На запад от вершины круто снижается длинный, зазубренный скалистый гребень. С него на ледник спускается несколько желобов, также заполненных снегом. Все эти сведения приносят уже первые разведки. Но того, что видно снизу, с ледника, недостаточно. И поэтому приходится, разбившись на небольшие группы по три-четыре человека, подниматься на склоны и гребни отрогов хребта, уходить к верховьям ледников, достигая перевальных седловин.
Все еще остаются неясными подступы с севера. Чтобы выяснить и этот вопрос, разведывательные группы поднялись на западный гребень и, найдя удобную точку, осмотрели северные склоны вершины оттуда.
***
В маленькой палатке на леднике сидят Белецкий и Абалаков. Вот уже все группы вернулись из разведки. Но результаты ее не полны — нет еще группы, отправившейся осматривать северные подступы. Уже съеден ужин и выпит приготовленный чай, скоро вечер. Уставшие от тяжелой дневной работы, один за другим, засыпают в спальных мешках альпинисты.
«Северян» все еще лет. Белецкий начинает нервничать. Но вот далеко на снежном поле над перегибом ледника показываются три маленькие фигурки, почти точки. Они быстро приближаются. Вот люди скрылись за перегибом. Белецкий стоит у палатки, с нетерпением наблюдая за склоном, на котором они должны снова появиться. Кто-то вылез из спального мешка и поспешно разжигает спиртовую кухню, чтобы согреть возвращающимся товарищам еду.
Они опять показались, уже совсем недалеко. Остаются последние десятки метров, и альпинисты глиссируют, как на лыжах, скользя по склону на подошвах своих ботинок. Вспотевший, загорелый Владимир Тихо-нравов останавливается перед палаткой и, ничего не говоря, только отрицательно качает головой.
— Пути с северо-востока нет!
Теперь разведки закончены, и нужно принимать решение, но после трудной работы следует отдохнуть, и все спускаются назад в «Зеленый лагерь». Обсудить положение можно и там.
Альпинисты во время разведок занимались не только поисками пути на вершину. Одновременно был обследован ледник Марковского до верховьев его составляющих. Снята схема ледников и хребтов в районе вершины.
Как приятно после нескольких дней во льдах быть снова среди зелени. Радуют белые цветы на кустах и даже лужайки низкорослой травы. Но все же взоры альпинистов невольно все время обращаются назад, к пику Патхор, стена которого все время перед глазами.
Альпинисты на леднике Марковского. На заднем плане пик Патхор
Фото Багрова
Обсуждение пути восхождения было долгим и довольно горячим. Нашлись сторонники двух вариантов: наиболее ясным казался путь по западному гребню. Во время разведок было установлено, что выход на него возможен по одному из желобов. Путь по самому гребню, хотя трудный и длительный, по-видимому не представлял непреодолимых трудностей. Преимуществом этого варианта было также, что последняя часть пути проходила по пологому участку гребня, покрытому снегом.
Был предложен также другой маршрут: по широкому, крутому жолобу выйти к верхней части южного ребра и, затем, найти там путь к вершине по трудным скалам. Благодаря своей крутизне путь этот был более коротким. Однако шансов на успех было меньше.
Одержало верх мнение сторонников первого варианта. Быстро были закончены приготовления. В лагере никого не оставалось. На восхождение решили итти всем альпинистским составом. Таким образом, хорошо обеспечивалась взаимная поддержка и помощь в любой момент штурма. Чтобы одновременное движение большого количества людей по трудным скалам не было опасным, между связками был установлен интервал.
Было еще довольно рано, когда 11 августа альпинисты четырьмя связками вышли из лагеря у ледопада. На плечах у людей тяжелые рюкзаки. Лед хрустит под острыми зубьями кошек. Лучи солнца еще не достигают ледника, и холод ощущается сквозь одежду.
Постепенно становится теплее. Ручьи текут по поверхности льда. Теперь еще можно напиться — выше воды не будет, и ее придется добывать, растапливая снег.
Путь от ночлега идет через ледопад. Итти по его крутым участкам нелегко! Неверный шаг, и можно поскользнуться и полететь вниз, увлекая за собой товарищей. Ноги устают от напряжения. Но вот трудное место пройдено. Впереди пологий фирновый склон. Солнце начинает пригревать, и снег становится рыхлым, ноги вязнут и скользят в нем. Когда, наконец, впереди показывается место, где устроен лагерь «5100», все облегченно вздыхают. Этот лагерь был устроен еще во время разведывательных походов и находится у самого подножья склонов западного гребня. Невдалеке от него — выход к снежному жолобу, по которому придется подниматься на гребень.
Итти дальше в этот день не стоит. На восхождение лучше выйти со свежими силами, и поэтому остаток дня решено провести здесь, в лагере «5100».
Солнце обжигает, но спрятаться некуда. В палатках, нагретых его лучами, тоже жарко и душно. Остается только загорать. Кое-кто резвится на снегу в одних трусиках. Фетровая шляпа на голове, защитные очки и тяжелые окованные ботинки дополняют костюм.
Нужно еще раз проверить содержимое рюкзаков. Продовольствия принесли сюда много, для каждого есть десятидневный запас. Предположительная продолжительность штурма — пять дней. Конечно лучше бы взять с собой побольше продуктов, но мысль о весе рюкзака заставляет ограничиться, и часть продуктов решено оставить в этом лагере.
Время до вечера проходит быстро и весело. Все ясно, все решено. Завтра штурм!
Рано утром 12 августа Старицкий разбудил всех радостным криком:
— Вставайте, погода какая!
Действительно, утро замечательное! Вообще, на юго-западном Памире летом плохая погода — редкость. На метеостанции в Хороге путешественникам рассказали, что по многолетним наблюдениям в июле — августе бывает не более двух пасмурных дней. Дожди же — явление еще более редкое. Сведения оказались верными, хорошая погода сопутствовала восходителям во время их пребывания в районе Рушанского хребта.
Крутой фирновый кулуар. Обычно по такому пути трудно и неприятно подниматься. Приходится для каждого шага выбивать в твердом фирне ступеньку носком ботинка. И так, постепенно, шаг за шагом нужно подняться на высоту 300 м. Но неожиданно все оказалось значительно проще. Помогли «кальгаспоры». Как ступени гигантской лестницы торчали их обледенелые фирновые конусы на воем протяжении кулуара. Ступени можно не выбивать, и движение происходит довольно быстро. Кроме того, опасность свалиться вниз почти совершенно устраняется: забор «кальгаспоров» лучше самой надежной страховки удержит сорвавшегося. Однако человек всегда чем-нибудь недоволен, и непрерывное перелезание через кальгаспоры, неровная поверхность кулуара вызывают недовольство.
Все это продолжалось недолго, и уже к часу дня альпинисты один за другим выбираются на гребень. Здесь открылась панорама на север. Там, вдали, видны мощные хребты западного Памира. Внизу под ногами короткие, висячие ледники, дальше — широкое пологое ущелье спускается к долине реки Бартанг. До нее около 30 км. Позади — ущелье Патхор, за ним Гунт. У подножья стены видны фирны ледника Марковского. Так как дальше путь идет по гребню, то панораму можно будет наблюдать все время. А теперь нужно итти дальше.
Путь по снегу окончен. Впереди теплые, нагретые солнцем скалы гребня. Породы сильно разрушены, и от неосторожного движения отдельные глыбы могут сорваться вниз, увлекая за собой людей. Узкий зазубренный гребень то и дело преграждается крутыми «стенками» или торчащими Bieepx «жандармами».
Трудное скалолазание — когда можно передвигаться вперед, удерживаясь руками и ногами только за незначительные выступы и неровности скал. Приходится итти поочередно, все время страхуя идущего при помощи веревки. В особенно трудных местах на помощь альпинистам приходят скальные крючья: их забивают в трещины, и это позволяет сделать страховку более надежной.
По мере возможности трудные места и зазубрины гребня восходители обходят по одному из склонов. Но и склоны тоже очень круты, особенно северный, и эти обходы лишь не намного облегчают трудную работу.
***
Очередной «жандарм». Идущих впереди не видно.. Связки растянулись по гребню. Владимир Тихонравов лезет; страхует его Потапова. Вдруг впереди раздается тревожный крик. Протянутая к опоре рука застывает в воздухе.
— Что случилось? Несчастье?
Это первая мысль. Впереди больше ничего не слышно, и приходится лезть дальше, хотя беспокойство за товарищей уже не дает возможности сосредоточиться. Ускорить, движение невозможно; чтобы двигаться вперед, и так требуется напряжение всех сил. Приходится итти, преодолевая действие высоты, головную боль и затрудненное дыхание.
Только через час альпинисты из связки Багрова узнали, что случилось. Сорвавшийся камень поранил Евгения Иванова. Большой обломок породы ударил его по лбу и рассек кожу. Только оправа защитных очков спасла ему жизнь, отразив камень. Несмотря на сильную боль, он после перевязки продолжал итти дальше и уже вскоре чувствовал себя вполне удовлетворительно.
Евгений Иванов — прекрасный альпинист и лыжник, мастер спорта по обоим этим видам. В первые же дни Отечественной войны он пошел добровольцем на фронт. Обстоятельства сложились так, что он попал в партизанский отряд. И здесь, в суровых условиях борьбы в глубине вражеского тыла, его спортивная закалка и особенно альпинистские походные навыки сделали из него прекрасного бойца. Неоднократно проходил он зимой в пургу и стужу многие десятки километров, перебирался через реки, прокладывая себе путь в воде между обломками разбитого снарядами льда. Часами лежал он, зарывшись в снег, поджидая вражеский поезд.
Евгений Иванов лично подорвал семь поездов с боевой техникой и солдатами противника. Во время боев он получил несколько ранений. В результате последнего из них он лишился пальцев левой руки. Казалось бы, его спортивная и, особенно альпинистская, карьера окончена. Но он обладает не только большой физической силой, это также человек железной воли. В 1945 г. он, после продолжительной тренировки в горах, совершает свое первое, после ранений, восхождение на Кавказе. А в 1946 г., наравне с сильнейшими альпинистами страны, Иванов участвует в штурме вершин юго-западного Памира.
Еще несколько часов продолжалось в этот день движение по скалам. Несмотря на то, что гребень и зазубрины имели самые разнообразные очертания, лазание по скалам все же довольно однообразно. Вот только что обошли выступ, торчащий метров на 30 вверх, как за ним снова поднимается «жандарм», через который придется перелезать. Потом снова зазубрина, стенка, уступ, и так все время.
Когда к вечеру, как это было условлено, растянувшиеся вдоль гребня связки решили собраться, чтобы заночевать всем вместе, то это оказалось невозможным: площадок для палаток не было. Лишь после продолжительных поисков и двухчасовой работы удалось подготовить в нескольких местах небольшие уступы. Для этого пришлось основательно поворочать камни. Большие глыбы сдвигали с места и сбрасывали вниз. Маленькими осколками камней закладывали неровности.
На каждой из подготовленных площадок с трудом помещалась одна маленькая высокогорная палатка. Размеры основания такой палатки всего 120 X 200 см. Высота ее конька у входа 110 см. В ней помещаются, лежа в пуховых спальных мешках, «впритык», три человека. Поворачиваться приходится одновременно. Не очень комфортабельно, зато палатка легкая, она весит всего 2-2,5 кг и хорошо защищает от непогоды.
Дневная работа закончена. Скоро начнет темнеть. Альпинисты набирают в котелки снег и, забравшись в спальные мешки, лежа готовят ужин. Пока над голубым пламенем сухого спирта тает в котелке снег, а затем закипает ароматное какао, — можно уже дать отдых усталому телу.
Разведывательные походы и жизнь в базовом лагере уже успели приучить организм к высоте. Во всяком случае аппетит пока еще сохранился, и все стараются как можно больше облегчить вес своих рюкзаков. Объединенные обед и ужин продолжаются довольно долго, и трапеза заканчивается уже в полной темноте. Из-за дальних хребтов по сине-черному небу медленно поднимается диск луны. Внизу, переливаясь голубым огнем, блестит в ее свете ледник. Воздух становится все более холодным.
Нужно спать, ведь завтра снова тяжелый день. Но уснуть на такой высоте, несмотря на усталость, не так-то легко. Даже Евгений Белецкий, штурмующий уже третий семитысячник, не сразу засыпает. Иванова мучает боль: рана на лбу саднит и не дает отдохнуть. Только Абалаков уже заснул и слегка похрапывает в своем спальном мешке. Из палатки, где помещается связка Кельзона, вдруг раздаются раскаты громового хохота. Кто-то из его неунывающих товарищей изрек очередную остроту... Постепенно все смолкает.
***
Сидоренко проснулся от холода. Его плечи, не покрытые спальным мешком, расстегнувшимся ночью, застыли от ночного холода. Александр Сидоренко огляделся еще сонными глазами и сразу не мог понять, где он: стенки и потолок палатки были покрыты слоем изморози. Окружающее показалось продолжением сна: снилось давно пережитое восхождение на пик 20-летия Комсомола, товарищи, растиравшие обмороженные тогда ноги... Неприятное воспоминание. Александр зябко натянул спальный мешок и окончательно проснулся. Уже совсем рассвело. Пора вставать и готовиться к выходу. Болит от высоты голова. Предстоят неприятные минуты — нужно выбраться из теплого спального мешка и одеваться вне палатки, в ней слишком тесно.
Поверхность скал за ночь охладилась. Выход был отложен: нужно было дождаться, чтобы солнца согрело гребень и пальцы не замерзали от прикосновения к камню, а покуда можно было заняться завтраком.
Только в 10 часов стало возможно начать движение. Такой поздний выход значительно сокращал время полезной работы, но что же поделать, таковы условия передвижения на больших высотах.
Первые метры после выхода итти трудно. Ноги затекли и одеревенели от неудобного положения в палатке и плохо слушаются. Рюкзак тянет плечи и сгибает спину. Но вот все приходит в норму, люди втягиваются в движение, принимают нужный темп, и снова продолжается лазание по скалам западного гребня. Постепенно, но непрерывно уменьшается расстояние до предвершинного гребня.
Высота все больше, и дыхание становится прерывистым, при резких движениях сердце начинает бешено колотиться. Чаще приходится устраивать отдых. Трудное скалолазание на такой высоте дается лишь предельным напряжением всего организма.
Неплохо бы напиться, но воды нет. Снег можно будет найти снова лишь значительно дальше. Скалы делаются еще трудней, «стенки» и «жандармы» чередуются друг за другом, все время преграждая путь.
В середине дня — очередное происшествие. Связка Белецкого подошла к отвесной стене, и он пытается найти путь в обход с севера. Он уже пробрался на несколько метров по крутому склону и, протянув руку, нащупывает очередной выступ. Следующий в связке, Семенов, страхует его, внимательно наблюдая за каждым движением.
Рука Белецкого, в поисках опоры, слегка задевает большой плоский камень — «плиту», лежащую на выступе. Неустойчивое равновесие глыбы оказалось нарушенным, и вот она сдвинулась с места и медленно поползла на альпиниста, угрожая сбросить в пропасть его и связанных с ним товарищей. Момент был критическим, увернуться некуда. Почти инстинктивно возникает решение. Напряжением рук и ног удерживаясь на небольших выступах поверхности скалы, Белецкий подставил под край глыбы свое колено и, навалившись на нее всем телом, задержал ее движение. Прошло несколько минут, покуда товарищи смогли добраться и освободить его от камня.
Ничем не удерживаемая глыба полетела вниз, разбиваясь о выступы и увлекая за собой множество камней. Гул их падения нарастал, — вниз к леднику низвергался уже мощный камнепад. Сверху было видно как темной полосой вылетели далеко на снег обломки.
Следующая связка — Багров, Тихонравов и Потапова решили обойти опасное место с другой стороны, с юга. Там, метрах в 40, на склоне виднеется узкий желоб, по которому будет проще подняться на гребень. Но добраться до этого места не легко. Чтобы пролезть трудный участок,
Багров снимает рюкзак — без него лезть легче и безопаснее. Но снять рюкзак мало, нужно еще закрепить его, чтобы он не сорвался; это не простая задача там, где стоять можно, лишь используя все четыре свои конечности.
Работа по укреплению рюкзака продолжается не менее десяти минут. Действовать приходится вдвоем, причем каждый располагает лишь одной свободной рукой — другой приходится держаться за выступ, чтобы не свалиться. Наконец Багров начинает подниматься вверх. Но он не может дотянуться до ближайших выступов, которые можно использовать как опору. Приходится, для начала, встать на подставленное колено, а затем и плечо товарища.
Постепенно Багров поднимается все выше. Он очень внимательно лезет, тщательно проверяя прочность опор. Хотя товарищи и страхуют его снизу, но все же падение, даже только на длину веревки, ничего хорошего не сулит.
Снизу поднимающегося уже не видно, и лишь веревка, извиваясь, медленно ползет вверх, сбрасывая маленькие камешки. Товарищи Багрова напряженно вслушиваются в его резкие, отрывистые команды и каждый шорох доносящийся сверху. Наконец, все облегченно вздыхают: наверху все в порядке. Багров, надежно закрепившись, вытягивает к себе сначала все рюкзаки, а затем, при помощи веревки, помогает подняться и своим спутникам.
На гребне усталых людей ожидает сюрприз. Возле маленького снежника, сохранившегося в углублении между скал, натаяла лужица воды. Здесь можно устроить привал, напиться воды, поесть и насладиться открывающимися на много километров вокруг видами. Во время лазания ре очень-то удается смотреть по сторонам — все внимание сосредоточено на движении.
Долго продолжается еще в этот день продвижение вперед. Только в 6 час. вечера, после восьмичасового лазания по скалам, была объявлена общая остановка. Солнце уже спускается за гребни гор, и воздух становится холодным.
На ночь остановились с таким расчетом, чтобы назавтра с места ночлега дойти до вершины и вернуться назад в лагерь. Это позволит итти к вершине налегке, оставив палатки и многое другое на месте бивуака. Впереди, недалеко от места ночевки, два последних скальных препятствия. Дальше сравнительно простой путь по фирновому предвершинному гребню пика.
Снова нудная работа по подготовке площадок для палаток. Наступавшая ночь обещала быть беспокойной. Начался сильный ветер. Его порывы трепали полотнища палаток, и эти легкие сооружения трепетали, натягивая тонкие растяжки, привязанные к камням. Шум ветра долго мешал заснуть.
***
Последний день штурма. Опять трудные скалы. Первую стенку еще накануне пролез Абалаков и укрепил сверху 40-метровый конец веревки. Теперь ею все пользуются, как дополнительной опорой, и этот участок преодолевается довольно быстро.
За два дня непрерывного лазания очень пострадали пальцы, их кончики потрескались и порезались об острые выступы породы. Но теперь никто об этом не думает — пока что нужно двигаться дальше вверх. Три часа продолжается движение по скалам. Итти еще труднее, чем накануне: все больше действует высота.
Скалы кончились. Их сменили фирны предвершинного гребня. Наконец-то можно просто итти. Рюкзаки остаются у скал, и лишь немного продовольствия в карманах — теперь единственный груз. Впрочем, это скорее предосторожность, так как аппетит у большинства уже отсутствует, и на еду даже смотреть не хочется.
Теперь вперед. На ногах кошки. Их острые зубья придают устойчивость и скользкий фирн не задерживает движения. Вдалеке, метрах в 500-600, на гребне видны еще скалы. Они четко вырисовываются на фоне синего неба, поднимаясь метров на 50 над фирном. Еще во время разведок были замечены эти скалы. Казалось, что по ним до вершины еще предстоит длительный путь. Люди, как черные козявки, медленно движутся по белому фирну. Зелено-дымчатые стекла защитных очков окрашивают все вокруг в необычайные цвета.
Первая связка — Абалаков, Иванов и Сидоренко — уже возле самых скал. Еще несколько минут и сверху неожиданно доносится:
«Вершина! Мы на вершине!»
Остальные, забывая утомление, ускоряют шаг. Но итти быстро невозможно, и проходит еще довольно много времени, пока к 14 час. все двенадцать альпинистов собираются на высшей точке Патхора.
Вершина представляет собой небольшую площадку, и восходители с трудом помещаются на ней. Вниз, во все стороны, обрываются крутые склоны. Камней здесь много, и тур получается внушительным. Записка в коробке хорошо защищена от непогоды — ведь ей наверняка долго придется дожидаться следующих восходителей.
Клунников, определяя высоту Патхора, получил результаты, колебавшиеся между 6900 и 7150 м. В 1946 г. военными топографами проведена триангуляция в этом районе. После обработки их материалов можно будет получить дополнительные данные, которые позволят составить окончательное суждение о высоте побежденной вершины.
«Плитка шоколада на вершине» — не получается. Есть не хочется, все удовлетворяются маленькими кусочками. Только Семенов и Угаров, аппетит которых ничто не может ухудшить, пользуются случаем, чтобы основательно закусить. Но вот яблоки, которые купили еще в Оше и донесли до вершины, все едят с большим удовольствием.
Все «формальности» выполнены. Теперь можно осмотреться. Непрерывно щелкают «фэды», фиксируя панораму на 360°. Ясная погода и хорошая видимость позволяют наблюдать страну на сотни километров вокруг. Если у кого-нибудь были сомнения о том, что Патхор высшая точка Рушанского хребта, то теперь они рассеиваются: вблизи нет ни одной вершины, которая могла бы «соперничать с ним по высоте.
На севере, в дымке, неясно проступают очертания гигантов северо-западного Памира. Там — пик Сталина. Но альпинистов теперь больше интересует другое направление: на юге, примерно в сотне километров, в Шахдаринском хребте видны пик Карла Маркса и пик Энгельса. Туда, к ним, лежит дальнейший путь экспедиции. Нужно воспользоваться возможностью и рассмотреть то, что видно на таком расстоянии. Ведь пока что альпинистам точно неизвестно даже, какой долиной можно подняться от реки Шахдары к их подножью.
Дальше на юго-западе видны еще какие-то крупные вершины. Там, в хребте Зимбардор1, находятся вершины: пик Маяковского и Амбарку, о которых тоже почти ничего неизвестно. За Шахдаринским хребтом, на горизонте, поднимаются острые белоснежные вершины Гиндукуша. За ними — Индия.
Прошел час. Пора возвращаться, тем более, что дышать трудно, все устали, а до места ночевки нужно обязательно добраться засветло.
После успешного восхождения кажется, что все уже позади. Напряжение, устремлявшее вперед к вершине, после победы уже отсутствует, и наступает естественная реакция. Это состояние необходимо перебороть, нужно напрячь всю волю и все внимание, чтобы благополучно спуститься с вершины. Спуск почти всегда опаснее подъема, и поэтому альпинисты поздравляют друг друга с победой, только спустившись с вершины вниз. Восхождение кончается только после спуска.
Полуторадневный спуск проходит вполне благополучно. Небольшое изменение маршрута позволило несколько сократить путь по гребню: вместо прежнего снежного желоба возвращались по другому, хотя это и было связано с некоторым риском. Новый путь был опасен в отношении камнепада. Усталые ноги плохо слушаются: то один, то другой из альпинистов скользит и падает. Щетина «кальгаспоров» делает падения безопасными: даже при желании здесь не так-то легко свалиться вниз.
К концу дня 15 августа первовосходители спустились на ледник. Большая часть группы, семь человек, забрав оставленные там вещи, не задерживаясь, отправились дальше к ледовому лагерю у морены, чтобы ночевать в тепле. Пять альпинистов остались на бивуаке у подножья желоба. На следующий день они отправляются к красивой снежной горе, находящейся в верховьях ледника. Этот пик решили назвать именем Клунникова. Его высота примерно 5700 м.
Уже не мучает бессонница, и кажется даже странным, что несколько дней тому назад здесь, на леднике, ощущалась высота.
Восхождение на пик Клунникова от лагеря «5100» занимает один день. Наиболее опасным участком оказался подъем вдоль карниза, нависавшего с гребня на юг.
...Ледорубы, заменявшие стойки палаток, вынуты, и блестящая прорезинка крыши, теряя форму, опадает вниз. Раннее утро, но альпинисты решают не тратить времени на завтрак, чтобы скорее быть на вершине и успеть спуститься в этот же день к товарищам, ушедшим вперед. Темп движения медленный, несмотря на то, что холодно и всем хочется поскорее добраться до склонов, уже освещенных солнцем. Сказывается утомление предыдущих дней.
Путь к вершине, после Патхора, кажется совсем не трудным, и восхождение не производит большого впечатления. Зато во время спуска удается обследовать перевал, ведущий на север в долину Бартанга. К этому перевалу можно выйти, поднимаясь возле стыка ледника и скал — в других местах путь очень труден и опасен.
Мучает жажда, к которой прибавляется и чувство голода; до сих пор так и не собрались поесть. Эти ощущения так сильны, что даже мешают итти дальше. До бивуака еще далеко, и приходится подкрепиться на ходу.
Достаточно вырубить ямку во льду, и через несколько минут она уже полна талой воды. Обнаруживается, что забыли захватить кружку, и приходится пить, лежа на животе. Импровизированный водоем быстро пополняется. Несколько кусков сахару сразу восстанавливают силы. Теперь уж все в порядке, и можно спускаться дальше. Хотя снег уже совсем размяк и ноги скользят по нему, все же спускаться можно бегом. Скорее к палаткам, скорее поесть как следует.
Два часа продолжается отдых, совмещенный с трапезой. Как только очередная порция еды успевает свариться на спиртовой кухне, она немедленно поглощается, и котелок со следующим блюдом устанавливается снова над огнем. Но вот еда закончена. Альпинисты, уже немного разомлевшие во время привала, сворачивают палатки, укладывают рюкзаки. Еще несколько минут — и группа цепочкой отправляется вниз по ущелью. В этот же день еще до темноты удается добраться до лагеря у морены.
На следующее утро альпинисты начали сворачивать. «Зеленый лагерь». Теперь отсюда приходится перетаскивать, правда, несколько уменьшившиеся грузы к тропе. Процедура доставки всего багажа обратно в селение Пат-хор занимает целый день. Только 20 августа члены экспедиции вернулись на свою базу в кишлак Байкала. Первый этап работы экспедиции был закончен.
Теперь можно подвести некоторые итоги. За время разведок пройдено пять из двенадцати составляющих ледника Марковского; все остальные просмотрены до самых верховьев. Найдено два новых перевала в долину Бартанга. Один из них, названный перевалом Клунникова находится в седловине между пиком Клунникова и вершиной «6000»1 метров.
Второй перевал имеет высоту около 5000 м. Путь к этой перевальной точке с севера ведет по среднему (названному Перевальным) леднику восточной ветви ледника Марковского. Через этот перевал можно попасть на северные склоны Рушанского хребта, в ущелье одного из левых притоков р. Бартанг.
Спортивный результат превзошел ожидания — удалось не только успешно провести разведку пути на вершину, но и организовать восхождение на пик Патхор всем альпинистским составом экспедиции. Высота и значительные трудности пути были преодолены, и все участники восхождения достигли вершины.
Пятеро альпинистов, кроме того, совершили восхождение на вершину, названную ими пиком Клунникова.
Удачное выполнение первой задачи экспедиции позволило рассчитывать, что хватит времени, чтобы побывать еще в районе пика Карла Маркса.
Отдых на базе в Вайкала был непродолжительным. Кончался август. Опали лепестки цветов шиповника и облепихи. Заметно понизился уровень рек — бурное таяние зимних снегов уже давно закончилось и даже Гунт скоро можно будет переходить вброд. Приближается осень.
Вскоре после штурма Патхора, Кельзон, Шлягин и Старицкий направились в обратный путь. Срок их отпуска заканчивался, и они торопились вернуться домой. В эти же дни, по просьбе руководства экспедиции, командование погранотряда прикомандировало к ней радиста-пограничника.
Задерживаться больше нельзя. Чтобы добраться в район пика Карла Маркса и пика Энгельса, предстоит проделать длинный путь. По прямой расстояние примерно 70 км, но, как известно, в горах по прямой итти нельзя. Можно было отправиться длинным, кружным путем по проезжим дорогам — такое решение казалось более простым и надежным. Никаких препятствий на всем пути здесь не было. Однако альпинисты решили вопрос по-другому. От долины реки Шахдара их отделял Шугнанский хребет — значит, надо перевалить через него. Вопрос в том, каким путем это сделать. Западная часть этого кряжа разветвляется на два хребта: Северо-шугнанский и Южно-шугнанский; таким образом здесь пришлось бы последовательно переходить через оба. Кроме того, Клунников, который искал здесь перевалы, писал о значительных трудностях. Вероятнее всего, для вьючных животных путь здесь непроходим.
Итак, приходилось рассматривать возможность перевалить через Шугнанский хребет до его разделения.
В этой части самым западным из известных, то есть ближайшим, был перевал Дузах-дара. Через этот перевал и решил Белецкий провести караван экспедиции. До перевала Дузах-дара было ближе от Байкала и от него было ближе к району пика Карла Маркса.
***
Состав каравана, который вышел из Байкала, был очень пестрым. Впереди бодро шагала маленькая лошадка, которую вел на поводу рослый таджик-караванщик. За ней выступал верблюд. На своих тонких ногах он возвышался над всеми остальными животными. После верблюда следовали еще лошади, шествие замыкали ишаки.