Ковалевская В.Б. Конь и всадник (Пути и судьбы). Послесловие Н.Я. Мерперта. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1977, 152 с.
Происхождение коня
Лучше всего об этом писал сам В. Ковалевский:
«Исходя от трехпалых палеотериев, рядом постепенных перемен мы доходим до однопалой лошади, от форм, опирающихся на землю тремя почти плотными, насквозь костяными цилиндрами, мы переходим к формам, у которых... эти три тонкие плотные цилиндра заменяются одной полою внутри трубкою, то есть самым выгодным приспособлением, сочетавшим легкость и дешевизну питания с большою крепостью». В связи с изменением характера пищи (от листьев к траве) происходит изменение зубного аппарата от низкокоронкового к высококоронковому. В процессе эволюции меняются и сами животные — от небольших, ростом с некрупную собаку, до современных лошадей. Причем своеобразие эволюции заключается в том, что увеличение размеров должно происходить при сохранении той же резвости, поскольку последняя — специфическая черта лошадей, основа сохранения этого семейства в борьбе за существование с другими видами. В. О. Ковалевский в письме брату, знаменитому эмбриологу академику А. Ковалевскому, сообщал: «Когда трехпалые анхитерии пошли на большие сухие луга древнего миоцена, то нужны были ноги только для опоры на сухой, твердой, невязкой почве, пошло развитие лошади и преобладание одного пальца и приспособление... озубления к травоядению»
В настоящее время большинство исследователей считают, что развитие лошадей происходило на территории Америки. Каждый новый вид, возникнув там, мигрировал в Азию и Европу в те периоды, когда Азия и Америка были связаны перешейком. К сожалению, в своем распоряжении В. О. Ковалевский имел не основные звенья цепи, а побочные, но, несмотря на это, правильно определил последовательность эволюции предков лошадей.
История лошади начинается шестьдесят миллионов лет назад с маленького, похожего на небольшую собаку эохиппуса или хиракотерия (Eohippus, Hyracotheriит) с гибким, аркообразно изогнутым позвоночником и длинным хвостом. Этот зверек опирался на всю ступню, а не на концы пальцев, которых было по четыре на передних и по три на задних лапах. Зубы у него были приспособлены для щипания и перетирания листьев и молодых побегов. Анхитерии (Anchiterium) — это небольшие трехпалые лошади, достигавшие размеров пони. Родом они из Америки, оттуда мигрировали в Евразию.
В миоцене (около двадцати пяти миллионов лет назад) предки лошадей стали на новый путь развития — они приспособились к жизни на открытых пространствах и к питанию травой. В среднем по размерам они приближались к пони, череп у них стал уже как у лошади, зубы близки к современным. Наибольшие изменения произошли в строении конечностей именно в это время. Лапа заменяется ногой с опорой на копыто, приспособленной к прыжкам и быстрым передвижениям. Следующее звено — гиппарион (Hipparion), который подробно изучен В. О. Ковалевским. Гиппарионы встречались разного размера и вида, они напоминали небольших быстроногих газелей или трехпалых лошадок среднего роста. Со своей родины Америки гиппарионы очень быстро через Аляску проникли в Азию, Европу и даже Африку. До сих пор дискутируется вопрос, можно ли рассматривать гиппариона как предка современной лошади, или он является боковой ветвью.
И только в верхнем плиоцене (пять миллионов лет назад) неожиданно появились первые однопалые лошади, которые вытеснили многообразных и многочисленных трехпалых гиппарионов, а в ряде мест (Восточная Европа, Центральная Азия и Северная Африка) даже жили с ними одновременно. В тот период саванный ландшафт с сочной растительностью и сильно увлажненными почвами сменился сухими степями, способствовавшими победам однопалых лошадей над гиппарионами. За короткий срок лошади в изобилии заселили Европу, Азию и Африку, где в различных областях претерпели эволюцию. От них произошли тарпаны, зебры и ослы, история которых уже развивалась на глазах человека и частично будет рассмотрена ниже. Правда, в Новом Свете их история, так подробно документированная палеонтологическим материалом на протяжении шестидесяти миллионов лет, неожиданно и необъяснимо прервалась примерно десять тысяч лет назад. Если первые индейцы, переселившиеся из Сибири» еще застали лошадей, то европейцы услышали лишь легенды о том, что дикие местные лошади жили в Аргентине и затем смешались с привезенными. Исследователи пытались объяснить этот таинственный эпизод различными причинами: ледниковым периодом, возможным исчезновением травы в прериях, вытеснением лошадей бизонами, появлением каких-то новых хищников, эпидемиями, вызванными мухой цеце, истреблением индейцами и т. д. Все эти доводы при внимательном исследовании оказались несостоятельными. И хотя до сих пор в палеонтологии нет семейства млекопитающих, более детально изученного усилиями ученых всех стран, на этот вопрос до сих пор мы не имеем ответа. Крупнейший знаток истории домашних животных, исследовавший многие сотни тысяч костей из археологических раскопок с нашей территории, В. И. Цалкин писал в своей последней работе: «Все наши современные представления о месте и времени одомашнения лошади не выходят, по существу, за пределы догадок, пока еще довольно слабо подтвержденных конкретными данными остеологических исследований».
«Там дикие кони...»
Дикие лошади встречались в евразийских степях еще совсем недавно. Не только Владимир Мономах устраивал на них княжеские охоты, но и немногим более ста лет назад их могли еще видеть путешественники. Правда, существует точка зрения, что это вовсе не дикие, а просто одичавшие лошади, такие, как мустанги североамериканских прерий. И все-таки большинство исследователей считают, что тарпан, или Equus cabaIus Gmelini, европейских преимущественно степей (так Эке как и лошадь Пржевальского — азиатских) — это дикие лошади. Долгое время предполагали, что они существенно не отличались друг от друга и могли претендовать на роль предков древних домашних лошадей. Исследование в 50-х годах В. И. Громовой пятя черепов и восьми скелетов лошадей Пржевальского и двух черепов и одного скелета тарпана из зоологических музеев и сравнение их со всеми находками в стоянках каменного века привели ее к выводу, что это были два особых вида, из которых лошадь Пржевальского не имеет отношения к современным лошадям.
Впоследствии изучение 66 пар хромосом у лошадей Пржевальского в сравнении с 64 парами у домашних подтвердило эту точку зрения. Иное дело с тарпанами. В. И. Громова предложила этот вид считать предками домашних лошадей на основании ряда остеологических сопоставлений. Впервые описанный в 1768 г. С. Г. Гмелиным тарпан был доставлен (один в 1866 г. и другой в 1870 г.) в Московский зоопарк. В 1879 г. последний тарпан был убит на Херсонщине. Мы знаем, что рост их достигал 130 см. Они отличались компактностью, были довольно стройными, тонконогими и длинноногими.
Интересно, что в XIX в. тарпанов ловили и в Южной России, и в киргиз-кайсацких степях, приучая их к верховой езде. Причем киргизы, собираясь группами по двадцать человек, на двух конях каждый, ловили их, привязывали к своим лошадям, отпуская на несколько месяцев вместе, после чего объезжали.
В зоне обитания тарпанов и была в конце IV тысячелетия до н. э. впервые приручена лошадь. В поселениях эпохи неолита и энеолита Северного Причерноморья изучено большое количество костей диких (40%) и домашних (60%) животных. На первом месте оказались кости крупного рогатого скота, а свиньи (наиболее надежный показатель оседлости) составляли, видимо, до четверти всего стада.
Палеозоологи пришли к выводу, что из всех видов скота южнорусских степей на этой территории была одомашнена только лошадь, все же остальные виды животных попали сюда из других мест уже в одомашненном виде.
Вопрос о лошади Пржевальского как предке домашних лошадей, несмотря на негативное отношение к нему В. И. Громовой, все же далек от своего решения. С. Н. Боголюбский и В. Г. Гептнер считали, например, что в эпоху каменного века дикие лошади Европы и Азии были представлены рядом подвидов: в Западной Европе — это довольно крупные, сильно обросшие шерстью лошади, в Средней и Восточной Европе — более легкие (тарпаны), в Монголии — предки дожившей до наших дней в диком состоянии лошади Пржевальского.
Наука управлять конем
Уздечка, седло со стременами, подковы, хлыст и шпоры,— возникло в разное время у разных народов и оказалось объединенным в одной системе сравнительно недавно.
Действительно, если уздечка самое древнее, не считая хлыста или плетки, средство управления и связи между конем и всадником (или возничим) и насчитывает около пяти тысяч лет, то шпорам — более двух тысяч, а стременам — менее полутора тысяч лет.
Основное средство управления конем — руки. Недаром, если о всаднике говорят, что у него «мягкие руки» и он не дергает лошадь поводом, что он способен чувствовать малейшее изменение в поведении лошади под влиянием средств управления и применять правильные приемы, — это для него самая большая похвала. Конечно, сюда входит также и посадка, положение корпуса, ног. Управление осуществляется с помощью простой уздечки, более сложного мундштучного оголовья, иногда сюда включаются мартингал и шпрунт, дополнительная цепочка и т. д.
Без седла и без удил
Конем можно управлять без уздечки и без удил: 1) в Северной Африке ливийские и нумидийские всадники управляли лошадью с помощью палочки и ошейника из довольно широкой ленты. Об этом свидетельствуют монеты III в. до н. э. нумидийского царя, наскальные рисунки в Сахаре, изученные Н. Лотом, и этнографические данные (у берберов). На эту особенность ливийской и нумидийской конницы обратили внимание еще Полибий и Силий Италикус, которые писали, что нумидийцы «кидали своих лошадей, не зная использования удил, они между ушей били подвижной палкой, и животное слушалось, как с галльскими удилами».
2) другой способ управления конем без использования металлических удил — применение кожаного оголовья с опущенным наносным ремнем. В специальной литературе его называют недоуздком, намордником или капцугом. Оно состоит из носового ремня, давящего на чувствительный край носовых костей», соединенного с нащечными ремнями, гладко прилегающими к голове коня и заходящими за уши. Как подчеркивает М. Э. Литтауэр, «привязывание повода с каждой стороны носовых ремней недоуздка — это первые шаги контроля».
Конструкция конской уздечки
Одно из наиболее древних сведений об уздечках относится к среднеассирийским текстам. Самые ранние их детали обнаружены в археологических комплекса» III тысячелетия до н. э., а многочисленные изображения появляются начиная со II тысячелетия до н. э. Если мы обратимся к истории управления упряжными и верховыми животными, то увидим и простой недоуздок (для осла, верблюда), и кольцо в носу (для быков, эквидов, верблюдов). Для коней же была характерна уздечка, снабженная металлическими (а ранее из сыромятных ремней) удилами. Чем объясняется особенность взнуздывания коня. Ведь цели во всех случаях ставятся одни —наилучшее управление животным, подчинение его своей воле, — а средства оказываются разными. Дело в том, что на нижней челюсти, у лошади зубы расположены не сплошным рядом, как, у людей и большинства животных, а с пустым пространством между резцами, клыками и кореннымизубами. Именно на этот беззубый чувствительный край десен и на язык давят металлические удила.
Схема простой уздечки и ее составные части: оголовье (или суголовье) из кожаных ремней, металлическая часть удил или трензеля (грызло), находящиеся во рту лошади, и повод, идущий от удил к руке всадника. Рассмотрим каждую из этих частей.
Оголовье состоит из соединенных между собой -у ремней, цель которых — так укрепить удила, чтобы лошадь не могла их сбросить во время движения или при остановке, а также чтобы они не натирали губы или язык. В разных системах оголовья и в разное время может использоваться разное сочетание ремней. Одни (нащечные ремни, подганашный) всегда входят в состав уздечки, другие (налобный, нахрапный, подбородочный) могут в некоторых уздечках отсутствовать. Соединяются между собой ремни с помощью различных блях, крючков и пряжек, типы и орнаментация которых служат надежным хронологическим или этническим признаком. Иногда на ремнях оголовья дополнительно укреплялись орнаментированные и богато украшенные металлические нащечники, наглазники, начельники, наносники и т. д. Оголовье с удилами связывали псалии, деталь, которую в том виде, в каком она была в древности, мы уже не найдем в современном снаряжении коня. Между тем именно она достигла в свое время наибольшего разнообразия. Эволюционные ряды, построенные на изменениях псалии, помогают нам восстановить различные события, передвижения народов и многое другое. Псалии могли быть костяными, роговыми, деревянными и металлическими, самых разнообразных форм—от простого стержня или кольца до фигур коней и других животных. Поэтому дать их общую типологию не представляется возможным. Их функция — соединение удил с оголовьем — привела к тому, что на их стержнях появился целый ряд отверстий, расположенных в одной или различных плоскостях, для соединения с нащечными ремнями оголовья (обычно для плотного прилегания удил, разделенных на два или три конца) и поводом.
Удила, не считая самых ранних, из сыромятных ремней и сухожилий, не дошедших до нас, изготовлялись из металла. Разнообразие во внешнем оформлении псалий вызывалось, как правило, не функциональным их назначением, а желанием сделать уздечку нарядной, обезопасить коня и всадника от врагов, вводя в ее украшение магические элементы и амулеты-обереги. Различные конструкции удил следует изучать исходя из типов, применяемых в тех или иных случаях: для лошадей в разной степени выезженных, молодых
или старых, плохо или хорошо «жующих удила», «балующих языком». Следовательно, все удила могут быть рассмотрены с точки зрения их большей или меньшей строгости. Удила, вернее, грызло (та их часть, которая лежит на беззубом крае челюсти и языке), как правило, состоят не из прямого или изогнутого стержня (что типично для мундштука), а из двух или более звеньев.
Последнее объяснил очень образно еще Ксенофонт в своем руководстве начинающему всаднику, и с тех пор его наставление переходит из книги в книгу: «Когда конь схватит твердое... он держит целое, как копье, — где ни возьмешь, поднимешь целое». Ведь если конь захватит зубами удила, всадник или возничий моментально потеряет управление; «закусившая удила» лошадь может нестись куда угодно и будет представлять большую опасность для своей армии, чем для противника. Вот потому-то удила должны быть гибкими, чтобы конь пытался, но не мог закусить их.
В археологической литературе часто удила неправильно называются мундштуком. Поэтому следует подчеркнуть отличие в конструкции и применении удил и мундштука. Мундштук, как правило, используется не самостоятельно, а в сочетании с уздечкой, когда всадник управляет конем с помощью двух поводьев. Применяя удила, всадник прилагает усилия к углам рта коня, так как повод прикрепляется к кольцу удил и давление распределяется по горизонтали. Мундштук, состоящий из одночастного грызла, неподвижно соединенного с боковыми стержнями (имеющими форму буквы Н), где кольцо для удил расположено не в центре, а в нижней части, действует на коня строже и сложнее, так как сила натяжения повода распространяется и по направлению повода и в то же время тянет голову вниз, заставляя коня сильнее гнуть шею в затылке, быть «в сборе». Мундштук появляется довольно поздно, так же как и пелам, совмещающий в себе конструкцию уздечки с мундштуком: грызло у него двухчастное, как у трензельных удил, а приложение силы повода находится в нижней части, как у мундштука, и заставляет коня держать голову ниже.
Кроме того, в снаряжении верхового и колесничного коня уже в глубокой древности использовались мартингалы различных типов. Их цель состояла в том, чтобы не давать коню вскидывать голову и освободить руки всадника для стрельбы из лука или метания дротиками
Повод был ременным, иногда плетеным, прикреплялся он к кольцу удил, проходящему сквозь центральное отверстие псалиев или надевавшемуся на них.