Бойцы становятся сеньорами 3 глава

Социальная структура: непирамидальная, уравнительная, имущество передается по материнской линии. Социальный статус женщины высок, она не подчинена мужчине (племя процветает благодаря ее воспроизводящей способности и «изобретенному» ею зем­леделию).

Идеология и религия: культ Богини Матери, Великой Прародительницы, превалиро­вание женских ценностей: мира, любви, искусства, покровительства природе. Женщина — жрица. Она сексуально свободна и раскованна. Нет противоречий между духовностью и сексуальностью. Нет завоевательных войн: прогресс осуществляется медленно, без актив­ной экспансии.

Кочевые племена степей

Расовый тип: круглый череп, квадратное лицо, массивная мощная челюсть, высокий рост, крепкое телосложение, светлая кожа, светлые глаза, рыжие и русые волосы.

Территория: вначале — миграции на север, продолжающиеся в евразийские степи до конца оледенения.

Кочевые охотники-хищники, постепенно приручая животных (лошадей, собак, свиней, овец), становятся пастухами-скотоводами. В поисках новых пастбищ, совершая грабительс­кие набеги на оседлое население, они движутся в юго-восточном направлении, завоевывая Италию, Германию, средиземноморские острова, Средний Восток, Иран, Индию. Разрушите­ли цивилизаций.

Экономика: временные поселения, круглые хижины, врытые в землю. Нет городов и признаков урбанизации. Единственное богатство — стада. Культура представлена устным творчеством: мифы, эпос, предания.

Социальная структура: патриархат, пирамидальная иерархическая структура власти (во главе — вождь клана, затем воины и т.д.), милитаризация общества, дисциплина. Женщина подчинена мужчине; ее социальный статус самый низкий, даже если она не рабыня.

Идеология и религия: бог — мужчина, культ героя и завоевательной войны, настойчи­вое утверждение расового превосходства. Бойцы становятся сеньорами; эксплуатация рабов, дешевизна рабочей силы. Когда не останется больше свободных территорий, захотят завоевать даже Луну и Космос.

Индии. Основу продовольственной базы как Древнеиндийской империи, так и современного европейского фер­мерского хозяйства составляют пшеница и ячмень. Под влиянием агрономии Ближнего Востока в дравидской Индии возделывались не только экзотические южноиндийские культуры, но также кунжут (найденный в Чанху-Даро), просо, лен, масличные растения. Издревле индийцы культивировали хлопок (завезенный из Эфиопии). Только в XIX веке английские прядильные фабрики смогли составить конкуренцию индийскому ткацкому станку, производившему уникальные по своему колориту ткани. В античности индийский хлопок был по достоинству оценен как Вавилоном, где его называли зтёЬы, так и Ближним и Средним Востоком. Греки называли его «син-док», арабы — «сатин», евреи — «садин».

Крахмалистые растения (грох, дхал и т.п.), составляющие неотъемлемую часть индийской кухни, также заимствованы Индией у стран Востока. Примечательно, что типичные для Средиземноморья лук и чеснок, явля­ющиеся деликатесом дравидского гастрономического искусства, полностью отвергнуты ортодоксальными арийца­ми, говорившими: «Тот, кто употребляет в пищу зловонные лук и чеснок, достоин выдворения за пределы города».

Все это наглядно доказывает существование непрерывного движения с Запада на Восток — от Средиземно­морья до Индии, подтвержденное лингвистическими исследованиями. Сходство древних языков Среднего Востока с дравидами также свидетельствует о том, что дравиды не были исконным населением Индии, а пришли с Запада как иммигранты.

Доктор Булнуаз, о котором будет подробно рассказано в следующей главе, пишет: «Совершенно ясно, что дравиды представляются нам компромиссом между белой расой и средиземноморским большинством, смешением меланезийского, австралоидного и негроидного расовых элементов».

Таким образом, осознание того факта, что предки подавляющего большинства современных европейцев были альпо-средиземноморцами, а не кочевыми племенами степей, позволяет нам с новой позиции осмыслить наши национальные приоритеты, по-новому взглянуть на корни нашей жизни.

Современная цивилизация, основанная на ложных ценностях патриархата, потерпела полное фиаско, даже в плане создания материальных ценностей. Во избежание стремительного саморазрушения нужно вновь возродить культ женственности— единственно возможного условия для гармоничного развития мужчины и женщины.

Когда Гитлер утверждал, что «смехотворно малое число» арийских завоевателей овладело миром, он ссылался на опыт Пизарра, сумевшего «с помощью ста шестидесяти конкистадоров разрушить империю и цивилизацию».

Итак, Пизарр! Вы сказали «Пизарр»?

Драма разыгралась 15 ноября 1552 г. в сердце империи инков, раздираемой соперничеством двух братьев в их борьбе за власть. Место действия: Кайямарка — мрачная долина, расположенная на 3 тыс. метров над уровнем моря.

С одной стороны, Сын Солнца — бесстрашный и безоружный Инка, он знает, что сила его — в двенадцати­тысячной армии, окружившей его врага Пизарра. Но вот раздается крик: «Вперед, за Сантьяго», — и сражение, больше похожее на резню, началось. Случилось небывалое: охваченное смертоносным безумием войско Пизарра разорвало кольцо врага, — а ведь воевали двести против одного, — захватило в плен Инку, истребило тысячи индейцев. Пизарр стал властителем внушительной империи инков, по размахам и количеству населения сравни­мой только с империей фараонов.

Другим «безрассудством», обуявшим алчных авантюристов, стала жажда золота. Реальное существование золота Перу будоражило безудержную фантазию новоиспеченных победителей. Они бессовестно разграбляют имперские богатства, «наложив руку» на государственную сокровищницу инков: королевские украшения, предме­ты божественных ритуалов, несравненной красоты произведения искусства — ничто не ускользнуло от их хищно­го взора. Затем они принялись за расхищение храмов и дворцов, сорвав золотые покрытия даже со стен.

Что же стало с этим достоянием всего человечества — бесценными сокровищами, вековым наследием цивилизации, плодами творчества безымянных творцов? Кощунственно переплавив эти шедевры в золотые слит­ки, грабители вывезли их в Испанию. Во имя чего были совершены эти жестокие акции? Это делалось для удобства перевозки и дележа добычи. Но предлогом стала необходимость «полного уничтожения» идолопоклонни­ческого культа инков.

Длинные, тянущиеся со всех концов империи караваны лам, груженные золотом, спускались по склонам Анд к морю, где их ожидали галионы, готовые тут же поднять якорь и увезти многотонную добычу в Испанию.

Жалкий в своей наивности, вечный пленник конкистадоров, Инка предложил завоевателям в обмен на свою свободу наполнить золотом свою тюрьму (40 м²) на высоту поднятой руки. Когда баснословное богатство (в виде золотых монет), равное по стоимости всей европейской продукции, произведенной за 50 лет, было собрано в комнате, бедный Сын Солнца был задавлен насмерть его тяжестью: так он поплатился за свою поистине христиан­скую щедрость.

Это случилось 29 августа 1533 г., менее чем через год после драмы на равнине Кайамарка. Зная алчность Пизарра, окружение Инки постаралось завоевать его доверие тем, что открыло ему тайные древние захоронения, в недрах которых были погребены несметные сокровища священных жертвоприношений. Так были разграблены и эти святыни, а империя инков осталась без национального достояния. К XX веку последние остатки былой роскоши были обнаружены и перепроданы богатым коллекционерам. Только некоторые шедевры нашли себе пристанище в музее Лимы, составляя лишь миллиардную часть сокровищ, существовавших до Пизарра.

Из Индии в Европу

Я приглашаю вас совершить обратный экскурс по альпо-средиземноморскому пространству из Европы — в Южную Индию. Но прежде чем мы отправимся в путь, считаю необходимым уточнить, что я не санскритист, и этим счастлив! Это ни в коем случае не означает враждебности по отношению к моим друзьям — санскритистам или недооценки знаний о санскрите, напротив, я восхищен этим сильным и звучным языком, позволяющим выразить как тонкости философии и науки, так и поэтические чувства. Я не изучал его в силу его недоступности: этому нужно посвятить всю жизнь, поверхностные знания в данном случае просто кощунственны, если вы хотите изучать язык древнего Писания.

Но я счастлив, пожалуй, в той же мере, что и санскритисты, поскольку «втянут» в санскрито-брахманиче-скую систему всей своей жизнью. Вот уже двадцать лет я общаюсь исключительно с индусами, говорящими на английском языке, изучаю их философию, традиции и мировоззрение.

Своим посвящением я обязан Натараджа Гуру, о котором я расскажу в конце этой книги. Он помог мне открыть и полюбить другую Индию — дравидскую Индию юга, где я ощущаю себя самим собой, где раскрывается и ликует моя душа. Именно Натараджа Гуру раскрыл мне незаметный на поверхности, но глубокий антагонизм двух Индий, осветил основные аспекты Тантры.

Вновь оказавшись в Индии, на юге Мадраса, я был поражен видом дравидских кадуцеев (па^акМЬ), высечен­ных из камня и размещенных под огромными деревьями, — они были точной копией средиземноморских. В этом сходстве я увидел больше, чем совпадение. Известно, что змея всегда зачаровывала человека своим смертонос­ным могуществом и мистической жизнью. Будучи также архетипическим образом и фаллическим символом, особенно когда она поднята, змея является неотъемлемой частью мифических сюжетов у разных народов: вспом­ним библейскую змею-искусительницу.

Поразительно, что на кадуцее (па§акМ1з) изображены две сплетенные змеи, стоящие на хвосте, а ведь такая поза неестественна: кобра, например, чтобы поднять свое туловище, оставляет треть тела, скрученного спиралью, •для создания опоры. Чтобы избежать трудностей изображения, индийцы высекают их в камне, а средиземномор­ские мастера обвивают змей вокруг жезла Гермеса, бога, чуждого для Греции и происшедшего из Лидийской мифологии.

Брахманы говорят, что две змеи символизируют канал энергии, струящейся вдоль позвоночного столба, тогда как «нагакхал» — это сексуальный тантрический символ, означающий, примерно то же, что лингам: в Индии каждый знает, что здесь речь идет.о копуляции кобр, по тому, как они скручиваются и поднимаются во время спаривания. Кобра — самое страшное, не терпящее зрителей особенно во время брачного периода, пресмы­кающееся. Тем не менее совокупление змей является единственным животным коитусом, отобразившимся в индийской живописи и символике.

На средиземноморских жезлах встречаются изображения сражающихся змей, а посох Гермеса пытается их разделить, но, вероятно, этот символ имеет другое толкование.

В скобках, по поводу «копий»: в Южной Индии я видел древние нории (ковшовые механизмы), являющш < I совершенной копией египетских, макеты которых мне довелось встречать в Британском музее, те же огромн деревянные колеса, ковши из обожженной земли, спускающиеся в глубокие колодцы, даже механизм, приво, щий их в движение, одинаков — идущие по кругу волы вращают рычаг. Это удивительное сходство. И I однажды в букинистической лавке мне довелось обнаружить книгу доктора Булнуаза, изданную в 1939 г., наз! ние которой выражает ее программу: «Кадуцей и дравидская индо-средиземноморская символика дерева, кам змей и богини-матери». Процитирую некоторые замечания доктора Булнуаза: «Я был поражен, насколько настс щая Индия отлична от той, что описана в книгах, сколько в ней скрытого смысла».

«Изучая цивилизацию дравидов, я обнаружил поразительное сходство культуры доисторической Индия обширной индо-эгейской структурой энеолита».

«Эгейская цивилизация была цивилизацией тамилов, другими словами — дравидов, существующих и поны в Южной Индии».

Если доктор Булнуаз изучал санскрит, то, без сомнения, он тоже невольно испытал гипнотическое влияю арианизма. Только отсутствие у него «арийского» предубеждения позволило ему открыть истинную дравидск}-Индию.

Жуво-Дибрель в предисловии к книге Булнуаза согласен с моей позицией. Так, он пишет: «Примерно \ 1925 г. все исследования истории Древней Индии начинались поразительно одинаково: панорамой арийскс цивилизации. Каждая новая книга скучно повторяла своей преамбулой предыдущую. К несчастью, изучающие э! тексты замечали то, что практически все в них неточно, что освещена ими «Ригведа», а все цивилизации, крени арийской, исчезали в ее интерпретации как мираж». «И вдруг к 1925 году исследователи Мохенджо-Даро. Хараппы обнаружили существование блистательной цивилизации, предшествующей приходу арийцев более че. на 1 000 лет». «Удивление было тем большим, что эта доарийская цивилизация существует до сих пор на юг • Индии. Арийские влияния «отлакировали» древние верования и обычаи, но достаточно слегка отскоблить Э1 чужеродную накипь, чтобы обнаружить исконные индийские традиции».

«Доктор Булнуаз описал доарийцев с чрезвычайной живостью и достоверностью, но глубокое изучение и культуры обнаруживает такое разительное сходство с другими доисторическими цивилизациями (Месопотамии Иудеей, Индией, Египтом, Средиземноморским бассейном, Китаем, Индокитаем), что их сравнение рождает иди всемирной значимости: доарийская Индия была центром культуры, распространившейся на огромной части Ва ленной». Я уточнил бы последующий вывод конкретизацией: имело место распространение блистательной драви) ской цивилизации на всем альпо-средиземноморском пространстве.

Вернемся к тантрическому сексуальному символу «нагакхала» (кадуцея). Доктор Булнуаз замечает, чи путешественники ошибочно думают, что эти жезлы собраны у подножия одного дерева. В действительности здеа речь идет о двух близкорастущих, переплетенных деревьях — символических «супругах». Одно из них — вопло щает мужское начало (как правило, это смоковница, или Рюиз геНдюза, — священное дерево Шивы). Другое -«Вепу» — женское дерево, воплощение Шакти (АгаолгасЫа шшса).

Ансамбль кадуцеев (в месте, где растет множество деревьев-супругов) обладает такой сексуальной силой что бесплодные женщины воздают камням жертвоприношения, моля послать им дитя. Смоковница считаете! мужским деревом из-за выделяемого им латекса — вязкого беловатого сока, напоминающего сперму. Это един ственное дерево в Индии, которое никто не смеет рубить или калечить. Семена его возбуждают чувственность I активно применяются любвеобильными индийцами как тонизирующее эротическое средство.

Тантрическое происхождение «нагакхала» обнаруживается прежде всего в его скульптурной форме, напоми нающей лингам. В кольцах, образованных свившимися змеями, изображены символические знаки: вверху -традиционный лингам-йоги, в центральном — Нандин, священный бык, вечный спутник Шивы, культ которой распространен по всему альпо-средиземноморскому пространству; внизу — цветок лотоса, символ йоги. После днее полукольцо всегда остается пустым. Существуют кадуцеи с шестью кольцами, например, у древних шумеро! в III в. до н.э.; подобные символы встречаются на древних чашах и кубках.

Иногда на нагакхалах изображается одна многоголовая кобра, обвитая вокруг жезла; при этом число голов обязательно нечетно: 3, 5, 7 или 9 — священные числа. В Индии кобра всегда ассоциируется с Шивой, хотя на Ближнем Востоке она чаще воплощает собой богинь (Рзспеп*, споббоз).

Символическое соединение змеи, камня и дерева типично для альпо-средиземноморского пространства, ко­торое включает в себя большую часть Европы. Вспомните, как, скрываясь в ветвях священного дерева, библей­ская змея искушает Еву. В ходе археологических исследований мегалитической культуры в Салеме под дравид­скими дольменами были обнаружены доисторические каменные топоры и другие орудия труда, а рядом с ними скульптура с изображением поднятых на хвосте змей, причем количество каменных инструментов обязательно равнялось числу изображенных змей. Сплетенные змеи символизируют сексуальное соитие, читаем: «Кадуцей, представляющий свившихся змей, головами обращенных друг к другу, можно рассматривать как памятник их постыдному совокуплению» (Антенагор).

Все эти символы чужды ложным индоевропейцам — арийцам. «Ригведа» отвергает культ лингама, змеи, священного дерева, быка Шивы как часть культов «неверных» — врагов арийского бога Индры.

Чатал-Хюйюк — первый тантрический город?

Произносите «Хюйюк», как вам нравится. В любом случае, никогда не будет известно, как этот первый в мире альпо-средиземноморский тантрический город назывался в свою эпоху.

Раскопки этого города, существовавшего 9 000 лет назад и насчитывавшего 10 000 жителей, были произве­дены английским археологом Джеймсом Милартом в Анатолии в 1958 г. Двумя годами раньше его открытие Асилара в районе Бюрдюр произвело сенсацию — до этого времени считалось, что в Анатолии практически отсутствуют памятники доисторического времени. Действительной сенсацией был и остается тот факт, что город Чатал-Хюйюк сохранился в первозданном виде, как будто только что покинутый жителями. В ходе раскопок были обнаружены скелеты с остатками одежды, оружие, домашняя утварь, фрески и скульптуры.

Вообразим себя жителями города Чатал-Хюйюк и попытаемся воссоздать их образ жизни и даже духовный мир благодаря «ключам», которые дает нам Тантра.

Итак, мы входим в город. Он расположен в благоприятном месте — на плодородной равнине, орошаемой рекой Карсамба. Исключительно плодородная почва позволяет выращивать разнообразные зерновые культуры. Весна: мы идем меж полей, засеянных ячменем и тремя сортами пшеницы. Зеленый ковер из молодых ростков, обещающих богатый урожай, радует взгляд. По склону холма, почти сливаясь с окружающей природой, видны расположенные ярусами дома из необожженного кирпича с плоскими крышами. Город утопает в садах, белым облаком застыли цветущие яблони, миндаль, фисташковые деревья (впоследствии археологи обнаружат остатки этих деревьев и плодов).

Вот и ворота в город. Понятия «ворота» и «город» весьма условны, уместней было бы сказать «у подножия горизонтального улья», так как город представлет собой множество прямоугольных «сотовых» ячеек, плотно соединенных друг с другом и не имеющих ни дверей, ни окон. Единственное отверстие с террасы внутрь дома служит одновременно и окном, и дымовой трубой, и входом, через который в дом можно спуститься только по лестнице. Улиц в городе нет, жители переходят с одной террасы на другую по приставным лестницам. Окружен­ный со всех сторон глухой стеной, Чатал-Хюйюк подобен неприступной крепости и подняться в него можно только с помощью приставной лестницы.

Непрошеные пришельцы могут легко достичь только крыши террасы, а жителям достаточно убрать внутрен­нюю лестницу, чтобы воспрепятствовать проникновению врагов в свой дом. Но попасть внутрь жилища тоже непросто: только один человек мог прыгнуть вниз через проем в крыше дома. Эти акробатические ухищрения неизменно заканчивались трагедией для каждого из них, так как, упав с высоты 2,5—3 м, неприятель, так и не успев подняться на ноги, бывал пронзен копьями или кинжалами защитников города. Надо сказать, что они были отважными и искусными охотниками, которых не могли запугать ни медведи, ни львы, ни дикие кабаны, ни леопарды. Чтобы захватить город, нужно было брать приступом каждую ячейку этого улья-лабиринта. Вот почему город никогда не был взят штурмом.

Кроме того, дома сейсмически устойчивы: одноэтажные, построенные из необожженного кирпича, они име­ют легкий деревянный каркас, а потолок, сплетенный из камыша, покрыт глиной. Это большое преимущество конструкции, так как город находится в зоне влияния вулкана Хасан-Даг, изображение которого в момент извер

жения найдено на фресках Площадка для строительства города была выбрана удачно, и отсутствие вулканического пепла в городе лишний раз доказывает то обстоятельство, что он никогда не был разрушен при извержении вулкана, хотя не раз случалось, что он подвергался сильной встряске

Изучим теперь иллюстрации, выполненные по рисункам и фотографиям, сделанным Джеймсом Милартом, которые позволяют нам вообразить повседневную жизнь горожанина Главная комната, «гостиная», имевшая раз меры 4 х 6 м, была достаточно удобной для проживания Высота потолка была в пределах 3 м, что создавало приличный объем комнаты Вдоль сген располагались мягкие плетеные сиденья, служившие стульями и кроватя ми для мужчин и детей Кровать, предназначенная для женщины, имела значительно большие размеры и была приподнята с одного края, занимая почетное место у основания лестницы, поблизости от очага

Известно, что эта большая кровать была предназначена для хозяйки дома ввиду существования обычаев «раздельного захоронения» Умерших людей относили в горы и оставляли на съедение грифам Обглоданные скелеты вновь приносили в их дома, облачали в одежды (женщины в те времена носили шерстяные платья с бахромой) и хоронили под их собственными кроватями вместе с принадлежавшими им вещами Исследование этих скелетов позволило установить этнические группы людей, живших в городе Чатал-Хюйюк древние среди земноморцы, современные средиземноморцы и альпийские анатолийцы, похожие на своих нынешних потомков Это доказывает право города Чатал-Хюйюк называться альпо-средиземноморским Остается лишь подтвердить его определение «тантрический»

Полами в домах служила утрамбованная земля, устланная циновками и ковриками Внутренние стены в домах каждый год покрывали окрашенной штукатуркой Часто они были украшены фресками с изображением красного быка размером 5 х 1,8 м Кроме печи для выпечки хлеба в домах были установлены ступки для приготов­ления муки из пшеницы и ячменя Режим питания жителей города Чатал-Хюйюк был достаточно правильным Кроме хлеба они готовили себе жидкую кашу из овсяной крупы Мясо они добывали на охоте (кабан, олень, лань, косуля, горный козел, газель), а в более поздний период развилось животноводство (овцы, козы, свиньи и другой домашний скот) В рацион также добавлялись горох, чечевица, фрукты и некоторые сорта зеленых овощей Веселые гуляки из числа мужского населения города выращивали можжевельник и фрукты (сгетлз аив^гаНз), из которых они делали вино и пиво

Посуда жителей города состояла из деревянных блюд, тарелок, чаш, ложек и даже вилок Они пользовались также каменными вазами и деревянными коробками с расписными крышками Все эти предметы удивляют своим превосходным качеством Женщины города пользовались большим уважением, оставаясь в то же время кокетли­выми Об этом свидетельствуют принадлежавшие им коробочки с гримом, зеркала из полированного камня, оже­релья и кольца Принимая во внимание все вышеизложенное, я могу однозначно сделать вывод о том, что образ жизни этих людей был вполне приемлемым

Тантрический культ?

Был ли Чатал-Хюйюк тантрическим городом? Без сомнения, его можно назвать первым в этом ряду, тем более, что в нем в качестве культа женственности нашли отражение обширные темы Тантры Я вижу в городе Чатал-Хюйюк предвосхищение Мохенджо-Даро и Хараппы Прежде всего это дома из кирпича стандартного размера, правда, необожженного, но состояние, в котором они сохранились до наших дней, показывает, что обжигать их не было нужды из за отсутствия опасности наводнений, частых в долинах Инда

Подобно всем индийским городам, Чатал-Хюйюк служит доказательством зарождающейся в те времена урбанизации, очень простой, но четко спланированной и продуманной Подобно индийским поселениям, он удиви­телен отсутствием грандиозных построек В нем нет огромных дворцов, что наталкивает на мысль о том, что власть в городе не принадлежала одному человеку Так же как в Мохенджо-Даро и Хараппе, здесь не было величественных храмов, мы не найдем ничего общего с теми гигантскими храмовыми изваяниями, какие можно встретить у халдеев или в Вавилоне Напротив, огромное количество открытых святилищ служит доказатель­ством активной духовной жизни В 140 домах, извлеченных из земли археологами, найдено более 40 святилищ, поражающих своим оформлением

Поклонение женственности присутствует в городе Чатал-Хюйюк везде, несомненно, в нем царил матриар хат Женщина занимала почетное место как в мирской жизни, так и в религии, основу которой составлял культ богини-матери. Женская фигура господствует в каждом святилище. С разведенными в стороны руками и расстав­ленными ногами, она предлагает себя для поклонения и является центром культового ансамбля, находясь в окружении бычьих голов. В других святилищах множество ее рук протянуто к стенам с барельефами в виде женской груди. Богиня-мать — величественный символ плодородия; всегда одна, она восседает на троне с подло­котниками в виде леопардов (или на руках держит двух маленьких леопардов) Женская фигура является основ­ным образом в искусстве скульптуры- она предстает перед нами то в виде тучной матроны, то в образе молодой изящной девушки, то матери с дочерью на руках, то старухой, преследуемой грозными хищниками

Что касается бога-мужчины, по всей видимости, ее супруга, ему отведена второстепенная роль Как правило, он изображен сидящим на быке (я вижу в нем прототип Шивы)- в Индии бык Найди — вечный спутник Шивы Мужчины, столь редко представленные в скульптуре, тем не менее выглядят веселыми, хитрыми, бородатыми гуляками.

Поклонение символам

В городе Чатал-Хюйюк не знали письменности, но ее отсутствие вполне восполнялось использованием доступного всем универсального и бессмертного языка символов Все святилища потрясают насыщенностью' символов. Чтобы ясно представить себе их значение, «войдем» в эти рисунки и вообразим себе церемоникн богослужения в ночном храме. В святилище, слабо освещенном светом угасающих ламп, работающих на масле или жире, обожатели древнего искусства созерцают символы. Прежде всего это богиня-мать с воздетыми руками и широко расставленными ногами; они символизируют врата жизни, все тайны и могущество, воплощенные в женщине — плодотворном источнике жизни людей, животного и растительного мира. Огромные головы быков изображают мужскую сексуальную силу. Однако будучи помещенными ниже женщины, они свидетельствуют о том, что их сила подчинена женщине.

Какие же таинственные обряды происходили внутри этих небольших по размеру святилищ на протяжении тысячелетий? Никто никогда об этом уже не узнает.

Мужчины и женщины, жители города, согласно установленному тантрическому ритуалу делили в эти> святилищах хлеб, мясо и вино? Может быть, они выполняли здесь и сексуальные культовые обряды? Тому нет никаких свидетельств, но ничто не мешает сделать нам такой вывод, так как у всех народов, связанных с земледе­лием, духовные обряды плодородия неизменно сопровождались сексуальной практикой. Святилища прекрасно подходили для выполнения подобных тантрических действий.

Я прекрасно понимаю, что мы, получив пуританское воспитание, не склонны делать такие выводы, однако было бы весьма удивительным, что сексуальные обряды не проводились в святилищах. Кроме того, я убежден, что в городе Чатал-Хюйюк существовало преклонение перед смертью. Хищные птицы, парящие над бедной старухой (так они запечатлены на фресках), символизировали собой смерть. Культ Смерти и культ Секса были неотделимы друг от друга, это является основной из причин, по которой в святилищах совершались сексуальные культы; таким образом совершалось своеобразное жертвоприношение духу смерти.

Другим моментом, связывающим город Чатал-Хюйюк с культом Тантры, является повсеместное изображе ние в нем раскрашенных в разные цвета геометрических фигур — так называемых янтр

Конец города Чатал-Хюйюк.

Конец города Чатал-Хюйюк еще более таинствен, чем закат древнеиндийских цивилизаций. Был ли он уничтожен (если да, то насколько долго длилась эта агония) или же постепенно пришел в упадок? Археологиче­ские исследования не обнаружили ни одного следа его насильственного уничтожения, зато весьма многочисленны свидетельства разрушения. Уже 3 500 лет до н.э. жилые дома, не имея надлежащего ухода, начали разрушаться; творческое вдохновение жителей угасло: с этого времени не было построено ни одного святилища. Местные ремесла и охота приходили в упадок; словом, все происходило так же, как и в Хараппе.

Что же все-таки произошло с горожанами? Столь ли маловероятным является предположение, что под влиянием сложившихся обстоятельств они эмигрировали на восток, в Индию? Только ли совпадением можно считать тот факт, что несколько веков спустя на юге Индии будут обнаружены черепа людей, жителей альпо-средиземноморья, подобные найденным в Чатал-Хюйюке. Очень похожим является также обычай оставлять мерт­вецов на съедение хищным птицам перед последующим их захоронением в домах под кроватями. Скелеты умер­ших хоронили в домах, как память об этих людях и напоминание о бренности всего живого в мире. Верили ли эти люди в загробную жизнь? Это остается загадкой. Но в этом случае цивилизация Чатал-Хюйюка должна была испытать прогрессивное влияние индийской культуры. Ответ на этот вопрос остается загадкой и требует всесто­роннего изучения этой проблемы.

Было бы странным, если бы эта процветающая цивилизация осталась строго изолированной в этом малень­ком уголке Анатолии. Последние изыскания позволяют сделать вывод о том, что уже с доисторических времен между городами Ближне- и Средневосточных регионов существовали торговые и культурные связи, куда более развитые, чем мы предполагали.

Так можно ли с уверенностью сказать, что крестьяне небольшой турецкой деревни Кюсюк-Кой не являются потомками альпо-средиземноморцев из города Чатал-Хюйюк? Место богини-матери занял Аллах, а яростный Бог-Телец превратился в спокойного и покорного домашнего быка, которого погоняют мальчишки, чтобы он ускорил свой шаг. Колесо жизни медленно вращается, оставляя позади блеск и упадок былых цивилизаций.

Касты — взрывоопасное смешение, таящее опасность