Дженни научилась справляться со своей жизнью в Далеком лесу. Каждый день она просыпалась примерно в одно и то же время, купалась в реке, ела, потом гуляла и исследовала лес.
Она установила для себя множество правил, даже в мелочах. «Сиди в реке, пока не досчитаешь до двухсот, а потом выходи», неукоснительно напоминала она себе. Отправляясь на разведку, она себе предписывала: «Каждый день заходи в Далекий лес на сто шагов дальше, чем накануне». Эти правила становились все жестче, зато у Дженни появлялась иллюзия, будто она вполне контролирует свою жизнь. Теперь она уже не чувствовала себя такой беспомощной.
По мере того как жизнь в Далеком лесу становилась все более привычной и обыденной, менялись и воспоминания Дженни о доме и семье. Сперва они были острыми и болезненными, потом боль уступила место глухой тоске, теперь же Дженни отстраняла, отталкивала от себя эти воспоминания.
С каждым днем она испытывала все меньшую потребность в тех прежних отношениях, даже в дружбе с родителями и констеблем Джозефом, или по крайней мере ей так казалось. Она все больше отдалялась от них и ощущала в себе новые силы и какую–то жесткость. Иногда ей приходили в голову странные мысли: «На самом деле я и раньше могла обходиться без них» или «Сейчас мне лучше, чем дома, дома мы были не так уж близки».
Иногда Дженни испытывала тревогу, видя столь существенное различие между прежней своей печалью и потребностью в любви и нынешней «силой». Однако теперь она была спокойнее, сердце не ныло.
Потом она стала догадываться, что таким образом отваливаются осколки от ее разбитого сердца. Да, она справилась, сумела выжить в лесу, научилась находить себе еду, ловить рыбу, устраивать убежище, сохранять ночью тепло. Но она почти лишилась тех чувств, которые составляли основу ее жизни: любовь и ласка, нежность и радость сделались для нее пустыми словами.
Ее покинули не только добрые чувства, но и дурные, и мучительные — страх, гнев, печаль. Все превращалось в омертвевшее воспоминание. Дженни никогда бы раньше не подумала, что этих эмоций ей будет недоставать, но когда она утратила их, то поняла: что–то разладилось. Девочка уже знала, что человек жив, пока живы его чувства.
Она превращалась в существо, живущее лишь в силу привычки, она медленно, рутинно исполняла каждодневные обязанности, лишившись тех открытий, той готовности к новому, которые сопутствовали ей в первые дни жизни в Далеком лесу. Дженни была едва жива.
Спасение
И снова послышался оклик: «Дженни! Дженни! Где ты?» Услышав мужской голос, Дженни залезла на дерево, служившее ей наблюдательным пунктом, и из этого надежного укрытия осмотрела местность. Двадцать дней подряд звал ее этот голос. Один и тот же солдат почему–то все время разыскивал ее.
Дженни ничего не знала об этом человеке, кроме того, что он — один из тех страшных людей в мундире. Этого было достаточно, чтобы держаться подальше. Она запомнила его еще с того раза, как солдаты снова напугали ее. Но вот уже много дней подряд этот человек приходит в Далекий лес, приходит один, что само по себе удивительно: этот лес не слишком–то добр к чужакам.
Теперь солдат ведет себя по–другому. Дженни кажется, что он никуда не спешит. Его голос и жесты подчеркнуто неторопливы, спокойны. Он садится в одном и том же месте, под кленом, и много раз повторяет ее имя. Сидит так примерно час, а потом уходит.
Он возвращается на следующий день, в то же самое время, снова и снова. Приглядевшись к нему, Дженни убеждается, что человек этот с виду добр и терпелив. Как ни странно, животные подружились с ним точно так же, как с Дженни, когда она впервые появилась в этом лесу. Белочки, кролики, косули осторожно приближаются к пришельцу, сидящему под кленом, иногда отваживаются подойти так близко, что он может дотронуться до них рукой.
Тридцать дней подряд приходит солдат, и Дженни наконец решается на рискованный поступок: выходит и становится примерно в ста ярдах от него, у тайной тропинки, ведущей в самую чащу. Она готова в любой момент раствориться в лесу. Легонько кашлянув, Дженни оповещает солдата, что она тут.
Он поворачивается к ней, и Дженни впервые может рассмотреть его лицо. Оно кажется ей смутно знакомым. Солдат улыбается, не трогаясь с места, не делая ни единого движения. Нечеткое воспоминание постепенно проясняется, и Дженни узнает доброе лицо своего друга.
— Дженни! — ласково окликает он. — Это я, Джозеф. Я пришел забрать тебя домой.
— У меня нет дома, — возражает она. — Разве ты не знаешь, что маму и папу увели солдаты? Я живу теперь здесь, в пещере. Это мой дом.
— Верно, — соглашается с ней Джозеф, — твоих папу и маму увели солдаты из чужой страны. Но наши соотечественники храбро сражались и освободили нашу страну, прогнали чужаков. Наша страна теперь в безопасности, и твои родители тоже. Сейчас они в больнице, но они быстро поправляются и скоро вернутся домой. Они хотят, чтобы ты навестила их. Твои мама и папа очень скучают по тебе и послали меня за тобой.
Это известие пробудило в душе Дженни сложные, противоречивые чувства, эмоции захлестнули ее. Узнав, что родители живы и хотят ее видеть, она испытала огромное облегчение. Где–то внутри Дженни все еще пряталась маленькая девочка, мечтавшая вновь укрыться в родительских объятиях.
Но вместе с тем сильный страх не позволял Дженни покинуть безопасное убежище, обретенное в Далеком лесу. За эти долгие месяцы глухие, темные места стали для нее родными, они укрывали и защищали девочку в пору отчаяния и страха, были ее единственным приютом в одинокие долгие ночи.
Дженни понимала, что, оставшись в лесу, она навсегда приговорит себя к одиночеству. Пойти с констеблем Джозефом или остаться? Эта дилемма вновь повергла ее в растерянность, как в самом начале одинокой жизни.
Мундир констебля Джозефа только усложнял ее задачу. Дженни привыкла бояться военной формы, один вид ее напоминал тот страшный день, когда солдаты уволокли прочь родителей. Для Дженни мундир стал сигналом, предупреждающим об опасности.
Дженни посмотрела на мундир констебля Джозефа, потом на его доброе лицо, потом снова на мундир и снова ему в глаза. Мягкие черты лица и добрая улыбка Джозефа пробуждали в девочке воспоминания об их дружбе, о том, как они беседовали, остановившись на углу улицы, как Джозеф играл с ней на площадке, устроенной для Дженни отцом. Воспоминания нахлынули на Дженни.
Мучительные противоречивые чувства раздирали девочку. Глубоко вздохнув, Дженни приняла самое трудное решение в своей жизни: она медленно приблизилась к Джозефу и ухватилась за протянутую ей руку. Вместе они выбрались из Далекого леса и пошли домой.
***
История Дженни — это притча, призванная показать каждому из нас, насколько реальна проблема бегства от любви. Каждый из нас так или иначе прячется от любви. А теперь разберемся более тщательно, откуда берется желание прятаться и как оно влияет на наши эмоции и духовное состояние. По мере того как мы будем продвигаться дальше, мы больше узнаем и о Дженни, и о себе самих.
Глава вторая
Две главные проблемы
Казалось, в моем кабинете навеки повисла тишина, хотя прошло лишь несколько секунд с того мгновения, как Салли, привлекательная женщина лет тридцати пяти, начала наш сеанс словами: «Дэн уходит от меня».
Супруг, проживший с Салли семь лет, позвонил ей с работы за час до того, как ей был назначен прием у меня, и сообщил, что не желает далее сохранять брак. Другой женщины у него нет, просто их отношения не сложились. Он подыскивает себе квартиру и намерен оставить маклерам номер домашнего телефона Салли.
Уход Дэна стал болезненным испытанием для Салли, но неожиданностью он не был. После первых же лет брака она почувствовала, что муж постепенно отдаляется от нее. «Дэн всегда держался отчужденно, — печально говорила она. — Между нами стояла стена, и я не могла ее преодолеть. Мне кажется, он–то ее не замечал».
Видя, как Дэн изолируется от нее, Салли предпринимала различные попытки «пробиться к нему»: она обсуждала эту проблему с мужем, читала книги, занималась в семинаре, посвященном проблемам брака.
Дэна все эти ухищрения оставляли равнодушным. С его точки зрения, если какая–то проблема и существовала, то заключалась она в том, что Салли разочаровалась в их отношениях. Это вызывало в Дэне все большее напряжение.
В итоге Дэн оставил Салли, но еще долго покинутая жена задавалась вопросом: «Почему Дэн прятался от любви?» Почему он не отважился доверить свое сердце Салли, которая ценила бы его превыше всех сокровищ? Почему он избегал той близости, которую человеку свойственно искать в браке?
Прячущийся человек
Одна из целей этой книги — найти ответ на вопрос, почему мы прячемся от наиболее важных для нас отношений и истин. По ряду причин все мы в той или иной мере живем двойной жизнью: внешней, в которой прибегаем к «безопасным» эмоциям, проявлениям и типам поведения, и внутренней, где прячем свои «опасные» черты, оставляя их неразвитыми и изолированными.
Человеку присуща манера постоянно держать свои «нелюбимые» части под спудом в надежде, что со временем они сами собой рассосутся и перестанут причинять боль.
Эта схема напоминает поведение человека, со страхом в душе пришедшего на ежегодный осмотр к врачу. Вот уже какое–то время его мучают острые боли в спине, но он и думать не хочет об операции. Когда врач ощупывает его, пациент прикусывает от боли губу, но упрямо бормочет: «Нет, нет, я ничего не чувствую», рассчитывая, что таким образом ему удастся уклониться от диагноза. Он морочит врачу голову, говоря, что соблюдает диету, чувствует небывалый прилив сил и вообще он «в форме». Главная его задача — уйти неразоблаченным.
В одном из Своих многих споров с фарисеями Иисус затронул этот вопрос и напомнил, что человек склонен замалчивать свою боль. Иисус много времени посвящал страдающим людям. Однажды Он обедал вместе с мытарем по имени Матфей — по нашим временам, это то же самое, что сесть за стол со скомпрометированным чиновником. Фарисеи критиковали Иисуса за неудачный выбор сотрапезников, и Он ответил им::
«Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы»? ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»
(Матфея 9:12–13).
Иисус говорит, что у всех нас есть проблемы и потребности, и Он понимает их, печется о них, готов помочь нам всеми Своими силами. Однако самой большой проблемой для нас может стать необходимость сознаться в этих проблемах.
Приемы, применяемые нами для утаивания своих проблем, называются «защитными механизмами». Мы пускаем их в ход, как бы спасаясь от опасности, выставляем духовные и эмоциональные «щиты», чтобы не предстать обнаженными перед «противником», не испытать боли.
И щит у нас не один. Как правило, в различных ситуациях включаются разные схемы. Выбор щита обычно определяется двумя факторами:
1) тем, какую именно часть себя мы хотим укрыть,
2) тем, от кого или от чего мы защищаемся.
Например, некоторые люди обнаруживают, что дома они пускают в ход одни защитные механизмы, а на службе другие. На работе подчиненный прячет свой гнев и разочарование под маской угодничества или высокой производительности, особенно когда ему достается требовательный и не сдержанный на язык начальник. Уступчивость становится защитным механизмом, препятствующим подчиненному высказать правду о том, какие чувства в нем пробуждают несправедливые замечания босса.
Потом, когда тот же человек переступает порог своего дома, он все еще утаивает свой гнев. Но теперь его терзает стыд за покорность, проявленную в разговоре с боссом. Он может отключиться, усевшись перед телевизором или листая газету: такой защитный механизм называется отстраненностью. Может быть и хуже: он свалит вину за неудачный день на кого–то из близких — это механизм замещения.
Отметим разницу между ситуацией дома и на работе. Дома уставший труженик уже не должен укрываться от собственной ярости, вызванной отношением начальника, но теперь он прячет от родных чувство стыда и собственной никчемности.
Что же побуждает нас прятаться? Чтобы понять процесс создания защитных механизмов, нужно вернуться к первоначальной проблеме. Я считаю, что основу жизни как раз и составляет решение проблем. Чтобы понять, что происходит на поверхности, нужно вернуться к корням.
Полагаю, причины, побуждающие нас скрывать свои проблемы и страдания, сводятся к двум фундаментальным проблемам нашего бытия:
1) мы не завершены,
2) мы боимся как раз того, что могло бы нас исцелить.
Рассмотрим подробнее эти две проблемы, превращающие нас в прячущегося человека.