Женщина, сощурив глаза, окинула Кору взглядом с головы до ног, явно ожидая ответа на свое ехидство.
Ее слова не заставили Кору чувствовать себя маленькой и ничтожной, хотя расчитаны были именно на это. Она не принадлежала к этому миру и не знала правил игры, в которые играли эти люди, а тем более Маркус.
Внезапно ее охватило сильное желание вернуться домой, где все было знакомо и просто.
Если бы только она могла вернуться в прошлое. Мама у нее не такая уж плохая. И Кора могла со всем справиться. Она больше не ребенок. И теперь могла постоять за себя.
После такого дня как сегодня… И все из-за Маркуса…
Если бы она могла вернуться к той жизни, когда вставала с восходом солнца, проводила дни в поле и крепко засыпала после тяжелого рабочего дня.
Она бы сделала все, чтобы снова вернуться в прошлое.
Женщина выглядела так, будто собиралась продолжить свои ехидные комментарии, намереваясь еще больше ее унизить, но Кора протянула руку:
— Могу я одолжить твой телефон?
— Что?
— Могу я одолжить твой телефон? Я забыла свой дома, мне нужно позвонить.
Женщина в замешательстве сощурилась, но открыла сумочку и достала телефон.
— Если ты используешь его, чтобы написать что-нибудь Маркусу от моего имени, он все поймет.
Кора молча смотрела. В какие мелкие игры играли эти людишки.
— Я не буду ни писать, ни звонить Маркусу. — Кора выхватила телефон у нее из рук и взглянула на нее. — Ты не против подождать снаружи?
Женщина весело фыркнула и направилась к двери. Она взялась за дверную ручку и оглянулась.
— Я подожду снаружи, пока ты говоришь.
Кора рассеянно кивнула, уже набирая номер.
Она заглянула под кабинки, но в туалете, кроме нее, никого не было.
— Алло?
Услышав голос матери, Кора закрыла глаза и прислонилась к кабинке.
— Мам.
— Кора! — В трубке раздался грохот. — Кора, где ты? Где он тебя держит? Ты в порядке? Скажи мне, где ты, и мы приедем немедленно и заберем тебя. Мы убьем этого сукина сына.
— Нет, мама, — нахмурилась Кора. — Я в порядке. Все в порядке. Я подумала, что мы могли бы...
— Где ты? Клянусь, этот ублюдок больше никогда не причинит тебе вреда. Мы заставим его заплатить. Я вырежу его сердце из груди, и мы вернемся домой, где никто больше не сможет обидеть...
— Мама! — Кора резко обернулась и хлопнула ладонью по стойке. — Услышь меня хоть на секунду. Я в порядке.
— Скажи мне, где ты, — почти закричала ее мама.
— Сейчас на благотворительном вечере в отеле «Элизиум». А все остальное время он держит меня в «Короне». Почему ты не рассказала мне об отце? И что он сделал? — Она не хотела спрашивать об этом, но слова вырвались сами собой.
— Потому что ты никогда не должна прикасаться к темной стороне этого мира. Мы всегда должны были быть вместе. Только ты и я. И так будет снова. Мы убьем сукиного сына и...
— Нет, — ответила Кора сердито. — Я не хочу, чтобы ты или мои дяди навредили ему, — как только эти слова слетели с ее губ, она поняла, что это правда.
— Что?!
Кора посмотрела в пол и поднесла руку ко лбу.
Господи, она облажалась. Потому что это была правда. Она не хотела, чтобы Маркус пострадал. И то, что сказала та женщина раньше, ее беспокоило. Она ревновала.
И как бы хорошо ни выглядела жизнь на ферме... она не могла вернуться. Для этого было уже слишком поздно. То, что у нее началось с Маркусом, что бы это ни было, она должна сама во всем разобраться.
Кора посмотрела на себя в зеркало. Женщина, которую она видела, больше не выглядела чужой. Она выглядела бледной, но сногсшибательной. Драгоценный оттенок красного платья придавал ее коже сияющий вид.
— Он запудрил тебе голову, — ледяным тоном заявила ее мама.
Кора не отрицала этого. Почему ей не хочется воспользоваться тем возмездием, которое обещала ей мать?
— Мы не смогли проникнуть в город, но мы работаем над этим, детка. Мы придем. — Голос матери звучал так холодно, что у Коры по спине пробежал холодок.
Кора уже слышала подобную интонацию раньше, обычно перед самым страшным наказанием.
— Мне нужно идти, мама. Я сама во всем разберусь. Просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.
Кора повесила трубку, до того, как мама успела сказать что-то еще. Она открыла дверь и с силой сунула трубку в руку красивой блондинки.
Глупо было брать его и еще глупее звонить матери. Услышав ее голос, все вернулось.
Пощечины, если сожжет бекон для завтрака. Ее толкнут на землю и запрут в доме, если она о чем-то задумается и поздно вернется с поля. Лишат еды, если Деми решит, что она стала слишком толстой в талии. Каждый день шквал оскорблений и обзываний.
Да, Маркус надел на нее ошейник. Но он ни разу ее не ударил. Он не обзывал ее, и если ему по-прежнему позволять такие вольности, как эта, то она выйдет из пентхауса, возможно, даже вернется работать волонтером в приют...
‹Итак, из-за того, что он меньшее из двух зол, он вдруг стал твоим рыцарем в сияющих доспехах?»
— Знаешь, — женщина, чье имя Кора так и не узнала, лукаво приподняла бровь. — У Маркуса бывают весь смелые замыслы в спальне. В следующий раз, когда мы с ним встретимся, будет весело, если ты присоединишься, займемся сексом в троем.
Кора сердито посмотрела на нее:
— Пошла ты к черту.
Она подошла к столу, за которым сидел Маркус. Он встал, как будто хотел отодвинуть для нее стул, но она резко отодвинула его, прежде чем муж успел это сделать, и тяжело села, не сводя глаз с аукциониста и не смотря в его сторону.
На стол подали шампанское, Кора схватила свой бокал и залпом выпила. Он был шипучим и прохладным, и, несмотря на легкий привкус, она выпила его до дна. Затем потянулась к нетронутому бокалу, стоявшему перед Маркусом, но тот быстро протянул руку и ее остановил.
Кора сердито посмотрела на него. В ответ его взгляд потемнел, когда он встретился с ее взглядом. Он не выглядел довольным.
Ну и хрен с ним. Она одарила его слащаво-сладкой улыбкой.
— О, дорогой, я так хочу пить, — сказала она достаточно громко, чтобы все остальные за столом услышали.
— Возьми мою воду, милая, — ответил он, протягивая ей свой бокал.
Она сощурилась, глядя на него, но приняла воду. Позже она раздобудет еще шампанского. Если и существовала ночь, чтобы напиться, так это сейчас. Коре было все равно, что ей всего лишь девятнадцать.
Внезапно Маркус поднял аукционную лопатку, которую она даже не заметила у него в руках, и крикнул:
— Пятьдесят тысяч долларов.
Все вокруг ахнули, и Кора выпрямилась, внезапно переводя взгляд с аукциониста в передней части зала на Маркуса.
— Ну, друзья, это самый дорогой билет в театр. Будут ли у меня другие предложения? Я так и думал. Продано номеру сорок шесть.
У Коры отвисла челюсть. Неужели он только что... Она снова повернулась к Маркусу.
— Что ты сделал?
Он одарил ее своей характерной улыбкой.
— Пожертвовал на благотворительность.
Она пристально смотрела на него, пока аукционист рассказывал о следующем предмете.
Ей оставалось только думать о сегодняшнем вечере, о матери, о женщине в черном платье и, самое главное, о Маркусе. Она пришла к нескольким выводам, кроме того, что очень запуталась и, вероятно, не может доверять своим суждениям.
Аукцион наконец закончился, и подали ужин. Арман шептал ей на ухо о городских сплетнях, а остальные за столом вели вежливую беседу. У Коры нашлось что ответить, когда речь зашла о пожертвовании Маркуса.
— Я не удивлена, — сказала Кора, ему улыбнувшись. — Маркус поддерживает всевозможные благотворительные организации. Это одна из причин, почему мы полюбили друг друга. Ему нравится, что я много времени провожу в приюте для собак на углу 35-й улицы и Фив. — Она повернулась, улыбаясь, к Маркусу. — Разве не так, дорогой?
Он прищурился, но кивнул.
— Да, я всегда восхищался твоей добротой.
— Правда? — сказал мужчина с другой стороны стола, с явным интересом. — Не знаю, говорил ли, но я работаю в «Нью-Олимпик Пост». Все всегда интересуются неуловимым мистером, а сейчас и миссис Убели. Мне бы очень хотелось написать статью о благотворительности.
— Нет, — ответил Маркус, а Кора захлопала в ладоши от явного восторга.
— Да! Это было бы замечательно.
Маркус посмотрел на нее, а она продолжала улыбаться.
— Да ладно тебе, дорогой. Ты такой уважаемый бизнесмен в городе. — Она подняла руку, чтобы поправить его галстук, хотя он и не нуждался в этом. — Вполне естественно, что к тебе проявляют любопытство.
Кора снова посмотрела на репортера.
— Приходите во вторник. Я буду там волонтером.
Под столом Маркус положил руку на ее бедро. Она повернулась к нему и ослепительно улыбнулась.
— Мейв будет так рада поделиться историей приюта.
Маркус холодно улыбнулся, его взгляд стал жестким, а затем сменил тему. Тем не менее, он все еще был очень занят, поскольку рукой скользнул под боковой разрез ее платья и вверх по внутренней стороне бедра.
Кора с трудом сдержала вздох, сделав быстрый глоток воды.
Впрочем, Маркус на этом не остановился. Одной рукой он ел копченого лосося, а другой продолжал свой путь вверх по ее бедру, пока не отодвинул ее трусики в сторону, а затем, ох...
Пальцы Коры, сжимавшие вилку, побелели, когда он ввел в нее палец. Прямо за обеденным столом. В комнате с сотнями людей. Пока она сидела в дизайнерском платье, Маркус болтал с другим мужчиной о текущем состоянии фондового рынка.
Как он смеет...
О. Ох...
Ее захлестнуло наслаждение, острое и удивительное. Она откинулась на спинку стула и раздвинула ноги так широко, насколько позволяло платье.
«Нет. Что, черт возьми, она делает? Она не могла...»
О! Он ласкал ее двумя длинными толстыми пальцами, входя и выходя, поглаживая ее складочки и поднимаясь к клитору, прежде чем снова безжалостно в нее проникнуть.
Это было неправильно. Так, так неправильно наслаждаться этим.
Она быстро задышала, когда удовольствие разлилось по всему телу теплыми волнами. Она сжала стакан с водой и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать.
«О да... О да. Именно тут. Именно так.
Так близко... О-о-о!»
Ей хотелось запрокинуть голову и закрыть глаза. Но никто не должен знать, что он с ней делает. Она даже себе не хотела признаваться в том, что он с ней делает. Маркус еще яростнее стал ласкать ее пальцами.
Оргазм подбирался постепенно, но распространялся, волна за волной, расходясь от ее средоточия. Появилась легкость, такая чистая и освобождающая, что Коре хотелось держаться за нее вечно. То, что заставлял ее чувствовать Маркус… то, что он заставлял ее чувствовать...
Он продолжал ласкать ее, теперь уже более томно, пока она спускалась с вершины...
Муж обхватил все ее лоно большой рукой и стал массировать, пока стихали волны удовольствия. Кора не смогла справиться с дрожью и резко открыла глаза. Черт, она даже не заметила, как закрыла их, но удовольствие было всепоглощающим.
Он убрал руку. Она чуть не ахнула от потери.
Маркус отодвинул стул от стола.
— Прошу нас извинить, — сухо сказал он и протянул руку Коре. — Дорогая?
Это была не просьба, Кора поняла это по горящему взгляду. Дрожащей рукой она взяла его за руку. Он поднял ее из-за стола, переплетя свои пальцы с ее. Кора коротко улыбнулась всем сидящим за столом. Арман понимающе улыбнулся. «О боже, неужели все за столом поняли, что происходит?»
Маркус ничего не сказал, пока вел ее через переполненные столики, и Кора тоже не осмелилась.
Они вышли из бального зала. Направились к гардеробу.
— Ваш номер билета, сэр? — спросил дежурный.
— Ты знаешь, кто я? — спросил Маркус.
У служащего округлились глаза, и он сглотнул.
— Да, сэр, мистер Убели, сэр.
— Уступи нам комнату, — потребовал Маркус. — Минут на двадцать.
Служащий толкнул полуоткрытую дверь, за которой он стоял, и без лишних вопросов выскочил наружу.
Кора покачала головой в ответ на Маркуса, но в следующую секунду он уже затащил ее в комнату и закрыл нижнюю и верхнюю половину двери, а также ее запер.
Затем он подтолкнул ее к вешалке с пальто.
— Я не люблю, когда мне перечат на людях, — прорычал он, его взгляд потемнел. — Никому не позволено, особенно моей жене.
Его жене? Кора невольно усмехнулась.
— Давай не будем притворяться, что я не более чем удобная штучка... как назвала меня эта мерзкая женщина? Игрушка для траха? И каждый раз, когда ты трахаешь меня, ты мстишь моему отцу, так что, наверное, я особенная.
Если это вообще возможно, взгляд Маркуса словно сильнее потемнел. Его голос звучал угрожающе, когда он спросил:
— Что за женщина?
— Я не расслышала ее имени, и на ней не было ошейника, но, очевидно, тебе нравится заниматься с ней сексом втроем, так что, полагаю, ты знаешь, как ее зовут.
— Люсинда.
Глупо, но слышать ее имя, которое слетело с его губ, причиняло ей боль. Потому что дура, глупая девчонка.
Маркус придвинулся ближе, не комментируя больше свою бывшую или, возможно, все еще нынешнюю игрушку для траха.
— Если ты думаешь, что рассказ репортеру о том, что я держу тебя против твоей воли, поможет тебе...
Кора невесело рассмеялась.
— Если у тебя под каблуком полицейское управление Нью-Олимпа, я почти уверена, что ты без особых усилий справишься с третьей по популярности газетой в городе. — Она встретилась с ним взглядом, к сожалению, все ещё смотря на него снизу вверх — недостаток, который не могли исправить даже ее трехдюймовые каблуки.
— Я хочу увидеть свою подругу, Мейв. Она, наверное, беспокоится обо мне, потому что я даже не позвонила ей после свадьбы.
Разговор о свадьбе все еще причинял ей боль, вспоминая, какой радостной и взволнованной она была в тот день.
Кора вызывающе вздернула подбородок.
— Кроме того, такому мафиознику как ты наверняка пойдет на пользу хорошая пресса, потому что так оно и есть, верно? Лицемерие города? Все знают, что происходит в действительности, но вы все приходите на такие вечеринки, пожимаете друг другу руки, улыбаетесь и притворяетесь, что вам есть дело до благотворительности, когда все это — ширма для ужасной реальности!
— Осторожнее, — рявкнул Маркус и схватил ее за горло.
Кора продолжала свирепо смотреть на него.
— Запри меня снова. Мори меня голодом. Ударь меня, если хочешь. Нет ничего такого, чего бы я не испытывала раньше. Я уже говорила тебе, что выжила, и переживу тебя.
Что-то мелькнуло в его глазах, но не успела она понять, что именно, как Маркус схватил ее за талию и повернул лицом к стене. Он задрал подол ее платья и в следующую секунду спустил с нее трусики.
Послышался звук расстегиваемой молнии, и он притянул ее к себе. Кора почувствовала тепло его длинного члена на своих ягодицах, и ее лоно сжалось в предвкушении.
Такая глупая девчонка.
Маркус склонил голову над ее плечом, касаясь щетиной ее уха.
— Ты больше никогда не будешь так неуважительно относиться ко мне на людях. Ты будешь делать то, что я скажу и когда скажу.
Он вонзился в ее влажную плоть. Кора чуть не закатила глаза от наслаждения. Чувствовать его пальцы было приятно, но это, о, это...
— Извини, если я не похожа на твою обычную безмозглую шлюшку.
Он обхватил рукой ее грудь и наклонился так, чтобы рука снова оказалась у ее горла.
— Язычок, — прорычал он.
И как будто на всякий случай, он звонко шлепнул ее по заднице.
Кора издала возмущенное шипение, когда ее лоно сжалось вокруг него. Пальцами другой руки Маркус начал ласкать ее клитор, и тут же удовольствие снова начало расти. Кора заметила, что так было всегда. После первого оргазма второй возникал легче и быстрее, а также часто оказывался более жестким и удовлетворяющим.
— Это ничего не меняет, — выдохнула она, даже когда снова прижалась к нему бедрами от удовольствия. — Я все еще, — стон, — ненавижу, — стон, — тебя.
— Пора заткнуть твой хорошенький ротик, — рявкнул он.
Когда лишил ее девственности, он был нежен и терпелив.
Казалось, что терпению его пришел конец. Он крепко обхватил ее руками и вонзился глубже, необузданно и яростно.
Кора перестала думать. Она сосредоточилась на своих чувствах.
На ощущении его толстого члена, входящего и выходящего из нее с влажным звуком. На его хриплом дыхании у нее над ухом. Запахе пота, который смешивался с одеколоном. Она посмотрела вниз и увидела его сильные, мужественные руки, сжимающие и ласкающие ее.
Обычно он держал себя в руках. Такой расчетливый и холодный. Но его толчки казались дикими, а звуки — звериными, когда он брал ее. Он так же, как и она, не мог сдерживаться. Эта было сильнее их обоих.
Кора не смогла сдержать крика удовольствия. Маркус переместил руку с горла на рот, чтобы заглушить ее стоны. Почему-то это возбуждало сильнее, когда он так жестко трахал ее в гардеробной, закрывая ей рот рукой, чтобы она не шумела. Кора вцепилась в него, сначала непроизвольно, когда спазмы оргазма охватили ее тело, а затем добровольно, когда он выругался ей в ухо и стал входить еще сильнее.
Маркус уткнулся лицом в ложбинку на ее шее и вонзился глубже. Кора почувствовала его, его жар, когда он изливался в нее, и нечто большее, чем оргазм, — женское торжество.
Он вышел и толкнулся снова, и снова, затем замер, словно не желая отпускать момент. Он простоял так довольно долго, тяжело дыша, а Кора сжимала его изо всех сил.
Она пока не хотела ни о чем думать. Нет еще. Пока рано.
В этот момент существовали только Маркус и она, так прекрасно связанные.
Она не знала, как долго они так простояли. Минуту? Две?
Когда он, наконец, вышел, Кора почувствовала, как его семя стекает по ее бедрам. Ее лоно снова непроизвольно сжалось, словно пыталось удержать его внутри себя.
Она радовалась, что стоит спиной к нему, потому что не знала, что бы он увидел на ее лице в этот момент.
Она не сомневалась только в одном, глядя вперед на вешалку с пальто, взволнованная и напуганная всем, что только что произошло.
Это не входило в план.
Глава 20
Три дня спустя Кора зашла в собачий приют. Мгновение — и она бросилась в объятия Мейв.
Та крепко обняла ее, но лишь ненадолго, а потом отстранилась и взяла Кору за плечи.
— Дай-ка я посмотрю на тебя, — она улыбалась, но ее улыбка потускнела, когда она оглядела Кору с ног до головы. — Милая, с тобой все в порядке?
У Коры задрожала нижняя губа, и она, сдерживая слезы, кивнула. И снова крепко обняла Мейв.
— О, милая, — сказала Мейв, успокаивающе поглаживая Кору по спине.
Кора закрыла глаза и прижалась к подруге. Даже не подозревала, как сильно нуждалась в дружеском плече. Слезы катились по ее щекам, но Кора не издавала ни звука. Она прильнула к Мейв и все не отпускала.
Когда наконец отступила, вытерла глаза и издала короткий, несколько фальшивый смешок.
— Не знаю, что на меня нашло. Так много всего произошло с тех пор, как я тебя видела. — Она сжала руки Мейв. — Прости, что не звонила тебе раньше.
Мейв сжала ее руки в ответ.
— Все в порядке, я понимаю. Я помню, каково это — быть новобрачной. — Затем она нахмурилась. — Дорогая, точно ты в порядке?
Кора с трудом сглотнула и кивнула.
За завтраком Маркус дал ей понять, что она не должна раскрывать подруге правду об их отношениях. Он не зашел настолько далеко, чтобы угрожать безопасности Мейв, если не подчинится, но Кора не хотела подвергать ее такому риску. Возможно, даже возвращаться сюда было эгоистичным поступком. Маркус очень опасен. Сделать Мейв мишенью его или его Теней — это не делало ей чести.
Но после благотворительного вечера отношения между ней и Маркусом еще больше потеплели. Он по-прежнему позволял ей свободно передвигаться по квартире, и они обсудили вопрос о том, чтобы она снова стала работать волонтером в приюте на временной основе, раз в неделю. Сегодня было пробное испытание.
Ну, под обсуждением она имела в виду, что Маркус разрешил, с длинным списком условий, включая то, что его Тени охраняют переднюю и заднюю части здания, а Шаро сопровождает ее все время.
Маркус работал весь день, а порой и всю ночь, но они обедали вместе, по крайней мере, раз в день, хотя почти не разговаривали. Правда, иногда он ей читал. Сначала из газеты. Затем, не говоря ни слова, он взял с полки книгу и начал читать ее вслух. Это был роман Томаса Харди, очень красивый и очень грустный.
И каждую ночь он приходил к ней в комнату. Он не спешил с ней. Временами становился немного грубее, но никогда секс не был быстрым, и, как бы ей ни хотелось признаваться, она никогда его не отталкивала.
Она начала с нетерпением ждать его возвращения домой, и это ее беспокоило.
Он враг. Не так ли?
Она.Так. Запуталась.
Коре сейчас как никогда нужен друг.
— У меня все хорошо, — сказала Кора, и улыбка на этот раз получилась более уверенной. — Серьезно.
Над дверью звякнул колокольчик, и в комнату вошел репортер, на этот раз не в смокинге, а в джинсах и симпатичном сером «хенли». Увидев Кору, он улыбнулся, и она помахала ему рукой.
— Мейв, это репортер, о котором я тебе говорила, он хочет сделать репортаж о приюте.
Мэйв мельком взглянула на мужчину, но тут же перевела взгляд на Кору.
— Мы договорим позже, хорошо? — Она посмотрела на Кору, и та кивнула.
— Безусловно, — сказала Кора.
Кора провела репортера Джо Гарсиа по приюту и рассказывала, как все устроено, пока ходила от клетки к клетке и кормила собак.
— Мы принимаем всех бродячих и бездомных животных. Мейв решила, что это приют для бездомных, а это значит, что, собак несмотря на возраст или заболевание, здесь не усыпляют, а заботятся о них. Но это накладывает огромную ответственность на нас, чтобы найти новый дом для этих животных и продолжать заботиться о тех, кто остался. Мы зависим от пожертвований и волонтеров, чтобы оставаться на плаву.
Джо кивнул и сделал пару пометок в маленьком блокноте.
— И как давно ты здесь работаешь волонтером?
— С тех пор как приехала в город, около двух с половиной месяцев.
— А где ты жила до этого?
Кора остановилась перед клеткой Пагглса, открыла дверцу и положила ему еду.
— На Западе, — уклончиво ответила она. — Мы упорно работаем, выгуливаем собак раз в день, в зависимости от того, сколько волонтеров приходит. И еще при возможности мы рекламируем наши услуги по подбору собак на поруки. Чем больше людей узнают об этом месте, тем больше собак мы сможем спасти.
— Ты всегда любила животных?
Кора поняла, что он делает. Джо явно хотел, чтобы эта статья была больше о ней, чем о приюте, и, без сомнения, любой уважающий себя репортер постарался бы докопаться, чтобы получить как можно больше информации.
Кора мягко улыбнулась ему.
— Это Борис, — представила она ему крупную немецкую овчарку. Она открыла клетку и высыпала в миску собачий корм, почесав овчарке живот, прежде чем снова закрыть. — Теперь я питаю к нему слабость. Он большой и пугающий на вид, но как только узнаешь его поближе, он действительно милый. — Она наклонилась. — Немного похож на моего мужа.
У Джо при этих словах приподнялись брови.
— Да неужели? Ты хочешь сказать, что Маркус Убели мягкий?
Кора рассмеялась.
— О, я бы не сказала так. Маркус — очень сложный человек, но я бы не назвала его мягким. Скажем, он может вести себя как настоящий джентльмен, когда захочет.
Джо яростно писал в своем блокноте, без сомнения, пытаясь записать цитату.
Кора двинулась дальше.
— Многие люди думают, что в приюте для животных можно взять только взрослую собаку, но это не так. Как видишь, у нас много щенков. К сожалению, слишком многие люди берут себе животных, к которым они просто не готовы.
— Но мы упорно работаем здесь, чтобы подобрать потенциальных владельцев домашним животным. Мы не хотим, чтобы собака вернулась сюда через несколько недель, так же как владелец не хочет ее возвращать. Поэтому мы разговариваем с людьми и просим их заполнить анкеты. Мы много времени проводим с собаками и знаем их причуды и привычки, и все это для того, чтобы мы могли найти им самых лучших хозяев.
Джо кивнул и сделал несколько заметок, но без особого энтузиазма.
— Так как же вы познакомились с мистером Убели? У вас, очевидно, была недолгая помолвка, если вы приехали в город всего два с половиной месяца назад.
Кора слегка загадочно улыбнулась.
— Что-то вроде этого.
— Да ладно тебе, — сказал Джо. — Дай мне что-нибудь для моих читателей. Маркус Убели, закоренелый холостяк, внезапно связывает себя узами брака, зная тебя всего несколько месяцев? Новость заставит Нью-Олимп загудеть. Конечно, ты можешь кое-что рассказать нашим читателям о своем бурном романе. Ваши семьи знали друг друга?
Кора остановилась и повернулась к нему спиной. Неужели он что-то знает? Знает ли он, что она Титан?
Она постаралась сделать спокойный вдох, когда взяла еще одну горсть собачьего корма и высыпала ее в миску бездомной смеси бордер-колли и джека-рассела. Нет, он никак не может знать, кто ее родители, иначе эта новость уже давно попала бы в заголовки газет. Она и раньше видела неприятные заголовки о Маркусе, и новость такого масштаба... Даже Маркус со всей своей властью и влиянием не смог бы ее сдержать.
Но, скорее всего, Джо Гарсия нащупывал в слепую, надеясь на что-нибудь наткнуться.
Кора поднесла ведро к следующей клетке и услышала, как Джо идет следом.
Все еще не глядя на него, она сказала:
— Я правда не знаю, как рассказать о нас с Маркусом. — Это было преуменьшение века. — Однажды ночью шел дождь, и я забежала в его клуб, чтобы укрыться от грозы.
Наконец она снова посмотрела на Джо.
— Он ослепил меня, — больше правды, хотя боль в ее груди походила на рану от топора. — И, наверное, я тоже произвела на него впечатление. Ты когда-нибудь переживал момент и знал всеми фибрами души, что он изменит всю твою дальнейшую жизнь? Вот на что была похожа встреча с Маркусом. Моя жизнь делится до встречи с ним и после. И так будет до самой моей смерти. До и после.
Джо перестал писать. Он пристально смотрел на Кору, увлеченный тем, что она говорила ему простую правду.
— Я начинаю понимать, почему мистер Убели мог быть ослеплен в ответ, — ответил он.
Кора склонила голову набок и улыбнулась ему.
— Лестью вы добьетесь многого, мистер Гарсия. А теперь иди сюда, я хочу показать тебе щенков.
* * *
— Думаю, все прошло хорошо, — сказала Мейв, глядя на Кору поверх дымящейся чашки чая. Мейв всегда говорила, что нет ничего такого, что нельзя решить за чашкой хорошего чая. Но она встречалась с Маркусом всего один раз и то ненадолго, на свадьбе.
— Надеюсь, реклама привлечет в приют больше людей, желающих взять собаку на поруки, — ответила Кора.
— Я подслушивала, — призналась Мейв, заставив Кору улыбнуться.
— Меньшего я и не ожидала.
Лицо у Мейв стало серьезным.
— Но как ты на самом деле?
Она протянула руку и сжала колено Коры. Они сидели в дальнем конце приюта в тесном кабинете Мейв на табуретках рядом с крошечной зоной отдыха, где в углу стояли микроволновая печь, кофеварка и чайник.
Кора откинулась назад и тяжело вздохнула.
— Все так плохо?
Кора снова взглянула на подругу.
— Не так уж и плохо, — сказала Кора. Она задавалась вопросом, как много может сказать, не раскрывая истинных масштабов всего.
— Замужество… Ну, брак с таким человеком как Маркус... более сложный и напряженный, чем я, возможно, ожидала.
— Милая, тебе сколько, девятнадцать? Я была бы потрясена, если бы это оказалось не так, хотя мне хотелось бы, чтобы медовый месяц продлился немного дольше.
Кора улыбнулась.
— Маркус слишком много работает, и он не всегда лучший собеседник. — Это было еще мягко сказано. — И, наверное, меня это беспокоит... — Как бы это сказать? — Я приехала в город, чтобы попытаться найти себя. Освободиться от властной матери, а теперь…
— Теперь ты замужем за властным мужчиной?
Кора кивнула. Опять же, это мягко сказано.
— Ничего удивительного, дорогая, — мягко сказала Мейв. — Это то, к чему ты привыкла на протяжении своей жизни. И это к сожалению, правда, то, что все говорят. Нас привлекают партнеры, похожие на наших родителей, потому что это все, что мы знаем.
Кора закрыла лицо руками и простонала:
— Не говори так. Последнее, что мне бы хотелось, так это выйти замуж за какого-то похожего на маму.
Мейв рассмеялась. Но потом снова стала серьезной.
— Он хорошо к тебе относится? Он добрый?
Кора долго смотрела в пол, а потом наконец призналась:
— Да.
Она посмотрела на Мейв.
— Он не такой, как моя мама. Он не мелочный и не жестокий. — Потом она задумалась, правда ли это. — Не знаю, еще слишком рано. Что, если он и вправду похож на мою маму?
— Дорогая, послушай меня. Если ты когда-нибудь захочешь уйти от этого человека, если он когда-нибудь поднимет на тебя руку или начнет оскорблять, скажи мне. Мне все равно, кто он, мы заберем тебя от него.
Вот оно. Все, что она хотела услышать с тех пор, как Маркус изменил их жизнь в первую брачную ночь. Кто-то, кто готов помочь ей сбежать от него.
Но Кора покачала головой и сжала руку Мейв. Она говорила себе, что это потому что не хочет навлечь на Мейв неприятности.
Но она боялась, что еще больше поверит своим следующим словам.
— Думаю, я могла бы быть счастливой с ним. Мы привыкаем и все еще учимся общаться но… Думаю, я могла бы быть счастлива.…