Д. Балашов
Слово о Приднестровье
I.
О чем пойдет речь?
Повторю здесь то, что писал в 1992 году в очерке «Приднестровский дневник».
Меня всегда ставили в тупик избирательные принципы нашей юной демократии. Юной, но до того исхитренной в валютной области, что напрашивается невольное, неудобопроизносимое сравнение. Одним народам избранным, позволено заявлять о своих правах, отделяться от России, и даже воевать с нею. Другим строго запрещена даже мысль о какой-либо независимости. Одни референдумы признаются, другие – отвергаются.
За всем этим виден, - скажем об этом грубо и прямо, - сговор международных сил с целью расчленения и ликвидации нашей страны и нечистоплотная игра нынешних, запроданных оптом и в розницу политических лидеров.
Русское государство складывалось тысячелетиями, задолго до того, как появились сами русские. Еще при скифах. В одиннадцатом-девятом веках дохристианской эры вся территория будущей Великой России уже была объединена. Дело в том, что через всю Евразию шел, и идет сейчас. Единый торговый путь, от океана до океана, упирающийся в моря: Охотское, Каспийское, Белое и Балтийское. Сама география властно требовала единства этой территории, выгодного решительно всем народам, населяющим ее просторы. Почему Россия и не была никогда колониальной державой, но – содружеством наций. И потому любая власть на этой территории спешила возродить евразийское единство огромной страны. Так поступили монголы Чингисхана, а мы, русские, стали их правопреемниками, возродившими уже в новое время «Великий шелковый путь», проведя железную дорогу сквозь всю страну до Дальнего Востока до портов, из которых путь этот, через проливы Курил, продолжается уже по морям: в обе Америки, Индонезию, Австралию. Японию, Китай, Индию – вплоть до Ирака. Именно поэтому и хлопочут сейчас наши враги о том, чтобы отдать Курильские острова, закупорив дальневосточные выходы к океану, погубить черноморский флот, лишить Россию незамерзающих портов на Балтике… Ибо только разделив, раздробив наше государство, его и можно будет превратить в колонию, в свалку ядовитых отходов, уничтожив при этом половину имеющегося тут населения.
Точно также самою природой была властно начертана граница, отделяющая Россию от Запада. Это – отрицательная изотерма января (суровые зимы, короткое лето, затяжные осень и весна с ливневыми потоками талых вод), круто спускающаяся к югу приблизительно по границе с Польшей (на Висле) вследствие того, что вся Восточно-европейская равнина открыта ветрам с Ледовитого океана. Что же касается южного отрезка этой границы, проходящей по междуречью Прута и Днестра, то он тоже был начертан еще тысячелетия назад, поскольку скифские кочевья располагались вплоть до днестровской поймы, а позднее здесь появились славянские племена уличей и тиверцев. План уничтожения России был прост и страшен. Задуманный в самом начале века, он начал выполняться еще с 1917, точнее с 1922 года, и заключался в том, чтобы натравить народы, населяющие страну, друг на друга, а всех вместе – на русских. (Прообразом того, что должно произойти у нас, служит сейчас Югославия, где роль «русских» досталась сербам.) При этом планомерно проводится террор против тех малых народов, которые хотят непременно быть в едином союзе с русскими, дабы и их оторвать от России.
Заметим, что взявши на плечи исторический груз объединения страны, мы, русские, уже не вольны в своих действиях. Ежели страна не защищает, скажем, осетин в Южной Осетии, то кто из прочих бесчисленных малых народов Великой России поверит в нашу защиту? А, значит, великий организм станет распадаться сам собой. Ну и, конечно, ежели мы и своих, русичей, будем бросать на поток и разграбление, то распад страны станет лишьделом времени, причем – самого недалекого. Таков расчет, и такова практика нашего правительства, сперва коммунистического: вспомним произвольные «национальные» границы, проведенные еще в начале 1920-х годов. Вспомним, как проводилась коллективизация, вспомним и сталинский террор против целых народов, «перестроечную» деятельность Горбачева. Разжигавшего национальные конфликты на окраинах, наконец, уже «демократическую» деятельность тех же партаппаратчиков: Ельцина, Кравчука, Шеварднадзе и иже с ними. Просматривается единая линия политического разделения и гибели государства.
По-видимому, перед нынешним правительством России международным капиталом поставлено требование: в обмен на кредиты и «помощь», прежде всего отдать те земли, которые Россия вернула себе в конце прошлой войны, т. е. Прибалтику, Закарпатье, Бессарабию и Южный Сахалин с Курилами. В то же время велено расчленить и саму Великую Россию на Украину, Россию и Белоруссию, причем от России сразу отъединяется Крым (А, значит, и черноморский флот!), отъединяются построенные нами портовые военные и торговые базы на Балтике. С потерею же Курильских островов мы теряем выходы к Тихому океану, теряем все возможности международной торговли и развития Сибири. Теряем и военный флот, что тоже запланировано, и доказывается хотя бы тем, что маршал Шапошников на днях передал базу черноморской стратегической авиации Молдове, точнее – Румынии, получившей бесплатно Военного имущества на миллиарды ежели не биллионы рублей. Поскольку план расчленения России готовился еще в начале века, то попутно, так сказать, в порядке подготовки, в 1940 году к Молдавии (Бессарабии) приписали промышленное левобережье Днестра, а в 1954 году Хрущев, в обход любых конституционных норм, передал Крым Украине. По этому же плану Молдавия (Молдова) в дальнейшем должна быть передана Румынии. (Почему на совещание по Приднестровью и была приглашена именно Румыния!) Желание населения Приднестровья, как и Молдовы во всех этих планах, естественно, не учитывалось вовсе. И вот тут, в Приднестровье, неожиданно произошел сбой. Эта земля вдруг не захотела становиться Румынией. Не захотела, и все тут! Узенькая полоска побережья вдоль Днестра – полоса обороны, которую невозможно защитить в случае массированного наступления (в Приднестровье 750 тысяч жителей, в Молдове – 4 миллиона, в Румынии – все двадцать). Крохотная добровольческая армия, против которой уже сейчас стоят силы, которым по приказу того же Шапошникова передана вся техника советской армии, дислоцированной на территории Молдавии, и непрерывно подходят военные транспорты из Румынии. Причем в Молдове введены жесткие законы против уклоняющихся от призыва румынские офицеры дрессируют армию, подходят колонны танков, подтягивается тяжелая артиллерия. А у Приднестровья оружия почти нет, военные склады 14-й армии на этой стороне заминированы, а когда начиналось сопротивление, вообще из всего «оружия» были лишь палки и трактора. Но зато здесь есть решимость стоять насмерть. Решимость людей, которых никто не принуждает, никто не гонит на фронт, но которые поднялись на защиту своей родины. Хотя им нет помощи ниоткуда.
Хотя правительства России и Украины дружно предали их, «подарив» Румынии.
Хотя вконец разложившиеся, точнее, разложенные нашим правительством офицеры четырнадцатой армии фактически участвуют в войне на той, на молдавско-румынской стороне, т. е. выполняют ту роль национальных предателей, за которую в минувшей войне пошли бы немедленно под расстрел.
Проясним ситуацию. Само появление на свет республики Молдовы незаконно. Государственный статус имела Приднестровская Молдавская республика, далее – цитирую по документам:
«В 1940 году сталинской администрацией была образована Молдавская ССР в нарушение ст. 49 Конституции СССР 1936 г., и ст. 70, 72 Конституции УССР»[1].
«Парламент Молдовы 23 июня 1990 года признал решения 1940 года незаконными, чем, автоматически, восстанавливалась Приднестровская республика. Постановлением от 23 октября 1991 года парламент Молдовы закрепил подписание актов внешних отношений без предварительного их рассмотрения. А это значит, что подписание премьер-министром В. Муравским и президентом М. Снегуром соответственно экономического договора и договора о вхождении Молдовы в Содружество Независимых Государств является фактически незаконным и не имеющим юридической силы. Незаконное вхождение Молдовы в СНГ продолжается до сих пор, так как парламент Молдовы не ратифицировал договор».
На человеческом языке: так торопились, что наплевали на все законы, полагаясь, единственно, на силу кулака и помощь предательства. Но продолжаю по документам:
«Важно также отметить еще один политический момент. В 1918 году Бессарабия, при воссоединении с Румынией, утратила свою государственность – при образовании МССР Бессарабия не принимала закон о вхождении в СССР и не подписывала договор с СССР, как это сделали республики в 1922 году. Юридически Молдова (Бессарабия) не состояла в Союзе ССР ни в 1922 году, ни в 1940-м. ни в последующие годы. Тогда, в 1940 году, Верховный Совет СССР наделил административно-территориальными границами не состоящее в союзе с СССР государство (территорию) – Бессарабию, присоединяя к этому незаконному государству часть территории Украины без согласия народа и Верховного Совета УССР. Налицо явный политический и юридический парадокс».
Итак, незаконную Молдову тянут на равный уровень совсеми странами СНГ (лишь бы не нарушить послевоенных границ!), а с другой стороны, упорно не признается законно созданная Приднестровская Молдовская республика. Самое пикантное тут в том ещё состоит, что юридически Молдова до сих пор является румынской провинцией со всеми вытекающими из сего положения последствиями. То есть, давайте о «соблюдении границ» не трепаться там, где идет речь о передаче Румынии исторической русской провинции Бессарабии, когда-то отвоеванной у турок, с «привеском» в целое Приднестровье, за каковой привесок ельцинскому министру иностранных дел Козыреву, по-видимому, подарили «Мерседес», да еще талоны на бесплатный бензин: - катайся, мол, (или – катись,..)
Ну, а если вспоминать о демократии, равенстве, о Хельсинских соглашениях, то гагаузы и население Приднестровья имеют, с точки зрения демократических законов, точно такое же право на самостоятельность, как и Молдова и даже большее, по указанным выше причинам.
Ну, а границы… Волюнтаристски проведенные на всей территории России по живому телу наций еще в 1922-1924 годах границы эти, часто не просто несправедливые, а даже и провокационные, как это выяснилось в Карабахе, Прибалтике, Осетии, преступно поделенной пополам, стимулирующие непременное развитие национальных конфликтов, - границы эти давно надобно было бы пересмотреть, исходя из фактической картины проживания народов и воли этих народов, выраженной в референдумах, быть может, вернувшись к административному делению старой России.
Так что «приписанное» к Бессарабии русско-украинско-молдавское и гагаузско-болгарское население на левобережье Днестра в Бендерах и Камрате имеет полное право не превращаться врумын.
И, наконец, давайте, уж называть вещи своими именами! Стремление народа к свободе – это демократия. Стремление завоевать другой народ, уничтожив его культуру, язык и прочее, - это фашизм. Пытки, надругательства над мирным населением, расстрелы машин «скорой помощи», зачисление Снегуром уголовников в милицию и армию Молдовы – достаточно говорят, с кем и с чем мы имеем тут дело.
Характерно, что все так называемые молдавские националисты – это румыны или потомки румын, переселившихся в Молдавию в пору ее оккупации Румынией в 1918-1940 годах.
И не надо сочинять историю, которой не было! Предки славян населяли Приднестровье еще на заре Киевской державы, еще и до нашей эры. Задолго до появления румынской нации на земле! Правда, сейчас выясняется по брошюрам, распространяемым в Молдове, что румыны некогда владели Причерноморьем, основали Римскую империю, прошли всю Европу, создали Данию и даже государство инков в Америке якобы основано румынами. Слушая этот бред, я вспомнил короля Пикрохола из бессмертного романа Рабле. Увы! Где ты, брат Жан, с дубинкой в руках, на страже молдавского виноградника, останавливающий разбушевавшееся румынское войско!
Но шутки – в сторону! Не в том дело, конечно, что славяне жили здесь искони. Главное, что живут сейчас, живут в союзе с другими нациями и не мыслят себя вне Великой России. И вот тут-то и начинается главный вопрос: можно ли позволить от великой страны отхватить хоть кусок пограничья? И тот же вопрос, можно ли, например, вырезать кусок плоти из живого организма?! Ежели можно, то этого организма уже нет. Он кончился. Он – труп, над которым начинают кружить стервятники, и потому судьба Приднестровья сейчас – прообраз судьбы всей страны (и потому – именно Румыния! Если уж ей позволено будет…)
Идет генеральная репетиция развала и завоевания России, и хочется воскликнуть, как когда-то, во времена французской революции: «К оружию, граждане!». Но где армия, почему безмолвствует она, и что думают правители России и Украины? Вот тут-то, однако, и выясняется вся внутренняя суть подлости наших властителей, дальнейшее надо называть одним емким словом – предательство.
II
Предатели
Подрыв оборонной мощи страны, как и ее финансовой, как и ее хозяйственной мощи, отдача или распродажа территории инонациональным лицам и другим государствам, ежели исходят от правительственного лица, в том числе и от главы государства, называются и квалифицируются как предательство интересов родины и должны караться в уголовном порядке.
Заметим, что поступающий так политический деятель обычно рассчитывает на падение государственной власти, смену правительства или завоевание страны. Иначе ему не уйти от ответственности. Не углубляясь в историю последних семидесяти пяти лет, напомним все же, что большевики выступили на арену истории с лозунгом поражения собственного правительства в мировой войне. То есть боролись за победу кайзеровской Германии над Россией. Напомним также, что октябрьский переворот финансировал не только американский миллионер Я. Шифер, но и правительство Германии, выделившее на то пятьдесят миллионов золотом. Деньги эти были возвращены после победы революции со сказочной лихвой, и с того момента, по сути, и началось быстрое превращение России в сырьевой придаток развитых стран, падение ее мощи и обнищание населения. Не останавливаюсь на других, сложных и подчас противоположных этой тенденции процессах, происходивших в стране, упорно продолжавшей строить небывалое в истории коммунистическое общество.
Напомним также о более чем странном начале второй мировой войны, о намеренном (это почти доказано) предательстве и развале нашей армии. Отсюда и столь дорогая цена победы.
Конец Отечественной войны и возвращение России утраченных ею в 1917-1918 годах территорий знаменует временную победу национальных патриотических сил и государственных интересов России. Увы! Вскоре деструктивные тенденции опять берут верх, и сказочно богатая страна под руководством Хрущева и Брежнева окончательно приобретает вид полуколонии, начинает покупать продовольствие, увязает в долгах и прочее. Есть все основания считать Брежнева подставной фигурой, марионеткой в руках международных финансовых сил.
Перестройка и обновление нашей экономики, укрепление финансов, наконец – развитие частной (трудовой) предприимчивости и проч., - все то, что характеризует жизнь здорового государственного организма, - были нам действительно необходимы. Но реформы в этом направлении отнюдь не должны были сопровождаться падением уровня жизни и без того нищенского, крушением финансовой системы, инфляцией и воровской распродажей сырья и товаров народного потребления. Тем паче – падением производства, что уже ни о какой перестройке не говорит. Сейчас (в 1992 году), когда прокурор Виктор Илюхин выдвинул обоснованное обвинение против М. Горбачева в измене родине,[2] останавливаться подробном на этом вопросе нет необходимости. Напомним лишь, что М. Горбачев развалил Варшавский блок, вывел армию с Запада так, как этого не стало бы делать ни одно государство, раздул национальную резню в стране. Именно ему принадлежит честь начала войны в Карабахе, именно он и Пуго отдали приказ впустить грузинских уголовников-боевиков в Цхинвал для устройства там резни, именно он назвал приднестровцев сепаратистами и спровоцировал там первые кровавые столкновения. Развал финансов, похищение золотого запаса, поддержка профашистских партий в Прибалтике, с последующим отторжением ее от России – достойно венчают деятельность этого агента ЦРУ и ставленника международного финансового капитала на русском престоле.
Уже с Горбачева следовало бы спросить: почему его правительство признало за отделяющимися от Союза народами право уйти с русскими, населенными русскими и исторически принадлежащими России территориями? А русским – будь то Прибалтика, Казацкое Семиречье, включенное в Казахстан, Крым или Приднестровье – русским повсюду запрещено воссоединяться со своей родиной? Да и не только русским, но и всем, кто не мыслит своего существования вне Великой России?
Итак, предательская роль Горбачева по статье «измена родине» совершенно ясна.
Однако вот удивительный парадокс Горбачев назвал приднестровцев «сепаратистами», с коими надо «разобраться» (после чего и пролилась кровь). Но наши демократы (хочется сказать: валютные демократы, по известной аналогии) после шумной оперетки у Белого дома, посылают в Приднестровье кликушескую комиссию, которая объявляет несчастных женщин, умоляющих четырнадцатую армию о помощи, «сторонницами ГКЧП», призывая давить их танками и травить газом (что тотчас и исполняется!).
Поясним: демократические преобразования тут, в Тирасполе, начались раньше, чем в центре. Раньше появился рабочий контроль, раньше были отстранены от власти партийные функционеры, да и вообще партаппаратчиков в правительстве Приднестровья почти нет, меж тем как раз правительство Молдовы, правительство Снегура, начиная с него самого, - это все перекрасившиеся партийные функционеры, в мгновение ока ставшие националистами из интернационалистов, и демократами из номенклатурной партийной элиты. И вся непростая программа перестройки происходит здесь, в Приднестровье, ровнее. Земля обработана, спад производства (напоминаю, это писано в 1992) не выше 5 процентов (в той, правобережной Молдове — 25 процентов, а в России уже все 30 процентов!) за счет местных средств и семейных, еще очень крепких тут, связей, в значительной мере гасятся трудности, обрушившая на пенсионеров и инвалидов. Все это тоже не забудем в оценке событий. В оценке неистового стремления правительства Cнerypа и Румынии растоптать, оккупировать, ограбить эту землю, уничтожить ее работающий и полный достоинства народ. Единственно верный шаг Ельцина был бы – сделать РСФСР территориальной правопреемницей СССР, а еще лучше – царской России. Собственно, именно этого все и ждали от него.
Но вот последовало предательство русских интересов в Прибалтике, но вот бесконечные переговоры, в которых зримо и страшно разваливается Союз; но вот закрывающиеся предприятия, гибнущая финансовая система, и очень не ясно уже, будет ли нынче весною вспахана земля и посеян хлеб? И самое главное, что развал страны, начатый Горбачевым, Ельцин продолжил с какой-то умопомрачительной, геометрической правильностью.
Я не хочу сказать, что Ельцину «дали на лапу». Более того, убежден, что не дали (чего нельзя сказать про ельцинское окружение, про весь этот разнузданный демократический грабеж страны, с откладыванием валюты насвои личные счета в западные банки). Скорее всего, Ельцин – жертвенный бык, которого ведут на веревочке, причем ведут на заклание. И все-таки обвинение, выдвинутое против Горбачева, необходимо выдвинуть и против него. Развал и преступная распродажа страны, уничтожение ее военной мощи, настойчивое стремление сделать Россию колонией Запада и свалкой химических и радиоактивных отходов – диагноз и тут тот же самый: предательство.
Фигура Кравчука в чем-то идентична вышеназванным. Опытный партийный функционер, он в мгновение ока становится украинским националистом, поддерживает «Рух» - украинскую националистическую организацию, в руководстве которой три четверти составляют евреи. По чему одному она производит достаточно-таки странное впечатление. Впрочем, недавно Кравчуку, вручен почетный паспорт государства Израиль – так что с этой стороны все более или менее ясно. Кравчук в этом прекрасном трио играет роль присяжного дестабилизатора обстановки. Он срывает соглашения, не выполняет обещания, нарушает хозяйственные связи. Его главная задача – оторвать от России весь юг (Новороссию), завоеванный в результате четырехвековых усилий плеядою наших блестящих полководцев и адмиралов, разбивших и вытеснивших отсюда Турцию, оторвать Крым и уничтожить наш черноморский флот. Ребенку ясно, что флот Украине, отделившейся от России, не в подъем, что черноморские порты, рассчитанные на грузооборот всей страны, захиреют, и что клятый Крым в конце концов будет опять захвачен Турцией. (Тем паче, что уступая Крым России, Турция внесла в договор следующий пункт: «Без передачи третьей стороне». В те поры под третьей стороной разумелась Австрия, а тогдашняя нежная любовь наших правителей к Западу туркам была ведома слишком хорошо.)
Сейчас по распоряжению Кравчука по всем дорогам, ведущим в Приднестровскую республику, стоят мордатые охранники, высятся бронетранспортеры, дула которых направлены в спину Приднестровью. Постовые не пропускают в Тирасполь никакого оружия, отлавливают добровольцев. Бдительно помогая Румынии справиться с непокорной республикой, ибо с голыми руками, даже при великом энтузиазме, против танков все-таки не пойдешь.
Опять же я не присутствовал при переговорах товарища Кравчука с его заокеанскими товарищами, виноват, господами, и утверждать ничего не берусь. Но бэтээры и постовых на дороге в Приднестровье – видел. Ну, а по делам допустимо судить и о намерениях. Кстати, террористические группы из Молдовы весьма активно и, главное, беспрепятственно действуют на территории Украины.
Ну, и маршала Шапошникова не забудем! Передающего оружие вражеской стороне. В Молдавии – Снегуру, в Чечне – Дудаеву, развалившего до конца, сделавшего небоеспособной нашу армию, - ему сколько заплачено? Или попросту приказано? Ну, ежели просто приказано – продешевил, товарищ маршал! Россия стоит много дороже того, за что вы все ныне продаете ее!
Лично Шапошникова (и подобных ему) хочу предупредить еще об одном. В минувшую войну Штаты не позволяли русским офицерам из эмигрантов дослуживаться до должности выше полковничьей. (Евреи, те получали и генеральские погоны.) И дело было отнюдь не в качестве русских офицеров, воевали они хорошо. Так что и свой чин сохранить на заграничной службе вам, господин Шапошников, удастся навряд!
III
Бойцы вспоминают минувшие дни…
Сейчас глубокая осень 1996 года, и я еду в Приднестровье опять. В купе поезда Москва-Тирасполь невысокая стройная пожилая женщина приветливо здоровается со мною:
- Как, вы тоже в Тирасполь?
Тут же узнаю, что она едет поставить памятник сыну, год назад зверски убитому (следствие так и повисло в воздухе), что она тоже во время войны с Молдовой давала продукты и деньги, что знает Андрееву, руководившую женщинами Приднестровья в те жестокие и славные дни… Но Андреева, де, по слухам (ох, эти слухи!) присваивала часть денег (позже узнаю, что этого попросту не могло быть, ибо деньги собирала особая комиссия исполкома), что президент Смирнов пьет, что в Тирасполе ныне владычествует мафия, что пенсии ничтожны, магазины пусты и предприятия стоят, что сейчас далеко не все и проголосовали бы за Смирнова; рассказывает о начале войны, бегстве, сначала на Украину, а потом в Россию, куда-то под Москву, где ныне тоже далеко не мед. Что, вместе с тем, румыны (хотя в ней самой румынская кровь), отличны жестокостью, и объединяться с ними не хочет никто, кроме отдельных прорумынских националистов; рассказывает про какую-то явно ненормальную дамочку, публично венчавшуюся с памятником какому-то румынскому герою (были фата, свадебные кольца, чуть ли и не весь обряд венчания, со священником). Дамочка, к тому же, как я узнал позднее, стремилась омочить руки по локоть в русской крови, и даже «мыть асфальт русскою кровью» и убить своих детей, рожденных от русского. В дурдом дамочка не попала, хотя периодически и лечилась там. Но, кажется, уехала в Румынию… Любопытно, ежели она нашла там себе, наконец, румынского мужа, приезжала разводиться с памятником, или нет?
- Вас будут водить по начальству, а вы больше говорите с народом, узнавайте, как живут простые люди!
Темнеет. На новоявленных границах в купе заходят таможенники, погранстража. Но мы не везем ни оружия, ни наркотиков, ни какого-либо товара. Показываем паспорта.
Днем настанциях у поезда толкутся бабы с яблоками, какой-то снедью. Торговля, кажется, идет на доллары. И все ближе и ближе тот маленький кусок русской земли, что шесть лет назад сказал «нет», пожелав остаться в составе пусть не существующего уже Советского Союза, под прежними красными знаменами, остаться в составе России, не превращаясь в Румынию, ни даже в «эсэнге», название, не лезущее, на мой взгляд, ни в какие ворота, с гербом, в котором бывший двуглавый орел, лишенный когтей, короны и скипетра, превращен в двухголовую курицу…
Тогда, в те грозные военные годы (Снегуровскую и Косташскую рать тут упорно называли румынами, а себя – приднестровцами) у меня тоже было тревожное чувство, реяло в воздухе, что рядом с несомненным героизмом фронта, в пяти шагах, в тылу, где орудуют какие-то банды террористов, творятся бестолковщина и беспредел, как когда-то в революционной Испании в тылу республиканских войск – да и в одной ли Испании! А что творилось в тылу врангелевских войск в Крыму при всем несомненном героизме белой армии? (Сейчас все удивительно поменялось местами, прежние районы наиболее активного Белого движения и сопротивления красным проголосовали за Зюганова и компартию, а прежние «красные» области (где, кстати, и жизнь хуже, и выше бандитизм) – за Ельцина и его антинародную «демократическую» команду.)
- Андреева теперь уже не имеет той популярности, - рассказывает попутчица, - да она и от дел отошла. Теперь женское движение в Приднестровье возглавляет Мигуля…
Только позже узнаю, что Мигуля, пытавшаяся расколоть женское движение, давно уже живет в Москве, уехав туда с генералом Лебедем, и возглавлять здесь что-либо просто не может… Поразительно отличны оценки происходящего в Приднестровье теми, кто сбежал в Россию или на Украину, подобно овцам, забивающимся внутрь испуганного стада, и теми, кто остался и выстоял!
На Приднестровье в те годы, да и теперь выливали тонны газетной лжи и позорящих слухов. Наша демпресса уверенно работала на развал страны. Нельзя сказать, что этот мутный поток совсем не достигал своей цели. Мой разговор с попутчицею – тому пример. Борзописцам, охаивавшим Приднестровье, мне всегда хотелось задать один и тот же вопрос: вам приходилось вытаскивать из машин трупы, голые трупы, со следами пыток, обожженные паяльною лампой, со звездами, вырезанными по живому мясу, дурно пахнущие (жара!), полуразложившиеся трупы… Вам приходилось? Или нет? А узнавать в этих обезображенных телах своих близких и родных вам не приходилось? И весь ваш газетный визг не замешан ли на тупом безразличии к человеческому горю, к беде, причиною которой явились, в частности, и ваши статьи, направленные против «сепаратистов»! Но попутчица в купе отнюдь не производит впечатления эдакой «воинственной противницы», со многим соглашается, многое признает, и она совсем не за румынизацию… Что ж! – думаю, - Возможно, что-то и так! Жизнь почти всегда упорно отодвигает прежних героев в тень истории. С победою приходят иные деятели, далеко не всегда лучшие, но – иные! Но я-то еду к Андреевой, по ее вызову, и заранее страшусь возможного разочарования. Да и внове мне, с другой-то стороны, быть персонально приглашаемому, являться значительным лицом. И чего от меня ждут? Книги? Заранее в голове вертится название для газетной статьи: «Непризнанной республике шесть лет…» В самом деле, надо постараться увидеть и ту и другую сторону происходящего! Наконец – Тирасполь.
Натемном перроне меня встречает Андреева, показавшаяся невысокой и располневшей, и без того начальственного строго-повелительного выражения лица, которое было у нее в грозные дни ожидания румынского наступления, когда женщины Приднестровья под ее руководством осаждали штаб 14-ой армии, требуя оружия, и едва ли не готовясь сами вытаптывать мины, заложенные перед военными складами по приказу наших многомудрых правителей, отчаянно пытавшихся помочь Снегуровской банде справиться с непокорным народом.
- Вы, никак, покрасили волосы?
- Я же вся седая!
Увы, я и сам не помолодел за минувшие годы!
Старенькая, видавшая виды машина с семнадцатилетним стажем, поскрипывая в сочленениях, везет нас сперва в гостиницу, где мне забронирован номер, а потом к ним домой, где уже приготовлен стол, где ждут меня и местное вино, изготовленное «Коляней» - супругом Галины Степановны, и крепкие напитки. Эту двухкомнатную квартиру ждали они двадцать лет, с семьдесят третьего, и получили только недавно. Все эти годы (не до того было!) ждала нераспакованной купленная еще тогда, до перестройки, мебель и ковры, ждали посуда и книги… Как жили? Были родные в деревне, была у родных корова, лошадка, поросенок… Теперь уже нет, старшие члены семьи устарели, и уже отказались от скотины. Со смехом рассказывают мне, как Андреева купила у гагаузов ослика, и как она везла его, в подарок свекру, в деревню, чтобы тот мог ездить, а не ходить пешком, и что было с этим ослом впоследствии… Я повествую о нареканиях в ее адрес.