Райли нигде не было видно, а вот Джек Богарти сидел в одиночестве за покерным столом.
- Как ты умудрился так быстро закончить, Джек? Дай угадаю: набросал коротенькую заметку о цирковых слонах, которые сейчас приехали в «Гарден»?
Мужчина низенького роста тихонько и по-доброму рассмеялся в нос.
Я вспомнил, что видел развешанные по городу плакаты с анонсом представлений цирка Барнума и Бейли на Мэдисон-сквер-гарден этой весной.
Джек усмехнулся.
- Не-а. Слоны - это развлечение, а не искусство. Даже Зальцбург не заставит меня писать про цирковые номера с гиппопотамами.
- Поспорим?
Это произнёс мужчина с торчащей изо рта сигарой.
- Ты сделаешь то, что захочет Зальцбург. И всегда будешь делать, несмотря на свои разговоры.
Джек рассмеялся, взял со стола колоду карт и начал профессионально её тасовать.
- Я делаю это за бесплатные билеты в оперу.
- Хватит уже, у нас куча работы, - прервал их мужчина с гнусавым голосом.
Богарти пожал плечами.
- Как бы то ни было, моя работа заключалась в ретроспективном обзоре оперного сезона, который закончился прошлым вечером. Большую часть статьи я написал ещё вчера, и мне оставалось лишь добавить кусочек про вчерашнее представление.
Мужчина, которого я не видел, пробурчал что-то о том, что Джеку всё даётся слишком просто.
- Не спорю. Но моя статья с множеством снимков получила полразворота на третьем листе газеты, - произнёс Богарти, лучезарно улыбаясь. - Кстати, кто хочет быстро раскинуть партейку, пока я не ушёл домой?
- Только не я. Особенно после того, как ты обыграл меня прошлый раз, - покачал головой мужчина с сигарой.
Джек снова рассмеялся, но смех затих, когда он увидел меня.
- А, детектив Зиль, - протянул он, откладывая в сторону колоду карт. - Что вас привело сюда?
- Один простой вопрос, - ответил я. - Но чтобы его обсудить, нам лучше поговорить без свидетелей, - кивнул я на остальных репортёров.
Я понимал, что они, вероятно, и так все знали об убийствах в театрах и о письме с предупреждением, направленным в «Таймс» на прошлой неделе. Но это не значило, что я жаждал обсуждать своё расследование перед всеми сотрудниками прессы.
- Конечно, - легко согласился Джек. - Пойдёмте в кабинет босса, его сегодня всё равно нет. Я так понимаю, вы получили записку от Джека?
Я покачал головой.
- Мы не получали никакой записки: ни я, ни капитан Малвани. Когда он её оставлял?
- Сегодня утром около десяти часов, кажется, в Девятнадцатом участке. А, не важно. Вы всё равно здесь.
* * *
Джек уселся в кресло Иры Зальцбурга, крутанулся вокруг своей оси, а я плотно прикрыл дверь офиса.
Я сел напротив Джека и пристально посмотрел ему в глаза.
- Что было в записке?
- Появилось ещё одно письмо. Я решил, что вы из-за этого здесь.
- Когда? - поинтересовался я.
Вялое пожимание плечами.
- Мы нашли его рано утром.
Этим утром Эммелин Биллингс была уже мертва. Или это письмо решили проигнорировать, как и прошлые?
Я пододвинул стул ближе к столу.
- Я должен его увидеть.
Джек открыл верхний ящик стола мистера Зальцбурга.
- Фрэнк положил его сюда для безопасности, - пояснил Богарти и протянул лист бумаги мне.
Тот же мелкий неразборчивый почерк. На такой же голубой бумаге.
«Дорогой мистер Охс,
Похоже, упущенные возможности - ваша судьба. Даю вам последний шанс объявить о моём торжественном представлении.
Место действия: театр под звёздами.
Тема: трагедия человека.
Герой: я.
Искренне ваш,
Театрал».
- Что скажете, детектив?
Я ответил на его вопрос своими:
- Кто именно нашёл письмо? И где?
Джек откинулся назад в кресле мистера Зальцбурга и зацепился большими пальцами за подтяжки.
- Сегодня утром мы с Фрэнком пришли в редакцию и нашли его среди других писем и счетов. Но оно было адресовано мистеру Охсу, и мы с Фрэнком, естественно, сразу опознали почерк и бумагу. Вся наша корреспонденция доставляется туда, - добавил он, кивая на стол, мимо которого я недавно прошёл и рядом с которым сидел молодой человек в очках с толстыми затемнёнными линзами.
- Кто её доставляет?
- Мужчина, который работает у нас уже лет десять. Его зовут Арни.
- А мог бы Арни... - начал я.
Чем вызвал приступ гомерического хохота у Джека.
- Наш Арни не то, что муху не обидит - даже смотреть на неё не сможет! Вы же к этому клоните? Поговорите с ним сами и поймёте.
Я решил так и сделать.
- Не вижу почтовый штемпель, - заметил я, исследуя конверт.
Джек ответил без колебаний.
- Я бы сказал, что его смешали с остальной почтой. Некто должен был доставить письмо лично, чтобы вложить его в стопку другой корреспонденции.
Джек на мгновение замолчал.
- Наш секретарь, который обрабатывает почту в течение недели, мог что-то заметить. Но он не работает по выходным.
- А по воскресеньям вы почту не получаете, - резко произнёс я. - Значит, мы сейчас говорим о субботней корреспонденции.
- Послушайте, детектив. Мы с Фрэнком поспрашивали сегодня людей: никто не заметил накануне вечером возле здания никого странного. И никто не заметил, чтобы письмо бросали сегодня утром. Оно просто появилось здесь. Взяло и появилось. И теперь, если хотите, оно ваше. Видите, мы хотим сотрудничать.
Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
- Кстати, детектив, говоря о сотрудничестве... Что у вас есть для нас? А то давно ничем не делились.
- Скажем так: усилия, которые я прилагаю к сотрудничеству, соответствуют вашим, - спокойно ответил я.
Джек наклонился вперёд и опёрся локтями о столешницу.
- Тогда начнём с очевидного: вы не получили нашей записки, но вы всё равно здесь. Из этого следует, что то, о чём предупреждает этот «театрал» здесь, - постучал он пальцем по письму, - уже произошло.
Он замолчал на секунду, чтобы я осознал его слова. А затем продолжил с лёгкой улыбкой:
- Расскажите, детектив, не стесняйтесь. Мы же партнёры, не так ли?
Да, только это партнёрство вынужденное. Будь моя воля, я бы не стал работать с кем-либо из «Таймс». Никогда. Здесь я никому не доверял.
Но я не мог умалчивать о том, что он уже и так знал.
- Было совершено ещё одно убийство, - медленно произнёс я. - Актриса на крыше театра в Эриэл Гарденс - по-видимому, именно того «театра под звёздами», который тут упоминается, - я кивнул на лежащее между нами письмо. - И мы могли бы предотвратить её убийство, если только...
На мгновение я замер от охватившего меня разочарования.
Джек посмотрел на меня с сочувствием.
- Говоря начистоту, детектив, я не думаю, что кто-то мог бы найти письмо раньше. Оно было перемешано с субботней почтой, которую доставляют в субботу вечером настолько поздно, что редко разбирают раньше утра воскресенья. Конечно, автор письма не мог знать, что мы найдём его послание так поздно. Но с практической точки зрения, я не вижу ни единого варианта, каким бы образом кто-то из нас мог предотвратить это убийство. Поэтому расслабьтесь, детектив. Ваша совесть чиста.
- Нет, мистер Богарти. Боюсь, я не смогу расслабиться, пока не прекратятся эти убийства, и пока убийца не окажется за решёткой.
- Думаю, вам действительно стоит пересмотреть своё решение относительно публикации этих писем в нашей газете. Кто-то из читателей может обратить внимание на что-то стоящее.
- Неплохая попытка, - ответил я со смешком, - но не будет никаких публикаций до закрытия дела. Я надеялся, что вы будете чтить наше соглашение.
Джек недовольно нахмурился.
- Ладно. Но «Таймс» - не единственная газета. Уже и в «Геральд», и в «Мир», и в «Трибьюн» - везде есть коротенькие заметки о смерти Анни Жермен. Да, пока это лишь соболезнования о том, что двадцатидвухлетняя девушка безвременно лишилась радостей жизни в столько молодом возрасте. Но когда они найдут схожесть в убийствах - лишь вопрос времени. И появятся новые статьи. Гораздо более обширные. К тому же, нам очень повезло, что убийца не отправляет письма ещё и им.
Я взял письмо.
- Если вы не против, я хотел бы опросить репортёров снаружи. И если выясниться что-то ещё...
- Не беспокойтесь, детектив. Мы сообщим.
- И ещё кое-что, мистер Богарти. Если вы найдёте ещё одно письмо или узнаете некую важную информацию о нашем деле, прошу вас, постарайтесь связаться со мной лично.
Я небрежно нацарапал несколько номеров, по которым меня можно было отыскать помимо номера участка Малвани.
Я даже оставил номер Алистера, зная: если наш профессор получит важную информацию, он незамедлительно свяжется со мной.
Я переговорил со всеми репортёрами в здании, но они сообщили мне ровно то, что и Джек Богарти: письмо на голубой бумаге появилось в студии новостей, никем не замеченное.
По крайней мере, никем, кто готов был это признать.
Но у меня было письмо.
И с его помощью одну вещь я выяснил абсолютно точно: убийца до сих пор объявляет о своих шагах, буквально бросая нам вызов.
Словно спрашивая, а сможем ли мы его остановить?..
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Театр «Новый Амстердам». Будуар.
- Его смена метода - вот, что меня беспокоит больше всего, - произнёс Алистер, меряя шагами комнату.
Они с Изабеллой нашли меня после того, как я поделился с ними последними новостями о произошедшем.
Я вернулся в «Новый Амстердам» и первым делом направился в будуар, где доктор Уилкокс оказывал помощь детективу Марвину.
Комната была обставлена в розовых тонах и везде - на коврах, обоях, атласных подушках, мебели из красного дерева - были изображены розочки. Но это помещение было самым вместительным: тут без труда могли одновременно находиться и переодевающиеся актрисы, и все их объёмные, модные платья; а теперь в комнату легко вошло всё необходимое для лечения Марвина оборудование доктора Уилкокса.
Доктор постарался, чтобы его пациенту, находящемуся практически без сознания, было удобно, и опустил бархатные шторы для большей конфиденциальности.
- Вы имеете в виду то, что убийца не оставил на месте преступления письмо, как раньше? - уточнил я у Алистера.
- Не совсем...
Алистер развернулся лицом ко мне.
- Меня беспокоит его новое беспорядочное поведение. Он разместил уведомление о новой жертве на плакате, афише, где его мог увидеть каждый. Этакий пассивный метод привлечения внимания; в то время как все его предыдущие попытки - и письма полиции, и записки в «Таймс» - имели единственного, определённого адресата.
- Но он по-прежнему пишет в «Таймс», - ответил я и кивнул на лежащее перед нами на столике письмо на бледно-голубой бумаге. - Он продолжает заблаговременно предупреждать нас о своих жертвах.
- Разве? - вскинул брови Алистер. - На этот раз в «Таймс» не проигнорировали письмо, а позвали нас, как только обнаружили его. И, тем не менее, спасать Эммелин Биллингс было уже поздно.
- Вы правы. Здесь всё упирается во время. Но формулировки в письме ясно предупреждают нас; и «театр под звёздами», очевидно, относится к крыше «Эриэл Гарденс».
Изабелла высказала предположение:
- Возможно, убийца не оставил рядом с телом мисс Биллингс письма, оттого что ему помешали, либо ему просто не хватало времени всё закончить до прихода утром в воскресенье уборщика? Чтобы закрепить её тело таким образом, - добавила она, слегка содрогнувшись, - ему, очевидно, потребовалось гораздо больше времени, чем с предыдущими жертвами.
- Также можно утверждать, - продолжил я размышлять вслух, - что он начал проявлять больше творчества. И Элизу Даунс, и Анни Жермен он одел, словно для роли, перед убийством, а телам их был придан вид актрис во время игры. Возможно, он всё больше отождествляет с театром саму картину смерти, которую создаёт с каждым новым убийством.
Алистер воодушевился, услышав мою идею.
- Зиль, а вы подали неплохую идею! Возможно, он прилагает столько усилий, чтобы создать не просто сцену смерти, а целую постановку! И сам - или сама - играет роль спасителя в собственном творении.
Он продолжил развивать мысль, бурно жестикулируя.
- Что ж, эта теория объясняет, зачем он случайным образом расположил среди игл иглу с цианидом. На этот раз ему было недостаточно просто убить Эммелин Биллингс. Он установил ловушку, которая убьёт любого, кто станет её освобождать - он буквально вложил в руки своей первой жертвы оружие, которое должно было поразить сразу и вторую жертву.
- И этой жертвой мог быть, кто угодно, - прошептала Изабелла.
- Абсолютно верно. Он не мог знать, кто окажется этим человеком.
Алистер бросил взгляд в ту часть комнаты, где боролся за жизнь Дэвид Марвин.
- Там могли быть и вы, - сказал он мне. - И Малвани. И нашедший её уборщик - он ведь мог сначала попытаться её освободить, а не бросаться вызывать полицию.
Я покачал головой.
- Но всё это не объясняет одной-единственной вещи, которая не даёт мне покоя. Его преступления тщательно спланированы и срежиссированы. А в последнем случае всё отдавалось на волю случая.
- Они включают в себя элемент неожиданности, - озадаченно кивнул Алистер. - Кем бы ни был этот человек, его разум действительно работает странно.
За занавесом доктор Уилкокс продолжал бороться за жизнь пациента, и мы периодически слышали его глухие команды поменять компресс или подать принесённые им стимуляторы - виски и сульфат стрихнина.
Малвани вышел из импровизированной палаты и плотно завесил за собой занавес.
- Ты как? - спросил я.
Лицо капитана приобрело зеленоватый оттенок.
- Они намерены ввести ему солевой раствор, чтобы увеличить объём крови и разбавить кровоток.
Малвани рухнул на диван позади меня.
- Не знаю, как его мать справляется. У меня самого нет сил...
Мать Марвина - стойкая седая дама с непроницаемым лицом - прибежала через несколько минут после того, как получила сообщение от Малвани, и незамедлительно стала помогать доктору.
- Как он? - спросила Изабелла.
- Пока с нами, - ответил Малвани. - И на данный момент это уже хорошо.
Он на пару секунд замолчал.
- Я не могу понять, зачем убийца решил избавиться от детектива Марвина?
Алистер покачал головой.
- Я уже говорил, что он не собирался убивать именно детектива Марвина. Его цель была случайной; игла поразила бы любого, кто пришёл жертве на помощь.
- И такое поведение сильно отличается от поведения человека, намеренно выбирающего мишенью молодых актрис, - тихо заметил я. - Стоит ли нам предположить, что за последним убийством стоит кто-то иной? Может, подражатель? Мы ведь уже знакомы с подобного рода делами, не так ли?
Алистер внимательно посмотрел на меня.
- Я уверен, что ключ к разгадке вашего вопроса находится у коронера. Из заключения аутопсии мисс Жермен мы выяснили, что очень немногие убийцы обладают навыками, достаточными для того, чтобы задушить жертву и оставить один-единственный след на теле. Если вскрытие мисс Биллингс выявит схожие черты, тогда будем считать, что это тот же убийца, решивший сменить методы и стиль. В противном случае, мы будем вынуждены рассмотреть версию с подражателем.
- Кто-нибудь хочет воды?
Я поднялся с кресла и направился к стоящему на столике кувшину с водой.
Выполняя поручение доктора, офицеры полиции принесли в будуар воду, виски и все спиртные напитки, которые смогли отыскать в баре в холле.
- Я хочу, - откликнулась Изабелла.
- Или что-нибудь покрепче?
Алистер бросил полный надежды взгляд на бренди и виски.
- Не стоит расходовать их запасы. У меня есть кое-что с собой, - Малвани похлопал себя по бокам и извлёк из кармана пиджака маленькую бутылочку односолодового ирландского виски «Клонмел». - Принесёшь ещё парочку стаканов, ладно?
Я кивнул, вернулся со стаканами, и Малвани налил по глотку виски в каждый из них.
- Отличнейший ирландский виски. Лучше не найти.
Я помнил, что Алистер предпочитает шотландские сорта, но надо отдать ему должное, он удержался от упоминания об этом.
- Зиль, будешь? - кивнул Малвани на третий стакан.
- Нет, благодарю, - сухо ответил я. - Для меня ещё слишком рано.
Так и было. Часы только что пробили два пополудни.
- Почему так важно то, что убийца изменил свои методы? – спросил Малвани.
- После последнего убийства он предстаёт передо мной более дьявольским. И более умным, - признал Деклан. - Он выбрал место действия, где ему никто не помешает. И всё же... И всё же, мне кажется, этот тот же самый парень, который убил и предыдущих хористок.
- Почему же? - откликнулся Алистер. - Три смерти. Почти четыре - если вспомнить о том, что детектив Марвин сейчас одной ногой в могиле. А мы ни на шаг не приблизились к пониманию мотивов преступника за эти несколько дней!
- А зачем нам его понимать? - пожал плечами Малвани и залпом осушил стакан. - Иногда жестокость бессмысленна, а некоторые люди - зло в чистом и незамутнённом виде. В конце концов, всё, что имеет значение, это наше мастерство в поимке убийцы, не так ли?
- А как вы собираетесь поймать его, если не понимаете природу того, кого намерены остановить? Преступный умысел? Состояние психики? Это основа уголовного права и суть того, что мы должны знать о побуждениях преступника, - возразил Алистер.
- Хотите сказать, что природу бессмысленной жестокости слишком сложно понять? Не смешите меня! - Алистер увлёкся. - Возможно, для рассудка здравомыслящего человека его поступки всегда останутся бессмысленными. Но у все них действия подчинены особой логике. Именно это нам и предстоит выяснить.
Малвани с сомнением глянул на Алистера.
- Не знаю...
Изабелла попыталась сгладить неловкий момент.
- Что вы потеряете, если займётесь вопросами, которые ставит перед нами Алистер? Три женщины мертвы, и жизнь мужчины остаётся в опасности. Если благодаря этим вопросам мы сможет выбиться на шаг вперёд, чтобы спасти ещё одну жизнь... то почему не попробовать?
На минуту в комнате повисла тишина. Все раздумывали над словами Изабеллы.
- Ладно, - первым произнёс я, желая обсуждения, а не простой констатации факта. - Предположим, что это тот же убийца. Меня беспокоит не его «беспорядочное поведение», как вы упомянули ранее, и случайные, неспрогнозированные жертвы яда... Зачем вообще использовать яд? Зачем таким образом увеличивать масштаб поражения? И зачем писать все эти письма: нам, в «Таймс», да вообще всем, кто готов слушать?! Чего он этим добивается?
Алистер ответил, не задумываясь:
- Зрителей. Аудитории. Он хочет, чтобы остальные увидели и оценили то, что он совершает. Он создаёт из актрисы «звезду» - пусть и несколько иного рода, чем Чарльз Фроман и его синдикат. А возможно, он и сам хочет стать «звездой», не знаю.
- Тогда каким образом в это вписывается его попытка отравить Марвина? В предыдущих двух убийствах он имел дело с женщинами: он одевал их, красил, украшал. Он играл роль Пигмалиона, так?
Я откинулся на обитую розовым спинку дивана.
- Кого он играет на этот раз? Мы совсем недавно обсуждали, как он с каждым разом делает места своих преступлений всё более театральными. Он одевает девушку и убивает её на сцене - это вписывается в вашу теорию о «создании звезды». Но затем он размещает ловушку с ядом для случайного спасителя. Зачем ему это?
- Для большего внимания? - предположила Изабелла.
- Сомневаюсь, - проворчал Малвани.
Но фраза Изабеллы заставила Алистера воодушевиться.
- А почему нет? Посмотрите на нас. В любом другом случае, мы все бы уже разошлись по городу в поисках улик. А он заставил нас остаться в этих стенах и сидеть у постели детектива, молясь о его выздоровлении.
Я повернулся к Алистеру.
- А если бы он умер в ту же секунду, на том же месте? Яд попал в кровоток через иглу. Если бы укол был более глубоким... Если бы попало больше яда... Он бы уже был мёртв.
- И это всё равно застопорило бы наше расследование, только другим способом. Марвин - один из вас, а в подобных случаях вы обязаны следовать протоколу департамента.
Последнюю фразу Алистер адресовал непосредственно Малвани.
- Вы правы, - кивнул Деклан.
- А если бы это был уборщик? - перебил я. - Вы же сами сказали, что пострадать мог любой из нас.
- Да, любой, кто мог отвлечь наше внимание от Эммелин Биллингс, - кивнул Алистер. - Думаю, что-то есть в идее, которую мы недавно обговаривали. Он хотел, чтобы место преступление было настолько театральным, показным и шокирующим, насколько это возможно. И он этого добился, ощутимо нас испугав.
- И как нам поможет эта информация? - спросил я.
Но прежде, чем Алистер успел ответить, в дверь постучали.
Алистер широкими шагами пересёк комнату, открыл дверь и впустил двух офицеров, которых я ранее видел среди десятка других в «Эриэл Гарденс». До этого мы не сталкивались лично, и Марвин представил нас: Бен Шнайдер, коренастый мужчина лет пятидесяти, и его долговязый, веснушчатый помощник - Пол Арнов.
- Капитан.
Они официально поприветствовали Малвани, затем кивнули мне, Алистеру и Изабелле.
Малвани жестом пригласил их присесть.
- Какие новости, парни?
Пол заговорил первым, несмотря на то, что был младше по должности.
- Мы закончили осмотр места преступления, сэр. Жертву, мисс Биллингс, отвезли в городской морг. Доктор Уилкокс займётся исследованием, как только закончит здесь.
Малвани кивнул.
- Вы смогли уточнить, как давно отсутствовала мисс Биллингс?
- Да, сэр, - ответил Бен. - Мы узнали, где она жила, и поговорили с её соседями по квартире. Они видели её в последний раз перед тем, когда она прошлым вечером отправилась в театр.
- Какой спектакль? - поинтересовался Малвани.
- «Красавчик Браммел». Один из постоянных спектаклей «Нового Амстердама». Она играла там небольшую роль.
Офицеры переглянулись. Пол кивнул, и Бен продолжил:
- Похоже, её видели с неким джентльменом. Прошлым вечером он сопровождал её на спектакль, и она планировала вернуться домой поздно. Вот почему её друзья не заволновались, когда она вечером не пришла. Но вот когда они проснулись утром и увидели, что её до сих пор нет, забили тревогу.
- Они встречались с этим мужчиной? - уточнил я.
- Очень кратко, - ответил Пол. - И они расходятся во мнениях насчёт его возраста. Одни описывают его как мужчину после двадцати пяти лет, ближе к тридцати, с русыми волосами, довольно привлекательного.
- Другие же утверждают, - подхватил Бен, - что он значительно старше, лет сорока пяти, блондин. Другими словами, у нас нет ничего, что помогло бы нам идентифицировать его среди сотен мужчин Нью-Йорка, увивающихся за актрисами Бродвея.
Малвани кивнул.
- Узнали ещё что-нибудь важное?
Сейчас Малвани волновали лишь крупные детали; мелкие подробности могли подождать, пока он получит отчёт о вскрытии от доктора Уилкокса и рассмотрит всё в его свете.
Пол кашлянул.
- Ещё кое-что, сэр. Этот же поклонник стал причиной её неприятностей на работе. Её соседи считают, что она была на грани увольнения.
- Он мешал её репетициям и выступлениям? Что-то вроде этих поздних возвращений домой? - спросил я.
- Не совсем. Очевидно, её менеджер - а он, естественно, входит в синдикат мистера Фромана - уже пронюхал о несоблюдении правил, которое так не терпит Фроман. По крайней мере, так говорят её соседи.
- Больше они ничего не говорят?
Бен посмотрел мне прямо в глаза.
- Только то, что в этом замешан этот же мужчина, сэр.
- Отлично. Мы этим займёмся, - подытожил Малвани.
Бен кивнул.
- С вашего позволения, капитан, мы закончим первоначальный доклад.
Он направился к выходу, но остановился на полпути, развернулся и нахмурился.
- И ещё, капитан... - начал он. - Как детектив Марвин?
- Состояние тяжёлое, но он молод и силён. Как только я узнаю что-то новое, я всем сообщу, - жёстко ответил Малвани.
Как только они вышли из комнаты, и за ними закрылась дверь, я заговорил:
- Детектив полиции в тяжёлом состоянии, а ещё одна актриса мертва. Теперь, думаю, никто не станет возражать, что пришло время нанести Чарльзу Фроману официальный визит. Три актрисы, связанные с его синдикатом, мертвы.
Я внимательно наблюдал за реакцией Малвани, но на этот раз он не стал сопротивляться.
- Этот таинственный поклонник меня тоже беспокоит. Даже больше Фромана, - заметил Малвани.
- Тогда ты будешь заниматься им, а я - Фроманом, - кивнул я.
- Будь осторожен.
Его комментарий мне показался формальностью; мысли Малвани уже были заняты другим.
- Лучше покончить со всем как можно скорее.
- Если пожелаете действовать осмотрительно, то в эту субботу намечается театральное... - начал Алистер.
- Мы не можем дожидаться субботы, - покачал я головой. - У нас три убийства.
- Его сотрудники должны знать домашний адрес своего работодателя, - предложил Малвани.
- Тогда возьмите с собой Изабеллу, - отрывисто произнёс Алистер. - Доверяю вам заботу о ней. И судя по тому, что я слышал о мистере Фромане, - добавил он, - ваш разговор пройдёт глаже, если вы нанесёте ему визит вместе с прекрасной дамой.
Совет был неплох, но я подумал, что «прекрасной дамы» может оказаться и недостаточно. По крайней мере, в этом случае.
Из-за убийства мисс Биллингс и покушения на детектива Марвина в «Новом Амстердаме» и спектакль «Красавчик Браммел», и другие постановки были отменены полицией до дальнейших распоряжений. После всего, что я слышал о Чарльзе Фромане, его положении в синдикате и амбициях, мне не представлялось, что он воспримет эти новости спокойно.
И после подобных катастрофических для театра событий я должен был ещё и опросить этого чрезвычайно скрытного человека?!
Нет, даже с помощью Изабеллы этот разговор простым не будет.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Отель «Никербокер», 1466, Бродвей.
Потребовалось несколько часов, множество телефонных звонков и даже небольшая взятка одному из сотрудников Театрального Синдиката, чтобы, наконец, выяснить хоть какую-то информацию о затворнике Фромане.
И когда мы всё-таки узнали его местонахождение, он оказался буквально по соседству - в отеле «Никербокер».
А отель находился всего в квартале от «Нового Амстердама», где детектив Марвин продолжал бороться за жизнь.
Основная резиденция Фромана находилась в шикарном особняке в Уайт-Плейнс к северу от Нью-Йорка, но если какой-то спектакль требовал от него личного времени и вмешательства, он останавливался в самом центре театрального района города - в пентхаусе отеля «Никербокер».
Мы решили прийти к Фроману к обеду, ведь очевидно, он был человеком привычки и обедал всегда в одно и то же время. Фроман был ценителем изысканной кухни, но предпочитал уединение, и вследствие этого редко обедал в общественных местах.
Человек Алистера сообщил, что нас вряд ли примут без предварительного приглашения.
Ровно в четверть седьмого дверь лифта открылась, и официант, одетый во всё белое, выкатил тележку с сервированными серебряными тарелками и бутылкой французского «Шардоне».
- Это для мистера Фромана? - спросил я, выходя и становясь на пути официанта.
Тот начал заикаться:
- Боюсь... Боюсь, я не могу вам сказать, сэр.
- И не надо. Я забираю тележку.
Я показал ему полицейский значок и быстро протянул несколько монет.
Его глаза расширились от удивления.
Я приложил палец к губам.
- И никому ни слова.
Он нахмурился беспокойно, но спустя пару секунд развернулся и, не оглядываясь, нажал кнопку вызов служебного лифта.
Когда он удалился, я постучал в дверь и крикнул:
- Обслуживание номеров!
Молодая служанка, открывшая дверь, даже не взглянула на меня, но бросила подозрительный взгляд на Изабеллу - в сером шёлковом платье с кружевным шарфиком она никак не могла сойти за официанта или прислугу.
- Мне вас представить?.. - запнулась она.
Я ответил, прежде чем Изабелла успела что-то произнести:
- Конечно. Сообщите ему, что прибыла миссис Синклер в сопровождении мистера Зиля.
- А вы с ним были знакомы прежде, сэр?
Я выдал свою самую чарующую улыбку.
- Не имел чести, но мистер Фроман прекрасно знаком с семьёй миссис Синклер.
Это была правда. В Нью-Йорке не найти бо́льших покровителей искусства, чем семейство Синклер.
Служанка с сомнением посмотрела на меня, но, тем не менее, провела нас в небольшую гостиную и пообещала представить хозяину.
- Вы же не станете отвлекать мистера Фромана от трапезы? Он как раз собирался обедать.
- Конечно, нет, - любезно отозвался я. - Мы вполне готовы поговорить с мистером Фроманом, пока он ест, если он не против.
Лицо служанки исказилось от испуга.
- Нет-нет, сэр! Он всегда ест один!
Но пока мы ожидали в небольшой гостиной с голубыми диванчикам и вычурными обоями с алыми розами, стало ясно, что этот воскресный вечер Чарльз Фроман проводит не в одиночестве.
Мы услышали мужской голос: глубокий, красивый тенор. Скорей всего, он принадлежал Фроману.
Я поднялся и слегка приоткрыл дверь, соединявшую нашу маленькую комнатку с соседней огромной гостиной.