А тот ли-то князь да стольнё-киевской
А й сделал как задёрнул свой почестной пир
Для князей, для бояр да для богатырей,
А для тых богатырей да русскиих,
Чтобы всяко званиё да шло туды
А на тот, на тот да на почестный пир
А к стольнему князю ко Владимиру.
Да забыл он позвать да что лучшаго,
А что лучшаго да лучшаго богатыря,
А стараго казака Илью Муромца.
Да тут-то ведь к Ильюше не к лицу пришло,
А не к лицу пришло, стало похабно есть,
И тут-то Илья да роззадорился,
А тут-то Илья да розретивился.
Как скоро натянул он свой тугой лук
А клал он тут стрелочку каленую,
А тут-то сам Ильюшенка роздумался:
—А что мне молодцу буде поделати?
А я нынь молодец е розгневанной,
А я нынь молодец есть роздраженной.
Как он-то за тым тут повыдумал,
А стрелил-то он тут по божьим церквам
А по тым стрелил по чудным крестам
А по тым маковкам да золоченыим.
Да пали тут тыи маковки,
Да пали тут, отпали на сыру землю,
Да сам он закрычал тут во всю голову:
—Да ай же вы были голи мои,
А голи мои вы кабацкии,
А доброхоты-то вы еще царскии!
А собирайтесь-ко вы да сюда-то вси,
А обирайте маковки вси золочёныи.
А подёмте-ко вы да со мной еще
А тот-то на тот да на царев кабак,
Как станем нунь пить да зелена вина,
Да станем-то пить да заодно со мной.
Да как тут-то эты да голи были,
А голи были оны кабацкии,
А доброхоты всё были царскии,
Обирали маковки тыи золочёныи,
Самы оны к ему да прибегают все:
—А батюшко ты да отец наш был!
А пили тут оны да зелено вино,
Как пили тут оны да заоднёшенько.
Да как видит-то князь что беда пришла,
А беда-та пришла да неминучая,
Да как тут-то он да е скорым-скоро,
А скорым скоро, скоро скорешенько,
А сделал он задернул тут почостный пир
А для старого казака Ильи Муромца.
Да тут-то ведь князь да стольнё-киевской,
Да тут-то ведь он еще думал есть
Со князьями со бояры со русийскима,
А со тыма со могучима богатырмы:
—А думайте-тко, братцы, вы нунь думушку,
А думайте-тко, братцы, думу крепкую,
А думайте думу, не продумайте:
А нам кого будет послать да Илью позвать,
А позвать сюды к нам на почестной пир,
А стараго казака Илью Муромца?
А как тут-то они да думу думали:
—А нам-то есть кого послать Илью позвать?
А пошлем-ко мы Добрынюшку Микитича,
Он ему да ведь брат крестовыи,
А крестовыи-то братец да названыи,
Дак он-то, быват, его послушает.
Как тут-то Добрынюшка Микитинич
А приходит-то он братцу до крестовому,
Да как здравствует он братца да крестоваго:
— А здравствуй-ко, братец мой крестовыи,
А крестовый братец мой названыи!
Да как старыи казак Илья Муромец
Да как он-то его да также здравствует:
—Ай здравствуй-ко, брат мой крестовыи,
А молодой Добрынюшка Микитинич!
Ты зачем же пришол да загулял сюда?
—А пришол-то я, братец, загулял к тебе,
А о деле-то пришол да не о малоем.
Да у нас-то с тобой было раньше того,
А раньше того дело поделано,
А пописи были пописаныи,
А заповеди да поположоныи:
А слушать-то брату да меньшому,
А меньшому слушать брата большого.
Да еще-то как у нас да есте с тобой
А слушать-то брату ведь большому,
А й большому слушать брата меньшаго.
Да тут говорит Илья таково слово:
—Ах ты братец да мой да был крестовыи!
Да как нунечку топеречку у нас с тобой
А все-то пописи да были ведь пописаны,
А заповеди были поположены:
А слушать-то брату ведь меньшому,
А меньшому слушать да большего,
А большому слушать брата меньшаго.
Кабы не братец ты крестовый был,
А некого бы я не послушал зде!
Дак послушаю я братца нунь крестоваго,
А крестоваго братца я названаго,
А тот ли-то князь стольне-киевской
А знал-то послать меня кого позвать!
Когда ты меня, Добрынюшка Микитинич,
Меня позвал туды да на почестной пир,
Да я тебя, братец, же послушаю.
Да приходит он к князю к Володимеру
Да тот старыи казак да Илья Муромец
А со тым с Добрынюшком с Микитичем,
А со братом со своим да со крестовыим.
А давают ему тут место не меньшое,
А не меньшое место было—большое,
А садят-то их во больший угол,
А во большой угол да за большой-от стол.
Да как налили тут чару зелена вина,
А несли эту чару рядом к ему,
А к старому казаку к Ильи к Муромцу.
Да как принял он чару единой рукой
А выпил он чару во единой здох.
А другу наливали пива пьянаго,
А несли эту чару рядом к ему,
А принял тут Ильюша единой рукой,
Еще выпил он опять тут во единой здох.
Как третью наливали мёду сладкаго,
Да принял молодец тут единой рукой,
Еще выпил он опять тут во единой здох.
Тут наелиси, напились вси, накушались.
Да стали тут оны да вси пьянёшеньки
А стали тут оны вси веселешеньки.
Как говорит Илья тут таково слово:
— Ай же ты князь стольнё-киевской!
А знал-то послать кого меня позвать,
А послал-то братца ко мне ты крестоваго,
А того-то мни Добрынюшка Никитича.
Кабы-то мни да ведь не братец был,
А некого-то я бы не послухал зде,
А скоро натянул бы я свой тугой лук,
Да клал бы я стрелочку каленую,
Да стрелил бы ти в гридню во столовую,
А я убил бы тя князя со княгиною.
За это я тебе-то нунь прощу
А этую вину да ту великую.
Записано там же, 26 июля.