(Амели моется после спектакля в гримёрке. Как только она выходит из купальни, встречается с актёром Эмилем, который зашёл без приглашения).
Серил:
Как ты прекрасна Амели, сейчас.
Сырая нагота твоя – потряс.
Русалка, что из вод ко мне явилась.
И буря страсти от того родилась
В груди и сердце сжало в неге так,
Что замер я любуясь, как простак.
В сетях твоих барахтаюсь, хочу
Забыть твой взгляд на сцене, не могу.
В театре ты сегодня так блистала,
Как никогда любовью обаяла.
Так искренне, так нежно, рай даря,
Что не влюбиться было бы нельзя.
Амели:
С чего ты взял? Всё было как обычно.
И зал рукоплескал всем нам привычно.
Серил:
Играли мы любовь, но ты метнула
Из глаз стрелу Амура, так блеснула
На сцене обаянием своим.
Что, кажется, тебя я полюбил.
Твои глаза таинственно темнели.
В них - тайна, а мои прочесть хотели…
Амели:
Не продолжай, я сердцем поняла,
Что скажешь ты, я доскажу сама:
«Твои глаза без слов всё рассказали.
В них блеск любви, они её скрывали.»
Серил:
Ты точно выразила чувства те,
Что сладострастно тешат душу мне.
Спросить хотел, ты может влюблена?
Имею я ввиду не роль, - меня.
Амели (смущаясь):
Улыбка белоснежная твоя.
Влюбить способна раз и навсегда…
Серил, ты был сегодня так красив.
Глаза твои горели, оживив
Твой лик, что засветился изнутри.
Глаза твои признались мне в любви,
Не проронив ни слова, обагрить
Способны звуки гадко совратить.
Но очи, что искрятся огоньками
И молнией блистают под бровями,
Как книга, прочитала в них призыв:
«Люби Серила, Анджея забыв».
Но в сердце есть лишь место одному.
Там – Анджей, - мой любимый, потому.
Я ключ ему от сердца своего
Вручила, чтобы не предать его.
|
|
Он и любимый, он мне и отец.
Я с ним спокойна, мне зачем юнец?
А юнга на семейном корабле
Утонет, все окажемся на дне
Той жизни, что бурлит, как океан,
Волнами пожирает всё – тиран.
Я в Анджее нашла, что я ждала.
Надёжность и опору, он – скала!
Я не хочу с юнцом идти ко дну
И там влачить убого жизнь свою.
Я создана, чтоб в роскоши купаться
И радостями жизни наслаждаться.
Для мирозданья я – алмаз бесценный.
В короне Мельпомены драгоценной,
Она жизнь нашу превращает в сказку.
Пусть на подмотках сцены по указке.
Найди другую, хоть и нелегко.
Но легче станет сразу от того.
Серил:
С тех пор, как попрощался я с любимой.
Я поискал замену среди них
Красавиц ярких, как алмаз слепимый.
Надменных и красивых, но чужих.
Они блистали красотой своею
Дворцом струящим свет, что богом дан.
И милостыню ждали, мило млея.
В глазах призыв, что их красе воздам.
Но тот дворец был холоден и пуст.
Любовь к себе там только обитала.
И зеркало - любимый их, но уст
Его сладчайших ни одна не знала.
Весна красы уйдёт, наступит лето.
И осень жизни смоет красоту.
Дожди из слёз оставят без ответа
Желание любви - её мечту.
Моя любовь, что может быть прекрасней?
Она красивей, старше и мудрей.
И блеск её не менее цветастей.
И обаятельность влечёт сильней.
Не буду называть тебя богиней.
Румянец щёк, как розы на щеках.
И бархат, белой кожи нежных лилий
И темный омут озера в глазах.
Превозносить в стихах тебя не буду.
И словом лживым осквернять тебя.
Лесть гадко превращать в твою подругу.
Скажу я просто: «Я люблю тебя!»
|
|
Красивее, желаннее алмаз:
В моей оправе радующий глаз.
Амели:
Но я не знаю, что сказать тебе.
Я в полном замешательстве. Вообще…
Я дам совет, коней ты не гони.
И дай подумать мне, не торопи.
Серил (в сторону):
О! Сдался замок, что скрывал всё то,
О чём мечтать я мог лишь до того.
Ворота в рай полуоткрылись, я
В тумане всё кругом и все и вся
От страсти что глаза застлала мне.
Тьфу, это - дьявол, что живёт во мне.
Но чтоб войти в святилище её.
Врата любви открыть и взять своё.
Я должен быстро настежь их открыть
Поцеловать, в экстазе утопить.
Но так, чтобы, как рыцарь гордо смог
Чрез них войти в любви её чертог.
И кажется, я замок этот взял:
Ту крепость, что так долго осаждал.
И чем осада дольше, тем сильней
Победа кружит голову, как хмель.
И пусть поклоны бьёт мне красота.
Теперь - моя, целуй меня в уста…
Амели (Серилу):
Ты шепчешься, Серил, с самим собой.
Так страстно. Странно. С кем наперебой?
Серил:
Я оду вспоминал из роли той,
Где был поэтом, для цариц был свой.
Хотел подарок я преподнести.
Тебе, но позабыл я роль, прости.
Амели (в сторону):
Но латы, что хранили мой покой
Пробил божок любви - Амур, такой
Удар стрелы его сладко пьянящий
Не выдержал обет любви мой спящий.
Проснулся только, сразу же упал,
Стрелой пронзённый тут же наповал.
Но я сдаваться просто так не буду.
Хоть латы в дырах, силу я добуду.
Не сломлен дух, сильнее его нет.
Врагу я дам достойнейший ответ…
Но всё же я хочу его любить.
Измену жаждой страсти искупить.
(Серил продолжает натиск, видя, что объект вожделения начинает сдаваться. Он берёт одну её руку в свою и начинает страстно изливать душу).
|
|
Серил:
Мир этот мёртв и скучен без тебя.
Бездонная Вселенная пуста.
Мне ближе стали звёзды и Луна.
Их лучезарный свет – твои глаза.
В них прочитал я: жизнь – непроста.
Мы – часть природы, ты – моя краса.
И шёпот мандрагорного куста
Прошелестел: «Отбей её тогда! ».
Злой рок причина, он казнит меня.
Как только я влюблюсь, не нужен я.
Уже другой с ней был и есть дитя.
Любимый ей не нужен, то есть я.
О, небо ниспошли мне благодать.
Пусть крик любви порвёт ночную гладь.
Пусть сердце рвётся, я хочу загнать
До смерти страсть, что не даёт мне спать.
Но ветерок на ухо прошептал:
«Твой ангелочек – мил, ты опоздал.
Раба любви она, но не твоя.
Быть третьим лишним - худшая судьба»…
(Амели берёт вторую руку Серила и смотрит ему в глаза.)
Амели:
Ты наслаждайся красотой её.
Глаза пусть любят это божество.
Ты опьянён, но более не смей.
Зачем похмелье в виде жизни с ней?
Желаем мы и видим прелесть в том,
Что после может порастёт быльём.
Серил:
Настоящей любви ни время, ни разница в возрасте, ни положение обществе – не страшны.
Амели (в сторону):
Как он наивен, но и как красив.
Мой Анджей скучен, мрачен, не болтлив.
Серил же – честен, верю, что влюбился.
И кажется он своего добился.
(Серилу)
Ты верно в книгах прочитал про это.
Но это так возвышенно и смело.
Воздушно, невесомо и прозрачно
Как и рубашка, что на мне так брачно
Обняла все интимные места.
Их видно, дотронись, любовь – проста.
(Она берёт его руку и проводит ей по своим интимным местам. Серил начинает часто дышать).
Амели:
На этом всё, твой скромен гонорар.
Ты заслужил лишь только этот дар.
Роль ты сыграл так искренне, так честно.
Но торг скажу я прямо неуместен.
Была б свободна, подарила всё,
Что жаждешь ты, в глазах читаю то.
Серил (в сторону):
Почти моя, быть может это – флирт.
(Амели)
Но Амели, я с миром, вот он мирт.
(Серил преподносит Амели цветок, целует её руку и говорит в сторону.)
Попробую зайти с другого бока.
Не устоишь, в душе ты одинока.
(Амели)
Ты хочешь стать звездой на нашей сцене?
А не стоять как мебель на подмене.
Чтобы сыграть любовь и ахнул зал.
С партнёром переспи, мой идеал.
Амели (в сторону):
Живём один раз, почему тогда
Должна себе отказывать сама?
Анджей мой муж, ему жена работа.
Второй мой муж – Серил, пришла охота.
Как он красив, рубашку я сняла.
И стыд свой ложный к чёрту прогнала.
Ну хватит мучить милое дитя.
(Серилу)
Иди ко мне, Серил, отдамся я!
(Амели и Серил предаются телесной любви на диване в гримёрке Амели).
(Дом Анджея. Он сидит за письменным столом и пишет пьесу для своего театра. Входит служанка.)
Служанка:
Пан Анджей, я пришла вас попросить
Анджей:
Я знаю, денег, но не может быть!
Я заплатил, вы разве, что? Не знали?
Служанка:
Ведь мало, я добавку ожидала.
Вернее вас хотела попросить
Прибавку, вижу я тому не быть.
Служанка (в сторону):
Ах вот как! У меня сейчас получишь.
Вот скряга, ты служанок только мучишь.
(Она беспардонно наклоняется над его столом, упираясь локтями в столешницу так, что становится видна почти вся её влекущая грудь.)
Служанка:
Я прямо и не знаю как сказать.
Ну в общем ходят слухи, вам бы знать,
Что Амели жена ваша отдалась
В экстазе под Сирилом извивалась.
И крик любви её был так силён,
Что улица узнала вся о том.
Забудьте про неё, вы посмотрите
Как я красива и глаза уприте
Хотя бы в грудь мою, а у неё
Две пуговки, ну это же смешно.
Любви телесной вы пока не знали.
Со скумбрией своей вы только спали.
Назло хотя бы ей меня любите.
Я всю себя отдам, как захотите.
Служанка
Анджей:
Ядвига, знаю конюх говорил,
В постели ты вулкан, тебя хвалил.
Со слухами я не дружу, они
Чернят любого, лишь из зависти.
(Служанка уходит.)
Анджей:
Да, есть в ней что-то, надо её взять
В театр, пусть роль попробует сыграть.
Но слухи. А вдруг это правда? Я давно заметил как искрятся глаза Сирила, когда он играет сцену с Амели. Неужели это правда? Я - стар. А он – молодой красавец. Похоже, я стал жертвой неразделённой любви.
Разлука обостряет чувство я
Его раб верный, цепью служит мне
Воспоминанье сладкое и я
Лелею жадно образ твой в себе.
Мне быть слугой у прелести не лень.
Я наслаждаюсь ею допьяна
Твоей красой, и даже твоя тень
Лишь оттеняет, нежность божества.
Чарующий твой взгляд прелестных глаз
И утончённость черт, ланит бисквиты.
Румянец щёк и бархат кожи, глас
Дороже кладов моря и пустыни.
Ты вновь и вновь стоишь передо мной.
Хотя безбрежный океан меж нами.
Рисует память сердца облик твой.
Нет лучше живописца меж творцами.
Я позабыть скорей тебя хочу.
Хоть сладостны мгновения любви.
Порвать цепь, как восставшему рабу,
И утопить восторг в своей в крови.
Но тщетно, в сердце ты моём живёшь.
Тебя я беспокоить не хочу.
Я тот ларец открою, оживёшь
А потому, я клад тот сохраню.
Любовь неразделённая сильней.
Разлука беззаветно служит ей.
Моя жена верна? Вот в чём вопрос.
Отнюдь не ей, себе - ответ мой прост.
Хор:
Серил вернулся раньше и убил
Анджея: он кинжал в него вонзил.
Но Амели узнав, так закричала,
Заплакала, что труппу напугала.
Но всё проходит, люди привыкают.
Смиряются и больше не стенают.
Но Амели дала себе обет:
«Любить не буду до скончанья лет».
И в Лондон переехала она.
Перечеркнув то, чем жила вчера.
Живёт она в столице Альбиона.
В театре служит королевском, снова
В неё вдохнули жизнь подмостки сцены.
И расцвела вновь, будто хризантемы.
(Серил у себя в гримёрке после отъезда Амели. Сиди, пьёт вино и смотрит в зеркало.)
Серил:
Что вижу в зеркале? Они в крови.
О боже, мои руки, вы – грязны.
Ведь Анджея на них кровь, не моя.
Попутал меня чёрт и сатана!
(Его руки чисты. Он начинает отмывать их в воде от несуществующей крови.)
Отмыть я их не в силах помолюсь.
Быть может бог простит, его стыжусь.
Похоже, наваждение его
Покаяться я должен? Ни за что!
Ты бог устроил, что я опоздал
На пир любви, я долго его ждал.
Я чувствую, одна любовь дана.
Такой не будет больше никогда.
Зачем просить прощения у бога?
Он осудил меня ещё до срока.
А чем другие лучше мне скажите?
Грех в рисах святости, его судите.
Я поступил разумно и открыл
Путь к сердцу Амели, да, я убил.
Его, кто мужем был ей до того.
Но расцвела она не для него.
С такой красоткой очень трудно жить
Глаза свои на многое закрыть.
Приходится, прельщает красота.
И флирт с другим, платьев нагота.
И взгляды алчные мужчин кругом
И шёпот их фривольный и тайком…
Не стал я изменять украдкой с ней.
О, Амели, ты лучше всех, светлей.
Но божий дар достался одному,
Анджею, но за что, я не пойму?
Глумящаяся чернь в своих пороках
Кишит кишмя и в божьих рисах, тогах
Пред нами предстаёт во всём сиянье
Лжи, что святых не знает одеяний.
И выпирает слухами дразня.
И выдаёт в конце концов себя.
И в комнате вот этой чернь кишит.
Пороками всю комнату чернит.
Вон рожи страшные, я что, в аду?
Но лучше там, я муку здесь терплю.
Но прочь и вон, все вы - исчадье ада!
Вы, как все люди, но грызёт досада.
Им всё дано с рождения за так.
А я - всё сам, всю жизнь, а дар – пустяк.
Свершил я правосудие своё.
И небеса разгневал до того,
Что вижу тучи молнии развезли,
Чтоб поразить меня на земной тверди.
Ну что ж. Я рву рубаху на груди.
Меч молнии ты ад в него вонзи.
Но крови стало больше на руках.
Умножил грех, он был в моих словах.
Попробую покаяться я богу.
(Начинает молиться.)
Что вижу я? Нет крови на руках.
И комната светла и в облаках.
От слёз моих, что пролил я не зря.
И улыбнулись ясно небеса.
И солнца луч пробился чрез оконца.
Наполнил душу светом он до донца.
И это знак, узнав, простит она.
О, Амели, умру я без тебя!
(Хватается за сердце и умирает от инфаркта. Его хватают черти и уносят со сцены.)
Замок принца Вильяма
Хор:
На театральном своде заблистала
Французская звезда, всех обаяла.
И Вильям известил её в письме,
Что приглашает во дворец к себе.
От языков завистливых и грязных.
Подальше и от глаз, что видят ясно
Путан в актрисах, что своей красою
Нам дарят наслаждение, игрою.
(Амели выходит из экипажа и поднимается по главной лестнице замка. Её встречает Вильям и его любимый шут)
Принц:
Я бросил якорь в замке здесь с рождения.
Горим с моим шутом от нетерпения.
Вас Амели мы приглашаем к нам.
Под сенью древних плит мы только вам
Устроим ужин при свечах втроём.
А захотите только лишь вдвоём.
Амели:
Понятно, пригласили затушить
Вы свечи в спальне, так тому и быть.
Но только не на этот раз прошу
Доверьте это дело вы шуту.
Шут:
Остры вы на язык, но ваше жало
Заточите со мной отнюдь нимало.
Амели (шуту):
Падите с вашим жалом вы к пастушке.
Размер не важен бедненькой простушке.
За деньги опылите вы её.
Ей деньги, вам экстаз как бы её.
Вильям:
Вы так прекрасны, так я представлял
Ваш образ светлый, что во тьме сиял
Ведь мир вокруг без вас, - ну просто мрак.
Вы лучезарный светоч, божий знак.
Что сбудутся мои мечты и я
Любовь познаю с вами до конца.
Вы прибыли на остров Альбион.
Туманный и дождливый, правда, он.
Но как туземец вам я предлагаю
Свой перстень, но я цену ему знаю.
А вы - бесценны, нету ничего
Дороже вас, вы это наше всё.
(Надевает перстень на палец Амели. Она не сопротивляется и смеётся)
Амели:
Воздушный поцелуй я посылаю
Вам Вильям и от слов я ваших таю
Вильям (в сторону):
Пусть он сожмёт едва твой пальчик нежный.
Напоминает обо мне прилежно.
И в час ночной ты вспомнишь обо мне.
Сожмётся сладко сердце - свет во тьме.
(Проходят в трапезную замка)
Амели:
Я рада познакомиться. Кто вы?
Вильям:
Дон Педро из Ламанчии недавно
Кобыл загнал…
Шут:
…………………. – слабы, не Амели.
(Амели начинает смеяться)
Шут:
Скорее не печально то, - забавно.
И для меня дел меньше стало быть.
О чём мечтаю, вечно на работе.
И скотный двор желаю позабыть.
Кругом козлы и как бы все в заботе.
Загнали б лучше в усмерть вы себя.
Тогда б я наслаждался ею смело.
Её красою нежной, как моя
(Амели смеётся)
Как у берёзки в сарафане белом.
Мадам, вы третьей не хотите стать?
Ведь на спине моей в седле вот это.
(Показывает подбородком на Вильяма)
На мне сидит, имеет вам сказать,
Всего два слова - много для поэта.
Двух слов сказать срифмованных оно
Не сможет, нет, и оду вы не ждите.
А ум его на дне души давно
Придавлен камнем от любви, поймите.
Сэр, извините, выдал ваш секрет.
Но все кругом давно о нём судачат.
Зачем тянуть коктейль, его букет
Вам не заменит Амели, а значит
Советую, признайтесь ей в любви
Пока вы ей ещё не надоели…
Я понял, нас оставьте с Амели
Иметь желаю
Вильям:
…………………..я любовь в постели.
(Амели краснеет. Шут угадал её желание)
Шут (шёпотом Вильяму):
Какого чёрта ты тянешь время? Упускать такую красотку, причём богатую, - безумие.
Вильям:
Откуда ты знаешь, что она богатая?
Шут:
Ну значит станет богатой.
(Амели)
Амели, сейчас его святейшество признается вам в любви. Будьте снисходительны. Влюблённые, как дети, заикаются и пускают пузыри при виде сладостей.
(Амели улыбается, понимая, что молодые хозяева дурачатся.)
(Шут Вильяму)
Ну давай начинай.
(умилённо и сладко улыбается, как родители своему чаду перед чтением стихотворения на публику)
Просим, просим!
(Шут начинает аплодировать со умилённой улыбкой. Амели поддерживает его. Вильям в замешательстве и от неожиданности и молчит.)
Амели, он знает стихи только на китайском языке. Поэтому я сделаю всё за него
(и не давая опомниться гостье начинает декламировать стихи)
«Ласковым, ласковым вечером
Рядышком сядем вдвоём.
С мамой, подругою вечною,
Мы погрустим о былом.
Тёплые руки усталые
Лягут на плечи мои.
Боли большие и малые
Мама возьмёт, как свои.
Милая, милая мама
Как же тебя я люблю.
Вновь ты жалеешь упрямо
Что сел на шею твою.
Жёсткой, шершавой ладонью
Гладишь мои ты виски,
С тёплой заботой, любовью
Лечишь меня от тоски».
(Амели начинает смеяться)
Амели:
Ха-ха-ха! У меня появился сын? Иди ко мне, моё чадо.
(Шут смело подходит к ней, целует её взасос долго и продолжительно. Она позволяет, чтобы поревновал Вильям. Он ей понравился)
Шут (Вильяму):
Вот как с ними надо обращаться во время брачного периода. Учись пока я жив.
Вильям:
А чьи это стихи?
Шут:
Какая разница. Переделал казённые. Надо развивать успех.
Вильям:
Но ты всё одеяло перетянул на себя.
Шут:
Теперь тяни ты. Я разогрел её перед твоим выходом.
Вильям (задумчиво, поэтично):
В России хороводятся они
И завлекают стройным своим станом
И косы расплетают на ночь и
И шепчутся, о женихе незваном.
Шут:
Ты о ком?
Вильям:
О берёзках.
Шут:
Ты что резидент России в тылу врага? Может тебе ещё чёрного хлеба дать с зелёным луком и стаканом водки? Она подумает, что ты псих.
Амели:
О чём это вы там беседуйте господа?
Шут:
Видите ли, Амели. Вильям никак не может позабыть свою старую любовь. Он повествует о берёзках..., берёзке. Но не волнуйтесь. Её в прошлом году спилили.
(Амели смеётся. Вильям как ни в чём ни бывало продолжает декламировать начатое.)
Вильям:
И смотрят они в зеркало озёр.
И вечер любит их, по ним вздыхает.
Напоминают все они сестёр.
Лишь ветер нежно кудри их ласкает.
Трепещут сёстры, шорох их листвы
Любовный шёпот мне напоминает.
В тумане предрассветной тишины
Мечта моя с фантазией гуляет.
И грезится твой образ неземной.
Блистающий красой своей прекрасной.
И звёзды загляделись, синевой
Своих очей нам шлют привет безгласный.
И я готов бежать на край земли,
И я готов признаться в чувствах нежных…
Шут:
Ну же. Ну!..
Вильям:
Что ну?! Я не лошадь.
Шут:
Не отвлекайся. Сосредоточиться на предмете своего обожания.
(Оба делают умилённы лица)
Вильям:
И я готов бежать на край земли,
И я готов признаться в чувствах нежных.
О как же я люблю вас Амели.
Моя любовь, как океан безбрежный!
Амели:
Это всё так неожиданно, так…
Вильям:
Шут, помогай!
Шут:
Хотя ты и нищий козёл, но ты мне понравился. Я согласна выйти за тебя за муж. Твоё предложение я прочла в твоих наглых глазах, раздевших меня донага. Иди ко мне моя лошадь. Я тебя поцелую в морду и обещаю не загонять до смерти.
(Шут подходит к Вильяму и целует его взасос. Амели и Вильям смеются)
Амели:
Господа, мне было приятно с вами познакомиться. Надеюсь посмотреть новую постановку в вашем исполнении. Она впечатляет. Сплошная импровизация, доступная только королям сцены.
(Она смотрит пристальным взглядом на Вильяма. В её взгляде светится интерес, если не сказать больше – любовь.)
Я - актриса и приехала в Лондон из Парижа, чтобы работать в королевском театре.
Адью. До скорой встречи в театре.
(Она уходит)
Шут:
Ты ничего не сделал, но покорил сердце этой прелестной француженки. Я же извивался, как уж, чтобы понравится ей, но ни какого проку. Этих женщин не поймёшь. И что им надо?
Вильям:
Любовь не поддаётся вычислениям. Она или есть или её нет. Откуда она берётся никто не знает. Но наверное оттуда.
(принц показывает пальцем на небо)
(Амели на крыльце замка – одна.)
Амели:
Холодная постель сродни гробу.
Хочу в ней ощущать я теплоту:
Насытить страсть, что плоть мою терзает.
Меня бесстыжую на грех толкает.
Но грех ли полюбить? К чертям обет!
Хочу счастливой быть, вот мой ответ!
Хор:
Принц Вильям воспылал любовной страстью.
В порыве чувств от неземного счастья
Купил серёжки, ясно понимая,
Что не расплатится и только яма
Ждёт должника, который «позабыл»
Долг, тот что кредиторам посулил.
Вот он сидит, письмо любимой пишет.
Серёжки с ним отправить хочет, слышит
Скрип двери, шут вошёл мрачнее тучи.
Дурные вести объявил скрипуче:
«У Амели роман с актёром и
От счастья оба маком расцвели».
(Шут уходит)
Вильям:
Я жил как сказке, создал сам её.
Мечта моя, как голубь сизокрылый
Витала безмятежно высоко
Презрев пейзаж унылый и постылый.
Мне чудился за горизонтом рай.
И сказочные страны оживали.
В мечтах моих цветастый попугай
И феи, принцы красотой блистали.
Там доброта жила среди людей.
И ангелы вместо людей летали.
И солнце вечно грело без дождей.
Пороки из тех стран все убежали.
Я фею полюбил там, боже мой.
О как она была нежна, красива.
И обаянием, своей красой
Меня с ума сводила так игриво.
Актриса в ней жила, где был мой ум?
Влюбляла так что сердце замирало
И будто резвый без седла скакун
К ней рвалось с пеной, бешено стучало.
Всё тщетно было и моя мечта
Взметнулась ввысь последний раз взвывая.
И с тех высот с размаху вниз, земля