друга горой. После смерти родителей у них не осталось никого, кроме них двоих.
Джон это понимал и никогда не пытался встать между ними. Даже когда позже Клэр
переехала к ним, они были рады ей, несмотря на то, что были молодоженами.
Ненадолго Клэр увидела их дом в городе Трой, штат Нью-Йорк. Небольшой, его
даже можно было бы назвать тесным. Возможность снова увидеть этот дом издали
переполнила Клэр любовью и теплом. Несмотря на то, что Джон работал сверхурочно,
а Эмили преподавала в школе, им всѐ-таки удавалось делать так, чтобы Клэр
чувствовала себя желанным гостем. Она вдруг подумала, а благодарила ли она их
когда-нибудь за это. Девушка не могла вспомнить…
На этот раз картинка растворилась быстрее. Тепло и сила испарились. Ей
поглотил вернувшийся мрак. Инстинктивно Клэр захотелось выбраться из этой мглы.
Покой превратился в холод. Девушка открыла глаза и увидела в холодной темноте его,
глядящего на неѐ. Ахнув, Клэр закрыла глаза, а после до нее стали со всех сторон
доноситься голоса:
- Клэр, ты очнулась?
- Мисс Клэр, пожалуйста, вернитесь к нам.
Тони заговорил:
- Она открывала глаза. Я видел, ровно секунду назад.
Вдруг она ощутила его руку на своей.
- Ты меня слышишь? - Он продолжил обращаться к Кэтрин: - Приведи врача. Он
на кухне. Скажи ему, что она, наконец-то, очнулась. - И уже другим голосом, в
котором слышались отчаяние и привязанность, он произнѐс: - Клэр, пожалуйста,
открой глаза.
Глава 21
Вы знаете, что происходит с рубцовой тканью?
Она становится самой прочной частью кожи.
Майкл Р. Мантелл
Сделав глубокий вдох, Клэр ощутила сильную боль в правом боку, грудную
клетку сдавило. Девушка попыталась вспомнить, как она могла оказаться в таком
состоянии. Она чувствовала себя такой слабой. Она попыталась двинуть рукой, чтобы
найти руку Тони, но даже эта попытка вымотала еѐ. В левой руке было странное
чувство. Стоило ей повернуть голову, чтобы разглядеть, что вызывает в руке столь
странные ощущения, как перед глазами всѐ тут же поплыло. Свет в комнате был
настолько ярким, что ничего нельзя было рассмотреть. Заметив, как Клэр зажмурила
глаза, Тони поднялся с кровати и, подойдя к окну, задѐрнул шторы, после чего снова
подошѐл к девушке и взял еѐ за руку.
- Свет был слишком ярким. Я задѐрнул шторы. Так лучше?
Клэр попыталась ответить, но не смогла произнести ни слова. Во рту пересохло.
Она качнула головой, как бы говоря этим жестом: «Да, так лучше». Это движение
вызвало у нее головокружение. Неспособность говорить еѐ напугала. Чувствуя
подступившие слѐзы, Клэр закрыла глаза.
- Всѐ хорошо, тебе не нужно разговаривать. - Голос Тони был таким добрым и
любящим. - Пожалуйста, открой глаза. Так приятно видеть твои красивые изумрудные
глаза, - продолжил он, нежно держа еѐ за руку.
Клэр открыла глаза и посмотрела на иглу, вставленную в локтевой сгиб еѐ левой
руки. Словно прочитав еѐ мысли, Тони объяснил:
- Именно так ты питалась около двух недель. И так же вводили обезболивающее,
чтобы облегчить твоѐ состояние.
Клэр начала вспоминать: она была в лесу, пришла домой, и Тони… Глаза
девушки широко распахнулись, в них отразилась паника. Клэр посмотрела на Тони.
Она вспомнила.
Голос Тони вновь зазвучал нежно и успокаивающе:
- Ты помнишь, что с тобой произошло? С тобой случился несчастный случай.
Клэр попыталась сказать: «Нет, это сделал ты», - но не смогла. Может, из-за
сухости во рту или от ужаса воспоминаний, но она просто уставилась на него, пока он
продолжал говорить:
- С тобой в лесу произошел несчастный случай. Когда мы нашли тебя, твои
джинсы и ботинки были все в грязи, и у тебя были множественные повреждения. Ты
упала? Поскользнулась? Может, кто-то или что-то причинило тебе боль? Мы
обыскали весь лес. Но ничего не обнаружили. Клэр, мы так волновались за тебя.
Скованность в шее причиняла боль при попытках повернуть еѐ, а
головокружение не давало сосредоточиться. Она слышала голос Кэтрин. С ней кто-то
был. Доктор? Но кем бы он ни был, он стоял прямо напротив неѐ - пожилой человек с
очень приятным ободряющим грудным голосом.
- Мисс Николс, я доктор Леонард. Я заботился о вас с того самого момента, как
мистер Роулингс нашѐл вас в лесу. Вы можете со мной поговорить?
Клэр поднесла правую руку к горлу. Даже от малейших движений она
испытывала усталость.
- Кэтрин, не могли бы вы, пожалуйста, принести мисс Николс немного воды?
Кэтрин тут же поспешила за водой. Клэр наблюдала за тем, как женщина
вернулась со стаканом и трубочкой в нѐм. Она передала стакан доктору, который
поднес его к губам Клэр и помог с соломинкой.
- Пейте медленно, какое-то время ваш желудок был пустым.
Клэр начала потягивать воду, ощущая прохладу и свежесть. Не отвлекаясь,
девушка наблюдала за доктором, разговаривающим с Тони. Она ощущала, как
живительная влага смачивает горло. Пока она делала маленькие глоточки, то слышала
лишь гул в голове. Губы доктора, как и губы Тони, шевелились, но единственным
неизменным звуком оставался этот гул. Доктор убрал соломинку от еѐ губ, и гул исчез.
- Пожалуйста, мне было так хорошо, - произнесла Клэр.
Комната погрузилась в тишину. Все повернулись к ней.
- Клэр, слава Богу. Как ты себя чувствуешь?
Тони склонился к ней. Она поняла, что лежит не в своей постели, а на
больничной койке. Оно и понятно. Интересно, можно ли ей приподняться и сесть? Но
она находилась не в больничной палате, это еѐ комната.
- Я чувствую… я чувствую… усталость, и у меня кружится голова. - Еѐ голос
дрожал от неуверенности и боли.
Доктор Леонард попросил Тони и Кэтрин разрешения осмотреть Клэр наедине.
Кэтрин согласилась и сразу же поспешила к выходу, но Тони остался, сказав, что Клэр
не будет возражать против его присутствия. Клэр начала было говорить, что всѐ в
порядке и что Тони может остаться, но доктор Леонард высказал свое мнение:
- Мистер Роулингс, я понимаю, что это вы наняли меня. Однако я врач, и мне
необходимо осмотреть и побеседовать с мисс Николс наедине. Мы пригласим вас
обратно, как только со всем закончим. - Тони уставился на доктора Леонарда и тот
продолжил: - Мистер Роулингс, она не имеет к вам никакого отношения. Позвольте ей
немного конфиденциальности.
Клэр смотрела на Тони и думала, что тот может справиться. Это его битва. Но он
не стал настаивать.
- Прошу прощения. Вы правы. Просто она так долго была без сознания, что мне
бы не хотелось еѐ оставлять. - Поднимаясь, он продолжил: - Но мне придѐтся. Я буду
тут за дверью. Пожалуйста, позовите меня, когда закончите.
Потом он наклонился, поцеловал Клэр в лоб и вышел из комнаты.
Пока доктор помогал Клэр снять ночную рубашку и убрать трубки, его голос
звучал успокаивающе. Клэр бессмысленно думала о том, что в дыхании доктора
ощущается кофе, а ей нравится кофе. Он надавил на бок и спросил, больно ли ей.
Доктор прикасался к еѐ лицу, щеке, виску – больно ли ей в этих местах? Осмотрел еѐ
голову, череп, лоб, затылок и основание шеи. После этого он сосредоточился на еѐ
руках и ногах. В конце он дотронулся до еѐ спины, сильнее надавив на какие-то точки.
Клэр увидела следы синяков на своих руках, ногах и животе. Она чувствовала их по
всему телу. Сильнее всего спина и живот болели после манипуляций доктора, в то
время как на лице ощущения были менее болезненными. Глядя на свои ноги,
покрытые коричневыми и жѐлтыми отметинами, она задавалась вопросом, выглядело
ли еѐ лицо так же жутко, как и ноги. После того как доктор закончил осмотр, при этом
не задав ни одного вопроса, он помог ей надеть ночную рубашку обратно.
- Мисс Николс, мне необходимо, чтобы вы были предельно честны со мной,
понимаете, о чѐм я? - Клэр ответила, что понимает и что очень устала. - Пожалуйста,
расскажите мне, что вы помните о той ночи, когда произошѐл несчастный случай.
- Доктор Леонард, я очень устала, и мои воспоминания нечѐткие.
Пока она произносила эти слова, голова продолжала гудеть, горло саднило. Все
это затрудняло дальнейшее общение.
- Всѐ хорошо. Позвольте мне опустить спинку кровати. - Нажав на кнопку, чтобы
привести кровать в горизонтальное положение, мужчина продолжил расспрашивать
еѐ: - Теперь, пожалуйста, расскажите, что вы помните?
Усталость захлестнула Клэр. Внезапно от выпитой воды желудок взбунтовался. С
самого начала ощущая тошноту, она сразу поняла, что ей будет плохо.
- Доктор, меня сейчас стошнит.
Она села. Мужчина схватил тазик и подставил ей, вся выпитая вода вышла
обратно. Доктор Леонард объяснил, что это нормально, желудок слишком долго был
пустым. Рвота вызвала дрожь, и в одно мгновение голова и рѐбра запульсировали. От
сильной боли Клэр расплакалась.
- Мисс Николс, действие обезболивающего ослабевает. Я дам вам ещѐ немного,
но хочу, чтобы вы ясно мыслили. Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.
Доктор был настойчив. Во всѐм своѐм изломанном теле Клэр чувствовала
слабость. Она хотела есть, но желудок был не в состоянии удержать даже воду. Доктор
хотел знать, что с ней случилось, но она знала. Она закрыла глаза, в памяти тут же
всплыл образ Тони, и девушка ощутила боль во всѐм теле. Она увидела его ярость,
бешенство, нежелание дать ей возможность объяснить. Она вспомнила каждую
ужасающую минуту до того момента, как отключилась. Все произошло две недели
назад, но она до сих пор ощущала мучительную боль. Слабость в сочетании с
неуспокоившимся желудком служили доказательством того, что в ближайшее время еѐ
мучения вряд ли закончатся. Ей хотелось вернуться к своим видениям. Но доктор
желал получить ответы на заданные вопросы. Он дал ей ещѐ немного воды, но
проинструктировал, чтобы она только прополоскала рот и сплюнула воду в таз. Это
помогло избавиться от ужасного ощущения во рту. Сухость исчезла, и она снова могла
говорить:
- Я пошла в лес прогуляться, мне нравится лес. За день до этого шѐл дождь, и
земля в некоторых местах была скользкой. Я прекрасно провела время на природе, но
упустила момент, когда стемнело. Я наблюдала за красивым закатом, помню, что тот
был малинового цвета.
Она откинула голову на подушку и закрыла глаза, по щекам потекли слѐзы.
Доктор Леонард был настроен решительно и попросил еѐ рассказывать дальше. Она
продолжила, правда уже с закрытыми глазами:
- В общем, к тому времени, как я направилась обратно к дому, стало темно.
Помню, как я дошла до полянки, что находится в сорока пяти минутах ходьбы от
места, где я была. Солнце… нет, то есть, луна была такой яркой. Я пыталась вернуться
обратно. Кэтрин ждала меня к ужину.
Веки отяжелели, слова выходили с трудом, речь стала невнятной. Она никогда не
ощущала себя настолько уставшей, всѐ, чего она желала, это сон. Боже, пожалуйста,
молила она, дай мне уснуть.
- Мисс Николс, вы смогли вернуться домой? - мягко спросил доктор Леонард.
- Я не помню.
Клэр приняла решение. Расскажи она правду, это не принесло бы ей ничего
хорошего. На самом деле, это будет прямым нарушением правил Тони. Ей не
разрешалось обсуждать личные дела с посторонними. Она очень хорошо выучила этот
урок. А учитывая, как болели еѐ рѐбра, голова и живот, то урок можно считать
усвоенным.
- Я помню, как поскользнулась в грязи. Там торчали корни и ветки. Под
деревьями было очень темно. Это последнее, что я помню.
- Пожалуйста, знайте, всѐ, что вы расскажите мне, останется только между нами.
Я связан врачебной тайной, - тихо проговорил он.
Несмотря на физическое истощение, Клэр осталась проницательной. Она знала,
что каждое произнесѐнное ею слово прослушивалось, а, может, и записывалось.
- Доктор, я не уверена, о чѐм именно вы меня спрашиваете или на что намекаете,
но я не могу вспомнить, что произошло той ночью. Наверное, я ударилась головой. -
Еѐ глаза были открыты и полны слѐз. Она чувствовала себя такой уставшей. -
Пожалуйста, можно мне отдохнуть?
Еѐ глаза закрылись, и она почувствовала, как проваливается в сон.
Открыв глаза, первым делом Клэр увидела Кэтрин, держащую в руках стакан с
бананово-клубничным смузи. Заботливой женщине девушка сказала, что опасается,
что еѐ снова будет тошнить, как в ситуации с водой. Кэтрин объяснила, что доктор
добавил в капельницу Клэр немного лекарства - оно поможет справиться с болью и
дискомфортом в желудке. Клэр дотянулась до кнопки, чтобы поднять спинку кровати,
но прежде чем успела добраться до неѐ, это сделал за неѐ Тони. Его присутствие
вызвало невольную дрожь. Сейчас глаза мужчины были вовсе не тѐмными, скорее
цвета топлѐного шоколада. Он нежно коснулся еѐ лица.
- Тебе нужно послушаться Кэтрин. Пожалуйста, попробуй выпить смузи. Ты
должна поправиться, а для этого нужно есть. - Посмотрев на него, девушка задалась
вопросом, знал ли он о еѐ недавней доверительной беседе с доктором. Тони
продолжил упрашивать: - Пожалуйста, Клэр.
Она выпила немного смузи, потом закрыла глаза и провалилась в сон. В
следующий раз, когда она проснулась, вся еѐ комната утопала в очень красивых
цветах, именно их аромат преследовал Клэр во снах. На протяжении последующих
нескольких дней цветы постоянно меняли. Создавалось ощущение, что они никогда не
завянут. Они должны были улучшить еѐ самочувствие, но напомнили ей похоронное
бюро после смерти родителей. Она даже получила открытки с пожеланиями
скорейшего выздоровления и цветы от Симмонсов, Миллеров и Бронсов. По-
видимому, секретарь Тони, Патриция, позвонила Сью, чтобы извиниться: «В
последнее время Клэр была так занята, а из-за несчастного случая, произошедшего с
ней, не могла позвонить. Но она обязательно это сделает, как только почувствует себя
лучше и появится такая возможность». Осознание того, что правила приличия
соблюдены, несмотря на то, что она чуть не умерла, позволило Клэр ощутить
улучшение.
Клэр восстанавливалась медленно и постепенно. После еѐ пробуждения доктор
Леонард продолжал заниматься еѐ лечением, в течение первой недели появляясь в
доме каждый день. Затем промежуток между визитами стал неуклонно увеличиваться.
Он больше не задавал вопросов о том, что она помнила. Он старался ускорить еѐ
выздоровление. Заставлял еѐ питаться, ходить и гулять на улице. И он не
единственный, кто старался помочь. Кэтрин тоже всячески принимала в этом участие.
Она заставляла Клэр есть, принимать душ, делала ей причѐску и накладывала макияж.
И на самом деле в таких действиях была необходимость, иначе она валялась бы в
кровати целый день. Единственной мотивацией к жизни было возвращение к тем
видениям, которые она испытала во время бессознательного состояния. К сожалению,
ни одно из них больше не появилось в еѐ сновидениях. И дело не в том, что ей было
грустно, нет, вовсе нет. И ей не было страшно, и с достаточной дозой лекарства ей не
было больно. Правильнее было сказать, что она не чувствовала ничего. Сознательно
или бессознательно, но она абстрагировалась от всего. Ничего не осталось. Она
подчинялась каждому указанию. Ела. Ходила, поначалу с трудом. За какие-то две
недели еѐ мышцы потеряли тонус. И вес снизился до такой отметки, какой раньше
никогда не было. Она принимала душ, сначала с посторонней помощью, потом
самостоятельно. А еще она уступила просьбам Кэтрин по поводу причѐски и макияжа.
Тем не менее, любой из видов деятельности еѐ утомлял. Именно поэтому, сон стал
естественным и приемлемым способом сбежать от посторонних глаз.
Единственный человек, который не давил на неѐ, был Тони. Но, несмотря на
отсутствие давления с его стороны, он ежедневно повсюду следовал за ней. Кэтрин
сказала Клэр, что он не отходил от еѐ кровати, пока та была без сознания. Теперь, идя
на работу, он каждый вечер возвращался домой. Большую часть своего времени он
проводил в комнате Клэр, иногда с ноутбуком, читая книгу, разговаривая, всегда
готовый выслушать, и каждую ночь здесь же спал. Пока Клэр оставалась на
больничной кровати, он устраивался на раскладывающемся кресле, которое принесли
в ее комнату. Как только она переместилась на свою большую кровать, он спросил,
можно ли ему спать с ней. Клэр ответила, что да, но… Тони заверил, что он просто
хочет спать рядом и ничего больше. Доктор Леонард не давал своего разрешения на
возвращение к обычному образу жизни. Она страдала от последствий сотрясения
мозга, сопровождавшегося потерями сознания и головной болью. Однако больший
дискомфорт девушка испытывала из-за сломанных рѐбер. Клэр не могла лежать в
определѐнных положениях. Еѐ собственный вес провоцировал дикую боль. Она
понимала, что вес Тони станет просто мучительной болью, и не думала, что у неѐ
будет выбор, если она окажется на его половине кровати. Но на самом деле ей было
всѐ равно до тех пор, пока она могла спать. Он не жаловался.
Каждый шаг: самостоятельный подъѐм с кровати, самостоятельный поход в
ванную, прогулка до столовой и до заднего дворика, – был вознаграждѐн. Что-то было
простым знаком внимания: книга, журнал или шарф, несомненно, в стиле этого сезона.
Но другие, как, например, за первый ужин в столовой, были экстравагантными. Выход
в столовую был отмечен ожерельем с тремя бриллиантами, один больше другого,
олицетворяющими прошлое, настоящее и будущее. Каждый камень был весом не
меньше трех карат. Оно было замечательным, но Клэр скучала по бабушкиному
украшению, павшему жертвой несчастного случая.
Казалось, что возможность делать подарки доставляла Тони удовольствие, и
поэтому она принимала их. От путешествия в прошлое, настоящее и будущее она не
была в особом восторге. Клэр знала, что даже в столь хрупком состоянии ей не
хотелось ничего, что олицетворяло бы временные отрезки. А ювелирное изделие было
таким непомерно дорогим, что Клэр начала думать о нѐм, как о костюме. В таком виде
принять его было легче. Она пыталась искренне радоваться подаркам и вниманию.
Однако внутренне чувствовала себя так, какими часто бывали его глаза, – лишѐнной
эмоций. Внутри неѐ ничего не осталось.
Кэтрин знала, что Клэр нравилось бывать на свежем воздухе, и всячески
подстрекала Тони, чтобы тот помогал ей выйти на улицу. Окружающая обстановка не
способствовала улучшению еѐ душевного состояния. В голубом небе редко мелькали
просветы, а зелень весны и лета исчезла. Листья опали, деревья стояли голые, и всѐ
вокруг было серым. Теперь всѐ, что осталось, - это чѐрно-белые фотографии
ландшафта, которые Клэр лицезрела, впервые появившись здесь.
Однажды, гуляя по периметру заднего дворика в тѐплом пальто, Клэр задала
Тони вопрос:
- У тебя есть какие-нибудь представления о том, когда будет выплачен мой долг?
Вопрос застал его врасплох. Она увидела, как его глаза меняют цвет, становясь
светло-коричневого оттенка.
- Моя дорогая Клэр, последний раз ты была предоставлена сама себе всего один
день, и посмотри, чем это закончилось. Думаю, ты как никто другой нуждаешься во
мне. Не хочу, чтобы с тобой произошли и другие несчастные случаи. - он добавил: - А
ты?
Без всякого сомнения, Клэр знала, что ей не хотелось никаких несчастных
случаев.
Больше они не возвращались к этому вопросу, перейдя к обсуждению
путешествия. Идея уехать из дома пугала Клэр. Здесь она чувствовала себя уверенно,
думая, что если останется в этом месте, то сможет избежать несчастных случаев. Тони
сказал, что когда она поправится, ему хотелось бы, чтобы она составила ему
компанию в поездках. Он говорил о Чикаго, Нью-Йорке, Фениксе, Сан-Франциско и
даже о загранице. Клэр спросила, нужен ли ей паспорт, если они будут летать на
частном самолѐте, на что Тони ответил: он попросит Брента уладить этот вопрос.
В субботу в середине ноября, через два месяца после несчастного случая, Клэр
официально признали физически здоровой. Синяки исчезли, рѐбра полностью
срослись, головная боль случалась всѐ реже, она могла кушать, хотя у неѐ не было
аппетита. Днѐм ранее доктор Леонард посетил их дом и освободил еѐ от своей опеки.
Тони решил, что они должны покататься на машине. С начала сентября Клэр не
покидала стен дома и не выезжала за пределы поместья, поэтому идея пойти и сесть в
машину вызвала у нее бурный и неожиданный шок. Тем утром она послушно оделась
в ту одежду, которую приготовили для неѐ, выложив на кровати, как происходило
каждый день с тех пор, как она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы
одеваться самостоятельно. Светило солнце, и погода выдалась не по сезону тѐплой.
Она предвкушала возможность выехать куда-нибудь, но когда Тони объявил, что
подогнал лексус к парадной двери, Клэр запаниковала. Еѐ реакция была молниеносной
и непредсказуемой. Девушка начала плакать, всѐ еѐ тело задрожало. Она не хотела
идти.
Первый раз с момента несчастного случая Тони настоял. Он не спрашивал, а
просто заявил, что они отправляются покататься. Это было самое лучшее, что он мог
сделать. Ей нужно куда-нибудь выбраться, но Клэр не могла собраться с мыслями. Она
села на парадном крыльце и отказалась вставать. В конце концов, Тони подошѐл и
схватил еѐ за руку. Реакция Клэр оказалась быстрой и даже жѐстче, чем в первый день
еѐ нахождения здесь. Всѐ еѐ тело прострелило болью. Дрожа, она начала кричать:
- Я всѐ помню! Я знаю правду! Пожалуйста, не трогай меня! - Еѐ тело сотрясала
дрожь. - Я ненавижу тебя! Оставь меня в покое!
Он, не веря, смотрел на неѐ. В еѐ глазах, устремлѐнных на него, пылала месть. На
крики прибежали Кэтрин и Синди. Правда, к тому времени как они подоспели, слова
Клэр звучали невразумительно, перемежаясь всхлипываниями и рыданиями. Сидя на
ступеньках, девушка дрожала и обнимала руками свои колени. Постепенно еѐ рыдания
стихли, превратившись в поток слѐз. Она не произнесла ни слова, когда Кэтрин с
осторожностью помогла ей встать на ноги и спокойно проводила к машине.
Поездка началась в тишине. Тони ничего не делал и ничего не говорил. Позволив
Клэр плакать, он просто вѐл машину. С несчастного случая прошло два месяца, и за
всѐ это время она ни разу не упомянула об этом, ни разу не заплакала, и вдруг сейчас
всѐ выплеснулось наружу.
Доктор Леонард дал своѐ разрешение. Тони вел себя терпеливо. Клэр знала, чего
он хочет от неѐ, и цепенела при мысли снова быть с ним. Машина притормозила рядом
с лугом. Девушка никогда раньше не бывала в этом месте и даже не подозревала о его
существовании. Оно было очень уединѐнным. Слѐзы Клэр стихли.
Нежно придерживая девушку за руку, Тони помог ей выйти из машины.
Мужчина, наконец, решил извиниться:
- Клэр, мне очень жаль.
Она заглянула в его светло-коричневые глаза.
- Тебе очень жаль? И о чѐм ты сожалеешь?
Его голос был полон сожаления и искренности:
- Я приношу извинения за тот несчастный случай. - Она не ответила, просто
отвела взгляд. Мужчина продолжил: - Да, я признаю, что в случившемся с тобой той
ночью, виноват я. Признаю, что потерял над собой контроль, со мной это случается
крайне редко. Я признаю, что чувствую себя ужасно, и Кэтрин заставила меня
чувствовать себя ещѐ хуже. Признаю, что из-за тебя и той статьи Мередит Бэнкс я был
просто в бешенстве. В тот момент я был не в себе. - Его глаза стали темнее. - Я
доверял тебе. Верил, что ты не предашь моего доверия, а потом… Я бы сделал всѐ что
угодно, лишь бы изменить ту ночь.
Они стояли возле машины, не дотрагиваясь друг до друга. Ветерок мягко
шевелил высокую траву, раздувал прядки волос вокруг головы девушки и заполнял
лѐгкие запахом приближающейся зимы. Клэр наблюдала за выражением его лица, пока
он говорил. Так много времени прошло с того момента, как она хоть что-то
чувствовала. И вдруг она ощутила смесь оживших внутри эмоций.
Тони заметил, как в еѐ тусклых и безжизненных глазах вспыхнула маленькая
искра.
- Тони, я помню. Я помню, что ты делал и говорил. Помню, как ты сказал, что
мне нужно немного побыть одной, чтобы подумать над тем, с кем можно
разговаривать, а с кем - нельзя.
Тони кивнул головой в знак подтверждения еѐ слов. Глаза Клэр наполнились
слезами, внутри всѐ напряглось от страха, но ей было необходимо знать.
- Мне всѐ ещѐ ожидать этого?
Он протянул руки, чтобы взять еѐ за плечи. Он намеревался быть нежным, но
Клэр отступила назад, споткнулась и упала на землю. Его глаза выражали нежность,
но она помнила в них ярость. Она не знала, что думать и чувствовать. Но не
чувствовать было намного легче. Замешательство, опасение, гнев и страх – всѐ это
отразилось в еѐ глазах. Тони опустился к ней на землю.
- Клэр, пожалуйста, остановись. - Он встал рядом с ней на колени. – Больше
ничего не будет. Не думаю, что тебе нужны ещѐ напоминания о том, как себя вести, не
так ли? - Она ответила, что они ей не нужны. - Клэр, пожалуйста, можно к тебе
прикоснуться?
Она снова начала дрожать. Из груди вырвались рыдания. Голос Тони по-
прежнему звучал нежно, но твѐрдо:
- Ты же знаешь, что мне не нужно твоѐ разрешение на то, чтобы прикоснуться к
тебе. Мне ни на что не нужно твоѐ разрешение.
Клэр закрыла глаза и, пытаясь подавить рыдания, кивнула головой в знак
согласия. Она слишком хорошо знала, что еѐ разрешения не требовалось.
- Но мне хотелось бы, чтобы ты разрешила. Пожалуйста, могу я получить твоѐ
согласие?
Собравшись с духом, Клэр открыла глаза. На мгновение задержавшись взглядом
на его карих глазах, девушка снова закрыла веки и произнесла:
- Хорошо.
Тони тут же устроился рядом с ней, присев на холодную твѐрдую землю, и нежно
обнял еѐ за спину. Он чувствовал еѐ напряжение. Осторожно наклонившись, мужчина
ласково поцеловал еѐ в губы, это было очень лѐгкое прикосновение. Она не
отодвинулась. Тони чувствовал запах еѐ волос, раздуваемых ветром. Он напоминал
ему цветы.
- Я уже говорил тебе, как мне нравятся светлые прядки в твоих волосах? - Она
отрицательно покачала головой. Он легонько погладил еѐ волосы. – По-моему, ты
великолепна. Ты такая сильная и несгибаемая. Я не заслуживаю твоего прощения за
то, что сделал, но ты заслуживаешь услышать, как я умоляю тебя о нем.
Ей не хотелось смотреть на него. Еѐ эмоции были слишком оголены. Она хотела
его простить. Он не прикоснулся к ней, вместо этого переместился так, чтобы
оказаться напротив неѐ, глядя глаза в глаза.
- Клэр, я сожалею, что причинил тебе боль. - Она почувствовала, как по еѐ щекам
потекли слѐзы, пока она пыталась поддерживать зрительный контакт. Он мягко взял еѐ
за руки. - Я прошу, чтобы однажды ты подумала над тем, чтобы простить меня.
Он поцеловал еѐ руки. Заглянув ему в глаза, Клэр увидела в них печаль и
раскаяние. Водоворот эмоций, которым она дала волю, теперь полностью завладели еѐ
душой. Она хотела, чтобы печаль ушла. Он был таким терпеливым, таким нежным.
Она его не простила, но начала реагировать на его попытки к примирению. Всѐ