– Ушли с брони!
Цыган спрыгнул вниз и протянул Гошу пульт. Костя отстегнул тангенту рации и последовал за ним.
– Кто‑нибудь хочет нажать? – спросил Гош, озираясь в поисках добровольца.
– Э, нет, батенька! – рассмеялся Костя. – Кто первый встал, того и тапки!
Гош посмотрел на кнопку электроспуска.
– Порох сто раз мог отсыреть, – сказал он голосом, в котором слышалась неясная надежда. – Хорошо. Подальше от машины. Советую открыть рот. Шлемофоны на оба уха. Ох, мама, что же я такое делаю… А если попадем, а?
– Может, она еще не взорвется, – обнадежил его Цыган.
Гош задумчиво поскреб щетину на подбородке.
– Исторически этот город был оборонительным рубежом, – сообщил он объездчикам. – Так что ему не привыкать. А вот людей жалко.
– Ты долго будешь готовиться? – спросил Костя. – Давай уж лучше я нажму, раз такие пироги. Что с тобой происходит, а?
– Наверное, человеком становлюсь, – ответил Гош. – Расту. Ну, господа Регуляторы, на кого бог пошлет!
И нажал кнопку.
Звук выстрела был такой, будто гигантской пустой кастрюлей шарахнули по огромной пустой голове. Миномет тяжело просел. Гошу показалось, что из‑под гусениц брызнула асфальтовая крошка. Что‑то продолговатое с дымом и пламенем выпрыгнуло из ствола и умчалось в небеса.
Костя, отплевываясь, высунулся из канавы. Глаза у него были в пол‑лица.
– Я торчу от этой штуки! – заявил он. – Я люблю самоходную артиллерию! Вот это дура! Вот это сила! Что? Не слышу?!
Цыган сдвинул шлемофон на затылок и тряхнул головой, будто ему в уши попала вода.
– И как тебе не страшно было, Гошка? – спросил он. – Ты же знал, что это такое. Мы‑то не знали…
– Ну, что? – крикнул с обочины Костя. – Промазали? В белый свет как в копеечку?
– Почему? – Гош посмотрел на часы. – Она летит уже секунд тридцать. Сейчас жахнет. Где‑нибудь.
Вторя его словам, где‑то далеко‑далеко жахнуло. Не взорвалось, не громыхнуло, а именно так, как сказал Гош.
И с дерева, игнорируя радиосвязь, благим матом заорал Большой.
– А‑а‑а!!! А‑а‑а!!! У‑у‑у!!! Ё‑о‑о!!!
– Контузило, – заключил Костя.
Цыган запрыгнул на миномет, поймал свисающий из башни шнур и воткнул штекер своего шлемофона в гнездо.
– По‑па‑али!!! – разорялся Большой.
– Да заткнись ты! – потребовал Цыган. – Куда попали?
– Ларингофон прижми к горлу, – посоветовал Гош. – Он же не услышит ни фига.
Костя подошел к нему и осторожно тряхнул за плечо.
– Ты как себя чувствуешь, командир?
Гош не ответил, но в его глазах Костя разглядел что‑то похожее на гордость.
– Он говорит, мы попали в город! – провозгласил Цыган.
– Очень интересно. Куда именно?
– На два пальца левее центра.
– А куда мы еще могли попасть? Шоссе прямое, как стрела, – заявил Гош сварливо, засовывая руку под шлемофон и расчесывая потный лоб. – Меня интересует – как глубоко? По окраине или глубже?
– Ему не видно. Слишком далеко. Но он считает, что накрыло горелый квартал.
Гош снова почесался, на этот раз за ухом.
– Полезли на броню, – скомандовал он. – Помогу вам заряжать. Давайте сейчас поработаем в темпе. Зарядили, пальнули, зарядили, пальнули. Нужно закрепить успех.
Когда в город улетела четвертая фугаска и экипаж совершенно оглох, Большой сообщил, что над тающим в мареве силуэтом виден какой‑то не то туман, не то дымок.
– Хватит, слезай! – потребовал Гош.
– А еще одну?! – прокричал ему в ухо Костя.
– Да! Как раз он спустится!
– На кнопку дашь нажать?!
– Да ради бога!
Хр‑р‑рясь!!! Большой, зажимая уши, подбежал к миномету.
– Сворачивай! – орал Гош. – В походное! Все по местам!
Через пять минут самоходка уже стояла к городу носом, и Большой цеплял на ствол брезентовую заглушку с красной звездой.
– Убери, – сказал Гош, утираясь грязным носовым платком. – Без нее страшнее. Все, Регуляторы, отдыхаем. Наломали дров, теперь ждем делегацию.
Делегация прибыла только на двадцатой минуте. Первым шел черный джип «Мерседес» с тонированными стеклами. За ним катился битком набитый вооруженными людьми большой американский пикап.
Миномет и тягач с наглухо задраенными люками загораживали дорогу. «Лендровер» от греха подальше Цыган загнал за необъятную плиту на корме самоходки, которая скрыла его от посторонних глаз.
Когда «Мерседес» подъехал метров на сто, Гош из тягача старательно прицелился и дал короткую очередь, расковыряв асфальт чуть ближе, чем на полпути. Он не хотел, чтобы рикошетом зацепило машину.
«Тупые», похоже, тоже этого не хотели. «Мерс» резко затормозил, пикап остановился рядом. Автоматчики начали прыгать из кузова, и тогда Гош выстрелил снова. «Тупых» будто ветром сдуло – они мгновенно попрятались за машины и больше не выглядывали.
Дверь «Мерседеса» отворилась, и на дорогу вышел широкоплечий детина, почти с Большого ростом. Гош откинул люк над головой, чтобы лучше слышать.
– Эй! – крикнул детина. – Не стреляй! Мы не будем! Давай базарить!
Гош повернул башенку тягача, через перископ оглядываясь на миномет. Костя в ответ шевельнул пулеметом на своей башне. Они это движение отрепетировали заранее. Гош хорошо помнил, какое пугающее впечатление производит боевая машина, живущая своей жизнью. И точно – детина шарахнулся к «Мерседесу». Гош мысленно перекрестился и по пояс высунулся в люк.
– Чего тебе? – крикнул он. – Ты кто?
– Я? Вован! А ты?
– Гош!
– Кто?!
– Пошел на фиг, вот кто! Чего приперся?! Работать мешаешь!
– Хорошенькая работа! Весь мой город раздолбал!
– Чей город?!
– Мой!
– А ты что там, главный?!
– А ты что думал?!
– Тогда иди сюда! Один!
– Сейчас!
Гош спустился вниз и нажал клавишу передачи.
– Кто это? – спросил он. – Что еще за Вован на нашу голову?
– Понятия не имею, – ответил Костя. – Машину эту мы раньше видели, а его самого – никогда. Мафиози какой‑нибудь.
– Мафиозо, грамотей! Окончание на «и» в итальянском означает множественное число. Ладно, следи за его бандой.
Гош быстро обмотал клавишу изолентой, чтобы была прижата и ребята в самоходке могли слышать, что он говорит. Высунулся снова и закурил в ожидании, пока Вован, которого малость пошатывало на ходу, подойдет.
– Стой вот так, – приказал он, когда детина приблизился метров на десять.
Вован остановился и с неподдельным интересом уставился на миномет.
– Охренительная штука, – признал он. – Сколько попросишь за нее?
– У тебя столько нет.
– А зачем ты стрелял тогда? Учти, мужик, я из‑за тебя в убытке. Ты же от рынка живого места не оставил! Хорошо, народ разбежаться успел…
– Ты мне что тут, права качать будешь?! – заорал Гош в полный голос, сам от себя не ожидая такого командного рева. Видимо, натренировался, гоняя заряжающих. Вован попятился. – Оборзел?! – надсаживался Гош. – Под центрового косишь, зараза?! Я сейчас тебе покажу, кто тут главный! Я сейчас как шарахну из этой штуки, вся твоя гоп‑компания разлетится к такой‑то матери! Руки‑ноги собирать будешь! А тебя, паскуду, зажарю и съем!!!
Обескураженный Вован попятился еще. Он, безусловно, не сомневался, что «эта штука» способна шарашить прямой наводкой. И, судя по всему, угрозу «зажарить и съесть» тоже принял близко к сердцу. Гош решил его добить. Главное было не рассмеяться. Давно он мечтал запугать такого вот чрезмерно уверенного в себе типа до нервной трясучки. И капитана Дымова, известного болтуна, понесло. Даже чересчур.
– Мне жратва нужна! – заявил он. – Ты центровой?! Под тобой весь город?! Тогда отдай мою Рыжую!!! Я жрать хочу!!!
Вован так вытаращился, как будто его самого уже начали грызть.
– Ты это… – пробормотал он. – Ты чего… Рыжую?
– Видел?!
– Ну…
– Где она?!
– Сбежала… – Вован потихоньку начал отползать задом.
– Как это – сбежала?!
– Ну, как… – Вован судорожно потряс в воздухе руками.
– Всё!!! – истерически взвыл Гош, хватаясь за голову. – С этого момента назначаю тебя ответственным за Рыжую! Найдешь ее и привезешь мне целую и невредимую! Вежливо привезешь, чтобы ни царапинки, понял?! И пока ее здесь не будет, каждый час на город полетит двести кило взрывчатки! Кто не спрятался, я не виноват! Ищи Рыжую, понял?! Дай ее мне! А теперь…
Гош махнул рукой. Миномет взвыл стартером, завелся и с оглушительным лязгом прыгнул на метр вперед. Оглохший Вован затравленно охнул.
– А теперь бегом отсюда! Даю минуту, чтобы убраться! Через минуту начинаю стрелять! Пошел!
Гош провалился вниз, захлопнул люк и ткнулся глазом в перископ. Вован удирал с такой прытью, с какой, наверное, в жизни не бегал.
– Что я натворил?! – не сбавляя тона, проорал в свой адрес Гош. – Ох я, идиот! Господи! Ну почему я такой кретин?!
И дико захохотал.
Банда в минуту уложилась. Но, отъехав совсем недалеко, почему‑то свернула с дороги и ломанулась через поле в лес. Рация пискнула.
– Ты живой, людоед? – спросил Костя. – Там очередной хозяин города пилит. На трех машинах с белым флагом. Видал, как эти стрекача задали? Не хотят пересекаться. Слушай, Гошка… Было весело, конечно, но зря ты этот спектакль учудил.
– Сам знаю. Прости. Истерика. Я больше не буду.
– Хочешь, я теперь поговорю?
– Я справлюсь.
– Ну, смотри…
Следующая делегация прибыла на трех разноцветных «Чероки» и остановилась сама, без приглашения. Из передней машины выскочил парень в камуфляже с забинтованной головой и быстрым шагом направился к тягачу. Гош и Костя разыграли давешний фокус с пулеметами, и раненый тут же встал как вкопанный. Гош вздохнул и полез общаться.
– Иди сюда! Чего надо?!
– Ты зачем стреляешь? – крикнул раненый, подходя ближе. – Ты… ёлки‑палки!
Гош сжал кулаки. Он тоже узнал собеседника. Именно этот парень явился к нему весной с требованием убираться из города.
– И что я такого сделал? – поинтересовался Гош самым невинным тоном.
– Когда ты нас оставишь в покое?
– Кого это – «нас»? Твой, что ли, город?
– Допустим, мой.
– Ты главный, да?
– Предположим.
– Ого! Наш лексикон богатеет не по дням, а по часам! До чего же приятно видеть, дружище, что тебе кто‑то звезданул по голове! Как жаль, что не насмерть!
– Чего ты хочешь? – спросил раненый, морщась.
– А ты чего хочешь?
– Чтобы ты исчез. Убрался. Испарился. Сгинул.
Гош задумался.
– Белый флаг… – пробормотал он. – Кто тебя надоумил про белый флаг?
– Сам знаю.
– Как тебя зовут, чудо в перьях?
– Сам ты чудо. Я Олег.
– Из темного леса навстречу ему идет здоровенный кудесник… – продекламировал Гош. – Значит, ты у нас будешь тульский князь? Разрешите представиться, ваше величество. Меня зовут Георгий Дымов. И я наконец‑то могу стереть с лица земли ваши удельные владения. Что, дружок, не стыдно за бесцельно прожитые годы? Зачем ты меня убить пытался? Ну ладно, выгнал из города. Устранил конкурента. Но стрелять‑то зачем было?
– Это не я. – Олег прижал руку к сердцу. – Клянусь, не я.
– А‑а… – Гош чуть было не махнул рукой, но в последний момент от условного сигнала воздержался. – Неважно. Вот что мне скажи. Ты уверен, что контролируешь город?
Олег слегка замялся.
– Да, – кивнул он наконец.
– А тогда кто тут пять минут назад выпендривался? На черном «Гелендвагене»?
– На «мерине»? Это так… мафия.
– Так у вас, ребята, двоевластие?
– Чего ты хочешь?! – взмолился Олег. – Аннексию и контрибуцию? Учти, город тебе не взять. Мы будем драться за каждый дом.
– Зачем мне твой город? Я просто развалю его к едрене матери и уеду себе. Можешь потом драться хоть за каждый битый кирпич.
Олег покосился на миномет.
– Что это? – спросил он.
– «Два‑эс‑четыре». Калибр двести сорок миллиметров. Фугаска весит сто восемьдесят кило. И между прочим, дальность активно‑реактивного снаряда двадцать километров. Выберу открытое место, встану на пригорочке и начну кидать, пока не оглохну. Прочищу уши и снова буду кидать. Боеприпасов хватит, у меня в лесу целый грузовик. А вы ко мне даже приблизиться не сможете. Даже на своем поганом «бэтээре». Знаешь, что случается с «бэтээром», когда фугаска взрывается метрах в десяти? Он летит кубарем. Не советую оказаться внутри.
– И что я должен сделать? – Олег нервно покрутил носом. – Я могу как‑то остановить это? Или ты совсем рехнулся и с тобой бесполезно договариваться?
– Ты можешь остановить это, – утешил его Гош. – Следующая порция уйдет на город через… пятьдесят минут. Я буду стрелять каждый час. И ты сможешь это остановить в любой момент. Только поспеши, а то я начну стрелять прицельно.
– Что я должен сделать? – повторил Олег.
– Отдай мою Рыжую.
– Черт побери… – Олег прикрыл глаза.
– В чем дело?! – рявкнул Гош. – Что с ней?!
– Да не знаю я! Видишь? – Олег ткнул пальцем в забинтованную голову. – Ее Вован забрал. Ну, мафиози.
– Мафиозо, – автоматически поправил Гош.
– Какая разница… Я вез ее к выходу из города, дальше она собиралась идти сама. Тут налетела банда. Отбила наши машины. А заодно прихватила ее. Мы всю ночь город прочесывали, я не спал ни минуты… И ничего. Пусто, как сквозь землю провалились. Мы бы и сейчас за ними погнались, я же видел, как они свернули, но я к тебе ехал.
– Вован уверяет, что она сбежала.
– Ее счастье, – вздохнул Олег. – Этот козел людьми торгует. Фермерам рабов продает.
– Найди ее. Поднимай всех, кто у тебя есть. Прочесывайте город и окрестности. Кричите. Ее зовут Женя. Кричите, что ее ждет Гош. Может быть, вам повезет и она поверит. А если вам не повезет… – Гош посмотрел на часы. – Я от графика отступать не намерен. Ребята получают дикое садистское удовольствие от расстрела вашего гадюшника.
– Я не знал, что она с тобой. А то…
– А то не отпустил бы?
– Попросил бы тебя урезонить, – соврал Олег. – Как тебя зовут, я не понял?
– Гош.
– Да нет, фамилия.
– Дымов.
– Конечно же! Вот откуда я помню твое лицо. Георгий Дымов. Я тебя по «ящику» видел. В «Своей игре».
– А весной ты этого не помнил? С‑с‑скотина…
– У меня не было выбора.
– Ах, значит, ты помнил… Ты уже тогда «проснулся»? Интересное кино. Ну что же, Олежка. Тогда у тебя не было выбора, теперь у меня. Там, в машине, сидят парни, которые мечтают тебя угробить. Это хорошие парни, и я не буду им мешать.
– Кто они? – спросил Олег, глядя на миномет. Выдержка у него была неплохая, но Гош видел – Олег боится.
– А тебе какое дело? Проваливай. И вот еще что. Попробуешь взять Женю в заложницы – пеняй на себя. Я радирую на базу, и мне подвезут ядерный боеприпас. Десять килотонн тебе хватит, как ты думаешь?
Лицо Олега на глазах посерело.
– Это блеф! – выдохнул он. – Не бери меня на пушку.
– Дубина! – усмехнулся Гош. – Ты что, ничего еще не понял? Я окопался в войсковой части. Там артсклады – заблудиться можно. Радуйся, что мы не приехали на установке залпового огня. То, что было, – и не стрельба вовсе, так, мелкий дождичек. Сейчас я тебя всего лишь пугаю. Мне нужна моя Рыжая. Тебе нужно, чтобы я уехал. Значит, можем договориться. Но если ты решишь меня обмануть, начнется война. Я раздавлю тебя, Олег.
Олег напряженно думал.
– Время идет, – напомнил Гош.
– Мы попробуем найти ее, – вздохнул Олег. – Но она могла уйти из города.
– Покатайся вокруг. Я тебя не тороплю. Моему экипажу не помешает репетиция.
– Не надо, а? – робко попросил Олег.
– Надо, Федя, надо.
– Сволочь ты, Дымов. Пижон и сволочь.
– Отдай мою Рыжую.
– Да нет ее у меня, сказано тебе! – взвыл Олег. – Что я ее, рожу?!
– Все, – сказал Гош. – Я устал. У тебя минута, чтобы убраться. Не успеешь – выстрелю раньше времени прямой наводкой тебе в лоб. Уверяю, хоронить будет нечего.
– Сволочь… – прошипел Олег и ушел.
Гош сполз на сиденье, устало привалился лбом к железу и освободил клавишу передачи. Костя тут же вызвал его.
– Очень ты с ним откровенно, – упрекнул Костя.
– Все тебе не нравится… И так плохо, и этак нехорошо. По‑моему, он мне поверил.
– А правда, мы можем и на двадцать километров?
– Активно‑реактивной миной. Но я не умею с ней обращаться. Да и нет ее у нас. Хотя если поискать…
– А чего мы атомную не взяли?
– Костя, это же с контейнером пятьсот кило… И зачем она тебе не окснаренная? Ну, без взрывателя. Не окончательно снаряженная.
– А зачем она мне со взрывателем?
– Резонно, – согласился Гош. – Ну что, Регуляторы, вылезайте. Что‑то мне есть хочется. Перекусим? И через полчаса – очередной сеанс.
– Будем все‑таки еще стрелять?! – обрадовался Костя.
– Обязательно! – заверил его Гош.
* * *
– Ну и тип этот Олег! – возмутился Цыган, ковыряя складным ножом в банке с паштетом.
– Не осуждай его, – сказал Гош. – Он выбрал свою тактику выживания. Совсем непростую. Это называется «Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме». Должен признаться, меня давно интересовал этот феномен. Советник крестного отца, серый кардинал, идеолог фашистского движения… Они всегда на вторых ролях. И, как правило, никого своими руками не убивают. Но власть их огромна, и чаще всего, когда банда терпит поражение, такие люди успевают вовремя исчезнуть… Мне кажется, что в этом и кроется ответ. Понимаете, мужики, скрытый лидер имеет больше шансов остаться в живых, чем лидер формальный.
– А ведь это не лишено смысла, – поддержал его Цыган. – Мартин Борман… Да что там Борман! Помнишь Джонни Ротена?
– «Секс Пистолз»? – несмело спросил Костя.
Гош в раздумье покачал головой.
– Сдается мне, Регуляторы, – сказал он, – что еще через месячишко мы с вами начнем цитировать античную классику.
– Насчет классики не знаю, – усмехнулся Костя, – но растем не по дням, а по часам.
– Так вот, – продолжил Цыган. – Правильно, «Секс Пистолз». Кто там помер молодым? Знаменитый Сид Вишес, лицо группы. А Ротен, который однажды сказал: «Будь мужчиной, убей кого‑нибудь, убей себя», в итоге остался жив‑здоров и счастливо женат.
– Они записывались в одной студии с «Куин», – вспомнил Гош. – И был случай…
– «Куин» писали «Джаз», – подал голос Большой. – Семьдесят седьмой год.
Все перестали жевать и завороженно уставились на него.
– Со мной тоже что‑то происходит, – объяснил Большой и густо покраснел. – Я помню, я читал.
– Впору с ума сойти. Хочу водки! – объявил Костя.
– Потом обмоем, – заверил его Гош. – Когда Женя вернется. Так вот, как‑то в перерыве Вишес сунулся к «Квинам» и прямо с порога заорал: «Ну че, Фред, как дела, несем балет в массы?» А тот ему отвечает: «Да уж, стараемся, дорогуша…»
– Но у «Куин» сгорел именно Меркьюри, – заметил Цыган. – А скрытого лидера там не было вообще.
– Ну, вообще‑то скрытый лидер – это не должность, а тип психики. Знаешь, какова его истинная мотивация? Боязнь неуспеха. Именно так это называется – не страх поражения, а боязнь неуспеха. Страх поражения рождает тех, кого американцы обзывали неудачниками. А скрытый лидер просто боится однажды проиграть. И очень часто выбирает такую позицию, когда за него и побеждать, и терпеть поражение будут другие. Выгодная позиция. Так что Олег… Не судите его строго, мужики.
– Может, он и скрытый лидер, – сообщил Костя, – но все равно подонок.
– Рано или поздно «тупые» его вычислят и удавят, – высказался Большой. – Не протянет он долго.
– Протянет, – не согласился Гош. – Он хороший актер. Хотел бы я только посмотреть, как он лезет на стенку, когда остается в одиночестве… Эй, Регуляторы! Давайте закругляться. Пора напомнить о себе.
– Интересно, мы никого там?.. – задумался Большой.
– Сообщений о жертвах не было, – успокоил его Гош. – А теперь уж точно не будет, все попрятались. Но мы сделали главное, то, на что я рассчитывал с самого начала. Мы не просто развалили несколько домов. Мы взорвали их жизнь, раскачали основы системы. И давайте‑ка еще немного ее пошатнем. Уж больно она тупая.
И все‑таки снова выстрелить они не успели. Как раз дожевывали остатки перед тем, как разворачивать миномет к городу задом. Исполнявший обязанности впередсмотрящего Большой вдруг опустил бинокль и сказал:
– Едут.
– По машинам! – невнятно распорядился Гош с набитым ртом.
Через несколько минут у невидимой черты за сто метров от позиции остановился «Чероки» с белым флагом, торчащим из окна. И вышел из него уже не молодой человек, а мужчина в годах. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он грузен и лыс. А еще уверен, что все его должны слушаться. Не высунься Гош пораньше, Главный бы принялся требовательно стучать по броне. В том, что это именно Главный, тот самый, Гош не сомневался.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – скромненько поздоровался Гош.
– Немедленно прекратить! – вместо приветствия возмущенно потребовал Главный.
– Что прекратить?
– Мальчишка! – заорал Главный. – Хватит валять дурака! Убирайтесь отсюда!
Такого поворота событий Гош не ожидал. Он надеялся на серьезные переговоры с крупным начальником, а перед ним оказался просто до смерти перепуганный человек. «Мы взорвали их жизнь, – вспомнил собственную фразу Гош. – Не знаю, как насчет «их», но, похоже, жизнь этого господина мы точно взорвали. Ишь, как старика несет! Что у него там, бунт намечается? А похоже. Для «тупых» он наверняка отец‑заступник. Еще пара выстрелов, и бедолаги поймут, что это не так. Ай да Регуляторы, потрясатели Вселенной! Чего творим…»
– Назад! – орал в это время Главный, размахивая кулаками и брызжа слюной. – Кто вам дал право?! Я тебе приказываю!
Гош растерянно оглянулся на миномет. Похоже, в отличие от предыдущих визитеров, Главного зловещий вид боевой машины совершенно не впечатлил. Он миномета будто не замечал. Вряд ли ему было известно, что у «Тюльпана» минимальная дальность выстрела почти километр. Скорее всего пожилого дядьку разобрала давняя психопатия. Гош задумался над смыслом этого слова, погрузился в воспоминания и окончательно перестал вслушиваться в крики Главного.
– Вы за это ответите! – разорялся Главный. – Вы…
– Психопатия, – мягко перебил его Гош, – это нарушение взаимоотношений чувственных и волевых свойств при сохранности интеллекта. Вот.
Главный поперхнулся и умолк.
– Конституционально‑генетически обусловленная дисгармония личности! – выпалил Гош зазубренное когда‑то определение. – А? По‑моему, я крут. Я велик и могуч.
– Мальчишка! – возопил Главный, врезал кулаком по броне и даже не поморщился.
– Вы заткнетесь когда‑нибудь? – спросил Гош. – Хотелось бы поговорить как нормальные люди.
– Я сейчас тебя заткну! – объявил Главный. – Я сейчас тебе уши надеру, щенок!
Гош подумал, что раз нестандартные решения не дают эффекта, нужно брать инициативу в свои руки. А еще надоело слушать крик. Он вытащил из‑за пояса «ТТ», свесился из люка прямо Главному под нос и пальнул у того над ухом.
Результат превзошел все ожидания, причем с явным перебором. С одной стороны, Главный заткнулся. С другой, он вовсе не стал покладистее, а, напротив, схватил Гоша за воротник.
Гош вырвался и поспешил нырнуть в транспортер. Главный, рыча, полез на броню. Гош задраил люк, и тут же на крышке принялись отплясывать каблуки. Потом дернулись рукоятки пулемета, да так сильно, будто разъяренный мужик решил завязать ствол узлом.
Гош резко крутанул башню. Снаружи раздался такой вопль, что его не заглушила даже броня. Гош сунулся к перископам, но Главный куда‑то исчез. Только из «Чероки» выглядывали испуганные лица. Тогда Гош вызвал миномет.
– Ты ему ноги подсек, – объяснил Костя. – Похоже, он сейчас у тебя под гусеницей валяется.
Гош снова открыл люк и свесился вперед. Главный как раз вставал на ноги, и поэтому любопытство было немедленно вознаграждено крепким ударом кулака в лоб. От тяжелой контузии Гоша спас только шлемофон. Он возмущенно рявкнул и уткнул ствол пистолета Главному в зубы.
– Слушай меня! – приказал Гош.
Главный врезал ему снова, на этот раз в ухо. Гош поспешил спрятаться. Через триплекс было видно, как Главный скачет перед транспортером и машет руками своим помощникам. Вероятно, призывает их отдирать машинам гусеницы.
– Костя! – позвал Гош. – Я в смятении. Этот деятель неуправляем. Ты видел, как он меня?..
– Первый человек в этом городе, который оказал нам достойное сопротивление! – рассмеялся Костя. – И каким образом!
– Хватит ржать! У меня уже голова кружится. Что делать, Костя? Не убивать же его…
– Я думаю, – сказал Костя, – нужно просто вылезти наружу и как следует надавать гаду по морде.
– У него вооруженная охрана.
– Ну, пока что она не высовывается. Хотя ему и очень хочется. Видишь, как прыгает? Ого, уже к ним побежал!
– Может, он уедет, а? – пробормотал Гош с надеждой.
– Как бы не так… Слушай, давай я на самом деле пойду ему накостыляю?
– Уверен, что получится? – спросил Гош недоверчиво.
– Не помнишь, кто тебя скрутил?
– Так это меня… Я драться вообще не умею.
– А ты и не дрался. Ты стрелял. Продырявил любимое колесо Большого. И «Тойоту» мою угробил. Век не прощу.
– Это был не я.
– Понимаю. Эй, погляди‑ка!
– Что еще такое… – Гош повернулся к триплексам, глянул на дорогу и облегченно вздохнул. «Чероки» уезжал. И главное – увозил Главного. Можно было выбираться наверх и думать, как вести себя дальше.
– Ты что‑нибудь понял? – был первый вопрос, которым встретил Гоша Цыган.
– Я уже окончательно ничего не понимаю, – сознался Гош. – Но отступать некуда. Давайте разворачивать машину.
– Давай, – согласился Цыган. – А то еще подумают, что мы слово не держим. Эй, Патрик!
– Я не Патрик, – обиделся Костя. – Сам ты Патрик.
– Хорошо, ты страшный и бесстрашный Арканзас Дэйв.
– А кто его играл, кстати? Такая знакомая морда…
Цыган оторопело присел на башню.
– Костя, – сказал он. – Это все очень хорошо, даже замечательно, главное, чтобы у тебя не съехала крыша. Нельзя такими безумными темпами вспоминать.
– Тем более ты милиционер, – поддакнул Гош. – Тебе вообще не положено.
– Уроды, – сказал Костя с достоинством. – Что вы знаете о милиционерах?
– Что они берут взятки и творят произвол.
– Я и говорю – уроды, – вздохнул Костя.
– Так ты на самом деле мент? – удивился Большой.
– А что, нельзя?!
– Да нет, я так…
– Я манкурт. Зомби. Господи! – возопил Костя, вздевая к небу сжатые кулаки. – За что?! Ну за каким дьяволом мне нужно помнить, что «Детройт ред уингз» вышли в финал Кубка Стенли в девяносто восьмом году?! На фига мне состав группы «Иванушки Интернэшнл»?! Зачем мне фамилия Кудрев, хотя… Хотя это и моя фамилия!!!
– Костя Кудрев… – пробормотал Цыган печально. – Регулятор графства Линкольн. Вот и все, мужики. Кончилась легенда, начались реальные имена. А так хотелось еще немножечко поиграть. Самую малость…
Гош вскарабкался на миномет и положил Цыгану руку на плечо. Тот посмотрел на Гоша тоскливыми собачьими глазами.
– Я хочу знать, кто моя жена! – потребовал Костя. В его голосе, прежде звонком и яростном, начали пробиваться тревожные плачущие нотки. – Где мои дети! И какая дрянь устроила нам это все, я тоже хочу знать! Мне нужно, понимаете?!
– А нам что, не нужно? – осторожно спросил Большой. – Костя, ты здесь не один такой.
– Ты вспомнишь, – пообещал Костя. – Ты очень много вспомнишь. Так много, что не сможешь вынести. Столько, что впору пулю в лоб!
– Сколько же у нас горя впереди, ребята… – прошептал Цыган. – Кончаются веселые детские игры в ковбоев, наступает просто жизнь.
– Костя, не форсируй события, – попросил Гош. – Может, ты еще не успел жениться.
– Как же! – раздраженно фыркнул Костя. – Не дождетесь!
Большой вдруг навострил уши.
– Это у меня слуховая галлюцинация? – спросил он. – Или кто‑то скачет?
Все повернулись к лесной дороге, выходящей на перекресток под острым углом. Из леса действительно раздавался цокот копыт.
– Галопом шпарит, – определил вернувшийся к действительности и немного успокоившийся Костя. – Лезем внутрь! Мало ли кто там…
– Черт возьми! – Гош хлопнул себя рукой по лбу. – Конечно же! «Молодые стрелки»! Костя, твоего Арканзас Дейва играл Кристиан Слейтер! А Билли Кида – Эмилио Эстевес! А Дока Скурлока… Ой, правда, на самом деле полезли внутрь!
– Вот именно, – согласился Костя, исчезая в башне. – Но все равно, спасибо за информацию.
– А музыку ко второй части писал Бон Джови! – радостно крикнул Гош, убегая к транспортеру.
– Я же говорю – крыша едет, – печально сообщил Цыган, опуская ноги в люк. – Эх, Гриша, залатай мне крышу! Черт бы вас побрал, русские! У меня ведь должна быть своя национальная культура, богатая и древняя. Кирилл и Мефодий, все такое… А я только и помню, что переход Суворова через Альпы да «болгарский слон – младший брат русского слона»…