Зайдя в здание, Вербакен почувствовал себя более комфортно.
НА тротуаре напротив отеля, двое мужчин, одетых в дорогие костюмы от Армани, сидели за небольшими круглыми столиками с чашками кофе. Кафе "Метрополь" было довольно популярным местом обеда в будни, и сегодняшний день не стал исключением. Все столики были заняты, бизнесмены и туристы с нетерпением ожидали в очереди, когда освободится очередное место. Мужчины не обращали на это внимание. Они не спешили и потягивали свое кофе.
Один из них, русский, по имени Влад, махнул официанту. Заказал по-французски мороженое. Официант выглядел слегка возмущенным, поскольку парни занимали столик больше часа и заказали только кофе... а теперь мороженое. Однако официант улыбнулся, и сказав: "Мерси", ушел на кухню. Влад глянул на компаньона и пожал плечами.
Другой парень, грузин, именовавшийся Юрием, начал было говорить, что нет времени на десерт, но затем решил промолчать.
Юрий проверил карман, и убедился, что ключ на месте. В "Метрополе" до сих пор использовались старомодные ключи для комнат, и украсть ранним утром у горничной мастер-ключ было проще простого.
Прошло несколько минут, но никто не проронил ни слова. Официант принес мороженое и, как бы намекнув, положил счет на столик. Влад уже хотел возмутиться, что они еще не собираются уходить, однако Юрий бросил на него взгляд. Влад поблагодарил официанта и улыбнулся.
Пока Влад засовывал ложечку с десертом в рот, Юрий продолжал разглядывать прохожих на тротуаре. Это была обычная полуденная толпа: бизнесмены, туристы, красивые женщины, не очень красивые женщины... и потом заметил цель.
Юрий слегка толкнул Влада ногой. Влад поднял взгляд и увидел человека с портфелем, который прошел через кафе в сторону парадного входа в отель.
Дирк Вербакен.
Влад быстро положил деньги на столик, съел последнюю полную ложку мороженого и поднялся с Юрием. Они поправили свои галстуки и осторожно последовали за подполковником внутрь.
Непредвзятому наблюдателю могло показаться, что русские были банкирами, и походили на людей, работающих с деньгами. Возможно адвокатами. Или управляющими из очень солидных фирм. От них исходила атмосфера утонченности, практичности, богатства и это был именно тот образ, который они задумали.
Все это, конечно же, не было правдой.
ВЕРБАКЕН постучал в дверь и через глазок заметил движение. Спустя мгновение дверь открылась, на пороге стоял коренастый американец лет тридцати. Он был одет в футболку и спортивные штаны, на шее висело мокрое полотенце. На левой ноге висела "Беретта Бобкет" 22-го калибра.
— Подполковник Вербакен, — сказал мужчина.
— Здравствуйте.
Ответил бельгиец на беглом английском.
— Входите.
Мужчина открыл дверь и Вербакен вошел в комнату. Американец закрыл и запер дверь, затем повернулся к Вербакену и протянул руку.
— Приятно, что наконец-то встретились с вами лично. Рик Бентон.
Вербакен пожал Бентону руку и сказал:
— Я представлял вас старше.
— Почту за комплимент, — сказал Бентон. — Присаживайтесь, пожалуйста. Может, хотите что-нибудь выпить?
Он провел Вербакена в гостиную номера люкс, где стоял большой деревянный стол, мини бар, телевизор, стеклянный кофейный столик, зеленые стулья и диван, сервант с большим зеркалом, растениями в горшках, и огромным окном с видом на террасу.
— Немного воды было бы не плохо, если она у вас есть. Знаете, я прожил в Брюсселе всю свою жизнь, но я никогда не был в номере "Метрополя", — произнес Вербакен.
— Отличное место, — сказал Бентон.
Он прошел к мини бару, выбрал две бутылки минеральной воды и присоединился к Вербакену. Он посмотрел на Бельгийца и спросил:
— Я полагаю, вы принесли?
Вербакен кивнул. Он положил портфель к себе на колени, открыл его, и протянул папку Бентону.
— У меня чуть меньше часа, — сказан он.
Бентон взглянул на число страниц в папке и сказал:
— Нет проблем. Я могу сделать фото каждой страницы этим.
Он показал Вербакену оперативный спутниковый коммуникатор, который предоставило ему АНБ.
— Я полагаю, что вам не довелось встретить субъект? — спросил Бентон.
Вербакен покачал головой:
— Нет, нет, это было до меня. Я пришел на службу через несколько лет после того, как его убили. Возможно, несколько старших сотрудников знали его. Весьма интересный парень.
Бентон кивнул и сделал снимок первой страницы.
— Вы что-нибудь слышали о наших друзьях с Ближнего Востока?
— Не более того, что есть у вас. Хотя, по-прежнему ищу данные. Можно сказать, что это мой любимый проект, — ответил Вербакен. — Вы были в Бельгии раньше?
— Да, некоторое время тому назад. Я был бы не прочь находиться в Европе, чем в выгребных ямах Ближнего Востока, — сказал Бентон. — Поверьте мне, приезжать сюда — это отпуск.
Он продолжил фотографировать страницы ОПСАТом.
Вербакен усмехнулся.
— Могу себе представить.
— Вы когда-нибудь были в Штатах?
— Три раза. Моя жена и я...
Вербакен был прерван стуком в дверь. Мужчина замер и его глаза расширились.
Бентон поднял руки.
— Не волнуйтесь. Я заказал себе обед. Это обслуживание номеров.
Он взял небольшую "Беретту" и пошел к двери. Посмотрев в глазок, Бентон открыл дверь маленькому мужчине в белом костюме.
— Обслуживание номеров, — произнес тот по-английски.
— Заносите внутрь, — сказал Бентон, оставляя дверь открытой.
Официант вкатил тележку с тремя накрытыми тарелками.
— Оставьте у окна.
Бентон взглянул на Вербакена и спросил:
— Хотите заказать обед?
— Нет, нет, спасибо. — Ответил Вербакен. — Я не сильно голоден.
— Ну, как знаете.
После того, как официант поставил тележку, Бентон дал ему чаевых и указал на дверь. Он снова запер дверь и продолжил фотографировать файлы.
— О чем вы говорили?
— Хм? О, да. Америка. — Вербакен сделал глоток воды. — Моя жена и я провели там медовый месяц. Нью-Йорк. Очаровательное место.
Бентон сделал еще один снимок и прервался, рассматривая свой заказ. Он положил пистолет на кровать и поднял крышки с тарелок.
— Мм. Выглядит аппетитно. Суп-пюре с копченым угрем, лосось в слоеном тесте с икрой севрюги и бутылка пива "Дювель". Превосходно, а?
— Я уверен, это вкусно.
— Точно ничего не хотите?
— Нет, спасибо.
Бентон нахмурился.
— Погоди-ка секунду. Я заказывал корзинку с хлебом. И масло. Проклятье.
Он пошел к телефону, взял трубку и нажал на кнопку "Обслуживание номеров".
— Да, это мистер Бентон из номера 505. Я заказал вместе с обедом немного хлеба и масла. Но их нет на подносе. Угу. Хорошо, спасибо.
Он положил трубку и вернулся к папке, чтобы сделать еще фото.
— Они принесут.
— Приступайте к обеду, — сказал Вербакен. — Я не возражаю.
Бентон улыбнулся и положил ОПСАТ на стол с папкой. И направился к тележке, но остановился от звука ключа в двери.
— Быстро, — сказал Вербакен.
— Даже слишком быстро, если спросите меня.
Бентон кинулся за "Береттой", но дверь распахнулась прежде, чем он взял пистолет. Юрий ткнул стволом с глушителем VP70 "Хеклер и Кох" в лицо Бентону.
— Не двигайтесь, господа, — сказал Юрий, продолжая держать Бентона под прицелом. — Назад, пожалуйста, и поднимите руки вверх.
Другой рукой он положил мастер-ключ гостиницы обратно в карман.
Бентон послушался. Вербакен побледнел.
Влад вытащил свое оружие, "Глок", и направил его на бельгийца.
— Не сопротивляйтесь, — сказал русский.
— Кто вы? Что вам нужно? — прошептал Вербакен.
Влад ударил его по лицу "Глоком".
— Я не разрешал разговаривать, — сказал он.
Прижал руки к щеке, Вербакен наклонился вперед.
— Поднимите руки вверх, пожалуйста, — приказал Влад.
Бельгиец подчинился, выявляя уродливую ссадину на левой стороне лица.
Юрий указал на диван.
— Садитесь туда, пожалуйста, — сказал он Бентону. — Держите руки поднятыми.
Бентон медленно обошел кофейный столик, подходя к тележке с едой. С быстротой кошки, он схватил с нее нож и бросил в Юрия. Однако русский был быстрее. Он резко увернулся, и нож пролетел мимо, попав в стену. "Хеклер и Кох" дважды выстрелил.
Бентон повалился назад и врезался в тележку с едой, создавая какофонию из тошнотворно разбивающегося стекла и лязга подносов. Американец скатился с тележки и лицом упал на пол.
В панике Вербакен вскочил на ноги и побежал к двери.
Последовали два выстрела. На этот раз грязную работу с глушителем сделал "Глок". Бельгиец шлепнулся в дверь и медленно сполз вниз, оставляя кровавый след.
После нескольких секунд молчания, Юрий подметил:
— Что ж, все прошло не совсем хорошо.
— Не слишком гладко, — согласился Влад. — Грязновато.
— Нам лучше поторопиться. Мы наделали много шума.
Влад кивнул и пошел к ксероксу. Он взял листы бумаги со стола — стопку как отсканированных, так и чистых. Положил бумагу в маниловую папку, взял ОПСАТ Бентона и бросил его на ковер. Затем он поднял ботинок с жестким каблуком и со всей силы опустил вниз, разбивая устройство.
— Нам еще что-нибудь нужно? — спросил он у напарника.
— Посмотри в спальне. Есть ли там его ноутбук. Быстрее принеси оружие американца, если найдешь, — ответил Юрий.
Влад заворчал и пошел в спальню. Юрий подошел к трупу Бентона и пнул мужчину по голове.
— Пошел ты... — пробормотал он.
Влад вернулся с ноутбуком и пистолетом ФН, излюбленным оружием офицеров разведки АНБ.
— Смотри, что я нашел.
— Отлично. Теперь давай выбираться отсюда.
Открыв дверь, Юрий быстро проверил коридор. Он кивнул напарнику, и они вышли, закрыв за собой дверь.
Прошло три минуты, прежде чем снова раздался стук в дверь. Молчание побудило еще один стук.
— Обслуживание номеров.
На этот раз это был женский голос.
Двойной стук.
— Здравствуйте?
Официантка воспользовалась ключом, и слегка приоткрыла дверь.
— Обслуживание номеров. Здравствуйте?
Она открыла дверь шире и увидела на полу тело Вербакена. Официантка вскрикнула, увидела еще одно тело в дальней стороне комнаты, и с громкими криками выбежала из номера.
Я живу в городском особняке, в треугольнике между автострадами I-695, Йорк-Роуд и Дулэни-Вэлли-Роуд в Таусоне, штат Мэриленд. Этот пригород Балтимора считается "модным" с тех пор, как здесь разместился Университет Таусона. Наверно, так и есть. Не знаю. Может, это я не модный. Я не социальный парень. Не бываю на свиданиях, не выхожу на улицу, и предоставлен самому себе. И веду довольно скучный образ жизни, когда я не на задании "Третьего Эшелона". У меня нет друзей, соседи, скорее всего, думают, что я какой-то затворник и единственное, что я часто посещаю — продовольственный магазин неподалеку, винную лавку и химчистку в торговом центре на Йорк-Роуд.
Мне нравится так жить.
Особняк достаточно велик для одинокого мужчины сорока лет. У меня три этажа, на которых есть, где развернуться. Я балую себя простыми удовольствиями: огромным телевизором с плоским экраном, DVD-плеером и системой объемного звука. В подвале у меня находится библиотека со справочниками, а также мой домашний офис. Если бы кто-то увидел мои книги, то они, скорее всего, сказали бы, что я профессор географии или преподаю историю. Для своей работы я изучаю страны мира. Стараюсь быть в курсе всего, что происходит в политике, экономике и особенно происходящее в так называемых горячих точках. Иногда даже небольшая частица знания о необычном факте, существующем только в определенной стране, может спасти вашу жизнь. Знание кто друг, а кто враг, имеет огромную значимость в полевых условиях. И каждый день, я стараюсь узнать что-то новое. Это поддерживает бдительность.
Я живу неподалеку от "Таусон Таун Центр", огромного торгового центра, завлекающего всех прекрасных людей в этом районе. Я избегаю его как чумы. Ненавижу торговые центры, потому что они все одинаковые. Те же самые магазины, те же привилегии и невежественные люди, занимающиеся повседневной тратой денег — как правило, чужих. Когда мне что-то нужно, я иду в магазины для семьи. Купить одежду я могу где угодно. Если мне нужно купить DVD или CD, я покупаю через интернет, и мне присылают их почтой. На самом деле, я совершаю ужасно много интернет-покупок. Это сводит личный контакт к минимуму.
Я желаю оставаться анонимом.
Мне нравится себе готовить. И я также в этом чертовски хорош. Это одна из сторон, которую Сара ценит во мне. Она не часто меня навещает, и это когда случается, она всегда предпочитает, чтобы вместо похода в ресторан готовил я. Меня это устраивает. Умение готовить не менее важно в моей профессии. Вы не поверите, в скольких странных и негостеприимных местах я побывал, и приходилось наспех готовить еду из подручных средств. В свое время я научился есть довольно отвратные вещи, поэтому возможность самому готовить изысканные блюда — это талант.
Я не часто куда-нибудь выхожу, но есть несколько регулярно посещаемых мною мест. Одно из них — спортзал, который находится южнее по Йорк-Роуд, за университетом. Фактически он находится на границе между Таусоном и Балтимором. Это не шибко модный спортзал, в который ходит несовершеннолетняя шпана.
Всего несколько белых парней заглядывают туда. В основном это латино- и афроамериканцы, которые занимаются боксом и тяжелой атлетикой. Полагаю, многие из них состоят в бандах, но они меня не трогают. И второе место — это студия Крав-маги, которая находится в одном здании торгового центра, что и моя химчистка. Она находится недалеко, и я хожу из дома пешком. Именно туда я и пойду после завтрака.
Я надеваю спортивный костюм, и проверяю систему безопасности. Выхожу из дома и начинаю десятиминутную прогулку к торговому центру. На улице стоит отличный денек — весна пришла рано в этом году, и суровой зимы не было.
Конечно же, большую часть зимы я отсутствовал, поэтому это не имеет значения. Задание на Ближнем Востоке, почти три месяца. Большую часть этого времени я провел в Гонконге, делая приготовления для работы в Макао. Задание также состояло из нескольких поездок в Сингапур. Отслеживание в той местности поставки "Магазином" оружия оказалось гораздо более сложным, чем изначально прогнозировалось.
Я получил неоднозначные отзывы о работе в Макао. Ламберт был доволен данными, из компьютера в казино, но не рад убийствам. Ким Вей Ло на самом деле, был очень плохим парнем и, возможно, заслуживал смерти, но Ламберт чувствовал, что из живого, впоследствии, мы могли бы получить больше информации. Если бы АНБ представило доказательства существования "Магазина" на территории Китая, то их правительство утопило бы Ким Вей Ло в арестах. Черт, убивать его не было моей целью, просто так сложилось. Или он или я. Ламберт понимает это, но все равно возмущается. Ничего, переживет.
Став "Splinter Cell'ом", я счастлив, что не назначен на постоянное место. Ден Ли — агент, убитый в Макао, жил и работал на территории Дальнего Востока. Это было логично, потому как парень был китайцем. Но есть "Splinter Cell'лы", которые расположены в таких частях мира, где я, безусловно, не хотел бы оставаться надолго. Мне нравится возвращаться в Штаты между заданиями, даже, если это всего лишь модный Таусон, Мэриленд. Полагаю, я занимаю определенное положение в "Третьем Эшелоне".
Будучи первым "Splinter Cell'ом" и агентом, который легко адаптируется к любой местности, я полезен в качестве "подрядчика". В былые времена, шпионы зачастую были дипломатами или посольскими сотрудниками разведки, и находились в стране, где осуществляли шпионаж. Полагаю, так обстоит и по сей день. оперативники "Третьего Эшелона" не связаны с правительством США, по крайней мере, это не разглашается. Я использовал множество личностей, в качестве прикрытия на работе, иногда приходилось изучать некоторые профессии и навыки, чтобы прикрытие стало более правдоподобным.
Я работал в ЦРУ, перед тем как стал "Splinter Cell'ом". И ненавидел эту работу. Кругом бюрократия. Постоянные споры, слабое сотрудничество с другими крупными агентствами. В ЦРУ я шпионил традиционным путем, как правило, в качестве дипломата или кого-то с должностными привилегиями. Мне приходилось углубляться в социальные проблемы сильнее, чем мне того хотелось. У меня не выходит развлекать какого-либо премьер-министра и его жену беседами о местной политике. Позже меня перевели на работу по развитию американского оружия. Полагаю, я пришел к неплохим теоретическим исследованиям в области информационной войны, но механизм бюрократии мешал моему творчеству. Это было очень печально. Я человек действия, и поэтому покинул ЦРУ, когда полковник Ирвинг Ламберт попросил присоединиться к "Третьему Эшелону".
Мне сначала не хотелось, но Ламберт обольстил меня. Сказал, что я единственный подходящий человек для этой работы. "Редкий экземпляр", — сказал он.
Я был неуловимым шпионом. На протяжении всей моей жизни у меня было достаточно опыта в шпионаже (я на четыре года старше Ламберта!), и не оставлял отпечатков пальцев в штате разведки. Он сказал, что я знаю, как выживать и остаться незамеченным. Он знал, что я могу держать рот на замке. Поэтому я присоединился.
Работа в Макао была обычным делом. Мое прикрытие в Гонконге было в качестве журналиста, которым мне уже несколько раз приходилось быть. Предположительно, я работаю над книгой о переменах в Гонконге с момента передачи в 1997.
По правде говоря, многих перемен я не заметил. Мне приходилось неоднократно бывать в Гонконге до 1997 года и пару раз после, и основное отличие в том, что стало меньше Британцев.
Тем не менее, некоторые британские государственные агентства по-прежнему находились в Гонконге. Они предоставили частную лодку до Макао и обратно. Хотя остальное я должен был сделать в одиночку. Я объехал вокруг полуострова ночью и пришвартовался в пяти километрах от главного порта. Как и американцы, англичане, не знали о моем присутствии или о моих действиях в этом районе, хотя Соединенное Королевство не меньше нашего хочет прикрыть "Магазин". Именно поэтому они оказали нам содействие.
Я добрался до торгового центра и вошел в студию Крав-маги, как всегда рано. Я всегда прихожу первым. Инструктор — израильтянка по имени Катя Лоунстерн. Ей тридцать с хвостиком, и она очень привлекательна. Она подтянутая и сильная. Мне кажется, что я нравлюсь ей, но я не могу ответить взаимностью. В моем деле весьма опасно заводить с кем-то отношения. Тем более, я никогда не знаю, когда придется покинуть страну, и мне нельзя об этом говорить. Не лучшее стечение обстоятельств, чтобы обустраивать личную жизнь. Мне не особенно нравится быть холостяком, но я уже привык не думать об этом. Я могу оценить красивую девушку, взглянув на нее, но на этом все заканчивается. Я научился не позволять желаниям овладевать мной.
Катя уже в студии, разминается на перилах для балета. Полагаю, она сдает студию балетному классу в другие дни. Поверить не могу, что всю за аренду помещения платит класс по Крав-маге.
— Сэм! — сказала она, и очевидно, удивилась, увидев меня.
— Привет, Катя, — ответил я.
— Где, черт побери, ты был? Я подумала, что ты исчез с лица земли.
Так и есть. Я был на Дальнем Востоке. И не был на занятиях три месяца, хотя и заплатил на год вперед.
— Я уезжал по делам, — сказал я.
По крайней мере, это было правдой.
— Извини, я должен был предупредить тебя о том, что меня долго не будет.
Она выпрямляется и поворачивается лицом ко мне. Как обычно, она одета в трико и колготки для разминки. Чуть позже для спарринга в зале она накинула на себя еще кое-какую одежду. Катя высокая, сильная и у нее красивое, естественное тело. Черные волосы спадают немного ниже плеч. У нее карие глаза, длинный нос и слегка маленький рот. Ага, в другой жизни я бы непременно с ней переспал.
— Какие такие дела?
— Продажи. Заграничные продажи. Я был на Дальнем Востоке последние три месяца.
Она смотрит на меня скептически.
— Ты не похож на продавца.
Я опускаю на пол сумку, в которой лежит полотенце и запасная футболка, и сажусь на мат. Начинаю разминку, и спрашиваю у нее:
— Не похож? А как должен выглядеть продавец?
Она садится на мат рядом со мной и продолжает растяжку.
— Я не знаю. Но не как ты.
— На кого же я похож?
— На солдата. Я имею в виду профессионального солдата. Который служит в армии уже лет тридцать.
— Тридцать лет? Я не настолько стар!
— Нет, полагаю, что не на столько. Хорошо, двадцать лет. Кстати, сколько тебе лет? Я забыла.
— Это указано в моей заявке, не так ли?
— Ага, я могла бы посмотреть, но в данный момент я слишком занята.
— Сорок семь.
Она делает удивленное лицо.
— Сэм, ты выглядишь не старше сорока. Возможно, тридцать восемь. А это почти, как и мне.
Я сморю на нее, и она улыбается. Она флиртует? Это было заигрывание?
— Почему, сколько тебе лет? — спросил я.
— Знаешь, это не вежливо спрашивать женщину о возрасте.
— О, Боже, Катя. Ладно тебе, признавайся.
— Угадай.
Я вполне уверен в ответе, но я притворяюсь, что думаю.
— Тридцать пять?
Она поднимает брови.
— Очень хорошо.
Еще два ученика входят в студию. Джош и Брайан ортодоксальные евреи, которые полагают, что "война" придет на их землю, и они хотят быть в состоянии защитить себя. Здоровые ребята. Не думаю, что у них бы возникла проблема в самозащите, даже не изучай бы они Крав-магу.
— В любом случае, добро пожаловать домой, — говорит мне Катя, оканчивая беседу.
— Спасибо, — отвечаю я.
В течение следующих десяти минут подошли другие ученики. Из двенадцати человек, девятерым от шестнадцати до сорока с хвостиком. Полагаю, что в этом зале я старше всех. Трем, относительно молодым женщинам, от восемнадцати до тридцати. Катя отличный инструктор. Каждое занятие она начинает с основной разминки, которая состоит из элементов аэробики, отжиманий, приседаний и растяжки. На каждом занятии разминка различна, для поддержания интереса, а также чтобы ученики могли практиковаться вне занятий. После разминки, Катя в течение пятнадцати минут обучает нас отрабатывать удар. Время посвящено ударам руками: кулаками, локтями, а так же хаммерфистам[7] и сопутствующей самообороне. Следующие пятнадцать минут уделено ударам ногами, коленями и их защите.
Последняя четверть часа отведена на самооборону, в Крав-маге есть чему поучиться. Катя основательно проходит по каждому приему самообороны, шаг за шагом, добиваясь максимального понимания. Затем отработка с напарником. Следующий целый час состоит из упражнений для укрепления мышечной силы и сердечнососудистой системы, которые учат, как действовать при угрозе или усталости, защите от нескольких нападающих, и сохранении боевого духа в течение всего боя или во время самообороны.
В отличие от цветной системы поясов в иных боевых искусствах, Крав-мага разбита на уровни. Когда вы проходите через систему, вы повышаете свой уровень, пока не дойдете до 3Б, наиболее продвинутый класс, который и обучает Катя. Который я посещаю, также, как и в "Боевом классе", мы спарингуемся в защитном снаряжении. На уровне 3Б, мы отрабатываем защиту от оружия, захваты, болевые приемы, удары пятками, ногами и продвинутый рукопашный бой.
После часа занятий все обильно вспотели. Не могу дождаться, когда приду домой и приму душ. Народ стал расходиться, я вытираю полотенцем лицо и шею, переводя дух. Катя подходит ко мне и говорит:
— Сэм, это ты должен вести занятия, а не я.
— Ты отлично справляешься, Катя, — отвечаю я.
— Я серьезно. Ведь ты занимаешься этим довольно долго, не так ли? Я имею в виду, я подозревала, что ты хорош, но сегодня ты меня кое-чему научил. Где ты обучался? Ты из Израиля?
Я покачал головой.
— Неа. Родился и вырос в Штатах.
— Ты не еврей, не так ли?
Я улыбнулся.
— Когда-то Чарли Чаплину задали такой вопрос, — сказал я. — И он ответил: "Не имею чести, простите".
Она засмеялась.
— Что ж, ты чертовски хорош. Не хотела бы я драться с тобой по-настоящему.
Я не знаю, что сказать, поэтому пожимаю плечами и бормочу:
— Спасибо.
— Торопишься? — спрашивает она. — Кофе хочешь? Или чего-то прохладного? Можем сходить в небольшую закусочную за углом?
О, блин. То, что мне нужно. Черт. Часть меня подталкивает идти с ней, а другая хочет бежать как от огня. Я просто не могу сблизиться с женщиной. И знаю, это не сработает. Я уже проходил через это.
— Я не знаю... — начал было я.
— Ой, да брось. Я не укушу тебя. Могу ударить в пах, если не пойдешь, но кусаться не буду.
— Мы мокрые.
Она закатила глаза.
— Что это? Ты ищешь оправдание? Мы сядем в углу, и нас никто не учует.
Черт, она милашка.
— Хорошо, — говорю я.
Она трясет головой, как бы говоря: "Не понимаю тебя". Катя берет свои вещи, я беру свои, и мы идем обедать.
Катя заказывает черный кофе. Я предпочитаю без кофеина. Не хочу зависеть от этой штуки. Если вы слишком привыкли к кофе для поддержания бдительности, имейте в виду, "Splinter Cell'ом" вам не быть.
Теперь наступает трудный этап. Скорее всего, она будет задавать много вопросов личного характера, на которые мне придется лгать. У меня есть список историй для прикрытия и для таких ситуаций. Обычные вопросы: "Чем зарабатываешь на жизнь?" и "В какой школе учился?" или "Был ли ты женат?".
Мы сидим за столом, и она улыбается мне.
— Итак. Вот мы и пришли. Видишь, не так уж и плохо.
— Неа, — отвечаю я.
Может быть, если я продолжу оканчивать разговор однообразно, то она заскучает.
— А теперь расскажи-ка мне еще раз о своей работе. Тебе приходится много путешествовать?
— В этом нет ничего классного, — отвечаю я. — Я продаю подшипники. Путешествую по странам и продаю подшипники. Весьма захватывающе.
Она смеется.
— Держу пари, все не так уж плохо. Меня интересуют сами путешествия.
— Сперва все нормально, но затем устаешь от ранних подъемов, переполненных аэропортов, надоедливой охраны, и часовых поясов. Поверь мне, это не так экзотично, как кажется.
— Хорошо, а как ты развлекаешься?
— В другой стране?
— Нет, здесь, дурачок. Чем ты еще занимаешься, кроме Крав-маги?
Я перевел взгляд. Иногда акт застенчивости отключает женщин, а иногда делает их любознательными. Надеюсь, это обескуражит ее, поскольку Катя такая общительная девушка.
— Не знаю, — пробормотал я. — Ничего особенного. Живу один. Я не общественный парень.
— О, конечно, — противоречила она. — Хорошо выглядящий парень как ты? У тебя, должно быть, дюжина подружек.
Я качаю головой.
— Боюсь, что нет.
— Правда?
— Правда.
Ой-ей. Она выглядит радостной. Возможно, стоило сказать, что я живу с шестью подружками. Черт, это тяжело.
— Ну, я знаю, ты не гей, тогда в чем дело? Неудачный брак или что?
— Как ты узнала, что я не гей?
Она ухмыляется.
— Брось, девушка может определить.
— А что насчет тебя? Ты не замужем?
— Я спросила первая. Но нет, я не за мужем. Я была за мужем около четырех лет, сразу после окончания колледжа. Большая ошибка. Ну, не будем о грустном. А, что насчет тебя?
Я не люблю говорить об этой части своей жизни.
— Да, я был женат однажды. Она умерла.
Улыбка спадает с лица Кати. Это обескураживает ее. Может, стоит говорить правду чаще.
— Прости, мне очень жаль, — отвечает она. — Что произошло?
— Рак, — говорю я.
— Это ужасно. Как долго вы были женаты?
— Чуть более трех лет.
— Дети?
Я не был уверен, говорить ей или нет, но ребенок у меня есть.
— Да, один. У меня дочь, ходит в колледж в Иллинойсе.
— О, ух ты, — говорит Катя. — Ты ее часто видишь?
— Не достаточно, — честно говорю я.
— Эй, ты любишь есть? — спрашивает она, чувствуя, что должна сменить тему.
Я пожал плечами.
— Наверное. А кто не любит?
— Я люблю готовить. Ты не хочешь, как-нибудь вечером, попробовать одно из особых блюд Кати Лоунстерн? — спрашивает она.
Я не хочу говорить ей, что также люблю готовить. Чтобы между нами не было ничего общего.
— О, я так не думаю, — отвечаю я.
Мне больно говорить ей это.
Она выглядит, как будто я отвесил ей пощечину.
— Правда? — спрашивает она. — Ты многое теряешь.
— Я верю тебе. Спасибо, правда. Но я просто не могу сделать этого. Мне очень жаль.
— В чем дело? Я же сказала, что не кусаюсь.
— Дело не в этом, — бормочу я.
Я стараюсь быть замкнутым, чтобы отговорить ее.
— Я тебе не нравлюсь?
Вот мой шанс.
— Нет, — отвечаю я.
Я на самом деле думал, что это сработает, однако она отвечает:
— Бред собачий! Я тебе нравлюсь. Уверяю тебя. Ну, что с тобой?
Я улыбаюсь и отвечаю:
— Послушай, Катя, ты мой инструктор. Я не должен... Я не могу заводить отношения, ясно? Давай просто останемся друзьями.