В начале XX в. Рогожская община была самой крупной и самой влиятельной старообрядческой общиной в Москве и в России. Однако почти полстолетия церковная жизнь ее была лишена сердцевины – возможности совершать литургию в храмах, которым по размерам и богатству не было равных среди построенных старообрядцами. Прошения о распечатании алтарей, неоднократно подававшиеся властям всю вторую половину XIX в., возобновлялись во время коронации 1896 г. и в 1903 г. Это долгожданное событие совершилось только 16 апреля 1905 г., когда накануне Светлого Христова Воскресения пришла телеграмма Николая II, повелевающая «в сегодняшний день наступающего Светлого праздника распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы».
Снятие печатей 16 апреля 1905 г. стало одним из важнейших событий старообрядческой истории. На следующий день, 17 апреля, был обнародован указ о веротерпимости.
Высочайшая телеграмма с повелением «распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы»[382] была зачитана генерал-адъютантом кн. Д.Б.Голицыным с амвона Покровского храма в Страстную Субботу 16 апреля. «После прочтения, князь Голицын срезал печати. Царила мертвая тишина. Открыли дверь, вошли в алтарь и зажгли свечи. Убранство алтаря представилось в крайне печальном виде: пол местами прогнил, иконы обсыпались, краска отстала, само дерево разрушилось и пыль, более чем на вершок покрывала все. Стали открывать забитые окна и с первым лучом ворвавшегося света дрогнули сердца старообрядчества. Чувства не выдержали и рыдания от чрезмерной радости послышались со всех сторон».[383] После этого были распечатаны алтари в Рождественском храме.
Свои впечатления от увиденного описал в очерке «Распечатание алтарей Рогожского кладбища» очевидец событий В.А.Гиляровский. Несмотря на то, что описания разнятся в мелких деталях, но общая картина и общая атмосфера переданы одинаково: «Все духовенство и человек триста народу присутствовало в храме, и когда раздались первые звуки молотка, отбившего замки южной двери, – ключи были утеряны, – слезы радости блеснули на глазах молившихся. Отворили дверь. Пахло сыростью, хотя было светло, так как окна не забивались. Сорок девять лет сделали свое дело. Кой-где упали иконы; на полу, покрытые плесенью, валялись скелеты голубей и галок, прорвашихся сюда в разбитые стекла и пропавших с голода. Стены заплесневели, Покровы сотлели. <...> Много, очень много попортилось икон, и пропала под плесенью стенная живопись. Только два Евангелия стояли на престоле, сияя золотом и серебром. <...> Отворили царские врата и северную дверь, и все направились к зимнему храму, где приступили к открытию северной двери. <...> и когда дверь с большим трудом была отворена, глазам присутствующих предстал зияющий мрак. Со свечами, едва пробираясь между обломками, рискуя упасть в отверстие провалившегося пола, комиссия сняла печати и отперла царские врата и южную дверь».[384]
Вид распечатанных алтарей был зафиксирован старообрядческим фотографом Никифором Дмитриевичем Зениным, владельцем светописной мастерской в Егорьевске. В 1905 г. он выпустил набор из 12 фототипий «Старообрядческое Рогожское кладбище в Москве в первые дни после 17 апреля 1905 г.», в который вошли четыре фотографии, сделанные в алтаре зимнего храма в момент распечатания.
Иное – художественное – воплощение увиденного представил еще один очевидец – сопровождавший В.А.Гиляровского художник Николай Иванович Струнников (1871–1945). Событие 16 апреля 1905 г. подсказало ему тему конкурсной работы, необходимой для представления по окончании Академии художеств. Как отмечает искусствовед И.А.Круглый, «в картине было изображено то, свидетелем чего был Струнников. Но драматизм увиденного художник усилил показом человека, который, войдя в церковь, остановился, потрясенный зрелищем, закрыл лицо руками, словно вспоминая и оплакивая прошедшее».[385] В духе революционных настроений того времени художник хотел показать протест народных масс против гнета царизма. Это большое полотно экспонировалось на конкурсной выставке в Академии художеств в 1906 г., но, как показывает рецензия в журнале «Нива» (здесь же была опубликована и репродукция картины)[386], ведущая идея художника была слишком скрыта и не доходила до зрителя, видевшего в ней только иллюстрацию к истории старообрядчества: «Картина Н.И.Струнникова иллюстрирует именно этот момент и эту обстановку старого, пришедшего в запустение храма. Картина впервые появилась на конкурсной выставке 1906 года в Академии художеств и сразу обратила на себя всеобщее, вполне заслуженное внимание».[387]
Дальнейшая история холста Н.И.Струнникова не ясна, современное его местонахождение неизвестно. Как позволяют судить документы рогожского архива, картина, предназначенная к продаже, была выставлена в помещении гостиницы Рогожского кладбища по крайней мере до 1913 г. То ли недовольство художника своей работой, то ли желание придать изображенному иную тональность заставили его обратиться в Совет МСОРК с предложением «об уничтожении фигуры человека на картине “Распечатание святых алтарей”, находящейся в гостинице общины», однако на заседании Совета 15 марта 1911 г. эта просьба была отклонена.[388] Картина провисела еще два года, до того момента как вопрос о ней был вынесен на заседание Совета МСОРК 22 апреля 1913 г. «Вследствие возбуждения некоторыми прихожанами вопроса о неудобстве выставлять картины в зале общих собраний на продажу, как это имело место с картиной художника Струнникова», Совет постановил: «на будущее время не допускать вывешивания картин на продажу в зале общих собраний, а художника Струнникова просить убрать его картину за отсутствием покупателей».[389] По всей видимости, холст все же остался на месте, может быть, он был подарен художником общине. Во всяком случае о нем упомянул В.Е.Макаров в очерке «Старообрядческая Москва»: «Картина этого разрушения удачно схвачена на громадном полотне художника Струнникова, находящемся в главном зале кладбищенской гостиницы».[390] На Рогожском кладбище картина находилась и в 1926 г., составляя уже фонды организованного здесь музея.[391]
После распечатания алтарей пасхальная служба 1905 г. отличалась особой торжественностью и духовным подъемом.
Старообрядческая депутация, находившаяся в Петербурге для принесения пасхальных поздравлений, 19 апреля, будучи в на приеме в Царскосельском дворце, принесла государю императору «от имени московского старообрядческого общества сердечное благодарение за дарованную милость – распечатание святых алтарей в храмах Рогожского кладбища».[392] Тогда выборные поставили вопрос о направлении в столицу особой депутации для выражения благодарения за дарование указом от 17 апреля 1905 г. «милости о веротерпимости».[393] Но «принесение беспредельной благодарности его императорскому величеству за его великую царскую милость, дарованную старообрядцам 17 апреля с.г.» состоялось 21 февраля 1906 г. депутацией из 120 старообрядцев разных согласий,[394] от Рогожской общины в ее состав были избраны С.М.Кузнецов, И.К.Рахманов, И.А.Пуговкин и П.С.Расторгуев.[395]
29 апреля 1905 г. на собрание выборных был вынесен вопрос о реставрации алтарей обоих храмов.[396] На этот предмет объявили подписку,[397] а 30 апреля избрали комиссию, в которую вошли И.К.Рахманов, Г.К.Рахманов, М.С.Кузнецов, И.А.Пуговкин, П.П.Рябушинский, П.С.Расторгуев, Е.Т.Малыжев, П.В.Федотов.[398]
В архиве Рогожского кладбища сохранились протоколы четырех заседаний этой комиссии, от 25 и 31 мая, 16 июня и 30 августа,[399] помимо членов комиссии в в решении вопросов участвовали священники Иоанн Власов, Елисей Мелехин и Прокопий Сорокин. Договор на реставрацию икон в алтаре и алтарных приделах Покровского храма на сумму 5600 руб. был заключен с известными иконописцами М.И.Дикаревым и Чириковым (поскольку инициалы в документе не обозначены, не ясно, какой из братьев Чириковых: Григорий или Михаил Осипович); восстановление находящейся там же «стенной иконописи и живописи» поручили иконописцу Н.М.(?) Сафонову (сумма договора составила 8000 руб.).[400] На первом заседании также был заслушан доклад академика архитектуры И.П.Петрова-Роппета о куполе Рождественского собора; т.к. приглашенный эксперт дал заключение, что безотлагательного ремонта не требуется, то вопрос отложили.[401] Второе заседание комиссия посвятила проблемам теплого храма: реставрацию икон получили В.П.Гурьянову, также было решено обновить в алтаре иконостасы и в храме «промыть» стены, иконостасы и иконы.[402]
Общая стоимость работ по реставрации алтарей вылилась во внушительную цифру: по храму Покрова Пресвятой Богородицы – 38100 руб. (реставрация икон в алтаре и алтарных приделах – 5600 руб., «расписание в алтаре стенной живописи» – 8000 руб., позолота иконостасов – 8000 руб., устройство новых железных рам – 1500 руб., устройство пароводяного отопления – 15000 руб.) и по храму Рождества Христова – 43100 руб. (реставрация икон в алтаре – 850 руб., «сделание вновь иконостасов» – 2750 руб., изготовление серебряно-вызолоченного оклада на царскими дверями – 6000 руб., «расписание в алтаре стенной живописи» – 5000 руб., устройство пола из метлахских плит в алтаре и храме – 10000 руб., устройство пароводяного отопления – 15000 руб., исправление церковной утвари – 3500 руб.).[403]
На заседании 16 июня 1905 г. постановили «соорудить при Рогожском богаделенном доме каменную колокольню, но предварительно же сооружения оной временно построить деревянную звонницу», в этой связи следовало обратиться к московскому генерал-губернатору за разрешением на строительство, а также просить разрешения на ношение облачений и совершение крестных ходов.[404]
Более полутора лет свободы вероисповедания, провозглашенные в указе 17 апреля 1905 г., оставались не оформленными законодательными актами. В этой связи и прошение рогожских старообрядцев вновь встретило затруднения. Московский градоначальник «признал возможным» только совершение в облачениях служб, связанных с погребением, и крестных ходов на источник для водоосвящения и вокруг храмов под Великую субботу и Пасху, подчеркнув, что речь идет об обрядах, совершаемых «исключительно в ограде богаделенного дома», «ходатайство же о разрешении производить колокольный звон, для чего построить временную звонницу и затем колокольню, сообщено им на усмотрение министра внутренних дел».[405] В архиве Рогожского кладбища сохранился документ, несомненно, относящийся к этому времени, – перечень икон для крестного хода, к которым следовало изготовить пелены: названы иконы Спасителя, Покрова Пресвятой Богородицы, Смоленской Богоматери, св. Николы, Воскресения Христова и Днепрской Богоматери.[406]
Приступить к воплощению замысла о восстановлении колокольного звона удалось только в 1908 г. Сооружению колокольни-храма придавалось мемориальное значение, она рассматривалась как своеобразный памятник важнейшему событию рогожской истории – распечатанию алтарей 16 апреля 1905 г. Закладка колокольни по проекту архитекторов Ф.Ф.Горностаева и З.И.Иванова состоялась 20 апреля 1908 г.[407] В архиве Рогожского кладбища сохранился, по-видимому, один из первых подписных листов «для добровольных пожертвований от Общества московских старообрядцев, приемлющих священство, на сооружение колокольни при храмах Рогожского кладбища».[408] В начале документа – благословение-автограф архиепископа Иоанна («Благословляю жертвовать на сие благое дело. Смиренный Иоанн архиепископ Моск[овский] Старообряд[ческий]. 4 мая 7415 (1908) года») и архиепископская печать. Первая записавшаяся жертвовательница – М.Ф.Морозова, вдова Т.С.Морозова, внесшая 20000 руб.
Возведение колокольни потребовало значительных средств. Согласно первоначальной смете, составленной З.И.Ивановым, на все строительно-отделочные работы требовалось 143847 руб. 74 коп., а также 12000 руб. на устройство вентиляции и отопления.[409] К началу строительства уже была собрана значительная сумма; в «Выписи о поступивших пожертвованиях и расходах по постройке колокольни за 1906-1909 гг.» приведены следующие цифры пожертвований, в том числе строительными материалами: в 1906 г. – 2081 руб. 40 коп., в 1907 г. – 82438 руб. 53 коп., в 1908 г. – 52692 руб. 11 коп., в 1909 г. – 60903 руб. 77 коп. (в эту сумму вошли такие крупные пожертвования, как от М.Ф.Морозовой 45000 руб.).[410] Однако по ходу строительства затраты возрастали. В 1909 г. по благословения архиепископа Иоанна от 13 апреля 1909 г. распространялись подписные листы «на продолжение постройки колокольни», в одном из таких листов стоят записи о пожертвованиях: М.С.Кузнецов – 10000 руб., С.П.Рябушинский и И.А.Пуговкин по 3000 руб.[411] По постановлению Совета МСОРК от 3 декабря 1911 г., в виду неурожая в восточной части Европейской России, в храмах Рогожского кладбища тарелочный сбор на постройку колокольни был заменен сбором в пользу голодающих вплоть до праздника Святой Троицы 1912 г.,[412] затем срок был продлен до праздника св. апостолов Петра и Павла, 29 июня.[413]
Еще в 1907 г. был пущен в обращение подписной лист (с благословением архиепископа Иоанна от 4 мая 1907 г.) «для добровольного пожертвования на сооружение звона для колокольни при храмах Рогожского кладбища», однако в этом документе была сделана только одна запись: «Пожертвовано Федосьей Ермиловной Морозовой на звон за упокой Сергия 30000 р. Пожертвовано Федосьей Ермиловной Морозовой на устройство подмостей, балок и всех приспособлений для колоколов».[414]
Все этапы строительства колокольни отмечались с большой торжественностью. В октябре 1908 г. на колокольню были подняты колокола, отлитые на ярославском заводе Товарищества П.И.Оловянишникова сыновья[415]. В праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня 14 сентября 1909 г. состоялось поднятие креста на купол.[416] 18 августа 1913 г. прошло освящение храма Воскресения Христова в нижнем ярусе колокольни. Были получены приветственные телеграммы и письма от председателя Совета министров В.Н.Коковцева, министра внутренних дел Н.А.Маклакова, товарища министра внутренних дел В.Ф.Джунковского, директора департамента духовных дел Е.В.Менкина, сенатора Н.С.Таганцева, председателя Государственной думы М.В.Родзянко, графа С.Ю.Витте[417], исполняющего обязанности московского городского головы В.Д.Брянского, председателя совета Всероссийских съездов старообрядцев белокриницкого согласия Д.В.Сироткина, от Глуховской старообрядческий общины и А.И.Морозова.[418]
В память распечатания алтарей был установлен крестный ход вокруг храмов Рогожского кладбища, до революции он совершался в ближайшее воскресенье после 16 апреля,[419] позже его отнесли на второе воскресенье после Пасхи, на день святых жен-мироносиц.
В 1915 г. торжественно отмечалось 10-летие распечатания алтарей. 16 марта 1915 г. Совет МСОРК обратился к архиепископу Иоанну с просьбой благословить крестный ход в память распечатания святых алтарей храмов Рогожского кладбища в воскресенье 19 апреля и совершение в день исполняющегося 10-летия распечатания алтарей 16 апреля по окончании божественной литургии благодарственного Господу Богу молебствия.[420] 16 апреля 1915 г. были отслужены божественная литургия и канон-молебен в Рождественском храме; 19 апреля после богослужения в Покровском храме был совершен канон-молебен Святой Пасхи с крестным ходом вокруг всех трех рогожских храмов; за болезнью архиепископа Московского Иоанна († 24 апреля 1915) торжества возглавлял находившийся тогда в Москве белокриницкий митрополит Макарий (Лобов).[421] Совет МСОРК решил также ознаменовать 10-летие распечатания алтарей отделкою храма Рождества Христова. На заседании 5 мая 1915 г. была избрана комиссия в составе протоиерея П.Г.Сорокина, трех попечителей А.Ф.Ныркова, Н.М.Кузнецова, Г.А.Чудакова, кроме них в комиссию вошли И.П.Трегубов, С.П.Рябушинский, И.А.Пуговкин, С.Д.Милованов, Я.М.Филатов, С.М.Кузнецов.[422] После переизбрания комиссии 27 марта 1916 г. в ней работали протоиерей П.Г.Сорокин, И.П.Трегубов, С.П.Рябушинский, И.А.Пуговкин, С.Д.Милованов, Я.М.Филатов, С.М.Кузнецов, Ф.Ф.Пугачев.[423] Эти работы были окончены в ноябре 1917 г.[424]
Московская старообрядческая община Рогожского кладбища (МСОРК)
Новый период с деятельности Рогожского центра почти полтора года спустя после указа о веротерпимости 17 апреля 1905 г. Только 17 октября 1906 г. был обнародован именной высочайший указ Правительствующему Сенату «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от православия сектантов». Этим документом впервые существование старообрядческих общин признавалось полностью законным и им предоставлялись права юридического лица. Московская старообрядческая община Рогожского кладбища (МСОРК) была зарегистрирована Московским губернским правлением 25 января 1907 г. Как уполномоченный от учредителей МСОРК С.П.Ряушинский 24 февраля 1907 г. разослал членам общины извещение с сообщением о регистрации и дате первого общего собрания, назначенного на 1апреля 1907 г.,[425] на рассмотрение которого выносились следующие вопросы: избрание духовных лиц, определение числа членов Совета общины, избрание членов совета и ревизионной комиссии, принятие в ведение общины благотворительных учреждений Рогожского кладбища, принятие в собственность общины недвижимых и движимых имуществ и капиталов Рогожского кладбища и богаделенного дома, утверждение инструкции совету и образца печати.[426]
Руководящим органом общины стал совет из 40 прихожан, действия которого определялись «Инструкцией Совету Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища».[427] «Совет общины, – говорилось в этом документе, – заботится о благолепии и процветании храмов общины, устрояет порядок на кладбище, охраняет правильную жизнь благотворительных учреждений и училищ, причем пользуется всеми правами и исполняет все обязанности, перечисленные в 24 статье закона 17 октября 1906 г.». Непосредственное руководство делами общины возлагалось на выбранных на три года из числа членов совета председателя Совета, двух его заместителей (товарищей), казначея, старосту храмов общины и блюстителя всех благотворительных учреждений; за последними сохранилось название попечителей.
Показателен список лиц, возглавлявших работу Рогожского общины в 1908–1917 гг.: это были видные деятели не только старообрядчества, но и российского делового мира: председатели Совета МСОРК М.С.Кузнецов (1908–1911), И.А.Пуговкин (1911–1916), С.М.Кузнецов (1916–1918, в 191–1916 – товарищ председателя); товарищи председателя П.П.Рябушинский (1908–1918)[428], А.И.Морозов (1908–1910); попечители С.П.Рябушинский (1908–1910), Г.М.Кузнецов (1910–1913), Н.М.Кузнецов (1913–1916). Об успешности их работы свидетельствует цифра: на 1 января 1915 г. капитал общины, несмотря на все многообразие направлений деятельности и затрат, составил 2.487.881 руб. 21 ¼ коп.[429]
«Инструкция Совету МСОРК»[430] определяла также формы ведения отчетности, порядок хранения капитала общины, правила приема на призрение. По всем делам, касающимся духовных лиц, служащих при храмах Рогожского кладбища, попечители должны были обращаться к Московскому старообрядческому архиепископу.
Иное качество приобрела церковная жизнь на Рогожском кладбище.
Хотя указ 17 апреля 1905 г. признавал старообрядческих настоятелей и наставников лицами духовного звания, однако воспрещал употребление применительно к ним православных иерархических наименований, тем самым белокриницкая иерархия не признавалась законной. Попечителям Рогожского богаделенного дома было сделано специальное объявление, что «распечатанные часовни не могут быть признаваемы кафедральными храмами епископов», в чем попечителям пришлось дать подписку.[431] Однако постепенно эти ограничения снимались. Первое архиерейское служение в храмах Рогожского кладбища состоялось 22 октября 1905 г.[432] В архиве сохранилось составленное архиепископом Московским Иоанном по просьбе выборных Рогожской общины извещение о своем архиерейском служении в храме Рождества Христова 8, 14 и 21 ноября и 6 и 25 дек 1905 г.[433]
Изменение положения старообрядцев в Российской империи наглядно характеризует описание приема рогожской делегации Николаем II в 1910 г. На заседании Совета МСОРК 13 мая 1910 г. был заслушан доклад о поездках депутаций с пасхальными поздравлениями. Депутация в составе священника Иоанна Власова, Ивана Алексеевича Пуговкина, Сергея Тарасовича Соловьева, Петра Сидоровича Расторгуева, Ивана Петровича Трегубова была принята императором и императрицей в Царскосельском дворце и императрицей Марией Федоровной в Аничковом дворце и «имела счастие принести их величествам и августейшим детям от имени Совета общины поздравление и удостоилась по русскому обычаю христосования. Во время принесения государю императору поздравления о. Иоанн имел смелость передать его величеству от архиепископа Иоанна поздравление и приветствие. В ответ на это государю императору благоугодно было высочайше повелеть передать архиепископу Иоанну (чрез о. Иоанна) высочайшую благодарность и привет его величества. О таковом высочайшем соизволении и было передано архиепископу Иоанну – о. Иоанном по возвращении из С.-Петербурга».[434]
На Пасху 1913 г., как записано в протоколе заседания Совета МСОРК от 22 апреля 1913 г., 16 апреля протоирей о. Прокопий приветствовал государя от имени архиепископа Иоанна и вручил ему пасхальное яйцо, И.А.Пуговкин приветствовал Николая II «от имени общины и обратился к государю императору с просьбой осчастливить посещением своим храмы Рогожского кладбища в предстоящий приезд в столицу. На обращенную к государю императору просьбу его величеству благоугодно было ответить, что “если будет время, то охотно посещу Рогожское кладбище”».[435]
На заседании Совета МСОРК от 22 июля 1911 г. обсуждался вопрос об устройстве в храмах Рогожского кладбища неподвижных престолов, попечителям было поручено представить этот вопрос через архиепископа Иоанна на решение предстоящего Освященного собора боголюбивых епископов.[436] Таким образом, только в 1911 г. храмы Рогожского кладбища получили полное церковное устройство.
Сложившийся порядок зафиксировал документ 1913 г. – «Внутренний распорядок при храмах Рогожского кладбища»:
«1. Священники должны служить так: в воскресенье, двунадесятые и богородичные Покров Пресвятой Богородицы, Казанская Пресвятая Богородица, Боголюбская Пресвятая Богородицы, не менее как по 2 священника.
2. Диаконы также в эти дни должны служить, как выше сказано, по 2 диакона.
3. Священники должны чередоваться так: с четверга, пятницу, субботу и воскресенье; и второй должен вступать с воскресенья, так чтобы приходилось в воскресный день 2-е, поэтому выйдет у каждого священника службы по четыре дня.
4. Диаконы должны являться на службы в будничные дни, как-то: за вечерню, утреню и литургию по очереди.
5. Стихарные должны являться на службы в будничные дни, за вечерню, утреню и литургию не менее как 2-е по очереди.
6. Певчие на службы должны являться в полном порядке не позднее как за десять минут до начала, все без исключения как взрослые, так и малые, чья очередь, обязательно к вечерни, утрени и литургии.
Примечание: из певчих кто-нибудь не явится на службу, то ему в первый раз будет сделано замечание, а во второй раз будет наказан на две недели без очереди молиться, а в третий раз будет уволен от должности.
7. Певчим полагается в течение года отпуск, но не более как пятнадцать дней, а если кому потребуется более этого срока, то тот должен вместо себя заместить из певчих за денежную плату.
8. Певчим, если дают хотя и лично, то эти деньги должны класть в кружку или же записывать в книгу на приход, и если кто утаит, то будет уволен. или же будет оштрафован не менее как в десять раз более.
9. Старосту и подстаросту должны выбирать священники и диаконы, но утвердить их должны гг. попечители».[437]
Согласно «Череде служения и исполнения треб в храмах Рогожского кладбища», составленной 12 сентября 1910 г.,[438] в притче храмов Рогожского кладбища состояли священники Елисей Тимофеевич Мелехин, Прокопий Георгиевич Сорокин, Стефан Георгиевич Коновалов[439], Петр Николаевич Никифоров[440], диаконы Елисей Григорьевич Григорьев, Иоанн Ефимович Хрусталев[441], Федор Михайлович Гусляков[442]. Поскольку на момент составления данного документа временно отсутствовал диакон Лев Лазаревич Овсянников,[443] в череду был включен Андрей Семенович Муравьев[444].
8 февраля 1912 г. в штат Рогожского кладбища на место умершего о. Елисея Мелехина был приглашен священник из г. Вольска Саратовской губ. Иоанн Трофимович Гришенков.[445] 3 мая 1912 г. архиепископ Иоанн рукоположил во священника диакона Ф.М.Гуслякова. Такой состав притча сохранился до 1917 г.[446]
Рогожская община с почтением и любовью относилась к своему священству. В 1904 г. праздновалось 25-летие служение в сане священника о. Е.Т.Мелехина, по этому случаю от сослуживцев и многочисленных духовных детей ему был поднесен адрес и «богато украшенная св. икона тезоименного ему пророка Елисея».[447]
6 мая 1908 г., на день праведного Иова Многострадального, на Рогожском кладбище проходило торжественное празднование 25-летия служения в иерейском сане о. Прокопия Сорокина.[448] На торжественном богослужении в Покровском храме присутствовали многочисленные духовные дети священника, в том числе М.С.Кузнецов, С.П.Рябушинский, И.А.Пуговкин, С.М.Кузнецов, И.П.Трегубов. По окончании молебна епископ Рязанский и Егорьевский Александр (Богатенков) в присутствии священства и прихожан зачитал приветственный адрес и благословил юбиляра иконой «с изображениями свв. Праведного Иова и великомученика Прокопия, в серебряной вызолоченной ризе художественной работы, украшенной бриллиантами, изумрудами, опалами, рубинами, бирюзой и другими драгоценными камнями».[449] В ответной речи иерей Прокопий, выражая благодарность собравшимся, сказал: «Хотя и много было пережито скорби, но вскоре и получили неизреченную радость: отпечатание святых алтарей... воистинну праздник праздникам».[450] Поздравления продолжились на квартире юбиляра, а затем в гостинице при конторе, где был сервирован завтрак. В подробном отчете о торжестве, опубликованном в журнале «Церковь», упоминаются еще две иконы, подаренные юбиляру: «древняя замечательной работы икона Ангела Хранителя в старинном серебряной окладе» от духовенства и певцов Рогожского кладбища и «древний складень с изображением Деисуса в вызолоченной окладе» от духовного сына о. Прокопия – священника и известного коллекционера Исаакия Павловича Носова.
В октябре 1908 г. видный прихожанин Иван Иванович Новиков, по всей видимости, духовный сын о. Прокопия Сорокина, в конце 1880-х – 1890-е гг. член Духовного совета,[451] кандидат в попечители в 1906 г.[452], учредил стипендию призреваемым «Имени священника о. Прокопия Георгиевича Сорокина».[453] В 1913 г. отмечалось 30-летие служения протоиерея Прокопия Сорокина в священном сане.
Рогожские старообрядцы стремились увековечить память священников, деятельно участвовавших в церковной жизни общины не один десяток лет.
По подписному листу на покрытие расходов по похоронам священника Иоанна Васильевича Власова (†16 июля 1910 г.) и на увековечение его памяти (на постановку памятника и на учреждение стипендии)[454] было собрано 3270 руб. 73 коп., расход по похоронам составил 2565 руб. 06 коп.[455] Духовенство храмов Рогожского кладбища на собрании 10 августа 1910 г. признало «крайне необходимым» установить пособие семье покойного.[456] Совет МСОРК 12 января 1911 г. постановил остаток от суммы, собранной по подписке (705 руб. 67 коп.) «употребить на приобретение памятника и просить М.С.Кузнецова обратиться от имени совета общины к М.Ф.Морозовой о пожертвовании на учреждение стипендий призреваемых имени о. Иоанна».[457] На могиле о. И.В.Власова был поставлен мраморный саркофаг (сохранившийся до наших дней) с пространной надписью: «Здесь погребено тело священноиерея Иоанна Василиевича Власова, родился 1860 года, преставился 16 июля 1910 года. Жития его было 50 лет, день ангела 21 июля. Рукоположен в сан диакона архиепископом Антонием 27 марта 1881 года, в сан священника архиепископом Иоанном в граде Туле 30 марта 1902 года, прослужил при храмах Рогожского кладбища в священном сане 29 лет».
После кончины 21 января 1912 г. священника Елисея Тимофеевича Мелехина Совет МСОРК на заседании 25 января 1912 г. также решил «принять расходы по похоронам покойного на счет общины и открыть на покрытие этих расходов и увековечению памяти покойного подписной лист между духовными детьми покойного, членами Совета и прихожанами храмов Рогожского кладбища».[458] По предложению С.М.Кузнецова 10 марта 1912 г. приняли решение открыть подписку для постановки памятника на могилу о. Елисея. К этому вопросу Совет МСОРК вернулся 22 ноября 1914 г. и постановил «заказать памятник на могилу о. Елисея такой же, как поставленный на могилу о. Иоанна Васильевича Власова»[459] (этот памятник не сохранился).
Не прерывалась на Рогожском кладбище и традиция благодарения попечителей за их труды на общее благо. Глубокая благодарность «за понесенные труды и заботы на пользу общества и учреждения» была принесена 20 февраля 1906 г. Сергею Матвеевичу Кузнецову и Ивану Карповичу Рахманову.[460] Ивану Алексеевичу Пуговкину, Степану Павловичу Рябушинскому и Ивану Петровичу Трегубову, выступившим главными инициаторами и исполнителями проекта строительства колокольни-храма, благодарная община подготовила адреса и устроила три койки их имени в рогожской богадельне.[461] Подношения святых икон и благодарственных адресов за свое «трехлетнее благотворное служение» удостоились, в частности, попечители Александр Федорович Нырков, Николай Матвеевич Кузнецова и Григорий Антипович Чудаков, чествование которых состоялось 24 сентября 1916 г.[462]
В зале над конторой Рогожского кладбища издавна висели помимо портрета государя «План Рогожского кладбища на бумаге в рамке красного дерева за стеклом» и портреты о. Иоанна Ястребова и его жены,[463] возможно, были и другие портреты, скорее всего священнослужителей.[464] Идея создания в помещении гостиницы при Рогожском кладбище портретной галереи старшин и попечителей относится к 1911 г., решение о ее организации вынесло общее собрание членов МСОРК 27 марта 1911 г.[465] На заседании Совета МСОРК 22 июля 1911 г. утвердили размер и форму портретов «согласно образца изготовленного портрета покойного Матвея Сидоровича Кузнецова его наследниками».[466] 9 апреля 1912 г. попечители Георгий Матвеевич Кузнецов, Сергей Тарасович Соловьев и Яков Михайлович Филатов доложили Совету общины «о желательности поместить в залах гостиницы Рогожского кладбища» портреты умерших священников о. Елисея Мелехина и о. Иоанна Власова, а также К.Т.Солдатенкова, Т.С.Морозова и М.Ф.Морозовой. Совет единогласно постановил «просить попечителей обратиться к наследникам почивших с просьбою о прислании фотографических карточек и полученные карточки увеличить, сделать соответствующие рамы существующего размера и по изготовлении поместить оные в залах гостиницы».[467] Г.М.Кузнецов провел и исторические разыскания о попечителях более раннего времени, Совету МСОРК, заседавшему 22 ноября 1912 г., он представил «письменные сведения о бывших попечителях общины, служивших в период с 1840 по 1869 г включительно, и предложил о помещении в гостинице общины портретов названных попечителей», что и было принято, в связи с чем Совет обратился «к родственникам или знакомым покойных с просьбой о снабжении общины Рогожского кладбища сказанными портретами для переснятия с оных в принятом размере и помещении в гостинице общины».[468] 7 февраля 1913 г. Совет общины решил «за щедрые пожертвования поместить портрет Ф.Е.Морозовой в зале общих собраний».[469]
В начале XX в. Рогожское кладбище стало признанным старообрядческим центром общероссийского масштаба.
В храме Рождества Христова проходили Освященные соборы боголюбивых епископов 1911, 1913 и 1915 гг. В 1910 г. на Рогожское кладбище переместилась и старообрядческая архиепископия, здесь, в специально выстроенном помещении при лечебнице имени С.И.Морозова,[470] находилась квартира архиепископа Иоанна, которую в августе 1914 г. он уступил для лазарета.[471] В 1912 г. переехал на жительство на Рогожское кладбище епископ Александр (Богатенков); 26 июня 1912 г. Совет МСОРК постановил «принять [его] содержание (за исключением канцелярских расходов) за счет общины и выдавать по положению дрова, осветительные материалы, хлеб и уголья от конторы, а приезжающих лиц довольствовать за счет общины при помещении конторы».[472]
Изменился и статус Рогожских храмов, хотя в документах это и не нашло четкого отражения, но по сути они стали храмами кафедральными. Обращает на себя внимание то, что подлинник «Внутреннего распорядка в храмах Рогожского кладбища», датируемый 6 июня 1913 г., был подписан непосредственно архиепископом Московским Иоанном и заверен его печатью.[473]
После указа 1905 г. старообрядцы белокриницкого согласия неоднократно высказывали желание учредить Московскую митрополию, что зафиксировали соборные постановления от 26 сентября 1906 г., 25 июня 1907 г., 25 августа 1915 г. Такое предложение, основанное на определении Освященного собора боголюбивых епископов от 25 августа 1915 г. об учреждении в Москве митрополии и о возведении архиепископа Мелетия Московского в сан митрополита, епископ Рязанский и Егорьевский Александр вынес 26 июля 1916 г. на обсуждение Совета МСОРК. «По обсуждении сего предложения собрание единогласно постановило: обратиться с обращением чрез епископа Александра к Освященному собору боголюбивых епископов и просить собор епископов, в виду военного времени и нахождения Белокриницкой митрополии во владении русского государства отложить возведение архиепископа Мелетия в сан митрополита до более благоприятного времени».[474] Таким образом, изменение статуса старообрядческой церкви оказалось отложенным на семь десятилетий.
С провозглашением в Российской империи свободы вероисповедания у старообрядческих общин, а в особенности у Рогожской, открылись совершенно новые направления деятельности.
Рогожские старообрядцы активно участвовали во всех общестарообрядческих делах: в совещаниях 1906 г. в Министерстве внутренних дел, совещаниях 1907 г. по поводу внесения в Государственную Думу законопроекта о старообрядцах. В Московскую городскую думу были избраны П.С.Расторгуев, И.А.Пуговкин и Г.К.Рахманов.[475]
Старообрядцы получили возможность основать собственные школы. Избрание особой комиссии «для заведования училищами общины» предусматривалось инструкцией Совету МСОРК.[476] В 1913–1916 гг. в состав попечительского совета, например, входили: председатель совета и почетный блюститель училищ С.П.Рябушинский, заместители председателя Г.М.Кузнецов и С.Д.Милованов, почетные члены архиепископ Мелетий и епископ Рязанский и Егорьевский Александр и члены совета священник П.Н.Никифоров, И.А.Пуговкин, С.М.Кузнецов, И.П.Трегубов, А.Ф.Нырков, Н.М.Кузнецов, Г.А.Чудаков, Т.С.Морозов, П.П.Рябушинский, А.С.Рыбаков.
В 1911 г. было получено разрешение на открытие при Рогожской общине шестиклассного богословско-учительского института, являвшегося по сути дела средним учебным заведением. Занятия здесь начались 10 сентября 1912 г., в 1915 г. институт переехал в специально выстроенное для него здание на Рогожском кладбище. При институте существовала начальная практическая пятилетняя школа.[477] «Осуществилось таким образом пламенное желание старообрядцев иметь свое родное высшее учебное заведение».[478] Постройка и оборудование института обошлись в 300000 руб., в условиях растущей дороговизны и финансовых трудностей образовался значительный долг, содержание института также требовало больших затрат. Попечительский совет обратился к старообрядцам с призывом о добровольных пожертвованиях. В обращении говорилось: «Община Рогожского кладбища обременена многими другими нуждами, требующими постоянных расходов, постепенно увеличивающихся. Необходимо создать для обеспеченного существования и развития института специальный, институтский капитал. П<