[1] О, Боже, о, пресвятая дева Мария! Красавица, как ты похожа на неё. (исп.) стр.81.
[2] И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. (исп.) стр.81
[3] О, моя мама, святой Антоний и все на небесах. Помогите мне завладеть сердцем этой
красавицы. (исп.) стр.82
[4] Ныне и присно и вовеки веков. (исп.) стр.82
[5] Сейчас прозвучит композиция для всех влюблённых. Это чувство приходит только раз в жизни. Не упускайте его. А остальным желаю найти свою любовь. (исп.) стр.84
[6] Название: Bamboleo, исполнитель: Gipsy Kings, альбом: Greatest Hits 1988
[7] Спасибо дамы и господа. (исп.) стр.84
[8] Она создана для меня, как и я для неё. К чёрту все ваши кольца! (исп.) стр.87
[9] О, боже, о пресвятая дева Мария! Вы услышали меня. Отче наш сущий на небесах! Да светится имя твоё. (исп.) стр.89
Содержание
Предисловие автора ……………………………………………………………..350
Кэтрин (пьеса)…………………………………………………………………….351
О, Мэри (стихи, посвящённые Мэри Тейлор Хилл)……………………………434
Предисловие автора
Он и она и снова про любовь.
И тема не нова, волнует вновь.
И вечная она, жива пока
Жив человек, есть он и есть она.
Александр Беликов
Кэтрин
Пьеса
(2017 год)
Действующие лица:
Герцог Эдуард
Герцогиня Амалия – жена герцога Эдуарда
Эмили – родная дочь Амалии и Эдуарда.
Кэтрин – приёмная дочь Амалии и Эдуарда.
Граф Ховел – дипломат,средних лет.
Шут - личный шут герцогини и её дочери, он же их телохранитель.
Лучано – красивый молодой дворянин.
Хор - в кабаке.
Лео – молодой человек, более того дворянин. Но внешность подкачала.
Лорд Аньело – престарелый придворный в замке герцога. Родственник Амалии.
Паулина – городская гадалка и повитуха.
Гуру
Лакей – в замке герцога.
Восточный гость
Главарь банды
Анжелина – путана.
Друг шута
Служанка Лео
Alexander Bell – постановщик танцев Кэтрин и автор этой пьесы.
(Англия. 16 век. Замок Герцога Эдварда. Вечер. Старый лорд Аньело скучает в одиночестве. Где-то слыша музыка, хохот девиц, шарканье башмаков танцующих. Но он стар и ему не место среди молодёжи).
Аньело:
Заметил я давно, чем ближе к телу,
То тем чернее тень моя тогда.
Любовь к себе дурна, пусть и не смело
Мне намекает тень моя, стыдя.
Но лучше тень иметь и жить во всю.
Гнушаться чёрствых, пуританских правил.
Да, не святой я, честно вам скажу.
Святошей нет, и все живут без правил.
Я поднял парус, к берегам распутства.
Я путь держу и к чёрту все пошли.
И там пресыщу плоть я до безумства.
Пусть кровь друг друга пьют на берегу.
Закованные в латы до кощунства,
И здравый смысл поправ всем на беду.
Юродствуйте вы во грехе и правьте
Такими же убогими в бреду.
Вам не дано понять, ум не терзайте.
Свободы воздух, что пьянит меня.
В темнице циркуляров загнивайте,
Глаза святоши вверх подняв едва.
(Одевается, уходит из замка герцога и появляется в питейном заведении. Садится за свободный столик. Ему приносят угощенья в несметном количестве. Которые еле умещаются на столе и вино в кувшине).
И вот я здесь, корчма темна и люд
Здесь Бахуса вином благословит.
Здесь правда обретает крылья, ждут
Её в плевках от лжи, кто здесь сидит.
Я пресыщаю плоть свою с избытком.
И реки из вина пусть веселят.
И яства услаждают, это пытка
Пусть дорого, пускай меня бранят.
Всё к чёрту! Жизнь одна и насладиться
Утехами её хочу сполна.
Да так, чтобы бокал звенел и тщился
В живых остаться, об пол, как всегда
Я разобью его на звёздные осколки.
Салют я дам в честь самого себя!
Вкусить хочу с избытком радость, с толком.
Точнее, насладиться допьяна.
(Насытившись едой, начинает пить вино из чаши, оглядывая присутствующих и замечает вошедшую красотку-танцовщицу).
А вот подруга та, что всех милей?
Нагой явись, все прелести твои
Я перечту, как и монеты, пей.
И на моих коленях подари
Мне страсть, да так чтоб дух перехватило
И понеслась моя душа туда,
Туда, где только наслажденье живо
И нежно заласкают все места.
(К нему за стол подсаживается Лео – молодой человек.).
Лео:
Синьор, могу составить вам компанию.
Пить одному - напиться допьяна.
И праздник жизни скучен лишь отчаянье
Безвкусен он, как мясо без вина.
Я – Лео – завсегдатай здесь и я
Хожу сюда, гоним любовью страстной.
О, как прелестна девушка моя.
Не перечесть достоинств распрекрасных.
А вот она. Танцует здесь нагою
И завлекает нежною красою.
Аньело:
Да, вот она, о боже, как красива.
Юна, нежна, стыдлива шаловлива.
И глазки в пол упёрла от стыда.
Нагая, Афродита ей родня.
(Нагая танцовщица, услышав их разговор подходит к ним).
Соски твои – две розы, целовать
Я их готов до утренней зари.
А алые уста, что так манят
Я обласкаю нежно, нежно и
Мы улетим в рай, будем там одни.
Подарим негу, страсть, что ждали оба.
И закричим: «Ещё, ещё!», пойми
Стыд ложен, успевай любить до гроба.
Смешна, наивна, согласись, глупа
Любовь, есть похоть и желанье тела.
Его любить готов я без конца.
(Целует танцовщицу в голую попу, задрав подол).
Поцеловал твою я попу дева.
Покончил с первым блюдом, вот второе.
Грудь девичья, о, как же ты влечёшь!
Я поцелуями её покрою
Столь нежно, как ты этого не ждёшь.
Нагую обниму, о, как хочу
Я ощутить тебя, всё твоё тело.
Животик круглый, грудь твою красу.
К щеке прижаться и устам несмело.
И трепетное тело чуть дрожа
Закрыть хочу от всех, не бойся дева.
Плащ мой – защита, шпага за тебя
Всех сокрушу врагов в слепом я гневе!
Настолько хороша ты и хрупка.
Боюсь разбить творенье - дар от бога.
Послал тебя, о, как же счастлив я.
Люблю я юных, ты же – недотрога.
(Танцовщица осторожно и неуверенно садится на колени старичка).
Иди на ручки, вот и хорошо.
Я как ребёнка отнесу тебя
Наверх, там, в спальне, закричишь: «Ещё!»
Блаженством рая одарю тебя.
(Девушка начинает стесняться).
Ты не стесняйся и отдайся мне.
Моя любовь дремала до сих пор.
И тигр бенгальский крепко спал во мне.
Мурлычет жалко пред тобой, позор!
(Лео начинает перебивать сладкоголосые переливы старичка-ловеласа).
Лео:
Люблю тебя, ты – звёздочка моя.
И нежным светом глаз чаруешь томно.
И из лучей ты соткана, нежна
Настолько, что дышу неровно, скромно.
Не в силах дотронуться до тебя.
Ты – ангел, что спустился лишь затем,
Чтоб радовать, слепить красой глаза.
Зачем твоё нагое тело мне?
Аньело:
Давай, я поцелую тебя в лоб,
Как и дитя, без умыслов, так просто.
Я подожду, пусть минет целый год.
И юности цветок созреет полно.
Вот деньги, на, возьми, моя мадонна.
Я отдал бы все клады на земле
И те, что спят в глубинах моря сонно.
И золото Аравии в песке.
И именем назвал бы я твоим
Ярчайшую звезду на небосклоне.
Чей свет меня с ума на раз сводил,
Ни слова больше, я итак в истоме.
(Нагая девушка уходит, оборачиваясь на своих новых знакомых и даря им ослепительные улыбки. К друзьям подсаживается шут. Начинает изображать ушедшую красотку, говоря женским голосом).
Шут:
Мой юный друг, наивностью своей
И юностью, что радует мой глаз.
Чаруешь непосредственностью, ей
Довёл меня ты до экстаза враз.
О, как хорош цветок в саду моём.
Когда бутон он свой раскрыть готов.
И подарить всё то, что скрыто в нём.
Забыв других измены, яд невзгод.
И на щеках твоих алеют розы,
И алые уста несут мне чушь.
Но молодею, видя это, слёзы
Мутят мой правый глаз и дарят грусть.
Аньело:
Пошёл вон дурак. Твои идиотские шутки годятся только для борделя.
(Старик плещет ему в лицо вином).
Шут:
Спасибо, вот и высшая награда
При жизни, безусловно я герой.
Спасибо, денег и наград не надо.
Всё это тлен, и не возьмёшь с собой.
Туда, туда в незримые те дали,
Где упиваться буду с ней, она
Достойна только шуток, не печали.
О, как хочу уйти скорей туда.
А здесь она невольница галеры,
Которую разлучница-судьба,
Несёт на скалы глупо, слепо веря
Что курсом правильным идёт она.
На скалах тех стервятники чернеют.
Вкусили её плоть уже они.
Но ненасытны: снова вожделеют
Любить её нагою до зари.
Аньело:
Так она уже не девочка?!
Лео:
Какая дрянь, ты шут, но не она.
Изобразить смущение такое
Столь юная особа не могла.
Она – святая, ангел, не земное.
Пошёл ты прочь и грязные намёки
Порочат пусть тебя, а не её.
Прочь, прочь, мы не дадим и крохи
Ступай и позабудь ты про неё.
Шут (в сторону):
Влюбленные глупы, они больны.
И излечиться свадебным обрядом
Они мечтаю с ночи до зари.
Не зная свой предмет любви отрадный.
Им кажется сияет им в лицо
Само земное юность-божество.
Не верят люди правде, им милей
Злословье, ложь и сладости речей.
Поверят сразу, если я навру.
А правду же прогонят за версту.
(Шут уходит).
Аньело (обращается к Лео):
Такое ты услышать был бы рад?
Но не судьба, хотя моложе ты.
Ушла она, ключ к сердцу просто так
Отдаст, но не тебе, наивный ты.
Ты юностью лица, как солнце блещешь
И алая заря твоя трепещет.
Ушла за горизонт твоя звезда.
В объятьях ночи светится она.
Но завтра снова заблестит над горизонтом,
Когда уснёшь ты, страстью к деве полный.
Вас разлучили небеса не зря.
Она – моя, не тронь её балда!
Лео:
Смешон не первой свежести жених.
Подобно старой кляче он плетётся.
Повозку тормозит, давно таких
Топор на скотобойне не дождётся.
А ну, давай сразимся старый плут.
Ты обещал жизнь за неё отдать.
И клятву должен ты свою сдержать
Коль дворянин ты, а не глупый шут.
Все мы готовы клясться без ума
От страсти той, что сердце больно ранит.
Но ранит нежно, сладко, как она
И короля в раба преображает.
(Поднимает глаза к небу, ладоши складывает пред собой, как в молитве, звучит орган. Начинает петь молитву собственного сочинения).
О, небеса встаю я на колени.
Перед престолом высшим онемело.
Примите вы подарок дорогой.
(Обращается к Аньело)
Аньело ты богат? Молчишь, живой?
(Поёт дальше).
Да он богат пороками изрядно.
Их столько, что живот торчит похабно.
Святой свой нимб он продал знал: ждёт ад.
Бесплатно отдаём его, за так.
И чеки отбивать не надо верим
Что не вернёте вы товар, хоть скверен.
Одно боюсь, всех грешниц он в аду
Полюбит адски, рай создаст в аду.
И трубный глас его подобный Зевсу
Вселенную всю огласит не к месту.
Крик от оргазма с грешницей красой
Божественно украсит ад собой.
Берите, всех полюбит, кто там есть
И независимо от пола, вот те крест!
(Креститься воровато озираясь).
Аньело:
А грешник и пахабник это – ты.
Убью тебя скорей, ты не смерди.
Берись за шпагу юный ловелас.
Покоен будь, умрёшь, убью сейчас.
Ведь юности неведомы пути
Что мудростью веков озарены.
И тыркайтесь носами, как щенки
Ища свой путь и место в жизни и
Набивши шишек, многие - мертвы
При жизни не найдя свои пути.
Их в грязь втоптали нагло по закону.
Мольбы о помощи плебеев тонут
В том океане равнодушья, беззаконья.
В век узаконенного беззаконья…
(Допивает чашу с вином).
Коль во дворце есть кто-то из родни,
Тогда взлетишь как на крылах «своих».
И будешь ты богатым, знатным, славным.
Начнёшь учить, как деньги делать надо.
Секрет простой, родись богатым или
Дружи ты нужными людьми, кто в силе
Имеет лапу, близкой к закромам.
Прогнись, и будешь близок ты к богам.
И льсти, и угождай и делай всё,
Как велено, пусть глупо это всё.
Наступит время, трон займёшь тогда,
Велишь вершить дела без озорства…
Лео (демонстративно зевает):
Надеюсь третья песнь Леля
Закончилась, спина моя вспотела
От назиданий стариковских я
Уж было не заснул, тебя кляня.
Аньело:
Берись за шпагу юный ловелас.
Везёт таким, как ты, умрёшь сейчас.
Клинок прямолинеен твой и глуп.
Искусство брани он не знает, шут.
Мне жаль тебя и юности цветок
Срезать я не хочу, но дам урок.
Ты забияка, но не от ума.
И твой язык, твой враг, в нём суть твоя.
Лео:
И ты за шпагу, старый пень сейчас.
Я посмотрю на печень без прикрас.
И так могу сказать: больна она
От вин, и разум ваш угас до дна!
(Оба дуэлянта резко вскакивают со своих стульев, откидывая их в сторону и хватаются за рукояти своих шпаг. К ним подбегают посетители заведения крепкого телосложения и садят обратно на стулья Они садятся, раздувая ноздри. Постепенно их пыл остывает и они продолжают беседу спокойно).
Аньело:
В делах амурных женщина должна
Свой выбор сделать, только лишь она.
Пусть зачитает приговор, а мы
Исполним волю сердцу вопреки.
Так и ростки на поле ждут дождя.
Не в силах вызвать слёзы облаков.
Под ветром бьют поклон, а небеса
Их напоить вольны иль нет, богов
Молить мы можем, не жалея слов.
Так по рукам и жрица – бог любви
Нам огласит, что сердце ей велит.
Лео:
Согласен, но вердикт её за мной.
Ведь старость – мшелый пень – внутри гнилой.
И мудростью кичится каждый день,
Богатством, если есть и это – тень
Меня, меня, который полон сил.
Красив, как Аполлон и девам мил.
Пусть не богат, как ты, но я возьму,
Что мне принадлежит, её, мою!
И брошу я к ногам её ковры
Восточные, златые слитки и
Россыпи камней, что жгут глаза
На солнце красотой своей слепя.
Аньело:
Да где же ты возьмёшь всё это юный,
Убогий и тщеславный, глупый дурень?
Лео:
Налей ещё. Тсс! Знаю где лежит
Мой клад, он там давно уже зарыт.
(Показывает на свою голову)
Здесь ключ от клада моего, смотри.
Не видишь? Значит мало выпил ты.
Аньело:
Но герцог наш не глуп…
Лео:
………………………просто богат.
Слепец, любовью сам к себе объят.
С рожденья счастлив он, не видя мир.
Он гадок, мерзок, нами только зрим.
Аньело:
Ой, подожди, а где мой кошелёк?
Лео:
И мой исчез, не ты ли уволок?
Аньело:
Нет, кажется, уже я догадался,
Кто нас обчистил нежно и прекрасно.
Лео:
Она, она! Звезда моя с небес
Сорвалась вниз и в грязь, опять конец
Моей любви, её втоптали в грязь.
Цинично, грубо, оборвали связь.
Аньело (служанке заведения)
А как зовут эту прелестную воровку, простите, танцовщицу?
Служанка:
Кэтрин.
Аньело:
Шут герцога сказал, что она погрязла в любовных грехах. Но она так молода, что в это с трудом верится.
Служанка:
Тсс! Говорят она – фаворитка самого герцога Эдуарда, а кто-то, что она - его приёмная дочь. Возможно, она станет его женой, а он – королём.
Аньело:
Я так и знал. В общем, она – королева. Пока только красоты. А что она здесь делает?
Служанка:
Только никому не говорите. Она переодевается простолюдинкой, уходит из замка герцога сюда танцевать на публике. Это её увлечение с детства.
Аньело:
Заодно узнать, что делается в низах. В общем, танцующая красотка-шпионка.
Служанка:
У вас богатое воображение, сэр. Но мой вам совет, держитесь от неё подальше, иначе топор палача укоротит ваше тело на длину головы.
Лео:
Танцующая королева. Вы не находите Аньело, что это забавно?
Аньело:
Нет, не нахожу. Её красота искупает всё и даже её будущий титул королевы.
Лео:
И даже её милое воровство.
Служанка:
Это вы про что?
Лео:
У нас пропали кошельки.
Служанка:
Господа, это не ваши кошельки я смела в мусор? Посмотрите в моей корзине.
Лео:
Один – точно мой! Аньело посмотри.
Аньело:
Один кошелёк – мой. И деньги все на месте.
Лео:
Мои – тоже! Средневековье и такая порядочность.
Служанка:
У нас все – джентльмены, а если нет, то когда-то ими были. Мсье Лео вы нелюбезно выразились о Кэтрин. Соблаговолите взять свои слова назад.
Лео:
Соблаговоляю с превеликим удовольствием. Я дурно подумал о столь благородной, раскрепощённой даме, которая опередила нравы нашего века на несколько столетий вперёд.
Аньело:
Проза здесь неуместна! Давай стихами!
(Лео выпивает кубок вина, чтобы произнести пафосную речь).
Аньело:
Пока ты пьёшь я скажу за тебя. Иначе зритель заснёт.
Чарует красота, подруги ей -
Порочность и измена, нет нужды
Доказывать, что существует тень,
У каждого, кто красотой пленит.
Им искушенье послано с избытком.
За всё должны платить не только мы.
И сверх избыток красоты убытком
Терзает, оставляя без судьбы.
Не осуждаю их, они цветы
На ядовитой зелени ковра
Из трав, травинки - люди и они
Хотят тень бросить на цветы всегда.
Блеснул же кто умом иль красотой.
Обречены на казнь из грязных слов?
Ведь всякий хочет перстень золотой,
Слепящий и чарующий, как новь.
Но почему чернят их за глаза.
Кинжал втыкают в спину их из слов?
Не может обласкать та красота
Всех, страждущих её, её любовь.
А потому награда грязь и брань.
И зависть их затмила им глаза.
Но хуже лесть, она ласкает - дрянь.
И признак верный, что ушла краса.
Не верь другим и вслушайся в себя.
В тебе ответ правдивый есть всегда.
Лео:
У меня перед глазами возник образ невинной девушки на фоне невинного океана, невинных чаек, невинного песка…
Аньело:
Значит, ты и песок любил, извращенец. Покажи её.
Лео:
Смотри.
Аньело:
Действительно впечатляет. А почему ты решил, что она непорочна? Белое, свадебное платье – ещё не доказательство.
Лео:
Тень её мала.
Аньело:
Да сказал бы прямо, что она не беременна.
Лео:
Она не беременна.
Аньело:
А вот я так не думаю. Она беременна идиотской мыслью выйти замуж и оставшуюся жизнь быть рабыней детей и мужа.
(На сцене заведения появляются актёры: их любимая Кэтрин и некто в чёрных очках).
Хор:
Почтеннейшая публика. Имею честь представить вам вольную импровизацию величайшей в мире, душераздирающей трагедии «Ромео и Джульетта». Автор сценария: Alexander Bell. Перед вами в роли Джульетты – Taylor Hill, в роли Ромео – Alexander Bell. Только фрагмент, ввиду отсутствия декораций. Прошу гнилыми помидорами не закидывать. Можно только тысячными фунтами. Могу провести к ней в примерку за умеренную плату.
Джульетта ( Taylor Hill)Балкон влюблённых.
Ромео (Alexander Bell) Блок рекламы
Аньело:
А кто такой Alexander Bell и откуда он?
Лео:
Из города Лесного.
Аньело:
Это где?
Лео:
Это там, там-тарам, там-тарам.
Аньело:
Не понял.
Лео:
Есть вещи, о которых не принято говорить. Но я всё же скажу.
Хребет Уральский, житие своё
Влачит убого, но слова его
Способны вас любовью обаять
И ль в гневе герцога на штык поднять!
Аньело:
Хватит, я хочу подарить глазам наслаждение, а сердцу...
Лео:
Тоже наслаждение. Давай смотреть.
(Ромео стоит под балконом, с которого робко выглядывает Джульетта, что делает её ещё более нежной, хрупкой и манящей своей девственностью и неискушённостью).
Ромео:
Как красива она, как она хороша.
Щёки - алые розы и манят уста!
Но в глазах я читаю её ничего
Это только написано для одного.
Для меня, для меня! Почему же хандра?
От того что она видит только себя.
И у трона её возлежат существа
Словно мебель, она ведь скажите: нужна?
Затерялся в толпе я шутов и льстецов.
И толпа оболгала меня и любовь.
Пусть росток ещё нежен ему бы расти,
Но сапог из кирзы в грязь втоптал, не спасти.
А в амурных делах доверяться чужим,
Нет нельзя, это козырь лишь только другим.
Если чувство взошло робко всё же оно
Прорастёт и платину снесёт всё равно.
И снесёт ту толпу, что чернила её.
И снесёт тех льстецов, что у трона влекло.
К чёрту прахом покатится логика вся.
И закон домостроя сломает она.
Всё бы вышло, не дали опять мне допеть
Мою песню любви, донести ей букет.
Я хотел под балконом её ночевать.
Лунным светом укутаться, звёздам кричать:
"Я люблю этот клад, он прекрасен, она -
Чудо света восьмое, - нежна и мила!
Не хочу уходить, буду здесь до утра.
И кинжал себе в грудь, если бросит меня!»
Джульетта:
О, Ромео, о милый мой Ромео.
Я вся дрожу от чувств своих несмело.
Убьёшь себя, тогда и я умру.
Я без тебя жить вовсе не хочу.
Ромео, где ты? Я тебя не вижу.
Луна - предатель, скрылась, ненавижу!
И звёзды мне мигают, намекая
Что рядом ты, я пламенем сгораю,
Как только вижу образ твой прекрасный,
Божественный, лучистый, юный, ясный.
Я так тебя люблю, нет слов сказать
И бурю усмирить в себе, отдать
Хочу себя всю без остатка я.
Я вся твоя, влезай быстрей сюда.
Но, кажется, я слишком поспешила.
Не думай, что пустышка я, забыла
Про стыд свой девы, не венчались мы.
И грех с тобой в постель сейчас идти.
Но грех и отвергать всё, что дано,
Что бог нам подарил. Ведь есть за что!
Ромео:
Милая Джульетта, любить не грех
Признаюсь, до тебя не знал утех.
Хочу я видеть лик твой юный, нежный
И алые уста, что манят, вежды.
И очи столь прекрасные твои,
Сияют страстью, словно звёзды и...
Мучительно приятно я люблю.
Сладка любовь, ей горечь не к лицу.
Хотя ночь пытка, грежу наяву.
Я каждый день грядущий теперь жду.
Как праздник, о, как страстно я люблю!
Джульетта:
Мне кажется, что ангелы в траве
Нам дозволяют встретиться во тьме.
И свет любви разгонит мглу как днём.
Свечей не надо, закричим вдвоём.
И пусть завистница Луна бледнеет
Завидуя нам, в небе цепенеет.
В другой раз поспеши ты к нам быстрей
Пролить свой свет, влюблённым он нужней.
Ромео:
И грех наш смоет чистая любовь,
Как шапки гор, блистающих из льдов.
Ведь мать природа нам дала с тобой
Возможность упиваться красотой.
И близостью, что дарит рай для нас.
Здесь на Земле в полночный этот час.
Джульетта:
Влезай скорей, а то поймают, слышу,
Уже шаги охраны, но не вижу.
Вот лестница, а ну-ка поспеши.
Дрожу я от волнения в тиши.
Хор:
Дальше следует пастельная сцена с крутым сексом. Но всё это произойдет за кулисами нашего импровизированного балагана.
(Раздаётся свист недовольства: «Хотим чтобы здесь!»)
Кровать с балдахином не входит на эту сцену.
(Наконец раздаются долгожданные аплодисменты, свист восторга и крики: «браво!». Нежная «Джульетта» стала ещё красивей в этой мечтательно-розовой постановке. В неё сразу все влюбляются и устремляются к сцене, чтобы целовать её руки. Получается только ноги, которые она предусмотрительно помыла. Сказался опыт постановок в других городах).
Господа, всё в этом мире имеют свою цену. Сколько стоит Джульетта?
(Разгорячённая толпа начинает забрасывать сцену деньгами. После нескольких минут сбора урожая 1537 года, «Джульетта» удаляется в свои покои, благодарно кланяясь ценителям её ни то таланта, не то женского очарования и шарма. Скорее всего и того и другого, судя по количеству брошенным на сцену монетам).
Аньело:
А тебе не кажется Лео, что мы лишние на этом празднике жизни? Смотри сколько конкурентов. Наши шансы равны нулю.
Лео:
Дедушка, не надо так нервничать. Здесь, главное - настойчивость.
И крепость неприступная сдалась
Ещё недавно страх она внушала.
Но гордость позабыв любовь рвалась
Настойчивостью неприступность взяла.
И радость со слезами на глазах,
Полёт души над волнами людскими.
Перед глазами только лишь она.
Я покорён, победа моя - мнима.
Пленён, я ею и восторг любви
Мне дух перехватил, сжав сердце сладко.
Да, раб признаюсь этой красоты.
Рабом убога быть моя награда.
Аньело:
Ну ты, как хочешь, а я пошёл домой. Меня ждёт тёплоё молоко на ночь и грелка. Эта красотка – не по мне.
Лео:
А может покурим травки. Мне знакомый моряк привёз?
Аньело:
Она вызывает привыкание.
Лео:
Жизнь это тоже привычка. Она самый сильный наркотик.
Аньело:
Да пошёл ты к чёрту!
(Аньело уходит. Лео подзывает к себе шута).
Лео:
Послушай шут, ты проведи меня
В гримёрку Кэтрин, не ушла она?
Шут (женским голосом):
Забудь её, она дочь Афродиты.
Её братишка - купидон-растлитель.
Ты посмотри, я - хороша, она сама
Не раз смотрела жадно на меня.
И попой своей круглой невзначай
Меня касалась,… сигарету дай!
Настолько я волнуюсь, вспоминая
В зобу дыханье спёрло от желанья
Сказать ей: «Милая Кэтрин,
Давай повторим наш с тобой интим!»
Бывало так наклонится она,
Блистая белой грудью, как снега.
О, нежная, весенняя фиалка,
Что по весне цветёт впустую, жалко.
А так бывало грудью этой самой
Прижмётся крепко, испугавшись как бы.
Чего понятно быть и не могло.
Интима хочет тело вот и всё…
Лео:
Ты глуп, но шутками своими:
Меня в экстаз вогнал,…
Шут:
……………………….как это мило.
(в сторону)
Нет лучше похвалы, сказал, что глуп.
Смотря на зеркало, мой неказистый дуб.
Лео:
Но ты не нужен мне, желанием горю
Увидеть Кэтрин, милую мою.
Шут:
Мой государь, исполню вашу волю.
Червонцев сто, я думаю откроют
Врата туда, где гнёздышко свила
Дочь Афродиты, как она мила!
Ланиты так её упруги, щёчки
Алеют, глазки веселы в тенёчке
Ресничек, те играют и шалят
Зовут стыдливо деву целовать.
И вся она как солнышко блестит
Нагою красотой к себе манит.
Не скрою, всякий вечер у ея
Нагую её мыл, боготворя.
Такую красоту мне бог послал.
Да, за доплату, так бы я не стал!
(Начинает передразнивать разгневанное лицо Лео)
Лео (возмущённо):
Так значит лапал ты её босяк.
Пойдём на свежий воздух, всяк
Так поступил бы, и послал тебя
На небо скорой почтой, ткнув тебя
Кинжалом – лучший друг не подведёт
Там тебе лучше будет обормот.
Здесь только крошки с барского стола
Ты собирал, как муха синяя,
Что падаль гложет и жужжит
И думает при этом, что смешит.
Шут:
Давай же деньги, ближе к делу я
Хотя и шут, в делах серьёзен я.
За красоту давай деньжат побольше
Звенят они без фальши и гожи.
Металл презренный, но тебя люблю.
И пуще жизни я тебя храню.
А чтобы не касался я груди
И прочих мест красотки что даны
От бога ей и блещут красотой
И бурю чувств рождают вдруг волной,
Которая способна всё снести
Что ей мешает в сладостном пути.
Подобны Зевсу молнии метать
Прелюбодеев от неё прогнать,
Которым только тело нужно Кэтрин,
О, как они мерзки в желанье этом.
На эти деньги я купальщицу найму.
И грех свой смою и похороню.
(Лео даёт деньги Шуту)
За эти деньги провести могу.
Но большее, увы, я не смогу.
И попу, грудь, хрустальные врата
Продолжу мыть, служанка – дорога.
(Лео добавляет ещё денег)
Сыпь, сыпь монеты, я скажу когда
Довольно будет их,…
(в сторону)
………………………глуп ты, не – я.
(обращается к Лео)
Хрустальные врата уже не мою.
(в сторону)
Не мыл я их, хотел бы, я не скрою
(обращается к Лео)
Грудь правую и ягодицу, слева
Я больше трогать в жизни не посмею.
Я слышу звон монет ласкает слух.
О, музыка, нежней ты лютни звук.
Что сладострастно сердце нежит так,
Как ангелы поют на небесах.
И кажется, вот так бы жил и жил.
И сладкой песней сам себя кружил.
Купался бы в монетах золотых.
В бассейне ублажал наложниц, их
Осыпал бы я с ног до головы
Серьгами, кольцами, перстнями и
Алмазами, колье из жемчугов.
Ворованными пусть - морской улов.
С потопленных судов, там клады эти
Заждались тел нагих наложниц этих,
Что так пленяют формами своими.
И алыми устами.
Я сразу б обнял всех их, что есть сил.
Поодиночке каждую любил.
Любая б застонала от меня.
В руках моих, мужских и дерзких, а-а-а!
Страсть так кипит при виде красоты,
Что в теле женском боги отожгли.
Из глины, полной жадности и лжи
Они на свет богинь произвели.
Да, копии, конечно, но они
Мучительно манят и так сладки,
Как на востоке сладости, шербет.
Без них не мил бы был мне этот свет.
И пусть небесный свод вдруг затрясётся
От нашей страсти, что внутри нас бьётся.
И вырвавшись на волю наконец
Вселенной крикнет: «Дайте мне венец!»
Ну хватит тут монетами сорить.
Довольно, не забудь букет купить.
А вот теперь я и смотреть не буду
На красоту её божественно нагую.
Пошли, пока она ещё нага.
Тебе же это надо, понял я.
Ты смело должен с нею изъясняться.
И пылко деве в страсти признаваться.
А если ты промямлишь кое-как
Незнамо что, сю-сю, сопливо так.
То отвернётся дева от тебя.
Ей нужен лев в постели, вот как я!
(Лео покупает букет цветов и вместе с шутом идут в гримёрку Кэтрин. Она уже начала переодеваться, оголилась совсем и стеснительно отвернулась от входящих заученным чарующим движением с непременным опусканием глаз в пол, от чего мужчины, как правило, сходят с ума).
Шут (сладко и нежно):
Сестра Кэтрин, со мною евнух новый.
Явился к вам, он превзошёл меня.
И кротостью и благочестьем божьим
Собой являет образец во всём.
Будь с ним открыта и нежна, мила.
И все секреты девичьи свои
Раскрой ему, как на духу, не лги.
Он, как сестра твоя, пусть не всецело
Довериться ты можешь, посмелее.
(Кэтрин смеётся. Лео опешил. У него идиотский, глупый вид)
Брат Лео, та сестра, что Кэтрин
Готова выслушать, поведать вам сама,
Что девственна она, боюсь, была.
Но дело ведь не в этом, быть подстилкой
Вельможи, знати, это же не грех.
Грешнее полюбить свою гордыню.
И упиваться мыслью, что сама
Всех превзошла, во всём, и все рабы
Обязаны по гроб ей за долги.
Вы отпустите все грехи её.
(в сторону Кэтрин)
Свои небось куда черней её.
(Кэтрин смеётся. Шут делает постное, набожное лицо. Глаза поднимает к небу, губами бормочет, как молитву).
Кэтрин, в грехах своих ему признайся.
Покайся, смой их чистою слезой,
Как у младенца, только не мочой.
Что так же блещет юной чистотой.
Смотри не перепутай, святотатство
Не допусти, ведь это хуже хамства.
(Кэтрин смеётся)
Кэтрин:
Признаться, не пойму я шут к чему
Весь этот маскарад, мне не к лицу.
Я поняла: ко мне пришёл монах.
Тьфу, мой поклонник, даже божий страх
Не стал препятствием, я вся дрожу
В благоговенье, чувствуя вину.
(В тон шуту, как монахиня говорит Лео)
Я вся такая глупая, нагая.
Погрязшая в разврате и дурная.
И глупая:
(в сторону)
………….понятно, он - немой?
Шут заменил язык его пустой.
(Шуту)
Он может мне хотя бы промычать.
И звуки «му» исторгнуть, мне отдать.
По их числу я страсть его пойму.
Смелее Лео, всё от вас приму.
Лео:
Му-му, му-му, тьфу, все слова забыл.
Ты как, ну это самое, любил.
Прости люблю, тебя, что нету слов
Что б выразить мой страсть и мой восторг!
Кэтрин (в сторону):
Да он же он говорящий, Какаду
Как в клетке моей царствует, хвалю.
И все рабы пред птицей глупой сей.
И спину гнут и кормят без затей.
Людей умнее всех, один он царь.
И короли другие, просто дрянь.
Всё ж догадалась я, хоть и глупа.
Шута своею шуткой превзошла,
Поклонник уже нервно, тупо крутит.
Букет цветов в руках, дрожащих, будит
Он смелость, робость прогоняя прочь.
Хотя ещё не наступила ночь.
Милее робость мне, чем похоть всюду.
Страдают ей и юность, старость всюду.
Я в ролевые игры с ним сейчас
Сыграю, может получу «оргазм».
(Говорит Лео)
Готова выслушать я наставленья ваши.