Я заставляла себя думать о похоронах Адама, представить, как я стою на траве в пасмурный день, рядом с земляной насыпью, глядя на гроб, подвешенный над дырой в земле. Я попыталась представить залп выстрелов, игру одинокого трубача, и нас, семью, его друзей, всхлипывающих в тишине. Но не смогла. Это было не так давно, и всё же, я ничего не увидела. Я попыталась представить, что я должна была чувствовать. В тот день я бы
проснулась, даже не зная, что я мать, поэтому Бену сначала пришлось бы меня убедить, что у меня есть сын, и что оставшуюся часть дня мы будем хоронить его. Я представила не ужас даже, а онемение, неверие. Ощущение нереальности происходящего. Разум может принять многое, но вряд ли справится с таким, уж точно не мой. Я представила, как мне говорят, что надеть, ведут из дома к ожидающей машине, усаживают на заднее сидение. Возможно, пока мы ехали, меня мучил вопрос, на чьи похороны мы едем. Вероятно, я чувствовала себя так, как будто на свои.
Я посмотрела на отражение Бена в окне. А ведь ему пришлось со всем этим справляться, в то время как его собственное горе было невыносимо. Наверное, было бы лучше для всех нас, если бы он не взял меня вообще на похороны. По коже пробежал холодок. Может быть, он так и сделал?
Я так до сих пор и не решила, рассказать ли ему про доктора Нэша. Теперь он снова выглядел уставшим, подавленным. Он улыбнулся только тогда, когда я поймала его взгляд и улыбнулась ему. "Возможно, позже, - подумала я, - хотя может и не быть более подходящего времени". Я не могла не чувствовать, что то, что я сделала или не сделала, является причиной его нынешнего состояния.
Теперь я поняла, как беспокоюсь за этого мужчину. Не знаю, люблю ли, до сих пор не знаю, но это лишь потому, что я вообще не знаю, что такое любовь. Несмотря на смутные воспоминания об Адаме, я чувствую любовь к нему, желание защитить его, желание дать ему всё, ощущение, что он часть меня и без него я неполная. К маме, когда вспоминала её, я тоже чувствовала любовь, но другого рода. Это более сложная связь, с оговорками. Я её не совсем понимала.
|
|
Но Бен? Он кажется мне привлекательным. Я доверяю ему, несмотря на его ложь, потому что я знаю, что он от чистого сердца хотел, как лучше, но могу ли я сказать, что люблю его, ведь я лишь отдалённо осознаю, что знаю его больше, чем несколько часов? Не знаю. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И где-то в глубине души, я понимаю, что хочу быть тем человеком, который сделает его таким.
Я решила, что должна приложить больше усилий. Взять всё под контроль. Этот дневник
- это тот инструмент, который может улучшить наши жизни, а не только мою.
Я уже собиралась спросить, как он справлялся, когда это случилось, но, должно быть, я отпустила тарелку раньше, чем он успел взять её. Бен сказал "Чёрт!", и она с грохотом упала на пол, разлетевшись на сотни мелких кусочков.
- Извини! - сказала я, но Бен даже не посмотрел на меня. Он опустился на пол, чертыхаясь под нос.
- Я сама всё уберу.
Он проигнорировал мои слова и, вместо этого, начал собирать самые большие куски, складывая их в правую руку.
- Извини, - снова заговорила я. - Я такая неуклюжая!
Не знаю, чего я ожидала. Прощения, возможно, или уверения, что ничего страшного не произошло. Но вместо этого Бен сказал:
- Чёрт!
Он уронил остатки тарелки и засунул в рот большой палец левой руки. Капли крови забрызгали линолеум.
|
|
- Что-то случилось?
Он поднял на меня глаза:
- Да, да. Я порезался. Чёрт...
- Давай я посмотрю.
- Ничего страшного, - сказал он и встал.
- Дай я посмотрю, - повторила я и потянулась к его руке. - И наложу повязку или приклею пластырь. Мы...?
- Чёрт побери! - произнёс он, отталкивая мою руку. - Просто оставь меня в покое!
Хорошо?
Я была ошеломлена. Я видела, что порез глубокий. Кровь заполнила её до края и побежала тонкой струйкой по запястью. Я не знала, что делать, что сказать. Он не кричал, но и не предпринял попытки скрыть своё раздражение.
Мы смотрели друг на друга в состоянии неопределённости, готовые начать пререкаться. Мы ждали, пока кто-нибудь из нас заговорит, оба не совсем понимали, что же произошло и насколько значимым был этот момент.
Я не выдержала первой.
- Извини, - сказала я, хотя часть меня негодовала. Его лицо смягчилось.
- Ничего. И ты извини меня, - он сделал паузу. - Я просто очень устал. Это был долгий день.
Я взяла бумажное полотенце и передала ему.
- Неплохо бы тебе привести себя в порядок. Он взял её.
- Спасибо, - сказал он, промокнув кровь на запястье и пальцах. - Пойду наверх, приму
душ.
Он наклонился и поцеловал меня.
- Хорошо?
Затем повернулся и вышел из комнаты. Я услышала, как закрылась дверь ванной, и
открылся кран. Котёл рядом со мной ожил.
Я собрала остатки тарелки и выкинула в мусорное ведро, предварительно завернув их в бумагу. Затем смела кусочки поменьше и смыла губкой кровь. Я закончила и пошла в гостиную.
Телефон-раскладушка звонил, приглушенный сумкой. Я вытащила его. Доктор Нэш.
|
|
Телевизор был ещё включён. Над головой раздавался скрип половиц, когда Бен переходил из комнаты в комнату. Я не хотела, чтобы он услышал, что я разговариваю по телефону, о существовании которого он даже не знает. Я прошептала:
- Да?
- Кристина. Это Эд. Доктор Нэш. Ты можешь разговаривать?
Где его дневное спокойствие и задумчивость. Теперь его голос настойчивый. Я даже испугалась.
- Да, - сказала я, ещё сильнее понизив голос. - Что такое?
- Ты уже разговаривала с Беном?
- Да. Вроде того. А что такое? Что случилось?
- Ты ему говорила о дневнике? Обо мне? Приглашала ли его в Варинг Хаус?
- Нет. Собиралась. Сейчас он наверху, я... Что случилось?
- Извини. Возможно, не о чем волноваться. Просто мне только что позвонили из Варинг Хауса. Женщина, с которой мы разговаривали сегодня. Николь. Она дала мне номер
телефона. Она сказала, что твоя подруга Клэр звонила туда, она хотела поговорить с тобой и ставила свой номер.
Я насторожилась. Я услышала, как в туалете побежала вода, потом в раковине.
- Я не понимаю. Недавно?
- Нет. Через несколько недель после того, как ты выписалась и переехала к Бену. Поскольку тебя там не оказалось, она взяла номер Бена, но потом она звонила ещё раз и сказала, что не смогла связаться ним. Она попросила дать твой адрес. Они, конечно же, не могли сделать этого, но сказали, что она может оставить им свой номер на случай, если ты или Бен когда-нибудь позвоните. Николь нашла записку в твоём деле после того, как мы поговорили, и она перезвонила, чтобы дать номер мне.
Я не понимала.
- Но почему они просто не отправили его мне? Или Бену?
- Николь сказала, что они отправляли. Но ответа никакого не получили. Он сделал паузу.
- Бен разбирает всю почту, - сказала я. - Он забирает её утром. Как сегодня,...
- Бен давал тебе номер Клэр?
- Нет. Он сказал, что мы не общаемся уже много лет. Она переехала, почти сразу после того, как мы поженились. В Новую Зеландию.
- Хорошо. Кристина? Ты уже говорила мне об этом... но... это не международный номер. Во мне начало подниматься чувство страха, хоть я и не могла сказать почему.
- Так она вернулась?
- Николь сказала, что Клэр посещала тебя всё время, пока ты была в Варинг Хаус. Она бывала там почти так же часто, как и Бен. Николь ничего не слышала о том, что она переехала в Новую Зеландию или вообще куда-либо.
У меня возникло ощущение, как будто вдруг всё сорвалось с места и начало двигаться слишком быстро, чтобы я могла поспеть за ним.
Я слышала Бена наверху. Вода перестала бежать, бойлер замолчал.
Я подумала, что есть какое-нибудь разумное объяснение. Должно быть. Я почувствовала, что нужно замедлить ход событий, чтобы я смогла нагнать их и понять, что всё это значит. Я хотела, чтобы он прекратил говорить, стереть то, что он сказал, но он продолжал говорить.
- Есть кое-что ещё, - сказал Нэш. - Извини, Кристина, но Николь спросила, как у тебя дела, и я ответил ей. Она была удивлена, что ты вернулась к Бену. Я спросил почему.
- Продолжай, - услышала я свой голос.
- Мне жаль, Кристина, но она сказала, что вы с Беном развелись.
Комната слегка наклонилась. Я схватилась за ручку кресла, чтобы не потерять равновесие. Бессмыслица. По телевизору блондинка кричала пожилому мужчине, что ненавидит его. Мне тоже хотелось закричать.
- Что? - спросила я.
- Она сказала, что вы с Беном разошлись. Бен ушёл от тебя. Через год или около того, как ты переехала в Варинг Хаус.
- Разошлись? - спросила я. У меня появилось ощущение, как будто стены комнаты начали отступать, становиться ничтожно маленькими. Исчезать.
- Ты уверен?
- Да. Именно так и сказала. Она сказала, что у неё сложилось впечатление, как будто
это каким-то образом связано с Клэр. Больше она ничего не смогла сказать.
- Клэр?
- Да.
Даже, несмотря на путаницу в голове, я слышала, как тяжело ему даётся этот разговор, в голосе нерешительность, медлительность, он взвешивал каждое слово, пытаясь определить, что лучше сказать.
- Не знаю, почему Бен не рассказывает тебе всего. Я думал, что он уверен, что так будет лучше, что он защищает тебя. Но сейчас. Сейчас я не знаю. Не говорить тебе, что Клэр по- прежнему живёт здесь. Даже не упомянуть о разводе. Не знаю. Это кажется неправильным, но я полагаю, у него должны быть какие-то причины.
Я ничего не ответила.
- Я подумал, может быть, тебе стоит поговорить с Клэр. Возможно, у неё найдутся ответы. Она может даже поговорить с Беном. Не знаю.
Ещё одна пауза.
- Кристина? У тебя есть ручка? Тебе нужен её номер телефона? Я сглотнула комок в горле.
- Да, - ответила я. - Да, пожалуйста.
Я потянулась за ручкой, которая лежала возле газеты, и записала номер, который он дал
мне.
Я услышала, как задвижка в ванной открылась, и Бен вышел на лестницу.
- Кристина? Я позвоню тебе завтра. Не говори ничего Бену. До тех пор пока мы не
выясним, что происходит. Хорошо?
Я услышала, как соглашаюсь, как прощаюсь. Он не сказал мне записать всё это в дневник прежде, чем идти спать. Я написала "Клэр" рядом с номером, по-прежнему не зная, что делать. Я оторвала его и положила в сумку.
Я ничего не сказала Бену, когда он спустился вниз, ничего, когда он сел на диван напротив меня. Я устремила взгляд в телевизор.
Там шёл документальный фильм о дикой природе, об обитателях дня океана. С прерывистым подёргиванием подводный аппарат с дистанционным управлением изучал океанскую впадину. Два фонаря освещали места, которые никогда не знавали света. Призраки в бездне.
Я хотела спросить его, поддерживаю ли я связь с Клэр, но не хотела услышать ещё одну ложь. Гигантский кальмар во мраке медленно перемещался в слабом течении.
- Это создание никогда прежде не бывало запечатлено на плёнку, - сказал голос за кадром, сопровождаемый электронной музыкой.
- С тобой всё в порядке? - спросил он. Я кивнула, не отводя глаз от экрана. Он встал.
- У меня есть ещё кое-какая работа наверху. Я скоро приду спать. И тогда я посмотрела на него. И осознала, что не знаю, кто он.
- Хорошо, - ответила я. - Увидимся позже.
Среда, 21 ноября
Я всё утро читала дневник, но всё равно не прочитала его полностью. Одни страницы я пропускала, другие - читала снова и снова, пытаясь понять. А сейчас я в спальне, сижу в нише окна и пишу. Телефон лежит на коленях. Почему же мне так тяжело набрать номер Клэр? Всего лишь нейронные импульсы, да мышечные сокращения. Вот и всё. Ничего трудного. Ничего сложного. И всё же взять ручку и написать об этом куда легче.
Этим утром я зашла на кухню и подумала, что моя жизнь стоит на зыбучем песке. Он смещается ото дня ко дню. То, что я думала, что знаю, неправильно, события моей жизни, данные обо мне, часть уже давным-давно минувших дней. Я читаю всю эту историю, словно выдумку.
Доктор Нэш, Бен, Адам и теперь ещё Клэр. Они существуют, но как тени в темноте. Как незнакомцы, они пересекают мою жизнь, вместе и порознь. Неуловимые, эфирные, как призраки. И не только они. Всё. Это всё выдумано. Создано из пустоты. Я отчаянно ищу твёрдую почву, что-нибудь реальное, что-нибудь, что не исчезнет, пока я сплю. Мне нужен якорь.
Я открыла крышку мусорного ведра. Тепло поднялось от него, тепло разложения и распада. Послышался едва уловимый запах. Сладкий, болезненный запах гниющей еды. Я увидела газету, в которой была разгадана часть кроссворда, один чайный пакетик, который стал коричневым после заваривания.
Я задержала дыхание и опустилась на колени.
В газеты были завёрнуты фарфоровые черепки, осколки, белая пыль и завязанный пакет. Я выудила его, подумав о грязных подгузниках, и решила раскрыть его позже, если будет нужно. Под газетой лежали картофельные очистки и почти пустая пластиковая бутылка из- под кетчупа. Я отодвинула их в сторону. Яичная скорлупа от четырёх - пяти яиц и горстка луковой шелухи. Остатки красного перца без семян и полу гнилой крупный гриб.
Удовлетворённая, я сложила мусор обратно в ведро и закрыла его. Это правда. Вчера я ела омлет. И тарелка была разбита.
Я посмотрела в холодильнике. Две свиные отбивные лежали на пластмассовом подносе.
В прихожей у лестницы стояли домашние туфли Бена.
Всё был в точности, как я описала в дневнике. Я не выдумала это. Всё правда.
И это значит, что номер принадлежит Клэр. Доктор Нэш действительно звонил мне. Бен и я в разводе.
Я хочу позвонить доктору Нэшу. Я хочу спросить его, что делать или лучше, попросить его сделать это за меня. Но сколько же ещё я буду гостем в своей собственной жизни? Сколько можно быть пассивной? Мне нужно начать контролировать свою жизнь. Мне пришло в голову, что я не увижу доктора Нэша больше после того, как я рассказала ему о своих чувствах, смятении, но я не дала этой мысли укорениться.
В любом случае мне придётся самой разговаривать с Клэр.
Но о чём мы будем разговаривать? Кажется, нам о стольком нужно поговорить, и в тоже время - не о чем. Нас связывает целая история жизни, но она мне неизвестна.
Я вспомнила, что доктор Нэш сказал мне о том, почему мы с Беном разошлись: "Это каким-то образом связано с Клэр."
В этом есть смысл. Несколько лет назад, когда я нуждалась в нём больше всего, но не
понимала ничего, мой муж развёлся со мной, а теперь, когда мы снова вместе, он говорит мне, что моя лучшая подруга переехала на другой конец света ещё до того, как всё это со мной случилось.
Поэтому я не могу позвонить ей? Потому что я боюсь, что она может скрывать больше, чем я даже начала себе представлять? Поэтому Бен мало заинтересован в том, чтобы я вспомнила больше? Именно поэтому он внушает мне, что попытки лечения бесполезны? Ведь таким образом я никогда не смогу связать воспоминания и никогда не узнаю, что случилось? Я не могу представить, чтобы кто-нибудь был способен сделать такое, не говоря уже о нём. Это нелепо.
Я вспомнила о том, что доктор Нэш рассказывал мне о моей жизни в больнице: "Ты утверждала, что врачи в сговоре против тебя. У тебя появились признаки паранойи". Я задумалась, а что если это опять повторяется.
Неожиданно на меня нахлынуло воспоминание, как яростная вспышка, которая поднялась из пустоты моего прошлого и заставила вновь вернуться туда, а потом так же быстро исчезла.
Клэр и я на ещё одной вечеринке.
- Крис, - сказала она. - Знаешь, это так раздражает! Все просто зациклены на сексе. Это всего лишь животное совокупление, понимаешь? Сколько бы мы ни плясали вокруг него, сколько бы ни рядили в разные одежды, как будто он нечто другое. Но секс не более чем животное совокупление.
Возможно ли, что пока я была в своём собственном аду Клэр и Бен нашли утешение друг в друге?
Я посмотрела вниз. На моих коленях лежал молчащий телефон. Я даже не знаю, куда Бен направляется, когда с утра уходит из дома, и где он может останавливаться по пути домой.Он может останавливаться где угодно. И у меня нет возможности выстроить свои подозрения и связать факты. Даже если в один день я обнаружила Клэр и Бена в постели, на следующий - я забуду, что видела. Я идеальный персонаж для обмана. Возможно, они до сих пор встречаются. Возможно, я уже случайно заставала их вместе, но забыла.
Я подумала об этом и всё же, не знаю, почему, но я знала, что это не так. Я доверяю Бену, и в то же самое время не доверяю. Ведь вполне возможно одновременно иметь две противоположные точки зрения, склоняясь то к одной, то к другой.
Но почему он лжёт? "Он просто думает, что поступает правильно, - продолжаю говорить себе. - Он защищает тебя. Скрывает от тебя то, что тебе не нужно знать".
Конечно же, я набрала номер. У меня не было никакого выбора. Некоторое время раздавался звонок, потом послышался щелчок и голос:
- Привет. Пожалуйста, оставьте сообщение. Я сразу узнала голос. Клэр. Несомненно.
Я оставила ей сообщение: "Пожалуйста, перезвони мне. Это Кристина".
Я спустилась вниз. Я сделала всё, что могла. Я ждала. Час превратился в два. Сначала я читала дневник, а потом, поскольку она так и не позвонила, я сделала сэндвич и съела его в гостиной.
Когда я была на кухне, вытирая рабочую поверхность, сметая крошки в ладонь и уже собираясь выкинуть их в раковину, раздался звонок в дверь. Шум напугал меня. Я положила губку, вытерла руки вафельным полотенцем, которое висело на ручке плиты и пошла посмотреть, кто это.
Сквозь матовое стекло я увидела очертания мужчины. Не в униформе, а скорее в костюме и галстуке. "Бен?" - подумала я прежде, чем поняла, что он всё ещё на работе. Я открыла дверь.
Это был доктор Нэш. Отчасти я и так знала, что это не может быть никто другой, но отчасти, хоть я и читала о нём сегодня с утра, я не могла представить себе его, но я узнала его. А ведь мой муж так и остался для меня незнакомым, даже тогда, когда сказал, кто он.
Его волосы были короткими, галстук распущен и неопрятный, джемпер под курткой не подходил ему. Должно быть, он увидел удивление на моём лице.
- Кристина? - сказал он.
- Да.
Я немного приоткрыла дверь.
- Это я. Эд. Эд Нэш. Доктор Нэш.
- Я знаю. Я...
- Ты читала дневник?
- Да, но...
- С тобой всё нормально?
- Да. Всё в порядке. Он понизил голос:
- Бен дома?
- Нет. Его нет. Я просто не ожидала тебя увидеть. Разве мы договаривались встретиться? Он помедлил всего лишь мгновение, даже долю секунды, но этого было достаточно, чтобы нарушить нашу беседу. Мы не договаривались о встрече, я знала это. Или, по крайней
мере, я не написала об этом.
- Да, - сказал он. - Разве ты не записала?
Я ничего не ответила. Мы стояли на пороге дома, о котором я до сих пор не думаю, как о своём, глядя друг на друга.
- Можно войти? - спросил он.
Я ответила не сразу, потому что не была уверена, хочу ли приглашать его. Почему-то это казалось неправильным. Предательством. Но чего? Доверия Бена? Не знаю, имеет ли оно для меня значение после всей его лжи. Лжи, о которой я читала почти всё утро.
- Да, - ответила я и открыла дверь. Он кивнул, вошёл в дом и посмотрел по сторонам.
Я взяла его куртку и повесила на вешалку рядом с дождевиком, который, как я предположила, был мой.
- Сюда, - сказала я, указывая в сторону гостиной.
Я приготовила нам напитки, отдала один ему, а свой поставила напротив. Он ничего не говорил, тогда я сделал маленький глоток, ожидая, что он сделает то же самое. Он поставил свою чашку на кофейный столик между нами.
- Ты не помнишь, что просила меня зайти?
- Нет. Когда?
От его ответа у меня по коже побежали мурашки:
- Этим утром. Когда я звонил, чтобы сказать, где найти дневник.
Я не помнила ничего о его звонке сегодня утром, и до сих пор не могу вспомнить, даже сейчас, когда он ушёл. Я подумал и о других описанных мной случаях. Дыне, которою я не могла вспомнить, что заказывала. Пироге, который не просила.
- Я не помню, - сказала я, и паника начала нарастать во мне.
Беспокойство промелькнуло на его лице.
- Ты вообще сегодня спала? Не дремала, а именно спала?
- Нет. Нет. Вообще, нет. Я просто не могу вспомнить. Когда это было? Когда?
- Кристина, успокойся. Возможно, в этом нет ничего страшного.
- Но что если... Я не...
- Кристина, пожалуйста. Это ещё ничего не значит. Ты просто забыла, вот и всё.
Временами все забывают что-нибудь.
- Но целый разговор? Это, должно быть, было всего лишь пару часов назад!
- Да, - сказал он. Он говорил мягко, пытаясь успокоить меня, но не двигался с места. - Но ты через многое прошла. Твоя память всегда была переменчивая. Если ты забыла одно событие, ещё не значит, что тебе хуже, что тебе не будет снова лучше.
Я кивнула, отчаянно стараясь поверить ему.
- Ты просила меня быть здесь, потому что хотела поговорить с Клэр, но не была уверена, что сможешь. И ещё ты хотела, чтобы я от твоего имени поговорил с Беном.
- Я этого хотела?
- Да. Ты сказала, что не сможешь сделать это сама.
Я посмотрела на него, подумала обо всё, что написала. Я поняла, что не верю ему. Должно быть, я сама нашла свой дневник. Я не просила приходить его. Я не хотела, чтобы он разговаривал с Беном. Почему бы я вообще могла такое захотеть, если я решила ничего не говорить Бену? И зачем бы я сказала ему, что он нужен мне, чтобы поговорить с Клэр, если я сама уже позвонила ей и оставила сообщение?
Он лжёт. Я задумалась, может ли быть ещё какая-нибудь причина, почему он здесь. Что- то, о чём он не может сказать. У меня нет памяти, но я не тупая.
- Зачем на самом деле ты здесь? - спросила я.
Он заёрзал на стуле. Возможно, он просто хотел увидеть место, где я живу. Или, возможно, увидеть меня ещё раз прежде, чем я поговорю с Беном.
- Ты беспокоишься, что Бен не позволит нам видеться, когда я ему всё расскажу?
Мне пришла в голову ещё одна мысль. А вдруг он вообще не пишет никакую научную работу. Может быть, есть другие причины, почему он хочет проводить со мной столько времени. Я выкинула эту мысль из головы.
- Нет. Вовсе, нет. Я пришёл, потому что ты меня просила. Кроме того, ты решила не говорить Бену, что мы встречаемся до тех пор, пока не поговоришь с Клэр. Помнишь?
Я покачала головой. Не помню и не знаю, о чём он говорит.
- Клэр спит с моим мужем, - сказала я. Он выглядел потрясённым.
- Кристина. Я...
- Он обманывает меня, как будто я дура. Врёт мне обо всём. Но я не дура.
- Конечно же, ты не дура. Но я не думаю...
- Они спят уже много лет. Это объясняет всё. Вот почему он сказал мне, что она переехала. Почему я не виделась с ней, хотя она якобы моя лучшая подруга.
- Кристина, ты делаешь неверные выводы. Он подошёл и сел рядом со мной на диван.
- Бен любит тебя. Я знаю. Я разговаривал с ним, когда пытался убедить его разрешить встретиться с тобой. Он был абсолютно предан тебе. Абсолютно. Он сказал, что он потерял тебя однажды и не хочет больше терять. Что он долго наблюдал за твоими страданиями,
когда тебя пытались лечить, и больше не может видеть, как тебе причиняют боль. Он любит тебя. Это очевидно. Он пытается защитить тебя. От правды.
Я вспомнила, что прочитала этим утром. Развод.
- Но он бросил меня. Чтобы быть с ней.
- Кристина, подумай. Если бы это было правдой, зачем тогда ему приводить тебя сюда? Обратно? Он бы мог просто оставить тебя в Варинг Хаус. Но он не сделал этого. Он заботился о тебе каждый день.
Я почувствовала, что моё сознание начало меркнуть. Я одновременно и понимала, что он говорит, и нет. Я чувствовала тепло его тела, видела доброту в его глазах. Он улыбнулся, когда я посмотрела на него. Казалось, что он увеличивался в размерах, пока его тело не стало единственным, что я могла видеть, а его дыхание единственным, что я могла слышать. Он что-то сказал, но я не слышала что. Я слышала лишь одно слово. Любовь.
Я не собиралась делать то, что я сделала. Не планировала этого. Это просто случилось. Моя жизнь изменяется, как застрявшая крышка, которая, наконец-то, поддалась. На какое-то мгновение я не чувствовала ничего, кроме его губ, моих рук, обвивающих его шею. Его волосы были влажными, и я не поняла почему, да меня это и не волновало.
Мне хотелось говорить, хотелось сказать, что я чувствую, но я этого не сделала, потому что для этого пришлось бы прекратить целовать его, закончить момент, который мне хотелось, чтобы длился вечность. Я, наконец-то, чувствовала себя женщиной. Уверенной в себе. Хотя, должно быть, я уже поступала так и ранее, но я не помню, чтобы я писала, что целовала кого-то, кроме своего мужа. Так что, возможно, это первый раз.
Не знаю, сколько это продолжалось. Даже не знаю, как это случилось, как я дошла от сидящей здесь на диване разбитой женщины, такой маленькой, что казалось, вот-вот исчезну, до поцелуя с ним. Я не помню, жаждала ли я его, если не сказать, нужен ли мне был этот поцелуй вообще. Я даже не помню, как он начался. Я лишь помню, что перешла из одного состояния в другое, и ничего между этими состояниями, никакой осознанной мысли, никакого сознательного решения.
Он не оттолкнул меня грубо. Он был нежен. Хотя бы так. Он не оскорбил меня, спросив, что я делаю, не говоря уже о том, что я думаю о своём поступке. Он просто сначала отстранил свои губы, затем снял мои руки со своих плеч и мягко сказал:
- Нет.
Я была ошеломлена. Тем, что я сделала? Или его реакцией? Не знаю. Я лишь почувствовала на какое-то мгновение, что я была где-то в другом месте, и новая Кристина вступила в игру, полностью захватив меня, а затем исчезла. Хотя я не была напугана. Даже не была разочарована. Я была рада. Рада, что из-за неё хотя бы что-то случилось.
Он посмотрел на меня.
- Извини, - сказал он. Я не могла бы точно сказать, что он чувствовал. Злость? Жалость? Сожаление? Возможно, выражение, которое я увидела на его лице, отражало смесь всех трёх чувств. Он по-прежнему держал мои руки, потом положил их на колени и отпустил.
- Извини, Кристина, - повторил он снова.
Я не знала, что сказать. Что делать. Я молчала, собиралась извиниться, но сказала:
- Эд. Я люблю тебя. Он закрыл глаза:
- Кристина, я... - начал он.
- Пожалуйста. Не нужно. Не говори, что не почувствовал этого.
Он нахмурился.
- Ты знаешь, что ты любишь меня.
- Кристина. Ты... ты...
- Что? Сошла с ума?
- Нет. Запуталась. Ты запуталась. Я засмеялась.
- Запуталась?
- Да. Ты не любишь меня. Ты помнишь, мы говорили о конфабуляции? Это довольно часто происходит с людьми, у которых...
- О, я знаю. Я помню. У которых проблемы с памятью. Ты об этом?
- Возможно. Вполне возможно.
Я его ненавидела в тот момент. Он думает, что знает всё, знает меня лучше, чем я сама.
На самом деле единственное, о чём он знал, это о моём состоянии.
- Я не дура, - сказала я.
- Знаю. Я знаю это, Кристина. Я ведь даже и не думал так. Я лишь подумал...
- Что ты любишь меня.
Он вздохнул. Сейчас я расстраивала его. Его терпение заканчивалось.
- Почему же тогда ты приходишь сюда так часто? Возишь меня в Лондон. Ты делаешь то же самое и для остальных твоих пациентов?
- Да, - начал он, но затем сказал. - Вообще-то, нет. Не совсем.
- Тогда почему?
- Я просто пытался помочь тебе.
- И всё?
Пауза, а затем он произнёс:
- Нет. Я ещё писал работу. Научную работу...
- Изучая меня?
- Вроде того.
Я попыталась выкинуть то, что он сказал из головы.
- Но ты не сказал мне, что мы с Беном разошлись. Почему? Почему ты не сказал?
- Я не знал! Нет, более никаких причин. Этого не было в твоём деле, а Бен не говорил мне. Я не знал!
Я молчала. Он пошевелился, как будто снова хотел взять мои руки, но остановился и вместо этого почесал лоб.
- Я бы сказал тебе, если бы знал.
- Сказал бы? Как ты сказал мне про Адама? Он казался обиженным.
- Кристина, пожалуйста.
- Почему ты скрыл его от меня? Ты такой же плохой, как и Бен?
- Господи, Кристина. Мы уже это проходили. Я делала то, что считал наилучшим. Бен не рассказал тебе об Адаме. И я не мог рассказать, потому что это было бы неправильно. Это было бы неэтично.
Я рассмеялась громким глухим смехом.
- Этично? А скрывать его существование от меня этично?
- От Бена зависело, рассказывать ли тебе об Адаме или нет. Не от меня. Хоть я и предложил тебе вести дневник. Таким образом, ты смогла записывать то, что выяснила. Я
думал, что так будет лучше.
- А что тогда насчёт нападения? Ты совсем был не против, чтобы я продолжала думать, что меня сбила машина!
- Кристина, нет. Не был. Я не знал, что Бен рассказал тебе такую версию. Как я мог быть не против?
Я подумала о том, что видела. Ванна с запахом апельсина и руки на моём горле. Чувство, что я не могу дышать. Человек, чьё лицо так и осталось загадкой. Я начала плакать.