И вот теперь она вернулась к своим прежним привычкам. Голова опущена, «да, мама, как скажешь, мама». Она заменила мать на Маркуса. Лучше следовать правилам, чем терпеть наказание.
Кора покачала головой и оглядела себя.
Цепи, может, и новые, но рабство — нет.
Она думала, что может измениться. Она поклялась, что изменится. Ага, изменилась.
Снова сидит с опущенной головой, ожидая, что кто-то другой решит ее судьбу.
И тут ей пришла в голову безумная идея.
Абсолютно абсурдная идея.
Она посмотрела на ноги Маркуса под высоким столом, и ей захотелось истерически рассмеяться. Что ж, он наверняка не сможет игнорировать ее, если она…
Перед ее мысленным взором промелькнули образы Маркуса, расхаживающего по спальне каждый вечер после душа. Ему нравилось выставлять свое тело на показ. Она вспомнила последние несколько дней и то, как он жадно ласкал ее. Тогда он не остался равнодушным. И не только для того, чтобы «наказать». Даже сейчас она видела напряженный член под его брюками.
У Коры в душе все трепетало, когда она думала обо всем этом.
Думать — вот в чем проблема. Или, скорее, слишком много размышляла.
Поэтому она решила перестать. Думать. Обдумывать. Всё это.
Пришло время действовать.
Она заползла под стол.
Села между ног Маркуса.
Она была замужем больше недели и еще не прикасалась к нему. Прикоснуться к нему. И она потянула за его пряжку на ремне.
Маркус вздрогнул в кресле, когда она начала расстегивать пряжку. Но это было все. Он не произнес ни слова и даже не пошевелился, чтобы ее остановить.
Он решил поиграть на «слабо»? Кто первым отступит?
Это точно будет не она. Не потому что, ей нечего терять. Ей ещё есть, что терять. Но она не отступит, потому что ей действительно было любопытно довести все до конца.
Любопытно и страшно, но все как всегда, ничего нового.
Так что, когда она закончила с ремнем, то быстро перешла к расстегиванию молнии и расстегнула ему брюки.
Он издал над ней громкое шипение? Теперь это радовало.
Здесь была сила. Был ли это гребаный способ получить что-то обратно? Без сомнения. Это ее не останавливало.
Она потянулась к его брюкам и просунула руку между разрезами боксеров.
Внезапно он схватил ее за запястье крепкой рукой.
Она взяла с него пример и проигнорировала его, не сказав ни слова.
Он был толстым, гладким и крепким в ее руках. Бархат поверх стали. Под столом стоял полумрак, но она все еще могла различить его очертания.
И у нее округлились глаза.
Она видела его уже не в первый раз. Но видеть и прикасаться — это две разные вещи. И то, как он затвердел и увеличился в ее руке...
У нее вырвался вздох, который она не успела сдержать.
Так же быстро, как схватил ее за запястье, он отпустил ее. Интересно. Он хотел позволить ей продолжить свои исследования.
Возможно, потому что он мужчина и правду говорят, что ни один мужчина не откажется от секса? Но он уже давно сдерживался, кроме той первой ночи, она не видела, чтобы удовлетворял себя рукой.
Потому что секс для него — это сила. Неужели он все еще думает, что имеет власть в этой ситуации только потому, что она стоит на коленях?
Сама мысль об этом приводила ее в бешенство.
Она покажет ему. Она не пешка в чужой игре. И была гребаным игроком.
Затем, вытеснив из головы все прочие мысли, Кора встала на колени и взяла в рот выпуклый кончик члена.
— Боже, — выдохнул он.
Кора улыбнулась и облизала кончик. Он был на удивление соленый и немного горьковатый. Она ухватилась обеими руками за основание члена — он был достаточно большим, чтобы схватить его обеими руками, — и взяла в рот еще больше.
Маркус откинулся на спинку стула и шире расставил ноги. Она увидела, как мышцы живота напряглись, когда начала работать ртом, вверх вниз, верх вниз, обвела языком головку.
Она никогда не делала этого раньше, но читала. Много читала. Сначала в романтических книгах, а потом, когда приближался день свадьбы, все остальное, что она могла найти, ну, кроме интернета, который все еще ее пугал. Зато во многих женских журналах публиковались большие статьи об искусстве подарить своему мужчине идеальный минет, и Кора использовала все приемы, о которых когда-либо читала.
Написание языком алфавита на головке его... его члена, непосредственно там, где она чувствовала крошечную щель. Покачиваясь вверх и вниз с поджатыми губами над зубами, стараясь обратить особое внимание на корональную борозду, все еще вращая языком вдоль члена. И время от времени она вбирала его глубже, так глубоко, как только могла, не задыхаясь.
Когда она решила воспользоваться еще одним приемом, опустив руку и потянувшись к его яйцам, Маркус резко отодвинул стул и выскользнул из ее рта.
Кора упала на руки и впервые с начала схватки посмотрела ему в лицо. Она не знала точно, что ожидала увидеть, но увидела больше, чем надеялась.
Он не выглядел холодным. И не выглядел отстраненным.
На его скулах проступил румянец, который еще больше подчеркивал их резкость. Глаза широко раскрыты, ноздри раздувались при каждом тяжелом вдохе. Толстый член торчал из расстегнутых брюк, и Кора не могла не смотреть. Она только что держала это во рту?
О чем, черт возьми, она думала?
Она провела рукой по губам, а Маркус над ней издал низкое рычание, похожее на звериное.
Явно прозвучало не безразлично. Или равнодушно.
Ах, черт!
Маркус потянулся к ней, и она попятилась, но он оттолкнул стол. Оттолкнул. Стол.
Не успела она опомниться, как он расстегнул цепочку, прикрепленную к ее ошейнику. Подхватил ее на руки и понес.
Ну что ж, это было неожиданно.
— Маркус, — прошептала она.
Он не ответил. Он просто отнес ее в свою спальню.
И положил ее на середину кровати и сам двинулся следом.
Впервые за несколько дней он посмотрел ей в глаза. Глупо, конечно, но у нее перехватило дыхание. Его прекрасные, проницательные, требовательные глаза. Он по-прежнему ничего не говорил, но, удерживая ее взгляд, скользнул рукой вниз по ее животу.
Маркус схватил ее за подбородок, и она пристально смотрела ему в глаза. Она не знала, о чем он думает. О чем он сейчас думает?
— Раздень меня, — прошептал он.
Она судорожно вздохнула и кивнула. Пальцами нащупала пуговицы его дорогой итальянской рубашки. «Спокойно, успокойся. Просто дыши. Не обращай внимания на его крепкую грудь. Не обращай внимания на крошечные электрические разряды, которые пронзают каждый раз кончики пальцев, когда касаешься его. Игнорируй запинки в его глубоком дыхании, внушительную длину, которая упирается в обнаженное бедро, словно обещая удовольствие и боль, когда придет время лишить меня девственности».
Вот оно. Она точно знала. Больше не будет ни ожидания, ни поддразнивания, ни полумер.
Белоснежная рубашка упала, обнажив сильные предплечья. Он помог ей снять с себя майку, а затем...
Кора слегка покачнулась, стоя на коленях перед массой гладких, крепких мышц и смуглой кожей, слегка покрытой темными волосами. Она знала, что Маркус силен, но не задумывалась об мускулах под его сшитыми на заказ костюмами. Теперь, полуобнаженный перед ней, он был таким... большим. Его голова возвышалась над ее. Ее руки не могли обхватить его предплечье.
Он схватил ее за запястья и притянул к себе. Жестко и требовательно начал целовать ее. Упираясь эрекцией в ее бедро, пока она не развела бедра, потираясь пульсирующей сердцевиной о его восхитительный член. Кора была девственницей, и в ней никогда никого не было, но она хотела этого. Ох как же она хотела его…
Когда Маркус прервал поцелуй, ее губы пульсировали, распухли.
— Вот это, — он скользнул ладонью по ее ягодицам и сжал. — Мое.
Она отчаянно кивнула, в уголках ее глаз выступили слезы. Она хотела, чтобы он взял ее, овладел ею. Она нуждалась в этом.
Маркус издал стон, который сказал ей, что он так же сдался, как и она.
— Никто, кроме меня, Кора. Никто не прикоснется к тебе, кроме меня.
Он обхватил руками ее бедра.
— Откройся для меня, детка.
Она широко расставила ноги. Он нырнул между ними, темноволосая голова задвигалась.
Нет. Она запрокинула голову. Нет, нет, нет.
Отблеск в его глазах говорил «ДА». Кора разлетелась на маленькие кусочки. Наконец-то после стольких дней поддразниваний. Но этого мало, все произошло слишком быстро. Ей нужно больше. Она нуждалась в чем-то большем.
А он все еще смотрел на нее, такой сосредоточенный, такой целеустремленный. Она положила руки ему на плечи, пока он двигался по ее телу. Кора не могла отвести взгляд, когда почувствовала, как муж подвел головку члена к ее входу.
Он готовился войти в нее.
Ввести в нее, войти в нее.
Она нервно сглотнула и невольно впилась кончиками пальцев в его плечи.
Но он остановился, его голос звучал напряженно и хрипло.
— Скажи «нет» сейчас, и я остановлюсь.
Он внимательно изучал ее взглядом.
«Скажи что-нибудь. Скажи ему «нет». Черт возьми, нет! Что она вообще делает?»
Ранее… Сосала его… Это было для того, чтобы вернуть ей власть. Но это? Позволить ему… У кого теперь будет власть?
Но черт возьми, выражение его лица напомнило тот момент, когда она шла к алтарю к человеку, которого любила всем сердцем. Сейчас черты лица смягчились, и было что-то дикое в его обычно суровом лице.
Очередная уловка.
Но, черт побери, вместо того чтобы сказать «нет», она кивнула головой «да».
И он прижался к ее самому интимному месту. Страх накатил волной. Она вспомнила, какой он большой. Он разорвет ее пополам.
Но он слегка покачал головой, словно почувствовал ее страх. И хотя не остановился, она видела, что он не сможет сейчас пойти на попятную, он продвигался дальше медленно, осторожно.
Кора почувствовала тот момент, когда Маркус наткнулся на ее барьер, и он тоже. Кора видела это по его глазам. Но он не остановился, и она не хотела, чтобы он останавливался. Она снова кивнула, и он двинулся вперед. Кора дернула бедром и испытала резкий укол, перед тем как ее плоть подалась. Муж погрузился еще глубже. Она закрыла глаза и сжала его плечи.
— Посмотри на меня, — потребовал он.
Зачем? Почему? Он знал, что она дает. Она была дурой, думая, что сможет отнять у этого человека хоть какую-то власть. Он представлял собой непреодолимую силу, и для него она просто дикий цветок — сегодня здесь, а завтра, возможно, закатают под асфальтом.
— Кора, позволь мне увидеть твои глаза.
Горло у нее перехватило, когда она открыла глаза. Слезы катились по ее вискам и волосам.
Маркус нахмурился, его огромное тело нависало над ее маленьким, когда он входил в нее, дюйм за дюймом.
Она затаила дыхание, когда он пробивался сквозь ее тугой канал.
— Полегче. Расслабься... откройся для меня.
Она вцепилась ему в спину, схватила за сильные плечи и крепко держалась.
— Вот и все, — прошептал он ей на ухо, щекотя своим дыханием. — Держись за меня крепче.
Давление росло. Она стиснула зубы, пряча голову в изгибе шеи Маркуса. Он был несокрушимой скалой. Она была океаном, приливом, движущимся вокруг него.
Медленно она расслабила ноги и тело, хотя боль пронзила ее насквозь.
— Да. Да, именно так, красавица. Отдайся мне.
— Маркус, — хрипло прошептала она. Дрожь пробежала по ее телу с головы до ног. Его бедра слились с ее, когда он вторгся в нее. Он полностью вошел в нее и остановился, отчего по ее телу побежали мурашки. Грудь ее вздымалась и опускалась, соски затвердели.
Маркус навис над ней, крепко обхватив руками ее лицо. Он склонил голову, темные ресницы отбрасывали тени на его щеки. Губы у него слегка шевелились.
Если бы она не знала его, то подумала бы, что он молится. Ей тоже хотелось молиться. Они окончательно соединились, он возвышался над ней, защищая и заявляя на нее права.
Это было похоже на рай.
Еще никогда в жизни она не ощущала такую связь с другим человеком.
Боль отступила, и Маркус начал двигаться. Сначала медленно, вторгаясь все глубже в ее святая святых, затем смелее. Мощный гребень его мужского достоинства терся о восхитительную точку в ней, и она приподняла бедра, желая большего.
— Кора, — прохрипел он, и в ее имени прозвучал целый мир. Она провела пальцами по его лицу, словно слепая, которая хотела запомнить его черты. В этой комнате, в этом лоне греховной тьмы она забудет всю боль, которую он ей причинил.
— Маркус, — она повернулась к нему лицом. Он коснулся губами ее рта, щеки, уголка глаза, давая ей безмолвные, мучительные обещания, в то время как его тело получало удовольствие от ее. Он издал протяжный мужской стон, проникая глубже. Его глаза были закрыты, лицо напряжено, как будто он нашел что-то важное, что-то прекрасное, о чем мечтал, но никогда не надеялся получить.
Да, она молилась. «Маркус, вернись ко мне». Он снова застонал, мышцы его спины превратились в сталь под ее ласкающими руками.
Она это почувствовала. Впервые поняла, как гармонично все сочетается, словно каждая его частичка создана для того, чтобы доставлять удовольствие ей.
Он был создан для нее.
— О боже, — воскликнула она. — О... о... о! Маркус!
Она выгнулась дугой, прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы, когда наступила кульминация, яркая и красивая, и такая, такая правильная. Да, да. Это. Он.
Толчок, второй, третий, и Маркус глубоко вонзился и остался там. Кора крепко держалась и надеялась, что правильно поняла знаки.
Спустя, казалось, целую вечность, он вышел. Кора зашипела, внутри нее все протестовало.
— Ты в порядке? — он всмотрелся в ее лицо.
— Все хорошо. — Ноги подрагивали после напряжения мышц. Завтра у нее все будет болеть. — Это было... спасибо. — Она не должна благодарить своего тюремщика. Но это же был Маркус. Он вернулся к ней на мгновение, и это мгновение было прекрасным.
— Да. Ты молодец. — Он раздвинул ее ноги и принялся изучать пятна на простынях. Водянистые цвета — свидетельство ее девственности. Она закрыла руками лицо. Она не должна смущаться, но это казалось слишком интимным. Она пролила из-за него кровь. Ее кровь, смешанная с его семенем.
Но потом что-то промелькнуло на его лице, и он отвернулся. Прошли долгие секунды. Наконец он выпрямился и оглянулся через плечо.
— Неплохо для девственницы. — Она вздрогнула и встретилась с его серебристым взглядом, ужас охватил ее, когда он сказал: — Я знаю, что буду много раз пересматривать запись. И думаю, что твои дяди точно оценят вторую часть свадебного видео, особенно когда ты выкрикнула мое имя и кончила на моем члене.
С мрачной ухмылкой он кивнул в сторону угловой камеры.
Кровь отхлынула от ее лица. Нет, не после всего этого. Они не могли вернуться к тому, с чего начали. Она видела, как он смотрел на нее, когда находился в ней. Она видела это в его глазах... разве не так?
Ее пронзила такая боль, сильнее, чем в ту первую ночь, когда он впервые предал ее.
Она словно окаменела, не произнесла ни слова и не вступилась за себя, когда он молча выходил из комнаты.
Глава 15
Что ж, все пошло не по плану.
Не из-за секса и не из-за его последующих жестоких комментариев. Насчет записи с камер это была ложь. Он всегда выключал камеры, когда оставался с ней.
И одному богу известно, что он подумывал о том, чтобы лишить ее девственности. Думал об этом всю чертову неделю и все минувшие месяцы. Но на этой последней неделе, черт возьми, каждый раз, когда он дразнил и пробовал ее, каждый раз, когда член становился болезненно твердым в штанах, все, о чем он мог думать, — это, наконец-то, овладеть ею и сделать своей.
Но он обучал ее — дисциплине. Терпению. Заставляя ее страстно желать его и доставлять прежде всего ему удовольствие.
Он просто не ожидал... Он не мог подготовиться...
Он даже не надел презерватив. И если б он повторил, то поступил бы так же. Коре сделали укол почти месяц назад, но чувствовать ее девственное лоно, без преград между ними, как она сжималась вокруг него, словно тиски...
Маркус провел рукой по лицу и наблюдал за ней по монитору, несмотря на то, что испытывал отвращение к самому себе. Каждую секунду, когда не находился рядом с ней, он словно приклеивался к этому проклятому экрану. Она должна быть одержима им, а не наоборот.
Он уже собирался закрыть ноутбук, когда увидел, что ее сотрясает дрожь.
Черт. Она плачет.
На большой кровати она казалась такой крошечной.
Проведя рукой по волосам, он вспоминал каждый момент, когда она принимала его в свое тело, такое горячее и крепкое — она сжимала его, как тиски, с доверчивым и бесхитростным взглядом...
Сама невинность. Она была девственницей. Он знал, что это так, однако знать и пережить — две разные вещи.
И когда наступил ее оргазм, одновременно выжимая из него его кульминацию, она посмотрела на него, как на бога, словно всегда будет поклоняться ему и отдаст ему свою покорность вместе с собой и своей душой.
Проблема в том, что он боялся, что, возможно, так же на нее смотрел.
И напомнил себе, кем они были.
И сейчас она плакала.
Маркус хотел ударить кого-нибудь. Она играла не по правилам. Все должно было пойти совсем не так. Все шло не по плану.
В тишине комнаты громко зазвонил телефон. Маркус достал его из кармана, радуясь возможности отвлечься.
— Что? — рявкнул Маркус.
— У нас тут проблема, — прогрохотал голос Шаро.
— Только не говори мне, что я должен спуститься.
— Ты должен спуститься, — подтвердил Шаро.
Он резко кивнул, хотя Шаро его не видел. Возможно, уйти отсюда — это именно то, что ему нужно. Ему нужно взять себя в руки — это уж точно.
— Буду через двадцать минут. — Маркус повесил трубку и встал. Он прошел в спальню и быстро оделся.
Он собирался уехать немедленно. Но, сам того не желая, подошел к двери Коры.
«Не заходи. Ты сделал то, что должен был сделать. Она — враг».
Он застыл на несколько мгновений. А потом тихонько открыл дверь.
Кора уже спала. Он не знал, что хотел сказать, когда подошел ближе, но потом понял, что это не имеет значения. Она плакала, перед тем как уснуть.
Даже во сне она была прекрасна, но, чтобы ни делала, она всегда оставалась красивой. Сон не разгладил хмурую морщинку на ее лбу. Может, ей снится он?
Он закрыл глаза. Сентиментальный идиот.
Однако он не мог уйти, ничего ей не дав. У нее будет все болеть, когда она проснется. Несмотря на то, что это ее первый раз, он не был с ней мягок. Самое меньшее, что он может сделать, — это предоставить ей возможность спокойно принять ванну.
Он нежно провел рукой по ее икре и, когда она не проснулась, расстегнул манжету на лодыжке и освободил ее от столбика кровати.
— Спи спокойно, жена, — пробормотал он. Она даже не шевельнулась.
Не говоря больше ни слова, он ушел, щелкнув замком, который установил на двери. Затем направился к входной двери и вскоре уже сидел в своем «Бентли», водитель которого мчался к «Стиксу».
Нет, сегодняшний вечер пошел не по плану.
Но с Корой ничего не идет по плану. В тот вечер она не должна была оказаться в его кабинете, грязная и красивая. Она никогда не должна была улыбаться ему своей доверчивой, полной восхищения улыбкой, каждый божий день.
Конечно, он придумал новый план. Жениться на дочери Деми показалась ему гораздо лучшим способом отомстить, чем простое похищение и выкуп, которые он изначально планировал.
Все для единственной цели: выманить Титанов из их укрытия и заставить их заплатить за свои преступления. Отец Коры держал нож, но его братья тоже были там.
Маркус долго ждал мести, но теперь он ее получит.
Ни у кого из остальных братьев Титанов не было детей. Кора — единственная наследница. Деми обратится к братьям. У нее не оставалось ни выбора, ни власти.
А если тем временем она будет страдать, представляя себе, что сейчас переживает её дочь? Тем лучше.
Но от них по-прежнему не было ни слуху, ни духу.
И сегодня он пересек черту, за которую не знал, как вернуться.
Невинные не должны страдать.
Маркус жил по кодексу, который был его опорой. Он погряз в дерьме, делая то, что должен делать, потому что, когда находился у власти, мог быть уверен, что заплатят только виновные.
Но это не должно было касаться невинных.
Подобно его сестре.
Кьяра была красавицей. Изящная и светлая, вечно витающая в облаках, она, казалось, никогда не обитала в той же мрачной реальности, что и весь остальной мир.
И так оно и должно было быть.
Чего никогда не должно было быть, это найти ее истекающую кровью на грязном матрасе в убогом притоне, куда братья Титаны увезли и выбросили ее.
Маркус понял, что это связано со смертью его родителей. Его отец начинал как скромный эмигрант-бизнесмен и построил империю. Вито Убели сталкивался с несправедливостью, сражался с ней и создал армию для защиты слабых. Однако это не значило, что он не был жестоким и однажды нашел смерть от рук врага, которого сокрушил. Маркус должен был взять на себя управление после смерти отца.
Но Маркусу в то время было всего лишь пятнадцать, и он ждал, думая, что кто-то более опытный возьмет на себя руководство вместо него. Через год умерла его сестра. Он никогда не забывал урок: ударь первым и бей быстро, и захвати любую власть.
Он был необходимым злом, которое сдерживало хаос.
Он смотрел, на огни города, которые мелькали мимо, пока они ехали. Улицы к востоку от города сужались. Маркус велел шоферу остановиться у переулка, слишком маленького, чтобы в него могла въехать машина.
— Выпусти меня, — сказал Маркус, осмотрев каждый угол перекрестка.
— Ты уверен? — Человек в черном тоже подозрительно оглядел переулок.
В боковом крыле одного из зданий открылась дверь, и в круг света вошел знакомый силуэт Шаро.
— Подожди меня. Около часа, — сказал Маркус своему бойцу и вылез из машины.
— Сегодня ночью один из наших людей облажался, — произнес Шаро. — Пошел искать его и нашел в баре в Вестсайде.
Шаро подчеркнул название территории между Новым Олимпом и их соседним городом Метрополисом. Как Маркус управлял «Подземным миром» Нового Олимпа, так и Титаны управляли Метрополисом. Вестсайд в настоящее время был нейтральной территорией, где Маркус все еще боролся за тот же контроль, которым он пользовался в остальной части Нового Олимпа.
— Сказал, что кто-то остановил его и забрал груз, а он спрятался, не зная, как нам рассказать.
— Ты веришь в его историю?
Лицо Шаро, как обычно, ничего не выражало. Малодушные мужчины сломались бы через час, смотря на лицо, похожее на маску с темной кожей и бездонными глазами. Подобно взгляду в гребаную бездну, сказал бы Роско, один из силовиков.
— Его история не сходится. Да и прежде на его маршруте наблюдались какие-то подозрительные движения, поэтому мы и следили за ним. Мы думаем, что он передал товар нашему старому другу на Западе, но попросил их выдать ему деньги и сделать так, чтобы это выглядело как ограбление.
— Если это наши старые друзья, — Маркус использовал выражение для Титанов, его гнев разгорался, — то этот водитель не просто передавал товар. Он снабжает их информацией.
Двое мужчин прошли через склад, проходя мимо рядов и стеллажей с одеждой, пока не добрались до лестницы, ведущей в подвал. В воздухе пахло краской и моющими средствами. Химические запахи хорошо скрывали запах крови.
Шаро остановился у подножия лестницы.
— Попросил парней немного его расколоть. Он не знает, что я здесь.
— Хорошо, — сказал Маркус. — Мы сыграем так же, как с последним информатором... как его звали? Того француза.
— Ле Мушар, — тут же произнес Шаро и отошел в сторону, пропуская Маркуса между чанами с краской к расчищенному месту, где они привязали стукача.
Вокруг жалкой фигуры с завязанными глазами, которая свисала с потолка так, что ноги едва касались пола, стояло несколько человек в черном.
Тени — солдаты Маркуса, верные стражи, которые возглавляли его огромную империю. Их вербовали молодыми с улиц, обучали в центральном учреждении и давали возможность подняться по служебной лестнице. «Лидера можно узнать по людям, которые сопровождают его», — снова и снова повторял ему отец.
Все Тени кивнули, признавая своего лидера, и Маркус почти ухмыльнулся, перед тем как войти в роль.
— Какого хрена? — крикнул он, и его голос зазвенел в пустоте. Стукач — полный мужчина в испачканной футболке и шортах цвета хаки, знававших лучшие времена, — начал дрожать. Пот стекал из-под повязки на глазах в негустую бородку. Маркус знал, что Тени немного обработали его, но кроме болезненных
на вид синяков ничего не оставили. Его кровь еще не пролилась.
Маркус направил свой мнимый гнев на группу Теней.
— Я просил вас привести его, чтобы поговорить, и вот что вы сделали?
— Черт, извини, босс.
— Срежьте его. Ради всего святого. Немедленно.
Мужчины поспешно принесли стул и ослабили веревки, которые удерживали подвешанного человека на потолочных трубах.
— Дайте ему воды.
Маркус сел на предоставленный ему стул и продолжил изучать предателя.
— Сними эту чертову штуку. — Он кивнул на повязку. — Это не допрос. Вот как вы относитесь к моим сотрудникам?
Тень протянул Маркусу бутылку воды, и он подождал, пока с глаз снимут повязку.
Мужчина перед ним тяжело дышал, дрожа от облегчения. Едва сняли грязный лоскут ткани, Маркус наклонился вперед, заполняя собой поле зрения стукача.
— Держи. — Маркус передал ему бутылку с водой и сложил руки на коленях, изучая предателя
— С-с-спасибо, — сказал стукач. — Мне казалось, что я уже покойник.
— Марти, верно?
Мужчина кивнул.
— Я Маркус Убели.
— Да, сэр, я знаю вас, мистер Убели. -Мужчина сделал неаккуратный глоток воды, держа бутылку дрожащими руками.
Маркус улыбнулся.
— Я помню тебя. Ты доставил ту партию оружия в Эйри, когда федералы установили контрольно-пропускные пункты на станциях взвешивания вдоль и поперек 95-го.
— Да-да, это был я.
— Ты объехал все пункты проселочными дорогами, и когда в два часа ночи тебя остановил местный коп, ты сказал ему, что ищешь место, где можно было сходить по-большому.
— Все верно, — без особого энтузиазма хохотнул мужчина, обводя взглядом комнату и безмолвный круг Теней.
— Молодец, здорово придумал. — Маркус поднял палец и погрозил им Марти. — Правда молодец.
— Благодарю вас, сэр. Могу я спросить...
— Не суетись, не шуми, никаких вопросов, — оборвал его Маркус, и мужчина замолчал. «Бинго», — подумал Маркус. — Так что же случилось с моим грузом?
— С вашим грузом?
— Да, Марти, весь товар, который находится в твоем грузовике, принадлежит мне. В конечном счете я несу за него ответственность, поэтому, если в цепочке есть разрыв, непременно об этом узнаю.
— Э-э... я сказал им, сэр, и они мне не поверили. Его кто-то забрал.
— Кто-то? Ты знаешь кто?
— Нет, черт возьми, я бы сказал вам, если бы знал, — в голосе мужчины звучала искренность, и он не отводил взгляда. Верный признак того, что он лжет. — Они были в масках.
— Ну разумеется, — Маркус указал на бутылку с водой. — Тебе нужна еще одна?
— Что? — мужчина уставился на нее так, словно она внезапно появилась в его руке, а затем сделал еще один глоток. — Нет, я в порядке. Спасибо.
— Марти, надеюсь, ты не против задержаться здесь, поговорим еще немного. Видишь ли, я должен выяснить, куда попал мой груз, чтобы потом пойти и его вернуть. Для этого мне нужна твоя помощь. Ты ведь хочешь мне помочь?
— Разумеется, да. — Мужчина вытер рот, но не мог отвести глаз от охранников, которые с каменными лицами окружали его и Маркуса.
— Это может затянуться надолго. Ты хочешь, чтобы я отправил сообщение тому, кто тебя ждет? Женщине или кому-то еще?
— Э-э, нет, моя жена привыкла к моим опозданиям.
— Ну ладно. — Маркус обвел взглядом ожидающих мужчин. Один из Теней, который нависал над правым плечом Марти, хрустнул костяшками пальцев, массируя мускулистые руки. Маркус едва заметно покачал головой, и бандит отступил.
Допрос нельзя проводить с применением силы. Человек соврет, скажет что угодно, лишь бы прекратить боль. Небольшая хитрость давала куда больше достоверной информации. Прикинься его другом, и он скажет тебе, чего ты хочешь.
Всегда.
— Спасибо за помощь, Марти. Я ценю это. И меня ждет красивая женщина в моей постели, так что я достаточно мотивирован, чтобы закончить побыстрее.
После этого по окружению прокатился смешок, и даже лицо Марти расслабилось.
— Так вот чего я не понимаю, — Маркус подался вперед на своем стуле. — Почему они не убили тебя? Я имею в виду, что именно так бы я и поступил. Пристрелил бы водителя, забрал бы товар, выбросил бы тело.
Марти вытер пот со лба.
— Э-э, я не знаю.
— Ты не знаешь. Но тебе повезло. Учитывая, что ты остался в живых, а не лежишь мертвым в канаве.
— Послушайте, я на что-то наехал, проехал милю, и руль машины тянуло, так что я остановился, чтобы проверить. Откуда ни возьмись появилась машина, из нее выскочили мужчины, размахивая пистолетами. Они превосходили меня числом.
— Конечно, — Маркус закрыл глаза. — Сколько человек?
— Не знаю сколько, видел двоих, которые размахивали пистолетами, еще одного с другой стороны, может быть, двоих сзади. Они вытащили меня, поставили на колени и велели не двигаться. Слава богу, что ваши ребята присматривали за мной.