— Стикс... Я люблю тебя, — прошептала она, отрываясь от моего рта.
Застонав слишком громко, я набрал скорость, тяжелые хлопающие звуки от наших бедер заводили меня. Носом я уткнулся ей в шею, и ее киска сжалась, так чертовски сильно сдавливая мой член. Ее спина выгнулась, сиськи прижались к моей груди, и крик вырвался из ее горла, когда она кончила.
— Черт... Стикс… Стикс... — тяжело дышала она.
Я врезался в нее еще раз и откинул голову назад, пока наполнял ее спермой. Бл*дь. Бл*дь. Бл***дддьь...
Упав сверху на Мэй, я развернул нас так, что она распростерлась на моей груди. Мы успокоили наше дыхание, и я засмеялся.
Она села и подняла бровь.
— Что?
Я провел рукой по расщелине ее задницы, и ее глаза подернулись поволокой.
— Т-ты т-только ч-что выругалась?
Ее глаза расширились, и хихиканье осветило ее лицо. Мое гребаное сердце екнуло.
— Да, я сделала это. Должно быть, ты так влияешь на меня.
— О, я е-еще и не т-так м-могу повлиять!
Она ударила меня в грудь, а затем провела пальцем по моему шраму-свастике. Ее улыбка исчезла.
— Я ругалась и на Гавриила тоже.
Я убрал волосы с ее глаз.
— Ругалась?
Она кивнула, но ее глаза потускнели, поэтому я ждал, что она скажет.
— Он сказал, что ты извратил меня. Что я продала свою душу Сатане.
— Иди сюда, — приказал я. Мэй переместилась вверх на моей груди, позволяя обхватить свое лицо.
— Я никогда не в-встречал сучки, такой чистой, как ты, и н-невинной, как ты. Т-ты изменила мою г-гребаную жизнь, детка. Ты н-не испорчена. Т-ты ч-чертовски идеальна.
Ее лицо озарилось потрясающей улыбкой.
— Ты так долго говорил мне, что не хорош для меня. «Детка, это не я», — решительно сказал ты. Теперь я идеально подхожу тебе?
— Я б-был неправ. Так ч-чертовски неправ. Тебе нужен с-сильный мужчина, детка. Тебе н-нужен мужчина, который б-будет любить тебя, з-защищать тебя, быть твоим г-гребаным миром. — Ее дыхание замерло, и я ухмыльнулся. — Это я, д-детка. Это, ч-черт побери, я.
|
|
Мэй снова прыгнула на меня, и я засмеялся, когда толкнул ее назад, прежде чем почувствовал ту самую киску, и в итоге мы вновь трахнулись.
Она надула губы и нахмурила лоб.
— Я снова хочу тебя, — пожаловалась она.
— Сначала я д-должен к-кое-что дать т-тебе.
Она быстро перестала дуться, любопытство захватило ее.
— Что же это?
Подняв ее и усадив на голую попу, я подошел к моему Харли, сверкая собственной голой задницей, и вытащил крошечный кожаный жилет из своей седельной сумки. По какой-то причине, я сильно нервничал. Никогда не думал, что у меня будет моя собственная женщина, никогда не думал, что когда-либо смогу говорить с кем-то, кроме Кая, но Мэй пришла в мою жизнь и выбила все это дерьмо из меня.
— Стикс? Что это? — взволнованно спросила она.
Глядя на нее — спутанная копна длинных черных волос, огромные голубые глаза, идеальная бледная кожа — я расслабился. Черт подери, она была прекрасна.
Взяв себя в руки, я поднял маленький черный кожаный жилет Палачей. Мэй перестала дышать, губы сложились в букву «О». Я повернул его, наша эмблема Палачей Аида гордо красовалась на спине вместе с нашивкой «Собственность Стикса» с вышитой белой строчкой Мэй спереди.
Я кивнул подбородком. Мэй встала и подошла ко мне.
— Ты х-хочешь этого, д-детка? Ты х-хочешь официально быть м-моей старухой? Потому что, если э-это надевают, то уже н-не снимают, б-бл*дь, никогда.
|
|
— Стикс, — прошептала Мэй и прижалась ближе, ее рука гладила мою небритую щеку. Я сглотнул, и мое сердце грохотало в груди. — Я родилась, чтобы быть с тобой. Родилась, чтобы быть твоей старухой.
А потом, этот ее чертов носик дернулся.
Мои глаза закатились.
— Черт, д-детка, — прохрипел я и развернул свою женщину вокруг, расправляя жилет на спине. Она медленно повернулась, сжимая края на таких совершенных сиськах, игриво надула губы.
— Ну, как смотрится?
Я осмотрел ее с головы до пят, он выглядела, как девушка с чертова плаката, абсолютно голая, а на ее спине, на жилете, красовалось мое имя. Зарычав, я кинулся к Мэй и поднял ее, прижав спиной к дереву, ее ноги обернулись вокруг моей талии.
— Мне чертовски это н-нравится, детка. Обожаю, что ты есть в м-моей жизни, на заднем с-сиденье моего байка, в м-моей постели, обёрнута вокруг м-моего члена и н-носишь мое имя на своей спине. Ты н-никогда н-не покинешь меня, детка. Т-ты со мной на всю м-мою жизнь. Хорошую, п-плохую, ч-чертовски сумасшедшую. В-встретив тебя ребенком, я был проклятым н-немым. Ты д-дала мне голос. Ты д-дала мне жизнь. Д-детка, э-это ты. Ты весь м-мой г-гребаный мир.
Я обрушил свой рот на ее губы.
Она поцеловала меня в ответ.
Наши лбы соприкоснулись, и наши вздохи стали тяжелыми.
— Ты м-моя, — еще раз сказал я ей.
— А ты мой, — с гордостью повторила она.
— Мы т-теперь официально вместе, детка, да? Т-ты и я вместе. Это т-твоя семья. Это т-твой клуб. Ты п-принадлежишь этому МК вместе со м-мной. Через огонь и в-воду, ты б-будешь на моей стороне, п-превращая дерьмо во благо. М-моя старуха на всю жизнь.
|
|
— Навсегда. Мы начинаем нашу жизнь сейчас, Стикс. Оставив позади шрамы нашего прошлого.
Я взял ее левую руку и поцеловал вдоль безымянного пальца.
— И вскоре о-однажды ты б-будешь носить к-кольцо, в-вот здесь, рассказывая всему гребаному м-миру, что ты моя. И к-когда ты наденешь его, то, бл*дь, уже н-никогда не снимешь.
— Да, Стикс, — прошептала она, слезы катились по ее щекам. — Я твоя... только твоя. Навсегда.
— Черт, детка... люблю тебя, — прорычал я, прижимая ее маленькое аккуратное тело к своему.
— Я тоже тебя люблю.
Затем, этот чертов носик опять дернулся.
И я скользнул в мою женщину...
...пара волчьих глаз вернула меня домой.
***
Райдер
Каин
Две недели спустя…
Юта, Неизвестное место.
Мои глаза горели, пока я мчался вниз по проселочной дороге на своем Чоппере. Две недели напряженной езды. Две недели пряток от отделений Палачей. Две недели размышлений о том, что, черт возьми, делать дальше.
— Беги. Пожалуйста. Беги... Спасайся... ради меня... — Мэй умоляла меня, страх за мою безопасность сиял в ее кристально-голубых глазах. Потом она меня поцеловала. Черт, она, наконец, поцеловала меня и всё, уничтожила те немногие оставшиеся частички моего сердца.
БЛ*ДЬ!
Тяжелые железные ворота Пастбища Господня, дома моего детства, открылись при моем прибытии, и я глубоко вздохнул. Я, бл*дь, больше не знаю: кто я, где мое место. Орден оказался не тем, что я ожидал, и моя голова раскалывалась.
Я ехал вниз по мощеному переулку, протянув до стоянки за пределами фермы пророка Давида. Не зная, куда еще пойти, мне просто некуда было пойти.
Дверь дома внезапно распахнулась, и Иуда, мой брат-близнец, побежал туда, где я сидел.
— Каин! — закричал он, чистое облегчение отпечаталось на его лице — одинаковые черты, волосы, борода и комплекция. Физически мы были совершенно одинаковы...
Я вскочил со своего Чоппера и обнял Иуду, его карие глаза прищурились, и заполнились смесью печали и гнева. Черт, я скучал по нему. Меня не было пять чертовых лет; никаких непосредственных контактов.
— Ты жив, — сказал он со вздохом. — Мы боялись, что тебя тоже убили.
— Я сумел уйти, — ответил я, не предлагая ничего, кроме фактических сведений.
— Хвала Господу! — произнес с облегчением Иуда, но его голова поникла, глаза смотрели в землю. — Они убили их всех, Каин: пророка Давида, старейшин. Они убили наших братьев. Выжили только женщины и дети. — Мое дыхание остановилось, пока Иуда не поднял голову, снова встречаясь со мной глазами. — Каин, ни один из первых двенадцати не остался в живых.
Мой взгляд был бесстрастным.
Иуда положил тяжелую руку мне на плечи и повел меня в дом, дом, где мы оба всю свою жизнь прожили отдельно от Ордена. Где нас обучали с тех пор, как мы стали подростками для такого дня как сегодня, никого другого из семьи, только мы вдвоем, наша миссия, как наследников, была единственной целью в жизни.
— Мы начали восстановление, — сообщил Иуда. — Мы нашли новое место для общины, туда, куда наши люди могут быть переселены. Мы планируем объединить все коммуны, создавая одно единое сообщество: больше охраны, больше людей и больше оружия. И вот тогда придет время, брат, — многозначительно заметил он, сжимая мою руку.
Я замер.
Иуда встал передо мной и нахмурился. Он всегда был самым воинственным из нас и самым набожным. Он никогда не покидал Пастбище Господне, на сто процентов был предан делу.
— Время для чего? — спросил я осторожно.
Иуда улыбнулся на мой вопрос, волна страха прокатилась у меня в животе.
— Для твоего восхождения... Пророк Каин.
Мое сердце остановилось.
Мои глаза широко распахнулись.
Вот… черт…
Примечание автора.
Я просто хотела бы воспользоваться моментом, чтобы объяснить, почему я описала в этой книге некоторые аспекты.
Для получения степени бакалавра, я изучала сравнительное религиоведение. Благодаря прекрасным преподавателям, многие из которых могут быть названы экспертами в выбранной ими области, я получила возможность встретиться с разными людьми многих культур и вероисповеданий.
Одной из моих специализированных областей исследования в последний год были «новые религиозные движения (НРД), культы и секты». Мне повезло встречаться и работать, с действующими адептами и бывшими членами таких религиозных групп. Большинство из них были счастливы своим выбором образа жизни, другие не были. Я бы сказала, что девяносто процентов людей, которых я интервьюировала, и с которыми работала, уже стали бывшими членами религиозных групп, но я никогда не забуду душераздирающие, а иногда тревожные, свидетельства и показания последних.
К сожалению, среди подлинных и искренних членов некоторых НРД, есть также очень небольшое количество оппортунистов и лиц, которые по соображениям непонятным для большинства, решили использовать религию и ее влияние на невинных людей, для собственной выгоды: власти, контроля, или, к сожалению, для чего-то более грязного.
Роман «Детка, это не я» был вдохновлен показаниями бывших членов из нескольких НРД и лидеров, злоупотребляющих властью, которую они имели над своими последователями, особенно женщинами.
Героиня этого романа, «Саломея», переживает ситуации, основанные на реальных событиях, о которых мне лично рассказали выжившие из подобных групп. Обращение к этой теме было очень важным для меня, так как эта сфера жизни, сфера человеческой природы, о которой большинство людей не знает.
Жертвы этих «оппортунистических» групп часто молчат об этом, а я хотела дать многим женщинам, которых имела счастье встретить, шанс быть услышанными.
«Детка, это не я» является художественным произведением, но учения, практики и опыт «Саломеи», ее сестер и Орден из этого романа также вдохновили нескольких отважных женщин поделиться своей историей со мной.
Я очень верю в свободу вероисповедания и уважение, и у меня много друзей, принадлежащих самым различным конфессиям. Большинство НРД, с которыми я работала, были заполнены честными и хорошими люди, и они не заслуживают плохой репутации, которую многие из них приобрели. То, что я, однако, сочла неприемлемым, это когда некоторые люди берут уязвимых, чистых и богобоязненных людей и злоупотребляют их доверием и добротой в своих корыстных целях.
Спасибо, что нашли время прочитать это примечание, и надеюсь, вам понравится роман.