Проблемы источниковедения 11 глава

1 55

степи в это время фактически не наблюдаются междоусобные войны. Мирная жизнь способствовала расцвету хозяйства, расширению торговли и градостроительства. Археологичес­кими исследованиями в Центральном и Западном Казахста­не, а также в Семиречье выявлены многочисленные города, с культовыми и общественными постройками. Выгодное поло­жение Казахстана на стыке оседло-земледельческого и коче­вого мира, на перекрестке магистральных, торговых и дипло­матических путей сделали его центром хгаяйственно-культур-ной и политической жизни Евразии. Особенный расцвет гра­достроительства замечен на юге Казахстана /в Хорезме и Средней Азии/ и в низовьях Жайыка /Урала/ - центрах осед­лости и администрации улусов. Эти факты говорят об оши­бочности распространенной точки зрения о несовместимости оседлой городской культуры и степной, скотоводческой. Имен­но благодаря тесному союзу города и степи, бурному разви­тию ремесла образовался тот специфический экономический потенциал, который на долгие годы обеспечил мощь степных улусов, созданных чингизидами.

Главной отраслью хозяйства степных племен, как и в про­шлом, являлось кочевое скотоводство с преобладающей ролью коневодства. Как в самом центре степи /в Восточном Дешт-и-Кыпчаке/, так и на ее окраинах, в самом широком смысле слова, имеет место оседлость и полуоседлость. Это характерно для тюрков Южной Сибири /бассейн реки Иртыш/, восточной окра­ины Золотой Орды /бассейн реки Жайык /Урала//, вдоль тече­ния рек Сырдарьи, Таласа и Чу - на юге. Таким образом, хозяй­ственно-культурный комплекс охватывает три типа хозяйства: кочевое скотоводство, оседлое земледелие, полуоседлое комп­лексное хозяйство - на севере.

Кризис монголо-тюркского степного мира наступил в кон­це XIV в., после смерти Аз Жанибек-хана в Золотой Орде, и после смерти Урус-хана в Ак Орде. Тяжелой политической си­туацией в степи воспользовался Тимур. Сильная степь была постоянной угрозой политическим и экономическим интере-

сам Мавереннахра. Тимур был заинтересован в перемещении политического центра и международных торговых путей на юг. Поэтому он вначале поддерживал всякую оппозицию к цен­тральной власти в Великой степи /Токтамыс, Едигей и т.дУ. Подобно тому, как он сначала поддерживал молодого Токта-мыса против Урус-хана и Мамая, он в дальнейшем поддер­живает Тимур Кутлуга и Едыге против Токтамыса, и в конце своей жизни того же Токтамыса - против Едите, ставшего пол­новластным правителем Великой степи.

В ходе похода Тимура в Золотую Орду /1395-1397 гг./ были подвергнуты беспощадному разгрому все основные улусы с наиболее развитой системой городов и торговых путей. В Ве­ликой степи снова наступил хаос.

5. Новое время

Собственно, границы новой истории определены нами так­же условно, как и средневековой истории. Необязательно всю нашу историю сопрягать с европейской, а также с историей Востока. Евразийские степи в такой же мере субъект истори­ческого процесса как Запад и Восток. Более того, в рассмат­риваемое время, как и раньше, Евразийский степной мир не отказывался от той миссии структурообразования в силу осо­бого жизненного уклада в мировой системе.

Но реалии европейской истории в новое время меняются. Особенно это заметно в конце эпохи Золотой Орды. Это пос­леднее, мощное имперское образование кочевников является одновременно последней попыткой структурирования Евра­зийской истории. Несмотря на сравнительную слабость этого пассионарного толчка для Европы, на Востоке ее влияние ощу­тимо. Восток в начале нового времени в начале ощущает двой­ное влияние: со стороны Европы - в виде первых шагов коло­ниальной экспансии и со степи - в виде продолжающихся про­цессов движения кочевых племен. Влияние Европы проявля­ется в активном колониальном проникновении и налажива-

157

нии торговых связей. Но, несмотря на это, традиционная струк­тура Востока при этом еще не претерпевает кардинальных изменений и до начала XIX в. мы наблюдаем типичные отно­шения.

Таким образом, период с XV до начала XIX вв. - как бы инерционный период, когда продолжали действовать тради­ционные закономерности, выражающиеся в активном давле­нии евразийских кочевников на Восток и отчасти на Восточ­ную Европу. Одновременно, начало этого периода совпадает с распадом Золотой Орды, в результате чего на просторах Великой Степи образовался ряд государственных объедине­ний кочевников. Одним из таких новообразований является и Казахское ханство. С историей Казахского ханства, как ос­новного объекта нашего исследования, мы будем связывать историю Нового времени.

В эпоху Золотой Орды на территории Дешт-и-Кыпчака сложилась новая этнополитическая общность тюрко-монголь-ских племен. В казахских источниках она известна под назва­нием «нотшы», или «нотшыньщауыр ж%)т»: Нояшльшьщауыр журт Абдырыды, айлапды, Айнанып кещс тагтады. Нояшльшьщауыр журт Баяу жаткан крйран журт /102. - С.89,91/.

В этой связи Ч.Валиханов пишет: «По /преданиям/ своим, киргизы /казахи-Ж.А./ почитают себя /потомками/ татар Зо­лотой Орды, которая в героических поэмах - джирах - назы­вается «нотйлыньщауыр журт», а героем всех их поэм - золо-тоордынских ногаев: Идыгей, его бегство к Тамерлану и из­гнание им». Вероятно, мы можем вести речь о формировании новой суперэтнической общности.

В основе эпических сказаний об Едите лежат исторические события конца XIV - начала XV вв. Основная событийная кан­ва связана с борьбой между Тохтамышем-чингизидом и Едите, знаменитым предводителем «нояжтыньщ ауыр журт». Соглас-

159

но восточным источникам, отец Токтамыша - Тули-ходжа /Гуй-ходжа-оглан/, брат или дальний родственник Урус-хана, пра­вил в Мангышлаке /Манкыстау/. Вскоре после воцарения Урус казнил Тули-ходжу за непослушание и сепаратизм, за отказ от участия в походе в Поволжье. Его наследник Токтамыш нашел убежище у Тимура и с его помощью начал борьбу за Ак Орду. С воцарением Токтамыша в Золотой Орде /в Сарае/ и появля­ется фигура Едите /вероятно, он один из тех, кто поддержал Токтамыша против Урус-хана/.

Об Едите как о правителе /де факто/ говорят почти все за­падные и восточные источники. По одним данным /Абульга-зы/, Едиге происходил из мангытов 1ак мацгыт!, по другим /Ибн Арабшах/ - из племени конырат.*

Ибн-Арабшах называет Едите «одним из главных эмиров левой стороны». Как известно, племена левого крыла тюрко-монголов обитали западнее основных групп /т.е., в составе Ак Орды/.

Мангьпы, коныраты, джалаиры и другие племена, сыграв­шие значительную /порою главную/ роль в золотоордынской истории в эпохальных событиях начала ХШ-XV вв., составили стержень этнополитического сообщества «ногайлы». Широкое географическое распространение ногайлинского эпоса /«Еди­ге батыр» и другие сказания ногайлинского цикла/ от Крыма до Алтая и Сибири, включая Среднюю Азию /и алатауских кир­гиз/, соответствует той территории, где в монгольскую эпоху сформировался ногайлинский суперэтнос. Легендарные моти­вы об Едиге, а также джир о нем распространились не в связи с распадом и расселением ногайлинцев, золотоордынских ко­чевников в XVI-XVII вв. /104. - С.377/. Все основные тюрко-монгольские племена были составляющими этого имперского образования. Ч.Валиханов, возможно, был первым, кто обна-

*Вероятно, такое противоречие связано с тем, что в составе племени конырат Среднего жуза казахов есть подразделение «мангытай» Щоцырат-Кетенш1-Сан1Ы,1-Мафытай//21. - C.21S/. В целом, казахские источники неизменно употребляют термин «Мангыт» по отношению к населению Ногайской Орды.

ружил это явление. «Довольно странно и замечательно, что все почти кочевые народы среднеазиатских степей все древнее приписывают ногаям и многие почитают их своими предками. Так говорят каракалпаки, дикокаменные киргизы, которые, судя по скудным фактам истории этого народа, особенного родства и соседства иметь не могли»* /65. - С.1255/.

С распадом ногайлинского единства связаны Великие миг­рации кочевников Нового времени. Вероятно, в ногайлинскую эпоху, когда все степные племена, как свидетельствуют казахс­кие предания, испытывали блаженство, благосостояние и счас­тье, возрастала их численность. В степи начинается переход к оседлости и земледелию, что особенно заметно в полупус­тынных районах. В казахском шежире памятники ранней зем­ледельческой культуры /арыки, поля, водосборные сооружения в степи/ связываются с ногайлы: «Сарыаркадагы жары терен, суы аз езендер сол замандагы ногайлардыц егш салу ушш каздырган арыгы екен». «Шщерт! деген езеннщ аягында «Акжар», «Сасай» деген жерлер ногайлардын кент салып, так курган, Букар, К,ок,ан хандары сыкылды орда жасаткдн жер! екен... Еол, Нуранын арасында Тоганастыц токсан ею кет -ногайлардьщ епн салган келдегл... /142. - С.47/**.

*Письмо молодого Ч. Валиханова, написанное в адрес профессора И. Н.Березина является чрезвычайно важными ценным исследованием по Золотой Орде. Как говорит автор, его высказывания основаны «на рас­спросе старых киргизов /казахов - Ж.А./. «Название «Золотая Орда» бьию малоупотребительно в те годы, в официальной переписке речь шла об «Улуг улус», который в преданиях народных означает /часть/ целой страны или народа; киргизы говорят: «ногайлынынауыр журт», где Улуг заменяется «тяжелым юртом»: Валиханов Ч, Письмо профессору И.Н.Березину//Собр. соч. в 5 томах. -Алма-Ата, 1984. -Т.1. - С.166.

""Основные тексты этих исторических сведений, сообщаемых М.-Ж.Копейулы, опубликованы в книге: «Сарыарканьщкшдтекендгггту-ралы» - Казан, 1907. К сожалению, в позднейших публикациях его тру­дов, по политическим соображениям, сведения из этой книжки выпали. Само название «Кому исторически принадлежит Сарыарка» всегда на­стораживало цензуры царизма и большевиков.

Кризис и распад «ношйлыныц ауыр журт» наступает в середине XV в. Никак не следует это путать с распадом и передвижением племен Ногайской Орды в XVI-XVII вв.*.

Из единого массива степных тюрко-монгольских племен выделились несколько крупных ветвей; Ногайская Орда - на западе, Узбекский улус - в центральных степях Евразии, ойра-ты /джунгары/ - на востоке. Это определило разновекторность направления миграции степняков. Ногайская Орда была в тес­ных связях с Западом. В значительном количестве они обитали на Северном Кавказе и в Причерноморских степях. «Еще до распада Ногайской Орды ногайцы уходили в причерноморс­кие степи вплоть до Днепра», - отмечает Б.-А.Кочекаев /140. -С. 107/. Здесь происходило смешение ногайцев с более древ­ним кипчакским /татарским/ населением, восходящим к поло­вецким и печенежским субстратам. В XV-начале XVI вв. в ниж­ней части Бессарабии образовалась Буджакская Орда. Дви­жения ногайских племен в междуречье Дуная и Днестра воз­главляли братья мурзы Урак улу и Ормамбет улу, прежде ко­чевавшие в Поволжье.

В середине XVI в. в прикавказских степях образовалась Малая Ногайская Орда, основателем которой являлся Казы-мурза, сын Урака и противник Исмаила. Территориальные гра­ницы этого ногайского образования охватывали степи между Кабардой и Азовом, и далее северные владения Крымского хан­ства. При этом, ногайские племена занимали земли по р.Терек, как «старые ногайские кочевища». Таким образом, расшире­ние кочевий в сторону Северного Кавказа ногаи считали зако­номерным процессом. С другой стороны, в этническом составе ногай было достаточное количество западно-кипчакских по­ловецких родов. Ногайцы из состава Малой Ногайской Орды /Казн улусы/ позднее получили этническое название «карано-

* Начало разброда в Ногайской Орде было положено обострившейся борьбой между Юсуфом /Жует/и Исмайыяом /Алшы Смайыл/, родными братьями, в середине XVI в.

161

гайдев». Основным фактором ногайского кризиса является вторжение ойратов-калмыков в начале XVII в. Другая причи­на движения ногайских племен на Запад связано с усилением казахов. Уже в период обострения борьбы между Юсуфом и Исмаилом, сторонники первого искали опору у казахских вла­детелей. Восточные группы ногайских племён имели тесные экономические связи со Средней Азией. «Твои люди ходят тор­говать в Бухару, а мои люди ходят к Москве», - говорил Исма-ил своему брату Юсуфу /140. - С.780/. В этом действительно скрываются корни противоречий, которые, в конце концов, привели это государство к разорению и гибели. После смерти Юсуфа /1555г./ «дети» и «внуки» его были изгнаны из Боль­шой Ногайской Орды и присоединились к «Джембойлукским ногаям» /в казахских источниках их называют «алты улдьщ pibicbv>, поскольку предводителями алтыульских ногаев были дети Ших Мамая во главе с Касай мурза; всего было шесть братьев/. Тот же источник /Исмаил/, сообщает о тесных свя­зях между этой группой ногайцев с казахами: «А Шихмамае-вы дети Касай мурза с братьею кочуют на реке Сыре, а Ка­зацкой Орде... Да племянники ж мои от нас отстали ныне за Яиком, а приложилися к Кшатцкому царю». Тем не менее, ал-тыульцы сохранили относительную самостоятельность до конца XVI в. Об этом свидетельствует письмо Тауекел хана к своему племяннику, Оразмухаммеду /123. - С.3-13/.

В дальнейшем территориальная близость и, самое главное, родство ногайцев и казахов привело к смешению и полной ас­симиляции первых. В этническом составе Ногайской орды были те же племена, что и у казахов.

В ногайских движениях на Запад участвовало, вероятно, не менее миллиона степных жителей. Еще в середине XVI в. в различных источниках, посвященных ногаям, называются боль­шие цифры. Например, Юсуф-мурза говорил о том, что у него «триста тысяч рати», кроме того, у каждого из его восьми сы­новей «по десять тысяч... своих людей». Однако, он, видимо, не включал в это число независимых от него улусов других ногай­ских владетелей. Исмаил, после смерти Юсуфа ставший

главным лицом в Ногайской Орде, говорил о своих воинских людях «двухсот тысяч ногайцев писменных». Если предполо­жить, что каждая семья в среднем могла выставить по одному воину, при среднем составе семьи 6-7 человек, то тогда общая численность Ногайской Орды превышала миллион человек.

Миграция на запад ногайских племен под усиливающимся;адвлением с востока, со стороны казахов и калмыков разбива­лось в мощные барьеры, поставленные Московским государ­ством, Османской империей, Польшей и т.д.

Русские правители XVI-XVTI вв. /Иван IV, Борис Годунов и др./ вели по отношению к ногаям великодержавную политику, поддерживая в Ногайской Орде «разброд, неприязнь и вражду среди мурз, чтобы руководители Орды... постоянно чувство­вали свою зависимость от Московского правительства» /191.-С.57/. Раздробленные и лишившиеся центрального, авторитет­ного властного центра ногайские племена, оставив свои ста­ринные кочевья в Поволжье, так и не смогли освоить новые пространства. В скитаниях по прикаспийским и причерномор­ским степям они потеряли основную часть населения, лиши­лись жизненно важных политических традиций и необходи­мых институтов этносоциальной структуры. Разбросанные в огромном степном пространстве от Дуная до Аральского моря, ногайские племена оказались беззащитными перед лицом силь­ных в военно-стратегическом отношении оседлых государств, в первую очередь, России /Московское царство/, Османской империи и Крымского ханства/. Продвигаясь вглубь Европы, в ходе Великого движения кочевников, они оказались со всех сторон окруженными превосходящими их в военном отноше­нии противниками и практически нигде не смогли найти опо­ру. Миссии степных народов Евразии со времен древних энео-литических коневодов по структуризации обитаемого про­странства пришел конец. Запад в эту эпоху начал вынашивать новые альтернативные планы, ограничивающие жизненные пространства и энергии степных народов.

«В итоге, Европа на западе вздохнула с облегчением, - пи-

\ 63

шет Ф.Бродель, рассказывая о последних вспышках активнос­ти степных народов Евразии. Наметилось ослабление давле­ния кочевников на юге России, и это облегчило продвижение русских в черноземные области Поволжья, Дона и Днестра» /56. - С.111/. Наступило начало грандиозного движения людей с запада на восток и в просторы Центральной Азии.

Большие передвижения ногайских племен носили стихий­ный характер. Под сильнейшим натиском калмыков в поисках новых кочевий или же спасаясь от голода и неурядиц, они втор­гались на территории западных стран. Ногайские племена фак­тически были лишены возможности концентрации сил и выра­ботки новой идеологии, что обычно предшествовало к проры­ву в оседлые регионы.

Наиболее сильным и выдержанным в старых традициях было движение узбекских племен в Новое время на юг. Масш­табы, радиусы движения степных кочевников конца XV- нача­ла XVI вв., а также охватываемые ими территории и послед­ствия, на наш взгляд, сравнимы с миграциями конца II тыс, до н.э., так называемыми арийскими переселениями.

Появление узбекского союза было закономерным результа­том распада ногайлинского /можно сказать, имперского/ супер­этнического сообщества. Это объясняется кризисом последней империи кочевников Евразии - Золотой Орды. Восточные ис­точники начало формирования узбекского союза связывают с религиозным фактором, с распространением ислама в среде степного населения.

В анонимном сочинении «Шаджарат ал-атрак» /XV в./ со­держатся следующие данные: «Говорят, что после восшествия на ханский престол до истечения 8 лет он /Узбек-хан-Ж.А./ проводил жизнь со своим илем и улусом в странах северного /Арка/ Дешт-и-Кипчака, так как /ему/ нравились /вода и воз­дух/ тех стран и обилие охоты /дичи/. Когда с начала его сул­танства истекло 8 лет, то под руководством святого шейха шей­хов и мусульман, полюса мира, святого Зенги-Ата и главней­шего сейида... святого Сейид-Ата, преемника Зенги-Ата, он

/Узбек/в месяцах 720 г. хиджры/12.11.1320-30.11.1321/, соот­ветствующего тюркскому году Курицы, удостоился принять ислам» /221. -С.206/.

Узбеками, по данным этого источника, стали называть тех кочевников, которые приняли ислам в 20-е гг. XIV в. в годы правления Узбек-хана. Во-вторых, место обитания племён уз­бекского союза указано очень точно - это северная часть Дешт-и-Кыпчака: Арка /вся Северо-Центральная и Западная терри­тория современного Казахстана, включая и юг России от При-уралья до оз. Чаны-куль в Сибири.

Казахские племена, тогда известные больше под названием «Алаш мыцы», в качестве отдельного автономного образова­ния были в составе узбекской федерации. В казахских версиях ногайлинских преданий и эпических поэм постоянно присут­ствует отдельная казахская общность «¥ш жуз алпыс отау казак». В поэме «Едиге батыр», в основных его вариантах, мы также встречаем это название. После поражения от Тимура /Са-Тем1рхан/ Токтамыс-хан обращается с песней прощания к своему народу:

Алаша та Алаш болтнда, Алаша хан болтнда, Аязды кунде аршындап Арасат оты жантнда.

Такими словами начинается песня отчаяния Токтамыса. Примечательно, что авторство данного речитатива, начинаю­щегося словами об Алаше, приписывается легендарному Сы-пыра-жырау: «туршнжуртыньщалдында Сыпыра жыраудъщ бастап айткан жырът айтып, токпакжалды торшаны ал-дырды. То1ызквздгкгреукеткид1...»1\№..- С. 108/. Далее сле­дует более конкретное указание на наличие казахского союза среди ногайлы /в данном случае под словом «байтах» - подра­зумевается обширная страна, суперэтнос и т.д./

Он сан елш нотйлы,

Сет-дат аядырттым.

Он сан ноты iiuinde

Yiu ж уз алпыс отау казагым,

Сет-дат алдырттым,

Ал аман бол менен соц.

Как активная политическая сила узбеки начинают прояв­лять себя в годы правления Урус-хана /1368-1375 гг./. В «Зафар наме», в одном из самых обстоятельных восточных источни­ков районы обитания кочевых племён Восточного Дешт-и-Кыпчака называютш «областью узбЪков».Нагфимер:<<Кутлуг-Бука, сын царя Урус-хана узбекского, повёл войско и много сражался с Токтамыш-огланом» /211.- С. 106/.

Абд-ар-Раззак Самарканда расказывая, о сложных полити­ческих отношениях на территории Дешт-и-Кыпчака эту стра­ну часто называет «Узбекскими владениями», или же, «Узбекс­ким улусом»: «Барак-оглан бежавший из улуса узбеков, при­шел искать убежища» /в 1420 г./, или «Из Дешт-и-Кигтчака, от Мухаммед-хана, царя Узбекской страны прибыли Алим-шейх-оглан и Пулад, которые через посредство старших эмиров под­несли /Шахруху/ охотничьих птиц, лошадей и прочие редкос­ти».

Вскоре мирные отношения между Мавереннахром, где пра­вили многочисленные потомки Тимура, и Дешт-и-Кыпчаком, где власть перешла в руки Барак-хана, сына Уруса, переросли в военные столкновения. Поводом послужило требование Ба-рак-оглана, сына Урус-хана о возвращении узбекам г. Сыгнака. «Пастбища Сыгнака по закону и обычному праву принадлежат мне, так как дед мой Урус-хан в Сыгнаке воздвиг постройку», -заявил он мирза Улугбеку. В 1427 г. состоялась битва между войсками Мавереннахра и Дешт-и-Кыпчака /Ак Орды/, где степным войскам удалось взять реванш за все поражения, вы­павшие им во времена Тимура. «Войско, чьим лозунгом и пре­восходным качеством были постоянно победа и одоление, бе-

жало и было ограблено. Узбеки, которым образ победы /даже/ в зеркале воображения казался невозможным, своими глазами увидели ее, и в руки им досталась огромная добыча», - пишет автор/221.-С.106/.

Вероятно, движение узбекских племен на территорию Ма-вереннахра начинается после этой победы, являющейся знако­вым во взаимоотношениях степных племен Дешт-и-Кыпчака и оседлого населения тимуридских владений Средней Азии.

В начале 30-х гг. XV в. движение узбеков получило новый импульс благодаря объединению под властью хана Абулхаира бывших улусов Орда Ежена и Шайбана. Фактически образова­лась широкая коалиция воинственных степных племен, устре­мившихся первым делом на юг Казахстана и в Среднюю Азию. Границы этого этнополитического образования простирались от Иртыша до Волги на западе, а по меридианали - от южной Сибири до среднего течения Сырдарьи. В исторических источ­никах оно получило название Узбекский улус.

Согласно Кухистани, автору сочинения «Тарих-и Абу-л-хайр хани», Абулхаир-хан, преодолев в упорной борьбе сопротив­ление многих степных владетелей /Махмуд-Ходжа-хан, Мус-тафа-хан и др./, вступил в борьбу за присырдарьинские города и Хорезм. «Я хочу, приведя в порядок войско, приют победы, отправиться на жестокую битву с хакимом Хорезма», - заявил в 1430 г. Абулхаир-хан. Это означало начало борьбы узбеков с тимуридами, владевшими огромными просторами Азии: «Мол­ва о владычестве и величии Шухрух-султана, наследника госу­даря Тимур-курэкана и обладателя трона Самарканда и Хора­сана, распространилась из конца в конец мира и все земли от границ Рума до дальних стран Хинда, Персидского и Арабско­го Ирака, Азербайджана, Хорасана, Мааереннахра и Туркеста­на /а также до пределов Кашгара и Бадахшана/, находятся во владении наместников этого высокопоставленного падишаха, Хорезм также, относился/к/дивану этого шаха...»/178.-С.150/

Таким образом, узбеки, начав с Хорезма, в 30-х гг. XV в. через одно десятилетие плотно утвердились уже в районах Сырдарьи. В1446 г. город Сыгнак стал столицей Узбекского

167

ханства. Победа на юге позволила степным племенам провес­ти значительную работу по концентрации сил и формирова­нию дальнейших политических планов. В первую очередь ста­вилась задача расширения захваченного плацдарма и зоны вли­яния. Поражение войск Абулхаир-хана в 1457 г. от ойратов-кал-маков во главе с Уз-Тимур-тайшы и борьба против казахов, ре­шившихся отделиться от Абулхаир-хана, только на время за­держали движение племен Дешт-и-Кыпчака.

Государство кочевых узбеков располагалось в непосред­ственной близости от Мавереннахра и моментально реагиро­вало на те или иные политические осложнения в этом оазисе. При всяком удобном случае узбеки совершали нападения на приграничные поселения и все больше углублялись в Среднюю Азию. Еще во времена Абулхаир-хана из-за внутренних меж­доусобиц тимуриды часто обращались к помощи узбеков, что давало формальный повод для вторжения. Так, в 855 г. хиджры /1451 -1452 гг./ к узбекам обращается Султан Абу-Саид-мурза: «Абульхаир-хан воспользовался вниманием его величества, с величайшей поспешностью отправился в путь и присоединил­ся к высочайшей орде». Как описывает автор: «на лик судьбы мирзы Султан-Абдаллаха /правителя Самарканда -Ж. А. /во время битвы легла пыль несчастья, и, попавшись в сеть беды, он был убит». Победителям досталась большая добыча, т.е. «гра­беж и опустошения превратили всякого бедняка в богача» /221. -С.200/.

Окончательное завоевание Средней Азии произошло при внуке Абулхаир-хана Мухаммеде Шайбани. После многих лет скитаний /казачества/ по Дешт-и-Кыпчаку ему с помощью хана Моголистана Султан Махмуд-хана удалось захватить Самар­канд и Бухару. Об этом важном и решающем событии Новой истории Среднеазиатского региона подробно пишет Мурза Хайдар, по его мнению «от этого события моголы и жители Самарканда ведут отчет времени».

После победы в конце XV в. над тимуридами его /Мухам­мед Шайбани - Шахибек/ войско, по восточным источникам, «достигло и пятидесяти тысяч /человек/ и везде, где /только/

были узбеки, они присоединялись к нему». Под общим соби­рательным названием «узбек» подразумевались многочислен­ные кочевые племена Дешт-и-Кипчака передвигавшиеся в покорённые области Средней Азии. В казахских источниках обычно состав «Улуса узбек» определяется как конфедерация 92 племен - «92 баулы хьтшак». В свей основе этногенез боль­шинства племён был связан, по всей видимости, с кыпчаксим субстратом. В поэтическом варианте казахского шежире, при­надлежащего перу Нуржана Наушайбайулы, есть следующие строки:

kim квптн дегендермен даулы кьтша

Бетндегг пормымен жауды кыпшак..

Sip Токупардьщбаласы беспганбалы,

Демей ме «ток,сан екг баулы

Исследователь по средневековой истории Т.И.Султанов, исходя из количества войск у Шайбани-хана, предполагает, что общая масса мигрантов составила не менее 300 тыс, человек. «Если полагать, что все или почти все эти «боевые всадники» шибанидов откочевали вместе с семьями /что наиболее веро­ятно/, то, принимая в среднем 6 человек на семью-кибитку, общую численность эмигрировавших из степи людей к концу первого десятилетия XVI в. можно /приблизительно/ опреде­лить в 240-360 тыс.», - пишет он /228. - С.20-21/. Вероятно, если Мухаммед Шайбани еще в конце XV в. имел не менее 50 тыс. узбекских воинов, то в ходе расширения узбекской экспансии численность узбеков увеличивалась. Тот же Мирза Хайдар пишет о том, что в составе военных формирований узбеков находилось очень много моголов. Согласно Мирза Хайдару, моголы особенно симпатизировали Махмуд Султану /брату Мухаммеда Шайбани/. Под его началом служило около 30 тыс. могольских воинов. Вероятно, исходя из такого расклада сил и симпатии, Мухаммед Шайбани вначале пощадил могольс­ких ханов /Султан Махмуд-хана и Ахмед Султан-хана/, по­павших в плен» /95. - С.147/.

Другая причина, способствовавшая активности узбекских

племен и их первым успехам на территории Средней Азии, -все наступающий кризис династии Тимура. Как известно, пер­вые противоречия возникли в державе сразу же после смерти великого завоевателя. В скором времени империя, на создание которой эмир Тимур потратил всю свою жизнь и пожертвовал огромным количеством человеческих жизней, рассыпалась как карточный домик. Отсутствие общединастийных моральных принципов и ценностей /в отличие от потомков Чингисхана/ демонстрирует судьба внука Тимура, великого Улугбека, кото­рый был убит своим собственным сыном в конце XV в. Одно­временно, смерть настигла правителя Мавереннахра - Султан Абу Саид-мирзу и правителя Андижана и Ферганы - Умар Шайх-мирзу, власть перешла к его малолетнему сыну Бабур-падишаху. Вслед за ними умер Султан Ахмад-мирза, сын Сул­тана Абу Саид-мирзы правивший в Самарканде. Политичес­кий кризис, охвативший тимуридские владения в связи со смер­тью великих государей, стал началом активизации в северных и восточных районах степных племен. Вначале это хаотичес­кое пространство притянуло моголов, традиционных против­ников чагатайских правителей. Примечательно содержание письма Султан Махмуд-хану Мухаммеда Шайбани, только всту­пившего на стезю борьбы за Среднюю Азию: «Целесообразно было бы посоветоваться с нами, взять помощь и вести войну. Так как вы пошли необдуманно, вы и потерпели это пораже­ние»/178.-С.122/.

Завоевание Мавереннахра и подчинение Туркестана позво­лило Мухаммеду Шайбани перестроить свои отношения с вер­ховной властью узбекских племен и одновременно наладить систему управления на завоеванных территориях. В принци­пе, в этот период мы наблюдаем формирование новой имперс­кой идеологии, она быстро охватывает узбекское население, настраивая их на дальнейшие завоевания.

Первоначально в состав государства вошли «вилайет Тур­кестан, который был вверен Кучкунджи-султану, в Ташкенте был назначен его брат Суйунчи-Ходжа-султан. Районом Анди­жана повелел /править/ Джанибек-султану. В Шахрухии и ее

районах повелел /править/ Эмир Иакуб Вафадару, богом хра­нимая столица Самарканд была вверена Ахмад-султану. Об­ласть Хисара и подчиненные ей /территории/ он определил Хамза-султану и его брату Махди-султану; в область Терме­за был назначен Сайид Мухаммад-султан...; Кундуз пред­ставлен эмиру Канбар... И дела областей были полностью устроены...», - пишет автор Шайбани-наме /178. - С.127/.

Абдаллах Балхи в сочинении «Зубдат ал-асар» еще точнее указывает границы узбеков. Это, в первую очередь, Туркестан и Мавереннахр, а затем Тохаристан, Бадахшан, Кандахар, За-бул, Хорезм, Астрабад и территории вплоть до Ирака, Хора­сана. Как известно, основная часть этих стран была покорена в 1506-1509 гг. В 1507 г. Шайбани осадил и взял Балх, в 1508 г. -Герат, а затем все горные области в верхнем течении Амуда-рьи. Несмотря на ряд неудач /смерть Мухаммеда Шайбани в 1510 г У, узбеки упорно шли на южные и юго-восточные районы Азии. Одновременно, для безопасности тыла, как говорил Убей-доллах-султан, были предприняты несколько походов против казахских улусов.