К ЮЖНЫМ ГРАНИЦАМ ТЯНЬ-ШАНЯ 5 глава

17 августа. Последний день восхождения. В лагере остается почти весь груз. Альпинисты натягивают на себя теплые вещи, как можно больше теплых вещей, и выхо­дят дальше по гребню. Путь до последнего подъема пройден довольно быстро. На него ушло всего 4 часа. Подъем к самой вершине очень крут. Осталось подняться всего на 200 м. Как всегда, эти последние метры даются труднее всех других. На склоне приходится рубить сту­пени — это отнимает много труда и времени. После каж­дого удара необходим отдых. Рубит Мартынов, затем Белецкий. Сменяет его Искин. Потом следующий...

Снова появляются самолеты. Они делают круги над вершиной. Летчики машут рукой альпинистам, а те в от­вет поднимают ледорубы.

В 6 час. вечера восходители поднимаются последние метры по хрупким, разрушенным скалам и выходят на вершину пика. Замечательная панорама западного Па­мира раскрывается перед ними. На вершине среди скал стоит бюст Ленина, поставленный в 1934 г. В. Абалаковым, Лукиным и Чернухой. Он накрыт красным сукном и прекрасно сохранился. На этот раз в тур вместе с за­пиской восходителей вкладывается текст Сталинской конституции.

На вершине задерживаться было нельзя. До темноты оставалось мало времени, и альпинисты поспешили в об­ратный путь.

***

С вершины пика Ленина хорошо виден вдалеке пик Сталина.

В 1937 г. на его вершине альпинисты установили бюст великого вождя, чье имя он носит. И так, высоко за облаками поднимаются эти две вершины, как пьеде­сталы наиболее высоких памятников двум великим вождям человечества.

 

 

 

НА ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ПАМИР

 

ЭКСПЕДИЦИЯ 1946 г.

Итак, всего хорошего! Подумайте, последуете моему совету — не пожалеете...

Клунников попрощался со своим собеседником. Через несколько минут ленинградский трамвай увозил мастера спорта, альпиниста Евгения Белецкого к Нарвской заставе. Он не замечал сутолоки. Пассажиры, вы­ходя, толкали его: он стоял неудобно, в проходе. Но ни извинения, ни недовольное ворчание не привлекали его внимания.

В руках Белецкого тонкая книжка. На коричневой обложке поверх изображения горного пейзажа большими белыми буквами написано:

«С.И. Клунников. Юго-западный Памир. Последние географические открытия».

Евгений Андрианович Белецкий снова вспомнил раз­говор с Клунниковым. Северные и центральные части Памира уже неоднократно посещались альпинистами. Клунников, много лет подряд исследовавший геологию юго-западного Памира, теперь приглашал альпинистов посетить эту страну. Он говорит о вершинах, достигающих 7000 м, о пиках, на склонах которых еще никто из людей не был...

Вдвойне заманчивая перспектива открывалась перед альпинистами: попасть в новый, малоизученный высоко­горный район и возможность покорить семикилометровые вершины. Таких высоких гор в СССР немного, и на все, известные к тому времени, уже были совершены восхож­дения.

Совету Клунникова, несомненно, стоило последовать. Белецкий открыл книжку: «Новостей и неожиданно­стей, — писал Клунников, — оказалось более чем доста­точно. Так, за время работ, помимо уточнения карты, мне удалось обнаружить одну вершину, достигающую 7000 м, ледник, занимающий площадь свыше 50 кв. км, две реки свыше 50 км каждая и ряд «мелких» пиков до 6500 м, ледников до 10 км длиной и речек до 30 км, удалось пройти ряд новых перевалов»1.

Клунников, кроме того, определил высоту некоторых, ранее известных вершин. Одна из них, пик Карла Маркса, поднималась на 7000 м, а другая, соседняя, пик Энгельса — на 6800 м.

Несмотря на систематическую работу отрядов Таджико-Памирской экспедиции, еще много неразгаданных загадок остается в юго-западном Памире. Особенно это относится к его высокогорной части.

Желающих отправиться в новый район оказалось не­мало. Однако наступало лето, и начинать организовывать такую экспедицию в том году было уже поздно. В после­дующие годы альпинистам по разным причинам также не пришлось посетить Горно-Бадахшанскую Автономную об­ласть Таджикистана.

Подготовлявшаяся в 1941 г., экспедиция не состоя­лась — началась Великая Отечественная война. В годы войны альпинисты выполняли свой долг перед родиной, — на фронтах и в промышленности они боролись с немецко-фашистскими захватчиками. Воля и физическая закалка, воспитанные во время путешествий в горах, помогали успешно справляться с трудными задачами. Походные навыки, выносливость и даже альпинистская техника при­годились на всех фронтах, особенно во время боев в горах.

Но в редкие минуты досуга мысли снова возвраща­лись к любимым горам. Проекты новых маршрутов потом, после победы, возникали как неотъемлемая часть пред­ставления о будущем. Эта естественная для советского человека черта — уверенность в возможности реали­зовать свои мечты — не исчезала даже в самые трудные времена.

В начале 1946 г. из армии демобилизовался Белецкий. Вернулись к мирной деятельности и многие другие. Друзья встречались и делились воспоминаниями о пережитом, о боях с немцами на Кавказе, в Высоких Татрах и на других фронтах. Вспоминали погибших...

Однако все чаще возникали и другие беседы: пред­стоял спортивный сезон лета 1946 г. Некоторые группы уже готовились к сложным восхождениям на Кавказе.

В планах альпинистских мероприятий было предусмот­рено проведение двух спортивно-исследовательских экспедиций: на Памир и на Тянь-шань. По инициативе Белецкого одну из запланированных экспедиций было решено направить на юго-западный Памир. Задачами альпинистов должны были явиться: обследование районов предполагаемых семитысячников и разведка путей вос­хождения. Штурм вершины не был обязательным и пред­полагался лишь при достаточно благоприятных обстоя­тельствах.

Организаторы экспедиции учитывали, что большинство альпинистов уже несколько лет не совершали восхожде­ний, что трудные годы войны так или иначе отложили отпечаток на физическом состоянии людей. Восстановле­ние спортивной формы было не простым делом и требовало особенно осторожного отношения к программе действий экспедиции.

Обстоятельства сложились так, что организационный период был очень коротким. Всем участникам экспедиции пришлось включиться в подготовку, и последние недели перед отъездом оказались заполненными работой и хло­потами. Снаряжение, которого до войны было много, теперь стало дефицитным. Многое пришлось заказывать специально для экспедиции.

День отъезда подошел незаметно. В начале июля, наконец, все было готово, и альпинисты выехали из Москвы в Ташкент и далее к Андижану.

В составе экспедиции двенадцать альпинистов. Шесть из них москвичи, вторая половина группы — ленинградцы. Начальник экспедиции Белецкий, его заместитель Евгений Абалаков. Но не только эти две фамилии известны по прежним высотным восхождениям, — два участника штурма пика 20-летия Комсомола — Евгений Иванов и Александр Сидоренко — также едут на Памир. Однако большинство впервые участвует в такой экспедиции, их спортивная биография связана с вершинами Кавказа. Все они квалифицированные альпинисты, хорошо знако­мые с горной природой, вооруженные опытом и техникой горовосхождений. Начальник экспедиции и его замести­тель — заслуженные мастера спорта; четыре участника – Сидоренко, Иванов, Кельзон и Потапова — имеют звание мастера спорта1. Остальные — Шлягин, Семенов, Угаров, Багров, Тихонравов и Старицкий — альпинисты первого спортивного разряда.

Долгий, скучный переезд в поезде закончился. Город Ош. Дальше железной дороги нет. Здесь начинается путь по знаменитому Памирскому тракту, который пересекает весь Памир, заканчиваясь в Хороге, центре Горно-Бадахшанской Автономной области. Строительство этой заме­чательной высокогорной автомагистрали началось в 1933 г. и продолжалось более двух лет. Оторванные раньше от мира, отдаленные районы Таджикистана, до которых добирались после, многодневного путешествия, теперь связывает с центром автотранспорт.

Пока ведутся переговоры о предоставлении автома­шины, нужно посмотреть на восточный базар. Непривыч­ные для взоров москвича горы фруктов и овощей, пестрота одежд, шум разноязычного говора. И все это еще ярче и красочней в лучах горячего южного солнца. Но вот уже с машиной все в порядке. Вещи экспедиции погру­жены, и ранним утром позади автомобиля остаются последние домики Оша.

Все ближе горы, все круче подъем. Шоссе петляет по извилинам склонов. На первом перевале, куда незаметно забирается машина, альтиметр показывает 2700 м. На западном Кавказе — это высота границы вечных снегов, а здесь летом снега даже не видно.

В стороне от дороги кое-где едва виднеются остатки старой тропы. Здесь сравнительно недавно проходил путь, по которому с незапамятных времен шли караваны, связывая рынки Средней Азии с Афганистаном, Китаем и Индией.

Евгений Абалаков рассказывает, как в 1933 г. из Оша отправился караван альпинистского отряда, который дол­жен был штурмовать пик Сталина. До Алтын-мазара лошади шли 13 дней. Теперь автомобиль пробегает больше половины этого расстояния, до Алайской долины, за один день.

К вечеру первого дня пути автомобиль переваливает через Алайский хребет. Впереди открывается Алайская долина, а за ней в последних лучах заходящего солнца поднимается как бы висящая в воздухе над уже темной долиной непрерывная белоснежная цепь вершин Заалайского хребта.

— Вон там пик Ленина! — и Белецкий протягивает руку вперед. Среди белых пиков поднимается массив, контуры которого так знакомы по множеству фотографий. Глубокое волнение овладевает альпинистами.

Машина тормозит, и здесь же, около дороги, возникает первый походный лагерь. Сказываются высота и близость ледников Заалайского хребта — ведь ширина долины всего около 30 км. С заходом солнца становится холодно.

Утро. Снова автомашина продолжает свой бег. Пере­валом Кызыл-арт тракт пересекает Заалайский хребет.

Центральный Памир. Это огромное нагорье, котловины которого находятся на высоте четырех и более тысяч мет­ров над уровнем моря. Здесь днем — палящая жара, ночью — холод. Ветер разносит всюду обильную пыль. Кругом — голые горы, каменные осыпи осколков различ­ных пород. Эти красноватые, серые, бурые каменные на­громождения вносят почти единственное цветовое разно­образие в унылый серый тон сурового пейзажа. Расти­тельности не видно, лишь кое-где попадается терескен, такой же серый, как и все кругом. Этот невзрачный пред­ставитель растительного царства здесь служит и кормом для кутасов — яков — и используется как топливо.

У одного из поворотов шофер останавливает машину и показывает направление, в котором вдали виднеется крупнейшее озеро Памира — Кара-куль. Машина продол­жает свой бег и вскоре озеро становится совсем близким. Посреди его темных вод, образующих как бы два бас­сейна, выступает остров. Дорога огибает восточный берег озера.

За перевалом Ак-байтал дорога спускается в долину р. Мургаб. Здесь расположен поселок того же названия. Это бывшее пограничное укрепление — пост Памирский, а теперь наиболее значительный населенный пункт и ад­министративный центр Памира.

Ниже по течению р. Мургаб образует Сарезское озеро. Оно вытянуто вдоль ущелья более чем на 65 «м и воз­никло после землетрясения в 1911 г. Тогда большой обвал перегородил ущелье, похоронив под каменными глыбами селение Усой. Остановленные преградой воды горной реки быстро заполняли ущелье, и вскоре расположенный в нем кишлак Сарез оказался затопленным. Озеро у плотины достигло глубины 400 м. Постепенно воды озера нашли себе выход и теперь просачиваются сквозь завал, мед­ленно разрушая его.

Возможно, что однажды ослабленная водой плотина будет прорвана и озеро перестанет существовать так же внезапно, как и появилось.

Альпинисты, привыкшие к живописным ущельям Кав­каза, немного разочарованы окружающим пейзажем. Однообразные виды надоели, и, несмотря на то, что дорога неровная и в кузове грузовика все время бросает из стороны в сторону, нанялась нескончаемая партия в преферанс.

Иногда в стороне от дороги видны озера. Некоторые даже довольно большие, но вода в них горько-соленая.

Дорога дважды пересекает реку Аличур. После второй переправы тракт поворачивает на юг, и начинается подъем к перевалу Кой-тезек. Вправо, за хребтом, остает­ся озеро Яшиль-куль, куда впадает Аличур и из которого вытекает дальше река Гунт. В долину этой реки, принад­лежащей уже юго-западному Памиру, машина попадает, спустившись с перевала.

Пейзаж резко меняется. Склоны ущелья покрыты раз­ноцветными лоскутами зеленеющих посевов. Пригодной для обработки земли немного, и каждый ее клочок используется. Климат здесь хотя и менее сухой, чем на центральном Памире, все же посевы нуждаются во влаге, и по склонам ущелья протянулись арыки, отводящие воду из ручьев. Сотнями лет и трудом многих поколений со­здавалась эта система орошения. Арыки выложены кам­нями и тянутся иногда на много километров, проходя по крутым, почти отвесным склонам.

Время от времени виднеются группы построек — это таджикские кишлаки. Хижины сложены из камня и обма­заны глиной. В крышах отверстие для выхода дыма. Небольшие окна лишь недавно начали появляться и по­хожи они больше на бойницы, чем на обычные отверстия для вентиляции и освещения жилища. Однако культура, принесенная советской властью, все больше проникает и в эти далекие ущелья, и постройки в районных центрах и некоторых колхозах имеют вполне современный вид.

Юго-западный Памир населен горными таджиками, в течение многих веков вытеснявшимися из других райо­нов Средней Азии приходившими с востока племенами. Оседлые таджики издавна занимаются земледелием и са­доводством наравне с разведением скота. Климат низо­вий долин позволяет возделывать ячмень, пшеницу и другие виды зерновых культур. До высоты в 3000 м в долинах вызревают ягоды и фрукты: урюк, яблоки, тут. Еще выше — превосходные пастбища для скота.

Рельеф этого района также резко отличается от центрального Памира. Долины приобретают здесь харак­тер ущелий. Округленные, сглаженные вершины Аличурского нагорья сменяют острые пики. Увеличивается ам­плитуда высот: абсолютная высота долин уменьшается и, впервые после начала пути от перевалов Алайского хреб­та, опускается ниже 3000 м. Район этот более богат осад­ками, чем сухое нагорье центрального Памира, со всех сторон отгороженное высокими хребтами. Мощность оле­денения здесь возрастает, и ледники достигают значи­тельных размеров.

На 730 км протянулся тракт через Памир. Три с поло­виной дня продолжался переезд до Хорога. Здесь до рево­люции был расположен пограничный пост. Теперь это центр Горно-Бадахшанской Автономной области. Со вре­мени постройки автомобильного шоссе поселок разросся в город. Теперь здесь постоянно проживает более четырех тысяч жителей. В Хороге есть педтехникум, драмати­ческий театр, два кинотеатра. На широкой речной террасе раскинулся единственный в своем роде высокогорный ботанический сад. Невдалеке от города, на р. Гунт, построена электростанция. Электрический ток не только освещает город, но заменяет также остродефицитные в этих краях дрова. Отапливаемая электричеством баня в Хороге едва ли не единственная в Союзе.

Обнаруженная Клунниковым вершина высотой в 7135 м находится сравнительно недалеко от Хорога, в верховьях реки Патхор — одного из притоков реки Гунт.

 

Юго-западный Памир

Обследование района этой вершины было намечено в ка­честве первой цели экспедиции.

Автомобиль остановился среди построек кишлака Байкала — это ближайшее по шоссе селение от устья речки Патхор. 30 июля в тени низкорослой ивы альпини­сты разбили свои палатки. Здесь была устроена первая база экспедиции.

Три дня готовились к выходу. Три дня собирали кара­ван. Этот срок — три дня — стал уже обычным для орга­низации каравана. Почти во всех отчетах экспедиций аль­пинистов можно увидеть это число. Подготовка к вы­ходу длительное и кропотливое дело: нужно рассорти­ровать грузы, отделить ту часть из них, которая не пона­добится во время этого похода. Нужные вещи требуется подготовить к перевозке вьюками, уложить их в вьючные сумы и рюкзаки. Многое из снаряжения нуждается в подгонке. В Москве, во время спешной подготовки и быстрых сборов, ее не успели произвести, и теперь прихо­дится проделывать и эту работу.

Но в подготовке к выходу заняты не все. И, чтобы не терять времени зря, альпинисты двумя группами от­правляются взглянуть на своего будущего «врага». Несколько человек уходят дальше по шоссе. Но с него ничего не видно. И только, если пройдя километров семь за кишлак Байкала, сойти с дороги в сторону метров на 200-300, в глубине ущелья Патхор становятся видимыми острые контуры пика. Не напрасно местное население на­зывает его Патхор, что значит «Колючий». Действительно, поднимающиеся на сотни метров круто вверх склоны сразу заставили альпинистов проникнуться почтением. На обратном пути они встретились с товарищами, которые наблюдали пик с другого места. Вторая точка наблюде­ния была выбрана на высоте 4000 м, на северных склонах Шугнанского хребта.

Мнение обеих групп совпадало: резкие контуры вер­шины, отвесные, почти свободные от снега склоны были неожиданными для вершины такой большой высоты. Можно было уже теперь сказать, что трудности восхож­дения будут значительными. Большая абсолютная высота намного усугубит их. Но будущие трудности не вызывали сомнений. Чем труднее задача, тем приятнее и достойнее будет победа.

Выход каравана в первый поход отметили «торжест­венным ужином». Анатолий Багров еще задолго до захода солнца начал готовить грандиозный плов. В чугунный ко­тел, в котором варился рис, он накладывал все, что мог использовать из припасов экспедиции. В котел с пловом отправилось консервированное мясо и сушеный урюк, купленный где-то по дороге, затем сгущенное молоко...

Неизвестно, что сказали бы гастрономы, но альпинисты не страдают плохим аппетитом, и котел очень быстро опустел.

Байкала находится на левом берегу Гунта, а речка Патхор — его правый приток. На другой берег Гунта можно перейти только по мостику, низко висящему над пенящимися водами реки. Животные по этому сооруже­нию не пройдут, а переправа вброд через Гунт в это время года невозможна. Поэтому приходится нанимать вьючных животных в кишлаке Патхор. Все грузы, доставленные машиной и вьюком к мостику, альпинисты переносят че­рез него на своих плечах.

В маленьком кишлаке, состоящем всего из нескольких построек, путешественники привлекают всеобщее внима­ние. Ребятишки толпой следуют за ними по пятам, с удив­лением рассматривая тяжелые горные ботинки, окован­ные триконями, и ледорубы. Особенное внимание привле­кает Потапова, повязавшая на свою фетровую шляпу защитные очки.

Вверх по ущелью р. Патхор, по ее правому берегу, поднимается тропа, доступная для вьючного транспорта. По этой тропе можно провести животных всего лишь на пять километров, а дальше вся тяжесть переноски гру­зов ляжет на плечи путешественников.

31 июля маленький караван вышел из кишлака. Лоша­дей было недостаточно, и каждый нес рюкзак весом килограммов по 20. Путь начинался с переправы через реку. Летом, во время обильного таяния снегов, это нелегкая задача. К середине дня сила быстро несущихся вод потока такова, что даже переправа верхом представ­ляет собой рискованное предприятие.

Место переправы находится метрах в 500 ниже киш­лака. Как всегда в таких случаях, караван вовремя готов к выходу не был. Выступили поздно, и когда альпинисты подошли к броду, уровень воды был уже довольно высок. Мутный поток бурлил и пенился между камней. Сказы­вался жаркий день — вода заметно прибывала, и успех переправы становился сомнительным. Наиболее подходя­щее место для брода было вскоре найдено: река разделя­лась на несколько рукавов, и ниже образовавшихся в этом месте островков течение было немного слабее.

Только что Старицкий, шедший первым, ступил в хо­лодную воду, как кто-то крикнул:

— Смотрите! Смотрите!

Навстречу, переходя реку, шли два человека. Старые таджики медленно двигались, обняв друг друга за плечи, — это старинный таджикский способ переправы. Даже этим привычным людям было трудно. Напор воды сбивал их и они еле удерживались на ногах, — падение было бы равносильно катастрофе.

Давлят, один из охотников-таджиков, включенных в состав экспедиции, крикнул что-то непонятное, сунул своему соседу винтовку и бросился на помощь старикам. Втроем они кое-как добрались до берега.

После этого наглядного урока двинулись на другую сторону и альпинисты. Чтобы не поскользнуться и не по­ранить ноги на острых камнях, скрытых водой, шли не снимая ботинок. Холодная вода леденила ноги и они быстро немели. Человеческое тело превращалось в своеобразный волнорез, и напор воды поднимал ее с одной стороны почти до пояса, несмотря на то, что глу­бина речки значительно меньшая.

Переправа кончилась благополучно, и караван дви­нулся дальше. Мокрая одежда под палящими лучами солнца быстро высохла, и первое маленькое приключение вскоре забылось. Это был всего лишь «дорожный эпизод», каких может быть много, впереди гораздо большие труд­ности. Мысли и взоры обращаются к верховьям ущелья, где торчит пик Патхор.

Первые полтора — два километра тропа проходит между густыми зарослями ивняка, но вскоре он кончается, и лишь чахлая, выгоревшая трава растет небольшими лужайками. Сначала отдельными кучами, а затем почти полностью покрывая склоны, лежат нагромождения осыпей. Хаотический беспорядок каменных глыб делает дальнейшее продвижение животных невозможным.

 

Пик Патхор

Фото А. Багрова

 

Впрочем, и местные жители дальше не поднимались — пастбищ выше нет, а среди камней и льда таджикам делать было нечего. Только Клунников однажды прошел здесь, поднимаясь к открытому им пику. Его первая попытка проникнуть к верховьям оказалась неудачной: он попробовал подняться по левому берегу и там не смог переправиться через единственный приток Патхора, небольшую, но очень бурную речку Чап-дара. Посла неудачи пришлось перейти на правый берег — этот путь оказался более доступным.

Впоследствии вверх по ущелью прошла также группа топографов, но они не поднимались к самым его вер­ховьям.

Ишаки и лошади развьючены и отправлены назад. Вьючные тюки и рюкзаки образовали порядочную груду. Весь этот груз люди на себе за один раз унести не могут: приходится разделить вещи на несколько частей и посте­пенно перетаскивать их вверх по ущелью.

Первая часть грузов уложена в рюкзаки, и можно отправляться дальше. Ущелье Патхора поднимается вверх постепенно; на всем протяжении, а его длина около 20 км, перепад высот всего около 1000 м. Путь был бы нетруд­ным, если бы не осыпи. Но именно они делают передвиже­ние очень тяжелым. Бесконечные нагромождения обломков спускаются вниз с крутых склонов, и итти местами можно только у самой воды. С тяжелым рюкзаком на спине приходится прыгать с одного неустойчивого камня на другой.

Вот впереди большая куча камней, почти холм, на нее приходится влезать только за тем, чтобы следом спу­ститься в понижение перед следующим холмом, еще большей высоты. И так все время. Тяжелый рюкзак давит на плечи. Горячее южное солнце неумолимо обжигает кожу. По лбу, стекая на глаза, струится пот. Высота уже больше 3500 м, и с непривычки дышится трудно. Люди еще не успели привыкнуть к высоте. Ведь высотная ак­климатизация не сохраняется, и ее приходится снова приобретать в каждый приезд в горы.

Несколько дней продолжается эта тяжелая работа. После того, как часть вещей перенесена на некоторое расстояние вверх по ущелью, приходится возвращаться за следующей порцией.

В трех часах пути от конца вьючной тропы в неболь­шом ивовом лесочке устроили лагерь. Единодушно окре­стили его «Зеленым лагерем». После трудного дня здесь приятно отдохнуть. Рядом шумит река. Ветви деревьев укрывают от горячих лучей солнца. Евгений Иванов про­бует выкупаться. Большой камень защищает его от на­пора течения, и такую попытку можно сделать. Но вода обжигает разгоряченное тело — ее температура всего 2,5°, и Иванов вскоре, выскакивает назад. Однако его пример находит подражателей, и скоро громкие крики нарушают тишину.

Тем временем Анатолий Багров уже опять возится у костра. Он с удовольствием занимается стряпней, а товарищи охотно уступают ему эту обязанность. Такой «повар-любитель» — истинный клад для всякой экспе­диции.

Мария Максимовна Потапова — мастер спорта и врач экспедиции, производит очередной осмотр своего меди­цинского хозяйства, наводя порядок после транспорти­ровки. Страстный фотограф, Александр Сидоренко, несмотря на усталость, отправился на склоны. Он все время ищет место, с которого можно получить эффек­тный снимок пика. Остальные участники занимаются своими делами: один пишет дневник, другой чинит клапан рюкзака, пострадавший во время дневного пути... Обычный быт лагеря.

Высота «Зеленого лагеря» — 3600 м. Отсюда ущелье расширяется. Впереди высокая, древняя морена, в нижней своей части покрытая зарослями кустарника. А выше до­лина расширяется еще больше, дно ее становится совсем пологим, и река спокойно течет, разбиваясь на множество рукавов.

Снова в путь: сначала по гребню древнего моренного вала, а затем опять через осыпи на правом берегу. Еще несколько часов продолжается неприятное трудное пе­редвижение по мере того как альпинисты идут вверх по до­лине, пик все выше вырастает перед ними, а его склоны все круче поднимаются к вершине, образуя грозные скали­стые стены. На склонах снега не видно, и только узкие снежные желоба спускаются вниз к еще невидимому лед­нику. Но как ни притягивает взоры вершина, а смотреть нужно под ноги, прыгание по камням осыпи требует неослабного внимания.

Впереди уже видна конечная морена ледника Марков­ского. Система этого ледника, открытого Клунниковым, представляет собой одну из наиболее мощных на юго-западном Памире. Площадь его занимает около 60 кв. км. По своему характеру это древовидный ледник, нижнюю часть которого образуют, соединяясь, его ветви.

Во время своей дальнейшей работы альпинисты составили схему всего бассейна ледника Марковского. Им удалось дополнить наблюдения, сделанные геологами. Оказалось, что число составляющих этого ледника дости­гает 12. Длина наиболее крупных из них около 13 км.

 

Схема ледника Марковского

(составлена участниками экспедиции 1946 г.).

 

Но вот альпинисты, наконец, на леднике. Следующий лагерь располагается уже на льду, невдалеке от ледопада центральной части ледника. Высота — 4400 м. Отсюда лучше всего начать разведку пути и обследование района. Место для лагеря удобное: площадка укрыта от ветров моренными валами. Поверхность льда здесь покрыта мелкими каменными осколками; эта площадка — дно вы­сохшего ледникового озера. Таким образом, здесь проме­жуточная база. Продукты и снаряжение альпинисты до­ставили в достаточном количестве и теперь можно осмот­реться.

Кругом царство льда и скал. Тишину нарушает журчание ручьев, бегущих по поверхности ледника, шорох осыпающихся камней, иногда слышен глухой, ухающий звук трескающегося льда. Время от времени в этот мир приглушенных звуков резко врывается грохот камнепада, срывающегося с крутых склонов одного из пиков.

Кажется, что может сделать маленькая кучка людей здесь, среди этих гигантских по своим проявлениям сил природы?! Но такие вопросы вовсе не занимают альпини­стов. Они озабочены поисками путей восхождения. Опыт­ный глаз руководителей экспедиции оценивает трудности, намечает направление разведок.

Белецкий обращает внимание на характер поверхности ледника. Кажется удивительным, что, несмотря на до­вольно значительную крутизну падения здешних ледников, они не очень разорваны трещинами, даже ледопады носят «мирный» характер.

«Даже на пологих ледниках западного Памира, — говорит Абалаков, — полно сераков, да еще каких! Они там поднимаются на десять и более метров. А здесь хотя и круче, но их не видно. Странно!»

Насколько хватает взора, кругом, поднимаясь к под­ножию хребта, сверкает лед. Фирновые поля находятся очень высоко. На поверхности фирна образовались целые поля наклонных острых конусов. Эти образования вообще распространены на ледниках южных широт, у нас они встречаются на западном и юго-западном Памире. Форма этих конусов, стоящих рядами, издали напоминает коле­нопреклоненных монахов. Это и послужило причиной того, что их называют «снегами кающихся». Таджики же на­зывают их «кальгаспорами».

Ледник уже осмотрен, и внимание вновь приковывает к себе вершина. Евгений Абалаков почесывает темя: «Никогда не предполагал, что этот семитысячник имеет такие крутые склоны».

Еще издали, во время пути по ущелью, альпинистам удалось заметить, что, кроме западного и восточного гребней — водораздельной линии Рушанского хребта, почти прямо на юг от вершины отходит ребро. Впослед­ствии было установлено, что и на север спускается крутой контрфорс. Таким образом, сама вершина как бы венчает крестовину из четырех поднимающихся к ней гребней.

Что на восточный гребень подняться невозможно, было видно с первого взгляда — путь преграждали крутые уступы ледника и фирновых полей. Южная стена вершины была также неприступна. Правда, из фирнового бассейна центральной составляющей ледника Марковского можно было по крутому жолобу, заполненному снегом, под­няться на южное ребро. Но дальнейший путь по скалам очень труден, а возможность выхода к вершинной части сомнительна.