Нельзя погибать. Ей спасать своих и уходить, оберегая тайну последнего прибежища магов. Ей… Джейна на миг прижала руки к животу и сжала зубы. В конце концов, это всего лишь один жалкий солдат, который думает, что встретил глупую девчонку с ножом.
А она — жена капитана. Морская дева. Опасный маг. И убийца.
Подпустив ивварца слишком близко, Джейна с трудом ушла от его хватки, попыталась снова лягнуть ногой. Но тот уже ждал этого. Перехватил ногу, вцепившись в обувь. Джейна отчаянно дёрнулась и вырвалась, оставшись босиком на одну ногу. Съехала по мокрой грязи прямо к ивварцу.
Где же Доран?! Сейчас она мечтала снова увидеть лицо Серого, пусть он верит в кого угодно, лишь бы пришёл на помощь. Но позвать не могла — предавало горло, стиснутое страхом. Джейна пыталась уйти, но только увязла в бесполезной борьбе с солдатом.
Однако и ивварец не хотел убивать. Или не мог. Боялся бить девчонку всерьёз, думал просто прижать и обезвредить. Пропорол до крови руку лезвием меча. Джейна наконец разозлилась, вывернулась и ударила снова: зажатой в кулаке рукоятью ножа. Попала больно, прямо в переносицу — ивварец взвыл. И это был последний шанс: размахнувшись снова, Джейна опять ударила рукоятью в висок, оглушая. И снова — со всей силы. Солдат нехорошо захрипел и осел на землю. Кулак саднил и кровоточил, но в груди разгоралась ярость и облегчение одновременно. Для надежности двинув ивварца ногой, она убедилась, что тот без сознания и попыталась подняться.
Едва выдохнув, Джейна вцепилась в ближайшее дерево, чтобы не рухнуть тоже в грязь, как увидела новый силуэт, лезущий в гору. Видит её, но не кричит. Горела скула, жгло распоротую до крови ладонь, сводило мышцы ног, и Джейна обреченно ждала новых врагов, перехватывая нож теперь уже клинком вперёд. Не убежать босиком. Она резко поднялась, но тут же ноги подогнулись.
Хотелось молиться духам или древним богам, но не шли слова. Ярость боя схлынула без следа, и навалилась тяжесть. Никакая она не убийца, как бы того ни хотелось. Слишком много жалости. Слишком слаба! Проклятье…
На миг показалось, что она видит дядю, измазанного кровью, но когда человек подошёл ближе, и струи ливня стали тише под кроной дерева, то Джейна увидела одного Дорана. Конечно не дядя, ниже ростом и крепче, но и впрямь весь в крови.
— Доран, — Джейна едва слышно позвала и опустилась обратно на землю.
Она не будет больше реветь, хотя невыносимо сжималось нутро. Не расплачется от облегчения — нет сил и нет слёз. Каждая схватка с врагами отнимала часть души, каждое убийство ломало что-то внутри. Будто та ненависть, как обоюдоострый клинок, убивала её саму.
Серый наконец разглядел её, ринулся, ухватил под локоть, увидев ивварца, и только удивлённо цокнул.
— Джейна! Какого Тёмного ты здесь…
— Помоги, — проговорила с трудом Джейна, пытаясь вытащить свой сапог. Оперевшись на плечо Серого, она поморщилась и натянула сапог на утонувшую в мокрой грязи ногу.
Надо уходить, глупо надеяться, что кто-то из деревни придёт из своих — слишком много врагов.
Доран осмотрел ивварца, но трогать не стал. «А Эрик бы добил», — зачем-то подумала Джейна. Серый схватил её за плечо, помог устоять. Руки отчаянно дрожали, кровь заливала мокрую от ливня одежду, растекалась пятнами. Джейна тяжело дышала, пытаясь отбросить дурную слабость и тошноту, но во рту пересохло так, что стало трудно вдохнуть.
— Есть выпить? — просипела она.
Доран молча сунул в руки какую-то маленькую флягу. Джейна сделала большой глоток — жидкость обожгла глотку так, словно это был живой огонь. Что-то крепкое! Джейна закашлялась, и её вновь скрутило в мучительном позыве, но рвоты не было, только долгий и судорожный сухой кашель.
Серый присел рядом с ней.
— Ты что, ждёшь ребёнка? — утвердительно спросил он.
— Не… я не знаю, — она упрямо помотала головой.
— Ну да. «Не знаю»! И зачем пошла за нами, если так? — в голосе Дорана прозвучала уже злость. — С ума сошла? Кому и что хотела доказать? Своему мужу, который оставил тебя с нами. Хотела показать, что ты погибнешь здесь из-за этого?
Нет! Не хотела она погибать. Не хотела, хоть в глубине души и жглась обида на Алекса, что он не позволил идти с ним. Не позволил, и теперь ей приходится сражаться с ивварцами лицом к лицу. Приходится убивать, чтобы не убили их.
— Тебе какое дело? — отчего-то разозлилась в ответ Джейна и застыла, глядя Дорану в глаза. — Что ты от меня хочешь? Зачем снова спасаешь и таскаешься — твоё дело хватать таких как я и тащить в ваши темницы или что там вы делаете с магами?..
Карие глаза Серого Служителя смотрели на неё так непроницаемо, что Джейне стало жаль сказанных сгоряча слов. Если бы он хотел, он бы уже давно сказал всем правду. Но Доран молчал про неё и Алекса, будто в самом деле хотел помочь.
— Эта магия и правда похоже на проклятье — раз из-за неё все гибнут, — глухо заговорила Джейна. — Моя мать. Отец. Эрик, остальные матросы. Варий пропал… Мой муж, — слова звучали так непривычно, но Джейна не отводила глаз от лица Дорана, такого тёмного в окружающем сумраке. — Иногда мне кажется, всё вокруг меня рушится в бездну…
— Поэтому ты решила броситься в эту бездну сама?
— Нет. — Она с трудом опёрлась на измазаную в грязи ногу. Теперь внутри всё хлюпало, было скользко, и она едва не растянулась на земле. — Ты сам сказал, что я должна помогать ближним и тем, кто нуждается в защите. И я делаю, что могу. И буду делать то, на что хватит моих сил. А их пока хватает, как видишь. Я не буду сидеть сложа руки и страдать от своего бессилия — это не поможет никому. В том числе — мне самой.
— Кажется, я начинаю понимать капитана Форка, — лицо Дорана исказила странная усмешка.
— В том, что он ушёл? — не сдержалась Джейна.
Доран глянул на неё, но не ответил, только забрал у ивварца клинок и сказал:
— Пошли.
Глава 17-2
Когда они появились у пещеры, там уже собирались. Взгляды всех устремились на измазанную в грязи Джейну и Дорана. Гарс уже был внутри, подталкивая всех поторапливаться. Джейна снова ощутила саднящую скулу, увидела текущую по рукам кровь, а ещё она по-прежнему сжимала в руках рукоять ножа, но поняла это только сейчас.
Девчонки что-то испуганно забормотали, но Джейна не стала убирать клинок и делать вид, что всё в порядке. Да, она была там и видела ивварцев лицом к лицу. И именно поэтому может говорить прямо:
— Это были первые, придут ещё. Уходим быстро.
Кажется, именно таким тоном Алекс отдавал приказы команде.
Хильда громко выдохнула и о чём-то принялась спрашивать, но у Джейны в голове остался какой-то туман и тупая усталость. Хватило бы сил пережить эту ночь.
Вдохнув поглубже, она перехватила правой рукой младшую дочку Гиллины, окинула взглядом всех и решительней отправилась вверх по склону, щурясь и припоминая узкие тропки, по которым можно было выбраться к перевалу.
Ночь казалась бесконечной. Дождь никак не прекращался, шли почти на ощупь, самые ловкие помогали старикам не свалиться с крутых склонов, но всё равно продвигались крайне медленно. И всё же… Джейна оглянулась на миг. Всё же удалось уйти целыми и почти невредимыми.
Только на рассвете получилось сделать нормальный привал, а не короткую передышку. Джейна бессильно выпустила из рук малышку Хигги, которая успела задремать, прижавшись щекой к её плечу и согревшись от тепла. Осторожно отдав девочку матери, которая вела за собой двух близнецов, Джейна осталась в одиночестве.
Все расселись под деревьями. Укрывались как могли от последних слабых капель, хотя уже не раз успели промокнуть до нитки. Слабость охватила такая, что не было сил шевельнуть пальцем. Джейна опустилась на мокрые камни и замерла. Снова мутило. Они ничего не ели со вчерашнего утра, но мысли о еде вызывали только тошноту. Джейна отрешенно смотрела в пространство, не понимая, что теперь.
Глупо было не признаваться себе, что всё по-прежнему. Она ждёт ребёнка, наверняка так, но как это… не вовремя. Алекса нет рядом. Как же хочется снова его увидеть. До боли в стиснутых пальцах. Коснуться, вспомнить знакомый запах и тепло… Джейна даже зажмурилась и задержала дыхание. На миг почудилось, что что-то шершавое, похожее на жёсткие содранные ладони, коснулось щеки, и она резко вздрогнула и очнулась.
Ничего, только предрассветные сумерки и моркая листва вокруг. Жив ли Алекс вообще?! Где он… Или проклятый Итен поглотил в жерле войны. Но от одной мысли об этом тоска выжигала слёзы и снова душило одиночество, а сейчас им не место. Она взвалила на себя непосильную ношу, взяла ответственность за всю деревню. А временами казалось, что она снова проваливается в свои видения или что-то странное начинает мерещиться перед глазами.
Надо поспать, иначе можно совсем сойти с ума.
Джейна поднялась, услышав новый шум. Невдалеке кто-то крикнул. Джейна шагнула вперёд, спустившись по склону, откуда раздавался шорох, сделала ещё шаг, а потом, не помня себя от охвативших чувств, бросилась на первого идущего вверх человека.
Бросилась и стиснула в объятиях.
— Эри-ик, — просипела она, всё ещё не веря.
Это был он, он! Живой, целый, вымазанный грязью так, что видны только глаза. А с ним карабкался по склону Ирвен, такой же обессиливший, похоже, с повреждённой рукой. Оба едва держались на ногах.
— Живой, ага. Говорил же, не дождётесь, — осторожно отстранив её, сказал Эрик. — Ну и погода — дрянь, еле нашли вас. Хорошо, ещё помню, как ходить по следу.
— Как вы вырвались?! — с нетерпением спросила Джейна, вглядываясь в его лицо. — Тут были ещё ивварцы, боюсь, за нами идут. А нас…
— Не боись, — хмуро отозвался Эрик, чуть насмешливо встретившись взглядами с Серым, который спустился к ним. — Остальных задержали, как могли. Время есть.
— Где наши? — снова спросила Джейна, имея ввиду команду. По мрачным лицам матросов в темноте было не понять, что произошло. — Они придут?
— Едва ли.
— Объясни, — остановилась она на склоне, глядя как матросы плетутся к деревьям.
— Девятерых убили, — не оборачиваясь, ответил Эрик. — Остальных не знаем, может, кого просто повязали. Мы ушли чудом, когда увидели, что они по вашему следу двинули.
Джейна потрясённо замолкла. Девятерых убили. Отчего-то она ещё верила, что ивварцы не тронут тех, кто в деревне. Ведь тот командир ивварцев обещал… ведь они пришли не сражаться, а искать дарханов и Вария! От мысли о том, что Алекс потерял почти треть команды на сердце засаднило. Она ведь знала их всех.
— Идём, — повторил Эрик, и в его голосе прозвучало что-то, что заставило спрашивать снова:
— Дядя?
— Имейр убит, — без эмоций отозвался Эрик, продолжая идти.
Джейна споткнулась. Нет! Это всё бред…
— Убит? Как? — так же без эмоций в голосе переспросила она.
— При сопротивлении командиру, — сухо отозвался Ирвен за Эрика.
На крики появился Гарс и о чём-то принялся спрашивать, но у Джейны в голове корабельным колоколом гудели слова Эрика «Имейр убит». Дядя убит. Его больше нет. Его нет также, как и матери, отца. Убит…
Кто-то толкнул в ушибленное в схватке плечо, но Джейна даже не дёрнулась. Слышались крики и встревоженные голоса, кто-то ныл про тяжесть, старуха Зарен натужно кряхтела и кашляла так, будто собралась помирать, но снова и снова в голове отчётливо звучали только слова Эрика.
В поднявшейся суете Джейну не трогали, но позже кто-то схватил за руку и заставил очнуться. Хильда. Джейна проморгалась от тумана в глазах — или то был непроходящий ливень? — и взглянула в знакомое лицо тёти. Она ещё ничего не знает. Но и время ли сейчас знать?!
Матросов убили. Имейра убили. Значит, могут запросто разделаться и с остальными, едва ли их остановят женщины и дети. И значит, надо молчать и продолжать идти, пока не стало поздно. Джейна ещё раз оглянулась в сторону покинутого Сагарда, но увидела только сумрак вечного лаврового леса, укрытого низкими облаками.
— Поднимаемся, — чужим голосом позвала она. — Ещё немного и дойдём до Козьего плато, там передохнём!
Глава 18. Сделать вдох
Уже долго Джейна ступала по шатким камням в полубреду. Рассветные облака путались в ногах, в них тонули окружающие вершины, то и дело выглядывая и снова пропадая. Перевал проходили тихо — Изен и ещё пара ребят помогали спускаться с крутых склонов — Джейна присматривала, как вымотанные трудной дорогой деревенские перебираются по узкому проходу и движутся вперёд.
— Держись там крепче, — почему-то шёпотом напутствовала она пятилетнюю Рию, отпустив её руку.
Не хотелось нарушать тишину. Казалось, будто вулканические горы сурово молчат и пристально следят за непрошеными гостями, провожая каждый их шаг.
Дорога через горы да ещё с кучей стариков и детей вышла гораздо, гораздо дольше, чем можно было представить. Слишком часто приходилось останавливаться, поджидать отстающих и помогать упавшим. В тот раз Джейна умудрилась добраться до соседней деревни за считанные часы, сейчас же шли второй день.
Позади остались в плену близкие и родные… Оставалось надеяться, что ивварцы, не обнаружив то, чего искали, в конце концов оставят деревню и уберутся с острова.
— Оно? — кивнул Эрик вперёд, первым заметивший в кронах деревьев далеко внизу признаки деревни.
Зоркий, настоящий марсовый, хоть теперь часто щурится из-за шрама по краю века.
— Оно, — едва слышно отозвалась Джейна, не ощутив даже облегчения, что они почти дошли.
Спустя час показались первые крыши домов Инхи. Самая отдалённая от столицы деревня острова, затерянная в глубине так, что с трудом найдут даже те, кто знает о её существовании. Хотя у них был собственный узкий и крутой выход в маленькую бухту, но живущие здесь привыкли к уединению и покою.
Джейна вспомнила последний разговор со старостой этой деревни, тогда, когда в Сагард пришли первые ивварцы и она обратилась за помощью. Сейчас, наверное, старик Гретиан обрадуется её появлению ещё меньше, но делать нечего.
После спуска с перевала снова сделали остановку: по крайней мере двое — старуха Зорен, Мира — дальше идти не могли. Все устало разбрелись по склону, кто-то доставал прихваченные в бегах припасы, допивали последние глотки воды. Эрик с Ирвеном растянулись под деревом.
Джейна увидела Серого, стоящего ниже по склону лицом к уже видневшемуся отсюда морю. Не понимая точно, чего хочет, она спустилась до Дорана и осталась рядом. Мокрый ветер гулял по коже и заставлял ёжиться от озноба.
Они стояли среди редких невысоких деревьев, застрявшие в облачном тумане, в войне, охватившей остров, беспомощные и лишь со смутной надеждой на спасение тех, кто в плену.
Невозможно поверить, что она больше не увидит строгого дядиного лица: сведёных густых бровей и чёрной бороды, не услышит сумрачное «Джейна» с непременным качанием головой и не попросит прощение — за свой побег и, главное, за своё недоверие. Дядя оказался куда благородней и справедливей того образа, что она создавала в голове, и за это было особенно больно.
Вид далёких домов напомнил о Шинтаре, о матери и отце, родном доме, и Джейна не смогла удержаться. Как будто то, что она так старательно запирала на замок, о чем не давала себе думать — эта давно затаённая в сердце боль снова вырвалась на свободу. Мама… Отец. И теперь дядя. Все мертвы. Это слово казалось грузом, тянущем за собой на дно. Во тьму. Внутри холодело. Вновь и вновь Джейна пыталась сдержаться, но воспоминания — будто короткие видения — вспыхивали перед глазами, и слёзы продолжали жечь глаза и кровавую ссадину на скуле.
Может, это ещё и её магия так выворачивает душу, особенно остро сейчас, когда она ждёт ребёнка. Снова перед глазами лицо матери, ласковый взгляд, её руки и тающий на глазах образ… Руины убежища. Искренняя молитва отца воскресным вечером. Подсвеченная огнями гостиная забытого дома, мерный шум прибоя за окном. И мертвый отец, утонувший у берега. А теперь и дядя, безоружный, и ивварцы — хладнокровные убийцы.
— Я… соболезную тебе, Джейни. — Неожиданно тёплые ладони Дорана опустились на плечи, и только тогда Джейна ощутила свою окаменелую спину, каждую мышцу, сжатую до глухой боли. Должно быть, она шла с этим всю дорогу. — Имейр был человек удивительной твёрдости и силы, — добавил Серый, помолчав, и уважение в его голосе смешалось с неподдельной скорбью. — Он много значил для всех нас.
— Просто… до сих пор не могу поверить.
Джейна старательно отворачивалась в сторону, но не делала ни одного всхлипа, хотя тело содрогнулось в беззвучных рыдания. Но она молча пережидала собственную истерику, стиснув себя за локти и впившись короткими ногтями в кожу под рубахой.
От рук Служителя шло тепло, которого она так давно не ощущала — с тех пор, как ушёл Алекс. Будто на миг сквозь пелену облаков проглянуло солнце и огладило лучами. А может, его касания, как настоящего Серого, и впрямь смогли прекратить видения — даже дышать стало легче.
Доран чуть приподнял ладони над её плечами — так, чтобы она продолжала чувствовать тепло — и невесомо огладил её руки. Он беззвучно вздохнул… или ей показалось, но истерика отступила и даже комок в горле будто исчез.
— Доран, а ты… что бы сказал Покровитель о тех, кто убивает своих единоверцев? — заговорила она.
Доран чуть стиснул пальцы, словно её вопросы делали больно, а потом медленно поднял свои руки и отступил на шаг за спиной.
— Они пришли с именем Покровителя, но его ли волей?.. — начал он, словно говорил сам с собой. Джейна резко обернулась, чтобы видеть его глаза. Он посмотрел на неё и продолжил: — Они убивают живых людей. Убивают во имя борьбы с магами, — он сделал упор на последнем слове, и от черноты его зрачков Джейну пробил холодный пот.
— Но я тоже маг, а ты — один из них, — перебила она. — Так почему ты мне помогаешь?
Доран спокойно встретил её взгляд. «Почему не сдал сразу другим Серым. Почему не выдал правду и не выполнил свой долг перед Покровителем, в которого веришь».
— Я не один из них, потому что я не убиваю, — твёрдо сказал Доран. — Да, я служу Покровителю. И да, мой долг защитить мир от таких как ты.
Он надолго замолчал, с горькой усмешкой и толикой любопытства изучая Джейну, но прежде чем она успела ответить, продолжил:
— Вот только ты спасаешь жизни, а не отнимаешь их. Так кто на самом деле служит Покровителю?
Вспомнилась недавняя их ссора на склоне. Почему ей всегда хочется уколоть Дорана? Задеть? Неужели та правда про Серых Служителей до того жжёт обидой сердце — за вековой обман, за свою собственную наивную веру и за преследования магов — что она хочет и ему раскрыть глаза?
— Мой отец верил так искренне, что и меня заразил. И я так долго ни в чём не сомневалась, — Джейна помрачнела и продолжила уже решительней: — Теперь всё изменилось, Доран. И я хочу спасти жизни не ради Покровителя, а потому что иначе не могу. Потому что моя вера больше не принадлежит богу, а принадлежит той силе, что даёт мне силы жить — любви.
— Любви… — повторил ей в тон Доран и вдруг чуть наклонился вперёд. Его лицо оказалось так близко, что дыхание согрело и без того запылавшие щёки Джейны. С такого расстояния отчётливо виделись светлые волоски бровей и короткой бороды, следы усталости и потерь. Не к месту подумалось, что он на самом-то деле моложе Алекса. — А с чего ты решила, что Покровителю нужна чья-то ненависть, Джейни?
Теперь в его внимательном взгляде что-то начало смущать. И это личное «Джейни». И то, как смотрел на неё тогда на свадьбе, держа за запястье и рисуя знаки Покровителя на руках.
Джейна медленно отвела глаза, и Доран тоже молчал, хотя, кажется, прочитал её мысли. Она убрала за ухо выбившуюся прядь волос и коснулась пальцами висков, словно повторяя привычку Алекса.
Она, наверное, сейчас особенно хороша. С кровоподтёком под левым глазом, покрытая грязью и потом, вусмерть уставшая от дороги. Губы сами собой скривились в усмешке.
— Я думала, таких Серых, как ты, не бывает.
— Но я есть, — едва слышно выдохнул Доран и медленно выпрямился. Пару мгновений он ещё смотрел ей в глаза, точно собирался что-то добавить или даже жалел об уходящем моменте этого странной… близости? Но потом лишь мотнул головой и двинулся прочь.
Джейна смотрела ему вслед. Если Доран не намерен предавать, способен ли помочь? Она почти падала от усталости, опустошения и острой тоски, и новых видений просто не выдержит — рухнет без сил. А кажется, что стоит хоть на миг закрыть глаза, как они накроют с головой.
А может, стоит признаться, её и саму тянет к нему — как к тому, кто в этот тёмный час знает хоть какой-то ответ на вечный вопрос о том, что после смерти…
Она остановила его, поймав за руку:
— Доран, пожалуйста… Расскажи молитву, что читают по погибшим. — Надо было отпустить боль, надо было снова услышать низкий голос Служителя, пробирающий до самых глубин, так, что не оставалось других мыслей — только мерное, успокаивающее звучание слов, наполненных светом. — Пожалуйста.
И Доран с колебанием, но всё же остался. Осторожно взял её ладонь между своими, чуть вздохнул и заговорил тихо о тех, кто больше не с ними, но остаётся рядом частицей своей души. Исполнившие свой долг на земле, но отдавшие любовь тем, кто в ней нуждался…
Джейна прикрыла глаза и лихорадочные образы наконец растворились, уступив на время мерному шуму горного леса, чарующему звуку низкого голоса и хотя бы минутному — покою.
* * *
До деревни дошли уже гораздо легче — надо было просто спускаться по нахоженным тропам в долину ущелья. Встретили их удивлённо и встревоженно, но после краткого рассказа об ивварцах и трудном переходе расспросы смолкли — занялись делом.
Даже староста Гретиан — мужчина уже в возрасте, полный и коренастый, не стал донимать подробностями и выпрашивать про своих, которые, должно быть, в плену в захваченном в Сагарде. Заметив измождённые и голодные лица дошедших, он распорядился, где разместить хотя бы детей и стариков, а сам остался говорить с Эриком и Дораном.
Джейна даже не знала, что хочет больше: упасть на мягкое сено и спать не просыпаясь до утра, поесть чего-нибудь горячего и унять тошноту или сначала смыть с себя кровь и грязь.
— Держи, — подошёл к ней вдруг Изен и протянул льняное полотенце и немного воды в кружке. Кивнул назад: — Хильда позаботилась…
Долговязый Изен — пришло на ум его старое прозвище. Сейчас парень казался повзрослевшим на пару лет. Больше не было глупых насмешек, только усталость во взгляде и сочувствие.
— Спасибо.
Джейна вспомнила, как всего пару-тройку месяцев назад они работали на виноградниках бок о бок, и тогда её заботы и тревоги были такие… смешные. Сейчас даже неизвестно, жив ли приятель Изена Бертвуд, что случилось с Танри и что дальше будет с ними со всеми.
Но она сделала, что могла.
Коротко ополоснув лицо, Джейна стерла кровь и доковыляла до тёти. Ноги едва держали, а её саму от слабости и промозглой погоды не переставало колотить.
— Хильда… — позвала Джейна, только сейчас понимая, как жутко зудит грязь на теле.
Тётя тоже выглядела измотанной, но держалась изо всех сил.
— Как ты, девочка? Едва на ногах стоишь, я же вижу. Там, говорят, есть немного тёплой воды, надо смыть кровь и приложить чего к синяку… Что-то совсем ты бледная как смерть.
Джейна устало улыбнулась и наконец созналась:
— Мне кажется… я жду ребёнка.
— Ох, боже мой. Девочка моя, — пышногрудая Хильда из последних сил прижала Джейну к себе, даже вздохнуть не дала, и запричитала: — Ох, не пойму, радоваться или плакать! Радость-то, да не добрый час! Как же ты только держишься, милая, — заохала она снова, отстранясь. — Пойдем, тебе нужно как следует согреться!
И не слушая возражений, она отыскала одну из своих старых знакомых и о чём-то принялась расспрашивать. Джейна на миг осталась в одиночестве, рассеянно глядя, как едва живые сагардцы расползаются кто куда. Слава богам, что хоть остались целы.
Подошёл, чуть прихрамывая, Эрик и подбадривающе хлопнул по спине.
— Жива, подруга?
— Не дождёшься, — с тихим смешком отозвалась Джейна, изучающе глядя на его загорелое лицо с тонкими линиями шрамов. Кажется, понемногу к нему возвращалось прежнее самочувствие — в чёрных глазах нет-нет да можно было уловить знакомые искорки. Или то напитался силами от схваток с ивварцми и их пролитой крови?
Не хотелось бы в это верить. И не хотелось снова видеть тот безнадёжный мрак в глубине глаз, как после его возвращения к жизни. Злость и ненависть — ложная сила, когда они уходят, то забирают что-то с собой.
Джейна пихнула его плечом и попыталась улыбнуться:
— Недавно целовал как в последний раз, а сейчас уже и думать забыл, снова «подруга» и свой парень?
— Извини, — отозвался он, глядя на её синяк под глазом. — Но что-то сейчас ты больше похожа на матроса после пьянки, чем на девушку.
Джейна невольно прыснула со смеху, прикрыла пальцами лицо и глаз и сощурилась. Кажется, он заставит её смеяться даже на пороге смерти. И смеяться искренне, в голос. Даже когда вокруг полная безнадёга и хочется рыдать от боли. Вот его настоящая магия!.. Как можно было не любить эту обаятельную морду?!
— Ладно, если тебя отмыть и переодеть, может, всё будет не так печально, — доверительно обнял её Эрик и тут же увернулся от её тычка под рёбра. — Ладно, ладно, шучу. Но тогда ты сама напросилась… Да шучу я!
Он крепче обхватил её за плечи, а Джейна сдалась и ткнулась ему в грудь.
— Спасибо. Что нашёл нас и вернулся…
— Угу. Ты не знаешь, что бы делала без меня, как и всегда, — усмехнулся он. — Только это… держись подальше-ка от Серого. Больно много внимания он тебе уделяет.
— Не доверяешь?
— Серому-то? А ты сама как думаешь? — Эрик потёр предплечье о грудь, точно желая стереть тот колдовской знак, который однажды такие Служители выбили на его коже. Приговорили к медленной смерти, а она оборвала связь с магией. И это до сих пор причиняло ему боль, как бы он ни пытался шутить. Но он боролся со своими внутренними демонами и иногда будто одерживал верх.
— Мне кажется, он не станет теперь предавать.
Эрик закатил глаза.
— Сколько тебя знаю, всё не устаю поражаться твоей наивной вере, что все люди — хорошие.
— А я — твоей, что все враги!
— Если бы не это, я бы давно был мёртв.
— А если бы не моя наивная вера, то… то… то ты бы давно был мёртв! — злясь и смеясь одновременно ответила Джейна.
Эрик расхохотался.
— Вот как. Ладно, твоя взяла! Ты молодец, — посерьезнел он. — Заслужила отдых, пока я отправлю пару лентяев посматривать на окрестности — пускай бдят. Может, и сам останусь, — оглянулся он туда, откуда они пришли.
* * *
Погода весь день держалась сумрачная, и уже снова смеркалось. Джейна тоскливо посмотрела на темнеющее небо. В последнюю неделю тошнота накатывала именно к вечеру, и приближение этого времени не радовало.
Когда Эрик ушёл, Джейна успела разжевать край сухой лепешки и выпить глоток воды, которыми угостили в ближайшем доме — больше боялась, ещё Эрик тогда учил, что после голодания нельзя много есть, — как Хильда нашла её и провела за собой в низкий домик с широкой трубой.
Там как следует протопили печь и было жарко. Под низкими сводами крыши клубился дым от горячей воды в кадке, пахло травами и имбирем. Джейна вдохнула пряный аромат и осознала, насколько продрогла за последние дни.
— Идите, девочки, — помахала рукой женщина, чьего имени Джейна не знала. — Погрейтесь.
Рядом склонились над ведрами с тёплой водой сестры Орхарос. Постанывала от натертой в кровь ноги Мира. Джейна, осторожно стянув одежду, залезла в горячую воду и выдохнула, сцепив зубы. Защипало ссадины и порезы, но она только терпела, промывая подсохшие уже раны. Тепло обволокло тело и позволило наконец расслабиться.
Пусть сейчас хоть все ивварцы нагрянут сюда разом, она не вылезет из воды!
Рядом опустилась на низкий бочонок Хильда. Она уже успела умыться и теперь помогла Джейне расчесать спутанные пряди, пропитала их ароматным цитрусовым маслом. Говорят, этот запах помогает от тошноты. Ещё дала выпить какой-то горький отвар, но сил будто и впрямь стало больше.
— Как себя чувствуешь?
— Мутит вечерами. А так ничего, — улыбнулась Джейна. — Надеюсь, так будет не весь срок… Это ведь нормально?
И спохватилась поздно: забыла, что Хильда так и не смогла родить ребёнка и никогда не была беременной. И теперь уже… Имейра нет. Быть того не может, но его нет.
Джейна отвернулась, но Хильда увидела её слёзы и ласково обратилась:
— Не переживай, Джейни. Всё пройдёт, — коснулась она её руки, поглядев в сторону. — И муж твой — бравый капитан — вернётся, вот увидишь! Он мне сразу понравился, чего бы наши кумушки не болтали…
— А чего они? — рассеянно отвлеклась на тему Джейна, мучительно думая, что не может сейчас сказать про дядю.
— Больно на наших не похож, вот и… да ещё Служитель Ариан, да убережёт его Покровитель…
Вся комната наполнилась густым паром — не различить фигуры и лица. Кто-то тихо восклицал, кто-то встревоженно говорил, но слышался и облегчённый смех. Ничего. Главное, они живы. Кто знает, что сталось бы с этими девушками, останься они в Сагарде. Думать тошно. И просто — тошно. Голова снова закружилась — может, от духоты или ароматного пара.
Джейна рассеянно провела ладонями по животу и подумала о том, что жизнь продолжается несмотря ни на что. Новой душе все равно, что идёт война и рядом гибнут люди. Так странно. И так хочется отдать этой душе всю свою теплоту, силу, весь свой свет и любовь — отдать и верить, что это убережёт от несчастья.