Я не ожидала неприятностей во время коктейля, но мое столкновение с Джонахом дало мне ценный урок о хождении безоружной.
Мне повезло, что вампир, выследивший меня около бара, меня не преследовал, но это, конечно, не касалось остальных.
Так как я одела черную форму Кадогана, я сунула свой кинжал в сапог.
Забрав волосы вверх, повесив медальон Кадогана на шею и закрепив свой пейджер, я была готова, по крайней, мере физически.
Конечно. Я сделаю ему одолжение. Соберусь, спущусь вниз и появлюсь на приеме в честь его бывшей пассии. Но я не смогу все это сделать без поддержки, хотя бы моральной.
Схватив телефон с книжной полки и присев на край кровати, я набрала Мэллори.
Первое, что я услышала, был звон посуды и целый набор проклятий, прежде чем ей, наконец, удалось взять трубку как надо.
— О, Боже, стоп-стоп-дерьмо-дерьмо это Мерит? Ты в порядке?
— Мэл? С тобой все нормально?
— Я... серьезно... прекрати это. Сейчас же!
Шум сразу прекратился.
— Что там происходит?
— Научный эксперимент. Я должна научиться работать с кошкой, они фамильяры[46], ты знаешь, и она везде. Она провела здесь четыре часа и думает, что владеет всем. Серьезно, плохой котенок! Перестань! Она думает, что владеет моим домом. Она громит мою кухню. Так, что произошло с тобой? Я видела твое сообщение о драме на собрании.
— Насилие вспыхнуло, но Габриэль жив, и это самое главное.
— Я была уверена, что он всех очарует, — воскликнула она, фыркая по телефону.
Я закатила глаза.
— Ты все сделала хорошо, и я ценю это. — Но мне сейчас так было нужно немного жополизства со стороны лучшей подруги.
— Что он опять от тебя хочет?
Да, она меня очень хорошо знает.
— Он устраивает вечеринку в честь Лейси Шеридан. И сказал, что мне надо будет там появится.
— Ты знаешь, иногда я его действительно не люблю.
— Это также приходило мне в голову.
— Тогда давай по порядку, ты выглядишь неотразимо?
— На мне мой костюм.
— Этого вполне достаточно. Ты собираешься следовать за ним по пятам на вечеринке и целовать ее задницу?
— Относительно этого никаких планов.
— Ты собираешься вести себя блестяще и забавно, тем самым напоминая ему, своей оживленностью и радостью жизни, насколько он глуп?
И это было то, почему я любила эту девушку.
— Я, безусловно, сделаю все, что в моих силах.
— Это все, что я могу сказать. О, Боже, плохой котенок. Мерит, мне нужно идти. Она снова стащила мои спички. Я поговорю с тобой позже. Хорошо?
— Спокойной ночи, Мэллори.
— Спокойной ночи, Мерит. Нокаутируй эту нежить.
Как я и сказала ей, я дам ему все, что в моих силах.
Было тихо, когда я спустилась вниз. Я прошла через первый этаж по коридору на задний дворик.
Дверь Этана была открыта, в его кабинете было темно, так же как и в других административных кабинетах, мимо которых я проходила.
Я была на полпути туда, почти на кухне, когда услышала это.
Музыка.
Через окна в задней части Дома я увидела зарево костра на заднем дворе и группу вампиров, собравшихся вокруг него.
Тихо, как только могла, я открыла заднюю дверь, сделанную из стекла и железа и вышла на улицу.
Одетые в черное вампиры стояли кругом, окруженные звуками музыки. Звучал одинокий женский голос в сопровождении скрипки. Ее голос был ясным и печальным, скрипка плакала. Это звучало как панихида — низкая, мелодичная песня об утрате или любви, на такого рода песни я натыкалась в своих собственных средневековых исследованиях.
Вампиры были очень внимательными — толпа молчала, глядя на музыкантов в центре, которых я все еще не могла разглядеть.
Говорят, музыка способна усмирить дикого зверя, я поверила.
Увидев перед собой Люка с растрепанными кудрями, я подошла к нему, он оглянулся и улыбнулся, прежде чем опять повернуться к музыкантам.
Наконец, я смогла их увидеть — Кэтрин и вампир мужчина, которого я не знала.
Он играл на скрипке, звонкий, но печальный голос принадлежал ей.
— Это песня времен Гражданской Войны, — прошептал Люк. — Этан попросил их, Томаса и Кэтрин, исполнить сегодня вечером песню.
Это должно быть брат Кэтрин, поняла я.
— Они прекрасны, — сказала я ему.
Они сидели рядом на низкой, бетонной скамье, Кэтрин в простом платье и сандалиях, Томас в черных брюках и в застегнутой на пуговицы рубашке.
Его глаза были закрыты, зажав скрипку между подбородком и плечом, он покачивался, пока из струн лилась мелодия.
Глаза Кэтрин были открыты, но казалось ее пристальный взгляд был сосредоточен на невидимых воспоминаниях, мелькающих перед ней, пока она путешествовала по стихам песни.
— Она была обращена в 1864 году, — прошептал Люк. — Оба, она и Томас. Их Мастер обратил их после того, как Кэтрин на войне потеряла своего мужа, Калеба. Они были женаты всего одну неделю.
Песня казалась автобиографичной. Кэтрин пела про безопасное возвращение молодого солдата, сетовала о залпах орудийных выстрелов в долине и оплакивала смерть солдата. Она оплакивала смерть своей настоящей любви.
Я не уверена, что именно заставило меня оглянуться, что заставило меня искать в толпе Этана, но я это сделала.
Сначала я увидела Лейси. Выражение ее лица было пустым, безразличным. Если даже она и была тронута песней, ее словами, она этого не показывала.
Он стоял около нее, скрестив руки, устремив пристальный взгляд... на меня.
Мы смотрели друг на друга сквозь вампиров, сквозь музыку, его глаза ловили отблески света в саду, в его взгляде была многовековая история. Века, которые сделали его холодным.
А затем его голос эхом отозвался в моей голове.
"Мерит".
Он тихо назвал мое имя, в то время, когда стоял рядом с ней.
"Сеньор?" — огрызнулась я.
Его глаза вспыхнули.
"Не называй меня так".
"Никак по другому я не могу тебя называть. Ты мой начальник. Это соглашение, которого мы достигли."
Теперь в его глазах было что-то беспомощное, но я не собиралась влюбляться в него снова.
Я перевела свой взгляд на огонь. Он тянулся к небу, а языки пламени отбрасывали яркие тени на сухие дрова.
Острый запах дыма и аромат роз был почти опьяняющим, намекающий на дикость, чего вампиры в центре Чикаго не могли коснуться из-за солнца.
Я смотрела на огонь, пока песня не закончилась, затем захлопала вместе с другими, пока Кэтрин и Томас обменивались мягкими, грустными улыбками.
— Где вы были прошлым вечером? — спросил Люк, когда Кэтрин отпила из своей чашки, а Томас переложил скрипку.
Я предположила, что он не спрашивал, где была я, он спрашивал где была Линдси.
— В Темпл Баре. Линдси решила, что будет здорово вытащить меня из Дома.
— Как ты?
— Если ты имеешь в виду оборотней, то довольно хорошо. Если ты имеешь в виду личное, он пригласил свою бывшую подружку обратно в город. Ты вероятно, догадываешься, что я чувствую по этому поводу.
Кэтрин и Томас снова запели, на этот раз более веселую песню в ирландском стиле.
Мы с Люком стояли в тишине и смотрели как Кэтрин исполняла свою песню с ирландским акцентом, а Томас рядом с ней играл на скрипке.
— Я действительно думаю, что он заботится о тебе, ты знаешь.
— У него странный способ показать это.
— Он вампир. Это делает его странным.
Я бросила взгляд на Люка. Даже в разгар сверхъестественной драмы, он как правило, сохранял на лице хитрую ухмылку.
Но на этот раз, его лицо было усталым, и я не была уверена, по-прежнему ли мы говорим об Этане... или уже о Линдси.
Может что-то подобное произошло и между ними? Если это так, я могла бы посочувствовать.
Тяжело нести бремя чужой печали и раскаяние, которое очевидно следовало за этим.
— У вас с Линдси все хорошо?
Его лицо ожесточилось.
— Линдси и я... нет. Но это статус Кво[47].
— Ты хочешь поговорить об этом?
Вопрос был довольно женским, но мой взгляд — твердый, пристальный, глаза прищурены, казался всецело мужским.
— Нет, Страж, я не хочу говорить об этом.
— Это справедливо. Наверное, — продолжила я, — Если это продукт бессмертия, спрашивается, стоит ли того жертва.
— Это заставляет задуматься, — сказал Люк.
Любовь была определенно сукой.
Кэтрин и Томас закончили петь под бурные аплодисменты, рукоплескания в конечном счете уступили место мягким звукам виолончели.
Люк вздохнул.
— Я собираюсь смешаться. С тобой здесь все будет хорошо?
— Право как дождь, — сказала я ему. — Не стесняйся.
Я наблюдала, как он затерялся среди вампиров. Вероятно, не было совпадением, что я увидела Линдси, слоняющуюся в другой части толпы.
— Кэтрин и Томас довольно талантливы.
Я оглянулась назад. Там стоял Этан. Его лицо ничего не выражало, руки в карманах.
— Они весьма талантливы, — повторил он.
Я оглянулась назад на толпу, задаваясь вопросом, куда ушла его компаньонка. Я нашла ее с другой стороны сада, болтающей с Маликом. На данный момент риск драмы уменьшился.
— Да, так и есть.
— Звонил Габриэль, — сказал он. — Он подтвердил, что оборотни, которые напали, хотели устроить хорошую стрельбу и заработать на этом.
— Кто заказал стрельбу?
— Им не сказали, а они, видимо, и не спрашивали.
— Это не совсем утешительно. Габриэль по-прежнему уверен, что драма закончилась?
Этан кивнул.
— Он почти убежден. Тем не менее, он чрезвычайно близорук для человека с даром предсказания.
Или просто не такой неврастеник, как клыкастые около него.
— И кто в итоге виновник? — спросила я себя.
— Кто что говорит. Может Тони и был причастен, но мы все еще не знаем, был ли он кукловодом или просто марионеткой. А так как мы на стороне Габриэля, это так и останется.
Мы стояли молча еще минуту.
— Ты спокойна этим вечером, — сказал он.
Я натянула приятную улыбку.
— Это была долгая неделя. Я просто пытаюсь расслабиться.
И я пыталась избежать большей драмы.
Он молчал в течении двух или трех минут, во время которых мы оба стояли вместе, а одетые в черное вампиры двигались вокруг нас.
Мне хотелось сказать, что-то о наболевшем. — "Мы занимались сексом и ты предал", — думала я про себя, — "А теперь твое раскаяние сводит меня с ума".
— Я просто наслаждаюсь музыкой.
— Прости.
Я зажмурила глаза, на меня накатили эмоции. Я не хотела делать это снова. Я, конечно, не хотела его извинений. Они только заставили почувствовать себя жалкой.
— Пожалуйста, не говори ничего.
— Я хочу.
— От твоей нерешительности легче не делается.
— А ты думаешь, это легко для меня?
— Эй, ребята, — сказал знакомый голос перед нами.
Линдси подошла вместе с Лейси, предательница.
— Прекрасная вечеринка, — сказала Линдси Этану, затем посмотрела на меня.
— А как ты поживаешь этим вечером?
— Я хорошо. А ты?
— Ах, — сказала она, пожимая плечами. — Конечно, я не так популярна, как наш дорогой Страж. — Она положила руки мне на плечи. — Прошлой ночью мы брали ее в Темпл Бар и она была в ударе.
Ах, так это была игра — представить меня в выгодном свете перед Лейси.
Этан холодно на меня посмотрел. Я предположила, он не обрадовался моей внезапной популярности.
— Встретимся в моем кабинете через пять минут.
Мне потребовалось время, чтобы настроиться на другую тему, но я покосилась на него с Лейси.
— Нет необходимости для тебя уходить с вечеринки. Мы можем поговорить позже.
Прежде чем я успела закончить, его бровь выгнулась.
— Это была не просьба.
Не дожидаясь ответа, он ушел, с рукой на спине Лейси, подталкивая ее вперед.
Линдси нахмурилась.
— Что это было?
— Понятия не имею. Как ты думаешь, зачем он хочет встретиться со мной в своем кабинете?
— Ну, или он просто понял, что ты могла бы выиграть титул королевы вечера встречи и он захотел стереть все пятна, или он хочет опуститься на одно колено и щедро извиниться за то, что он дурак.
Мы посмотрели друг на друга. Она усмехнулась.
— Но так как вторая часть чертовски маловероятна, заинтересована ли ты в звании королевы вечера встречи?
— А диадема будет?
— Какая же королева вечера встречи без диадемы?
Затем она положила свои руки на мое оружие.
— Сделай мне одолжение, что бы он ни говорил о ваших отношениях, о твоем обучении или о Лейси, не играй застенчивую. Не играй смиренную. На этой неделе ты старалась изо всех сил, и ты заставила его хорошо выглядеть. Ты заработала браваду. Обещаешь?
Я пообещала.
Я прождала пятнадцать минут, пятнадцать минут, в течение которых мне пришлось заставить себя просмотреть книги и трофеи на его полках, и старалась не задаваться вопросом — что или кто задержал его.
Когда он вошел, я прислонилась спиной к столу переговоров.
Он не смотрел, однако закрыл за собой дверь и направился к своему столу. В течение минуты он перебирал бумаги, прежде чем упер свои руки о край стола.
— Мы должны подобрать для тебя новые физические испытания, чтобы гарантировать, что твоего обучения достаточно, чтобы добиться успеха.
Ладно, может он действительно хотел поговорить об обучении.
— Хорошо.
— Также сейчас для нас удачное время, чтобы сохранить открытую связь с Габриэлем. Если Стаи не уходят, это значит, что они будут здесь. Мы должны продумать правила ведения боевых действий на случай, если большинство из них окажется не довольны принятым решением.
— Это весьма целесообразно.
Наконец, он мрачно на меня посмотрел.
— Хватит играть, Мерит. Хватит "Да, Сеньор" и "Нет, Сеньор". Прекрати автоматически выполнять все, что я говорю. Ты была более ценна, когда спорила со мной.
На этот раз, я не стала изображать молчаливое согласие, я действительно думала, что это было необходимо.
Но его тон требовал ответа, а я, в конце концов, была сыта по горло его действиями то назад, то вперед.
— Я была более "ценна"? Я не антиквариат. И я не игрушка или оружие, чтобы мной манипулировать.
— Я не играю с тобой, Страж.
Я подняла брови. Я была только Стражем, когда он был недоволен.
— А я не играю с тобой, Салливан.
Мы хмуро смотрели друг на друга мгновение, комната наполнилась невысказанными словами — разговорами, которых мы избегали.
— Осторожно.
— Нет, — сказала я и его глаза расширились.
Этан Салливан, подумала я, не привык, чтобы его сотрудники не повиновались.
— Единственная вещь, которую ты всегда хотел от меня, — сказала я ему, — Это чтобы я была тем, кем не являюсь. Если я спорю, ты жалуешься, что я не послушная. Если я вежлива, ты жалуешься, что я автомат. Я не могу продолжать играть в эту игру с тобой, эту константу назад-вперед.
— Ты знаешь, все не так просто.
— Это так просто, Этан. Прими меня, такой какая я есть, или позволь мне уйти.
Он покачал головой.
— Я не могу иметь тебя.
— Ты мог иметь. Ты имел. А потом ты передумал.
Я подумала о Лейси, на фотографии я видела его отношение к ней, несмотря на его стратегические соображения. Возможно, именно это беспокоило меня больше всего — чем я отличалась? Что во мне было не так? Почему ее, а не меня?
— Разве я не достаточно привлекательна? — спросила я его. — Не достаточно классная?
Я не ожидала, что он ответит, но он ответил. А это было еще хуже.
— В тебе нет ничего плохого. — Он встал и засунул руки в карманы. Я встретила его взгляд и увидела в его глазах зеленый огонь. — Ты совершенна — красивая, умная, упрямая... до привлекательности. Своевольный, но хороший стратег. Поразительный боец.
— Но этого не достаточно?
— Этого слишком много. Ты думаешь, я не думал о том, как бы это могло быть — возвращаться в свою комнату в конце ночи и находить тебя там, находить тебя в своей постели, обладать твоим телом, твоим смехом и твоим умом? Смотреть сквозь комнату и знать, что ты была моей, что я обладал тобой. Я. — Он постучал пальцем по груди. — Я. Этан Салливан. Не глава Дома Кадогана, не четырехсотлетний вампир, не ребенок Бальтазара или Послушник Питера Кадогана. Я. Только я. Только ты и я. — Он облизнул губы и покачал головой. — У меня нет такой роскоши, Мерит. Я Мастер этого Дома. Мастер сотен вампиров, которых я поклялся защищать.
— Я одна из твоих вампиров, — напомнила я ему.
Он вздохнул и потер рукой лоб.
— Ты моя величайшая сила. Ты моя самая большая слабость.
— Ты позвал сюда Лейси. Она не слабость?
Он казалось опешил.
— Лейси?
— У вас ведь были отношения, верно?
Он смягчился.
— Мерит, Лейси здесь для оценки. Мы, в мое ограниченное свободное время, анализировали финансовое состояние ее Дома. Этот визит был намечен еще шесть месяцев назад. Я пригласил ее не для отношений.
— Все подумали...
Он саркастически посмотрел на меня.
— Ты должна знать меня лучше, а не принимать слухи, которые кружатся вокруг этого Дома, как факт.
Я опустила глаза от сделанного замечания и молча благодаря. Но это ничего не меняло.
— Я уже говорила, что у тебя был один шанс. Но ты решил, что будет лучше, если мы останемся коллегами. Я не могу играть в эту игру, каждый день думать, где мы находимся. Я твой служащий, твой подчиненный, и так должно быть. Поэтому я прошу тебя не поднимать снова эту тему, не заводить снова разговор о нас. Не напоминай мне словами или взглядом насколько ты противоречив.
— Я не могу помочь с этим, я противоречив.
— А я не могу помочь тебе с твоим противоречием. Ты сделал свой выбор, и мы не можем вечно обсуждать это. Есть "мы" или нет? Есть "мы" или нет? Как мы сможем работать вместе таким образом?
Он задал вопрос получше.
— Как мы сможем не работать вместе?
Мы стояли там спокойно в течении минуты.
— Если это все, что ты хотел, — сказала я, — Я собираюсь вернуться на улицу.
Я пошла к двери, но он, наконец, остановил меня одним лишь словом.
— Кэролайн.
Я зажмурилась и сжала руки в кулаки. Мне очень хотелось противодействовать ему, но он был моим Мастером, и он назвал мое имя, а этого было достаточно, чтобы остановить меня.
— Несправедливо, — сказала я ему. — Несправедливо и слишком поздно.
— Может, если бы у меня было больше времени.
— Этан, я не думаю, что в мире достаточно времени.
— Что я сказал тебе о Брекенридже, Мерит?
— Никогда не сжигай мосты. — ответила я и обернулась, зная куда он клонит. — Прежде, чем ты начнешь обвинять меня, позволь тебе напомнить, что это ты ушел. Я лишь соответствую твоему запросу. Мы забудем то, что произошло, мы будем сотрудничать, и мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить Дом.
Я остановилась, прежде чем выйти в коридор, не в состоянии сделать этот последний шаг, не оглянувшись на него.
Когда я оглянулась, в его глазах была боль. Но я, нанеся свой лучший удар, не сочувствовала мужчине, который отказался достичь того, чего он хотел.
— Это все? — спросила я.
Он, наконец, опустил взгляд.
— Спокойной ночи, Страж.
Я кивнула и ушла.
Я прошла через первый этаж Дома, и не останавливаясь у входной двери, прошла по тротуару к воротам и кивнула охранникам, которые сканировали улицу с левой и правой стороны, проверяя папарацци. Те послушно группировались в назначенных им кордонах, на углу с правой стороны.
С легким вызовом я направилась налево. Я шла скрестив руки на груди и опустив голову. Я знала, что Этан сделал бы это. Это было то, как он действовал — один шаг вперед, два назад. Промыть и повторить. Он делает шаг к близости, а затем отступает.
Затем он будет сожалеть, и цикл начнется снова.
Нельзя сказать, что он не хотел меня, и он ясно дал это понять. Но каждый раз, когда он позволял себе быть человеком, приводилась в действие стратегическая часть его мозга, и он снова становился холодным.
У него были свои причины, и я бы уважала их, если бы не считала, что они не имеют значения. Это не значило, что я согласна с ним, или думаю, что его причины, его оправдания были хороши.
Я хмурилась, глядя на тротуар, ноги передвигались сами по себе, даже при том, что я едва обращала внимание на движение.
Мы собирались работать вместе, что многое объясняло. Мне пришлось адаптироваться. Я адаптировалась к тому, что я вампир, и теперь я должна адаптироваться к Этану.
Я подняла глаза, чтобы посмотреть на подъехавший лимузин.
Он был длинным. Черным. Соблазнительным. Гладким. Несомненно дорогим.
Заднее стекло со стороны пассажира опустилось.
Адам Киин смотрел на меня с заднего сиденья с выражением скуки на лице.
— Адам?
— Гейб хочет встретиться с тобой в баре.
Я сконфуженно моргнула.
— Гейб? Он хочет встретиться со мной?
Адам сочувственно закатил глаза.
— Ты знаешь, какой он. Дайте мне то, что я хочу и когда хочу. Что обычно означает — немедленно.
Вероятно, он мало чем отличается от Мастера Вампиров?
— Почему я? Почему не Этан?
Адам слегка фыркнул, затем посмотрел на телефон в своей руке.
— Это вопрос не ко мне. — пробормотал он, затем повернул ко мне экран телефона.
ПРИВЕДИ КОТЕНКА — прочитала я текстовое сообщение от Габриэля.
Хорошо, просьба была законной. Но это не означало, что оказаться в лимузине с Адамом, правильный шаг.
Я колебалась, оглядываясь на ворота, свет от Дома разливался по тротуару.
Если я решу пойти, то, думаю Этан отчитает меня за уход из Дома и разговор с Габриэлем без его разрешения... и без его надзора.
С другой стороны, если я не пойду, вероятнее всего меня отчитают за то, что я не командный игрок и не отреагировала, когда Апекс попросил меня о встрече. И тогда мне все равно придется мчаться со всех ног в бар и не на заднем сиденье шикарного лимузина.
Кроме того, у меня был кинжал и пейджер. Этан сможет меня найти, если будет в этом нуждаться.
— Подвинься, — буркнула я, открывая дверь, забираясь внутрь и захлопывая за собой дверь. — Начни с Ширли Темпл, — сказала я ему, указывая на бар в лимузине, — А потом посмотрим, как далеко мы зайдем.
Лимузин остановился перед Красной Шапочкой. На улице не было байков, фанера по-прежнему загораживала окна. А на двери висела вывеска ЗАКРЫТО.
Водитель вышел из машины и открыл заднюю дверь, его лицо было холодным и ничего не выражало.
Я выпалила "Спасибо", а затем оглянулась, потому что Адам не сделал ни одного движения, чтобы выйти. Он оставался на месте, нажимая длинными пальцами на кнопки своего телефона.
Когда он понял, что я остановилась, он посмотрел на мня и усмехнулся.
— Это не меня он хочет видеть, — сказал он, сверкая ямочками в углах рта. — Мы с мистером Брауном покрутимся некоторое время около здания и это даст вам двоим пару минут, затем я присоединюсь к вам, когда вы закончите.
Он показал телефон для объяснения.
— Мне нужно закончить с этим.
— Твой ход, — сказала я, направляясь в двери.
— Эй, Котенок. — сказал он, прежде чем я закрыла за собой дверь. Я оглянулась назад. — Удачи там.
Стекло снова поднялось и лимузин выехал на улицу, затем свернул за первый поворот неподалеку от здания.
Я толкнула дверь вперед.
Примечания:
[46] - Фамильяр (англ. familiar, франц. familier) — волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.
[47] - Ста́тус-кво́ (лат. status quo — «положение, в котором») — правовое положение, обозначение которого широко применяется в юриспруденции. Это «текущее или существующее положение дел».
Глава 23
СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ
Бар был пуст, а Берны нигде не было видно. В баре не было видно ни единой души, но воздух был насквозь пропитан магией. Он также пах свежей кровью и синяками, мое небо покалывало от возможности скорого обеда.
Но это не та кровь, которую можно пить, эта кровь была пролита.
Хэнк Уильямс[48] мягко напевал из музыкального автомата об одиночестве. Автомат вдруг запнулся, остановился и песня началась заново.
Я прошла к бару, где аромат крови был сильнее и кончиками пальцев прикоснулась к пятну на дереве. Я отдернула пальцы, мокрые от крови.
— О, это не хорошо, — пробормотала я, вытирая руку об штаны, попутно сканируя комнату на наличие признаков борьбы.
Тихий стон вдруг раздался из задней комнаты. Это был звук боли, может быть, с некоторым отчаянием в придачу.
Волосы на моем затылке встали дыбом.
Кровь на баре и стоны в задней комнате — что-то было очень, очень неправильно.
Я оглянулась на дверь, жалея, что не попросила Адама остаться и проводить меня в бар. Что, черт возьми, произошло за то время, пока он был в пути, чтобы забрать меня? И так много для теории Габриэля о том, что Coзыв положит конец драме оборотней.
Я бормотала проклятия, размышляя о вариантах.
Вариант первый: я остаюсь и жду возвращения Адама, Бог знает с чем за дверью.
Вариант второй: пойти и посмотреть. Это конечно, рискованно нападением и гневом Этана, но там был кто-то ранен. Я не могла стоять в стороне и ждать их, когда кто-то может умереть.
Я приподняла штаны, вытащила из сапога кинжал и отрегулировала его вес, пока он удобно не разместился в руке. Постояла рядом с баром несколько секунд, пока собирала все свое мужество, чтобы сделать шаг.
Почувствовав готовность, я вздохнула и пошла с лезвием в руке в сторону двери, обитой красной кожей. Дойдя, я положила руку на нее и толкнула.
В комнате было темно, свет разливался вокруг меня, пока я стояла, одной рукой удерживая дверь.
Запах крови здесь был сильнее, но было еще что-то... покалывание магии страха. Большое количество магии.
Когда мои глаза приспособились к темноте, появилось очертание прислоненного к стене человека, лицо в крови и синяках, одна нога согнута коленом вверх, другая вытянута. Его футболка была порвана, джинсы порваны на коленях.
Даже несмотря на то, что покалывание было знакомым, моему мозгу потребовалось время, чтобы понять, что я вижу. Кого я вижу. Это был Ник.
— Ах, Боже мой.
Я бросилась к нему, игнорируя боль, когда мои колени ударились об кафельный пол. Я откинула кинжал и начала осматривать его порезы и синяки.
— Ты в порядке? — Он застонал в ответ. — Что с тобой случилось? — спросила я. И что самое главное как? Ник же оборотень. Он, возможно, не был Апексом, но я чувствовала силу его магии, знала, что у него была собственная власть.
Кто имел власть, чтобы так ранить Ника?
— Габриэль, — пробормотал Ник, затем хрипло кашлянул. — Это был Габриэль.
Я заморгала в замешательстве.
— Габриэль?
— Он думает, что я... — начал Ник, но прежде, чем он смог закончить, мой кинжал отлетел в другой конец комнаты.
Потрясенная, я замерла, с одной рукой на виске Ника, мое сердце, вдруг бешено заколотилось в груди, пока я наблюдала за движением в дальнем углу.
— Слишком поздно. — пробормотал Ник.
Проглотив густое чувство страха, я посмотрела на обутую ногу возле меня, которая пнула мой кинжал в угол, и на оборотня которому она принадлежала. В сверкающие золотые глаза.
Габриэль.
Мое сердце понеслось вскачь.
Улучшились спаррингом мои навыки или нет, я почувствовала себя маленькой и слабой, прижатой к земле человеком, который был настолько зол, что воздух сделался колючим от его магии.
— Это был я, — подтвердил он.
Он сделал это? Нику? Одному из членов своей Стаи? Я не догоняла, не могла его понять. Что мог такого сделать Ник, чтобы побудить Габриэля к такому роду насилия?
Без слов Габриэль прошел к двери и щелкнул переключателем над дверью, затопляя комнату светом. Я мигнула из-за белых пятен, затем встала и осмотрела его.
Его пальцы были в свежих ссадинах, а на правой скуле расцветал синяк. Ник успел нанести удар, но в конечном счете Альфа победил.
И я была одна с ними в этой комнате, без моих коллег, а мой кинжал в дальнем углу.
Пришло время использовать единственное оружие, которое я имела в запасе — старомодный вампирский блеф.
Я приняла самый надменный тон, который только могла.
— Что ты сделал с ним?
Габриэль выгнул бровь, как будто удивленный тем, что я оспариваю его авторитет, его право на разборку с членом его Стаи, когда он посчитал это целесообразным.
Поглядев на меня мгновение, он выдвинул стул из-за стола и сел на него. Его поза была небрежной — вытянутые ноги, один локоть лежит на столе.
Я не была уверена, действительно ли он был так обеспокоен тем, что сказал ему вампир... или это была какая-то уловка.
— Ты лгала мне, Мерит.
— Извини?
Габриэль скрестил ноги в лодыжках, затем провел круг по поверхности стола кончиком пальца. Моя кожа начала зудеть от булавочных уколов его магии.
Я боролась, пытаясь сдержать свои клыки и посеребрение глаз, в то время, как моя генетика кричала — беги или готовься к борьбе. Сейчас.
— Ты сказала мне, что узнала о контракте на мою жизнь, потому что получила анонимный телефонный звонок. — Он посмотрел на меня, сверкающими яростью глазами. — Это была ложь.
Я встретила его проницательный взгляд с нейтральным выражением лица. Он указал головой на Ника.
— На самом деле, я узнал, что г-н Брекенридж не являлся для тебя анонимным источником. С этим человеком тебя связывают долгие личные отношения.
Я, нахмурившись, посмотрела на Габриэля. Ник дал мне информацию, потому что он получил анонимный телефонный звонок.
И, да, у меня были личные отношения с Ником... но в средней школе. В замешательстве, я посмотрела на Ника, но тот покачал головой.
— Он думает, что это я сделал. Думает, что это я запланировал нападения. Покушения на его жизнь.
— Ты знал об этом, — сухо сказал Габриэль.
Ник закашлялся, задушенный смехом.
— При всем уважении, Aпекс, я проклятый журналист. Я получаю сведения. Это моя работа.
— Он пытался помочь тебе, — добавила я. — Он сказал мне, чтобы я предупредила тебя о возможном нападении на собрании. Именно поэтому мы сказали тебе. Именно поэтому мы были готовы, когда хаос начался.
— Я жалею о том, что собирал Созыв, а не повел всех назад в Аврору. Один оборотень Альфа мертв, и теперь появилось разделение между остальными. Ты хоть представляешь, как разочаровала меня? Когда я доверял тебе?
Учитывая злую магию в воздухе, имеющую сернистый запах, у меня было довольно хорошее чувство понимания этого.
— Ник не делал этого. Он не мог этого сделать. Ты знаешь, что он делает все возможное, чтобы защитить тебя, защитить Стаю. Ты помнишь несколько недель назад, когда он попытался разрушить наш Дом, потому что у него было только подозрение, что мы можем навредить оборотню? И ты не имеешь никакого права подвергать сомнению побуждения мои или Этана после того, что мы сделали на этой неделе.
— Мы знаем, как вы нас называете, — сказал Габриэль. — Лицемерами.
Я выгнула брови.
— Я не называю вас так. Этан не называет вас так. И даже если есть вампиры, которые используют этот термин, у нас, конечно, нет монополии на предубеждение.
Есть много оборотней с классовой ненавистью к вампирам. Ник был одним из тех оборотней. А сейчас я встала на его защиту.
— Ты лгала мне. Я не люблю предательства, Мерит. Я не люблю предателей. Почему я должен позволить тебе уйти безнаказанной?
Пошло все к черту, подумала я и бросилась к кинжалу.
Гейб позволил мне взять его, он не пошевелил пальцем ноги на полу, когда я вернулась и встала перед Николасом, с оружием в руках.
Я развернулась, расположив свое тело и лезвие между Габриэлем и Ником. Не то, чтобы я потеряла голову от любви к Нику, но Габриэль в моем списке дерьма был первым пунктом.
Я хотела выяснить, что происходит, но будь я проклята, собиралась сделать это со сталью в руке.
— Не подходи ближе, — предупредила я, направляя кинжал в его грудь. — Я не хочу причинить тебе боль.
Он ухмыльнулся мне по-волчьи.
— Меня развлекает то, что ты думаешь, что можешь ранить меня, Мерит. Ты, конечно, боролась с некоторыми оборотнями. Но они не были Альфами.
Как будто, чтобы доказать свою точку зрения, он встал и вытянул руку.
Я думаю, что он хотел небрежно разоружить меня, выбить кинжал из моей руки, но недооценил мою скорость. Я врезала ему, вступила в контакт и темно-красная линия появилась на его предплечье.
Его глаза мгновенно расширились, и он посмотрел вниз, удивленный тем, что я сделала, но не испугался. Я, с другой стороны, чувствовала себя чертовски испуганной.
— Как ты, несомненно, помнишь, вчера меня ранили. Это всего лишь царапина. Попрошу Берну принести аптечку. Берна, — позвал он, повернув голову к двери.
Ответа не последовало.
— Ее там нет, — сказала я ему. — Бар пуст.
— Бар не пуст, — сказал он. — Они все еще работают там. Берна, — закричал Габриэль снова, но его призыв был снова встречен молчанием.
Он посмотрел на меня с недоумением. Все детали сошлись вместе.
— Адам, — прошептала я.
Голос Габриэля дрогнул.
— А что Адам?
— Он подобрал меня у Дома, посадил в лимузин и привез сюда. Он сказал, что ты хотел поговорить со мной. Он показал мне сообщение, которое отправил ты. Он высадил меня и сказал, что собирается покружить вокруг бара, чтобы дать нам несколько минут для разговора.
— Я не посылал сообщения.
— Я поняла это сейчас. Я думаю, он нас подставил. — Я посмотрела на Габриэля. — Он сказал тебе, что мы с Ником тебя подставили?
В золотистых глазах Габриэля вспыхнула тревога, пока он снова их не закрыл с измученным выражением.
— Он сказал, что вы двое работаете вместе, чтобы создать для меня проблемы в Чикаго. — Он глянул на Ника. — Он сказал, что у него есть доказательства того, что ты собирался использовать деньги своей семьи, чтобы назначить себя ответственным за Стаю.
Николас усмехнулся и отвернулся.
— Я бы никогда. Никогда.
— Он мой брат, — спокойно добавил Габриэль расстроенным голосом, словно соглашаясь с Ником и пытаясь понять, почему он доверял Адаму, даже если история походила на мыльную оперу, чтобы быть правдоподобной.
— Я полагаю, он пытался настроить тебя против меня и Ника, — сказала я. — Возможно, надеялся, что ты выведешь нас из строя или просто уничтожишь. И что потом?
— А потом он попытается устранить меня, пока ты здесь.
— И все подумают, что это сделала я. — закончила я за него. — Адам устранит меня и будет утверждать, что застал меня, когда я тебя убивала. А это первый выстрел в войне между оборотнями и вампирами. — Я смягчила свой голос. — Габриэль, если ты не звал меня сюда, зачем еще ему стараться, чтобы я приехала сюда?
Пока Габриэль обдумывал мой вопрос, я рассматривала случайность, которая выманила меня из Дома.
Что если бы меня не было там? Пошел бы он в Дом, чтобы найти Этана? Был бы Этан пойман в ловушку?
— Он говорил тебе, что Этан участвовал в этом? — спросила я.
Габриэль кивнул. А затем его веки опустились, словно от тяжести предательства брата, которое внезапно поразило его.
— О, Господи, — сказал он, качая головой, так его это озадачило. — Ты права, иначе зачем бы он еще организовал твой приход?
— Мог ли он стоять за всем этим? — спросила я. — Смерть Тони? Нападение на бар? Собрание? Заказное убийство? Я имею ввиду, он твой брат. Я хочу сказать, что это мотив.
— Он семья. Он в очереди на должность Альфы, но он последний в очереди. Он должен хотеть эту позицию, а я текущее препятствие на его пути. Не единственное препятствие, так как Фэллон и остальные стоят в очереди перед Адамом, но текущее препятствие.
Он выругался потоком оскорблений, что окрасило мои уши в красный цвет и заставило Ника захныкать на полу.
— Ради Христа, он убил Апекса.
Габриэль перекрестился двумя пальцами, перемещая их от головы к сердцу, затем перекрестил свою грудь, словно защищая себя от кармической обратной реакции, которую могло спровоцировать смертельное оскорбление Адама... или возможно, извиняясь за это перед Вселенной.
— А он хорош, — спокойно сказала я. — Он никогда напрямую не вовлекал Тони, но он так направил нас, что мы сами его вовлекли. Что сделало замысел гораздо более правдоподобным.
Я кивнула, потом осмотрелась.
Если Адам все еще кружил вокруг здания, ожидая когда Габриэль меня устранит, нам нужен план и срочно.
— Отсюда есть другой выход?
Он покачал головой.
— Есть пожарный выход, но это чере<