Эван, одетый по-походному, в высокие чёрные штаны, сапоги и светло-серую, в тон роскошному серому плащу, рубаху, с абсолютным спокойствием на лице прошёл несколько шагов по библиотеке, осмотрелся, уверенно коснувшись корешков книг на полках.
Джейна смотрела на его невозмутимое лицо, а в душе закипала ненависть. Из-за него, из-за этого Служителя погибли её родные, дядя, друзья. Возможно, и мать, и все, кто был в том монастыре в Ивваре. От растущей внутри боли хотелось зарычать и вцепиться в это невозмутимое лицо, исполненное покоя, и Джейна только с усилием сдерживалась, царапая ногтями ладони.
— Здесь даже больше, чем я думал, — промолвил он, повернувшись к Алексу и Варию. — А ведь как близко вы скрывались всё это время…
Гроза продолжала бушевать на улице, и на миг показалось, что ярость непогоды сможет прорваться сквозь каменные стены и узкие окна. Лайдж с невольным беспокойством оглянулся, только Эван сохранял лицо.
Варий чему-то улыбнулся, опустился на стул во главе стола и показал на остальные.
— Предложил бы показать самые интересные экземпляры, но думаю, сейчас не время.
Эван с усмешкой кивнул и сел напротив, откинув промокший плащ назад, Лайдж занял место рядом с ним. Палачи, отдающие приказы об убийствах под прикрытием святой веры. Осталось ли в них вообще что-то от настоящей веры? Или все сердца заняты помыслами о власти и влиянии?!
Алекс остался стоять, а Джейна не нашла в себе сил и опустилась рядом с Варием. Казалось, останься она на ногах, то не удержится, чтобы не наброситься на Верховного Служителя.
— А я рад видеть вас здесь, ваше святейшество, в добром здравии, — не очень хорошо улыбнулся Алекс. — Вы были любезны со мной, так что отвечу вам тем же. Может, желаете нашего монастырского вина?
Он никогда не рассказывал подробно об их последней встрече с Эваном, но то состояние полусмерти, которое не оставляло его после спасения из Верндари, Джейна помнила слишком хорошо. И это только добавляло тихой злости.
— Не откажусь, — неожиданно легко согласился Эван. И вдруг перевел взгляд на Джейну, которую до того будто и не замечал. — О! Если не ошибаюсь, Джейна Брандос, таинственно пропавшая вместе с неким Эриком в окрестностях Эмариша. Рад видеть и вас. Признаюсь, мы не готовили вам тёплой встречи, разыскивая на улицах города, но что ж. Похоже, на то воля Покровителя.
Джейна встретила его взгляд гораздо спокойнее, чем ожидала от себя. Прямой и пронизывающий, бесстрастный, он скользнул по её лицу, и Джейна вспомнила былые ощущения на суде: как клинком полоснуло. Но теперь это не пугало и не заставляло колени дрожать. Теперь это враг, с которым она готова была сражаться.
— Именно так, сент-ар, — произнесла она непривычное слово, касаясь цепи Покровителя на шее. — На то воля Покровителя, — и почувствовала, как усмешка ползет по губам, выдавая обуявшие чувства.
— Что же вы хотите, капитан? — обернулся Эван к Алексу. — Я здесь, как вы хотели. Один. Ну, почти один, — кивнул он на Лайджа. — Убивать вы меня, как я понимаю, не планируете. Хотя справедливое возмездие за приченённые страдания — это, должно быть, так в вашем духе.
— Нет, Эван. Это было бы неразумно — сейчас. И это ничего не изменит.
Эван коротко усмехнулся.
— А вы, я смотрю, все ещё пытаетесь что-то изменить… — от откровенной насмешки в его голосе снова закипало что-то внутри.
Джейна почувствовала, как Алекс начинает терять контроль и его, как и её саму все больше охватывает желание убить этого холёного, самоуверенного Служителя, на чьих руках кровь сотен людей. Его не очень правильное, но аристократичное лицо не выражало чувств: ни волнения, ни злости, ничего, только цепкий взгляд и незримое ощущение превосходства.
Джейна сузила глаза. Верховный не видел Алекса прошлым вечером и плохо понимает, на что тот способен. У неё у самой по спине бежал холод, когда она вспоминала ту картину: в глазах Алекса вся мощь бури, и ветер, послушный его пальцам, и дрожь по земле, и осколок камня, убивший солдат.
— Не пытаюсь, ваше святейшество, — Алекс медленно потянул воздух и спокойно ответил: — Не пытаюсь, а меняю. Вы не уничтожите этих людей и этот монастырь, как бы вам ни хотелось убрать все следы вашей лжи. Что будет, когда люди узнают правду, узнают, что все Серые — те самые проклятые колдуны, связанные с магией, с самим Темным?
— Бросьте, капитан, — почти фыркнул Эван. — Вы и правда думаете, что одним словом измените вековые убеждения двух народов? К тому же, идёт война. Большинство озабочены спасением своих жизней, а не вашей, такой несвоевременной борьбой за правду.
Эван вытянул ноги и со снисходительным видом наблюдал за Алексом. Сами собой сжимались кулаки. Верховный уже считает их проигравшими и только с любопытством разглядывает, мол, какую глупость они хотят придумать на этот раз. Знает, что он слишком ценная птица, чтобы просто так его убить…
Джейна взглянула на Вария, но тот смотрел куда-то в сторону, глубоко погруженный в себя. Что он сам думает об этом?
— Когда-то и вы были никем для этих двух народов, — заговорил мастер. — Вы, ваш Покровитель и все эти легенды, однако люди прислушались к словам и начали верить. Всё можно изменить.
— А знаете почему они прислушались, Учитель? — с насмешливой и одновременно серьёзной интонацией спросил Эван.
— Знаю. Потому что в тот момент вы несли в мир освобождение, а не оковы. Но то было давно, и вы заигрались во власть. Точно так же, как те, кто был до вас, как Сиркх и вся его школа дарханов, которые сочли себя наместниками богов.
Эван чуть раздраженно выпрямился.
— Мы жертвовали собой, вступаясь за простых жителей! И мы действительно принесли мир на эти земли. Остановили войны и кровавый захват, остановили тиранию колдунов.
— И установили свою собственную, — медленно приблизился к нему Алекс.
Эван, казалось, хочет испытать его и увидеть невероятную силу своими глазами. Снова, как тогда на суде, только теперь хочет поймать эту бурю и связать своей волей. Джейна видела, с каким тщательно скрываемым волнением буравит он Алекса взглядом, провоцируя на эмоции.
— Человечество не готово к могуществу особых сил, не подчиненных высшему разуму. Люди не готовы! Мы все убедились в этом на примере вашего деда, капитан. Что, хотите повторить историю ещё раз? Да, я знаю, кто ваш предок, стоило, конечно, понять эти сразу и не дать уйти… К слову, Талире я не поверил: слишком спокойно доложила о той казни. Пылкая влюблённая дурочка. Что ж, теперь она пожнёт все плоды своего выбора, — Эван потянулся, — вы же, небось, жаждете новой встречи.
Он издевается над ними, ведь именно он влияет на императрицу, а значит, и на судьбу войны. Он нужен им. Но, проклятые демоны, как же хочется разбить этот изогнутый нос и заставить Служителя на своей шкуре испытать хоть долю боли, через которую прошли они все. И совладать со своей ненавистью становилось все труднее.
— Вы идиот, ваше святейшество, — сощурился Алекс.
Верховный рассмеялся, и Джейна захотела вмешаться, потому что уже нехорошо задрожали стены — в самом деле, не тряслись же это от ярости ее собственные ноги?! Но что-то потянуло в животе, и она замерла, чувствуя, как снова подступает туман.
— О, нет, хотя когда-то я и был похожим на вас идиотом и слепо полагался на силы добра и некую справедливость. Но поверьте, капитан, это не работает! — Эван поднялся. — Люди не доросли до этого. Дай им эту невероятную силу, это оружие — и малейшая ссора приведёт к новой схватке, и чем больше эта сила, тем больше жертв вы получите. Можете хоть сто раз говорить о милосердии и добре, но пока простые жители развиты чуть больше, чем те коровы, которых они доят, ни к чему хорошему это не приведёт.
При словах о коровах Эван глянул на Джейну, и она не удержалась и поднялась.
— Только и вы недалеко ушли, ваше святейшество, — осклабилась она в ответ. — Вы только пастух, следящий за коровами, хотя мните себя местным богом. Ваши руки по локоть в крови невинных, а вы делаете вид, что вам есть дело до мирных жителей. Вы убили мою мать и сотни дарханов просто потому, что они своим существованием угрожали вашему проклятому ордену. Вы, ваши люди и по вашему приказу убили моего дядю и моих близких. Всех. Все ради того, чтобы добраться сюда и попытаться вскарабкаться на ступеньку повыше. Но кто вам сказал, что вы до этого доросли?!
— Джейни, оставь его, — Алекс остановил, притянув на миг к себе, будто пытаясь защитить.
— Надо ж! Так ты, капитан, выбрал эту милую деревенскую девочку себе в любовницы. Какая прелесть. Такая защитница, столько чувств. Я думал, ты будешь метить повыше, после императрицы-то…
— Заткнись, — Алекс вскинул ладонь со сжатыми пальцами, а Джейна попыталась вырваться из объятий, невзирая на слабость в коленях и идущую кругом голову. — Она не любовница. Она моя жена. И ты отведёшь нас в Сан-Ковен или я уничтожу здесь и тебя, и всех твоих людей. Теперь мне это вполне по силам.
— Отведу с радостью, — Эван продолжал улыбаться. — Как самых дорогих гостей, не сомневайтесь. Впрочем, мы ведь именно за этим и пришли…
Алекс ухватил его за ворот шелковистой дорогой рубахи и заставил встать.
Лайдж дёрнулся на помощь, но с места поднялся Варий и с удивительной для своей хромоты проворностью оказался рядом и отволок Лайджа прочь. Джейна мельком оглянувшись, только удивилась, насколько сильнее был мастер, чем казался раньше.
Эван встал, не теряя достоинства, и смотрел на Алекса в упор, чуть запрокинув голову.
— Ладно. Если так хочешь, я дам волю силе. — Алекс тряхнул Верховного, заставив отшатнуться, а потом с силой прижал к стене и заставил смотреть в глаза. — Ты этого хотел, да? Смотри. Чувствуй.
Удар грома сотряс уже не только пол, но и стены каменного здания. И через мгновение новая вспышка молнии точно прорвалась сквозь окна и ослепила глаза. И снова сотрясающий стены грохот грозы. С потолка и со стен посыпалась мелкая каменная крошка, Джейна сощурилась и прикрылась рукой от этой пыли.
— Джейна, — крикнул Варий и захотел увести ее к выходу.
Нет, не сейчас!
Эван пытался вырваться, но Алекс держал его слишком крепко. Служитель перехватил его руки, мелькнули хитрые узоры татуировок на запястьях, но магия не помогала ему. На побледневшем наконец лице Джейна с жадностью рассматривала признаки страха. Раздувшиеся ноздри, расширенные зрачки и сиплое дыхание.
— Вы обречены, капитан. Смиритесь с этим, — с выдохом бросил Эван и снова усмехнулся, пусть и не в силах был убрать руки Алекса.
Обречены… Обречены? Но если и впрямь убить Верховного Служителя и уничтожить всех Серых. Всех, кто убивал магов, кто казнил их на площадях, как воров и убийц, кто пытал в темницах и лишал воли, как Тиану. Стереть с лица земли это Серое братство и обрушить навсегда власть их жестокого бога…
Здесь, в этих стенах, под ликами Четырёх богов в Покровителя верилось ещё меньше. Здесь была другая правда, куда древнее и, может, ближе к истине. Она звала за собой, а вместо прежней веры всё та же дыра в сердце.
Рухнула одна из огромных книжных полок и поднятая пыль заволокла все облаком. Сильней зашатался пол.
— Алекс, — позвал как сквозь вату Варий.
Стены тряхнуло так, что на миг показалось, их всех погребёт под руинами этой библиотеки, что Алекс не справится и позволит обезумевшей стихии мстить не только врагам, но и убить всех вокруг. Но Джейна как завороженная смотрела на Эвана, на его святые символы цепи, щита, на богатую серую накидку, насквозь вымокшую в грозовой ливень, а вспомнила вдруг про Дорана. Про их последнюю встречу на берегу.
Про то, во что он так искренне верил.
— Мир не терпит резких сломов, это ведёт к трагедиям. Что тогда, во времена после Сиркха, когда многовековой уклад был изменён силой. Я никогда не хотел быть убийцей и охотником на колдунов…
…
— …что ты хотела бы сделать? В отместку за смерть близких уничтожить всех, кто носит символ цепи на запястье, м? Станет от этого легче жить и дышать? Наверное, будь я на твоём месте, то тоже бы жаждал справедливости и мести. Но я на своём… и мне хочется жить. Продолжать служить людям, читать молитвы, которые помогают верить, давать им надежду и силы в тёмный час жизни. Дарить чувство защищенности, пускай это лишь малость.
Станет ли легче дышать? Что будет со всеми остальными, с теми, кто верит, с теми, кого эта вера спасает?
— Я могу чувствовать ваши мысли, капитан, — проговорил Эван. — Вы желаете мне смерти, ну так убейте. Только я не исчадие бездны и не тиран, мечтающий о власти над миром. Я исследователь, я делаю своё дело, и наша вера — это спасательный трос для тех, кто тонет без опоры. Нас много. Убьёте меня, остальных — на их место придут новые.
Лайдж попытался ударить Вария, но тот снова одним приемом заставил Служителя рухнуть на пол. Без своей магии Серые так беззащитны…
Алекс прождал бесконечно долгий гром, похожий на разъяренный рев чудовища. Стучало бешеными каплями по крыше: убить, убить, убить! Дождь хлынул в треснувшее окно. Библиотека рушилась на глазах, Алекс уничтожит…
— Я знаю, что мечтаю о безумном, Эван! — с трудом доносились его слова. — О том, что люди рано или поздно станут свободными: и от вас, и для самих себя. Мне понадобился слишком длинный путь, чтобы это понять, но теперь меня не сковать оковами. И эта свобода — то, ради чего стоит сражаться.
Ради чего стоит сражаться… Джейна прижала руки к животу, снова ощутив тянущее чувство, напоминающее о том, что этой новой жизни угрожает скорая гибель. Снова кровь, снова война, теперь за веру, смерти невинных, тех, кто не пожелает отринуть своего бога.
И жуткое видение захватило полностью, лишив всех чувств, связало по рукам и ногам. И хотелось бы не видеть, но Джейна воочию наблюдала, что может обрушиться на мир. Одна война сменит другую, бывшие союзники сойдутся в новом бою из-за веры — друг с другом. Кто примет сейчас правду о колдунах, живущих среди них? И потомок Сиркха в полной силе — только лишнее напоминание о былой трагедии и ужасах…
Зыбкий туман окутывал всё вокруг и погружал в забытьё, густел, из бледно-серого становился кровавым. Джейна смотрела сквозь ливень и каменную пыль на безнадежный бой двух мужчин. Один резкий рывок — и Алекс свернул шею Верховному Служителю, тому, кто так сильно мечтал о подлинном знании и новой силе. Это всё!
И точно по незримому сигналу Серые пошли в новый бой, их отряды полились рекой по руинам рушащегося монастыря. Тело Верховного рухнуло, неистовый дух рассеялся, но ненависть не исчезла — только влилась в Служителей и придала им ярости.
Кровь лилась и лилась — Джейна видела, как та стекает по полу, течёт под ногами. Ревнители веры сходились с врагами и вместо той любви, о которой говорили на проповедях, хлестала только злость. Она видела это всё. Оскаленные зубы, яростные глаза, горячие молитвы и обжигающие проклятья, загубленные судьбы и умирающие души.
Нет, нет, хватит! Она сможет!
— Алекс, остановись! Вернись! — Джейна отчаянно пыталась вырваться из охватившего ужаса, который с каждым мигом становился всё более настоящим. Появилась и боль, и запах, и тесные оковы кандалов на руках. Теперь и по её рукам текла кровь, капала с пальцев. Помутилось зрение: кровь заливала и лицо. И эти крики…
Шатаясь так, словно под ногами бушевало настоящее кровавое море, а она шла по скользкой палубе, Джейна невероятным усилием добралась до Алекса. Крики не давали говорить, туман забил горло и нос, и она задыхалась.
Рухнула западная стена, и кровавый ливень ударил в лицо.
Джейна сражалась с собственным видением, но уступала невиданной прежде силе магии, будто дитя, что она носила сейчас под сердцем, сделало её силу сравнимой со стихийной. И эта слепая стихия штормовой волной, не глядя, убивала и её саму.
— Алекс, стой… — проговорила она одними губами и бессильно осела вниз. — «Мне плохо».
И он наконец услышал или почувствовал… Алекс, ступая в крови, опустился к ней и бережно подхватил под руки, а где-то за ним сполз по стене Верховный Служитель. Джейна ещё силилась разглядеть, на месте ли у него голова, но темнота обступила кругом со всех сторон и огромной чёрной волной смыла вникуда.
Глава 23-1
* * *
В один момент Джейна вдруг увидела, что происходит. Она даже не открывала глаза, будто смотрела сквозь сомкнутые веки и не могла пошевелиться.
— Ты можешь только уничтожить всех. Вообще всех и её в том числе… или сдаться, — проклятый голос звучал вновь. — Небогатый выбор, ты уж прости.
Он же умер, умер! Она не хотела его смерти и последующей крови, но Алекс свернул ему шею! Алекс… где же он? И почему вокруг столько Серых и ивварцев, которые обступили со всех сторон? Никакой крови… Они ворвались сюда, убили дарахнов? Всё проиграно?
— Какие условия?.. — сдавленно ответил Алекс где-то совсем рядом.
Так хотелось чувствовать его касание, но Джейна никак не могла вернуться. Тянущая боль разрывала изнутри, и сознание снова уплывало. Такое чувствовал Алекс каждый раз? Лучше умереть.
* * *
Минула целая вечность.
Тишина, только шум дождя и ветра. Слишком тихо и спокойно. Может, это всё приснилось? Снова дикое, до невозможности реальное видение — кошмар, происходящий наяву…
— Где Эван? Ты… убил его?
Алекс подошёл и поднял её на ноги.
— Не думал, что именно этот вопрос ты задашь мне первым. Нет, он жив.
Туман отступал, оставив после себя головокружение и слабость, но сейчас Джейна была жива — в самом деле, не в видении, потому что сейчас был свет и было тепло, кололо пальцы и по-настоящему билось сердце, то ускоряясь, то замедляясь.
Джейна уткнулась Алексу в грудь, ощущая знакомый запах его кожи и дыхания, растворясь в моменте и пытаясь вытеснить из памяти жуткое видение льющейся везде крови.
— А какой вопрос должна была задать?.. — не в силах собрать мысли, спросила она.
— Ну, например, где мы сейчас.
Джейна подняла глаза. Только сейчас она поняла, что они уже не в монастыре, а в тёмной палатке, полог которой мотает от сильного ветра. Тот проникает внутрь и мокрым холодом обдаёт кожу, отчего чувствовать жаркое, сухое тепло Алекса так завораживает.
— Или как я отнесусь к тому, что у меня будет ребёнок.
Джейна вздрогнула и опустила ладонь на живот, будто сама не верила, что это правда. Но тепло расходилось в центре ладони, пробегало до кончиков пальцев и поднималось к самому сердцу.
— Почему ты не сказала мне сразу?
— Я… было не до этого.
— Боги. Ты ждёшь от меня ребёнка, и ты едва не погибла, а я не понимаю, что происходит. Варий сказал, что это связано с твоей магией… Что же с тобой?
Джейна снова почувствовала, как кружится голова, и Алекс присел на низкий ящик, а потом усадил её к себе на колени, вглядываясь в лицо. В неровном свете свечей он напомнил того Алекса, которого они с Эриком вытащили из Верндари.
Тогда тоже плясало пламя, но не свечей — костра, а Алекс был другим: почти умершим, потерявшим цель и смысл, а огонь освещал заострившиеся, ободранные скулы, делал страшными потемневшие глаза. С тех пор он изменился, но отголоски прошлого мрака сейчас скользили по его лицу.
— Я не знаю, но моя жизнь больше не принадлежит только мне. И… как ты к этому отнесёшься? — как непослушно произнесли эти слова пересохшие губы.
Болезненная усмешка снова напомнила о страшном, о той близости к пропасти, которая недавно разверзлась, а Джейна смотрела в его глаза: нет, по-прежнему ясные, пусть и полумрак подчёркивает глубокие тени, а то, что изменило его в монастыре, отражается неявной мощью в глубине зрачков.
Но его взгляд может излучать свет и тепло, она помнит, может быть таким, будто в нём всё счастье мира. Она помнит, и от этого снова что-то перехватывает внутри, и жутко хочется вернуть это чувство, плевать, где они и что происходит, сейчас, именно сейчас творится судьба…
— Это ведь значит, что будет ещё один человек, похожий на тебя? Боюсь, я не справлюсь.
Джейна взглянула в его предельно серьёзное лицо и едва удержала смех.
— Нет, он будет похож на тебя.
— Ещё хуже, — тяжело вздохнул Алекс.
— Дурак, — прижалась она к нему лбом.
Он слишком сильно вжался пальцами в её талию, притянул к себе так тесно, что щетинки бороды впились в лоб, а от тела почувствовался слабый запах пота.
— Знаю, ты уже говорила, — прошептал он.
Он был подавлен. Что-то произошло в библиотеке, что убило его снова. Но не было сил спросить.
Сколько они в дороге? Куда идут и что будет дальше? Суждено ли вообще этому ребёнку однажды увидеть солнечный свет и получить свой шанс найти в жизни смысл? Мысли лениво проплывали где-то в стороне, скользили как тени от облаков по земле, ничего не касаясь, ничего не задевая.
Может, они сами с Алексом сейчас плывут как эти облака высоко над горами, над морем, а там внизу продолжает кипеть война и литься кровь. Где-то там Верховный Служитель мечтает завладеть знаниями дарханов и подчинить их себе, а последние выжившие маги погибают или сдаются; где-то в морях или уже на суше Эрик выжил и ищет их, а может, ищет собственное счастье… Такие маленькие люди, такие маленькие страсти в таком огромном мире.
— Мне кажется, и я стала ненормальной, Алекс, — прошептала Джейна в сторону, чувствуя как застыл взгляд на невидимой точке и каким неподъемным стало тело. — Это магия или ты так на меня повлиял?..
— Это просто жизнь, Джейни. Жизнь. — Он поднял её голову и прижался губами. — Я люблю тебя.
И этот его теплый вдох заворожил, наполнил вдруг смыслом и силой. Джейна тихо пропела знакомые строки:
Знаешь, это неважно,
сколько прожито жизней.
Нужно просто отважно
прыгать…
Прыгать.
Прыгать через пропасть, отчаянно надеясь, что вырастут крылья и дадут силы взлететь над всем, что внизу…
Снова повисла тишина, тянущая куда-то во тьму. Алекс тихо раскачивался и напряжённо сжимал руки, глядя перед собой.
— Говори со мной. Говори, пожалуйста. Я должна знать. Куда мы идём?
— В Сан-Ковен. Столицу Итена.
Только сейчас Джейна отстранилась и разглядела на Алексе плотный серый плащ, и это явно — не защита от непогоды. Она отдёрнула его рукав и увидела на обоих запястьях круговые татуировки с цепью. Тут же коснулась их пальцами — настоящие, не краска! Вокруг чёрных линий чуть припухшая кожа, не такая, какой гладкой была у Дорана.
Значит, вот что случилось, пока она… Джейна выпрямилась и завороженно смотрела Алекса, и показалось вдруг, что эта серая накидка, тёмная в тусклом свете, так совпадает по цвету с помрачневшим серым взглядом. Он выглядит, как один из них, но хочет уничтожить всех — это читалось в мрачно поджатых губах и заострившихся скулах. Корит себя за то, что проиграл?! Уступил Эвану и сдался…
И отныне лишён магии. Джейна накрыла своими ладонями его запястья, будто хотела закрыть собой ненавистные символы.
— Мир… мир не терпит резких сломов, — зачем-то механически повторила она слова Дорана. — Станет ли легче дышать, если убить всех, кто носит символ цепей на запястьях?..
Алекс напряжённо следил за её взглядом и движением рук, будто ждал другой реакции. Страха, неприятия, злости? Жажды мщения за то, что произошло, за то, что их всё-таки заковали в цепи?
Джейна подняла глаза и заговорила:
— Я не хочу мести. Новых смертей. Может, Эван прав, и мир не готов… люди не готовы к той силе, которой мы обладаем?
Произносить эти слова было странно, совсем недавно она мечтала собственными руками убить Верховного, причинившего столько боли. Но… как бы ни было больно, сейчас надо было найти силы отпустить это… найти мудрость взглянуть на мир иначе.
— Что случилось, что теперь ты думаешь о Серых? — очень медленно обвёл её скулу Алекс.
— Просто знаю, что они не… всегда зло. И мы — не добро, мы все ошибаемся и платим за ошибки.
Промолчав мгновение, Алекс проговорил:
— Ты изменилась с тех пор, как я ушёл из Шинтара.
Он прав, и Джейна чувствовала это сама… и не могла выкинуть из головы всё то, что происходило на острове после его отъезда: и войну, и смерти, и разговоры с Дораном.
— Пришлось. Сам говоришь, жизнь, — отвернулась она. — Я не святая, я тоже умею ненавидеть, я убивала, Алекс… Просто… мне показали, как выглядит жизнь с той стороны. И теперь не могу это забыть.
— Тот Серый на острове, Доран, да? Я видел, как он смотрит. — Алекс ухватил за подбородок, взглянул так, будто сейчас мог видеть целиком, вместе со всеми страхами и потайными мыслями. — Предлагал тебе стать одной из них? — Он усмехнулся тому, как она нахмурилась, и добавил: — Что ж. Теперь и я вынужден предложить тебе это.
Встав и осторожно поставив её на ноги, Алекс стянул с ящика ещё одну серую накидку.
— Это наше условие не-уничтожения. То, на что пришлось пойти, чтобы попасть в столицу с Эваном и встретиться с людьми поважнее. — Он говорил просто, но за каждым словом слышался мрак. — Варий тоже… с нами.
Джейна молча взяла серую накидку и покрыла плечи. Сухая, грубой выделки шерстяная ткань защитила от сырости: за пологом палатки продолжал идти дождь. Только сейчас она услышала позвякивание оружия за пологом. Их охраняют как опасных преступников.
— Ты веришь Эвану? Ведь теперь он может в любую минуту предать.
— По его мнению я уже проиграл, — Алекс развернул ладони, показывая запястья. — Ведь отныне я лишён силы, и всё, что осталось — мои знания и опыт. Я могу быть полезным ему и в другом качестве… Талира не только его любовница, но и противник на политической арене. Пока я нужен ему, а он — мне. М-м. Чувствую, у нас будет весьма интересная встреча… — Он отвернулся в сторону, закусив губу, а потом снова повернулся к Джейне. Жёлтый свет свечей зажёг огни в темноте зрачков. — Я тоже не хочу смертей, Джейни. И поэтому сделаю всё, что смогу, чтобы оставить в живых тех, кому я это обещал. И не смог оставить тебя там в безопасности, так что теперь тебе придётся разделить со мной все испытания — в таком виде.
Джейна закуталась в накидку ещё плотнее и посмотрела на Алекса.
— Я бы пошла с тобой и голая, если это поможет.
Алекс хмыкнул.
— Чувствую, компания Эрика на тебя тоже повлияла. Не поверишь, иногда я думаю, что не хватает рядом какого-нибудь оптимистичного засранца. Может, хоть он остался прежним… Пошли, время трогаться дальше — посажу тебя верхом. Однодневный переход через пролив — и послезавтра нас встретит погрязший в войне Сан-Ковен.
Глава 24. Вихрь
Идти эти уроды заставили пешком по лужам, привязав запястья длинной веревкой к седлу второй лошади. На ней сидела верхом Тиана позади одного из ивварцев и выдержанно-спокойно следила за дорогой, не обращая внимания на несчастного пленника.
Догадаться, что сказала Служительница про Эрика не составило труда: судя по настороженным взглядам, ивварцы уверены, что скрутили не только энарийца-итенца, но и настоящего колдуна.
Эрик исхитрился пнуть мокрый камень, направив под копыта кобылы. В конце концов, это несправедливо! Уж сейчас-то он действительно ни в чем не виноват!
Дёрнув плечами и размяв руки, Эрик ослабил напряжение веревки, поморщился и ускорил шаг, насколько позволяла длина привязи и собственная хромота. И продолжил глазеть на сидящую с идеально ровной спиной Тиану. Несколько кудрявых прядей выбились из-под небрежно накинутого капюшона, края которого мотал предгрозовой ветер.
Эрик с трудом оторвал взгляд от соблазнительных округлостей её фигуры, хорошо различимых даже под таким балахоном. Нашёл место и время предаваться горячим мыслям. Но почему-то именно сейчас не хотелось мучительно думать о собственном будущем, чего толку? Вскинув связанные руки, он одним рывком стряхнул со лба намокшие пряди и почесал нос, а потом снова ускорил шаг, когда веревка натянулась и дёрнула кожу на запястьях.
Но злиться было поздно: они уже приблизились к городу, выросшему за рощей высоких деревьев будто на глазах. Никакая дымка больше не скрывала узкие дома и уходящие наверх мощёные улицы. Навстречу торопливо прогрохотала телега, доверху забитая ивварскими солдатами. На Эрика они отреагировали бурно: заулюлюкали и одарили парой оскорблений, а кто-то даже поднялся и хотел швырнуть вслед камень, но Тиана и ее сопровождающие приструнили урода. Эрик послал ему вслед красноречивый жест связанными руками и снова захромал вперёд, отчаянно надеясь, что идти осталось недолго.
Их допросили и осмотрели несколько раз при входе в город, пока наконец не оставили в покое рядом с одним из храмов.
— Ну что, на поводке я нравлюсь тебе больше? — успел шепнуть Эрик спешившейся Тиане, пока один из ивварцев отвязывал верёвку от лошади.
Тиана вряд ли поняла то, что он сказал, но одного его тона и взгляда, видать, хватило, чтобы нежная краска залила румянцем щеки юной Служительницы.
— Нет, — отвернувшись, сказала она на энарийском и что-то ответила Серым у храма.
Вместе с ивварцами она повела Эрика внутрь, а сама о чём-то напряжённо думала — это он ещё мог чувствовать. Но он только широко ухмыльнулся, представив, как ей теперь придётся доказывать, что он на самом деле маг. Ну или когда-то таковым был.
Несмотря на собственную браваду, Эрик помрачнел и позволил втащить себя в очередную темницу. Ивварцы жёстко скрутили руки и, задрав их наверх, приковали к стене. Считали, наверное, что так колдуны беспомощней. Мышцы, забитые после морского перехода, боя и отчаянного плавания до берега, отозвались такой болью, что Эрик невольно прорычал.
Что теперь? Пытки?
Тиана как назло куда-то пропала, и Эрик остался в тесноте в одиночестве. Похоже, в пылу войны им сейчас не до случайных колдунов, сгребли до лучших времен, и он должен благодарить рыжеволосую девчонку, что его загребли не как военнопленного.
Эрик закрыл глаза, пытаясь отрешиться от боли в вывернутых руках и вспомнить, каким он был раньше. Как чувствовал бегущую по венам магию, её жар и силу, как легко ощущал других людей и как легко брал то, что нужно.
Вернуть бы эту прежнюю жизнь, но как, демоны его подери?! Лихим потоком его снесло сюда, до дарханов хрен доберешься. Выжить бы. И желательно, в целости. Не выдержав от затекающих до боли мышц, Эрик качнулся и попробовал вывернуться из цепей, но тщетно. И новых сил не набраться, неоткуда. Сейчас даже не верилось, что недавно он мог стену разнести голыми руками.
Даже если его не признают магом, из этой мясорубки войны не выползти. Раз за разом вспоминались последние схватки и пролитая им самим кровь. И вдруг то яркое чувство, когда впервые за долгое время убил врага, там, в Сагарде. Этот былой огонь внутри, обманчивое чувство силы, вспыхнувшее и ушедшее. Может, ещё не всё кончено, и магия придёт снова, стоит только продолжать пробовать?.. Но здесь-то никого нет, а надо что-то делать. И вымотавшись от бессмысленных попыток и слишком ярких воспоминаний, Эрик застыл и мысленно призвал Тиану.
Ну же, девочка. Ты ведь не бросишь несчастного и несправедливо обвинённого вот так, да? В конце концов, именно вытащил тебя из огненного пекла и моря. И не суть, что без него ты бы туда не рухнула.
Наверное, мысли были достаточно горячи, чтобы достучаться до неё. Послышались шаги, и в сумраке камеры после стука двери Эрик различил знакомый аромат мокрых волос. Он почти не видел лица, зато обострились остальные чувства. Запах, осязание… будь оно проклято, потому что сразу напомнило об унизительном положении, содранных запястьях и деревянных мышцах. Зато Служительница была сейчас одна, и это… хорошо.
— Ти-а-на, — медленно проговорил Эрик пересохшими губами.
Она приблизилась, и стало видно её крупные карие глаза. Теперь они оставались ясными, без дурмана Серых. На миг подумалось, что так она выглядит опасней: уже не запугать и не подчинить, как раньше.
Интересно, он ведь почти ничего о ней не знает. Ни капельки. Зато о женском коварстве наслышан, и теперь мысль о её мелкой мести за всё, что случилось в Ивваре, не казалась такой невозможной. Эрик чуть выгнулся, пытаясь понять её чувства, и сполна ощутил свою полную беспомощность.
Тиана подняла руку и коснулась его лица, со странной улыбкой провела пальцами по шрамам. Эрик поморщился и отвернулся, по крайней мере попытался, но Тиана вдруг сделала ещё шаг. Нет, пожалуй, такая близость и беспомощность при этом — уже слишком жестоко. И если сейчас она поиздевается и уйдёт…
Но Тиана прильнула к его губам, и это вдруг перевернуло весь мир. Их последний поцелуй на берегу был приятный, но сейчас точно молнией насквозь пронзило. Она целовала неумело, словно опасалась сама себя, и Эрик даже зарычал от страстного желания обхватить её за шею и научить, как надо. Прихватив мягко её нижнюю губу, он выдохнул:
— Помоги мне. Вытащи отсюда, ты же знаешь правду. Знаешь, м?.. Мне нужна воля.
Тиана отстранилась, но кажется, поняла его. Хотя бы самое главное.
— Сдесь опасно, — с трудом заговорила она. — Сдесь все враги. Я не хочу… ты умирать.
— Знаешь, висеть вот так мне нравится ещё меньше, — просипел Эрик. — Мне нужно найти дарханов. Не знаю, слышала ли ты это слово. Дарханы, маги, понимаешь? Мне нужно добраться на тот остров или найти их, не знаю как.
Тиана отрицательно замотала головой.
— Я не… можно. Теперь. Ты будешь безопасность, ты должен быть… — она медленно натянула свой капюшон на голову.
— Стать Серым?! — Эрик рассмеялся. — Ты издеваешься, да?
— Нет магии, — серьёзно ответила она.
Нет магии! Нет магии, значит, плевать, можно стать одним из них?! Что терять, да?.. Что терять… И Эрик мучительно вытянул руки, бессознательно пытаясь вырваться из оков. Ведь ещё есть шанс! Он чувствует это! И сейчас — отказаться?! Отказаться, чтобы спасти свою шкуру. В очередной раз.
— Я спасти тебя, — зашептала Тиана. — Спасти. Эр-рик.
Он повернулся и увидел, как у неё на глазах, во мраке этой пещеры, наворачиваются слёзы. Тысяча проклятых акул. Он демонов хромой калека и зачем-то ещё нужен ей?..
Тиана не обернулась, когда в темницу вошли ещё один Серый и один простой Служитель.
Немного времени ему дали на раздумья. Проклятье! Если они будут сейчас проверять ещё раз, поймут, что здесь дело нечисто. Поймут и про Тиану, которая его сюда притащила и невесть как убедила остальных, что он маг. Сейчас умнее перейти на другую сторону, как бы ни хотелось послать всех в бездну. Став Серым и обретя безопасность на время, он сможет сбежать из города и отправиться куда угодно… Алекс бы сделал так, да? Как тогда, на корабле.
Эрик смиренно кивнул и с готовностью взглянул на Тиану. Та неуловимо улыбнулась одними глазами, едва различимыми в темноте, и тут же быстро повернулась к Служителям.
Они заговорили на ивварском, и Эрик примерно понял, что Тиана наверняка убеждает в его полном согласии принять веру и покаяться во всех грехах. Что он скрывался, но устал и готов признать вину…
Дальнейшее завертелось в суматохе, которую раскачивали и крики на улицах, и непрекращающийся ливень с грозой. Эрика наконец освободили от жутких веревок, позволили размять опухшие руки, а потом куда-то потащили по коридорам. Тиана, вроде бы она, всунула в руки мудрёную чашу с гадким запахом.
— Выпей, — произнесла она.
Что за дрянь? Та самая, какой накачали её саму и превратили в заторможенную куклу? Но по едва заметному движению губ Эрик понял, что всё может быть не так плохо…
Он нужен ей трезвым. В смысле, нормальным. Прелесть. Что не сделаешь ради милой девушки, а…
И всё-таки какую-то дрянь туда подмешали, потому что окружающее начало плыть и тускнеть. Эрика отвели в какую-то мраморную комнату и оставили с Тианой и ещё другим Серым — Эрик не смог даже сосредоточиться, чтобы понять, как тот выглядит. Да и какая разница?
Потом что-то говорили или пели, читали молитвы, а Эрик медленно смотрел по сторонам, чувствуя как плывёт точно на волнах его голова. И становится так легко, как… как тогда, когда он был альбатросом в море и ловил крыльями ветер. Потом Тиана рисовала цепи на его запястьях. Эрик ещё думал, что должен, наверное, чувствовать боль от уколов иглы, но боли не было, и он отпустил это…
А потом прошёл день или два, судя по тому, как менялся