет Мэй, тот, что я приготовил специально для нее, такого крошечного размера, на спине было вышито «Собственность Стикса». Я собирался отдать ей его, когда ублюдки ворвались в мою комнату и отняли ее у меня.
Я просто надеялся, мой Вице-През окажется прав.
— Я в-встречусь с тобой снаружи, — сообщил я.
Кай оставил меня одного, и я стал собираться в соответствии с планом: полный комплект кожи, с закрепленной на поясе кобурой для Узи, девятимиллиметровый, охотничий Боуи и мой любимый армейский нож. Я собирался порезать этим несколько скотов, оставить несколько посмертных улыбок.
Подойдя к черному кожаному стулу, я провел рукой по кожаной одежде Мэй, лежащей на подлокотнике. Топ с эмблемой Палачей все еще хранил ее запах, такой сладкий, как и вся Мэй. Взяв этот небольшой кусочек черного хлопка, я прижал его к носу и глубоко вдохнул, прежде чем засунул его за пояс.
Она будет моим талисманом.
Когда я вышел во двор, море Палачей на своих байках выжидающе смотрели на меня. Мои люди были впереди по центру, все ждали моей команды... все ждали, когда я заговорю.
Кай вышел рядом со мной на ступени и тихо спросил:
|
|
— Ты жестикулируешь, я перевожу?
Я коротко кивнул головой и шагнул вперед, взмахом руки сигнализацию сотням братьев затихнуть. Всё, что я мог слышать — сверчки. Всё, что я мог видеть — кожа и хром. Все, что я мог чувствовать — питон, обернувшийся вокруг моего горла.
Оставив свое беспокойство, я поднял руки и стал жестикулировать.
«Братья, вы все были вызваны сюда, потому что мы собираемся на битву. Новая организация, некий крайне деструктивный культ, угрожает этому клубу. Угрожает нашей репутации. Угрожает нашему бизнесу».
Палачи начали ерзать на сиденьях своих байков, когда Кай проговаривал мои слова. Зубы обнажились; кулаки сжались. Они были обозлены. Хорошо.
«Община, куда мы едем, хорошо охраняется, словно какой-то долбаный концлагерь. Акры земли. Огромный периметр обнесен забором. Мы получили аэрофотоснимки от сенатора — прежде мы не связывались ни с чем подобным. Мы идем группами. Разделенные по отделениям, прокладываем наш путь в центр коммуны, к цитадели. Кай дал вам точки входа и карты».
Братья кивнули, на данный момент, одобряя мой план.
«Мы считаем, что там живет около двух тысяч людей. Более половины из них женщины и дети. Оставьте их в покое. Это не бойня в Уэйко... если, конечно, они не нападут первыми. Мы не знаем, кто будет вооружен, пока не войдем. Это игра вслепую; в этом я уверен».
«Орден, под этим названием они известны, торгует оружием, дерьмом хорошего качества из Газы: Карабины, Джерико, Тавор, Узи, снайперские винтовки. Это только то, о чем мы знаем».
Это произвело впечатление и Титус, пятидесятилетний През Новоорлеанского отделения, дернул подбородком.
|
|
— Когда мы прихватим эти библейские задницы, как решится вопрос с оружием?
Я посмотрел на Кая, и он вышел вперед, отвечая на вопрос.
— Мы заполним грузовики, привезем его в наш частный ангар, и разделим дерьмо по отделениям в равных долях. Хорошо?
Титус улыбнулся, полный рот золотых зубов засверкал в свете прожекторов.
— Хорошо.
«Там будет охрана, или Последователи, как они известны, экипированные, подготовленные к борьбе. Там также будут те, кто называют себя старейшины. Если сможете, возьмите их живыми. Эти ублюдки принадлежат нам».
Тэнк, Булл, Смайлер и трио — все улыбались мне. Они желали убивать.
«Тому, кто возьмет старого козла, именуемого пророк Давида, я лично выдам двадцать тысяч. Но, Райдер, крыса, ввязавшая нас в это дерьмо. Он мой. Никто не трогает его, он принадлежит мне. Его культовое имя Брат Каин. Большой ублюдок. Каштановые волосы. Борода».
— Что-нибудь еще? — спросил Кантри, оружейный пристав из отделения в Сан-Антонио.
Я кивнул, и мои зубы заскрипели.
«Три сучки. Самые потрясающие сучки. Блондинка, Далила, ее называют Лила. Магдалина, темноволосая, зовут Мэдди. И…»
Я остановился и сделал болезненный вдох. Кай посмотрел на меня, смущенный тем, что я перестал жестикулировать. Я поднял глаза и посмотрел на братьев. Каждый из них был готов умереть сегодня вечером, чтобы вернуть Мэй ко мне. Никто не может украсть старуху из мотоклуба так, чтобы это сошло ему с рук, никто. Братьям необходимо услышать это от меня, необходимо, чтобы я рассказал им про Мэй. Братья начали дергаться, сконфуженные моим странным поведением.
— През? Ты в порядке? — спросил Кай приглушенным голосом, встав рядом со мной.
Я подошел к переднему краю ступеней, мое отделение нахмурилось на мое странное поведение. Я закрыл глаза и сглотнул, заставляя питона освободить мое горло. Подобное дерьмо не сработало. Я мог бы использовать бурбон, но это было бы нехорошо. Не перед всеми этими братьями.
Я вспомнил, что Райдер сказал, когда я был распят на воротах, не в состоянии ответить, мои руки связаны, мой голос пропал.
«Ты жалок. Ты не смог сказать даже пару слов своей женщине, когда она звала тебя… плакала. Ты никогда не заслуживал ее».
Мои кулаки сжались, я тяжело дышал. Я открыл рот, вдыхая влажный воздух, но из меня вышла только тишина. Чем больше я пытался говорить, тем хуже становилось. Шишка в основании горла распухла, сбивая дыхание. Мои веки дергались; голова слегка тряслась. Я терял контроль.
Наклонив голову, я полез в карман и вытащил сигареты. Закурил, сделав глубокую затяжку. Я думал о Мэй и о том, как легко было рядом с ней, как слова просто текли из горла. Словно, когда я пою, играя на своей Фендер, и слова просто соскальзывают с моих губ. Я представил, как Мэй смотрит на меня с гитарой своими волчьими глазами, ее улыбка сияет гордостью за меня, когда я говорю, совсем не заикаясь; ты не заикался, ни единого раза…
Она была моим лекарством.
Бл*дь. Мэй.
Я замер, когда понял, что могу дышать. Волчьи глаза в моем разуме раскрыли горло. Моя женщина сделала для меня больше, чем месяцы терапии за годы лечения.
Мои глаза распахнулись от шока. Я смог сглотнуть. Если я думал о Мэй, то удушье уменьшалось. Да, оно все еще присутствовало, но было гораздо лучше. Может быть, этого будет достаточно. Может быть, это даст мне время, я должен был сделать это.
Я понял, что весь клуб смотрел на меня, просто ожидая, их глаза широко раскрыты, ведь пресловутый Немой Палач готовится к тому, чтобы попытаться заговорить. Летти и Красотка стояли в стороне, Летти усмехалась... что в этой усмешке? Гордость? По щекам Красотки текли слезы. Сучки страдали. Они тоже хотели вернуть Мэй обратно.
Я прочистил горло и увидел, как глаза Кая распахиваются от шока.
— Стикс! — прошипел он.
Я взглянул на моего лучшего друга и поднял руку. Его ноздри раздувались; он не хотел, чтобы я сам себя загнал в дурацкую ситуацию. Кай поднял руки в примирительном жесте и покачал головой, отходя с моего пути. Он думал, что я подавлюсь словами.
Может быть и так.
Я предстал перед братьями. Подергивая веками, я открыл свой дефективный рот... и заговорил.
— Т-т-также т-там есть с-сучка по имени С-Саломея. И-или п-просто Мэй.
Сотни ртов открылись как один. Я посмотрел вниз на мое собственное отделение, моих собственных братьев. Неверие, отразившееся на их лицах, сказало всё — Немой Палач заговорил.
Дыши. Глотай. Думай о Мэй... Думай о Мэй. Представь, что ты говоришь с Мэй, сказал я себе, нуждаясь в том, чтобы это продлилось немного дольше, зная, что, возможно, больше не смогу заговорить.
— О-о…
Я остановился. Дыши, Стикс, просто дыши.
— О-она м-моя с-старуха, — гневное роптание распространялось вокруг как гром и нарастало. — О-они о-отняли ее у м-меня… с-связали меня и о-отняли ее у м-меня. И я б-бл*дь хочу в-вернуть ее. — Я опустил голову и сжал переносицу, мой живот сильно напрягся. Каждый мускул в моем теле пружинил, голодный до войны.
Дыши. Глотай. Бл*дь, сглотни слюну. Повтори. Сглотни. Повтори…
Мои руки сжались, вытянувшись по бокам. Я зарычал, гнев охватил мой разум и голос.
— В-вы н-находите ее. В-вы о-обеспечиваете ее б-безопасность. В-возвращаете ее м-мне.
Братья взвыли. Кулаками, они взволнованно били себя в грудь, выказывая мне свою поддержку. Я выдохнул; мой разговор окончен. Питон вернулся на место. Но я сказал, что хотел. Я на самом деле сказал, что хотел…
Крепкая рука ударила меня по плечу. Кай
— Черт, Стикс, — сказал он напряженным голосом. — Черт, брат... — Он замолчал, не в силах закончить фразу.
Я прижал его своей рукой к груди, хлопая по спине.
— М-мы в-вернем ее обратно, — сказал я ему одному.
Он отстранился и улыбнулся своей широкой голливудской улыбкой.
— Конечно.
Я прошел вниз по лестнице к моему Харли, стоящему впереди, Кай следовал за мной. Каждый брат, поддерживая, ударил меня по плечу. Все они прикрывали мой тыл.
Перенеся ногу над своим Харли, я сделал глубокий вдох. Я поднял руку и указал вперед, сигнализируя о том, что настало время, выдвинуться на дорогу...
...Пара волчьих глаз подгоняла меня.
Глава 25
Мэй
— Охранник будет прямо на выходе. Даже не думай покинуть эту комнату. Я ясно излагаю, Саломея? — Сестра Ева посмотрела на меня своими слабовидящими глазами, в которых был очевиден суровый упрек.
Я покорно кивнула. Она вышла из комнаты, и казалась очень впечатленной моей демонстрацией согласия.
Я стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение.
Дежавю.
Белое платье в пол, без рукавов. Волосы падали мягкими завитками, пряди вдоль моей макушки были забраны назад цветочной гирляндой. Запах ванильного масла на моей абсолютно гладкой коже — но делало ли это меня счастливой невестой? Ни капельки. Я хотела лишь одного — кричать.
Звуки шагов послышались за дверью и, как только я повернула ручку, Лила и Мэдди уже теснились внутрь.
— Быстро, — прошептала я, проверяя свободен ли коридор от охранников. Мои сестры забежали, и я закрыла дверь так тихо, как только смогла.
— О, Мэй. Ты так прекрасна, — прошептала Лила, когда я подвела их к своей кровати. Слезы начали заполнять мои глаза.
— Мэй, не плачь, — умоляла Мэдди, коснувшись моей руки.
— Я не могу выйти за него замуж. Я никогда даже не говорила с ним. Он старый и дряхлый. — Я подняла руку ко рту, глотая рыдания. — Они не заставят меня соединиться с ним. Я... я не могу этого сделать. Я люблю Стикса. Я не предам его! Что мне делать?
Мои сестры сочувствовали моему тяжелому положению.
— Ничего нельзя сделать, Мэй, — извиняющимся тоном произнесла Лила. — Сейчас ты вернулась. Они никогда не отпустят тебя. Ты должны следовать их указаниям.
Что-то внутри меня разрушилось от осознания. Часть меня умерла.
Я подняла глаза и посмотрела в маленькое окошко на заходящее солнце.
— Как долго еще ждать? — спросила я.
— Десять минут, — прошептала Мэдди.
Я тупо кивнула.
— Поведете ли вы меня к алтарю?
— Нет, — ответила Лила.
Я уставилась на своих сестер.
— Почему нет? — спросила я, смущенно.
Мэдди пожала плечами.
— Сестра Ева сказала нам, чтобы мы ждали здесь, пока они не придут за тобой. Нам сказали, что мы не будем присутствовать на церемонии, мы все еще наказаны изоляцией. Нам запрещено появляться на общественных мероприятиях.
Я втянула воздух сквозь сжатые губы. Господи, мне придется пройти через эту адскую церемонию в одиночку.
Ничего не было сказано за эти десять минут. Что тут можно сказать?
Втроем мы сидели в полной тишине, пока я ожидала своей участи. Целых десять минут, я не думала ни о ком, кроме Стикса. Я думала, что он делает сейчас. Думала, что они сделали с ним, когда я была одурманена наркотиками. Мой Бог... что, если они… нет! Я не могла думать о таком. Я сосредоточилась на воспоминаниях о его резких, красивых чертах лица, его небритых щеках, колючих, если к ним прикоснуться, его глубоких ямочках, что сияли, когда он улыбался, его полных губах настолько мягких, когда ласкали меня и его больших карих глазах цвета осени.
Однажды, я снова увижу его.
Я чувствовала это всем сердцем.
Я подалась вперед и взяла за руки Лилу и Мэдди.
— Я люблю вас, мои сестры, и неважно, что произойдет, хорошо?
Они обе нахмурились, и Мэдди вздрогнула.
— Что ты имеешь в виду?
Я решила не сочетаться браком с пророком Давидом. Я не могла соединиться с ним, ни при каких обстоятельствах. Я также знала, что будет ждать меня, если я откажусь. Я была готова к любым последствиям.
Я притянула Мэдди в свои объятия.
— Будь сильной, сестра. Оставайся сильной, — умоляла я.
— Мэй…
Лила замолчала, когда дверь моей спальни открылась... Гавриил. Гавриил в своих белых церемониальных одеждах.
Он похотливо оглядел меня, пока я сидела на кровати, и я вздрогнула, когда он улыбнулся.
— Ну и ну, Саломея, ты выглядишь так же, как Джезабель, сидя там.
Мое сердце сжалось, и я впилась пальцами в простыни, в поисках безопасности.
— Никогда не говори о ней снова! Ты убил Беллу. Ты убийца, Гавриил. Ты будешь гореть в аду за свои преступления.
Его улыбка дрогнула.
— Я оказал миру услугу, избавив его от ее тьмы. Она была шлюхой, соблазнительницей высшей формы. Она заслуживала умереть. Она была слишком непокорной, чтобы встать на праведный путь.
Мои кулаки сжались.
— Почему? Потому что она отказалась любить тебя? Ты сделал ее шлюхой, держал ее — нас — взаперти в этой... тюрьме. Мы игрушки для тебя и других старейшин, чтобы наслаждаться нами... для вашего собственного развлечения! Вы насиловали нас снова и снова, и снова! И ты брал бедную Беллу, бил ее, пока она не могла двигаться. Ты оставил ее умирать от полученных травм, кровотечений на грязном полу клетки! Сволочь!
Гавриил двинулся вперед и крепко схватил меня за руки. Я слышала, как Мэдди и Лила, захныкали позади меня.
— Это путь Господа. Это было открыто пророку Давида через его письмена.
Я уставилась на Гавриила.
— Чушь! Ты дурак, если веришь в это! Все эти установки, учения, обряды, всё для удовольствия мужчин. Я читала настоящую Библию, когда была там, не отредактированную для целей Ордена. Я читала о том, во что верят нормальные люди… и это совсем не то!
Гавриил широко раскрыл глаза, пребывая в полном шоке. Он пришел в себя, чтобы заключить:
— Что ж, внешний мир, несомненно, повредил тебя. — Он наклонился ближе. — Должно быть, так сказались часы, которые ты провела под немым поклонником дьявола.
Мои глаза загорелись от гнева. Я подняла руку и решила влепить ему пощечину, но Гавриил схватил меня за запястье.
— Я буду наслаждаться, возвращая тебя на путь истинный. Теперь, когда Белла умерла, мне нужен кто-то новенький.
Гавриил схватил меня за предплечья и резко развернул лицом к моим сестрам.
— Охрана! — позвал Гавриил.
Два Последователя вошли в комнату и направились прямиком к Лиле и Мэдди. Мэдди поднялась, чтобы уйти, но ученик схватил ее за волосы. Она замерла, чистый ужас охватил ее.
— НЕТ! — закричала я. — Что вы сделаете с ними? — прошептала я, наблюдая, как Мэдди ускользает из мира, полностью цепенея. Она переносит себя в место, где никто не может коснуться ее. Место, которое мы все научились находить. Лила стояла совершенно покорно, тихие слезы текли по ее щекам.
— Чтобы подстраховаться, их спрячут, ну, на тот случай, если ты решишь попытаться сбежать снова. Ты сбегаешь, они платят за это.
Каждая клеточка моего существа напряглась, и все желание борьбы покинуло мое тело. Я обмякла, став пассивной и смиренной.
— Что же, Мэй, ты, кажется, снова отыскала свою покорность, — еще раз подколол Гавриил. С взмахом руки, Последователи провели моих сестер в двери и исчезли из виду, но не из мыслей.
Гавриил развернул меня вокруг и поднял мое лицо рукой.
— Мы сейчас должны идти к алтарю. Ты выйдешь замуж за пророка Давида, без проблем. Понимаешь?
Я кивнула покорно.
— Хорошо. Пошли, — сказал он. Захватив мой локоть, Гавриил повел меня из комнаты.
Мы прошли знакомою тропой через лес к алтарю и не сказали при этом ни слова. Я бы не оставила сестер в опасности снова. Мой желудок сжался, когда путь моей жизни становился все более и более очевидным. Я выйду замуж за пророка, и это все, что вообще случится. Стикс был мимолетной фантазией, мечтой. Я снова в ловушке.
Когда мы вошли в церемониальный круг, я увидела сотни и сотни гостей. Они были одеты в белое, рядами сидели по-турецки, перед большим деревянным алтарем... алтарем, у которого стоял пророк Давид, который выглядел отекшим и старым. Рядом с ним стоял... Каин.
Когда Гавриил медленно подвел нас к месту в конце дорожки, я посмотрела на моего бывшего друга. Он выглядел особенно несчастным, покорно стоя рядом с дядей. Он выглядел напряженным, склонив голову. Даже сейчас, мне было трудно поверить, что Райдер — это Брат Каин. Господи, помоги мне, просто всё это, казалось, таким сюрреалистичным.
Гавриил дал сигнал начала церемонии. Ожидающие свидетели безмолвно повернули головы, чтобы посмотреть в мою сторону, Каин тоже сделал это. Я встретила его карие глаза, и печаль охватила его лицо.
Он выглядел так, словно бился в агонии, страдал; он выглядел таким же несчастным, какой я чувствовала себя.
Чья-то рука ткнула меня в спину.
— Двигайся, девочка. — Сестра Ева стояла позади меня. Когда она смотрела на меня, ее тонкая сморщенная кожа казалось какой-то серой.
Я собрала всю свою волю, чтобы поднять ногу и двинуться на один шаг вперед. Мои руки дрожали, когда я сжала небольшой букет полевых цветов, как если бы от них зависела моя жизнь. Свидетели наблюдали, как я медленно шла по тропинке, усеянной лепестками роз. Некоторые были счастливы, некоторые безразличны, другие раздражены: они знали, что один раз я сбежала, и, скорее всего, полагали, что я воплощение зла. Я держала свою голову высоко поднятой, а спину прямой.
Да пошли они все!
Охранники окружили толпу, их оружие было заметным и готовым к любым проблемам. Старейшины окружали пророка... и, конечно, брат Каин. Зачарованный, он не мог перестать смотреть на меня.
Когда я подошла к алтарю, то приготовилась к неизбежному. И тогда почти рядом зазвучала какофония выстрелов, оглушительная, угрожающая... желанная. За считанные секунды, сотни людей ворвались в центр коммуны. Сотни мужчин, все одетые в черную кожу... Мое сердце запело. Это были Палачи.
Стикс пришел за мной.
— Мэй! — закричал Каин у алтаря. Пророка Давида оттащили старейшины. Я проигнорировала их, мои глаза были прикованы к Палачам.
Свидетели вскочили на ноги, и место мгновенно вскипело безумием испуганных людей. Женщины рванули к детям, хватая их, а затем убегая в укрытие. Последователи снялись со своих позиций и встретили Палачей, выпуская очередь за очередью в стену из черной кожи, которая возникла прямо перед ними.
Война началась.
Я твердо стояла в проходе, пока меня толкали пообжавшие свидетели, спасающиеся от стрельбы. Я осматривала Палачей, выискивая Стикса, но почти ничего не видела. Все двигалось слишком быстро.
— Стикс? — закричала я. Почему-то я надеялась, что он мог услышать меня. Шум боя и звуки паники были оглушительны. Я стояла, как завороженная, когда мужчины начали падать на землю, корчась от болезненных ранений или, что еще хуже, мертвыми. Палачи были хорошо экипированы и продвигались вперед, кроша Последователя за Последователем. Это быстро превращалось в резню. Большинство Палачей были военными в прошлом; Последователи не имели ни единого шанса.
И я была рада. Господи, прости меня, но я была рада.
— Стикс? — я попыталась двигаться, на этот раз с небольшим успехом, и продвинулась за алтарь, когда увидела его, Стикса. Полностью одетый в кожу, на голове взлохмаченные темные волосы, а его мускулистые руки вытянуты, два ствола в руках на огромной скорости выплевывали пули — пули, которые пробивали плоть Последователей охранников. Он не останавливался. Он продолжал стрелять, убивая Последователя за Последователем. Пулями были изрешечены их конечностей, животы, и головы.
Но все, о чем я могла думать в этой резне, это: Он пришел за мной...
— СТИКС! — закричала я, когда он вошел в зону, откуда мог, я надеялась, заметить меня. Он замер, очевидно, услышав мой зов, потом его карие глаза, встретились с моими.
«Детка», — сказал он одними губами, когда облегчение отразилось на его лице. Затем он остановился, и выражение его лица застыло от силы испытываемых чувств.
Отбросив цветы, я подняла платье, готовая бежать к своему мужчине, но вдруг меня схватили вокруг груди, и я вскрикнула, когда меня настойчиво потащили прочь.
— Мэй, успокойся. Это я, Каин. Я уведу тебя отсюда.
— Нет! Отпусти меня! — я боролась изо всех сил, чтобы освободиться. Я могла видеть, как Стикс, словно одержимый, прорывается ко мне, и я знала, что он увидел Каина. Ноздри Стикса раздувались, и он набирал скорость, но Каин тянул меня обратно слишком быстро, и я не могла вырваться. Потом я с ужасом видела, как Стикса опрокинул на землю один из Последователей.
Стикс был на земле и боролся, потом я заметила Кая, Тэнка, Булла, Викинга, АК и Флейма, выбегающих из-под завесы леса. Каин застыл, увидев своих бывших братьев, затем две руки подхватили меня под ноги, и Каин оторвал меня от земли. Он начал бежать к забору, но не раньше, чем я услышала рев и крик Стикса:
— МЭЙ!
Каин замер и развернул нас как раз вовремя, чтобы увидеть старейшин, пытающихся незаметно увести пророка Давида в безопасность по уединенной тропе.
— Стикс! Туда! — закричала я, указывая на дряхлого лидера.
— Мэй! Нет! — прошипел Каин, когда Стикс посмотрел в сторону, куда указывал мой палец, и его глаза сузились в ярости. Каин и я наблюдали, как Стикс искал взглядом среди Палачей, фиксируя свое внимание на АК. Положив два пальца в рот, Стикс пронзительно свистнул, и АК поднял голову. Стикс показал что-то жестами; я не смогла разобрать что. АК понимающе кивнул, посмотрел на пророка и старейшин, установил свою винтовку в нужное положение и выпустил одну пулю, которая абсолютно точно попала в затылок пророка Давида.
Ошарашенные старейшины отпрянули в ужасе, когда тело пророка выгнулось и упало на землю. Быстро оглянувшись на Стикса, старейшины побежали в лес.
Потом Стикс повернулся ко мне, и я одними губами произнесла: «Спасибо».
Пророк Давид ушел навсегда. Я была освобождена от того, чтобы стать его седьмой женой.
— Черт! ДЕРЬМО! — выдал Каин, удерживая меня. Его руки сжались вокруг моих ног и груди, и резко оттолкнувшись, он понес меня оттуда, пока я уже не могла видеть Стикса или Палачей. Я точно знала, куда мы двигались: к ограждению.
— Каин, отпусти меня! — запротестовала я.
— Замолчи, Мэй! Ты только что помогла им убить нашего пророка! — рявкнул он, пытаясь добавить скорости. Я начала биться в его руках, стараясь получить свободу. Каин усилил хватку, и я вцепилась ногтями в его плечи, но он по-прежнему меня держал. Наконец, я впилась зубами в его руку... так сильно, как только могла.
— Черт! — прошипел Каин и опустил меня на землю.
Я вскочила на ноги.
Каин двинулся ко мне.
Я протянула руку.
— НЕТ! Каин. Ты должен прекратить это! — задержав дыхание, сказала я.
Его взгляд метался по сторонам, приближались звуки выстрелов.
— Мэй, пойдем со мной. Я выведу нас.
— Я не хочу идти с тобой. Я хочу уйти со Стиксом.
— Мэй, пожалуйста. Умоляю тебя. Они убьют меня, если найдут меня здесь. Мы должны идти.
— Где мои сестры? Их увели. Где они их держат?
— Мэй, забудь о них…
— Скажи мне, где они! — в истерике закричала я. Я бы не оставила их снова. Я дала им обещание.
Каин раздраженно вздохнул.
— В клетке. Их отвели в клетку. — Клетка... клетка, где они держали в заключении Беллу... клетка, где Белла умерла на моих руках.
— САЛОМЕЯ!
Мы повернули головы на звук моего имени, раздавшийся где-то в чаще окружающих деревьев. Надежда расцвела в моей груди за этот краткий миг. И быстро сменилась страхом смерти, когда я узнала голоса старейшин, отдающих команды, почти рядом с нами.
— Черт! — выругался Каин и схватил меня за руку. Он дернул меня, и я сделала лишь шаг, замерев, когда брат Иаков вышел из-за большого дуба, со стволом, направленным прямо в грудь Каина.
— Брат Каин, куда ты уводишь Саломею? — спросил Иаков, зная, что мы пытались сбежать.
Каин молчал и ободряюще сжал мою руку.
— Брат Каин, твое молчание подтверждает вину. Ты собирался куда-то увести ее, не так ли?
Каин взял себя в руки и отодвинул меня за свою спину.
— Брат Иаков, отойди, — предупредил он. Я узнала эту сторону Каина. Его защитные инстинкты срабатывали... когда он становился одним из Палачей.
Иаков улыбнулся и наклонил голову.
— Я так не думаю. Саломея останется здесь, она принадлежит этому месту. Как быстро ты забыл учение, брат.
Все произошло так быстро, что мой ум не разобрался в случившемся, пока все не закончилось. Каин подался вперед, разоружил Иакова, обвил руки вокруг его шеи, оказавшись позади. Одним быстрым движением, Каин сломал Иакову шею, и звук ломающейся кости, вызвал у меня тошноту.
Безжизненное тело Иакова упало к моим ногам.
Рукой я зажала свой рот. Каин, задыхаясь от напряжения, возвышался над телом Иакова.
— Мэй?
Я посмотрела на Каина, на его мертвенно-бледное лицо, услышала его срывающийся голос и помчалась к нему.
Дрожа, он потянул меня в свои объятия, и я буквально упала в его руки. Я благодарила его за спасение моей жизни уже во второй раз. Я обнимала его как друга, которым он когда-то был... Я обнимала его, прощая за всё.
— Я люблю тебя, Мэй, — прошептал он. Я слышала, как его сердце разбивается с каждым произнесенным словом.
Я сжала его в последний раз, позволяя ему уйти.
— Ты должен уходить, сейчас же!
Он равнодушно уставился на меня.
— Они здесь, чтобы убить меня, Мэй. Палачи. Они здесь ради мести. Стикс, он…
— И именно поэтому ты должен бежать! — воскликнула я и толкнула его в плечо.
Его голова поникла.
— Я заслуживаю смерти. За то, что сделал, Мэй... Я так запутался в том, что верно, а что нет… Я... я... не знаю, кто я... — Он посмотрел на тело Иакова. — Все, что я сделал по отношению к тебе непростительно. Я бы никогда не вернул тебя сюда... Я не представлял, что они действительно были такими... — Он схватил меня за руку, его глаза были наполнены слезами.
Шагнув, чтобы прижаться к его груди, я поднялась на цыпочки и оставила целомудренный поцелуй на его губах. Каин не двигался, пока я не отстранилась, и карие глаза заполнились чистым обожанием. Часть меня хотела суметь полюбить его так, как он хотел. В глубине души он был хорошим человеком. Он заслуживал быть любимым. Он заслуживал больше, чем это...
Каин обреченно вздохнул, его ладонь чувствовалась легче перышка на моем лице, потом он прошептал:
— Я бы подарил тебе весь мир...