- Притворялся?
- Да. Притворялся моим мужем.
Он смутился. Так, что мне даже стало интересно, не забыл ли он, что он не Бен. Потом его лицо поникло. Он был расстроенным.
- Ты думаешь, что я хотел этого? Мне пришлось. Это был единственный способ.
Его руки ещё немного ослабили хватку, и тогда случилось странное. Мысли перестали перескакивать с одной на другую, и хотя я по-прежнему была в ужасе, появилось странное чувство полного спокойствия. Мысль появилась из ниоткуда: "Я ударю его. Убегу. Так нужно".
- Майк? Знаешь, я понимаю. Понимаю, как это, наверняка, было тяжело. Он посмотрел на меня.
- Правда, понимаешь?
- Да, конечно. Я благодарна, что ты пришёл за мной. За то, что дал мне дом, за то, что заботился обо мне.
- Правда?
- Да. Просто подумай, что бы было со мной, если бы не ты. Это было бы невыносимо, - я пыталась смягчить его.
Давление на руках и плечах уменьшилось, к тому же он начал еле ощутимо поглаживать меня, что показалось мне едва ли не более отвратительным, но я осознавала, что таким образом я смогу сбежать. Потому что побег - это единственное, о чём я могла думать. Как же глупо было с моей стороны, сидеть здесь на полу, пока он был в ванной, и читать, что он украл часть моего дневника. Почему я не забрала его с собой и не ушла? А потом я вспомнила, что до того, как я дочитала дневник до конца, я понятия не имела, в какой же я на самом деле опасности. Тот же слабый голос в голове появился снова: "Я сбегу. У меня есть сын, с которым я не встречалась, вернее, я не помню ничего об этом. Я сбегу". Я повернула голову, посмотрела на него и начала поглаживать тыльную сторону его руки, которая лежала на моём плече.
- Почему бы тебе сейчас не отпустить меня, а потом мы сможем поговорить обо всём, о чём нужно?
- А что насчёт Клэр? Она знает, что я не Бен. Ты сказала ей.
- Она забыла, - в отчаянии сказала я.
Он засмеялся глухим надтреснутым смехом.
- Ты всегда относилась ко мне, как будто я тупой. А я не тупой, знаешь ли. Я знаю, что произойдёт! Ты рассказала ей. Ты разрушила всё!
- Нет, - произнесла я быстро. - Я могу позвонить ей. Сказать, что ранее я просто запуталась. Что я забыла, кто ты. Я могу сказать ей, что я думала, что ты Бен, но ошибалась.
Я уже подумала, что он поверил, что такое возможно, но затем он сказал:
- Она ни за что не поверит тебе.
- Поверит, - сказала я, хотя и знала, что она бы не поверила. - Обещаю.
- Зачем тебе нужно было звонить ей?
Его лицо затуманил гнев, его руки начали сжимать меня всё сильнее.
- Почему? Почему, Крис? У нас же всё было хорошо. Хорошо. Он начал трясти меня.
- Почему? - кричал он. - Почему?
- Бен, ты делаешь мне больно.
И тогда он ударил меня. Я услышала звук от удара его руки о моё лицо ещё до того, как почувствовала боль. Моя голова отлетела в сторону, нижняя челюсть хрустнула и болезненно сомкнулась с верхней.
- Не смей, чёрт возьми, называть меня так, - выплюнул он.
- Майк, - сказала я быстро, как будто таким образом я смогла бы исправить свою ошибку. - Майк,...
Он не обратил на мои слова внимания.
- Меня уже достало быть Беном. С этих пор зови меня Майк. Хорошо? Я Майк. Мы вернулись сюда, чтобы оставить всё это позади. Ты написала в дневнике, что если бы ты смогла вспомнить, что случилось здесь много лет назад, то память бы вернулась к тебе. Так вот, мы здесь. Я всё устроил, Крис. Так что вспоминай!
Я спросила недоверчиво:
- Ты хочешь, чтобы я всё вспомнила?
- Да! Конечно же! Я люблю тебя, Кристина. Я хочу, чтобы ты вспомнила, насколько сильно любила меня. Я хочу, чтобы мы были вместе. Как положено. Мы должны быть вместе.
Он сделал паузу, его голос снизился до шепота:
- Я больше не хочу быть Беном.
- Но...
Он снова посмотрел на меня.
- Когда завтра мы вернёмся домой, ты будешь называть меня Майк. Он снова начал трясти меня, приблизив лицо к моему.
- Хорошо?
Я ощутила кислый запах его дыхания, к которому примешивался ещё один. Он что пил?
- У нас всё будет хорошо, так ведь, Кристина? Мы продолжим жить дальше.
- Продолжим жить дальше?
Голова болела, что-то текло из носа. Думаю, кровь, хотя и не уверена. Спокойствие исчезло. Я повысила голос, закричав, как можно громче:
- Ты хочешь, чтобы я вернулась домой? И продолжила жить дальше? Ты что, твою мать, совсем больной?
Он зажал мне рот рукой, и я поняла, что моя левая рука свободна. Я ударила его по щеке, хотя и не сильно. Но, тем не менее, это застало его врасплох. Он упал назад, выпустив вторую мою руку.
Я спотыкнулась, запутавшись в своих же ногах.
- Сука! - сказал он, но я сделала шаг вперёд, мимо него, глядя на дверь.
Я успела сделать ещё три шага прежде, чем он схватил меня за лодыжку. Я упала и ударилась головой об угол стула, который был задвинут под туалетный столик. Мне повезло, стул оказался с обивкой, что смягчило падение, но заставило моё тело неловко скрутиться. Боль прострелила спину и шею, я испугалась, что сломала что-нибудь. Я поползла к двери, но он по-прежнему держал меня за лодыжку. Он с рычанием подтянул меня к себе, а потом навалился всем весом. Его губы находились в нескольких сантиметрах от моего уха.
- Майк, - всхлипнула я. - Майк...
Передо мной на полу лежала фотография Адама и Хелен. Даже, несмотря на то, что сейчас происходило, меня посетил вопрос, как он достал её. Адам отправил эту фотографию мне в Варинг Хаус, и Майк забрал её вместе со всеми остальными фотографиями, когда пришёл забирать меня.
- Ты тупая-тупая сука, - сказал он мне в ухо, выплёвывая слова. Одна его рука держала меня за горло, а другой он схватил меня за волосы. Он рывком потянул мою голову назад. - Зачем тебе понадобилось куда-то уходить?
- Извини, - всхлипнула я. Я не могла двигаться. Одна моя рука была подо мной, а другая зажата его ногой.
- И куда ты собралась? - прорычал он, как животное. Ненависть потоками исходила от него.
- Извини, - повторила я, потому что я больше ничего не могла придумать. - Извини.
Я вспомнила времена, когда это слово всегда работало, его всегда было достаточно, с помощью его я всегда выпутывалась из любых неприятностей.
- Хватит уже, чёрт возьми, извиняться.
Моя голова дёрнулась назад, а потом вперёд. Я ударилась лбом, носом и ртом о ковровое покрытие. Послышался звук, тошнотворный хруст и спёртый запах сигарет. Я закричала. Кровь во рту. Я прикусила язык.
- И куда ты побежишь? Ты не можешь водить. Ты не знаешь никого. Ты даже большую часть времени не знаешь, кто ты. Тебе некуда идти, некуда. Ты ничтожество.
Я начала плакать, потому что он был прав. Я ничтожество. Клэр так и не пришла. У меня нет друзей. Я абсолютно одна, полностью завишу от человека, который сделал это со мной, и завтра с утра, если я выживу, я забуду обо всём.
Если выживу. Эти слова эхом отдались в голове, когда я поняла, на что способен этот мужчина, и что в этот раз я могу и не выбраться из этой комнаты живой. Меня пронзил ужас, но я услышала опять тихий голосок: "Ты не умрёшь здесь, не умрёшь рядом с ним, не умрёшь сейчас. Всё, что угодно, но не это".
Я болезненно изогнулась назад и с трудом высвободила руку. Сделав выпад, я схватилась за ножку стула. Он был тяжёлым, и я лежала неудобно, но мне удалось повернуться и бросить его назад через голову туда, где должна быть голова Майка. Он с треском ударился обо что-то, и у моего уха раздался вздох. Он выпустил мои волосы.
Я обернулась. Он откатился назад, прижав руку ко лбу. Между пальцев начала сочиться кровь. Он непонимающе посмотрел на меня.
Позже я подумаю, что следовало ударить его ещё раз. Стулом или голыми руками. Чем- нибудь. Мне следовало убедиться в его недееспособности, чтобы я смогла сбежать, спуститься по лестнице, да хотя бы, чтобы я смогла открыть дверь и позвать на помощь.
Но я не ударила. Я потянулась и встала на ноги, глядя на него. "Не важно, что я сейчас
сделаю, - подумала я. - Он всё равно победил. Он всегда будет побеждать. Он отнял у меня всё, даже способность помнить, что он сделал со мной". Я повернулась и пошла к двери.
С хрипом он бросился на меня всем телом. Вместе мы упали на комод, приткнувшийся у двери.
- Кристина! Крис! Не бросай меня.
Я вытащила руку. Если я хотя бы смогу открыть дверь, то, несмотря на шум клуба, кто- нибудь услышит и придёт.
Он цеплялся за мою талию, и словно какое-то гротескное двуглавое чудовище мы медленно ползли вперёд, причём я тащу его за собой.
- Крис! Я люблю тебя!
Он рыдает, и это в сочетании с нелепостью его слов, толкает меня вперёд. Я уже почти у цели. Скоро я смогу открыть дверь.
И тогда это и произошло. Я вспомнила ту ночь много лет назад. Я в этой же комнате стою на этом же самом месте. Я протягиваю руку к той же двери. И я счастлива, настолько нелепо счастлива. Стены подсвечены мягким оранжевым свечением огоньков свечей, которые расставлены по всей комнате. Когда я вошла, воздух был наполнен сладким запахом роз, исходящий от букета у кровати. "Я поднимусь к тебе около семи, моя дорогая", - говорилось в записке, прикреплённой к нему. И хотя я ненадолго задумалась, что Бен делает внизу, я обрадовалась, что у меня будет несколько свободных минут до того, как он придёт. Таким образом, у меня будет время собраться с мыслями, задуматься о том, как я была близка к тому, чтобы его потерять, и какое же облегчение, что роман с Майком закончился, и какое счастье, что мы с Беном теперь можем придать нашим отношениям новую траекторию. Да как мне вообще могла прийти в голову мысль быть с Майком? Майк бы никогда не сделал то, что сделал Бен, не устроил ночь сюрприза в отеле на побережье, чтобы показать, насколько он меня любит, и, что, несмотря на наши недавние разногласия, это никогда не изменится. Как я выяснила, Майк был слишком зацикленным. С ним всё превращалось в испытание, любовь измерялась, учитывалось, что было получено, а что отдано, и баланс чаще всего разочаровывал его.
Я дотронулась до ручки двери, повернула её и потянула на себя. Бен оставил Адама у дедушки и бабушки. У нас в запасе целые выходные, выходные, в течение которых мы можем ни о чём не волноваться. Мы будем вдвоём.
- Дорогой, - начала я, но слово застряло в горле. За дверью был не Бен, а Майк. Он отодвинул меня и вошёл в комнату. Я спросила его, что он делает, какое вообще имеет право заманивать меня сюда, в этот номер, и чего он хочет этим добиться. А про себя подумала: "Ах, ты хитрый ублюдок! Как ты посмел притвориться моим мужем. У тебя что вообще никакой гордости не осталось?"
Я подумала о Бене и Адаме, которые были дома. Наверняка, сейчас Бен думает, где я. Возможно, он скоро позвонит в полицию. Насколько же я глупо поступила, когда села на поезд и приехала сюда, никому не сказав, где я. Какой же я была глупой, что поверила, что напечатанная записка, даже, несмотря на то, что она сбрызнута моими любимыми духами, от моего мужа.
Майк заговорил:
- А ты бы пришла, если бы знала, что это я? Я засмеялась:
- Конечно, нет! Всё кончено. Я тебе уже говорила.
Я посмотрела на цветы и бутылку шампанского, которые он держал в руке. Всё это отдавало романтикой, обольщением.
- О Боже! Неужели ты и вправду думаешь, что тебе стоит только заманить меня сюда, подарить цветы и бутылку шампанского, и всё будет хорошо? Что ты просто упадёшь в мои объятия, и всё будет, как прежде. Ты сумасшедший, Майк. Сумасшедший. Я ухожу. Возвращаюсь к своему мужу ребёнку.
Я не хотела больше вспоминать. Думаю, что именно тогда он ударил меня первый раз, но после я не знаю, что случилось, что привело меня в больницу. А теперь я снова в этой комнате. Мы прошли полный круг, хотя у меня все дни между были украдены. Словно я никогда и не покидала эту комнату.
Я не смогла добраться до двери. Он вцепился в меня и тянул к себе. Я начала кричать:
- Помогите! На помощь!
- Тихо! Заткнись!
Я закричала ещё громче, он повернул меня кругом и толкнул меня в обратном направлении. Я упала, потолок и его лицо скользнули вниз, словно опустился занавес. Я ударилась скулой обо что-то твёрдое, и поняла, что он втолкнул меня в ванную. Я повернула голову и увидела кафельный пол, нижнюю часть туалета и край ванны. На полу лежал кусок мыла, превратившийся в липкое месиво.
- Майк! Не надо...
Но он присел на корточки, вцепившись руками мне в горло.
- Заткнись! - повторял он снова и снова, хотя я ничего не говорила, а просто плакала. Я дышала с трудом, глаза и рот были влажными от крови, слёз и, не знаю, от чего ещё.
- Майк... - я задохнулась. Я не могла дышать. Его руки сдавливали моё горло, и я не могла дышать. На меня нахлынули воспоминания. Я вспомнила, как он держал мою голову под водой. Я вспомнила, как проснулась на белой кровати, одетая в больничную рубашку, а Бен сидел рядом со мной. Настоящий Бен, Бен, за которого я вышла замуж. Вспомнила женщину-полицейского, которая задавала мне вопросы, на которые я не могла ответить. Мужчину в бледно-голубой пижаме, который сидит на краю моей больничной кровати и смеётся, рассказывая, что я здороваюсь с ним каждый день, как будто никогда до этого не видела. Светловолосого маленького мальчика с выпавшим зубом, который называет меня "Мамочка". Картинки шли одна за одной, затопив моё сознание. Эффект оказался жестоким. Я потрясла головой, пытаясь очистить её, но Майк сжал меня ещё крепче. Его голова была над моей, когда он сжал моё горло, его глаза стали дикими и немигающими, и я вспомнила, что такое уже происходило в этой же комнате. Я закрыла глаза.
- Да как ты смеешь! - сказал он, и я не могла понять, какой из Майков говорит со мной: тот, который здесь и сейчас, или тот, который существует только в моих воспоминаниях.
- Как ты смеешь! - повторяет он. - Как ты смеешь забирать моего ребёнка!
И тогда я вспомнила. Что, когда он напал на меня много лет назад, я была беременная.
Не от Майка, а от Бена. Ребёнок должен был стать для нас новым стартом.
Никто из нас не выжил.
***
Должно быть я отключилась. Когда пришла с сознание, оказалось, что сижу в кресле. Не могу двигать руками, во рту какой-то шерстяной вкус. Я открыла глаза. Комната освещена лишь лунным светом, струящимся сквозь открытые занавески, и жёлтым светом уличных
фонарей. Майк сидел напротив меня на углу кровати. Он держал что-то в руках.
...
Я попыталась заговорить, но не смогла, и поняла, то у меня что-то во рту. Возможно, носок. Он был закреплён каким-то образом, привязан, мои запястья и лодыжки были тоже связаны.
"Это то, чего я хотела всё время, - подумала я. - Тишина и недвижимость". Я попыталась освободиться, и он заметил, что я очнулась. Он поднял голову, на его лице застыла масла боли и печали, и посмотрел прямо мне в глаза. Я ощущала лишь ненависть.
- Ты проснулась, - мне стало интересно, собирается ли он сказать ещё что-нибудь, способен ли он сказать что-нибудь. - Я не хотел этого. Я думал, что мы просто придём сюда, и это поможет тебе вспомнить. Вспомнить, что было между нами. И тогда бы мы смогли поговорить, и я бы объяснил, что произошло здесь много лет назад. Я не хотел, чтобы это произошло, Крис. Я просто иногда очень сильно зол. Я не могу справиться со злостью. Извини. Я никогда не хотел причинять тебе боль, никогда. Я всё разрушил.
Я посмотрела вниз на его колени. Раньше я столько хотела знать, а сейчас я слишком измучена, и уже слишком поздно. Я чувствовала себя, как будто могу закрыть глаза и впасть в забытье, стереть всё.
И всё же я не хочу ложиться спать. И если мне всё-таки придётся, я не хочу просыпаться завтра.
- Всё началось, когда ты сказала, что беременна.
Он не поднимал голову и говорил тихо себе под нос. И мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать, что он говорит.
- Я не думал, что у меня может быть ребёнок. Не думал. Все говорили... Он замялся, как будто передумал, решив, что этим лучше не делиться.
- Ты сказала, что он не мой. Но я знал, что он мой. И я не мог справиться с мыслью, что ты, несмотря на это, хочешь уйти от меня, хочешь забрать у меня ребёнка, что, возможно, я никогда не увижу его. Я не смог с этим справиться, Крис.
Я по-прежнему не понимала, чего он от меня хочет.
- Думаешь, что не сожалею о том, что сделал? Каждый день. Я видел, что ты смущена, потеряна и несчастлива. Иногда я лежал в постели, и слушал, как ты просыпаешься, смотришь на меня, и я знал, что ты даже не знаешь, кто ты. Я чувствовал разочарование и досаду. Вся эта боль волнами накатывает на тебя. Осознание того, что сейчас ты не за что бы не стала спать со мной, если бы у тебя был выбор. И затем ты выбираешься из кровати и идёшь в ванну, и я знаю, что через несколько минут ты вернёшься и будешь такой сбитой с толку, такой несчастной, тебе будет так больно.
Он сделал паузу.
- И теперь я знаю, что и это скоро закончится. Я прочитал твой дневник. Я знаю, что твой доктор к этому времени должен всё выяснить. Или выяснит всё скоро. Клэр тоже. Я знаю, что они скоро будут здесь.
Он поднял голову.
- И они попытаются забрать тебя у меня. Но Бен не хочет быть с тобой. А я хочу. Я хочу заботиться о тебе. Пожалуйста, Крис. Пожалуйста, вспомни, насколько ты любила меня. Чтобы ты могла сказать им, что ты хочешь быть со мной.
Он показал на несколько страниц дневника, разбросанных по полу.
- Ты скажешь им, что прощаешь меня. За всё. И потом мы будем вместе.
Я потрясла головой. Я просто не могла поверить, что он хочет, чтобы я вспомнила всё, что хочет, чтобы я вспомнила всё, что я потеряла.
Он улыбнулся.
- Знаешь, иногда я думаю, чтобы было бы проще, если бы ты умерла той ночью. Проще для нас двоих.
Он посмотрел в окно.
- Я бы присоединился к тебе, Крис. Если бы ты захотела. Он снова опустил глаза.
- Это было бы легко. Сначала ты. А потом, обещаю, и я. Ты же доверяешь мне, правда? Он с надеждой посмотрел на меня.
- Ты бы хотела так? Это будет не больно.
Я покачала головой, поскольку попытка говорить провалилась. Мои глаза горели, я едва могла дышать.
- Нет? - он выглядел разочарованным. - Нет. Думаю, что любая жизнь, лучше её отсутствия. Ну ладно. Наверное, ты права.
Я начала плакать. Он покачал головой.
- Крис, всё будет в порядке. Разве ты не понимаешь? Вся проблема в этом дневнике, - он держал в руке дневник.
- Мы были счастливы, пока ты не начала его вести. Ну, по крайней мере, настолько счастливы, насколько могли быть. Неужели этого было недостаточно? Мы бы могли избавиться от дневника, ты бы сказала им, что просто запуталась, и тогда бы мы вернулись к прошлой жизни. По крайней мере, на некоторое время.
Он поднялся и вытащил металлическое ведро из-под комода, вынул из него пустой пакет и отбросил в сторону.
- Всё будет просто, - сказал он и поставил ведро на пол между ногами. - Просто.
Он кинул дневник в ведро и собрал последние несколько страниц, которые всё еще валялись на полу, и тоже положил их ведро.
- Мы избавимся от него. От всего этого. Раз и навсегда.
Он вытащил коробку спичек из кармана, зажёг одну и вытащил из ведра страницу. Я в ужасе посмотрела на него.
- Нет! - попыталась сказать я. Ничего не вышло, послышалось лишь глухое мычание. Не глядя на меня, он поджёг страницу и бросил её в ведро.
- Нет! - снова сказала я, но в этот раз лишь безмолвный крик раздался в голове.
Я смотрела, как моя история начала превращаться в пепел, мои воспоминания становились угольками. Мой дневник, письмо Бена, всё. "Я никто без этого дневника, - подумала я. - Никто. И он победил".
Я не планировала делать это. Всё вышло бессознательно. Я оттолкнулась и начала падать на ведро, пытаясь руками смягчить падение. Я ударила по ведру и услышала, как что- то сломалось. Сильная боль разлилась по руке, и я уже думала, что упаду в обморок. Горящая бумага из ведра разлетелась по полу.
Майк закричал, даже скорее завизжал, и упал на колени, хлопая по полу, пытаясь потушить огонь. Я увидела, что под кроватью горит ещё один листок, незамеченный Майком. Пламя начало лизать край покрывала, но я не могла не дотянуться до него, не закричать, поэтому я просто лежала, наблюдая за тем, как покрывало охватывает огнём. Оно
начало дымиться, и я закрыла глаза. "Комната сгорит, - подумала я. - И Майк сгорит вместе с ней, и я, и никто не узнает, что произошло на самом деле в этой комнате, как никто не узнает, что произошло здесь много лет назад, история превратится в пепел, и её заменят догадки.
Я зашлась сухим тяжелым кашлем, из-за свёрнутого во рту носка появились позывы к рвоте. Я начала задыхаться. Я думала о сыне. Теперь я никогда не увижу его, но я умру, хотя бы зная, что он у меня есть, и что он жив и счастлив. Я рада. Я подумала о Бене. О мужчине, за которого вышла замуж, а затем забыла. Я хотела увидеть его. Я хотела сказать ему, что сейчас, в конце, вспомнила его. Я вспомнила, как познакомилась с ним на вечеринке на крыше, как он сделал мне предложение на холме с видом на город, как мы поженились в церкви в Манчестере, как делали фотографии под дождём.
И, да, я вспомнила, что любила его. Я знаю, что люблю его, всегда любила и всегда буду.
Сознание начало затуманиваться. Я не могла дышать, лишь слышала, как огонь жадно пожирает всё вокруг и чувствовала тепло на губах и глазах.
У моей истории не будет счастливого конца. Теперь я это знаю. Но я не возражаю. Не возражаю.
***
Я лежу. Я спала, но не долго. Я помню, кто я и где я. Слышу шум движения машин, звук сирены, который не становится громче или тише, а остаётся неизменным. Во рту что-то есть, я вспомнила о свёрнутом носке, но я могу дышать. Я слишком напугана, чтобы открыть глаза, потому что не знаю, что увижу.
Но я должна. У меня нет никакого выбора, я должна встретиться лицом с реальностью.
Яркий свет. Вижу флуоресцентную лампу на низком потолке и две металлические решётки параллельно с ними. По бокам крепкие стены, облицованные металлом и оргстеклом. Я даже смогла различить ящики и полки с бутылочками и пакетиками, и мигающие аппараты. Всё медленно двигается, вибрируя, в том числе и кровать, на которой я лежу.
Над головой, словно из ниоткуда, появляется лицо. Он одет в зелёную рубашку. Я не узнаю его.
- Эй, все, она проснулась, - сказал он, и сразу же появились другие лица. Я вскользь пробежалась по ним. Майка среди них не было, и я немного расслабилась.
- Кристина. Крисси, это я, - послышался голос. Женский голос. Я его узнала.
- Мы едем в больницу. Ты сломала ключицу, но с тобой всё будет в порядке. Всё будет хорошо. Он умер. Этот человек мёртв. Он больше не сможет причинить тебе вред.
Я увидела того, кто говорил. Она улыбалась, держа меня за руку. Клэр. Та же Клэр, которую я видела несколько дней назад, а не та молодая Клэр, которую я могла ожидать увидеть, только проснувшись. И я заметила её серёжки, те же серёжки, что были на ней в последний раз, когда я видела её.
- Клэр... - сказала я, но она прервала.
- Не говори. Просто попытайся отдохнуть.
Она наклонилась и погладила мои волосы, что-то прошептав на ухо, но я не расслышала, что. Звучало, как "Извини".
- Я помню. Помню.
Она улыбнулась и уступила место молодому человеку. У него было узкое лицо и очки с толстым ободком. В какой-то момент я подумала, что это Бен, пока не поняла, что Бен должен быть моего возраста.
- Мам? - сказал он. - Мам!
Он выглядел так же, как и на фотографии, где он был с Хелен, и я поняла, что помню и
его.
- Адам? - слова застряли в горле, когда он обнял меня.
- Мам. Папа уже едет. Он скоро будет здесь.
Я прижала его к себе и вдохнула запах своего мальчика. Я была счастлива.
***
Я больше не могу ждать. Пора. Мне нужно спать. У меня отдельная палата, поэтому мне не нужно соблюдать строгий больничный режим, но я измотана, глаза уже начали закрываться. Пора.
Я разговаривала с Беном. С мужчиной, за которого по-настоящему вышла замуж. Кажется, мы говорили несколько часов, хотя, должно быть, всего лишь несколько минут. Он рассказал, что прилетел, как только полиция связалась с ним.
- Полиция?
- Да. Когда они поняли, что ты живёшь не с тем человеком, которым они полагали, то решили найти меня. Не знаю как. Думаю, у них был мой старый адрес, и они начали оттуда.
- Так, где ты был?
Он поправил пальцем очки на переносице.
- Я был в Италии несколько месяцев. Я работал там, - он сделал паузу. - Я думал, что с тобой всё в порядке.
Он взял меня за руку.
- Извини...
- Ты же не знал. Он отвёл взгляд.
- Я бросил тебя, Крисси.
- Знаю. Я знаю всё. Клэр рассказала мне. Я прочитала письмо.
- Я думал, что так будет лучше. Я и в правду так думал. Думал, что это может помочь. Помочь тебе. Помочь Адаму. Я пытался жить дальше. Изо всех сил, - он замялся. - Я думал, что единственный способ двигаться дальше, развестись с тобой. Думал, что развод освободит меня. Адам не понял, даже когда я объяснил ему, что ты даже не поймёшь, даже не вспомнишь, что мы были женаты.
- Это помогло? Помогло жить дальше? Он повернулся ко мне.
- Не буду врать, Крисси. У меня были другие женщины. Не много, но несколько. Но годы шли. Поначалу не было ничего серьёзного, но потом я встретил женщину пару лет назад. Я переехал к ней. Но...
- Но?
- Но всё закончилось. Она сказала, что я не люблю её. Что я никогда не переставал любить тебя...
- Она была права?
Он не ответил, и, боясь, его ответа, я сказала:
- Так что теперь? Завтра? Ты снова поместишь меня в Варинг Хаус? Он посмотрел на меня.
- Нет. Она была права. Я никогда не переставал любить тебя. И я больше не помещу тебя туда. Я хочу, чтобы завтра ты переехала домой.
Теперь я смотрю на него. Он сидит в кресле рядом со мной, и хотя уже посапывает, а его голова наклонилась вперёд в неудобном положении, он всё же не отпускает мою руку. Я могу разглядеть его очки, шрам на нижней части лица. Мой сын вышел из комнаты, чтобы позвонить своей девушке и пожелать спокойной ночи своей ещё не рождённой дочери, а моя лучшая подруга вышла покурить на парковку. Несмотря ни на что, я окружена людьми, которых люблю.
Ранее я говорила с доктором Нэшем. Он рассказал, что я уехала из пансионата почти четыре месяца назад. Немногим позже того, как Майк стал навещать меня, притворяясь Беном. Я выписалась сама, подписав все документы. Я уехала добровольно. Они не могли остановить меня, даже если и думали, что есть причина, чтобы попытаться. Выписавшись, я забрала несколько фотографий и личные вещи, которые у меня были с собой.
- Так вот откуда у Майка были эти фотографии? Мои с Адамом фотографии. Так вот откуда у него было письмо Адама, которое он писал Санта-Клаусу? И свидетельство о рождении?
- Да. Они были с тобой в Варинг Хаусе, и ты забрала их с собой, когда выписалась. Должно быть, в какой-то определённый момент Майк уничтожил все твои с Беном фотографии. Возможно, ещё до того, как ты выписалась из Варинг Хаус. Текучка кадров довольно высокая, и там понятия не имели, как выглядит твой муж.
- Но как он получил доступ к фотографиям?
- Они были в альбоме в ящике в твоей комнате. Ему не сложно было добраться до них, когда он начал навещать тебя. Он даже мог незаметно всунуть несколько своих фотографий. Наверное, у него были фотографии с того времени... э-э-э, когда вы встречались. Персонал Варинг Хаус таким образом был убеждён, что человек, который приходит к тебе тот же, что и на фотографиях в альбоме.
- Значит, я привезла с собой фотографии в дом Майка, и он спрятал их в металлической коробке? Затем он придумал пожар, чтобы объяснить, почему их так мало?
- Да, - сказал он. При этом он выглядел уставшим и виноватым. Я надеялась, что он не винил себя за то, что случилось. В конце концов, он помог мне. Он спас меня. Надеюсь, что он сможет написать свою работу и представить моё дело. Надеялась, что он поймёт, сколько он для меня сделал. Как ни крути, без него я бы...
Не хочу думать, где бы я была без него.
- Как ты нашёл меня?
Он объяснил, что Клэр безумно волновалась после нашего разговора, но она ждала, что я позвоню на следующий день.
- Майк, наверное, вырвал страницы из дневника той ночью. Вот, почему ты думала, что всё в порядке, когда отдавала мне дневник в четверг, так же как и я. Когда ты не позвонила Клэр, она попыталась дозвониться тебе, но у неё был только номер мобильного телефона, который я дал тебе, а Майк забрал и его. Я должен был понять, что что-то не так, когда позвонил тебе этим утром, и ты не ответила. Но не понял. Я просто позвонил тебе на другой телефон...
Он покачал головой.
- Всё в порядке. Продолжай.
- Думаю, будет справедливо предположить, что он читал твой дневник последнюю неделю или около того, возможно, дольше. Сначала Клэр не смогла связаться с Адамом, а номера Бена у неё не было, поэтому она позвонила в Варинг Хаус. У них был лишь один номер, Бена по их мнению, но на самом деле это был номер Майка. У Клэр не было моего номера. Она позвонила в школу, где он работал, и убедила их дать адрес Майка и номер телефона, но оба оказались неправильными. Она была в тупике.