– Ах, какой чудесный день! – пропел я. По‑настоящему пропел.
– Верно, – согласилась Пердита, прижав мою руку к своим губам. – О, любимый! Оно везет ее на берег. Скоро мы узнаем о них все!
Я вышел из кабинета и незаметно подкрался к нашим гостям, держась на расстоянии и с трудом сдерживаясь, чтобы не потирать руки от удовольствия. Я ощутил тот же детский восторг, который я ощущал всегда, когда мои подошвы касались мокрого песка, оставляя глубокие следы. Я вспомнил самый первый день, когда я впервые очутился здесь, на берегу, и понял, что здесь что‑то есть, что‑то в воде, зовущее меня… Что‑то, что вышло из тумана и проникло в мой мозг, в каждую мою мысль и дало мне все, о чем я мечтал. С тех пор я обычно держался на почтительном расстоянии, наблюдая за тем, как духи колдовали над моими пациентами – каждый день больные приходили на берег и уходили исцеленными. Я не знаю, как это действует, но знаю, что это эффективно. Море дает им то, в чем они действительно нуждаются – здоровье, покой. А взамен – Оно узнает о них все.
Оно хотело получить мадам Амелию Понд, я знал это. Оно уже пыталось поймать ее раньше, но потерпело неудачу, вынудив Косова привести их ко мне. Что‑то странное было в этих трех незнакомцах – как они сюда попали? Кто они такие? Что‑то, чего я не знаю, и не знает Море. Но оно отчаянно пытается наверстать упущенное.
И теперь у него появился шанс. Мальчишка по имени Рори не имеет значения. Жаль, что не удалось схватить человека по имени Доктор. Настоящий Доктор, наверно, погиб в волнах и возможно, его труп будет выловлен рыболовной сетью где‑нибудь поблизости.
Но у нас есть Эми Понд. О! Море смогло проникнуть в ее мысли – оно узнало, что Доктор для нее – самое важное на свете, и создало его копию для нее. Если они проведут вместе достаточно времени и им никто не помешает, копия ничем не будет отличаться от реального Доктора. Двойник был рядом с ней, катил ее на берег, мягко поглаживая рукой ее плечи и вытягивая из нее все, что можно.
Вот она села, слегка покачивая головой, ее прекрасные глазки широко раскрылись. Она слушает Море, омывающее берег, волны накатывают снова и снова, повторяя «Забудь‑забудь‑забудь …» Ее волосы – самая яркая вещь на берегу этим утром, рыжие, пламенеющие на фоне всей этой серости. А кожа такая бледная, словно чистый лист бумаги. Конечно, ей было холодно – но она, казалось, не чувствовала этого, так как Море проникло в нее.
Я наблюдал, как из Моря выполз туман, окутывая берег, ощупывая его маленькими струйками‑пальчиками, танцуя у ног Эми. Туман слегка светился, зеленоватым светом, словно в нем мерцали огоньки тысяч и тысяч свечей.
Теперь осталось совсем недолго – и Море узнает все, что ему нужно.
Фигура «Доктора» стояла позади Эми Понд, обвивая руками ее плечи. Ласково, но жестко. Она больше не сбежит. Никуда и никогда. Вскоре она все вспомнит, и тогда это «всё» будет принадлежать нам!
Что Эми забыла
Итак, ТАРДИС потерпела аварию и мы оказались на морском берегу, вышвырнутые из синей будки с бешеной скоростью.
Я и Рори были рады уже тому, что остались живы, но Доктор уже нарезал круги вокруг нас так возбужденно, как щенок, гоняющийся за резиновым мячиком. Он держал перед собой звуковую отвертку, разгоняя ею ночную тьму как фонариком.
– Мы приехали! – прокричал он, затем повторил эту фразу еще раз, слушая эхо. – Лазурный берег, прекрасное место для отпуска, но только не в… ох, начало декабря. 1780‑е годы. Немногим позже Великой Французской Революции. Вообще‑то не самое лучшее время получать загар, почитывая Джона Гришэма[6]. Хотя, кто знает? Переоденьтесь. Пляжные полотенца в одном из шкафов, где‑то там, в ТАРДИС, и… ой!
Доктор замолк и замер как вкопанный.
Мы подбежали к нему. Слава Богу, мы не сильно пострадали в аварии, хотя ТАРДИС лежала на боку с открытой дверью, из‑за которой струился слабый золотистый свет. Рори потирал ушибленный локоть.
– Скорее, это Балтика, – сказала я, прижимаясь к мужу, чтобы согреться. – Здесь ужасно холодно.
И тут я поняла, что Доктор стоит неподвижно, словно окаменев.
– С тобой все в порядке? Доктор!
– Ой, прошу прощения, – Доктор крутнулся на месте, повернувшись к нам лицом. – Простите. Ох. Здесь что‑то есть. Маленькие психические субстанции лезут мне в голову. Читают мои мысли. Что Нельзя Делать Ни в Коем Случае!! Плохие Психические Штуки!
Доктор замахал руками.
– Прочь, прочь, прочь!
Он усмехнулся, постукивая себя по лбу.
– Я эксперт в установке ментального щита. Но ох, как же это изматывает! Держите!
Он швырнул нам звуковую отвертку, Рори чудом поймал ее, слава Богу.
– Фонарик установлен, – сказал Доктор, – следите, не увидите ли что‑нибудь или кого‑нибудь. А я не могу пошевелиться. Из‑за…Ох!
Доктор пошатнулся.
– Если это опять ты, Деррен Браун[7], покажись, скверный мальчишка, – воскликнул он.
– Это то, что привело нас сюда? – спросил Рори, обводя берег звуковой отверткой. Но все, что мы видели – лишь море и туман, туман и море.
– Хм, возможно, – Доктор нахмурился. – Что‑то инопланетное и неправильное появилось в пространстве‑времени. Моя старушка не смогла этому сопротивляться, и… О Боже!
– Кабель программного передатчика, – сказал Рори.
Лицо Доктора погрустнело.
– Я боялся, что ты это скажешь, – заметил он. И поморщился: – Проклятые психические штуки, все еще крутятся рядом. И колются. Вызывая заворот мозгов.
Он похлопал Рори по лбу.
– Прости, – тут же извинился он. – Если это можно считать утешением… Теперь я знаю, что ты не любишь копченую селедку. А кто любит‑то?
Вдруг он скривился, словно от боли, потом грозно нахмурился.
– Прекратите это! – закричал он. – Прекратите сейчас же! Меня зовут Доктор, и я могу помочь вам, если только вы прекратите…
– Прекратите читать мои мысли, – неожиданно закончил за него Рори. – Берегитесь. Остерегайтесь Пса. Здесь есть драконы.
– Рори?! – затрясла его я. – С тобой все в порядке?
– Опасность, – голова Рори повернулась ко мне, но выражение его лица было очень странным.
– Эми Понд, – сказал он очень странным, не своим голосом, – Случится нечто очень плохое. Очень плохое и болезненное. Беги!
– Я тебя не оставлю, – твердо сказала я. – Никого из вас.
– Возвращайся обратно в ТАРДИС, пожалуйста! – взмолился Рори, когда вверх взметнулась рука Доктора, указывая мне путь. – Поспеши же, быстрей, ментальные существа повсюду. Уходи с их дороги. Они делают то же, что и я, но они еще хуже. Эти существа – не столько психогены, сколько процессоры пищи. Они пожирают мозг!
– Уизз! – сказал Доктор. Он упал на колени, стукнувшись ногами о песок.
Лицо Рори искривилось, его голос задрожал.
– Он прав, Эми, – сказал он своим обычным голосом. – Я не знаю, что происходит, но это очень опасно и больно. Пожалуйста! Беги! Я люблю тебя! Уизз!
И Рори упал, засучив ногами.
Я побежала.
Мне стыдно. Я оставила их. Я не знала, что мне делать.
Я бежала, бежала со всех ног к лежащей ТАРДИС. Может быть, я найду там что‑нибудь, что нам поможет. Вокруг меня был туман, танцующий туман со странными огнями, пытающийся ворваться мне в голову. ТАРДИС была уже близко. Я бежала. Я уже видела раскрытую дверь будки, откуда струился золотистый свет. Просто беги, Эми, только беги, выкинь все из головы, зайди внутрь и придумай, что делать. Спаси Рори. Спаси Доктора.
И тут… Дверь ТАРДИС с грохотом захлопнулась, и машина времени… исчезла! Оставив меня снаружи. В темноте на берегу. Единственным источником света был этот странный мерцающий туман, который сгущался вокруг меня с каждой секундой.
Я услышала голос в моей голове. Голос, который мог принадлежать только Доктору.
– Мне жаль, Эми, – прошептал он, и я ощутила, как у меня подкосились колени.
Я лежала там. Одно из трех тел, лежащих неподвижно на берегу, окутанных клубящимся туманом.
Затем мой мозг отключился.
Что Эми вспомнила
Мой мозг снова включился.
– Смотри! – прошептал голос Доктора прямо мне в ухо.
Фигуры начали выходить из моря. Из тумана. Я не могла разглядеть их во всех подробностях – но было непохоже, что они выпрыгивали из‑под воды. Они сливались, двигаясь вперед, становясь все более и более плотными. Сначала тень, потом силуэт, но достигнув берега, существо превращалось в полностью сформированного человека в одежде. Некоторые фигуры были пожилыми, некоторые – молодые, были дети и даже одна собака. Они вышли из моря совершенно сухие и направились к пациентам. Туман рассеивался при их приближении, когда они шли по песку, сначала не оставляя следов, но постепенно они становились более плотными и реальными.
Бедные пациенты сидели на колясках, неподвижные и почти неживые. Но вот перед каждым появилась фигура, а то и несколько, нависая над ними. Странное пение послышалось из воды, и волны двигались ему в такт. Пожилой мужчина смотрел со своей коляски, как миниатюрная полная женщина танцевала перед ним, держа его руку в своей. Она улыбалась ему, и он улыбнулся в ответ, затем встал. Они начали танцевать, довольно красиво.
Устало выглядящая женщина с седыми волосами засмеялась, когда ее за руки подхватили двое детей, двое тихо смеющихся мальчишек, которые звали ее потанцевать.
Здесь был даже толстый бука мистер Невилл, похрапывающий под одеялом. Даже в бессознательном состоянии он хмурился. До тех пор, пока огромная собака с мокрым блестящим носом не положила свою морду ему на колени и не коснулась его лапой, заглядывая ему в лицо большими преданными глазами. И тогда мистер Невилл проснулся, встал, улыбаясь так, словно настало Рождество, и начал танцевать с собакой. Это было немного странно, но, казалось, никто не обращал на это внимания.
– Занятно, – прошептал «Доктор» в мое ухо. Я ощутила, как кончики его волос покалывают мою шею. – Может, потанцуем? – предложил он.
– А надо ли? – спросила я. Но затем дала ему руку, и мы начали танцевать на берегу, скованно и неуклюже. Я заметила, что ноги вновь повинуются мне. И подумала, не он ли причиной тому.
– Ты настоящий? – спросила я его.
– А ты? – парировал он.
Затем он наступил мне на ногу, и я поняла, что он настоящий.
– Прости, – Доктор нахмурился. – Все время перерождаюсь с обеими левыми ногами.
Я вздохнула.
– Ну, и каков твой план?
– Ну… – на миг смутился он, – сначала я убеждаю тебя, что я настоящий, затем втираюсь к тебе в доверие и, наконец, ментальный паразит во мне поглотит твой мозг.
– О, грандиозно! – фыркнула я. – Спасибо за честность.
– Не за что, – подмигнул он. – Не волнуйся, я защищаю тебя. Когда мы приземлились здесь, и эти твари впервые атаковали меня, я оказался застигнут врасплох со спущенными ментальными штанами. Но больше это не повторится. Я поставил мощное защитное психополе. Пояс и подтяжки. Подтяжки, кроме того, это очень круто, – он постучал себя по лбу. – Я поставил кирпичную стену вокруг твоего мозга, Понд. Ничто не сможет прорваться внутрь.
– А разве эти… – я нахмурилась, – ничего не заподозрили?
– Ну разве что немного, – усмехнулся он. – Но я на несколько часов погрузил тебя в транс, и пока ты спала, я распылил вдоль барьера ложные мысли маленькой Эми Понд. Множество чудесных воспоминаний о каникулах и наблюдении за птицами на острове Мэн.
– Но я никогда не была на острове Мэн! – прошипела я.
– Знаю, – ничуть не смутился Доктор, – в этом‑то все и дело. Я импровизировал, – Доктор расплылся в самодовольной улыбке. – Паразит не скоро сообразит, что поглощает лишь воспоминания о каникулах на Великом Холме, и ничего пикантного. Ни намека на реальную Эми Понд, маленькую девочку, которая путешествовала по Вселенным. И абсолютно ничего о ее друге Докторе. Нет. Ему категорически нельзя снова позволять читать мои мысли.
Голос Доктора был очень жестким. Но затем он снова улыбнулся.
– Теперь я снова стал самим собой. Для этого понадобилось время. К счастью, кто‑то сбросил меня со скалы прошлой ночью, и пока я катился вниз, все мысли встали на свои места. Отличный результат! Когда я пришел в себя, то понял, что снова стал самим собой. Не совсем уверен насчет правильного цветовосприятия, заметь, но это восстановится, я уверен. Как бы то ни было, я вовремя вернулся в нормальное состояние, как раз вовремя, чтобы успеть остановить эту тварь, которая дурила тебя, посылая клонов. Столкнув своего двойника в море, я пришел и спас тебя. Все хорошо.
– А как же Рори? – спросила я. Это было очень важно.
– О, он тоже стал прежним, – ответил Доктор. – Множество моих воспоминаний надежно спрятаны в его голове – потому что там много свободного места. Правда, я побросал их туда как попало. Не самая хорошая моя задумка, но эти паразиты были повсюду. Мне пришлось в спешке перепрятать свои мысли – и, скажем прямо, голова Рори Вильямса – последнее место, куда кто‑либо захочет заглянуть.
Я сердито воззрилась на него. Иногда он бывает таким грубияном. Я топнула ногой, и он вздрогнул.
– Прости, – смущенно сказал он. – Он теперь в полном порядке – все мои воспоминания вернулись на место. Вот только забыл мой любимый рецепт соуса чатни. Узнал кое‑что новое – этот мальчик действительно ненавидит копченую селедку. Что меня раздражает, потому что я ее теперь люблю.
– К черту селедку! – оборвала его я, продолжая вальсировать под неземное пение. – С чем мы столкнулись? С инопланетной версией шоу «Танцы со звездами»?
– О, Эми Понд, я так тебя люблю, но иногда ты меня просто убиваешь, – вздохнул Доктор. – Приглядись повнимательней к нашим больным. Еще три минуты назад каждый из них умирал от ужасной неизлечимой болезни. А теперь? Они танцуют!
Я пригляделась. Даже нелюдимый мистер Невилл казался моложе и счастливее.
– Это все ментальные паразиты, – начал объяснять Доктор. – Они изображают тех, кого любят пациенты. Маленькие частицы их душ, которым больные доверяют настолько, что готовы впустить их в себя. И исцеляют их.
– Ах, – сказала я. – Это довольно мило.
Но меня насторожило выражение лица Доктора.
– А что не так? – удивилась я.
– Нет, Амелия, – покачал головой он, – на самом деле это очень неправильно и плохо.
И пока мы стояли там, окруженные танцующими мертвецами и призраками, он объяснил мне почему. Это было действительно страшно.
Письмо Марии
Сент‑Кристоф,
7 декабря 1783
Милая мама!
О, какая чудесная была ночь! Это было похоже на лучшую игру в прятки – ты помнишь вечеринку на мой седьмой день рождения, когда пришли все мои друзья, и мы бегали и прятались по всему дому, а потом ели меренги?
Так вот, было нечто подобное. Только без меренг. И немного страшнее.
Месье Рори Вильямс и я прятались по всей клинике доктора Блума. Мы прятались в шкафах, под кроватями, в подвале, и даже под столом в кабинете доктора Блума.
Именно когда мы были там, свернувшись калачиком, я прошептала Рори:
– Сэр, как вы думаете, что случится, когда они найдут нас?
Рори печально покачал головой и ответил еще более тихим голосом:
– Не знаю. Думаю, ничего хорошего. Я невезучий.
– А что это было за существо, которое мы видели сегодня? – спросила я.
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил он, – я ведь не Доктор.
– Я видела нечто подобное раньше, – сказала я ему. И я видела, только не помню, как и почему. Но я помню, что видела его здесь. О, мама, когда ты получишь это письмо, может, ты вспомнишь это для меня? Если сможешь, расскажи мне это в ответном письме. Я знаю, что посылаю тебе сейчас слишком много писем, но сейчас – самое захватывающее время в моей жизни.
Мы провели большую часть ночи на кухне. Я съела немного сыра и два кусочка пирога. Рори есть не стал. Мы услышали скрип колес, и, выглянув в окно, увидели неподвижную Эми, которую катил на коляске мужчина, которого я считала месье Пондом, но Рори поправил меня.
– Это моя жена, – сказал он очень печально, – а тот мужчина с ней – и есть Доктор. Но что‑то с ними не так.
– Нам нужно присоединиться к ним? – спросила я.
Рори покачал головой и плюхнулся обратно на стул повара.
– Творится что‑то неправильное. Я очень хочу к ним. Но я слышу в своей голове голос Доктора, говорящий: «Нельзя!»
– Как?
– Я не знаю. Но это именно то, что беспокоит меня последние два дня. Думаю, во мне еще осталось что‑то от него, – он скривился, будто выпил горькую микстуру от кашля.
Я кивнула. Эми, Рори и Доктор. Три чудесных, замечательных человека, живущих столь необыкновенной жизнью. О, мама, когда я вернусь домой, может, ты разрешишь им погостить у нас?
И вот мы вдвоем сидели на кухне до тех пор, пока не опустел ресторан, затем перешли туда и залезли под стол.
– Мы просто посидим здесь, пока что‑нибудь не придумаем, – сказал Рори.
Мы провели там много часов. Я думаю, мне даже удалось немного вздремнуть. Я слышала, как тихо похрапывал месье Рори. Но потом начался завтрак и закончился, и мы вновь остались одни. Я подумала, не пора ли выбраться отсюда, но Рори хотел убедиться, что мы действительно одни.
И он беспокоился не зря.
– Месье! – прошептала я. – Кто‑то идет!
Я слышала, как громко бьется мое сердце. Рори в испуге смотрел на меня. Мы слышали шаги – все ближе, ближе… Нас вот‑вот найдут! Моя душа ушла в пятки.
Шаги замерли у нашего столика!
Тишина! Ой, мама!
Они нагнулись! Отдернули скатерть! И тут…
– Рори! Мария! – вскричала Эми. – Я так рада вас видеть!
Появилось еще одно знакомое лицо. Доктор. Он схватил Рори за лодыжку, и, несмотря на его протесты, вытащил его из‑под стола.
– Рори! – усмехнулся он, стискивая друга в медвежьих объятиях, и едва не выдавив из того весь воздух. – Знаешь, дружище, а я был тобой!
– Верно, – буркнул Рори, отчаянно пытаясь вырваться.
– Уверен, ты неплохо повеселился, – фыркнул Доктор.
– Нет, ничего особенного не было… – смутился Рори.
Доктор выпустил его, отступил на шаг, уставившись на нас вытаращенными, дикими от восторга глазами.
– А вы сражались с какими‑нибудь монстрами? А может, что‑нибудь подожгли или взорвали? Я всегда так делаю. Честно. Сначала говорю монстрам: «Расскажите мне о ваших планах», а потом – Ба‑бах! Мои счета за страховку просто астрономические, – Доктор использует такие странные слова! – Но ты теперь снова в норме, так?
– Да, – с появлением Доктора Рори стал странно немногословным.
Доктор ткнул его локтем в бок.
– Ну так давай, рассказывай. Каково это было – быть мной? Не было ли это превосходно? Не расширило ли это твой крошечный кругозор?
Рори выглядел немного смущенным.
– По‑моему, мне лучше быть самим собой, – ответил он. – Я не герой.
– О, не скромничай, – Доктор похлопал его по плечу. – Ты совершил немало подвигов.
Доктор подмигнул мне и продолжил:
– Ты женился на Амелии Понд и можешь починить перегоревшие пробки. А у меня до этого никогда не доходили руки. Очень важно, – он повернулся ко мне и понизил голос. – Все ОК, Мария, тебе не нужно знать, что такое пробки. Это ерунда, не бери в голову.
Он снова повернулся к Рори.
– Как бы там ни было, ты вернул свой мозг назад.
Рори сел на стул и взглянул на Доктора. На секунду в его глазах сверкнул гнев.
– Ну а каково тебе было быть мной? – поинтересовался он.
Доктор смущенно поддернул подтяжки.
– О, не извиняйся – думаю, как‑нибудь переживу, – отмахнулся он.
Тут Эми подошла ко мне и взяла меня за руку.
– Пойдем, Мария, поищем что‑нибудь вкусненькое. Может, найдем пару булочек с корицей. А эти двое еще долго будут кричать друг на друга.
Вот так закончилось это приключение.
Любящая тебя Мария.
Письмо мистера Невилла
Сент‑Кристоф,
7 декабря 1783
Дорогой Октавиус!
Я сегодня завтракал с Оливией Элквитин.
– Ты не собираешься играть на скрипке? – спросил я ее, жуя запеканку (поневоле привыкаешь к таким вещам).
Она, улыбаясь, покачала головой.
– Мы никогда не играем по утрам. А моя сестра почти не спускается на завтрак. Она предпочитает сидеть в своей комнате.
– Чем она занимается? – спросил я. – Что это за странные цифры, которые она все время пишет? Счета портного?
И снова Оливия улыбнулась мне.
– Портной тут ни при чем. Моя сестра блестяще разбирается в математике, мистер Невилл.
– Интересно, интересно, – хмыкнул я, надеясь развеселить ее, но она не поняла иронии. Затем последовал развернутый и довольно утомительный рассказ о логарифмах и неравенствах. Я слушал ее и кивал, все время думая, что из Оливии получилась бы прекрасная хозяйка моего дома, и она отлично смотрелась бы на охоте – верхом на лошади, возглавляющая погоню.
Размечтавшись, я не сразу почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Это оказалась миссис Блум – сплошное шелковое очарование.
– Время утренних процедур, мистер Невилл, – пропела она.
Я взглянул на Оливию и сразу заметил, как она нахмурилась.
– Моя дорогая миссис Блум, – запротестовал я. – Может быть, ну может быть, можно один раз их пропустить?
Миссис Блум отрицательно покачала головой.
– Идемте сейчас, я вынуждена настаивать, – сказала она не допускающим возражений тоном.
– Ну хорошо, в таком случае, может, мне стоит… – я встал и поклонился Оливии, стараясь избегать ее взгляда.
Спускаясь на берег, я видел в окне эту чертову красотку, наблюдающую за мной. Она казалась расстроенной.
Ох уж эти женщины! Уверен, она меня простит.
Твой покорный слуга, Генри Невилл.
Что вспомнила Эми
C этим Доктором не соскучишься. Даже когда тебе кажется, что ты знаешь, что сейчас произойдет, ты неожиданно получаешь подарок в виде завтрака с русским князем. Когда Рори и Доктор прекратили спорить, Доктор настоял на том, чтобы мы укрылись в покоях князя Бориса.
Князь был очень рад видеть нас, даже чересчур.
– Ах, я люблю беглецов! – сказал он. – Однажды моя матушка приютила в одной из своих усадеб целый цыганский табор на пару месяцев. Сказала, что это принесет удачу курам. А вы, джентльмены, странствуете под чужими личинами! Как смело! Еще икры?
Да, это правда – мы ели на завтрак бутерброды с черной икрой. Если честно, на вкус эти бутерброды напоминали пиццу с слишком большим количеством анчоусов. А Доктор еще намазал их джемом, и клялся, что это просто божественно.
Рори, довольный возвращением к нормальному состоянию, полулежал на кровати, попивая чай, в то время как Доктор старался загладить свою вину.
– Еще раз прости за то, что использовал твою голову, Рори, – сказал он. – Это была экстренная, вынужденная мера.
– Ну ладно, проехали, – вежливо ответил Рори. – Теперь все снова в порядке.
– Ну, почти все, – проворчал Доктор. – Я не думаю, что ты помнишь…
– Ах да, – хлопнул себя по лбу мой муж, – есть еще рецепт лукового чатни, который мне явно не принадлежит…
– Спасибо! – Доктор крепко обнял его. – Я его потерял.
– Я в порядке, слава Богу, как бы там ни было, – сказал Рори, вырвавшись из объятий. – Все пришло в норму.
Ему бы не помешало немного нежной любви и заботы, и жарких объятий чуть позже, могла бы я сказать. Ну а пока… да, завтрак.
Даже сейчас Рори был немного обеспокоен.
– Где ваш ручной великан? – вдруг спросил он у князя.
– Косов? – Борис пожал плечами. – Небось, шныряет неподалеку, ищет вас, а?
Он засмеялся. Я заметила, что на этот раз его смех не сопровождался скрипом и свистом в груди. Он выглядел лучше чем прежде, иллюстрация здоровья. Похож на Джорджа Клуни в роли Распутина, честно. Он даже носил такой же бархатный ночной колпак с кисточкой, который, как я заметила, с жадностью пожирал глазами Доктор. И если бы Бориса не насторожило столь пристальное внимание к головному убору, это осталось бы незамеченным и мы бы не услышали сакраментальную фразу «Ночные колпаки – это круто».
Пока Борис готовил кофе, густой и обжигающий как лава, Доктор разъяснил нам ситуацию, царапая странные символы лезвием на подоконнике. Маленькая Мария сидела в углу, рассеянно слизывая икру с пальцев и таращась на него расширенными от восхищения глазами. Он всегда сводит с ума девочек, даже не замечая этого. Ни разу.
– Итак, в общем – оказывается, мы путешественники во времени, – начал он. – Если где‑то во Вселенной есть проблема, и никто не может помочь, тогда на сцену выходим мы. Команда А. Доктор и очаровательная Эми Понд!
Рори деликатно кашлянул.
– Ах да, – поправился Доктор, – и конечно, муж Эми, Роджер.
– Я Рори! – воскликнул парень.
– Неважно, – отмахнулся Доктор.
Мария восхищенно застонала.
Борис глубокомысленно кивнул.
– Значит, вы прибыли из будущего? – спросил он.
Доктор кивнул.
– Иногда из будущего, иногда из прошлого, а иногда просто перемещаемся на пару миль вправо. Вот такие мы.
– Ну а что не так в этом месте, что заставило вас прибыть сюда? – спросил Борис сурово.
– Я все ждал, мучился, когда кто‑нибудь меня об этом спросит! – широко улыбнулся ему удовлетворенный Доктор. Вот тут‑то и началась лекция. Однажды, я уверена, он сделает ее в Повер‑Пойнте[8].
– Итак. Давайте хоть ненадолго забудем о тех сумасшедших пришельцах на берегу…
Борис открыл было рот, но Доктор продолжил, слава Богу.
– Я сказал – забудем о них! Ни слова! Итак. Мы находимся в одном из наиболее важных годов в истории. В 1782!
– В 1783‑м! – прошептала Мария.
– А я что говорил! – хмыкнул Доктор, потом, кашлянув, исправился: – А, да, верно, 1783 год. Очень, очень важный год. Ну, в сам этот год не происходило ничего особенного, но он стоит на пороге целой вереницы интересных событий. Войны, революции, и все такое по всей Европе – то, что вы, люди, делаете слишком хорошо.
– Полагаю, вы здесь, чтобы это предотвратить? – хмуро поинтересовался князь. Надо отдать ему должное, он нормально воспринял заявление «привет, мы из будущего!» Казалось, все эти чудеса совершено не интересовали его, таков уж князь Борис.
– Нет уж, позвольте будущему быть! – визгливо откликнулся Доктор. Тоном соседки, которую ругают за ор, устроенный ее котом на рассвете. Это всего‑навсего кот. От него ничего другого не дождешься. Иногда тон Доктора может быть одновременно покровительственным и обвиняющим. Он крутнулся на месте.
– Вот в чем дело – Время подобно огромному беспорядочному карточному домику, который поднимается выше и выше до бесконечности. Такой прекрасный, такой хрупкий, такой огромный. И вы не захотите возиться с любой из этих карт в отдельности. Поверьте мне.
Он хлопнул в ладоши, и крупицы икры, прилипшие к пальцам, разлетелись в разные стороны.
– Кругом разбитые сердца, – сказал он непонятно, и снова крутнулся на месте.
– Доктор Блум действительно поразителен, – продолжил он. – Он исцеляет людей от ужасной болезни, опережая свое время на сто лет. И это не есть хорошо.
Он посмотрел на пол, выглядя немного растерянно. Затем снова заговорил, неохотно роняя слова. В этот момент его большое, подвижное, словно резиновое, лицо было таким добрым и таким печальным.
– Вот что привело меня сюда, князь Борис. И мне жаль, но есть одна вещь… Я думаю, вы – один из самых милых русских аристократов, кого я когда‑либо встречал и кто никогда не принуждал меня к браку. Вы добры и умны, делаете такой чудесный кофе, и наверняка следите за тем, чтобы каждый из ваших слуг получил жареного гуся на Рождество. Это хорошо. Но плохо то, что вы страдаете этой ужасной болезнью, болезнью, которая сокращает вашу жизнь. Вот только она вас теперь беспокоит меньше, не так ли?
Вдруг, резко развернувшись, Доктор уставился в окно, избегая смотреть Борису в глаза. Будто не осмеливался. Борис смотрел на него, лежа очень тихо и неподвижно, и каждое слово Доктора было для него словно удар зловещего колокола.
– Вы идете на поправку, – вновь заговорил Доктор. – Но я не думаю, что вы должны… Дело не только в вас, скорее…
Рори взял меня за руку. Он догадывался, что произойдет.
– Видите ли, это очень дорогое, престижное место. Нужно быть богатым, чтобы попасть сюда, – Доктор вздохнул. – Что в это время, как ни печально, означает – нужно быть влиятельным. У мамы Марии есть милый домик в Париже. Действительно очень милый домик в Париже. Можно сказать, дворец, не так ли, Мария?
Девочка печально кивнула. Она выглядела напуганной. Я поманила ее рукой, она подбежала и залезла мне на колени.
Нас было четверо напротив него. Четверо одиноких, испуганных людей таращатся на ужасного пришельца. Который никак не хочет заткнуться.
– Даже противный мистер Невилл на самом деле – член Парламента. В это верится с трудом, учитывая его дурные манеры за столом. Мне самому неприятно говорить об этом, но если он проживет еще с десяток лет, за эти десять лет люди подумают о его замене на кого‑нибудь получше.