Проблемы источниковедения 9 глава

дарю жем болды. Бгррет татарлар мен Шынхалкы бгрлесе Toy хант кдрсы жоръщжасап керт edi, нэтиже шыкпады»*.

К.Халид об этой неудаче китайцев пишет: «,.. ezdepi кырг-ын жещл1ске ушырады» /247. - С.227/. Это поражение стало причиною начала строительства Великой китайской стены: «Осыдан Шъщ халкы атакты крртн сокты. Татарлар да моцролдан коркып Epmicmi macman, Алтайдьщ 6ip ушына солтустж-шыгыстынтубте дейт жеткен, Моцюлмен та­тар квбтесе шъныс халыктарымен айналысып жатканда, Кайъщхан вулетг «тургк» дегенатпен Алтай тауларынжай-лайтын, булар батыскц, яти Фергана, Бухара, Хорасан у ат-яттарына шабуылдай бастады».

При Тау-хане /Таумынь/ гунны полностью овладели Вос­точным Туркестаном /алтьт шаЬар/. Сам Тау-хан, по свидетель­ству шежире, жил в Кашгарии/А^ра балык-Гуа балык}. Та­ким образом, в скором времени границы государства вышли далеко за пределы Великой степи: «Toy ханнъщиемг1 ощпуспйк Тибеттен emin Ундгстант дейт, батысы Сырдарияныц солтуспигг мен Арал тещзг, эрг Орал тауына дейт, шыгысы Шынньщшег1 болтн кортндарына шейт созьигтн».

На наш взгляд, некоторые древние образцы казахского фоль­клора позволяют выделить основные черты территории рассе­ления алашских племён эпохи раннего железа. Весьма суще­ственно, что самые ранние сведения относятся к эпохе гуннов. К категории наиболее ценного источника по этой теме мы от­носим эпическую поэму, «Козы Кэрпеш - Баян с улу» извест­ную у многих тюркоязычных народов. Упомянутые в ней то­понимические ориентиры довольно четко очерчивают грани­цы обитания кочевников Центральной Азии в древности. Сис-

"Речь идёт о неудачном зимнем походе императора Гао ди в 200 г. до н.э., когда в горах Байдэн китайская армия была окружена гуннами ираз-громлена. Китайский император откупился договором о мире и о родстве, что на языке дипломатии того времени означало установление данничес­ких отношений. Гунны получили принцессу и богатые подарки: шёлковые ткани и вату, вино ирис, украшения.

1 25

тема кочевого хозяйства с присущими ей чередованием паст­бищ и постоянными маршрутами, тысячелетиями не менялись. Поэтому та карта, которая была зафиксирована в эпической поэме, служила и в поздние времена. Обратимся к источнику:

«... Су ая¥ы Курдымнан ара конып...

вне бойы жатлап Epmicmi врлеп,

Алатауды жатлап ар жагымен,

1ле басы Кулжат тат барды,

¥даи квшт барады Сыр бойына,

Азтна Сыр бойына домыл алды...

Сагынып Сарыарканы кайта кештг,

Мазаны ел iuiinde рахат кермей

Keuiedi кысы-жазы домыл кермей,

Б1раз елг калады отн ермей...

%ырыккун ыстьщшвлге кайта Keuimi,

Бетпактынсар даласы барып mycmi...

Бетпакта бос кдмалып жата алсын ба,

Одан квш1 КдракенШут mycmi, Apfbi tuemi Аягвз, Jlenci, Уржар,

Токсан мы цш лайык сонда жер бар...'

Жайлап-кыстап Аягвз жатып калды. Каратау, Тарбаштай жерге келдг.

Жемтебе, Катынсу келгекелдг...

Аз журсе, кэп журсе де аман-есен,

Аял>1 Жеткут ол да келдг...

По содержанию поэмы можем предположить, что ранние события развёртывались в местностях Су аяш Курдъш, Бал-талы и Батналы. Возможно, имеются в виду устья рек Тургая и Иргиза, образующие цепь значительных озер. В источниках XVIII в. эти озера известны как Аксакал Барбы. Этнографи­ческие материалы свидетельствуют о распространении поня­тия «Су аяты Курдым» по отношению к этой территории: «Су аягы %урдымнан 1здеп келдт», «Балталы - Батналы елден келдт, Бакалы-Балдыршнды квлден келдш» и т.д.

Детальное описание территории содержится в разде­ле поэмы, где описывается маршрут Айбас-батыра послан­ного Козы Корпешем к своей невесте Баян сулу:

Квктайменен батыр Айбас темен шапты,

Метет томам жолдьщоймен тапты.

К,ыздыцберген белбеуг mycin калып,

«Кызбелбеу», «Кубажон» коя сапты...

Кыздыцберген мешз! mycin калып,

«МеШзек» den may атын коя сапты.

Жанътдаш жаулыгы mycin калып,

«Абыралы», «Жалаулы» коя сапты.

Жанында/ы uiidepi т уст калып,

«ЦИдерл1» деген евен содан канты.

Кргздъщ берген кщжарасы mycin кольт,

Каркаралы may атын коя сапты.

Немало топонимических сведений содержат и другие разделы поэмы;

Туйемойнак, Жылытау айдап барды, Кой машрактан жылкысын epi алады. Apibi шетг Сауыр мен Сайкам калып, Жыпкыны коя берт, жатът калды Едгл-Жайык бойында жолдас болды, EipiH'6ipi ек1 бай танымайды Сол екг байдьщ жайлауы Тумен емгс, Кшк атып ацетт жеген ем1с, Ереннщ усттдег1 ceadi deudi, %удайдьщкерсеткет жвнд1 deudi, Кдрабайдьщ жайлауы Телтвлд1

Таким образом, в поэме «Козы корпеш - Баян сулу» через фольклорный текст чётко зафиксирована граница и террито­риальная целостность кочевого социума эпохи ранних кочев­ников. В ней присутствуют как сведения о хозяйственно-куль­турной системе, так и основные стратегические возвышеннос­ти Великой степи. Такие же топонимические экскурсы присут-

\ 27

ствуют в наследии легендарного философа эпохи Золотой Орды - Асана Кайгы. Таким образом, в память кочевни­ков внедряется понятие родной земли, Родины.

Усиление восточных гуннов в III-II вв. до н.э. привело к формированию новой империи степных народов. Вероятно, этот факт говорит о перемещении центра активности в эту эпоху и в дальнейшем на восточные окраины Великого степного по­яса Евразии. Раньше эпицентром взрывов и миграции служили степи Центрального и Западного Казахстана. Объяснить это явление, не имея достаточных аргументов, чрезвычайно слож­но. Гипотетически можно предположить два варианта разви­тия активности восточных регионов. Возможно, в постскиф­ское время многочисленные группировки степных племён Ев­разии обрели этнополитическую стабильность, определились с системой посезонного распределения пастбищ и водных ис­точников /см. интерпретацию поэмы «Козы корпеш - Баян сулу»/ и состоялись как общество, этносоциальный организм со всем комплексом необходимых коммуникации и форм свя­зей /народ Огуз-хана/. Тогда как на восточных окраинах Вели­кой степи, особенно богатой горно-лесными ландшафтами Южной Сибири, Алтае и Монголии, в зоне номадизации оби­тали охотничьи племена. Переход их к кочевничеству сопро­вождался сложными территориальными процессами, усугубля­ли ситуацию повышение плотности населения в степном ре­гионе. Другой источник, вероятно, заключается в близком со­седстве одного из древних центров оседлости - Китая. Рас­цвет этой великой цивилизации падает как раз на II-I тыс. до н.э. В IV-V вв. просочившиеся в Северный Китай степные племена создают ряд буферных образований. Как бы то ни было, так называемое Великое переселение народов, новый своеобразный виток миграции жителей степи свое начало берет с восточных горных долин Евразии.

Безусловно, это движение не миновало степей Централь­ного Казахстана и Западной Сибири. Имеющиеся археологи­ческие материалы лишь отчасти свидетельствуют о передви­жениях с Востока. Большинство сохранившихся архитектур-

ных памятников имеет автохтонное происхождение. В регио­не Сарыарка /в Центральном Казахстане/ находятся наиболее интересные культовые памятники начала I тыс. н.э.: Домбау-ыл, Козы корпеш - Баян сулу, Теке и другие, построенные в архитектурном стиле «дыц» /эта традиция продолжается до конца XIX- начала XX вв./.

В Западном Казахстане обитали племена, оставшиеся пос­ле распада сако-массагетской конфедерации и др. «По типу погребальных сооружений курганы, раскопанные на Устюрте /V-II вв. до н.э./, близки к погребениям саков Семиречья и ко­чевникам Туркмении /массагетам/», - отмечает С.Аджигали /12.-С.20/.

Аналогичная картина наблюдается и в северных районах Западного Казахстана, где в этот период расселились племена сармато-аланского круга. Вполне вероятно, что рассматривае­мые племена были в определённой степени связаны как с Пе­редней Азией, так и с Восточной Европой.

На территории Семиречья и Восточного Туркестана в рас­сматриваемое время обитали полукочевые конфедерации усу-ней, юечжи /тохары/ и др. Археологические исследования по усуньским памятникам говорят о том, что заладно-семиречен-ским группам был более присущ оседлый образ жизни и объяс­няется это наличием плодородных долин /р. Талас, Чу, и др./ и близостью земледельческих центров Средней Азии /Фергана, СОГД//15.-С43/.

Стремительное возвышение гуннов на востоке сопровож­далось сильнейшим давлением на дунху /на севере/ и на юеч­жи /на юге/, которые в конце концов вынуждены были при­знать условия вассалитета. Непокорные племена вынуждены были, бросив свои родные кочевья, отправиться в дальние миг­рации. Именно под давлением гуннов часть племен Монголии и Алтая ушли в китайские пределы /дунху, сяньби/, а юечжи в Среднюю Азию /в район Ташкента, на территорию обитания племён каныто/. Возможно, в движениях юечжей на юг приня­ли участие и другие племена Великой степи. Как бы то ни было,

\ 29

но уже во II в. до н.э. Греко-Бактрийское государство, страдая от постоянных набегов степных народов, распалось на ряд независимых владений. Наступило время усиленного смеше­ния и интеграции различных культур, берущих свое начало как от местного оседло-городского субстрата, среднеазиатс-ко-эллинистического, привнесенного на территорию Средней Азии греко-македонцами, а также степной культуры, имею­щей в этом регионе огромное влияние и усиливающейся с каж­дым новым потоком кочевых племен.

На этом фундаменте была построена Кушанская империя, правящая элита которой была из юечжей. Они сумели подчи­нить на рубеже нашей эры значительную часть Средней Азии. Расширение новой Среднеазиатской державы на юге соответ­ствует маршрутам движения кушанских племён и отчасти по­вторяет черты эпохи миграции индоарийцев. В ходе движения на юг кушанские кочевые династии подчинили Северную Ин­дию, а по пути следования им подчинилось население Восточ­ного Ирана, Афганистана. Таким образом, кушанская культура обогатилась и буддийской культурой, активно завоевывающей в рубеже нашей эры новые ареалы. Известно, что IV собор про­ходил под покровительством кушанских правителей /Каниш-ка/. В это время канонизируются основы искусства Гандхары с его выразительными скульптурными изображениями, ставшие иконографической основой искусства буддизма. Вторая волна кочевников, проникающих в Индию в начале средневековья, известна под названием эфгалитов /белых гуннов/. Эмигранты осели на значительной территории Северной Индии /Синд, Раджастан, Мальва/ и вступили в процесс смешения с ранним индоарийским населением. Исследователи предполагают, что появление новой этнополитической общности - касты раджпу-тов - связано с результатами этого смешения и метисации. С энергичным заселением территории северной Индии этими кочевыми племенами связано и появление такого этнокультур­ного района как Гуджарат. Они /гуджаратцы/ оказали наиболь­шее сопротивление арабам и остановили их на границах Син-

да в 712 г. Тем не менее, арабам постепенно удалось распро­странить своё влияние /ислам/ на более обширные простран­ства Великой Индии.

История Западной Азии начала нашей эры проходит в той или иной связи с Парфией. В образовании этого государства ведущую роль сыграли дахо-массагетские племена, обитавшие на территории Западного Казахстана. Именно из этой среды вышли первые руководители Парфийской державы - Арша-киды, вмешавшиеся в политическую борьбу ближневосточных государств. Во II в. до н.э. в состав Парфии вошли полностью земли Месопотамии, включая территорию Мидии. В той или иной степени на становление государства оказали непосред­ственное влияние миграции с северо-востока, в лице тех ко­чевников, которые входили в конфедерацию юечжей, а затем и эфталитов.

Таким образом, к рубежу нашей эры Парфия стала самым крупным и сильным государством Западной Азии и одновре­менно единственным соперником Римской империи. Противо­стояние Рима и Парфии продлилось с небольшими перерыва­ми три столетия. Внутренняя структура государства в целом, строилась в сооответствии с месопотамскими традициями. По­литическую элиту в государстве составляли кочевники, из кото­рых состояло ядро армии. Они были ярыми сторонниками уси­ления государственной власти и продолжения воин с Римом. Южные районы государства с исконным земледельческим и торговым населением, обладая немалой силой, занимали про-римские позиции. Симбиоз обеих структур происходил менее интенсивно /в отличие от Ахеменидского или Вавилонского периодов истории/, сохраняя и консервируя многоукладность экономики и, как следствие, рыхлость хозяйственно-культур­ной системы.

Продолжительные римско-парфянские войны истощали силы государства и вели к децентрализации. Результатом это­го стало падение династии Аршакидов и усиление одного из удельных владений - Фарса. Персам наконец-то удалось со-

131

здатъ свое национальное Сасанидское государство. Хозяй­ственные и людские ресурсы Парфии, одной из последних ми­ровых держав, позволили персам быстро поднять Иран и стать одними из сильнейших в этом регионе.

Сасанидское государство в той или иной степени реаними­ровало ахеменидские традиции. Это объясняется тем, что по­явление государства было результатом движения за независи­мость самих персов Эраншахра. Традиции, уходящие вглубь веков, к ахеменидским древностям, влияние зороастризма -религии, являющейся основой иранской идентичности со II тыс. до н.э., самосознание населения, считавшего себя пре-емственницей боевых традиций ариев, - все в совокупности оп­ределило сильные государственные устои. Распад Парфии не означал потерю всей её территории. В составе Сасанидского государства остались часть западных и северных провинций /Армения, Грузия, Кавказская Албания/. Реанимировав ахеме-нидскую державу, сасаниды в течение четырёх веков правили в Западной Азии. Централизованный государственный аппа­рат, социальная структура восходящая к древним периодам /зороастрийские жрецы, воины, писцы-чиновники и народ/, особое место в обществе, отводимое религии,- вот основные составляющие стабильности иранского общества в III - VII вв.

На основе зороастризма появились различные движения -манихейство, маздакизм и т.д. Последнее также является про­должением традиции Западной Азии, где роль жречества была всегда значительной. С другой стороны, вероятно, активность зороастрийских жрецов в конце V- начале VI вв. связана с уси­лением контакта с кочевниками Севера. Социально-эгалитар­ные идеи, выдвинутые в ходе усиления движения Маздака, появились не только из-за стремления крестьян к справедли­вости. Вероятно, на умонастроения жрецов и крестьян оказы­вал влияние общественный строй соседних кочевых владений. Древнеармянский историк Егише, о походе Иездигера II про­тив эфталитов, пишет следующее: «Внезапно он двинулся про­тив государства хонов, которых называют Кушанами, но пово-

АртыкбаевЖ.О. «КочевникиЕвразии»

евав с ними два года, нисколько не смог воздействовать на них»*.

В 453-454 гг. Иездигер II вторично вступил в пределы империи белых гуннов и потерпел очередное поражение: «царь кушанов... поспешил немедленно собрать войско, составил рать, чтобы выступить навстречу ему мощной рукой... нанес царским войскам сокрушительные удары. И так теснил его, что нанёс поражение с помощью неболь­шого отряда, заставил повернуть обратно и сам, наезда­ми пустившись по пятам, разорял многие области царские и тотчас невредимо возвращался в свою страну».

В 80-х годах персы потерпели рад сильных поражений от эфталитов /смерть царя Пероза, его сын Кувад в залож­никах/, которые, безусловно, повлияли на умонастроение народа в стране ариев, что приблизило конец этой после­дней империи персов.

Гунны и Сасаниды впервые столкнулись в начале V века. Граница, которая была проведена в 420 г., прошла по югу Сред­ней Азии. Самая южная точка эфталитских владений - г. Тал-кан - находился несколько восточнее Мерва, - далее Балх. Начало могущества белых гуннов на территрии Средней Азии связано с именем Ак Сибара, правившего в 420-470 гг. При нём произошло присоединение к империи Гохарисгана и Ба-дахшана.

Миграции эфталитских племен на юг, юго-восток Азии и формирование новых политических структур было остановле­но в VI-VII вв. арабским нашествием с Запада и активизацией древнетюркских племен с Востока. Борьба за города и оазисы Средней Азии между эфталитами и тюрками носила ожесто­ченный характер /не последнюю роль в них играли опустоши­тельные набеги хазар с севера/. Вероятно, эфталиты в этничес­ком плане представляли конгломерат небольших групп восточ-

*Белых гуннов /эфталитов/в армянских источниках продолжали на­зывать кушанами, а страну - государством хонов.

Глава II. История великой степи в контексте всемирной истории

ных племен. Они сильно отличались от своих восточных сосе­дей - гуннов и принадлежали к смешанному типу и имели более ранние связи со Средней Азией. Анализ взаимоотношений иран­цев и эфталитов /давних противников/ в V-VI1 вв., говорит об установившихся между ними традиционных контактах. Вспом­ним историю походов Пероза /Фероз/ против эфталитов, такие отношения невозможны для гуннов и сасанидов. Возможно, эфталиты представляют отрасль степных племен Алаша, свя­занных больше с югом, с городами Средней Азии.

Одно из направлений движения степных племён в начале нашей эры связано с Европой. В 70-е годы IV в. гунны появи­лись в степях юго-восточной Европы и, переправившись через Керченский пролив, громили Боспорское царство. В этот пе­риод натиск гуннов был столь неожиданным и ошеломляющим, что даже историки IV-VI вв. рассматривали вопрос о том, от­куда явилось это грозное объединение племен. В Европу одна за другой хлынули волны степных народов германского мира /остерготы, вестготы, вандалы/, скифского, сарматского мира /аланы/, а вслед за ними и сами гунны. Иероним, находясь в Палестине, в одном из писем пишет: «Римское войско, победи­тель и владыка мира, теми побеждается, тех страшится, тех ви-доужасается... считают себя уже мертвыми». Речь идёт в дан­ном случае о поражениях римских войск в Западной Азии, Си­рии и т.д. По словам Аммиака Марцеллина, король восточных готов Германарих покончил с собой, видя, что готам бесполез­но сопротивляться гуннскому движению.

Вероятно, ядро гуннского движения составляли немного­численные воинственные племена Центральной Азии. Но по мере движения на Запад состав гуннских мигрантов значитель­но пополняется за счет местных народов. В сочинении Иорда­на хорошо отражены все основные маршруты движения гун­нов - это от Северного Кавказа до Дона и Днепра, далее на Балканы, на юг в Сирию и Константинополь, на западные тер­ритории Орлеана /Франция/ и Милан /Италия/. Такова орбита передвижения самих гуннов в ходе стремительного завоева-

ния Европы. Главное заключается, по-видимому, в том, что военные успехи гуннов в Западной Европе привели в дви­жение огромное количество народов: «По всему простран­ству, которое тянется к Понту, начиная от Маркоманов и квадов, шевелится варварская масса скрытых до сих пор племён, внезапной силой сорванная со своих мест». Так было положено начало новым структурным процессам в Евро­азиатском континенте. Вероятно, когда-то в древности степные племена-индоевропейцев производили не меньший эффект. На наш взгляд, в небывалых по силе и размерам площади передвижениях племён в эпоху господства гуннов можно разглядеть те же закономерности. Средневековые историки сравнивали гуннские походы со снежным урага­ном в горах. Они и в самом деле, смели старую Европу.

Говоря о гуннах, Иордан пишет о том, что они в Паннонии и Дакии сидели вместе с различными подчинёнными племена­ми, т.е. в равнинах между Тиссой и Дунаем происходила под­готовка к дальнейшему броску и концентрация сил. Более ран­ний этап движения в Европу можно связать с 60-70 гг. IV в., когда гунны, разгромив аланов населяющих область Дона /Танаис/ готовились к завоеванию готов живущих по берегам Днепра. Вероятно, они пытались обустроиться и привести в порядок этносоциальную структуру- Но, несмотря на попыт­ки гуннов перестроить этносоциальную организацию на мир­ный лад, инерция толкала их дальше.

Маршрут следования гуннов через Центральную Азию фактически не поддаётся реконструкции. Возможно, основная масса мигрантов-гуннов шла по территории современного Се­верного Казахстана и южной Сибири, далее через Приуралье и Поволжье они вышли к Европе. Безусловно, по ходу в это движение вошли многочисленные племена указанных регио­нов. Эта версия находит подтверждение в источниках. Второе направление, видимо, следует связывать с югом, куда направ­лялись кочевые гуннские племена вслед за юечжами. Где-то в Туркестано-Ташкентском оазисе могло образоваться новое

135

объединение, известное в источниках как эфталиты или белые гунны.

Таким образом, эпоха гуннов является одним из самых ак­тивных периодов Великой степи. Переход к кочевничеству не прекратил тягу степных народов к центрам древних цивилиза­ций Востока, к Европейским глубинкам. Как всегда, энергия кочевников направлена на завоевание и освоение новых про­странств. Можно сказать, что идеология их все еще была при­вязана к движению вширь, в ходе которого периферийные от степи регионы получали новый заряд, новую этническую струк­туру, государство и политический порядок.

Ряд сведений о тюрках говорит о том, что данные об этой группе степных народов появились в источниках очень дав­но. Наиболее раннее упоминание о племенах тюрков /Тура/ находятся в Авесте. Тюрок ГГур/ один из трех сыновей леген­дарного Феридуна, когда он поделил мир на три части. Стар­шему сыну Салму достался Рум, Тюрку /Тур/ достался Туран, а младшему Эраджем - Эраншахр. По этой легенде междо­усобицы между братьми привели к убийству Эраджа, что объясняет постоянное противостояние юга и севера. Види­мо это следует рассматривать как институт традиционной вражды внутри одной системы, в одной оси координат*.

В восточных источниках /ососбенно у Рашид ад-Дина, Абулъгазы/ Тюрку отводят особое место в генеалогических повествованиях. Первый из них пишет о том, что монголы «были одним из одним из тюркских народов» и что «за время около четырехсот лет от них произошло множество ответвле­ний... вследстие же их могущества другие племена в этих об-

*История разделения мира или страны между тремя сыновьями вос­ходит к очень древним временам /см. миф об Алаша-хане, или же скифс­кую легенду о Таргитае и трёх его сыновьях/. Степные, возможно и индо­европейские корни мифологических историй о трехчастном делении мира рассматриваются в исторических исследованиях, в то же время Авеста,-возможно, отражает ситуацию времён правления в Средней Азии динас­тии Аришкидов, когда противостояние между югом и севером, также Средней А зией и Румом /Рим/усиливается.

ластях также стали известны под их именем, так что боль­шую часть тюрков /теперь/ называют монголами» /211. -Т.1. - С.77. По Абульгазы: «Яфет, младший сын Ноя, имел восемь сыновей «Тюрк, Хазар, Саклаб, Рус, Минг, Чин, Кей-мари, Тарих». Из этих своих детей он на свое место оставил /наследником трона, орды/ старшего сына Тюрка, при этом, завешал другим: «Тюрка вы признавайте государем и по­винуйтесь ему». «Он был человек образованный и умный, -пишет Абульгазы, - после отца своего, когда он обозревал земли, одна из них понравилась, и он на ней поселился; эту землю называют Иссиг-кюль» /6. - С. 16/.

Непосредственно на исторической арене средневеко­вья тюркские племена стали фигурировать в эпоху гуннов.

Известно, что возвышение гуннов в Центральной Азии не всегда находило поддержку у близкородственных племен. По сообщению «Исторических записок» около 69 г. до н.э., «дин-лины, пользуясь слабостью хуннов, напали на них с севера, ухуаньцы вступили в земли их с востока, усуньцы - с запада» /49. - Т.1. - С.82/. Кроме вышеназванных, китайские источни­ки перечисляют десяток племен и народов, активно борющих­ся за гегемонию в восточной части Великой степи в послегун-нское время /сяньби, гяньгунь, уйгуры и др/. Среди них в на­чале VI в. н.э. особо выделяется род Ашина. Прародителями этого рода считались чудом уцелевший от своих врагов принц и волчица, поселившиеся в пещере на Алтае и породившие десять сыновей».

Восточные тюрки, как и гунны в свое время, вели весьма ожесточенную борьбу со своими соседями. Только победив Жужанское государство, претендовавшее в V-V1 вв. на верхо­венство среди восточных племен, подчинив другие второсте­пенные группы, древнетюркский род Ашина дал начало импе­рии. К.Халид возвышение рода древних тюрков рассматрива­ет в рамках существования династии Илхания /Жел-хана/: «Тау хан Илхания мемлекетш барынша кемелгне келгтрген. Буи впген со ц баласы Куяхан хан болады. Буя да екестдей 60 жыл шама-сы билт emin, атген соц Мукан хан бияггш алюн. Кей тарих-

шылар муны mypiK ханы деп жазады, дурыс та шышр. Ойткет Тау ханнан осышн шешн турштер мощолт трасты деп есеп-телетш».

Политика активного продвижения на восток началось при Таспар-кагане /572-581гг./ - наследнике Мукан-кагана. По сло­вам китайского историка: «Он имел намерение разгромить сре­динное государство, но двор поспешил заключить с ним союз мира и родства и ежегодно давал ему 100 000 кусков шелко­вых тканей. Дом Ци страшился их набегов и грабительств и также истощал казнохранилища для платы им. Таспар в счас­тии очень превозносился и приближенным говорил: «только бы эти два мальчика на юге (Северное Чжоу и Ци - небольшие китайские государства на севере-Ж.А.1 были покорны нам, тог­да не нужно бояться бедности».

Именно в это время, в связи с выходом на широкую между­народную арену древнетюркское государство возвращается к традиционным символам политической власти. В основу го­сударственной идеологии была заложена идея туранизма.

Вероятно, свою роль сыграли племена, связанные со степными районами Казахстана и Средней Азии. Импуль­сы, дошедшие до центральных степных районов Казах­стана, актуализировали реанимацию идеи туранизма. Воз­можными носителями этой идеи, мы предполагаем, были племена, входящие в группу Алаша и связанные с древней историей Турана, о которых в виде отголосков сохрани­лись различные легенды в этот период /предания о дин-линах, о пегих лошадях, о народе бома и т.д./.

О реанимации не только идеи великого туранизма, но и вос­становление имени священной, культовой фигуры Алаша-хана, как первого хана кочевых тюрко-монгольских племен и родо­начальника ханских династий, также связано с временем уси­ления тюрков на востоке. К.Халид, исходя из древнейших ис­торических преданий казахов и других народов Восточных регионов, возвращение культа Алаша-хана связывает с нача­лом возвышения тюрков: «Буя аралыкупа Обь, Енисей, Epmicmi бойлап, шет журген татарларды хундар шауып, квп

нш ушыратты. Шабылтн татарлар Алынша ханныц/Алаша ханнын/ эруагына сыйынып, буктмоцюл-татарлар, уйтрдар-ды коз tan, буи уранш Едиг, Дон, Хазар айналасыныцтатарла-ры да ун к:осып, бутн Алтай mypKUiepi Турак/яки К,урак/хан бастап косылып бар/ 200мыцкол болып, Сагун ханы Бугукра бэргне бас болып, хундарт карсы шыкты... Жайсац келте жиналшн....Алтайдъщ iiui-сыртын толык камтып, жауып таудьщ ектш1 жа/ына асырып, шышстагыларын К,ытай кортнына дейт жеткгзт, кан mezic майдан болды. Кара хан /Бугукра ханныцектш1аты болу керек/ею указ бойы узджаз хундардыц тне mycin, К,ытай кортнына тгрелгенде карсы алдынан Шыцэскерг шы/ып, квптен бергл ашу-ызасын 6ip кай-тарды» *.

Следует обратить внимание на следующие моменты из ше-жире: «Моцтл, татар, уйшр, mypiK тайпаларыныцосы жиы-нында хан, байгур т.б. мансапта/ы басшыларыныц бастары косылып, енЫбудан былай Алынша хан атын улъглап, уран шакырюннан кемекке дайын болут, жауды жау, досты дос деп белуге шакырып, келгсш жасады. Кел1с1м колдарын кант малып, арнайы ырыммен белгтендг. TypiK ханы осы бшгмге ендг... Бурышы атактардьщецжотршсы «кара» лак&бы болып, ецзор хант «Кара хан» деген атак бертген» /247. -С.228/.

В восточных источниках активная завоевательная полити­ка древних тюрков на юге Средней Азии и в Передней Азии связывается с царствованием на иператорском троне Кутлук-хана, внука Мукан-кагана: «Мукан хан тгеп соцулы Тобыкхан такка отырып, екеушщсалтанаты ж уз жылт созылтн. Одан

^Вероятно, в казахском шежиреречъ идёт о событиях времён Караха-нидской династии /обратите внимание на эпонимы: Бугукра /Бугра-хан/, Кара- хан /основатель Караханидского государства/. Разгром гуннов объе­динёнными силами китайцев и восточных кочевников /усу ни и т. д./в самом деле, произошел гораздо раньше. В шежире, по-видимому, есть напласто­вание различных исторических событий, происходивших в восточной час­ти Великой степи.

\ 39

кешн улы К,утлук,хан вкеорыныниелендг... К^утлукхан бола сала Алатаудан асып Алтай туржтершен сошсып, содан Маураннахрш emmi. Самарканд, Бухараныалът, Амударшдан аса Keuimi. Ирант дейт барды. Ken олжамен оралып, endi татарларт ауыз салды. Бул жолында Kftpa кытайлардан /яти шуршштерден/ аскер олып, Алтайдьшет жашнда/ы татар-лорды шапты».

На юге наибольшее сопротивление древним тюркам ока­зывали эфталиты. Покорив с 551 по 554 гг. аваров, каи, кида-ней и отуз тараров, енисейских кыргызов, тюрки дошли до гра­ниц эфталитской империи. С этого момента начинается новый этап этногенеза кочевников Великой степи.

Этот этап обусловил новый уровень этнических контактов и экономического симбиоза с восточноиранским миром. В борь­бе с эфталитами, влияния которых простирались от Каспийс­кого моря до Северной Индии и Восточного Туркестана, тюр­ки осваивают оазисы оседлого мира. Древние тюрки проявили в данных событиях и ситуациях чрезвычайно ловкие диплома­тические ходы. Первоначально, для борьбы с эфталитами они заключили договор с Сасанидским Ираном, а расправившись с эфталитами и оставшись один на один с иранцами, в качестве их дипломатического партнёра они выбирают уже Византию. Такая внешнеполитическая игра напоминает гуннов времен Аттилы.