– О, Косов, милый Косов, ты ненастоящий. Убирайся и преследуй кого‑нибудь другого. Ты не более чем голем, призрак.
Косов сделал еще один шаг ему навстречу.
– Пожалуйста… вы должны поверить… пожалуйста… для вашего же собственного блага…
Теперь уже князь Борис отрицательно покачал головой, глядя на него синими холодными глазами.
– Нет, Косов. Нет. Если бы ты был настоящим, Косов, я ни на секунду не усомнился бы в правильности твоих действий и слов. Тот, настоящий, любил меня как родного сына, и я обожал его. Я даже мечтал работать вместе с ним в конюшне – какая глупая детская мечта! Уверен, жизнь его была несладкой. Но Косов был великим человеком. А ты, сэр, – не Косов. И мне придется задать тебе те вопросы, которые я задаю каждому, кто приходит ко мне с сомнительными предложениями: кто ты, зачем ты здесь, и какая тебе от этого польза?
Косов замер с открытым ртом. Оттуда вылетел лишь жалкий цыплячий писк.
– Что, нет ответа? – печально спросил Борис. – Жаль… Ну ладно. Можешь идти. – Отвернувшись от Косова, он уставился в окно. – Я больше не нуждаюсь в тебе.
Я съежилась в своем углу, глядя во все глаза.
Некоторое время Косов стоял неподвижно. Я подумала, что он сейчас заплачет, закричит, или просто уйдет, или сделает еще что‑нибудь в этом роде. Но он лишь пошатнулся. Неловко переступил с ноги на ногу. Потом потерял равновесие, и… половина его тела опустилась на пол. А его лицо! Его лицо было похоже на лед, ломающийся, тающий, текущий. Даже его одежда потекла как расплавленный воск.
Я смотрела на это так долго, сколько могла. Но потом это тающее странное существо издало жуткий булькающий звук. Словно оно плакало.
И это еще не самое ужасное. Хуже всего было то, что князь Борис, глядя на это… смеялся!
Не выдержав, я убежала.
Всегда любящая тебя Мария.
Журнал Доктора Блума
7 декабря 1783
Пердита прислонилась к стене. Она выглядела ужасно.
– Косов, – простонала она. – С ним что‑то не так.
– Что? – спросил я.
Она сползла вниз, уронив голову, спрятав лицо в спутанных волосах. Она застонала.
– Слишком поздно… Иди к нему, Йохан, милый, пожалуйста!
Я бросился в покои князя Бориса и застал князя приводящим себя в порядок. Он завязывал галстук, тщательно, не отрываясь от зеркала.
– Ах, доктор Блум! – промурлыкал он, заметив меня, и даже издевательски щелкнул каблуками.
Я заметил странную вещь на полу. Оно было похоже на… туманный комок светящегося клея, только с примесью мокрых волос. Иногда больничная кошка выплевывала полупереваренную крысу на пол моего кабинета. Вот на что было похоже это нечто, только больше. От него исходила жуткая вонь. Оно еще шевелилось, медленно, лениво. Оно было странно знакомым.
– Это был Косов? – прохрипел я.
Князь Борис подмигнул мне.
– Бедный доктор Блум, да вы позеленели. Я думал, что у вас, медиков, более крепкие желудки и нервы.
– Что вы с ним сделали?
– Я убил его, – отвечал Борис, закатывая глаза. Он плюхнулся на кровать. – Он исцелил меня, и я более не нуждаюсь в нем. Я просто отослал его, – он театрально вздохнул. – Как бы я хотел проделать то же со всеми крестьянами там, дома…
Вскочив, он потер руки.
– О, я чувствую себя превосходно. Я очень признателен вам, честно. И искренне прошу прощения за беспорядок на полу.
Я старался не смотреть на Это. Что он за человек?
Он хлопнул себя по спине.
– А что касается тех существ на берегу… Какие они замечательные! Мне не терпится увидеть их снова, – сказал он. – Много лет назад отец отправил меня… с дипломатической миссией. Это была долгая, кропотливая работа. Я прилежно занимался ею два дня, а на третий слег, – он подавил зевок. – Я чувствую, что чем бы ни было это существо, это чудо, но оно привыкло, чтобы к нему относились ласково и деликатно. Вы добрый и терпеливый человек, – Борис пожал плечами, и пригладил свою окладистую бороду. – А я нет.
Эти слова повисли в воздухе. Это была угроза. Конкретная угроза.
Он внезапно улыбнулся, и погладил меня по подбородку, как домашнего питомца.
– И все это благодаря вам, дорогой Йохан.
Меня передернуло от такой фамильярности.
– Я преобразился! Преобразился! Чувствую себя превосходно! Впервые в жизни у меня есть энергия, сила, и я могу быть тем, кем хотел быть всегда! – он небрежно хлопнул меня по плечу. – А теперь я должен узнать, что именно вы скрываете на берегу, – в его глазах был странный злой блеск. – По‑моему, настало время показать всем, кто здесь главный.
С этими словами он вышел из комнаты.
Уходя, он бросил через плечо:
– Не забывайте о моем подарке, Блум. Это очень важно.
Рассказ Рори
Забавно, как легко я иногда забываю важные вещи. Например, является ли создание, столь похожее на мою жену, действительно моей женой или нет.
– Эми, – сказал я ей, совсем забыв, что передо мной была вовсе не Эми. – Я не очень хорошо себя чувствую.
Создание, так похожее на нее, предостерегающе зашипело и приложило палец к моим губам.
– Не стоит волноваться, мой милый мальчик Рори, – прошептала она. – Мы уже почти закончили. Ты почти полностью исцелен. Я тебя даже поцелую потом. – И она улыбнулась нежной улыбкой, которая озарила весь берег ярко‑зеленым светом.
Несмотря на надвигающийся шторм и дождь, я почувствовал себя лучше. Теплое свечение, исходящее от лжеЭми, согрело меня, словно чашка горячего шоколада в жутко морозный день. Я осторожно кашлянул. Никаких хрипов. Ничего плохого. Просто кашель. И моя голова очистилась от тумана. Я почувствовал себя превосходно.
Я повернулся к другим больным, дремлющим рядом со мной на берегу.
– Вы видели это? – воскликнул я. – Я исцелен! Я исцелен!
Несколько человек кивнули мне, но видно было, что им не было никакого дела до меня.
«Эми» вздохнула.
– Бедняжки, чтобы вылечить их, требуется гораздо больше усилий. Ты ведь знаешь, каково это.
– Но… почему так?
– Ну, я считаю, что не будет особого вреда, если я расскажу тебе, тем более что сейчас ты в порядке. – «Эми» фыркнула. – Ты… Ну, ты был болен лишь слегка. Маленькое такое недомогание. Но достаточно, чтобы…
Теплое милое свечение исчезло.
– Достаточно, чтобы заставить меня довериться вам, – закончил я мрачно.
«Эми» кивнула.
– Прости, малыш.
– Но ведь… Доктор Блум не стал бы… – не понимал я.
Она погладила меня по волосам.
– Он здесь ни при чем, – сказала она. – Он вообще не в курсе.
– Тогда чья же это была идея? – спросил я.
В этот момент из тумана появилась знакомая, необычно одетая фигура. Это был князь Борис, но не в пижаме или халате, а в полном военном обмундировании, в стиле игры «Заключенный Зельды»[16]. Он подошел ко мне и поклонился, щелкнув каблуками.
– Это была моя идея, – сказал он бархатным вкрадчивым голосом. – Это я предложил Косову заразить Вас.
Он резко повернулся к «Эми».
– Вы уже узнали у него всё, что хотели?
Она мрачно кивнула. Было что‑то странное в том, как она смотрела на него, что‑то пугающее.
– Мы узнали многое. Он не из этого мира. Он путешествовал во времени.
Князь Борис рассмеялся.
– О, это поистине чудесно! – он взглянул на меня с издевательским почтением. – Как оригинально! Доктор упоминал нечто подобное в нашей беседе, но я хочу узнать, как именно?
– Не скажу, – отрывисто выкрикнул я.
– В синей будке, называемой ТАРДИС, – сказала «Эми» мрачно. – Он не знает, как она работает. Единственный, кто может ей управлять – это Доктор.
– О, вот как? – сказал Борис, снова засмеявшись. – Интересно. Очень интересно. А что насчет девчонки?
«Эми» пожала плечами.
– Она очень важна для этого человека. Он опасается, что она любит не его, а Доктора.
– Ой! – вскрикнул я. – Всё намного сложнее, чем вы думаете!
«Эми» повернулась ко мне и подмигнула.
– Вовсе нет, малыш.
Князь Борис фыркнул.
– Так ты ревнуешь свою жену? – поинтересовался он.
Я постарался ответить как можно тверже.
– Да, а кто бы не стал?
– Занятно, – хмыкнул князь.
Он схватил за руку создание, похожее на мою Эми, и начал целовать его, долго, медленно, при этом наблюдая за моей реакцией. Я возненавидел его.
– Мило! – сказал он, наконец. – Конечно, если бы твоя жена по‑настоящему любила тебя, то была бы сейчас здесь. А где она? – он оглядел берег, гримасничая, словно опереточный злодей, затем пожал плечами.
– О мой милый друг Рори, – сказал он. – Я вовсе не думаю, что ты важен для нее. Твои друзья бросили тебя…
«Кто бы говорил», – подумал я мрачно.
– Они оставили тебя мне, – продолжил князь. Снова схватив ложную Эми, он, смеясь, закружил ее в вальсе. – Хочу сказать вам, мистер Вильямс, именно эти создания преобразили меня. И, я думаю, они с той же охотой покорятся моей сильной воле. Я как раз собираюсь сходить и поговорить с ними. Сказать им, кто здесь главный. Вот я балбес – почти всю жизнь потратил впустую. Но ничего, скоро я наверстаю упущенные возможности!
– Что? – сощурил я глаза. – А я‑то считал вас добрым человеком!
Князь Борис вздохнул и поцокал языком, словно старая леди в кондитерской.
– Нет, это была не доброта, – сказал он. – Скорее простая вежливость. А теперь, если позволите…
Он повернулся было, чтобы уйти, но «Эми» остановила его, мягко коснувшись рукой его плеча.
– Ну? – раздраженно повернулся он. – Чего тебе?
– Теперь, после того как мы вылечили мистера Вильямса, можно ли мне отпустить его и вернуться в Море? – спросила она.
Князь отрицательно покачал головой.
– Нет, нельзя. Осуши его полностью.
С этими словами он скрылся в тумане.
Дневник Доктора Блума
7 декабря 1783
Ужасная досада, но иногда даже доброта Пердиты ко мне не делает жизнь проще. Она сжала мою руку возле аспидистры.
– Все будет хорошо, мой милый! – сказала она.
Иногда ее оптимизм только раздражает меня. Вот как сейчас. Я махнул рукой в сторону коридора.
– Как, когда? Ты что, не видишь? Князь Борис взял верх! Он все испортил! Он сошел с ума. Я‑то думал, что мне достаточно разобраться с Доктором, но теперь! Мои пациенты – ты только взгляни на них! Клиника превратилась в сумасшедший дом!
Пердита взглянула на меня.
– Я знаю, милый.
– Но что же нам делать?
Она подумала.
– Я знаю кое‑кого, кто сможет нам помочь, – сказала она. – Но, боюсь, тебе это не понравится.
Вскоре мы оказались возле двери моего собственного кабинета и начали стучать в нее. С пылающими от смущения и злости щеками! Но Пердита ободряюще кивнула мне, позволив мне продолжить стук. Я снова постучал и стал ждать. Это напомнило мне ожидание перед дверью господина Густаффсона – нашего декана в медицинской академии Швейцарии. Я снова почувствовал себя на миг студентом, взволнованным, полным идей…
Письмо от Марии
Сент‑Кристоф,
7 декабря 1783
Мамочка!
Я так напугана – это место такое ужасное! Я просто больше не могу здесь оставаться. Это просто жутко. Во‑первых, здесь туман и гроза – они бушуют прямо в коридорах. Во‑вторых, другие больные. Они ведут себя чрезвычайно странно.
И, наконец, здесь есть князь Борис, который вдруг оказался ужасно злым.
Он похож на… Ты, наверно, помнишь тетушку Клодетту, которая была такой доброй и милой до тех пор, пока не умер дядюшка Жан и не оставил ей богатое наследство. Потом она стала непредсказуемой и жестокой, и начала спускать на всех собак. Вот и с князем то же самое, словно у него появилась возможность показать свою злобную натуру во всей красе. Мне это не нравится. Он ужасно неприятный.
Я побежала назад к Доктору, который все так же сидел в шкафу под лестницей, качая головой.
– Месье Доктор! – сказала я ему. – Как вы? Мне надо столько вам рассказать!
Он грустно покачал головой.
– Не сейчас, Мария.
Я умолкла.
Он тоже помолчал.
– Прости, прости, прости. Это было грубо, не так ли? Я вовсе не хотел грубить. Просто так много всего случилось, я все испортил, я потерял Эми и Рори, у меня болит голова… Но я рад, что хоть с тобой все в порядке. Хоть одной проблемой меньше. Так ведь? Если не возражаешь, я еще подумаю…
Я заплакала. Это всегда помогает, когда имеешь дело со взрослыми.
– Ладно, – сказал он. – Прошу прощения еще раз. Это уже слишком, не так ли? Пойдем спрячемся в каком‑нибудь другом месте. Лучше всего в таком, где есть тосты.
Так мы попали в кабинет доктора Блума, пустой и незапертый, и сели у огня.
– Думай‑думай‑думай! – пропел Доктор. Он нашел коробку печенья, и мы поделили его. Оно было имбирное, и мне оно не понравилось, но я боялась сказать об этом Доктору, потому что он выглядел таким обеспокоенным и сердитым. Я начала было взахлеб рассказывать ему о князе и Косове, но Доктор поднял руку.
– Не спеши, спокойнее, Мария. Полагаю, в здании нет пожара?
Я отрицательно покачала головой.
– Ну и славно. Еще одной проблемой меньше. Ну ладно. Ладно, – с этими словами он откусил кусочек печенья, пожевал, и скривившись, выплюнул.
– Сколько таких я съел? – спросил он.
– Четыре, месье, – ответила я.
– О Боже! Я ненавижу имбирное печенье. Фу, – он скорчил рожу. – Ну ладно, вот в чем проблема, – начал он, посерьезнев. – Доктор Блум нечаянно разбудил гигантский боевой компьютер на берегу, и, я думаю, кто‑то это осознал и решил воспользоваться, но кто? Кто, вот вопрос. Нет, не перебивай, это очень важно. Потом еще все эти люди, которые были исцелены, хотя не должны были… И все эти странные познания доктора Блума. Эми в опасности. И Рори, который находится в еще большей беде. И в довершение всего исчезла машина, единственная, которая могла бы помочь. В общем, целая куча проблем, и я не знаю, с чего начать, а у имбиря противный привкус, не так ли?
Вот видишь, мама, какой он, этот Доктор. Я боюсь приглашать его к нам. Уверена, он будет рисовать и писать на скатерти. И обязательно расстроит наших слуг. Но он мне все равно нравится. Может, мы все‑таки пригласим его?
– Я что‑то упустил? – спросил он.
Я пожала плечами.
– Я немного растерялась.
– Я тоже, – признался он. – И что же ты предлагаешь сделать в первую очередь?
Я задумалась над этим, покачивая ногами под стулом.
– Ваши друзья, месье, – наконец сказала я. – Они очень важны для вас.
– Ну да, возможно. А как насчет всей Европы?
Я пожала плечами. Он взял последнее печенье, пожевал его, скривился и, наконец, проглотил.
– Ну вот и славно, – улыбнулся он.
Тут раздался стук в дверь.
– Кто там еще? – сердито рявкнул Доктор.
Я пихнула его локтем.
– Думаю, что это очень грубо, – упрекнула я его.
– Ну ладно, – вздохнул он. – Прошу прощения! Входите!
Дверь открылась, и вошли доктор Блум с женой.
– Не могу ли я побеседовать с вами? – вежливо спросил Блум.
Дневник доктора Блума
7 декабря 1783
– Входите! – воскликнул Доктор нетерпеливо, рассерженный тем, что ему помешали.
– Надеюсь, я вас ни от чего не отвлек, – сказал я, стараясь скрыть сарказм.
Доктор только отмахнулся.
– О, вовсе нет, вовсе нет, – он протянул мне коробку. – Хотите печенья? – спросил он.
Коробка, как я заметил, была пуста. Это печенье испекла для меня Пердита.
– Хм, – сказал он, убирая коробку. – Их больше нет. Не расстраивайтесь, они были ужасны. – Он скорчил рожу.
Как он смеет, как он смеет!
Пердита успокаивающе положила руку на мое плечо.
– Дела идут не очень хорошо, доктор Блум, а ведь я вас предупреждал, – Доктор погрозил мне пальцем, словно учитель, отчитывающий нерадивого ученики.
Я набрал воздуху в грудь, чтобы ответить ему возмущенной тирадой, но тут вперед вышла Пердита.
– Мой муж так же, как и вы, встревожен таким поворотом событий. – сказала она мягко. – Вот почему мы пришли к вам.
– И вы нашли меня быстро. Слишком быстро, – Доктор недовольно посмотрел на мою любимую Пердиту. – Я догадывался. Ну да. А где остальные пациенты?
Я пожал плечами.
– Наверно, бродят по коридорам. Или сидят на берегу. В такую погоду. Это неправильно. А князь Борис…
– Неважно, – прервал меня Доктор. – Есть кое‑что, что вам нужно знать, доктор Блум. Существует один способ ослабить психическую связь существ с клиникой, но я пока не хочу им воспользоваться. Гораздо важнее для меня узнать, кто за этим стоит.
Я снова попытался рассказать ему о Борисе, но тут сквозняк от открытой двери распахнул окно. И вошел князь Борис, легок на помине. Это было очень эффектное появление. Он улыбался и даже немного пританцовывал.
– Доктор, вам не разрешается мешать работе клиники доктора Блума. Я запрещаю вам это, – он запнулся, словно поперхнувшись чем‑то. – Мы не можем позволить вам стоять на пути прогресса, дорогой сэр.
Доктор испуганно уставился на князя.
– Князь Борис, вы хорошо себя чувствуете? – участливо спросил он.
Тот замялся на секунду, потеряв уверенность в себе.
– Я… я не знаю, – он прижал ладонь к виску. – Что‑то пытается пробраться в мою голову. Мой разум… О, Доктор! – он умоляюще протянул к нему руки. – Больно… Пожалуйста, не можете ли вы это остановить? Я себе не принадлежу! Я не могу контролировать свои мысли! – Пошатнувшись, он прислонился к стене.
– Это психическая связь, – сказал Доктор мрачно. – Я должен остановить того, кто контролирует ее.
Борис посмотрел на него, стиснув зубы.
– Я знаю. Пожалуйста, остановите это!
Доктор повернулся ко мне. Его лицо было очень печальным. Я почувствовал, как Пердита стиснула мою руку.
– Доктор Блум… – начал он было, и смолк.
– Сделайте это! – приказал князь Борис. – Ради всего святого! – Он вздохнул, и уставился на меня. – Черт возьми, Блум, как насчет вашей жены? Ведь это она!
– Только не Пердита! – запротестовал я. – Только не моя милая жена! Она в жизни не тронула и волоска с чьей‑либо головы. Она моя защита и опора.
И тут Доктор сделал нечто ужасное. Я до сих пор не могу поверить в случившееся.
– Доктор Блум, – начал он, – прошу прощения за вопрос, но как долго вы знаете свою жену?
Что за глупый вопрос! Я сказал ему, что он идиот.
– Нет, ну, в самом деле? – продолжал смотреть на меня Доктор. – Подумайте об этом. Когда вы впервые познакомились?
Я ответил ему таким же сердито‑изумленным взглядом.
Пердита сжала мою руку.
– Скажи ему, дорогой.
Я застыл, словно прикипев к месту. Чувствуя себя ужасно неловко. Я взглянул на Пердиту. На ее руку, сжимающую мою. На ее улыбку.
– Я… А это важно?
– Да, – ответил Доктор. – Это очень важно. Я должен попытаться ослабить психическое давление Моря. Вынужден. Я должен что‑то сделать. Скажите мне, доктор Блум. Когда вы впервые встретили свою жену?
Я облизнул губы и нахмурился.
– Я не помню, – я повернулся к Пердите. – Когда мы познакомились, любимая?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
– Когда тебе будет угодно, милый.
Я пошатнулся. Мои колени подкосились. Желудок сжался. Но я продолжал держать ее за руку.
– Нет, Пердита, любовь моя, когда мы встретились?
Она продолжала смотреть на меня, спокойная как стоячий пруд.
«Пожалуйста, пожалуйста, только не…» – мысленно взмолился я.
– Когда тебе угодно, милый, – повторила она. – Тебе лучше знать. Ты всегда знаешь, что лучше.
Я хотел отвернуться от нее, но не мог. Я хотел посмотреть Доктору в лицо и накричать на него. Но я продолжал смотреть на Пердиту, на мою любовь, моего наставника и лучшего друга.
– Доктор… – прошептал я.
– Я знаю, – ответил он тревожным шепотом. – Можешь не говорить.
– Но… – я погладил Пердиту по щеке, такой теплой и мягкой. – Моя Пердита, моя милая Пердита…
– Доктор Блум, мне очень жаль, – казалось, Доктор вот‑вот заплачет. Я не видел. Я не хотел видеть. – Ваша жена – не человек. Она – Знакомец. Она никогда не была человеком. Море дало ее вам. Она контролировала вас, заставляя делать то, что нужно было Морю. Мне очень жаль.
«Ваша жена – Знакомец. Она никогда не была человеком. Море дало ее Вам» – эти слова Доктора словно молотом дробили мой мозг, разрывали в клочья мое сердце.
И вдруг я вспомнил… Вспомнил, как стоял на берегу и внезапно почувствовал прикосновение чьей‑то руки к моим волосам. Как эта рука спустилась ниже и мягко погладила мое плечо. И нежный теплый смех в морозный день. Это была она. Моя жена.
Пердита склонила голову набок.
– Что он сказал, милый?
– Он сказал… он сказал… он сказал, что ты не человек, – ответил я, дрожа.
Но Пердита только рассмеялась.
– Ну что он может знать, этот Доктор? Он и наполовину не так умен, как ты. Ты всегда знаешь, что правильно. Ты всегда прав.
– Нет, – сказал я. – Кажется, на этот раз прав он, Доктор.
Я сжал ее руку. И закрыл глаза. Я видел, что осталось от Косова. И догадывался, что сейчас произойдет.
– Я люблю тебя, – прошептал я.
– И я люблю тебя, – ответила Пердита. И впервые за все время я заметил, каким неестественно спокойным и ровным был ее голос.
Потом началось Это. Раздался жуткий влажный звук, будто тающий лед капал с крыши.
Когда я открыл глаза, ее уже не было.
Рассказ Рори
– Чувствую себя просто ужасно, – сказал я.
Вот уж никогда бы не подумал – как я уже говорил, танцор из меня никудышный. Но вот он я, танцую. На берегу. С Эми, вернее, с похожим на нее инопланетным созданием. Под дождем. Без дворецкого, держащего над нами зонт. Вокруг нас танцевали другие пациенты. Очень медленно. Слишком медленно и странно.
Все они недавно пришли сюда оттуда, из здания, медленно скользя по склону, с клубящимся вокруг них туманом, выползающим у них из рукавов. Мария говорила мне, что прозвала их Мертвецами. Так вот, сейчас они действительно напоминали оживших мертвецов – эти странные безжизненные танцующие фигуры.
Некоторые из них плакали. Мимо нас прошел мистер Невилл, мрачно кружа в вальсе Оливию Элквитин, а возле их ног крутилась собака. «Дорогая, я так устал, – простонал Невилл, склонившись к партнерше. – Так устал». Он пошатнулся и осел на землю. Оливия, наклонившись к нему, помогла ему подняться, – кто бы мог подумать, что у нее силы больше, чем у него?
– Знаю, милый, – мягко ответила она ему. – Но эта собака, она не дает нам останавливаться.
– Мне очень жаль, – вздохнул Невилл. – Это Стокер. Старый друг, который всегда радовал меня. Но не сейчас… Я больше не нуждаюсь в нем, потому что теперь у меня есть ты. – Он сильнее сжал ее руку, и они продолжили танец.
Я же взглянул на Эми, вернее, ту, что так сильно напоминала мою любимую жену, которая кружила меня снова и снова.
– Зачем вы это делаете?
Она улыбнулась мне краем губ.
– Ты нужен нам в качестве топлива. Равно как и все пациенты. Для поддержки. Для создания шторма.
– Ясно, – сказал я. Я ощутил, как начинают дрожать и подкашиваться ноги. – Надеюсь, наш танец продлится не очень долго?
«Эми» продолжала тащить и кружить меня.
– Мы будем танцевать до тех пор, пока ты не упадешь замертво, – ответила она, смеясь.
Письмо от Марии
Сент‑Кристоф,
7 декабря 1783
Милая мама! Я больше не люблю Доктора. Он убил мадам Блум.
Я чувствую себя виноватой за то, что никогда не любила ее. Это так. Но я не могу отменить все те плохие слова, которые я ей говорила, все те мысли, которые о ней думала. Или могу, мама, потому что я так этого хочу?
Я увидела лицо доктора Блума после случившегося. Как сильно он ее любил! Он не осмеливался, не мог себя заставить взглянуть на ковер, на эту пузырящуюся массу с волосами его жены.
Я очень разозлилась на Доктора. Еще больше я возненавидела князя Бориса за то, что он заставил Доктора это сделать. Я так разозлилась на Доктора, что закричала на него.
А он только кивал, так печально.
– Мне жаль, – сказал он тихо. – Мне правда очень жаль. Но… Доктор Блум, Йохан… Это нужно было сделать. Необходимо!
У него был вид человека, надеющегося на то, что его слова – правда.
– То создание из моря, оно использовало вас. Мне нужно было разорвать эту связь. Теперь это просто создание. Само по себе.
Я хотела сказать ему, что он заблуждается, что он не прав. Но он не слушал. Он просто смотрел на доктора Блума.
– Откройте же глаза, – сказал Доктор мягко, умоляюще. – Пожалуйста. Посмотрите на меня, и скажите, что понимаете меня.
Повисла гнетущая тишина. Я поняла, что Доктор пытался убедить Блума сказать, что все в порядке, что все так и должно быть. Что он смирился с утратой жены и прощает Доктора! Я не понимала Доктора – что он за человек? И какими он считал других людей?
Доктор Блум покачал головой.
– Она умерла? – спросил он, не открывая зажмуренных глаз.
Доктор схватил одеяло со спинки стула и набросил его на ту массу на ковре. Я старалась не обращать внимания на производимый массой влажный звук.
– Более или менее, – ответил он.
Доктор погладил доктора Блума по плечу.
– Йохан, прошу вас… Я был вынужден. Психическая связь. Теперь ее больше нет.
И в этот момент князь Борис прочистил горло, собираясь заговорить.
– На самом деле, не совсем так, – сказал он, улыбаясь. – Видите ли, Доктор, вы всего лишь расчистили путь для меня, упрочили мою связь с существом.
– Что?! – повернувшись к нему, вытаращил на него глаза Доктор.
Князь кивнул.
– Я взял верх над Блумом недавно, но он и его женушка отчаянно сопротивлялись моему влиянию. Больше он с ними не связан. Я должен поблагодарить вас за это.
Доктор молча смотрел на него.
Я потянула его за рукав.
– Месье, – сказала я. – Именно это я и пыталась вам рассказать!
– Ах, – Доктор кивнул. – Оказывается, надо всегда прислушиваться к детям. Прости, Мария. Прости, мне было некогда выслушивать тебя. Итак… Борис, так вы и есть злодей?
– Не совсем так, дорогой сэр, – хмыкнул тот.
– Вы просто хмыкаете, – процедил Доктор. – Но фырканье – плохая отмазка, так сказано в моих книгах. Так же, как и стойка уперев руки в бока, и презрение к человеку, потерявшему жену. Это признаки злодея.
Он сунул руки в карманы.
– Итак, – сказал он. – Теперь все по порядку. Выходит, я совершил ужасную, опасную ошибку, доверившись вам, не так ли?
Князь Борис рассмеялся.
– Именно. Не волнуйтесь из‑за этого. Мы все ошибаемся.
Доктор снова повернулся к Блуму и вздохнул.
– Мне очень жаль.
Потом снова к князю, покачав головой.
– Ах, Борис. Какой ужас, какой позор! Вы так мне нравились!
Борис подошел к нему, и погладил его по волосам.
– И вы мне тоже понравились, милый Доктор. Но ведь это… это такие восхитительные возможности! Вы не можете не согласиться. Это блестяще!
– Разве? – приподнял бровь Доктор.
– Ну, я говорю, конечно, не об этой маленькой клинике с ее печальными жалкими пациентами. Я говорю о том создании, точнее, созданиях, на берегу. Они поистине превосходны! Они как библиотека – впитали в себя мысли и знания всех здесь присутствующих. Это самые умные создания в мире. И я могу влиять на них, я связан с ними. Только подумайте, сколько своей жизни я потратил зря. Но к счастью, когда эти создания сотворили Косова, чтобы исцелить меня, я вступил с ними в контакт. Я могу видеть их. Могу направлять их. Могу заключать с ними сделки.
– Что? – переспросил Доктор. – Так это вы направляли Знакомцев все это время?
– Ну, не все время, – усмехнулся князь, – и не столько командовал, сколько помогал им. А они помогали мне. У меня была пара задумок. И теперь они почти осуществились. Они готовы. Они знают всё – кто из пациентов имеет вес в правительстве, кто силен телом и духом, а кто слабохарактерный. Это ключ к мощным армиям, богатствам, национальным лидерам и слабостям каждой из стран Европы. Там, на берегу, находится гигантский мозг, готовый к войне. И он готов поведать мне все, что нужно, чтобы я стал самым могущественным человеком в мире!
– О! – сказал Доктор.
Дверь открылась, и вошли две сестры Элквитин, глядя на нас пустыми глазами.
– А вот и моя армия! – засмеялся Борис. – Итак, пришло время вам, Доктор, отправиться в гости к Морю. И они наконец‑то познакомятся с вами поближе!
Рассказ Рори
Я так слаб… Я больше не могу танцевать. Я закрываю глаза, и мне почему‑то вспоминается…
Однажды руководство моей больницы организовало Веселые старты. Хотя, по‑моему, в них нет ничего веселого. Я помню тот ненастный день, когда я наматывал круги по Лидворту под дождем. Эми говорила, что придет поболеть за меня, но проспала. И на финише меня встретил ее отец с коробкой из‑под посуды, полной сэндвичей с отварной солониной и термосом чая.