Его рука скользила по ее спине к шее, пока не погрузилась в волосы, наслаждаясь их мягкостью и весом. Адди гладила его так, как мечтала уже много раз, круговыми движениями по спине, пробегая пальцами по его волосам, и вновь возвращаясь к лицу, смакуя все его впадины и выпуклости.
– Наконец‑то, – выдохнул Бен, когда их губы на мгновение разомкнулись, она только кивнула в ответ, понимая какое он испытывает облегчение... она тоже его чувствовала.
– Не смотри на меня так, – сказала она, водя пальцами вдоль его спины и шеи.
– Я ничего не могу с этим поделать. – Уголки его губ приподнялись в полуулыбке, и она неуверенно улыбнулась ему в ответ.
– Меня это раздражает. Ты выглядишь так, как‑будто собираешься проглотить меня целиком.
Он прижал свои губы к ее лбу, а затем медленно проложил дорожку поцелуев от кромки ее волос до кончика носа.
– У меня есть идеи и получше, дорогая.
Она была поражена силой удовольствия, вызванного его близостью. Это... неправильно, подумала она. Что я делаю?
Ничто не могло помешать Бену снова поцеловать ее, со всем желанием, что росло в нем в течение многих недель. Ее рот приоткрылся под его требовательным натиском. Их страсть разгоралась все сильнее, и Бен уже не замечал ничего кроме нее. Дрожь пробежала по его телу, и он, обхватив ладонями ее бедра, прижал ее к себе.
Адди обхватила его за плечи.
Может, это было и неправильно, но она не могла отказать Бену, когда все ее существо тянулось к нему. Она чувствовала, как его руки скользили по ее спине и талии, но между ними по‑прежнему был ее корсет. Никогда прежде она ненавидела эту тюрьму из пластинок и шнурков так, как сейчас. Все, что она хотела, это оказаться с ним обнаженной в кровати, изучая и раскрывая тайны их тел.
Внезапно она поняла, как далеко зашла, какая пропасть лежала между тем, кем она когда‑то была и кем она являлась теперь. С дрожью она прервала поцелуй, и уткнулась лбом в его плечо, в попытке помешать ему вновь завладеть ее губами.
– Адди? – его дыхание прерывалось, но она только покачала головой. Он провел рукой по ее шее. – Скажи мне, – попросил он, его рот приблизился к ее уху. – Скажи мне.
– Это неправильно.
– Возможно, но рано или поздно это должно было случиться.
– Но только не с тобой.
– Почему нет?
– Что‑то мне подсказывает, что тебя следует опасаться, – прошептала она.
– Меня? – спросил он, столь нежным голосом, что она едва узнала его. – Но почему, дорогая?
– Потому что одного лишь взаимного желания не достаточно. Как только оно будет удовлетворено, уже ничто не будет удерживать нас вместе. А я не этого хочу. Разве ты не понимаешь?
– Я бы так с тобой не поступил. Ты думаешь, что я хочу интрижку на пару дней? Это так? Я никогда не причинил бы тебе боль, Адди, я бы не смог, даже если бы попробовал. Ты должна мне верить.
Она посмотрела на него, и ее глаза заблестели в лунном свете. От ее вида у Бена захватило дух.
– Боже, как ты красива!
– Я... нет. – Застеснявшись, она попыталась отвернуться, но он поймал ее подбородок и посмотрел прямо в ее глаза.
– Ты. Иногда я не могу отвести от тебя взгляд. Не проходит и ночи, что бы я не видел тебя во сне.
– Ты мне тоже снишься.
– И это тоже? – Он накрыл ее груди ладонями и принялся покрывать ее шею поцелуями. Она уткнулась лицом в его рубашку, чувствуя мускулы под своей щекой и вдыхая его запах. Удовольствие огнем промчалось через каждый нерв, когда он нежно прикусил чувствительное местечко на ее горле. Его большой палец поддразнивания коснулся пики ее груди, заставляя ее тело задрожать от желания.
– Тебе нравится это? – Он прижал ее еще ближе к себе, продолжая ласкать ее грудь. – А это?
– Да, – она задыхалась, зная, что ее ответ – это приглашение для него продолжать. Бен вновь поцеловал ее, и его сердце бушевало подобно грому. Он был опьянен чувствами к ней. Ее аромат, казалось, преследовал его повсюду, а теперь, распробовав ее вкус, он никогда не будет удовлетворен чем‑то меньшим. Между ними существовала подлинная страсть, то, что многие люди никогда не найдут, несмотря на целую жизнь поиска.
Адди, казалось, вплавилась в его тело, бедра к бедрам, грудь к груди, и тем не менее этого было недостаточно. Желая раствориться в нем, она сплела руки вокруг его талии и прижалась еще сильнее. Внезапно он прервал их поцелуй, и прикрыл ее рот ладонью.
– Подожди. Ш…ш…ш, тише.
– Что?
– Тише дорогая.
Она поняла, что он прислушивается к какому‑то услышанному шороху. В темноте были слышны неустойчивые шаги по хорошо утрамбованной грязи, и гул приглушенного монолога. Бен пристально вглядывался во тьму, приказывая своему уму и телу остыть.
Адди ощутила, что он отстраняется от нее, и не смогла сдержать разочарованный всхлип.
– Тише, – шепнул Бен, успокаивающе поглаживая ее спину, но глядя при этом в направлении загона. Спустя минуту Адди позволила себе поднять голову от его груди, и услышала, как он в раздражении вздохнул.
– Кто это? – тихо спросила Адди.
– Это – один из парней, не слишком крепко стоящий на ногах. Уоттс.
– Ты считаешь, что он слишком много выпил?
Бен усмехнулся, несмотря на свое расстройство.
– Плюс–минус кварта.
Неохотно он снял ее руки со своей шеи.
– Что ты делаешь?
– Я должен выйти к нему.
– Но он не мог видеть нас, – упорствовала она, но Бен с нежной настойчивостью отвел ее руки. – Он уйдет, если мы не покажемся ему.
Он засмеялся, и, нагнувшись, стремительно поцеловал ее.
– Я не могу позволить ему в таком виде блуждать по ранчо, милая. Он нуждается в помощи.
Адди поняла, как бесстыдно и эгоистично прозвучали ее слова, и покраснела.
– Я сожалею...
– Не надо извиняться, а то мне придется задержаться еще на минут десять. Просто вернись в дом. – Бен ослабил свои объятия, и тихо чертыхнувшись, сорвал еще один поцелуй.
Адди осталась стоять, наблюдая за тем, как Бен направился к шатающемуся ковбою. Ночь казалась теперь более прохладной, а чернота неба подавляла. Но вместо того, чтобы идти в дом, она спряталась поглубже в тени, и продолжила следить за Беном. Тем временем он уже настиг Уоттса и, взяв его за плечо, попытался остановить. Уоттс споткнулся.
– Стой, парень, – услышала она слова Бена. – Я вижу, ночка была сегодня для тебя особенно веселой. – Она не смогла разобрать бормотание другого мужчины, но выглядел он, как будто вот‑вот упадет без поддержки. – Почему бы тебе не пойти в свою кровать? – Бен развернул Уоттса в направлении ночлежки. – Завтра утром тебя ожидает адская головная боль, поэтому несколько часов сна совсем не помешают.
В этот раз не слишком членораздельный ответ ковбоя прозвучал немного громче.
– Мы... мы чуток отмечали...
Бен тихо засмеялся.
– Да, я вижу. Подвинься, приятель. На сегодня празднование закончено.
Внезапно Уоттс качнулся в сторону, и, ругаясь, завалился в кусты.
Адди нахмурилась от отвращения к мужчинам, которые пили больше, чем могли вынести. Не имея дальнейшего интереса к разворачивающимся событиям, она направилась к дому. Но следующая реплика, произнесенная Беном с беспокойством, остановила ее.
– Что, черт возьми, на тебя сегодня нашло? Я никогда прежде не видел, чтоб ты так напивался!
Бормотание ковбоя превратилось в протяжный стон боли. Адди схватилась за перила веранды, от его жалобного вопля у нее пробежал холодок по спине.
– Ай, Бен... почему она так поступила?... Почему...
Бен слегка тряхнул его за плечи.
– Кто? Твоя подружка? Что случилось?
Но Уоттс закрыл лицо руками, и Адди с удивлением поняла, что он плачет. Ей было жаль, что она не вошла в дом, было жаль, что она стала свидетельницей его горя. Медленно она двигалась вверх по лестнице, задаваясь вопросом, что могло сломать его. Она не могла понять и слова из его рыданий, но Бен, казалось, понял все. Она услышала сострадание в его голосе, когда он вновь заговорил с Уоттсом.
– Это не твоя вина. Черт возьми, тебе следовало с кем‑нибудь поговорить об этом прежде, чем заполнять свои кишки таким количеством алкоголя. Поверь, не было ничего, что ты мог сделать, чтобы остановить ее...
Адди дошла до входной двери и повернула ручку. Оглянувшись, она увидела, как Бен положил на плечо ковбоя свою руку. Ее поразило, насколько чуток он был к слабостям других людей, его готовность поделиться своей силой с тем, кто нуждался в этом. Большинство мужчин постарались бы избежать подобных проявлений чувств, но Бен не боялся эмоций и всегда был готов помочь.
Ее глаза защипало от слез, но она продолжала смотреть на него. Впервые она увидела его таким, каким он был на самом деле, а не таким, каким она его себе представляла или, каким он хотел казаться. Бен поднял глаза и увидел ее на лестнице, его брови сошлись на переносице, а лицо стало угрюмым. Он не ожидал, что она все еще здесь и ему не хотелось, чтобы Уоттс увидел ее. С виноватым видом Адди скользнула в дом и пошла наверх, в свою комнату.
Глава 7
Адди нервно и тревожно мерила шагами пол своей комнаты. Когда она устала от этого занятия, то отбросила легкие покрывала на своей кровати и легла. Она лежала неподвижно, уставившись на потолок. Она все еще ощущала руки Бена на своей коже… ты принадлежишь мне … Она все еще слышала его хриплый голос в ее ушах… я никогда не причиню тебе боли …
Адди перевернулась на живот, зарываясь лицом в свою подушку. Проходили часы, но она все еще лежала там без сна. Внизу звук мужских голосов дрогнул и вскоре затих, и постепенно настала тишина. Они все подчинились вечеру. Тяжело вздыхая, Адди села и смахнула пальцами волосы с лица. Ее тонкая белая ночная рубашка скрутилась вокруг нее за часы беспокойного верчения, и она встала, чтобы привести ее в порядок. Затем она услышала звук на лестнице, и ее сердце на мгновение перестало биться из‑за приступа паники. Ее первая мысль была, что это Рассел.
– Папа, – прошептала она и на ощупь нашла свой халат, поспешно набрасывая его перед тем, как открыть дверь. Так как ее комната находилась близко к лестнице, она сразу же увидела того, кто приближался. Ее плечи опустились от облегчения, когда она увидела Рассела, поднимавшегося по ступеням и тяжело опиравшегося на Бена. Ее лицо покраснело от изумления. Рассел был сильно пьян. Судя по тому, как они медленно поднимались, у них бы заняло много времени, чтобы добраться до вершины лестницы.
– Я говорю, мы заработаем … много денег в этом году, – говорил он Бену, помахивая пальцем, чтобы подчеркнуть суть. – Лучше, чтоб цена поднялась до восьми или девяти долларов за голову.
– Если так говоришь,– пробормотал Бен, почти теряя равновесие, когда Рассел спотыкнулся на следующей степени.
– Это правда…в этом году… коровы прыгают через луну…
– Только если ты начнешь думать о выращивании каких‑нибудь других животных получше, чем эти твои чертовы лонгхорны.
– Правильно… я думаю об этом … А ты ловкий парень.
– Спасибо.
– Но…о… ты ж не так ловок, чтоб увиваться за моей дочуркой. Моя Аделина. Ты разве ж не знал, что она самая красивая девушка в Техасе?
Бен затащил его на другую ступень.
– Да, сэр.– Адди подняла глаза к небу. Рассел был готов и намеревался играть роль свахи во время этой неравной борьбы с лестницей.
– Тогда почему ж она..?– Расс вопросил, жестикулируя рукой и почти посылая их в падение вниз по лестнице.– У нее мягкий характер.
– Только, когда она хочет.
– У нее есть все, что мужчина может пожелать.
Адди не могла больше слушать их.
– Вам не нужна помощь?– она спросила решительно, и они оба посмотрели на нее, Рассел со смутным удивлением, а Бен знакомым взглядом прищуренных глаз. – Вы так перебудите весь дом, – сказала она.
Бен пожал плечами.
– Расс немного перебрал вина сегодня. Думал, я помогу ему подняться наверх.
– Ты все время такой самоуверенный, правда?– заметила она, наполовину спустившись по лестнице и беря отца под другую руку.
Рассел искоса взглянул на нее.
– Ты поздно поднялась, милая,– мягко проговорил он.
– Так же, как и ты.
С огромным трудом и множеством попыток они ухитрились поднять его по лестнице в его комнату, небольшое чудо, учитывая состояние Рассела.
– Спасибо,– сказал Бен, как только они помогли Расселу лечь в постель, где он моментально заснул.
– И как ты только мог подумать, что сможешь затащить его наверх в одиночку?– спросила Адди, поправляя подушку под головой спавшего мужчины.
Бен усмехнулся, направляясь к изножью кровати и стаскивая ботинки с Рассела.
– Оптимизм.
– Глупость,– поправила она, подозрительно уставившись на него, как будто сомневаясь в его словах.– И как много тебе пришлось выпить?
– Зачем? Или ты предлагаешь проводить и меня в мою комнату?– Смутившись, она повернулась и покинула комнату, слыша, что он последовал за ней и закрыл дверь. Медленно она прошла коридор, отказываясь посмотреть на него. Ее сердце начало быстрее биться, когда Бен миновал лестницу и продолжил идти за ней.– Я абсолютно трезв, – сделал замечание он.
– Мне не интересно твое состояние.
– Почему же ты тогда встала в половине третьего утра?
– Это тебя не касается.
– То есть ты не могла заснуть. Интересно, почему.
Они достигли ее двери, и Адди остановилась, опасаясь, что он попросит ее пригласить его внутрь, опасаясь того, что она может сказать. Она укрепила свою решимость перед тем, как обернуться к нему. Он был невероятно красив с черными взъерошенными волосами и мятой белой рубашке, закатанной до локтей. Она быстро попыталась придумать сказать что‑нибудь, чтобы опередить тот вопрос, который она знала, он непременно задаст.
– Бен, я гадала…
– Что?– он оперся рукой о дверь позади нее и перенес весь свой вес на нее. Она тихонько отпрянула.
– Что случилось с тем парнем, с которым ты разговаривал сегодня вечером?
– С Уоттсом?– помедлил Бен, словно думая, говорить ли ей или нет.– Он направился в соседний штат, чтобы узнать, насколько правдивы слухи о его сестре.
– О?
– Он содержал мать и сестру на деньги, что он зарабатывал, выполняя случайную работу на стороне. Независимо от того, что он обнаружил сегодня, он не сможет обеспечить их достаточным количеством денег.
– Что он обнаружил?
– Его сестра работает в танцзале.
– Как танцовщица?
– Как э–э… девушка для развлечений, – Это был самое деликатное слово. Существовало огромное множество более красочных слов, которые часто использовали, чтобы описать шлюху, но они бы оскорбили чувствительную леди. Он не был уверен, возразит ли Адди против этого или нет.
– О, Бен.– Голос Адди смягчился от жалости.– Сколько ей лет?
Он пожал плечами.
– Шестнадцать, семнадцать.
– Что если у нее было бы больше денег? Сколько ей нужно, чтобы не работать там больше? Я могу найти способ, чтобы взять немного денег у папы. Ты же знаешь, какой он добрый внутри.
– Я уже предлагал помощь. Уоттс отказался взять и цент. Тогда он не думал о последствиях. Я поговорю снова с ним об этом завтра, когда он будет с ясной головой.– Но когда Адди продолжила хмуриться, Бен протянул руку и дотронулся до локона волос, свисающего с ее плеча. Он мягко потянул его.– Не волнуйся ты так. Все будет в порядке.
– Я надеюсь на это.– Она опустила взгляд на пол.– Иногда я не могу поверить, как много несчастья есть в этом мире.
– Из‑за чего ты несчастна?– Бен слегка приподнял ее подбородок кончиком указательного пальца и улыбнулся, глядя ей в глаза.– Скажи мне и я решу твою проблему.
– Ты не сможешь даже начать,– сказала она отрывисто, судорожно отпрянув от него.– Просто уходи, пожалуйста. Я собираюсь идти спать.
– Уйти? Но это самая любимая часть вечера.
– Спокойной ночи,– проговорила она твердо.
– Я надеюсь на это.– Он улыбнулся, видя ее испуганное лицо, и дотянулся до дверной ручки позади нее, ловко повернув ее. Дверь широко открылась, словно приглашая его внутрь. Адди не могла вымолвить ни слова, когда Бен втолкнул ее в комнату и закрыл за собой дверь легким толчком локтя. Он даже не попросил приглашения. Это было типично для него.
– Б…Бен…– неуверенно пробормотала она.
– Ммм?– Он выгнул бровь в небрежном вопросе, спуская рукава рубашки.
– Бен, убирайся отсюда. Или я… Что ты делаешь?
– То, что я хотел сделать, с того момента как нас прервали.
Он начал расстегивать свою рубашку, освобождая одну пуговицу за другой. Ошеломленная, она смотрела с отвисшей челюстью, как появляется крепкая загорелая плоть его торса. Затем она взглянула на дверь, не в силах поверить, что Бен находится в ее комнате и уже начал снимать свою одежду. Не было ли это одним из ее глупых снов? Это должен быть сон. Она услышала шорох его брошенной на пол рубашки, и она оглянулась назад с испугом. Он был уже обнажен до пояса. Он казался намного больше без рубашки, его плечи были широкими с мускулистыми руками и грудной клеткой. Широкое пространство его живота, подчеркнутое низкосидящими джинсами было похоже на гладильную доску, он был загорелым, за исключением узенькой полоски прямо над его джинсами.
Адди указала на его отброшенную рубашку дрожащим пальцем.
– Я сказала тебе убирайся… Я… Надень ее обратно!
Бен медленно улыбнулся, шагнул к ее кровати и сел на нее. И удерживал ее взгляд, рывком снимая ботинок. Невозможно было вынести этот спокойный, предупреждающий пристальный взгляд. Она снова заговорила и начала что‑то бормотать, уверенная, что в любой момент кто‑нибудь обнаружит их в ее комнате.
– Бен…Бен, остановись и послушай меня. Мне жаль, что то, что я натворила сегодня, могло заставить тебя поверить, что я заинтересована в вещах такого рода, напротив, я еще не готова заняться этим с кем‑нибудь, тем более с тобой, и если папа узнает, что ты был сегодня здесь, он убьет тебя, либо сегодня, либо завтра утром ты обнаружишь, что на тебя наставили ружье с тем, чтобы ты согласился ж…же…– Она запнулась на последнем слове.
– Жениться на тебе?– Бен закончил за нее. Он оттолкнул свои ботинки босой ногой и встал. В его голосе появилась загадочная мягкость. – Интересная мысль, правда?
– Не очень,– произнесла она дрожащим голосом, понимая, что она больше не владеет ситуацией, ища путь к отступлению. – Хотя я уверена, что ты бы хотел жениться на ком‑нибудь с деньгами. И ты знаешь, что мой папа отдаст тебе все, что у него есть, если мы поженимся, включая ранчо. О, готова поспорить, что тебя не привлекает мысль стать моим мужем.
Когда Бен увидел ее страдания, с него спал и намек безжалостного удивления.
– К черту деньги твоего отца и его ранчо в придачу. Мне не нужно ничего этого. У меня своих собственных средств достаточно, чтобы купить все, что я захочу.
– Как такое возможн?
– Продажа неклейменых телят достаточно выгодное занятие, если делать все правильно. А в этом деле у меня исключительный талант. Так что мне не нужны твои деньги. Хотя ты чертовски права, идея стать твоим мужем ни капли меня не волнует. И в течение следующих нескольких часов я покажу тебе почему.
После этих слов у нее мороз прошел по коже, а затем она также внезапно залилась румянцем, увидев, как он принялся расстегивать пуговицы на своих джинсах.
– Иди сюда,– сказал он, его пристальный взгляд приказывал подчиниться.
Не успев остановить себя, она посмотрела на таинственное отверстие расстегнутых брюк, где впалый живот спускался к кудрявым темным волосам. Работая в госпитале, она видела раздетых мужчин и раньше, но никого столь раскрепощенного. Люди всегда смущались, оставшись без защиты одежды. Бен, казалось, чувствовал абсолютно свободно без нее.
Ее инстинктивное желание убежать было непреодолимо. Беги. Единственное, что она могла сделать – это покинуть комнату. Он, несомненно, не будет преследовать ее по всему дому полуодетым. Она направиться на кухню, и останется там, пока он не остынет. Она просидит там всю ночь, если нужно.
Адди осторожно шагнула назад в попытке оценить расстояние до двери, все внутри нее призывало к действию. Она начала было двигаться, как вмиг оказалась притянутой к его телу. Она замерла, спиной ощущая его мускулистый торс, ее грудь отяжелела.
– Я уже говорил тебе, не бойся, – сказал Бен, приблизив свой рот к ее уху. Она не могла пошевелиться, почувствовав его руки, скользящие внутрь ее халата, и которые заявляли свои права на ее груди, на ощупь определяли их форму через складки одеяния Адди.
– Пусти меня,– прошептала она. Его большой палец покоился в ложбинке меж ее грудей и мягко потер кожу перед тем, как Бен позволил своей руке пройтись по мягкому животу к податливому теплу между бедер. Завеса ночной рубашки не скрыла ответ Адди. Бен прижался к изгибу ее шеи и вздохнул дразнящий запах кожи девушки.
– Я не причиню тебе боли, – пробормотал он. – Ты же знаешь это. То, что мы делали до этого, доставляло тебе удовольствие, не так ли? И сейчас все будет так же.
Она сглотнула и покачала головой, пытаясь подавить вызванное его словами предвкушение. В комнате не было слышно ни звука, кроме звука ее затрудненного дыхания. Его пальцы медленно двинулись дальше между ее ног, и она в протесте простонала его имя, откинув голову ему на плечо.
– Это не честно, пытаться завладеть преимуществом надо мной таким образом.
– Я воспользуюсь любым методом, чтобы получить тебя? Что не так с этим?
– Все. Ты же знаешь, что я не хочу испытывать это к тебе.
– Это не имеет значения. Я не уйду, так же как и не исчезнут твои чувства. Я не перестану заставлять испытывать их, пока ты не примешь правду о нас с тобой.
Правду, подумала она раздраженно. Какую правду? Находилась ли она в объятиях убийцы? Если он способен пойти на убийство, то все, что он ей говорил – ложь? Она не может принять это. Она должна либо поверить ему всем своим сердцем, либо никогда никому не доверять, особенно своим инстинктам. Противоречия, сомнения терзали ее своими ледяными когтями.
– Пожалуйста,– выдохнула она со всхлипом, глядя на его руки, и она выскользнула из его опустившихся рук. Оглядываясь вокруг, она посмотрела на него в панике, его лицо навечно отпечаталось в ее памяти. Образ за образом вспышками проносились в ее голове: Бен, стоящий на коленях, когда Адди сбросила лошадь… рискующий жизнью ради спасения раненого… смеющийся над ее характером… дерущийся с Джефом за нее… успокаивающий рыдающего Уоттса… помогающий Расселу подняться в постель… страстно обнимающий ее.
Бен–утешитель, защитник…любовник.
Он не был убийцей.
Он не делал этого. Он не способен на хладнокровное убийство. Это единственная правда, которую Адди поняла внутри себя. Она не могла сомневаться в этом, не важно, какую цену она заплатит за веру в Бена. Не существовало другого выбора. Приняв решение, девушка почувствовала огромное облегчение.
– Что ты хочешь?– спросила она нетвердо.
Бен посмотрел на нее твердым взглядом.
– Стать частью тебя… частью твоей жизни. Черт меня подери, если я смогу без твоего доверия. Я стою его.
– Я знаю.
– Тогда я заслуживаю шанса доказать это. Доверься мне.– Он ждал ответа, но она молчала, тогда он намотал волосы Адди на руку, заставляя посмотреть на него.
– Черт побери, Адди, я влюбился в тебя. Я устал от этих игр. Ты понимаешь? Я люблю тебя.– Сладкая боль затопила ее. Она не могла говорить. Ее глаза наполнились слезами, и ее руки обвились вокруг его шеи. Нетерпение Бена стихло, когда он почувствовал ее дрожь.
– Подари мне эту ночь,– сказал он, зная, что выиграл, и девушка притянула к себе его голову. Он с силой прижал ее к своему телу. Жар его кожи опалил ее сквозь ткань ночной рубашки, вызывая мурашки удовольствия и заставляя сжаться пики ее грудей.
Его рот был беспощаден, его руки оставляли синяки. Они были настолько близки, что смешалось биение их сердец, и, хотя пульс Адди бился с сумасшедшей скоростью, пульс Бена походил на яростный гром. Их поцелуи се продолжались, углублялись и затягивались. Его тело было бронзовым и серебрилось в колеблющемся свете луны. Адди завела руки за спину Бена, исследуя его тело в расстегнутых джинсах, затем остановились в приступе внезапной робости. Бен пробормотал что‑то успокаивающее, расстегивая пуговицы ее одеяния и спуская с плеч Адди. Халат упал на пол с мягким шелестом.
Она стояла без движений, положив пальцы на его талию, когда Бен расстегнул крошечную пуговицу на застегнутой наглухо ночной рубашке, затем следующую, оставляя след, ведущий к пятнышку под ее грудями. Его губы потерлись о ее щеку, слизнув последний отблеск забытой слезы.
Не спеша, он стянул ночнушку с ее плеч и позволил упасть вокруг ног Адди. Их пальцы сплелись, когда он взял ее руки и положил их на свои плечи. Он смотрел на нее, дрожащую, пока его взгляд путешествовал по ее тонкой фигуре. Она не могла посмотреть ему в лицо, боясь того, что может быть там написано. Она желала быть всем для него. Она желала быть совершенной для него. Его пристальный взгляд опустился вниз по ее телу, но медленно вернулся к ее лицу, его глаза потемнели от страсти.
– Я знал, что ты красива, – прошептал он.– Я знал, что хочу тебя. Но не думал, что так сильно.– Он схватил ее в охапку и понес в постель совершенно беззвучно. Она беспомощно прильнула к нему, ее ноги дрожали, когда он обхватил их под коленками. Он положил Адди на кровать и весь мир перевернулся. Он стянул с себя джинсы и нагнулся над ней. Закусив нижнюю губу, чтобы сдержать стон, она закрыла глаза, чувствуя, как он спускается к ее грудям.
Она беспокойно извивалась под ним, страстно желая ощутить вес его тела на себе, и рука Бена соскользнула на ее мягкий живот, прижимая девушку к матрасу.
– Медленно, – пробормотал он, его пальцы едва касались изгиба ее бедра.– Медленно и терпеливо… Адди, любимая…
– Я хочу стать твоей.
– Ты и так моя.
– Я хочу почувствовать тебя в себе.
– Еще не время. – Его язык перышком прошел по впалому животу, заставляя ее задрожать.– Не сейчас… у нас есть время.
Она взъерошила его волосы, получая удовольствие от простого прикосновения к нему. Сейчас он принадлежал ей… он был ее. Ее мысли медленно были заглушены его нежными руками и шепотом губ. Ласковый шепот, выражающий похвалу Адди, поощряющий ее ответ, увеличивающий ее удовольствие.
– Твои бедра словно созданы для моих рук… ты такая мягкая здесь… и здесь. Придвинься ближе, позволь мне дотронуться…не стесняйся меня. Я люблю запах твоей кожи, похожий на аромат цветов… что ты хочешь?... возьми мою руку и покажи мне… да, вот так…
Он словно знал ее лучше ее самой. Все секреты были забыты под покровом темноты, обнажилось все, что было личным и интимным. Она ни в чем ему не отказывала, отвечая на немые вопросы. Необходимость также познать его, понять его тело мучила Адди.
Бен затаил дыхание – ее руки двинулись вниз к его бедрам. Кончики пальцев слегка касались края жестких волос, украшавших низ живота. Она помедлила, ее пальцы медлили рядом с пульсирующей, возбужденной плотью, и он знал о ее нерешительности. Он до боли хотел ощутить ее руки, маленькие, женственные руки, которых нужно было научить, как прикасаться к мужчине.
– Адди…– Его руки скользнули по ее спине, и она отпрянула словно обжегшись. – Нет, нет… позволь мне показать тебе, – поговорил он, ему было трудно говорить мягким тоном, когда его тело тряслось от страсти.– Подготовь меня для себя, – потребовал он, крепко схватив ее за руку и обхватывая ее рукой свою возбужденную плоть, показывая ей, как доставить ему удовольствие. Она покраснела в темноте, но неуклюже повторяла интимный урок, побуждаемая дрожью его пальцев, грохотом сердца. Ее рука путешествовала вниз и вверх, мягко сжимая, останавливаясь, что почувствовать структуру кожи Бена. Его дыхание колыхало ее волосы по мере того, как она становилась увереннее, он дал ей продолжать без его руководства. Она осмелилась прошептать те же вопросы, что он спрашивал ее, о том, что ему нравилось, и была награждена его мягким смехом.
– Ты ангел,– пробормотал Бен, целуя ее с видом собственника, преподнося ее руку к лицу и прижимая ее ладони к щекам. – … ангел…– Его пальцы проникли сквозь влажный треугольник волосы между ног Адди в продолжение поцелуя. Она чувствовала медленное, медленное вторжение пальца в тело и задрожала, ее бедра напряглись.
– Не сжимайся,– попросил он охрипшим голосом.– Расслабься. Дай мне войти в тебя, милая.– И она попыталась расслабить внутренние мускулы, его палец скользнул еще глубже. Это проникновение было быстрым и очень нежным, скользящим и жалящим, и девушка выгнулась дугой под ним и замерла со слабым возгласом, охваченная волной удовольствия. Его ладонь нежно потирала мягкость между ее бедер, продлевая наслаждение как можно дольше.
Обессиленная, Адди дрожала в его объятьях, не зная, прошли ли минуты или часы с его проникновения. Он возвышался над ней, уставившись на нее горячим взглядом зеленых глаз. Она обняла его за шею томным, жадным жестом, и он раздвинул ее ноги коленом, вжимаясь в нее.
Длинный толчок заставил ее вздрогнуть от боли, но она сдалась на его милость без борьбы, стараясь принять всю его полноту. Бен откинул непослушную прядь волос со лба Адди, поцеловал пахнущую солью кожу. Его грудь вздымалась от усиленного дыхания, от ощущения сжимающих его бархатных глубин ее тела. Он начал двигаться в осторожном равномерном ритме. Ее бедра поднялись в ответном толчке без всякой просьбы, руководства с его стороны.