Сейчас, когда о Столыпине распространено столько душещипательных сказок как о «великом рыцаре России» начала XX века, трудно даже поверить, что в действительности он был крайним националистом, прославившимся, например, притеснением евреев. Он довел и без того нищую страну до такого голода, что смертность превысила рождаемость.
Столыпин умел говорить захватывающе и красиво. Чаще всего вспоминают, как 10 мая 1907 г. он произнес в адрес революционно настроенных сил исторические слова:
«Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия».
Однако, к сожалению, Столыпин не осознавал, что из болота многовековой и жуткой отсталости, в котором оказалась Россия, невозможно было вырваться без великих потрясений. И ни одной сверхдержаве в мире стать великой без великих потрясений не удавалось!
Указ о земле от 9 ноября 1906 г. был главным делом жизни Столыпина. В «Особом секретном журнале» Совета министров Российской империи 13 июня 1907 г. написано:
«Крепкое, проникнутое идеей собственности, богатое крестьянство служит везде лучшим оплотом порядка и спокойствия; и если бы правительству удалось проведением в жизнь своих землеустроительных мероприятий достигнуть этой цели, то мечтам о государственном и социалистическом перевороте в России раз и навсегда был бы положен конец… Но столь же несчастливы были бы по огромной важности своей последствия неудачи этой попытки правительства осуществить на сотнях тысяч десятин принятые им начала землеустройства. Такая неудача на многие годы дискредитировала бы, а может быть, и окончательно похоронила бы все землеустроительные начинания правительства, являющиеся ныне, можно сказать, центром и как бы осью всей нашей внутренней политики. Неуспех вызвал бы всеобщее ликование в лагере социалистов и революционеров и страшно поднял бы престиж их в глазах крестьян».
И наоборот, успех – как убеждены многие исследователи и политики (в том числе и Ленин) – означал бы победу затяжного «прусского пути» развития капитализма в сельском хозяйстве и привел бы к коренному изменению соотношения классовых сил в стране. И прежде всего к изменению настроений и взглядов крестьянства. Это подтверждает даже один из лидеров «правых», отъявленный националист и, кстати, богатейший помещик Подольской губернии П.Н. Балашов, который в июне 1906 г. обратился к царю с такими словами:
«Дайте, государь, крестьянам их земли в полную собственность, наделите их новой землей из государственных имуществ и из частных владений на основании полюбовной частной сделки, усильте переселение, удешевите кредит, а главное – повелите приступить немедленно к разверстанию земли между новыми полными ее собственниками, и тогда дело настолько займет крестьян и удовлетворит главную их потребность и желание, что они сами откажутся от общения с революционной партией». Пожалуй, эти слова должны спустить с небес на землю тех, кто до сих пор живет иллюзиями, что революцию якобы благополучной, процветающей Руси навязали «проклятые большевики со своим Лениным и его верным учеником Сталиным».
«Октябрист» С.И. Шидловский передает настроения народа еще короче и определеннее:
«Среди крестьян популярна мысль об экспроприации частновладельческих земель без выкупа».
Газеты всегда правы
Трезвые умы осознавали, к чему ведет политика Столыпина. Об этом свидетельствует газета кадетов «Речь» за 6 декабря 1910 г.:
«Пять лет спустя после Манифеста 17 октября 1905 г. мы очутились перед картиной, близко напоминавшей дооктябрьские времена».
К этому же заключению приходил и председатель Постоянного совета объединенных дворянских обществ А.А. Бобринский, который в первые дни декабря 1910 г. написал:
«Дворянство вновь готовится бороться с «иллюминациями» (сожжение восставшими крестьянами имений своих помещиков. – НАД). По-видимому, зачинается заря второй революции».
Еще раньше (осенью 1907 г.) бывший народоволец Лев Тихомиров, ставший деятелем правого толка, предупреждал:
«Если государственная власть не исполняет того, что вызывается потребностями жизни, она за это наказывается революционным движением».
И как в воду глядел – уже через три с небольшим года публицистическая «звезда» помещичьей партии «октябристов» А.В. Бобрищев-Пушкин (по прозвищу Громобой) в газете «Голос Москвы» за 5 января 1911 г. в статье «Последние иллюзии» вынужден был согласиться, что «неизбежным последствием» бездействия власти «будут новые брожения – глухие подземные удары уже доносятся и скоро всколеблют почву».
В ответ на растущее народное недовольство Столыпин предпринимает новые беззакония. Даже «октябрист» Шидловский в феврале 1911 г. заявляет, что Столыпин превратил правительство в «министерство полиции», в котором вместо Закона царит «усмотрение». Журналист «черносотенной» газеты «Новое время» Меньшиков, указывая на «слишком очевидную неуспешность нашей государственной работы» и на то, что телега Российской империи начинает разваливаться, открыто ставит вопрос:
«Может быть, это отчасти вина неопытного возницы в лице молодого нашего премьер-министра?»
Идеолог разрушения общины
…О важности Указа 9 ноября 1906 г. для «верхов» свидетельствуют откровения графа В.А. Бобринского в III Думе:
«Указ этот был срочно нужен, крестьянство заметалось, оно потеряло голову, и его охватили волнения, отчаяние и растерянность, народ пошел за врагами Отечества, и было одно время опасение, что Россия гибнет. Необходимо было найти выход, и найти его спешно и немедленно…»
И правительство Столыпина нашло его, «а потому мы заявляем, что не было закона более важного, более спешного, чем Указ 9 ноября».
Одним из главных положений этого Указа, напомню, было право свободного выхода крестьянина из общины с бесплатной (с 1907 г.) передачей ему в собственность того земельного надела, который был закреплен за ним в общине. Столыпин стремился к этому, желая скорейшего разрушения общины, потому что, как говорил тот же оратор и единомышленник Столыпина граф Бобринский: