Ещё немного покоя! Сделать вдох, чтобы были новые силы бороться.
И вдруг так тоскливо захотелось звать Алекса, захотелось выть от желания снова его увидеть и от невозможности прикоснуться, прижаться прямо сейчас. Заговорить, услышать родной хрипловатый голос с едва слышным ивварским акцентом. На миг показалось, она уже позабыла, как он выглядит. Боги, как же хочется его увидеть…
Джейна погрузилась с головой под воду. Горячие пузырьки воздуха щекотнули нос, а гудящее от напряжение тело перестало ощущаться. Закрыв глаза, Джейна будто парила в тёмном небе или, наоборот, слышала глухое ворчание прибоя. Море… давно она его не видела. Не чувствовала волн и качание палубы под ногами.
И вдруг она ощутила. Вот же она, на палубе «Ясного», да только палуба та… под водой. А на ногах у неё тяжелыми кандалами цепи, тянут на дно и не позволяют выплыть. Где-то мелькнул в потоке воды призрак, мелькнул и исчез. Палуба развалилась на доски, рассыпалась и утонула в непроглядном мраке. И с ней ушли в темноту силуэты людей. Нет, НЕТ! Джейна дёрнулась в глубь, пытаясь увидеть лица. Алекс, где Алекс? Мейкдон? Но воздух закончился, перед глазами всё поплыло и заволокло чернотой.
А спустя миг Джейна вынырнула на поверхность и шумно отдышалась. Но это не дом в Инхе. Где это? Плыл полосами туман, стелился причудливыми клубами, обманчиво рисовал груды камней и растворялся, обнажая пустынный пейзаж. Джейна пошла вперёд, не чувствуя ног и тела, ни тепла, ни холода. Мёртвый мир, мир призраков… значит ли это, что Алекс погиб?
«Погиб — погиб — погиб» — гулкое эхо отразило мысли.
Вокруг выросли горы — высокие, до самого неба. А она сама — на вершине этих гор. Закатное солнце просвечивает сквозь густой туман, рождая глухую стену золотого цвета.
|
|
— Алекс! — бессмысленный крик в пустоту.
Но вот же он — стоит к ней спиной, рядом с Варием, живой! Живой! Высокий, весь в светлой одежде, только темные волосы, собранные на затылке, развеваются от ветра. Ветер крепчает, и Вария уже не видать!
Джейна ускоряет шаг, но горы вдруг начинают рушиться на глазах. Широкий разлом ползет неотвратимо, как змея. Ширится пропасть, несутся вниз огромные валуны, сминая каменные крыши домов. Нет. Нет, пожалуйста, нет! Только не руины снова, только не… Джейна мечется взглядом и снова находит Алекса. Он стоит на краю последней горы, а магия захватывает его потоками ветра. Не подойти, не подобраться.
Мир замирает на краю. Джейна не может различить лица Алекса, но смотрит вниз и видит вдруг идущие к горам отряды людей, видит так ясно, словно они в сотне шагов. Всадники пересекают каменистую пустыню и будто не замечают, как на их глазах рушатся вековые глыбы, оседают пылью у подножий. Мелькают стальные нагрудники, серые накидки, отблескивают цепи и щиты Покровителя. Джейна видит знакомое лицо где-то в первых рядах, но никак не может понять, кто это.
— Алекс! — оборачивается она и снова кричит. Ещё миг, ещё шаг, но идти нет сил!
А он видит её… Джейна жадно смотрит в такие близкие и далёкие глаза цвета грозового неба, в излом тёмных бровей, в такое родное лицо. В груди растёкается лавой жгучая любовь и тоска…
И вдруг охватывает ужас. Потоки ветра на глазах чернеют, будто тёмная пелена оплетает всё тонкой паутиной. Это силы Алекса, его магия, что становиться настоящим безумием. Страшный грохот оглушает, земля содрогается и уходит из-под ног. Хочется успеть, достать, коснуться. Сказать самое важное. Спасти! Пожалуйста!
|
|
— Алекс, — беззвучно кричит Джейна, сгибаясь от мучительной боли. Поднимает голову и видит, что слишком поздно.
Настоящий чёрный ураган сметает всё на своём пути. Порывы ветра превращаются в бурю и яростно бьют в высокую фигуру на краю. Рушится гора, сотрясаясь и осыпаясь на глазах, и остаётся один Алекс в чёрных потоках…
Но миг — и земля под ним уходит вниз, и он падает в пропасть. А там уже добрались до убежища Серые, и их отряд медленно ступает прямо по обломкам скал, оглядываясь в поисках…
Нет, нет, нет! Лёгкие забились каменной пылью и туманом, запорошило глаза — ни вздохнуть, ни увидеть. Внутри жгло огнём, и Джейна тоже приготовилась умереть, как вдруг оглушило тишиной.
Она снова вынырнула — на этот раз по-настоящему.
Вынырнула и закричала, как только вода покинула горло, от боли и ужаса. И очнулась только когда поняла, что давно сидит в воде и воет, обхватив колени. Встревоженно кричали девчонки, окружили, будто думая, что она сошла с ума.
— Джейни? — кинулась Хильда и принялась поднимать её из воды.
— Всё… всё нормально, — выдохнула она, останавливая тетушку. — Всё хорошо, мне надо подышать, — пробормотала снова, стискивая дрожащими руками грубое льняное полотенце и закутываясь в него по плечи.
С трудом отбившись от назойливых вопросов и едва попадая в рукава, она натянула свежую одежду — кто-то из деревенских отдал тунику, безрукавку — и выбралась из душного дома на воздух.
|
|
Спотыкаясь в так и не отмытых от грязи сапогах, она бросилась по деревне в поисках Эрика. Уворачивалась от встречных, от заботливых вопросов, оступалась на размытых склонах и снова торопилась, обходя дома, пока не наткнулась старосту за углом рядом с местным Служителем.
И выпалила, едва переводя дыхание:
— Гретиан, пожалуйста. У вас есть корабль? Парусник? Лодка? — ещё раз выдохнула, сосредотачиваясь. И пусть он смотрит на неё, как на сумасшедшую. — Мне нужно дойти до Итена. Пожалуйста. Я заплачу вам за лодку, потом. У Имейра… у дяди есть деньги. Это надо прямо сейчас, — посмотрела она в упор. — Я прошу вас.
Глава 19. Светлейший
Он плыл в бесконечном пространстве без тепла и холода, пронизанный светом.
Безграничный.
Так и должно было быть. Так и было всегда — изначально.
И так хотелось замереть здесь, остаться. Ни боли, ни тревог, ни хоть чего-то, что могло нарушить покой. Проносились мимо образы прошлого, он будто видел себя в прежних жизнях и других воплощениях. Кто он теперь? Что дальше?
«Ничего не кончено, пока ты ещё жив», — возникли из ниоткуда слова, существующие без голоса.
«А я ещё жив?»
Но Алекса тут же куда-то утянуло и миг покоя был утерян, а вопрос остался без ответа.
«Алекс!»
Джейна? Показалось ему или он видел её лицо? Чуть вздёрнутый кончик носа, чёткая линия подбородка, ровные брови вразлёт и настойчивый взгляд из-под тёмных ресниц. Припухшие как от слёз губы что-то шепчут, наверное, его имя. «Алекс». Так отчаянно и пронзительно.
И сердце застучало чаще, выбивая лихорадочный ритм, словно связь между ними протянулась через время и расстояние и заставила кровь разгораться. Связь стала даже сильнее — ярким золотым светом окутала Джейну целиком, пульсируя в области живота и сердца. Алекс будто наяву уже видел её высокую, замершую в напряжении фигуру, как кошки перед броском — будь её воля, она бы и здесь прыгнула за ним следом, как тогда в водопад.
«Алекс, не-е-ет!»
Снова вдох, снова выдох, — мир обрушился, как ведро холодной воды, выплеснутое на голову, заставив напрячься каждую мышцу.
Обрушился мерным гулом, терпким, горьким запахом, потоком воздуха по коже.
Алекс лежал на чем-то мягком и смотрел в женское лицо над собой застывшим взглядом. Черты лица расплылись в невнятное пятно. Гудела голова. На мгновения это прекращалось, но потом снова что-то тревожило сознание, вторгалось в тяжёлую неподвижность, будто камень разбивал водную гладь. Ещё один невнятный низкий гул — и Алекс начал приходить в себя. Звук гонга.
Девушка, что сидела над ним, снова коснулась его лба мокрой тканью. От резкого запаха всё закружилось, и Алекс зажмурился, силой воли останавливая это движение.
Нет, это была не Джейна — та целительница-дарханка с длинными каштановыми волосами, что залечивала раны на руках. Мягкая, спокойная. Полная грудь мерно вздымается, женственные черты лица. На шее и лбу у неё поблёскивали тонкие украшения, запястья унизывали медные браслеты. Вспомнилась жрица из деревни староверов, которую они встретили в Ивваре.
«— Светлейший. Скадо верайнис мит даар…» — произнесла она тогда.
Дарханка отвернулась, взяла в руки какую-то чашу с густо идущим из неё дымом и дунула на горящий фитиль, затушив. Кажется, вот от чего гудела голова. Резко захотелось глотнуть свежего воздуха, и Алекс встряхнулся и сел на лежанке с подушками.
— Светлейший, — повторила те же слова дарханка и уже знакомым жестом прижала руку к груди. — Я молилась Скадо за тебя, и он услышал. Многие из нас молились. — Её улыбка была полна неподдельной и какой-то священной радости.
Алекс всё ещё не понимал до конца, что они имеют ввиду под этим «Светлейшим», но, прижав в ответ руку к груди, на которую только что крепко опирался, хрипловато отозвался:
— Спасибо.
И только сейчас осознал, что все живы. Он жив. И остальные дарханы — девушка смотрела на него с спокойствием в тёмных глазах. И, кажется, монастырь по-прежнему цел, как и горы, его окружающие, иначе не лежал бы он на этих подушках как ни в чём не бывало.
Вместо сотен вопросов, которые крутились в голове, задать вышло только один:
— Это всегда так?
— Голова болит? — уточнила девушка, потушив и маленький огонёк свечи на столе.
— И это тоже. Ну и всё это…
— Прежде у нас не было человека, похожего на тебя, — поднялась с колен дарханка и взяла большую чашу. — Были маги с покровителем — Метта, но настолько связанного со стихиями ещё никогда. По крайней мере на моей памяти, — улыбнулась она и протянула ему какой-то отвар в чаше. — Выпей, это даст сил.
Алекс послушно выпил горькую настойку — показалось, она крепче рома. Но может это всё его состояние — не покидало ощущение, что он смотрит на мир отстранённо, будто теперь не так прочно связан с самим собой.
Но девушка подошла близко, коснулась его руки нежными пальцами и чуть склонилась, и Алекс убедился, что он вполне себе живой… Даже слишком.
В пахнущей дымом комнате было жарко. Только сейчас Алекс ощутил дикое чувство голода, жажды и пустоты, как будто живот прилип к спине. Светлая рубаха, в которой он был, промокла от пота и облепила тело.
— Варий сказал, что всё будет в порядке, когда тебя принесли сюда. Ты не приходил в себя больше недели.
— Больше недели… — Алекс с нажимом провёл ладонями по вискам, убирая липнущие волосы. Рядом война, которая окружила со всех сторон, а он провалялся столько времени без дела, пытаясь сохранить себя. — Ладно. Кажется, я в порядке. Так где?..
— Там, — указала она рукой на восток.
Алекс отдёрнул плотную штору, которая загораживала вход в дом.
Солнце поднималось над зубчатыми вершинами и косыми лучами освещало горный монастырь. Целый и невредимый, прочно стоявший на своём месте. Даже не верится, что ничего не было, ведь горы рушились прямо на глазах, он чувствовал это, он чувствовал всё… И будто бы умер, но вот же снова — здесь, на земле.
Рассвет. На широком плато уже сидели ученики и слышались их сплетённые воедино голоса, распевающие утренние молитвы. Было ли всё, что с ним произошло, на самом деле или миражи сознания? Он всё помнил: и отца, и брата. И Мейкдона, и всех погибших на «Ясном» по его вине. Покинутую в Шинтаре Джейну. Но что-то случилось с ним самим, и прежняя острая боль ушла. Будто то, через что он прошёл, стерло привычные понятия о жизни и смерти.
Алекс медленно отправился вверх по склону. Все казалось и прежним, и иным одновременно. Он ступал медленно, чувствуя, как вибрирует земля под ногами от каждого шага, как ветер овевает лицо. Послышался птичий крик. Алекс запрокинул голову вверх, провожая летящего высоко в облаках журавля. Прозрачные облака струились неспешной небесной рекой, завораживая вечным движением.
Поднявшись на плато, Алекс увидел и Вария, и всех Посвящаемых, погружённых в утреннюю практику. Замерев на мгновение, он тоже опустился на колени и закрыл глаза. Некоторое время вслушивался в звучание древних слов на даори, пока не осознал, что повторяет слова вслед за остальными, будто кто-то другой делал это за него.
И впервые за долгое время он чувствовал внутри тишину — не было рвущей на части силы, сводящей с ума. Теперь она сливалась с миром и протекала через него самого свободно, как море сквозь пальцы, омывала и уходила прочь. И впервые за долгое время он чувствовал, что слова, которые произносит нараспев вместе с остальными, и вправду сплетают нити бытия, вибрируют и отзываются.
Как это казалось трудно — принять то, что он цельный, здесь и сейчас и должен был быть именно здесь. Алекс отпустил железные оковы, которыми сам сковал себя, и смог дышать полной грудью — только сейчас, только так поздно. И это пьянило, кружило голову, наполняло и заряжало такой энергией, что больше не было границ и ничего невозможного. Ничего! Каждый вдох наполнял силой всего мира, идущей из неба, каждый выдох растворялся в земле, замыкая круг. Тепло растекалось внутри от живота, через сердце и до кончиков пальцев.
Алекс опустил руки с бёдер на землю, коснулся сухой каменистой почвы и медленно открыл глаза. Давно стихли пения и стояла тишина, а напротив оказался Варий.
— Доброе утро, — сказал он с улыбкой тысячелетнего человека. — Проверяешь, цела ли земля?
— Ты тоже это видел?
— Да. Было непросто, правда? Я в первый раз тоже долго не мог решиться, правда моё испытание было иным, только суть та же. Давно было…
— Насколько давно? — спросил Алекс, пытаясь понять, сколько же мастеру лет.
— Где-то с десяток жизней назад.
После увиденного в безвременье уже ничего не казалось странным. Более того, именно это и было естественным: Варию вовсе не столько, на сколько он выглядит. Он продолжил:
— Ты тоже не молодая душа. Мало кто может осознать это при жизни — своё прошлое, предыдущий опыт и накопленные знания. Они уходят при рождении, остаётся только развитая душа, которая с каждым воплощением учится и постигает новое всё быстрее. Ты неспроста в свои годы побывал и капитан-командором, и дослужился до титула, и наделен силой больше окружающих — никто не знает, сколько тебе пришлось пройти прежде, чтобы в этом воплощении так быстро расти.
— Все, обладающие магией, — души, которые прожили много жизней?
— Не всегда, хотя чаще — да. Дух даёт силу тем, кто должен научиться чему-то. В этот раз или в следующий.
— Но…
— Но справедливо и другое: многие, не обладающие магией, тоже идут по своему пути не одну сотню лет и, быть может, именно это сейчас необходимо им для того, чтобы шагнуть на следующую ступень.
— Зачем это всё, Варий? Это развитие, постоянное стремление куда-то?
— «Везде есть движение, даже в неживом… Волны, гонимые ураганом и штурмующие скалы. Этот основной для всей природы закон движения стирает границу между живым и мертвым. Покоя нет и в смерти…» — произнёс Варий хорошо знакомые слова из книги.
— Да уж. Вот то, что покоя нет нигде, я уже понял, — невольно растянул в улыбке губы Алекс.
Вопреки всему он чувствовал, как снова от разговора с Варием приходит забытый смех. Как будто совсем неважно, что именно Варий говорит и кем кажется — одно его присутствие создавало атмосферу покоя и мудрости.
— Таков закон бытия. Закон бесконечного совершенствования, и, достигнутое здесь, оно имеет развитие и за пределами знакомого мира. Я сам не знаю, что там, Алекс. Знаю, что наш мир — только одна из ступеней. А ещё в нашей вере нет никакого Темного и абсолютного зла. Нет четкой границы между злом и добром, ведь зло — это только потеря связи с Духом, удаление от него и недостаток любви. Есть только путь, свой для каждого.
Алекс помолчал некоторое время, но все же спросил:
— Та девушка, что смотрела за мной эти дни…
— Шелайя.
— Да, наверное. Она назвала меня «Светлейшим»… она и ещё одна женщина в деревне староверов в Ивваре.
— Они чувствуют твою особенность. Хотят верить, что у тебя покровительство самого Скадо.
Алекс усмехнулся и покачал головой.
— Тот самый высший Дух?
Варий взял несколько камней разного размера, положил на землю один — самый широкий и плоский — и заговорил:
— Не совсем дух — проводник к нему. Смотри. Это Ойгон — покровитель физического тела. Без него нет ничего, как без границ тела нет нас — в этом мире. Но это лишь первый шаг.
Он положил следующий камень чуть меньше.
— Кими — покровитель сердца, эмоций, покоя, радости и любви. Заслужить его благословение сложнее, заповеди строже и спрос с человека за содеянное тоже строже.
— Знаю, знаю. Следующий Метта — Разум.
Ещё один камень, меньше и уже, лёг сверху.
— Да. Метта — покровитель разума. До подобного уровня сознания доходят особенные люди, часто они способны просвещать и учить других. Его заповеди самые строгие, они включают в себя не только все предыдущие, но и множество других ограничений, призванных помочь человеку избавиться от мирской суеты и посвятить себя служению другим.
Последний, самый малый камень лёг на все предыдущие и замер наверху в самом центре пирамиды.
— Скадо — Дух. Только пройдя по всем этапам, пройдя осознания своего тела, как части Духа, сердца — как части сердца Духа, разума — как части разума Духа, добравшись до последней ступени, которая включает в себя все предыдущие, человек сможет приблизиться к Творцу.
Варий чуть опустил голову и потом снова посмотрел на Алекса.
— Я знал, что рано или поздно судьба приведёт тебя сюда. Прости, что оставил тогда одного, но так было нужно. Ты понимаешь.
Похоже, что теперь понимает. Те самые испытания, о которых Варий говорил… И впрямь, что было бы, приди Алекс сюда сразу, ещё восемнадцать лет назад, не пройдя через все трудности? Был ли он собой и смог бы преодолеть все это? Но что толку думать об этом сейчас!
— Значит, ты всегда знал про меня и про Сиркха, что он мой предок? Он был таким же?
— Справедливый вопрос. Думаю, он только хотел быть таким, но свернул с пути не в ту сторону… Я рад, что ты смог вернуться, Алекс.
Алекс задумчиво смотрел на Вария. Имел ли он ввиду то, что Алекс пришёл в монастырь, или то, что он прошёл испытание и вернулся в сознание не такой безумный, как дед… По крайней мере, хотелось в это верить.
Так или иначе, но теперь такое странное чувство свободы щекотало в груди. Он ещё опасался этой пьянящей вольности, только позволял ветру овевать кожу, но не откликался на зов, хотя казалось — одна мысль и воздух снова станет крылом, а бесконечный полёт — действительностью. Откинувшись, Алекс мотнул головой, а потом снова посмотрел на Вария.
— Что теперь будет? Находясь там, я видел Джейну, только не знаю, настоящее это было или бред…
Алекс взглянул на свои руки и поймал себя на мысли, что тоскует без неё, хотя совсем недавно смотрел на Джейну как на наивную девчонку. Но она чем-то зацепила глубже, чем можно было ожидать. Она не забирала, не жила для себя, как Талира, а умела дарить. Дарила тепло и свою нежность настолько искренне и открыто, что сейчас этого стало не хватать. Не вовремя вспомнились её первые неумелые касания и поцелуи — такая отчаянная жажда достучаться до его сердца…
— Джейна… — Варий посмотрел в сторону восточной гряды и задумчиво улыбнулся. — Хотел бы я её повидать. Несмотря на молодость, она тоже здесь не первый раз и быстро учится, в этом вы с ней похожи. У неё интересное будущее.
— Почему же ты не забрал с собой сюда?
— Знаешь, нити судьбы иногда сплетаются так хитро, что с первого взгляда не разберёшь. Но если немного в этом понимаешь и слушаешь интуицию, можешь увидеть больше, чем кажется.
Значит, он знал, что Джейна найдёт его и поможет выжить, чтобы потом Алекс пришёл сюда? Слишком сложный путь, но что взять с этих дарханов, которые уже сотню лет скрываются от людей…
Хотя стоило вспомнить библиотеку с тысячей бесценных книг и тот жар, с которым Лис говорил о своей вере. Они ведь действительно хранят знания многих поколений магов, потерять которые или отдать не в те руки — будет величайшим преступлением.
Варий заговорил снова:
— Ты смог сделать правильный выбор, перестав бороться, — иначе те видения ворвались бы в настоящий мир. Всего один выбор, одно решение — и сотни тысяч новых вариантов. Думаю, твоя сила запросто могла бы уничтожить не только тебя, но и меня, и остальных дарханов — весь монастырь.
— И ты, зная это, хотел, чтобы я пришёл… Настолько веришь в меня?
На этот прямой вопрос Варий так и не ответил.
— Я видел разное, Алекс. И в прошлом, и в будущем, — он вздохнул и поднялся. — Знаешь, похоже, нам и правда недолго осталось. Пора с этим примириться. Всё меняется, мир тоже, люди, магия. Приход Серых был необходим, ибо старая система с Сиркхом во главе дарханов изжила себя, так что может, и на то была воля богов? И пришло время нового движения.
Алекс медленно встал. Снова раздался звук гонга — громкий и тревожный.
— Что-то мне не нравится твой философский настрой.
— Роль у меня такая — предаваться размышлениям, — рассмеялся Варий. — Своё я отвоевал.
Алекс сощурился.
— Ты-то, допустим, отвоевал, я верю, а другие? Тот мальчишка, Лис, который страстно мечтает нести божественную искру магии и сохранять дар богов? Шелайя? Дария?
Но в этот момент разговор прервали: их нашёл тот самый Лис и быстро, но тревожно склонился:
— Учитель! Вернулась Альмира и у неё новости…
Варий кивнул и отправился вниз. Алекс догнал его уже на склоне.
— Не говори, что ты не знаешь, что происходит — не поверю.
— Альмира уходила из монастыря для встречи с нашими друзьями на Северном. Да, о нас знают доверенные лица, иначе как бы нам удавалось так долго держаться? — ответил на невысказанный вопрос Варий. — Сотрудничают за личную помощь, некоторые по-прежнему верят в Четырёх, некоторые по долгу памяти.
— Судя по всему, новости тревожные.
Варий кивнул.
— Война всё изменила. За этот месяц ивварцы умудрились отвоевать себе не только Северный, но и наш маленький остров, а вскоре, похоже, планируют и дальше теснить короля к Южному Итенскому. Мы сейчас окружены ивварцами, не знаю, как надолго.
— Но здесь нет даже крупных городов.
Варий взглянул на него мельком.
— Думаю, Алекс, кому-то из Иввара очень удобна эта война, чтобы пройти сюда без осложнений. Или чтобы не привлечь внимание короля и Бриньяра.
Кто-то ищет именно этот монастырь, бывший священный город Сеттеръянг?
— Я даже знаю, кто… — тяжёло отозвался Алекс, когда они уже спустились. — Стало быть, ты не удивлён их появлению. Вы все ждали, да?
Но к ним уже подошёл один из дарханов, невысокий и светловолосый.
— Серые там, мастер.
— Далеко?
— В полумиле к северу. Альмира видела всадников, когда шла из города, боюсь, её заметили тоже.
— Отсюда есть путь попроще, чем карабкаться по тем горам?
— Да, конечно. — Варий указал туда, где Алекс с Лисом работали на огороде. — Иначе мы бы редко отсюда выбирались. Не все такие отчаянные скалолазы как ты или Дария. Ту хлебом не корми дай на что-нибудь вскарабкаться.
Алекс рассеянно подумал, что все они для него словно дети. И Дария, и Лис, и даже, наверное, он сам. Алекс усмехнулся. Когда-то Варий казался ему простым плотником в команде. Простым мудрым плотником и лучшим другом наравне с Мейком…
Высокую стройную женщину окружили с десяток юных учеников и несколько дарханов, но та не отвечала на расспросы, а ждала Вария. И когда тот подошёл, оглянулась сперва настороженно на Алекса — её не было, когда он появился в монастыре — но потом снова посмотрела на мастера.
— Говори, — сказал он, обхватив стоящую рядом Дарию и прижав к себе.
Все новые и новые обитатели монастыря стекались на главную площадь, но не было суеты и нервных криков. Несколько учеников потянулись к Варию, но Алекс остался на месте, вслушиваясь в тишину.
Многие взглянули на него с особенным интересом, а он ещё чувствовал то странное плывущее состояние «над миром» и хранил такое же спокойствие, как Варий. Даже поднял руки и чуть развёл в стороны пальцы, будто может увидеть те нити бытия и даже почувствовать, как протекает мимо время.
— Мастер… — встревоженно поклонилась Альмира.
Сейчас стоило бы тоже беспокоиться о происходящем, но что-то не давало чувствам охватить верх. Появилась Шелайя и тоже подошла ближе. Улыбнулась Алексу и медленно повернулась в сторону растущего шума.
Альмира не успела ничего рассказать.
Первыми показались несколько солдат в плотных кожаных доспехах с металлическими нагрудниками и шлемами. Лёгкая защита сполна искупалась тяжёлым вооружением: мечи, щиты с символом Покровителя и арбалеты. В прорезях шлемов блестели светлые глаза ивварцев.
Они вели двоих безоружных дарханов перед собой, оголив мечи в руках.
За ними показались ещё пятеро Серых. Что-то особенное было в их накидках — неуловимо другой крой и, кажется, несколько символов, похожих на символы даори. Алекс смотрел в их лица и вспоминал тот разговор с Эваном в Верндари. Он видел такие символы на одной из его книг.
Это его люди. Серые… которые едва ли отличаются от магов-дарханов, судя по полному бесстрашию и уверенности. Не стоит сомневаться, что они воспользуются своими силами тут же, попробуй дарханы их остановить.
Краем глаза Алекс видел, как несколько дарханов попытались скрыться, может, потянулись за оружием. Есть ли здесь оружие? Что-нибудь помимо магии, что позволит отстоять свою свободу? Или они здесь все как Варий готовы склонить головы, уступая новой власти?!
— Стоять, — скомандовал на ивварском один из Серых и вышел вперёд.
Алекс видел его раньше. Его звали Лайдж — правая рука Эвана. Это он судил их с Эриком и Джейной в Верндари. И их прошлая встреча закончилась, насколько он помнит, весьма… бурно.
Арбалетчики угрожающе вскинули оружие, показав, что видят всех и не позволят дарханам двигаться без разрешения. Варий сделал шаг навстречу Серому.
— Чем обязаны? — с лёгкой насмешкой взглянул он на лица ивварцев.
— Рады вашему дружелюбию, — так же улыбнулся в ответ Лайдж и развёл руки в стороны. — Видимо, вы-то нам и нужны. Ва-арий, — непривычно растянув гласные произнёс проницательный Серый.
Солдаты выступили и схватили мастера за плечи, а потом, словно опасаясь, не только выкрутили руки, заставив склониться, но ещё и приставили клинки к его горлу.
Варий попытался выпрямиться, и лезвия ткнулись сильней — выступила кровь.
— Мастер, — ринулась к нему Дария и схватила одного из солдат за руку — на него она повлиять могла.
Но её тут же отцепили и сам Лайдж рывком прижал к себе спиной.
— Тихо! И на твою силу найдётся противоядие, — произнёс он равнодушно. — Мы не боимся вас, вы знаете. Ваша магия ничего нам не сделает, так что лучше не дёргайтесь. Нам нужно кое-что другое.
— Дария, оставь, — приказал Варий. Обвёл исподлобья всех остальных и точно молча повторил свой приказ не вмешиваться. Не хочет жертв.
Алекс поймал себя на мысли, что несмотря на всё, что он испытал, что чувствовал там, в междумирье, он не может равнодушно ждать изменений. Не может равнодушно смотреть, как унижают последних из настоящих магов. Сильных, спокойных, мудрых — слишком мудрых, чтобы сражаться в полную силу, демоны их подери!
Правая рука потянулась к поясу в поисках привычного клинка, но он давно потерял своё оружие. Сами собой сжались кулаки. Лайдж здесь неспроста, его отправил Эван. Может, и он сам пожалует? Сейчас вернее протянуть время и дождаться, чем устраивать бой…
Но Алекс заметил, как ветер будто змеёй обвил его и скользнул по земле, вороша сухую траву и каменную пыль. «Скадо, если ты и впрямь меня слышишь, дай же сил сдержаться», — мысленно вздохнул Алекс. Щекочущая свобода снова бредила душу. Насколько он силен? Снова уничтожить всех: чужих и своих?..
Мир отзывался против или по его желанию. Облака и скалистые горы делились силой, послушные дыханию, ветер выл громче и закручивал пыль в круговорот. Больше не нужны были ни слова, ни жесты — он становился единым целым с миром, но это ничуть не пугало. Отдавшись свободному полёту, Алекс потерял прежний слух. Не различал ни слов Серых, ни переговоры дарханов, ни даже криков солдат, которые командовали подходящими отрядами ивварцев. Порывы воздуха казались пением скрипки, а все голоса сливались в музыку ветра. Алекс смотрел на кричащих, а слышал нежный женский голос и тихий перестук дерева об дерево.
Смотрел на Серых и Вария, а видел погибшую команду. Джейну, окружённую пламенем и врагами. Её мать, которую он никогда не видел, и которая гибла в забытым богами ивварском убежище. Видел брата с безумным взглядом — навсегда потерявшего связь с действительностью. Смерти и боль проносились перед внутренним взором и исчезали в потоке ветра и времени.
Кто в мире имел право решать, кому жить, кому умирать?!
Тот, на чьей стороне сила?
Влияние?
Власть?
Или боги?..
Никто из Серых не сможет остановить его теперь. Никогда.
Глава 20. Джейна
Что-то мокрое попало в лицо и вмиг выдернуло из забытья. Джейна резко дёрнулась и села, наконец поняв, где находится. Посреди открытого океана, который уже четвертый день тащил их волоком по буйным гребням и утапливал в водных низинах. Едва она успела прийти в себя, как новый порыв ветра швырнул в лицо солёную воду и заставил тереть защипавшие глаза.
— Доброго утро, красотка, — ухмыльнулся Эрик, сидевший рядом со шкотом в руках.
Упираясь ногами в противоположный борт, он морщился, но лихо травил снасти, чтобы парус напротив него расправился и набрал как можно больше ветра.