Было ощущение, как будто я столкнулась с чем-то, что знала всё время.
Я услышала, как Клэр фыркнула, как будто в том, что я сказала, было что-то смешное.
- Крисси. Крисси, дорогая. Адам никогда не был в армии. Он никогда не был в Афганистане. Он живёт в Бирмингеме с девушкой, которую зовут Хелен. Он работает с компьютерами. Он так и не простил меня, но я по-прежнему звоню ему изредка. Наверное, он бы предпочёл, чтобы я этого не делала, но я же его крёстная мать. Ты помнишь это?
Какое-то время я не могла взять в толк, почему она говорит о нём в настоящем времени, и когда я разобралась во всём, она продолжила:
- Я звонила ему на прошлой неделе, чтобы назначить встречу. Сейчас она почти смеялась:
- Его не было дома, но я поговорила с Хелен. Она сказала, что попросит его перезвонить. Адам жив.
...
Я перестала читать. Я ощутила лёгкость. Пустоту. Казалось, как будто я падаю или уплываю. Могу ли я надеяться, что это правда? Хочу ли? Я опёрлась на комод и продолжила
читать, и лишь отдалённо понимала, что больше не слышно льющейся воды в душе.
...
Я споткнулась и схватилась за стул.
- Он жив?
Мой желудок сжался. Я помню, как к горлу начала подкатывать тошнота, и я попыталась проглотить её.
- Он и в правду живой?
- Да!
- Но... - начала я. - Но... Я видела газету. Вырезку из газеты. Там говорилось, что он убит.
- Она не может быть настоящей, Крисси. Ерунда. Он жив.
Я начала говорить, но вдруг меня прорвало, эмоции переплетались друг с другом. Радость. Я помню радость. Истинное удовольствие знать, что Адам жив, но так же присутствовал горький, кисловатый привкус страха. Я подумала о своих синяках, и силу, с которой Бен ударил меня. Возможно, он злоупотреблял не только физической силой, но и несколько дней наслаждался видом боли, которую причинял, рассказывая, что мой сын мёртв. Может ли такое быть, что в другие дни, когда я вспоминала о том, что была беременной или родила ребёнка, он просто говорил, что Адам переехал, работает заграницей, живёт на другом конце города?
|
|
И если это так, то почему я никогда не писала об альтернативных вариантах правды, которыми он меня потчевал?
Картинки с Адамом заполнили мою голову, каким бы он мог быть сейчас, фрагменты сцен, которые я могла пропустить, но ни одна не задержалась. Картинки просто проходили через меня и исчезали. Единственное, о чём я могла думать, это о том, что он жив. Жив. Мой сын жив. Я могла встретиться с ним.
- Где он? Где он? Я хочу встретиться с ним!
- Крисси! Успокойся.
- Но...
- Крисси! - прервала она. - Я приеду. Оставайся на месте.
- Клэр! Скажи мне, где он!
- Я по-настоящему волнуюсь за тебя, Крисси. Пожалуйста...
- Но...
Она повысила голос:
- Крисси, успокойся!
И сквозь туман замешательства, меня пронзила мысль: "У меня истерика". Я сделала вздох и попыталась успокоиться, когда Клэр начала говорить снова:
- Адам живёт в Бирмингеме.
- Но он же должен знать, где я. Почему он не приходит ко мне?
- Крисси… - начала она.
- Почему? Почему он не навещает меня? Он что не ладит с Беном? Поэтому он держится от нас подальше?
- Крисси, - сказала она мягким голосом. - Бирмингем довольно далеко. У него очень напряжённая жизнь...
- Ты имеешь в виду...
- Возможно, он не может часто выбирается в Лондон?
- Но...
- Крисси, ты думаешь, что Адам вообще не навещает тебя. Но я не верю в это.
|
|
Наверняка, он приходит, когда может.
Я замолчала. Бессмыслица какая-то. Я веду дневник всего лишь пару недель. До этого, могло происходить всё, что угодно.
- Мне нужно увидеться с ним. Я хочу видеться с ним. Как ты думаешь, это можно устроить?
- А почему нет? Но если Бен говорит тебе, что он мёртв, то тогда сначала мы должны поговорить с ним.
"Конечно же, - подумала я. - Но что он скажет? Он думает, что я по-прежнему верю в то, что он говорит.
- Он скоро будет дома. Ты придёшь? Поможешь мне разобраться во всём?
- Конечно же. Конечно. Не знаю, что происходит. Но мы поговорим с Беном. Обещаю. Я сейчас буду.
- Сейчас? Прямо сейчас?
- Да. Я волнуюсь, Крисси. Что-то не так.
Её голос беспокоил меня, но в тоже время я почувствовала облегчение и возбуждение от мысли, что я скоро встречусь с сыном. Я так хотела его увидеть, увидеть его фотографии. Я вспомнила, что у нас их всего лишь несколько штук, и те заперты. И мысль тогда начала формироваться.
- Клэр, у нас был пожар? Её голос был растерянный:
- Пожар?
- Да. У нас всего лишь несколько фотографий Адама. И почти нет со свадьбы. Бен говорит, что они пропали в пожаре.
- Пожаре? Каком пожаре?
- Бен говорит, что в нашем старом доме был пожар. Что мы потеряли много вещей.
- Когда?
- Не знаю. Несколько лет назад.
- И у тебя нет фотографий Адама? Я уже начал раздражаться:
- Несколько. Немного. В основном, когда он был ребёнком, малышом. И ни одной из отпуска, медового месяца, рождества. Ничего такого.
- Крисси, - её голос был тихим размеренным. Я обнаружила нечто новое в её голосе.
Страх. - Опиши Бена.
- Что?
- Опиши Бена. Как он выглядит?
|
|
- Так что насчёт пожара? Расскажи мне о нём.
- Не было никакого пожара.
- Но я записала, что я вспомнила его. Кастрюля с картошкой фри. Телефонный звонок...
- Наверное, ты это просто представила.
- Но...
Я ощутила её тревогу.
- Крисси! Не было никакого пожара. Несколько лет назад его не было. Бен рассказал бы
мне. А теперь опиши Бена. Как он выглядит? Он высокий?
- Не особенно.
- Чёрные волосы?
В голове было пусто.
- Да. Нет. Не знаю. Он начал седеть. Кажется, у него есть животик. А может быть, и нет,
- я поднялась. - Пойду, посмотрю фотографии.
Я поднялась наверх. Они были приколоты вокруг зеркала. Я с мужем. Счастливые.
Вместе.
- Кажется, его волосы коричневые.
Я услышала, как к дому подъехала машина.
- Ты уверена?
- Да.
Двигатель заглушили, хлопнула дверь. Громкий гудок. Я понизила голос:
- Думаю, Бен дома.
- Чёрт. Быстро. У него есть шрам?
- Шрам? Где?
- На лице, Крисси. Шрам на щеке. С ним произошёл несчастный случай, когда он занимался скалолазанием.
Я бегло просмотрела фотографии, выбрала ту, где мы с мужем завтракаем, сидя за столом в халатах. На ней мы счастливо улыбаемся и кроме легкого намёка на щетину, его щёки более ничем не отмечены. Меня охватил страх.
Я услышала, как открылась входная дверь. Голос:
- Кристина! Дорогая! Я дома!
- Нет. У него нет шрама.
Звук. Нечто среднее между удушьем и вздохом.
- Мужчина, с которым ты живёшь. Я не знаю, кто он. Но это не Бен.
...
Меня охватил ужас. Я услышала, как в туалете смылась вода, но мне не оставалось ничего, как продолжить читать.
...
Не знаю, что произошло дальше. Я не могу собрать все события вместе. Клэр начала говорить, почти кричать.
- Чёрт! - повторяла она снова и снова. В голове нарастала паника. Я услышала, как закрылась входная дверь, и щёлкнул замок.
- Я в ванне, - крикнула я мужчине, которого считала своим мужем. Мой голос был надтреснутым. Безысходным. - Я спущусь через минуту.
- Я скоро приеду и вытащу тебя оттуда, - сказала Клэр.
- Дорогая, всё в порядке? - крикнул мужчина, который оказался не Беном.
Я услышала шаги на лестнице и поняла, что не заперла дверь ванны. Я понизила голос.
- Он здесь. Приезжай завтра. Пока он на работе. Я соберу вещи и позвоню тебе.
- Чёрт. Хорошо. Но запиши всё в дневник. Запиши, как только сможешь. Не забудь.
Я подумала о дневнике, спрятанном в шкафу. Мне нужно оставаться спокойной. Притворяться, что всё в порядке, по крайней мере, пока не доберусь до дневника и не
напишу, в какой я опасности.
- Помоги мне. Помоги.
Я закончила разговор, когда он открыл дверь ванной.
***
На этом рассказ закончился. Я лихорадочно пролистала несколько страниц, но они были пустыми, лишь разлинованы бледными синими полосками. Они ждали продолжения моей истории. Но продолжения не было. Бен нашёл дневник и вырвал страницы, а Клэр не пришла за мной. Когда в четверг 27-го доктор Нэш забрал дневник, листы ещё должны были быть на месте, хотя я и не знала, что что-то не так.
И теперь в едином порыве я увидела всё, поняла всё, почему меня так беспокоила доска на кухне. Почерк. Он был аккуратным, и даже заглавные буквы отличались от тех каракуль в письме, которое Клэр дала мне. Где-то глубоко-глубоко внутри, я знала уже тогда, что письмо и слова на доске написаны разными людьми.
Я подняла глаза. Бен, вернее, человек, который притворяется Беном, вышел из душа и стоял в дверном проёме и смотрел на меня. Одет он был в туже одежду, что и до этого. Не знаю, сколько он там стоял, наблюдая за тем, как я читаю. В его глазах не было ничего, кроме пустоты, как будто его едва ли интересовало то, что он увидел, как будто это его не касалось.
Я услышала собственный вздох и уронила листки. Ни чем не скреплённые, они разлетелись по полу.
- Ты! Кто ты такой?
Он ничего не ответил. Он смотрел на листы бумаги передо мной.
- Отвечай! - в моём голосе слышалась властность, которой я не ощущала.
У меня закружилась голова от попыток понять, кем он может быть. Может быть, это кто-то из Варинг Хаус? Пациент? Бред. Во мне начала подниматься паника, поскольку в голове начала формироваться другая идея, но исчезла.
Он посмотрел на меня.
- Я Бен, - сказал он медленно, как будто пытаясь заставить меня понять очевидное. - Бен. Твой муж.
Я сделал несколько шагов назад, пытаясь вспомнить, что я прочитала, что я знаю.
- Нет, - а потом громче. - Нет! Он двинулся вперёд.
- Да, Кристина. Ты же знаешь, что я твой муж, Бен.
Мной овладел страх. Некоторое время я пребывала в состоянии неопределённости, а потом вернулась в свой собственный ужас. Я вспомнила слова Клэр: "Это не Бен". И тогда случилась странная вещь. Я поняла, что вспомнила не как прочитала, что она сказала эти слова, а вспомнила само событие. Я вспомнила панику в её голосе, как она чертыхнулась перед тем, как сказала, что поняла, и как повторяла слова: "Это не Бен".
Я помнила.
- Нет. Ты не Бен. Клэр сказала мне! Кто ты?
- Вспомни хотя бы фотографии, Кристина? Те, которые висят в ванной вокруг зеркала?
Посмотри, я принёс их с собой.
Он сделал шаг ко мне, потянулся к сумке на полу рядом с кроватью и выбрал несколько загнутых на концах фотографий.
- Смотри.
И когда я отрицательно покачала головой, он взял первую, посмотрел на неё и повернул ко мне.
- Это мы. Посмотри. Ты и я.
На фотографии мы сидели в чём-то наподобие лодки на реке или канале. За нами тёмная, мутная вода и тростник не в фокусе. Мы были молодыми, наша кожа упругой там, где сейчас отвисает, вокруг глаз не было морщин, и они были широко открыты от счастья.
- Видишь? Посмотри! Это мы. Ты и я. Много лет назад. Мы вместе уже много лет, Крис.
Долгие-долгие годы.
Я сфокусировала взгляд на фотографии, и ко мне пришли картинки. Мы вдвоём, солнечно, вторая половина дня. Мы где-то, не знаю где, взяли напрокат лодку.
Он поднял другую фотографию. Мы гораздо старше. Этот снимок, похоже, был сделан недавно. Мы стоим перед церковью. День облачный. Он и мужчина в костюмах пожимают друг другу руки. На мне шляпа, с которой, кажется, у меня возникли некоторые сложности. Я держала её, как будто её вот-вот может сдуть ветер. Я не смотрела в камеру.
- Это было несколько недель назад. Наши друзья пригласили нас на свадьбу своей дочери. Помнишь?
- Нет. Не помню.
- Это был прекрасный день, - сказал он и перевернул фотографию, чтобы посмотреть на
неё.
- Прекрасный...
Я вспомнила фразу Клэр, когда я сказала ей, что нашла газетную вырезку о смерти
Адама. "Она не может быть настоящей".
- Покажи мне фотографии Адама. Давай! Покажи хотя бы одну его фотографию.
- Адам умер. Смерть солдата. С честью. Он умер, как герой... Я закричала:
- Всё равно у тебя должна быть его фотография! Покажи её мне!
Он вытащил фотографию Адама и Хелен. Ту, которую я уже видела. Во мне начала нарастать ярость.
- Покажи мне хотя бы одну фотографию Адама, где есть ты. Хотя бы одну. У тебя же должна быть такая? Если ты его отец.
Он посмотрел фотографии, которые держал в руке. И я уже подумала, что он вытащит одну из них, но он не вытащил. Его руки опустились.
- У меня нет её с собой. Наверное, она дома.
- Ты же не его отец. Какой бы отец не хранил бы фотографию своего собственного сына?
Его глаза сузились, словно от ярости, но я уже не могла остановиться.
- И какой отец будет рассказывать его жене, что их сын мёртв, когда он жив? Признай!
Ты не отец Адама! Бен его отец.
В тот момент, когда я произнесла эти слова, я увидела образ. Человека с чёрными волосами в узких затемнённых очках. Бена. Я снова пронесла его имя, как будто именно оно разблокировало картинку у меня в голове.
- Бен.
Имя произвело эффект на мужчину, стоящего передо мной. Он что-то сказал, но слишком тихо, чтобы я смогла расслышать, поэтому я попросила повторить.
- Тебе не нужен Адам.
- Что?
В этот раз он сказал твёрже, глядя мне в глаза:
- Тебе не нужен Адам. Теперь у тебя есть я. Мы вместе. Тебе не нужен Адам. Тебе не нужен Бен.
Пока он говорил, силы покидали меня, и по мере того, как они уходили, кажется, он наоборот их восстанавливал. Я опустилась на пол. Он улыбнулся.
- Не расстраивайся, - сказал он беспечно. - В чём дело? Я люблю тебя. Это всё, что имеет значение. Я люблю тебя. А ты любишь меня.
Он наклонился и протянул руки ко мне. При этом он улыбался, как будто я животное, которое он пытается выманить из дыры, в которую оно спряталось.
- Иди ко мне. Ну же.
Я отодвинулась назад и наткнулась на что-то твёрдое, и ощутила тепло. Позади меня оказалась горячая батарея. Я поняла, что нахожусь под окном в дальнем конце комнаты. Он медленно двинулся ко мне.
- Кто ты? - повторила я снова, пытаясь держать голос ровным, спокойным. - Чего ты хочешь?
Он перестал двигаться и наклонился ко мне. Если бы он потянулся, то мог бы дотронуться до моей ноги, моего колена. Если бы он ещё приблизился, я бы смогла ударить его ногой, если бы понадобилось, хотя не уверена, что дотянулась бы, да и в любом случае я была босиком.
- Чего я хочу? Я ничего не хочу. Я просто хочу, чтобы мы были счастливы, Крис. Как мы были счастливы. Ты помнишь?
Опять это слово. "Помнишь". В какой-то момент я даже подумала, что он издевается.
- Я не знаю, кто ты, - сказала я тоном, близким к истерическому. - Как я могу помнить?
Если я никогда не видела тебя!
Его улыбка исчезла. Я увидела, что его лицо поддёрнуло гримасой боли. В этот момент неопределённости, как будто силы переходили от него ко мне, и на какую-то долю секунды мы были равны.
Он снова начал оживать.
- Но ты любишь меня. Я читал об этом в твоём дневнике. Ты сказала, что любишь меня.
Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы были вместе. Почему ты этого не помнишь?
- В моём дневнике!
Я уже и так знала, что он знает о нём, а как бы ещё он убрал бы эти жизненно важные страницы? Но сейчас я поняла, что он читал его на протяжении какого-то времени, по крайней мере, с тех пор, как я рассказала о дневнике неделю назад.
- Сколько ты читаешь мой дневник?
Казалось, он даже не слышал меня. Он повысил голос, словно ликуя.
- Скажи, что ты не любишь меня. Я ничего не ответила.
- Видишь? Не можешь, ведь? Ты не можешь сказать, что не любишь меня. Потому что ты любишь. Ты всегда любила меня, Крис. Всегда.
Он попятился и опустился на пол, теперь мы оба сидели на полу друг напротив друга.
- Помню, когда мы встретились.
Я подумала о том, что он мне рассказывал: разлитый кофе в университетской
библиотеке. И мне стало интересно, что же он расскажет на этот раз.
- Ты работала над чем-то. Всегда писала. Ты ходила каждый день в одно и то же кафе. Ты всегда садилась у окна на одно и то же место. Иногда ты брала с собой ребёнка, но обычно бывала одна. Ты сидела с открытым ноутбуком, либо писала, либо смотрела в окно. Я думал, что ты очень красивая. Я проходил мимо тебя каждый день по пути на автобус. И начал ждать с нетерпением, когда пойду домой, чтобы только взглянуть на тебя. Я пытался угадать, во что ты будешь одета, будут ли у тебя распущенные волосы или собраны в хвост, что ты будешь есть, закуску, пирог или сандвич. Иногда ты брала целую лепёшку, иногда тарелку с сухариками, а иногда ничего, кроме чая.
Он засмеялся, печально покачав головой, и я вспомнила, как Клэр рассказывала о кафе и поняла, что он говорит правду.
- Я проходил мимо тебя каждый день в одно и тоже время, и сколько я не пытался выяснить, но так и не смог, отчего зависит выбор закуски, которую ты покупала. Сначала я думал, что это зависит от дня недели, но потом увидел, что это не так. Тогда я решил, что есть некая связь с датой. Но и эта версия оказалась ошибочной. Мне стало интересно, во сколько ты заказываешь закуски. Я подумать, возможно, это зависит от того, во сколько ты приходишь в кафе, поэтому я начал уходить с работы раньше, чтобы увидеть, как ты придёшь. Но однажды тебя там не было. И ждал, пока не увидел, как ты идёшь по улице. Ты была с коляской, и когда ты подошла к кафе, у тебя возникли проблемы с дверью. Ты застряла и выглядела такой беспомощной, и я, не задумываясь, перешёл дорогу и помог тебе с дверью. Ты улыбнулась и сказала: "Большое спасибо". Ты была такой красивой, Кристина. Мне тотчас же захотелось поцеловать тебя, но я не мог, и поскольку я не хотел, чтобы ты думала, что я перебежал улицу только ради того, чтобы помочь тебе, я вошёл в кафе, и встал за тобой в очередь. Ты заговорила со мной, пока мы ждали: "Многолюдно сегодня, да?" Я ответил: "Да". Хотя и не было особенно многолюдно для того времени. Мне просто хотелось поддержать разговор. Я заказал напиток и тот же пирог, что и ты. Я задавался вопросом, стоит ли мне спросить разрешение сесть за твой столик. Но к тому времени, когда я получил чай, ты уже разговаривала с кем-то, похоже, с одним из тех, кто управлял кафе. И посему я сел за столик в углу.
После того случая, я стал ходить в кафе каждый день. Всегда легче продолжать делать то, что ты уже сделал один раз. Иногда я ждал тебя в кафе, иногда подгадывал момент, когда ты уже была там, чтобы зайти, но иногда я просто заходил. И ты замечала меня. Я знаю. Ты начала здороваться, а иногда отпускать замечания по поводу погоды. Однажды я задержался, и когда пришёл, ты сказала: "Что-то вы сегодня припозднились!" Тогда я как раз шёл с чаем и лепёшкой, ты увидела, что свободных мест нет, и сказала: "Почему бы вам не сесть здесь?" И указала на стул напротив. В тот день ты была без ребёнка, поэтому я ответил: "Точно? Не возражаете? Я не помешаю?" Я ненавидел себя за то, что спросил, и боялся, что ты скажешь, что вообще-то, если хорошенько подумать, то я буду тебя отвлекать. Но ты так не сказала, ты ответила: "Нет! Вовсе, нет! Если честно, в любом случае работа продвигается не очень хорошо. Я буду рада отвлечься!" И вот так я узнал, что ты хочешь поговорить со мной, вместо того, чтобы пить чай и есть пирог в тишине. Помнишь?
Я отрицательно покачала головой. Я решила дать ему выговориться. Мне хотелось узнать всё, что он собирался рассказать.
- В общем, я сел за твой стол, и мы начали разговаривать. Ты рассказала, что ты писатель, что опубликовала книгу, но у тебя возникли трудности со второй. Я спросил, в чём
дело, но ты не ответила.
"Это выдумка, - сказала ты, а потом добавила. - Предположительно".
И это "предположительно" звучало так грустно, что я предложил тебе купить ещё одну чашку кофе. Ты ответила, что было бы неплохо, но у тебя больше нет денег с собой.
"Я не беру с собой кошелёк, когда иду сюда. Я просто беру столько денег, чтобы хватило на одно кофе и кусок пирога. Таким образом, я борюсь с соблазном объесться как свинья", - сказала ты.
Я подумал, что странно от тебя такое слышать. Было не похоже, что тебе нужно волноваться о том, сколько ты можешь съесть. Ты всегда была очень худой. Но в любом случае я был рад, поскольку это означало, что тебе нравится со мной разговаривать, и ты будешь должна мне кофе, следовательно, мы увидимся снова. Я сказала, чтобы ты не волновалась о деньгах, или, если хочешь, можешь в следующий раз купить мне кофе. И я взял нам чай и кофе. После этого случая мы стали встречать регулярно.
Я начала понимать. Хотя у меня и не было воспоминаний, каким-то образом я знала, как такое происходит. Случайная встреча, обмен напитками. Так притягательно поговорить с незнакомым человеком, довериться ему. Он не будет осуждать или принимать чью-то сторону, потому что не может. Постепенно формируется доверие, что приводит... к чему?
Я видела фотографии, где мы вдвоём, сделанные много лет назад. Мы выглядели счастливыми. Очевидно, что нас свело доверие. Он, конечно, был привлекательным. Не красотой голливудской звезды, но выглядел лучше, чем большинство. Не трудно понять, что меня привлекло. В какой-то момент я, пытаясь работать, начала поглядывать на дверь с волнением, тщательнее продумывать гардероб, тщательнее выбирать духи. И однажды кто-то из нас, должно быть, предложил прогуляться или пойти в бар, или, возможно, даже сходить в кино, и наша дружба пересекла черту, став кое-чем другим, чем-то куда более опасным.
Я закрыла глаза и попыталась представить все события, и в процессе начала вспоминать. Мы обнажённые в кровати. Сперма сохнет на моём животе, волосах. Я поворачиваюсь к нему, он начинает смеяться и снова целует меня.
"Майк! - говорю я. - Прекрати! Тебе скоро нужно уходить. Бен сегодня будет позже, поэтому мне нужно забрать Адама. Прекрати!"
Но он не слушает. Вместо этого, он наклоняется ко мне своим усатым лицом, и мы снова целуемся, забывая обо всём, о муже, о ребёнке. С тошнотворным ощущением я поняла, что воспоминания об этом дне уже приходили ко мне. В тот день, когда я стояла на кухне дома, в котором когда-то жила с мужем, тогда я вспомнила не своего мужа, а любовника. Мужчину, с которым спала, пока мой муж был на работе. Вот почему ему нужно было уходить в тот день. Не просто для того, чтобы успеть на поезд, а потому что скоро должен был вернуться домой мужчина, за которым я замужем.
Я открыла глаза, вернувшись в гостиничный номер, и он по-прежнему сидел напротив меня.
- Майк, - произнесла я. - Тебя зовут Майк.
- Ты помнишь! - он был доволен. - Крис! Ты помнишь! Во мне начала подниматься ненависть.
- Я помню твоё имя. Больше ничего. Только твоё имя.
- Ты не помнишь, насколько мы были влюблены?
- Нет. Не думаю, что когда-нибудь любила тебя, даже если бы вспомнила больше. Я сказала так, чтобы сделать ему больно, но его реакция меня удивила.
- Ты не помнишь и Бена, так ведь? Тогда получается, ты не любишь и его, и Адама.
- Ты больной. Да, как ты, чёрт возьми, смеешь! Конечно же, я люблю его. Он был моим сыном!
- Он до сих пор твой сын. Но ты не узнаешь его, даже если он сейчас войдёт, разве нет? Думаешь, это любовь? И где же он? Где Бен? Кристина, они бросили тебя. Они оба. Я единственный, кто никогда не прекращал любить тебя. Даже когда ты ушла от меня.
И тут, наконец-то, до меня дошло. Как бы ещё он узнал об этой комнате и так много о моём прошлом?
- О, Боже. Это был ты! Ты сделал это со мной! Ты напал на меня! Он подошёл ко мне, обнял меня и начал гладить волосы.
- Кристина, дорогая, - пробормотал он. - Не говори так. Не думай об этом. Это расстраивает тебя.
Я попыталась оттолкнуть его, но он оказался сильнее меня, и просто сжал меня крепче.
- Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти! - мои слова потонули в складках его рубашки.
- Любимая, - сказала он и начал укачивать меня, словно пытался успокоить ребёнка. - Моя любимая. Моя сладкая, дорогая. Тебе не стоило от меня уходить. Разве ты не понимаешь? Ничего бы не произошло, если бы ты не бросила меня.
Меня снова посетило воспоминание. Мы ночью сидим в машине. Я плачу, он смотрит в окно, полная тишина.
- Скажи что-нибудь. Хотя что-нибудь, Майк.
- Ты же на самом деле не хочешь этого. Не можешь хотеть.
- Извини. Я люблю Бена. У нас есть проблемы, это факт, но я люблю его. Он тот человек, с которым я хочу быть. Извини.
Я пыталась объяснять всё, как можно проще, так, чтобы он понял. За месяцы, проведённые с Майком, я поняла, что так лучше.
Сложные вещи сбивали его с толку. Он любил порядок, распорядок, шаблонное поведение и когда события, пересекаясь друг с другом, приводят к предсказуемым результатам. Кроме того, я не хотела погрязнуть в деталях.
- Это потому что я пришёл к тебе домой? Извини, Крис. Я больше так не буду делать, обещаю. Я просто хотел увидеть тебя, хотел объяснить твоему мужу...
Я прервала его:
- Бен. Ты можешь называть его по имени. Его зовут Бен.
- Бен, - произнёс он, словно попробовав слово на вкус, и найдя его невкусным, продолжил. - Я хотел объяснить ему всё. Хотел рассказать правду.
- Какую правду?
- Что ты его больше не любишь. Что теперь ты любишь меня. Что хочешь быть со мной.
Вот что я собирался сказать.
Я вздохнула.
- Разве ты не понимаешь, что даже, если бы это была правда, а это не правда, не тебе говорить ему такие вещи? Такое должна говорить я. У тебя нет права просто так заявляться ко мне домой.
В это время я подумала, как удачно вышло, что его никто не заметил.
Бен был в душе, Адам играл в столовой, и мне удалось убедить Майка вернуться домой прежде, чем его кто-нибудь узнал о его присутствии. Этой ночью я решила закончить с романом.
- Мне уже пора, - сказала я, открыла дверь машины и поставила ногу на гравий. - Извини.
Он наклонился и посмотрел на меня. Я подумала о том, насколько же он привлекательный, что если бы он был чуть меньше не в себе, мой брак бы мог быть в реальной опасности.
- Мы увидимся ещё? - спросил он.
- Нет, - ответила я. - Нет. Всё кончено.
И вот спустя столько лет мы снова здесь. Он снова крепко держит меня, а я поняла, что как бы я его не боялась, я боялась его недостаточно, и начала кричать.
- Дорогая, успокойся.
Он зажал мой рот рукой, и я закричала ещё сильнее.
- Успокойся! Кто-нибудь может тебя услышать!
Моя голова отлетела назад и ударилась о батарею. Из-за музыки в клубе по соседству, которая теперь стала ещё громче, меня никто не услышит. Ни за что на свете. Я закричала снова.
- Прекрати! - сказал он и, кажется, снова ударил или ещё раз встряхнул. Я начала паниковать.
- Прекрати!
Моя голова снова ударилась о тёплый металл. Я ошеломлённо замолчала и начала плакать.
- Отпусти меня, - умоляюще произнесла я. - Пожалуйста...
Он немного ослабил хватку, хотя и недостаточно, чтобы я смогла вырваться.
- Как ты нашёл меня? Спустя столько лет? Как ты нашёл меня?
- Нашёл? Я никогда не терял тебя.
Я ничего не поняла, и у меня закружилась голова.
- Я наблюдал за тобой. Всегда. Я защищал тебя.
- Ты посещал меня? Там? В больнице, в Варинг Хаус? Но... Он вздохнул.
- Не всегда. Мне не разрешали. Но иногда я говорил, что пришёл к кому-то другому или, что я волонтёр. Таким образом, я мог видеться с тобой и убедиться, что с тобой всё в порядке. С Варинг Хаус было проще. Окна...
Меня бросило в холод.
- Ты наблюдал за мной?
- Мне нужно было знать, что с тобой всё в порядке, Крис. Я должен был тебя защищать.
- Так ты вернулся за мной? Да? Того что ты сделал со мной в этой комнате было недостаточно?
- Когда я узнал, что этот ублюдок бросил тебя, я не мог оставить тебя в этом месте. Я знал, что ты хочешь быть со мной. Я знал, что так для тебя будет лучше. Мне пришлось немного подождать, пока не стало очевидно, что никто не сможет мне помешать, ведь кто- то же должен был заботиться о тебе.
- И что тебе просто позволили забрать меня? Без сомнений, они не могли разрешить мне уйти с незнакомцем!
Интересно, что ему пришлось соврать, чтобы они отпустили меня с ним, но потом я вспомнила, как читала, что доктор Нэш рассказывал мне о женщине из Варинг Хаус: "Она
была очень счастлива, когда узнала, что ты возвращаешься жить домой с Беном". Начало формироваться изображение, воспоминание.
Майк держит меня за руку и заполняет документы. Женщина за столом улыбается мне и говорит:
- Кристина, мы будем скучать. Но дома тебе будет лучше. Она смотрит на Майка.
- С мужем.
Я проследила за её взглядом. Я не узнавала мужчину, который держал меня за руку, но я знала, что он мужчина, за которого я вышла замуж. Должен быть, им. Так он мне сказал.
- О, Боже мой! Сколько же ты притворялся Беном? Он выглядел удивлённым.