– Что?
– Полицейское досье. О'Доннелл проводил много времени в вашем доме, а твои родители имели немало проблем в браке. Скандалы и все такое.
– Мои родители не кричат друг на друга, – покачала головой Мелани. – Хотя у них случаются «обсуждения» за закрытыми дверями.
– Что ж, допустим, стало быть, тогда они скандалили просто для того, чтобы привлечь внимание наемной прислуги и друзей. Кажется, твой отец не отличался верностью…
– Он любит пофлиртовать, – вступилась Мелани, потом подняла руки и признала, – ладно, возможно, флиртом не ограничивается, но – как ни странно это звучит – сомневаюсь, чтобы мама возражала. У меня всегда складывалось впечатление, что она принимает работу и образ жизни отца, как мужскую привилегию. Мальчики остаются мальчиками.
– Раз мужик гуляет, то и жене можно…
Мелани поджала губы, не одобрив это спорное утверждение. С другой стороны, теперь‑то ясно, что она слишком многого не знает о собственных домашних.
Подошла к кофейному столику, взяла гостиничный блокнот и открыла на схемах, которые рисовала весь день.
– Теперь твой брат,– продолжил Дэвид.
– Брайану было всего девять!
– Однако слишком проблемный парень, чтобы им пренебречь. Между прочим, твоя мама лично приказала няне ни в коем случае не оставлять его наедине с Меган. Похоже, он очень ревновал и безжалостно уничтожал ее игрушки. Ведь он сам намедни вспомнил, как бросил игрушечную лошадку в камин. Стало быть, у нас имеется денежный мотив, интрижки родителей на стороне и эмоциональная нестабильность в семье. Однако обнаружилось кое‑что еще. Я досконально проверил всех твоих близких и не нашел ни единого намека, что кто‑то из них способен убить четырехлетнюю девочку.
|
|
Мелани энергично кивнула и махнула блокнотом.
– Точно! Послушай. Я записала слова Куинси о преступнике и сама провела небольшой анализ. Раньше я отрицала эту мысль просто из‑за сильной любви к ним. Поскольку эмоции не имеют веса в уголовном расследовании, я решила посмотреть с другой стороны, – заявила Мелани, села на диван и положила блокнот на журнальный столик.
Дэвид занял место рядом, согрев теплом своего тела.
– Вот Меган и ее окружение, – затараторила Мелани, не сводя глаз с рисунка. – Обозначены связи персоналий друг с другом и все, что известно о каждом. Я внимательно обдумала рассказ Куинси о профилировании, как выискивают особенности характера под поведением. Конечно, мне трудно объективно судить, хорошие или плохие люди мои родители, однако я в состоянии непредвзято оценить, умные ли они, аккуратные или небрежные.
– Хорошо, – кивнул Дэвид, изучая схему. – Согласен, ты знаешь их лучше всех.
– Вот что сказал Куинси об убийце Меган – аккуратный, терпеливый и сведущий в полицейских процедурах. А еще этот тип умный и внушающий доверие, раз сумел подобраться к Меган. Кроме того, предполагаю, что он достаточно жесткий, раз решился иметь дело с таким подонком, как Рассел Ли Холмс. Однако одновременно по‑матерински сострадательный, по крайней мере, его заботы и раскаяния хватило, чтобы завернуть Меган в одеяло и похоронить тело. К тому же чувствовал вину за содеянное, вину достаточно сильную, чтобы… ну… обезглавить.
Даже на бумаге этот аспект преступления до сих пор ужасал. Мелани сглотнула, но не желая терять воодушевление, потому что явно завладела вниманием Дэвида, постучала карандашом по схеме.
|
|
– В общем, необыкновенное сочетание качеств. Уникальное, согласен? Итак, давай рассмотрим наших игроков. Отец. Очень аккуратный и умный. Но, честно говоря, хоть я его и люблю, могу заверить, что материнских черт в нем не наблюдается. Объятия и поцелуи, безусловно, прерогатива Патриции. Что касается знания полицейских процедур, сомневаюсь, что отец хоть раз в жизни даже штрафной талон получил. Никогда не смотрит криминальных драм, читает про реальные преступления только в газетах, так что здесь полная неудача. Кроме того, достаточно ли он жесток, чтобы общаться, а тем более запугать Рассела Ли Холмса? Ради Бога, отец неделю не проживет без маникюра. Рассел Ли съел бы его живьем. Теперь Патриция. Материнская забота, раскаяние и вина. Но неужели ты всерьез считаешь мою мать собранной? Разве ты не заметил, как сильно дрожат у нее руки? И хотя она умная женщина, но все же не настолько, чтобы составить и воплотить многоходовой план, не говоря уже об осведомленности в полицейских процедурах. К тому же она в жизни не подойдет к такому, как Рассел Ли. Можешь себе представить переговоры между ними? В общем, она тоже не годится. Теперь крестный… Буду честной. По моим впечатлениям, Джейми – тертый калач. Часто путешествует. Его пассия может чувствовать себя в безопасности, как подружка школьного хулигана. Вырос в суровых условиях, так что вполне способен запугать даже такого, как Рассел Ли Холмс. И, вероятно, кое‑что знает о работе правоохранительных органов. Но Джейми отнюдь не пунктуален. Прямолинейный, грубоватый, здравомыслящий. Но совершенно невозможно представить, чтобы Джейми причинил боль маленькой девочке. В своем мире, думаю, он способен быть… безжалостным. Способен изувечить тех, кто угрожает любимым людям, но он скорее отрежет себе руку, чем навредит ребенку. На самом деле, по отношению к детям он ведет себя немного по‑матерински. Безусловно, обожает Брайана и меня. Короче, нет в нем необходимого сочетания хладнокровия, педантичности и бессердечности. Остается брат.
|
|
– Он врач, – вмешался Дэвид. – Стало быть, обязан быть собранным.
– В возрасте девяти лет? И что он тогда мог знать о полицейских процедурах, Дэвид? И как, ради Бога, мальчишка сумел убедить Рассела Ли признаться в преступлении, которого тот не совершал? Как он этого добился?
Мелани повернулась и очень серьезно посмотрела на Риггса.
– Нет на этой странице человека, подходящего под описание Куинси. Конечно, я не эксперт, но по моему разумению картинка не складывается. Убийца не из моей семьи. Конец истории.
Мелани наконец расслабилась. Дэвид забрал у нее листок и карандаш. Обвел несколько линий. Затем легко проткнул ее радужный пузырь.
– Ты права, Мелани, – согласился он. – Абсолютно права. Ни один человек не отвечает совокупности требований. Все лежит на поверхности. А я по глупости сразу этого не заметил. Ведь записку получил не один человек. А все они. И если сложить в кучу личные черты каждого… – взглянул ей в глаза агент. – Твоя мать, отец, брат и крестный в одиночку не способны на подобное преступление. А вот все вместе…
– Нет.
– Да, – парировал он. – Мне очень жаль, Мелани. Но бесспорно да.
Мелани вскочила с дивана и в смятении заметалась по комнате.
– Сговор, – бормотал Дэвид, делая быстрые заметки и разговаривая сам с собой. – Как индивиды они потерпят неудачу. Но как группа включают в себя все необходимое для осуществления преступления. Харпер придумал две идеи: подделать модус операнди серийного убийцы и затребовать выкуп. Твоя разбитая виной мать укутывает тело Меган. Твой крестный отец хоронит труп и, скорее всего, проворачивает сделку с Расселом Ли Холмсом, когда полицейские начали задавать слишком много вопросов. Заставляет Рассела Ли признаться в убийстве Меган в обмен на удочерение Стоуксами его собственного отпрыска. Представляешь, как сильно понравился Расселу Ли подобный договор? Он всю жизнь ненавидит бедняков, и вдруг на голову падает предложение «вознести своего ребенка в высшее общество». Вот в чем состояла сделка.
– Но… убийство, – запротестовала Мелани. – Ты же сам сказал, что среди моих близких нет настолько жестокого человека, который пошел бы на убийство маленькой девочки!
Дэвид поднял рассеянный взгляд. И Мелани пронзила ошеломляющая мысль, что с самого начала трагедия стала для него чисто умственным упражнением, очередной головоломкой для суперагента, которую требуется разгадать.
– Что, если не было убийства? Что, если произошел несчастный случай? Что, если в один прекрасный день маленький Брайан просто слишком далеко зашел в своей ревнивой ярости?
– О, Боже, – ужаснулась она.
– Представь себе, Мелани. Девятилетний Брайан. Ненароком убил Меган из ревности или гнева, и что было делать твоим родителям? Они уже потеряли одного ребенка.
– Нет.
– Твой крестный, похоже, очень хорошо относился к мальчику. Кроме того, Джейми, вероятно, способен на многое, чтобы уберечь Патрицию от еще больших страданий. Вот мы и приходим к ситуации, когда трое уважаемых взрослых преодолевают разногласия и вступают в сговор.
– Но обезглавливание, увечья…
– Возможно, у них не было выбора. Куинси сказал, что обезглавливание помогает скрыть преступление. Они ведь старались подражать убийце, который душил своих жертв. Но что, если Меган погибла случайно? Может, упала с лестницы или ударилась головой. Они были вынуждены ее обезглавить, иначе осталась бы возможность определить истинную причину смерти. Если ее ударили тупым предметом, в рану могла попасть краска, волокна или металлические частицы, что позволило бы обнаружить орудие убийства. В общем, назвался груздем – полезай в кузов. Пришлось отрубить девочке голову и руки, чтобы скрыть другие раны или вещественные доказательства, а также сговориться имитировать некоего серийного убийцу, о котором прочли в газетах.
Мелани потрясла головой.
– Однако полиция засомневалась, – продолжал Дэвид. – Харпер не учел все детали, и инсценировка оказалась недостаточно убедительной. Затем арестовали Рассела Ли, и заговорщики решили обратиться непосредственно к своему образцу. Джейми. Джейми нанес ему визит. И они заключили сделку.
Дэвид мрачнел все сильнее.
– Мне очень жаль, Мелани, но в этом случае все сходится. Ты – дочь Рассела Ли Холмса, и Стоуксы якобы нашли тебя в ночь казни, чтобы скрыть произошедшее с Меган за пять лет до этого.
– Это неправда, неправда, – отчаянно твердила Мелани, обхватив себя руками.
Дэвид встал с дивана. Мелани никогда не видела в его глазах подобных эмоций. Может, нежность. Может, сострадание. Он взял ее за руки, а затем неожиданно привлек к себе. Она прижалась щекой к надежной груди, только сейчас осознав, что безостановочно трясется.
А потом Дэвид проскрежетал ей в висок:
– Возможно и неправда. Но ведь не поспоришь, что Ларри Диггер убит. Или что целились в тебя.
У Мелани подогнулись колени, и она бы упала, если бы Дэвид не держал. Вцепилась в его рубашку. И все‑таки начала оседать на пол, поэтому Дэвид обнял крепче.
– Все будет хорошо, – прошептал он ей в волосы. – Никому не позволю причинить тебе вред. Никому не позволю причинить тебе боль.
– Моя семья, моя семья… Я их так люблю.
Уткнулась головой ему в плечо и изо всех сил стиснула его талию.
Буря длилась недолго. Дэвид довел ее до дивана и улегся рядом, окутав собственным телом. Погладил по голове, по спине. Губами провел по щеке, по ушной раковине. Нежно. Ласково.
Мелани резко извернулась, впилась в него губами и нырнула в поцелуй. Губы слились с губами, зубы стучали о зубы, дыхание потяжелело. Она прильнула к жесткому мужскому торсу, стараясь утонуть в эмоциях, вкусе, ощущениях. Он полностью ее поработил, хозяйничая языком у нее во рту, заполняя, снова собирая в единое целое…
Потом, когда ее груди набухли, соски начало покалывать, все тело томилось и ныло, Риггс отодвинулся. Она услышала рваное дыхание и бешеный стук его сердца. Увидела, что у него трясутся руки.
– Нельзя, – прохрипел Дэвид.
– Почему?
– Потому что это неправильно. А с тобой все должно быть правильно.
Поспешно вскочил с дивана, отлично понимая, что она не настроена принять отказ, а он не в той форме, чтобы настоять на своем. Эрекция топорщила брюки, пришлось засунуть руки в карманы, чтобы сдержаться и больше не прикасаться к девушке.
Мелани предусмотрительно проглотила возражения. Риггс ее явно хотел, а она мечтала быть желанной. Как никто другой.
Но он прав. Сейчас она в страшном отчаянии, и позже возненавидит обоих.
Встала с дивана и подошла к окну.
– Они никогда не обижали меня, Дэвид. Всегда были очень добры ко мне.
Он не ответил. Минута текла за минутой.
– Полагаю, полиция найдет стрелка в ближайшее время, – наконец откликнулся Дэвид. – Как только мы получим возможность его допросить, он все выложит.
– Например, кто его нанял.
– Угу.
– И тогда мы все узнаем.
– Угу.
– Хорошо, – сказала она. – Хорошо.
Дэвид поднял руки над головой и потянулся.
– Мне надо немного поспать.
– Понимаю.
– А ты идешь в постель? С тобой все будет в порядке?
– Да.
– Мы обязательно докопаемся до сути. Обязательно.
Мелани только улыбнулась. Больше она себе не доверяла. И еще задумалась, всякая ли правда должна быть обнародована или кое‑чему лучше навечно остаться тайной.
Дэвид направился к спальне. Затем остановился и обернулся к ней с непроницаемым лицом.
– А знаешь, – тихо произнес он. – Ты не настолько в них нуждаешься, как воображаешь. Ты сильнее, чем думаешь.
– А что же мне делать с моей любовью к ним?
У Дэвида не нашлось ответа.
Мелани не спала всю ночь. Сидела на диване, подтянув колени к груди и обхватив ноги. Думала о родителях, брате, крестном отце. Вспоминала, как они ее обнимали, смешили и души в ней не чаяли. Как много сил и внимания ей уделяли, словно она долгожданный подарок, который они в конце концов заполучили.
Уже засыпая, вдруг сообразила: «Если я на самом деле дочь Рассела Ли Холмса, почему Куинси сказал, что мои видения о хижине не совсем верны? И если вся эта путаница произошла ради защиты Брайана, важно ли, что он теперь лишен наследства? Стрелок, – твердила она в полусне. – Стрелок все расскажет».
Но судьба такого подарка не преподнесла. На следующее утро Мелани и Дэвида разбудил телефонный трезвон. Это был детектив Джакс. Полицейские нашли стрелка, все в порядке.
К сожалению, мертвого.
Глава 21
– Процедура не из приятных, – предупредил Дэвид.
Мелани молча кивнула, не отрывая взгляда от окна, где виднелись столбы дыма от заводов, расположенных поодаль от автострады 93. Машина приближалась к гавани Бостона. В воздухе пахнуло морем.
– Джакс сообщил, что его нашли в воде. В подобных случаях трупы всегда выглядят скверно. Послушай, Мелани, может, подождешь, пока тело приведут в порядок? Потом посмотришь на мониторе в морге.
– Но тогда придется ждать до завтрашнего утра, правильно?
– Бостонский убойный отдел немного перегружен.
– Значит, сейчас, – твердо заявила она, словно принимая очередной вызов. – Если это стрелок, и он мертв, то я смогу спокойно вернуться домой. Нет смысла оттягивать опознание.
– Спонтанные решения не всегда самые лучшие, – неопределенно пробормотал Дэвид.
Мелани сделала вывод, что он за нее волнуется. Искоса взглянула на агента, но он не повернулся. Явно не желает спорить. Ладно, дискуссию можно отложить, пока она не увидит тело. Но мнения своего не изменит. Ночь Мелани провела за размышлениями, так что сделала собственные выводы о случившемся.
Вздохнула и снова уставилась в окно. Появился указатель, и Дэвид через несколько полос свернул направо. Засигналил какой‑то турист, остальные водители никак не отреагировали на маневр. В поле зрения показалась пристань. Трудно не заметить, что это место преступления. Множество черно‑белых полицейских автомобилей. Желтая лента вдоль дороги. Один из офицеров внутри периметра экспрессивными взмахами приказал проезжать мимо, но Дэвид сверкнул удостоверением. ФБРовцы, словно члены элитного клуба, имели право первоочередного осмотра мертвеца.
Они припарковались рядом с двумя темными седанами и каким‑то драндулетом. Дэвид открыл ей дверь. Скорее всего, по привычке, вроде как отодвинул стул даме. «Хорошие манеры», – подумала Мелани и приняла руку, выбираясь из машины. Но когда агент подхватил ее под локоток, покачала головой. Этот путь она предпочитала пройти в одиночку.
Они подошли к группе детективов в штатском и медицинскому эксперту. В воздухе царил острый аромат моря и удушливый тяжелый запах гниения. Этот район Бостона далек от живописных, и Мелани никогда сюда не заглядывала. Высился старый завод по упаковке рыбы, который видел лучшие дни. В черной жирной застоявшейся воде болталась дохлая рыба, мертвые чайки, а теперь еще и труп человека. Несмотря на все предупреждения Дэвида, Мелани отшатнулась от вони.
Детектив Джакс повернулся, приветственно махнул рукой, жуя зубочистку, твердо пожал руку Риггсу, сочувственно улыбнулся Мелани.
– Как поживаете, мисс Стоукс?
– Больше в меня никто не стрелял. Стало быть, лучше, чем в понедельник.
Детектив усмехнулся, затем посерьезнел.
– Точно готовы? Зрелище неприятное.
– Дэвид меня уже предупредил.
– Точно не хотите подождать до морга?
– Как я уже сказала…
– Ладно, ладно, понял. Вы устали от общества федерала и хотите вернуться домой. Отлично. Тогда слушайте. Не нужно сверлить его глазами. Просто взгляните и сообщите нам, он это или нет. Один взгляд – и вы свободны.
– Смогу пойти домой и забыть об этом? – прошептала она, затем последовала за Джаксом к телу.
Дэвид поддерживал ее под руку.
Это бесспорно покойник. Лежит на спине на потрескавшемся асфальте. Лицо раздутое и серое, словно резиновое. Вздувшиеся руки над головой в ранах от укусов рыб. Темный костюм пропитан водой и облеплен водорослями. Черные дыры на белой рубашке, где две пули пробили грудь. На этот раз крови нет. Вода все смыла.
– Что скажете? – спросил Джакс.
– Это он.
Мелани все смотрела и смотрела. Не могла удержаться. Оказывается, мертвые выглядят совсем не так, как она себе представляла. У Диггера было слишком много крови. Этот – какой‑то нереальный. Вода превратила его в восковую куклу.
– Похоже, в него стреляли дважды, с близкого расстояния, – сообщил Джакс. – Возможно, накануне. Придется повозиться с идентификацией – при нем нет документов, да и от пальцев не так много осталось. Догадываетесь, какой шикарный банкет выпал рыбам? Отправим его в криминальную лабораторию штата на исследование. Вода все портит – плавал, как копченая селедка, – но я попросил Джеффри Эймса ускорить работу. Джефф – лучший.
– Согласен, – кивнул Дэвид. – Хороший специалист.
– Вы знакомы с Джеффом? – полюбопытствовал Джакс, перекинув зубочистку в левый уголок рта.
– Мы оба члены Массачусетской стрелковой ассоциации, – пояснил Дэвид.
– Вы член МСА? Подождите‑ка… Дэвид Риггс. Сын того самого Бобби Риггса?
Дэвид кивнул. Детектив Джакс засиял.
– Ад и все дьяволы, как тесен мир! Обожаю Бобби. Лучший из лучших. Передайте отцу привет, ладно? Да, и скажите, что я с удовольствием принес бы ему свой ствол. Черт, один взгляд на собранные им пистолеты сводит меня с ума.
– Передам. Как думаете, когда появится первоначальный отчет?
– Вероятно, через пару суток. Постараюсь побыстрее, но сейчас мы немного перегружены. Весеннее обострение, понимаете ли.
– Уже известно, кто его убил? – тихо спросила Мелани, ощущая подкатывающую тошноту.
– Никаких свидетелей, если вы это имеете в виду. Мы до сих пор прочесываем район, но пока не нашли ни гильз, ни следов крови, поэтому, скорее всего, его расстреляли в другом месте. Возможно, парни из лаборатории найдут что‑нибудь на его обуви или одежде, что поможет установить место убийства. Удивительно, на что нынче способна пара хороших химиков.
– А что насчет украденных им заметок? Документов из номера Ларри Диггера?
– Ничего, – покачал головой Джакс. – Предполагаю, наемник вышел на контакт, выполнил заказ и ждал оплаты. Вероятно, заказчик остался недоволен учиненной им шумихой или тем, что он не довел дело до конца. Короче, вместо денег парень получил пару свинцовых пуль. Среди уголовников снисходительность не в почете.
– Стало быть, ничего неизвестно, – пробормотала Мелани. – Конечно, этот человек мертв, но его работодатель может запросто нанять кого‑то еще, потом еще и… – упавшим голосом заключила она.
Дэвид и детектив внимательно на нее смотрели. Она глубоко вздохнула, ощущая знакомое тепло руки Дэвида, потом кивнула, и все расслабились.
– Вы, ребята, не считаете нужным меня просветить? – спросил Джакс. – Или мне придется подождать следующего трупа?
– Понятия не имею, о чем вы, – парировал Дэвид. – Когда планируете найти следующий труп?
– О, Святые небеса, гребаный выпендреж федералов, – со злостью выплюнул Джакс зубочистку. – Послушайте, агент Риггс, я делаю все возможное, хотя и не располагаю ресурсами и экспертами Бюро. И, черт возьми, мне нравится думать, что мы, бедные местечковые тупицы, тоже способны устраивать великолепные шоу. Не желаете подкинуть пару путеводных ниточек, или мне придется тупо грызть это дело, как гребаному чихуахуа?
– Ларри Диггер заявил, что раскопал, кто мои биологические родители, – с готовностью выложила Мелани. – Похоже, кто‑то не хочет, чтобы я это достоверно узнала.
– Почему? В наше время все кому не лень ищут своих настоящих родителей. Нынче это занятие так же популярно, как обезжиренный двойной латте со взбитыми сливками.
– Потому что вполне вероятно, что мой отец был серийным убийцей. А может потому, что моя семья окажется в крайне затруднительном положении, если выяснится, что они сознательно приняли ребенка этого чудовища.
Теперь детектив Джакс полностью переключил на нее внимание.
– Хоть убейте, не понимаю, что это меняет? А этот Ларри Диггер обещал представить доказательства вашего происхождения?
– Да. Мы выслушали его версию, но он не успел ничего показать.
– И он утверждал, что ваши родители, не смотря ни на что, все‑таки вас удочерили? У них невероятно милосердные сердца, что ли? Сомневаюсь, что типы с Бикон‑стрит способны махнуть рукой на проверку родословной, – ухмыльнулся Джакс. – Мисс Стоукс, я умею танцевать, как все обычные парни, но если попытаюсь изобразить танго, все со смеху помрут. Если хотите помочь – говорите яснее. А уж я решу, что с этим делать. Добро пожаловать в школу «Правосудие по Джаксу». Понятно?
– Разумеется, – невозмутимо произнес Дэвид, – это ваше расследование. Послушайте, детектив, если вы хотите помочь, то первым делом вычислите, кто его нанял. Пусть стрелок мертв, но поскольку заказ не выполнен до конца, имеется реальный шанс, что будет заключен второй контракт на жизнь Мелани. Если удастся что‑то выяснить…
– Дам вам знать. Обещаю вплотную заняться этим делом, – обратился Джакс к Мелани, – и приложу все силы, чтобы побыстрее добраться до мистера Заказчика, но работа потребует времени. Пройдет несколько дней до получения первого доклада из лаборатории, и это при условии, что химики что‑то накопают. С телами, извлеченными из воды, все усложняется. Сразу могу сказать – пули из мягкого свинца, так что бороздок на них нет, то есть придется определять тип необычного оружия. Еще одна отсрочка. Серьезно, мэм, пройдут недели, прежде чем мы получим первые результаты, а учитывая, что вы в реальной опасности…
– Он прав, – согласился Дэвид, неожиданно обретя союзника. – Отвезу тебя обратно в отель, Мелани. Купим тебе одежду, придумаем хорошую отговорку для родителей. Черт, скажешь им, что отправилась на поиски самой себя. Что в какой‑то мере правда. И так, несомненно, будет гораздо безопаснее…
– Нет.
– Да.
– Нет! Я себя знаю, Дэвид. Мне двадцать девять, последние двадцать лет прожила в особняке Стоуксов, и именно там мое место.
– Черта с два. Они собираются тебя убить…
– Откуда тебе знать! Доказательств никаких, просто куча притянутых за уши теорий. Не собираюсь из‑за каких‑то выдумок уходить из дома. Пропади все пропадом, идея запереть меня в номере отеля в любом случае не пройдет. Предлагаю считать ловлю на живца в нашем особняке самым эффективным средством продвижения расследования.
– Не намерен рисковать тобой из‑за дурацких выкрутасов…
– Это не твой выбор, Дэвид. Мой! Я принимаю решение, и я решила вернуться домой!
Мелани отвернулась и шагнула к машине, но Риггс схватил ее за руку.
– Не вставай на линию огня.
– Они не причинят мне вреда, – упорствовала она. – Никогда.
– Ты превращаешься в слепую упрямую идиотку, едва речь заходит о родителях. Настолько упиваешься наивными романтическими фантазиями о том, какая замечательная у тебя семья, что готова позволить себя убить!
– Ну, спасибо, Дэвид. Я такого же мнения о твоих умственных способностях.
Она выдернула руку и понеслась к машине.
– Похоже, дамочка рассвирепела, – присвистнул Джакс.
– Она не понимает.
– Женщина стояла над вонючим трупом. Полагаю, это доходчивый аргумент.
– Нет, – отмахнулся Дэвид. – Вы ее совсем не знаете, детектив. Когда‑то ее бросили, что искажает все ее решения. Семья для нее идеал. Семья должна в ней нуждаться. Семья – это заветная фантазия, осуществленная мечта. А кто‑то из домашних намерен ее убить.
– И если бы подобное коснулось вашей семьи, Риггс? – пожал плечами Джакс. – Если бы мы обсуждали вашего отца на роль убийцы? Кто бы тогда упивался наивными романтическими фантазиями?
– Заткнись, – мрачно буркнул Риггс и последовал за Мелани к машине.
Они въехали в центр города в напряженной тишине, Дэвид сердито постукивал пальцами по рулю, Мелани угрюмо глазела в окно.
– Ты просто упрямая дурочка, – наконец процедил он.
– Я просто верю в своих близких, – натянуто улыбнулась она.
Через полмили он взорвался:
– Черт возьми, невозможно игнорировать тот факт, что кто‑то хочет твоей смерти!
– Ничего я не игнорирую.
– Но бегом бежишь в пресловутое логово льва!
– Нет. Нет! Я возвращаюсь домой, имею право. Хочу поцеловать маму, хочу обнять отца. Хочу выследить брата для серьезного откровенного разговора, а потом загоню в угол крестного и основательно с ним побеседую.
– С чего ты взяла, что они, как по волшебству, все тебе выложат? – презрительно фыркнул Дэвид. – Эти люди вот уже двадцать пять лет держат в тайне случившееся с Меган. А сейчас кто‑то зашел настолько далеко, что нанял киллера, чтобы тебя убить. Так что очень сомневаюсь, что они вдруг возьмут и признаются. Даже своей любимой дочери.
– Тебя послушать, так они воплощенное зло, – выпалила Мелани.
– Достаточно близко. Черт возьми, Мелани, – вдруг ударил по рулю Дэвид. – Ждешь от меня утешений?
– Возможно.
– Я агент. Это не по моей части.
– Тогда ждите отчета, мистер Риггс.
Он зарычал, но она не смягчилась. До сего момента Мелани не осознавала, насколько Дэвид для нее важен. Склонила голову. Пристально на него посмотрела. Пришла к выводу, что нуждается в нем сильнее, чем думала. Что жизненно важно удостовериться – Дэвид искренне за нее переживает, и его неподдельная тревога не очередная иллюзия последних дней.
– Я действительно волнуюсь, черт возьми! – торопливо заговорил Риггс. – Ты очень нравишься мне, Мелани, больше, чем следует, и я не хочу, чтобы тебе причинили боль.
– Верю.
– Я тебе сочувствую, ясно? Это твоя семья, и хотя меня наверняка никогда не удостоят звания лучшего сына года, моя семья тоже очень важна для меня. Если бы речь шла о моем отце или брате в подобном контексте, сомневаюсь, что справился бы лучше тебя.
– Я обязана доверять им, Дэвид. Они слишком сильно меня любили.
– Разумеется, они любили тебя, Мел. Ты так похожа на Меган, как они и мечтать не могли.
Мелани отпрянула. Ежу понятно, Риггс старался ее шокировать, и это сработало. Глаза защипало. Того гляди брызнут слезы. Не существует в мире другого человека, который так долго мечтал, чтобы его любили просто самого по себе. Со стороны Дэвида крайне обидно заявить, что как бы она ни старалась, всегда будет всего лишь заменой настоящей дочери.
Мелани отвернулась и снова уставилась в окно.
Риггс свернул с автострады 93, лихо промчался по богатому району и вылетел на Бикон‑стрит. В трех кварталах от дома Стоуксов затормозил. Мелани постаралась собраться с духом, но когда он наконец остановил машину, поняла, что не готова.
– Будь осторожна, – тихо попросил Дэвид.
Сердитый взгляд пропал. Он был искренне обеспокоен и нежно прикоснулся к ее плечу.
– Спасибо, – погладила она его пальцы.
– Мне не нужна твоя благодарность, – покачал он головой, убрав руку. – Я слишком далеко зашел, чтобы делать вид, будто это профессиональная вежливость.
– Да уж, это – часть твоего личного обаяния.
– Нет у меня никакого обаяния. Потрепанный жизнью чудик с артритом. По большей части похож на дикобраза. Так что давай не будем.
– Что бы ты ни говорил, я точно знаю – под неприветливостью бьется доброе сердце.
– Женские фантазии, – проворчал он.
– Суровая правда.
Риггс явно собирался возразить, потом вздохнул и переплел ее пальцы со своими.
– Мелани, думаю, ты понимаешь, что я не могу – по многим причинам – запросто зайти к тебе домой.
– Понимаю.
– Тебе придется действовать по своему разумению.
– Прекрасно понимаю. Прекрати меня запугивать, черт побери.
– Ладно, ладно. Вот номер моего пейджера, – нацарапал Дэвид цифры на листе бумаги. – Если тебе станет страшно, я приеду. Если приснится кошмар, я приеду. Если всплывут плохие воспоминания, я приеду. Просто набери номер, ладно? Я тут же приеду, Мелани. Не сомневайся.