В более поздний период и вплоть до начала ХХ века дешевым и доступным для многих украшением являлись ожерелья из речного жемчуга. Из жемчуга изготовлялись и поднизи. Вообще, жемчужные украшения устюженских модниц, бытовавшие еще в начале ХIХ века, описывали так: «…поднизи имели вид лент пальца в три и менее шириной, вынизанные жемчугом: они повязывались немного повыше лба, под низ, а поверх них надевались рясы – нынешние подвески в три рожка, спускавшиеся почти до самых глаз. На шею надевалось при этом ожерелье из жемчуга, фигурно вынизанное»212. По другим описаниям того же периода устюженские девушки «носят на голове обыкновенную золотую ленту… те, которые побогаче, с жемчужной поднизью»213.
Жемчуг на северо-западе Руси в старину добывали в сотне рек благодаря наличию в них, так называемой, европейской, или обыкновенной (Margaritifera margaritifera) жемчужницы – пресноводного двухстворчатого моллюска. Судя по всему, в древности жемчужница водилась и в местных реках. По крайней мере современные исследователи пишут о том, что даже в 1900-е годы были «известны единичные находки вида… на р.Молога214.
Жемчужина образуется, когда в стенку мантии моллюска попадает посторонний предмет, например, песчинка, вокруг которого и начинает откладываться перламутр. Когда жемчуг «родился» на самом теле моллюска, то он имел форму шарика. Такие жемчужины особенно ценились, их называли скатными, то есть круглыми, «скатывающимися». Как правило, именно скатный жемчуг шел на изготовление украшений. Если же жемчужное зерно прирастало к внутренней поверхности раковины, то оно не могло образовать красивого ядра. Такой жемчуг именовали половинчатым. Стоил он недорого и активно использовался в вышивке, например, при украшении праздничных головных уборов.
Помимо жемчужных ожерелий местные женщины носили различные бусы и подвески-«лапки», которые по форме действительно напоминали куриные лапки. Подвески привешивали на серебряные цепочки, либо красивую тесьму–«г о нты». В уши вставляли серебряные серьги-червцы (червецы), серьги-голубцы, либо серьги-«серовики на серебре». По описаниям, червцы имели «фигуру червяка – продолговатые, винтом»215, откуда, возможно, и произошло их название. С другой стороны, червец – одно из дренерусских названий граната. По народным поверьям гранат считался камнем любви, поэтому его носили девушки и женщины, желавшие выйти замуж.
Серьги-голубцы – серебряные серьги в форме стилизованных птиц, которые с двух сторон покрывали орнаментом и украшали жемчужинами, серебряными бусинками и драгоценными, либо полудрагоценными камнями. Известно, что на севере Руси, например, в Архангельской губернии, серьги-голубцы («голубки») считались подвенечными. Голубцы, которые носили устюжанки в XIX веке, имели сравнительно небольшие размеры (1,5х1,5см). Они изготовлялись городскими ремесленниками из сплавов олова, меди и др. Любопытно, что голубцом в Древней Руси называли также дорогую синюю краску, получаемую из лазурита. Что же касается желтовато-серых серовиков, то так обычно именовали минералы класса сульфатов, которые активно использовались в декоративно-прикладном искусстве. Камни-серовики можно было встретить в серебряных украшениях и в фарнитуре, в частности, в виде «серовичных» пуговиц.
Следует заметить, что серебряные украшения не являлись привилегией имущих классов, а были широко распространены по всей Руси. Например, один из иностранцев, посетивших Россию еще в конце XVI века, с удивлением констатировал: «Без серег серебряных… и без креста на шее нельзя встретить ни одной русской женщины и девушки»216. В ходу также были медные и серебряные кольца и перстни «с камушками», реже – такие же брошки. Мода на серебряные украшения была столь распространенной, что ювелиров-ремесленников называли серебряниками, хотя они изготовляли украшения не только из серебра, но и из других металлов. Например, по данным 1567 года в Устюжне были известны два мастера-серебряника Андрей Ларионов и Федор Вахромеев.
В XIX-нач.XXвв. устюжанки из обеспеченных семей носили золотые украшения. Ювелирные изделия, как правило, были привозными, однако в этот период в городе работали и две местные частные мастерские золотых и серебряных дел – братьев Гусевых-Серебряковых и семьи Девяткиных, которые, по воспоминаниям, кроме прочего, принимали заказы от населения на изготовление цепочек, колец и проч.
Косметика и парфюмерия. Судя по архивным данным, местные модницы пользовались косметикой еще в XVII веке, при этом нельзя исключать того, что различные косметические средства были известны устюжанкам и гораздо раньше. В древности на Руси в косметических целях применяли сок малины и вишни, недаром появились понятия «малиновые губы», «вишневый румянец» и др. В зимнее время помадой служили кусочки сушеной свеклы, слегка смоченные водой. Щеки тоже натирали свеклой, а также ягодами ландыша, раствором солей-квасцов и бодягой. Бодягу - пресноводную губку, распространенную по дну озер и рек, в простонародье называли девичьими румянами или кол о тиком. «Колотик раньше был, намывали лицо им еще, чтобы красное делалось»217, - вспоминали местные старожилки.
Лицо отбеливали пшеничной мукой или мелом, умывались молоком, простоквашей, огуречным рассолом, березовым соком. В косметических целях использовали также белом о й (растение горицвет кукушкин), который, как и бодягу, иногда называли кол о тиком или коп ё ной. Настой этой травы не только очищал кожу, но и естественным путем румянил щеки. Устюженские старожилки вспоминали: «У беломоя корень настаивали и им умывались… Намоемся беломоем, щеки-то и загорят»218. Кожа модниц «загоралась» и становилась румяной и при натирании ее свежими листьями беломоя-колотика, однако пользоваться таким средством необходимо было осторожно. Одна из старожилок деревни Зимник вспоминала, как в юности ее сестра «горазно натерлась», после чего «кожа спёрхла вся, как сгорела», но «потом прошло»219.
Волосы мыли яичным белком, для придания золотистого оттенка красили луковой шелухой, либо отбеливали настоями шафрана и ромашки, споласкивали щелоком и настоями различных трав.
Использование растений в косметических и парфюмерных целях известно на Руси с XI-XII вв. Первыми парфюмерными композициями, применяемыми устюжанами, можно назвать травяные настои, которые заваривали в ковшах в качестве ароматизаторов в банях (см. раздел «Пища, народная медицина» данной главы). Специалисты также указывают на то, что древнерусские красавицы носили специальные височные украшения в виде подвесок с полостями внутри, так называемые к о лты. В колты вкладывали ароматические вещества – пахучие травы (например, мяту), либо пропитанные благовониями кусочки ткани. При движении подвески раскачивались и распространяли приятный запах.
Настоящие жидкие духи в Устюжне узнали только в XIX веке, когда в России появились свои парфюмерные фабрики. В этот период парфюмерные и косметические товары продавали в универсальном магазине Х.Н.Грейвера на Большой Новгородской улице (совр. Ленина, 4) и в местной земской аптеке. Например, 24 апреля 1899 года аптека получила для продажи 2 пуда косметических товаров220. В списке парфюмерных товаров Грейвера были указаны одеколон, духи, мыло, пудра, помада русских и зарубежных фирм.
Известно, что косметика и парфюмерия поставлялась в Устюжну через Новгородское губернское земство, закупавшее их в Петербурге и Москве у известных торговых домов А.Венцеля, В.П.Липина, Гронмейера и Траутгильда, а также в фирме Э.Мерка в Дармштадте (Германия) и в Русском обществе торговли аптекарскими товарами. Последнее вполне объяснимо, так как в тот период многие крупные аптеки имели свои парфюмерно-косметические лаборатории.
Надо сказать, что косметика искусственного происхождения пришла на помощь устюженским модницам намного раньше искусственной парфюмерии. Среди товаров, которые доставляли в Устюжну свои и иногородние торговцы в XVII веке, числится москательный (москотельный, москот), в том числе белила, румяна, сера. В старину москательными называли все товары химического происхождения, включая строительные лаки, краски и проч., и косметику. Известно, что в первой четверти XVII века москот продавал устюжанин Федор Емельянов, который даже вывозил свой товар в Тихвин. Позднее в понятие «москот» косметика уже не входила. В начале ХХ века москательные товары в Устюжне можно было приобрести в лавке купца Я.Д.Серебрянникова. В местных краях было известно выражение «умоскотать», то есть продать.
В XVII веке в моде на Руси были неестественная бледность, яркий искусственный румянец, черные ресницы и брови, яркие губы. Один из иностранцев, посещавший Россию в 1633-1636 гг., впоследствии утверждал, что русские женщины «красиво сложены, нежны лицом и телом, но в городах они все румянятся и белятся, притом так грубо и заметно, что кажется, будто кто-нибудь пригоршнею муки провел по лицу их кистью и выкрасил щеки в красную краску. Они чернят также, а иногда окрашивают в коричневый цвет брови и ресницы»221.
В этот период для отбеливания кожи лица женщины использовали натертый стеарин, серу, а также свинцовые и цинковые белила. Для придания бледности пили уксус. Белая свинцовая пудра была в моде у аристократов вплоть до XIX века. Загорелое лицо считалось признаком низкого происхождения, поэтому устюжанки старались при огородных или полевых работах низко повязывать платки. В XIX-нач.XX вв. местные дамы, подражая столичным модницам, использовали зонты, защищающие лица от солнечных лучей.
В XVII веке наряду с бледной кожей в моде был яркий искусственный румянец. Румяна («румяны») – жидкая или твердая розово-красная косметическая краска. Жидкие румяна приготовляли из аммиака, розовой воды и кармина. Кармин делали из кошенили – мелких насекомых красного цвета из семейства червецов, которых собирали на корнях некоторых растений, опускали для выщелачивания в водный раствор соли, уксус или горячую воду, а затем превращали в порошок. Твердые румяна состояли из кармина и молотого талька. Кроме покупных румян местные модницы в XIX-нач.XXвв. изобрели и самодельные. Они додумались натирать щеки головками серных спичек производства местной спичечной фабрики «Север». Серные головки раздражали кожу и на некоторое время делали ее румяной.
О местной косметике в устюженских деревнях даже слагали частушки:
Купи, маменька, румянцу
Буду я румяниться,
Мое белое лицо
Миленочку не нравится 222.
Я намылась, набелилась,
Надушилася духам 223.
Только вышла за ворота
Полюбилась пастухам 224.
Богачихе не уважу (не уступлю - Е.В.),
Щеки ягодам намажу,
Брови сажей наведу,
С богачем гулять пойду 225.
Брови «наводили» смешанной с жиром сажей (позднее угольной пылью с вазелином), либо просто древесным угольком. Ресницы также красили сажей, либо сурьмой - металлическим порошком, смешанным с натуральными маслами и воском или просто слегка разбавленным водой. Серой, кроме прочего, пользовались для отбеливания зубов, а также для дезинфекции полости рта. В частности, известен обычай жевать для этих целей смолу лиственницы. Кстати, для чистки зубов применяли и древесный уголь, перетертый в порошок.
Впрочем, белозубая улыбка в моде была не всегда. Например, в XVII веке на Руси существовала мода на чернение зубов. Некоторые исследователи объясняют этот обычай тем, что, с одной стороны, таким манером подчеркивалась белизна кожи лица, а, с другой, черные зубы должны были указать на благосостояние семьи модницы. Дело в том, что в то время предметом роскоши на Руси считался сахар. Полагали, что если у девушки черные зубы, то она ест много сахара, а, следовательно, ее семья живет с достатком. Чернили зубы теми же средствами, которыми красили брови и ресницы. При этом, если модница пользовалась сурьмой, то вернуть им первоначальный цвет было уже невозможно.
Данных о том, что когда-то по Устюжне гуляли чернозубые красавицы, нет, однако, обычай чернить зубы был зафиксирован в соседнем Белозерском уезде даже в XIX cтолетии226. В XVII веке, когда такая мода была широко распространена, Белозерск и Устюжна Железопольская имели тесные торговые связи, поэтому можно предположить, что местные модницы не отставали от белозерских. Кроме того, москательные товары в тот период в Устюжну доставляли из Ярославля, где также была известна мода на чернение зубов.
Основными составляющими различных косметических средств XVI-XVII вв. являлись весьма небезопасные вещества - сера, ртуть, свинец и мышьяк. Например, губы в то время фактически подкрашивали смесью серы и ртути, с добавлением красителей. Излишнее увлечение такой косметикой подчас приводило к весьма печальным последствиям. Как говорится, красота требует жертв. Общеизвестна, например, версия о том, что мать и первая жена царя Ивана Грозного погибли не в результате боярских заговоров, а от частного и обильного применения вредных для здоровья белил и румян. Впрочем, скромные устюженские провинциалки вряд ли могли себе позволить часто употреблять дорогостоящие препараты, поэтому природная косметика использовалась местными модницами даже в начале ХХ века. Например, в качестве помады применяли сок свеклы и моркови, смешанный с глицерином или пчелиным воском. Впрочем, тогда в моде уже был естественный макияж неярких оттенков. Искусственной бледностью, темными веками, яркими губами-бантиками и тонкими, опущенными «вниз хвостиками» ниточками-бровями могли похвастаться только актрисы театра и кино, которых устюжане видели на сцене местного Народного дома и на экране первого в городе кинотеатра «Орион». На подобный макияж в быту решались немногие.
Нарядно одетую, подкрашенную, модную, форсистую женщину в Устюжне называли фря, что в различной интерпретации звучало то восхищенно, то насмешливо.
Мужская одежда. Местный мужской костюм был достаточно простым. В будние летние дни, мужчины надевали только рубахи и порты. Рубаху выпускали наверх и обязательно подпоясывали. В холодное время под рубаху надевали еще одну. Рубахи шили из домотканой пестряди или хлопчатобумажной ткани. Кроили их с прямыми или клинообразными боковыми вставками - «бочками».
В ХIХ-нач.ХХвв. длина подола у мужских рубах доходила до середины бедра, длина рукава – до кисти руки. Традиционные рубахи шили с ластовицами подмышками, воротником-стойкой и планкой на разрезе ворота. Повседневным и рабочим рубахам украшений, например, в виде вышивки или отделки тесьмой, не полагалось. Праздничные рубахи для парней и молодых мужчин шили из белой хлопчатобумажной ткани, расшивая ворот, планку и манжеты узорами растительного или геометрического орнаментов из красных и черных нитей. Праздничные рубашки устюженских мужчин старшего возраста имели свои отличия. Их описывают так: «Мужики, кто постарше, в темных рубашках с косым воротом, рукава без манжет, подол навыпуск, а поясок узкий красивый, с шелковыми кистями»227.
Основным видом мужской рубахи была рубаха-косоворотка с разрезом ворота на левой стороне груди, так называемая «русская рубаха». Наряду с этим бытовали рубахи с разрезом ворота посередине груди. В начале ХХ века в Устюжне их вытеснили рубашки с отложными воротниками, к которым в некоторых случаях полагались галстуки. Впрочем, галстуки («галстухи»), а ранее шейные платки, являлись атрибутом костюма представителей местной интеллигенции, либо дворянского сословия. Например, у помещика Л.А.Батюшкова в гардеробе было четыре шейных платка и 24 галстука228. К простым рубахам-косовороткам галстуки не полагались.
Как в женском костюме обязательными атрибутами являлись юбки и сарафаны, так в мужском, естественно, порты и штаны. Порты шили из полосатой домотканой пестряди, либо холста. Кроили их из двух сложенных по основе полотнищ, составлявших штанины, и двух соединяющих вставок-клиньев. В холодное время на порты надевали штаны. До второй половины ХIХ века штаны шили «на г а шнике» - шнурке, продернутом в пояс. Такая одежда сильно борилась на поясе. Позднее вошли в моду штаны с поясом на пуговице и вытачками у пояса. Так же, как и порты, штаны шили из пестряди или холста и только позднее, примерно со второй половины ХIХ века, появилась мода на суконные штаны. Нижнее белье стали называть исподним и шить из тонкой холщевой или льняной ткани. По описаниям конца XVIII века представители местного дворянского сословия носили вязаные и шелковые чулки различных расцветок.
Еще с XVII века в Устюжне была известна мужская долгополая верхняя одежда - кафтан. Обычно кафтаны шили отрезными по талии, со сборами сзади, со стоячими, реже отложными воротниками. При этом они имели различную длину - от колена до щиколотки. Известен также полукафтан, который был короче и уже кафтана и надевался под какое-либо верхнее платье. В конце ХIХ века повсеместно получили распространение кафтаны из шерстяного или полушерстяного сукна темных тонов.
Кафтан без воротника, сшитый из толстого сермяжного сукна, назывался зипуном. В XVII веке это была короткая, облегающая фигуру, мужская куртка с узкими длинными рукавами. Зипуны, которые носили поверх рубахи, под кафтанами, упоминаются среди одежды местных жителей еще в 1624 году. В более поздний период зипуны превратились в длиннополую крестьянскую одежду, лишенную застежек, с прямой спинкой и боковыми клиньями, с неширокими длинными рукавами и большим отложным воротником. Что же касается кафтанов, то в начале ХХ века в Устюжне их постепенно вытеснили пиджаки - распашная двубортная одежда, застегивающаяся на один или два ряда пуговиц. Пиджаки, как и кафтаны, шили из сукна. Летние пиджаки делали на подкладке из коленкора, а пиджаки для весеннего и осеннего сезонов прокладывались куделью или ватой.
К предметам мужской одежды относились чулки. Уже в XVI веке в Устюжне были свои профессиональные мастера, изготовлявшие чулки на заказ - чулочники. Например, по переписи города 1597 года этим занимался посадский человек Иванко Гаврилов. Первоначально чулки (они же нагов и цы) были поколенными и шитыми, вязаными, либо валяными из шерсти. В старину на Севере их носили и крестьяне, и знать.
В XVIII веке в моду дворянских щеголей вошли шелковые чулки с подвязками. За столичным дворянством тянулись и местные помещики. Например, в описании гардероба владельца усадьбы «Даниловское» Л.А.Батюшкова за 1796 год указано: «Чулков: шелковых белых – 1 пара, сереньких – 1 пара, пестрых – 1 пара. Белых домашнего вязанья – одна пара, валяных – 4 пара, нитяных старых – 6 пар. К тому… связано 6 пар полубумажных»229.
Мужские прически, головные уборы и украшения. В старину волосы у мальчиков, также, как и у девочек, было принято не стричь до исполнения ребенку одного года. Затем мальчиков стригли коротко, практически наголо, оставляя на голове только небольшой чубчик. С возрастом лихо закрученный чуб становился предметом гордости его обладателя. Любопытно, что в традициях устюженской свадьбы был момент, когда перед, так называемым парневиком (см. главу «Традиции и быт устюжан», раздел «Народные обряды»), жениху, после обязательного для него в этот день посещения бани, непременно подстригали волосы.
Вообще, местные мужчины традиционно стриглись «под горшок» («под скобку», «в кружок»). Эта прическа получила соответствующее название за то, что во время стрижки на голову надевали глиняный горшок и концы волос, торчащие из-под него, состригали по кругу, после чего затылок выбривали. Концы волос иногда подвивали внутрь. Прическа «под горшок» была широко распространена среди мужского населения края вплоть до начала ХХ века. Один из местных старожилов вспоминал, что «в то время все мужчины во всех деревнях по тогдашней моде стриглись «в скобку» и что «волоса на голове, остриженные «в скобку, под горшок» - гладко причесанные и смазанные «деревянным» маслом, отливали темным блеском»230.
При такой прическе обычно носили усы, бороду и даже бакенбарды. Следует заметить, что так ходили не только крестьяне, то и мещане и представители местного купечества. Вообще, даже в старину на Руси мужчины отпускали длинные, до плеч, волосы только в знак скорби и по случаю траура.
В среде дворянского сословия бороды не носили со времен Петра I. Недаром в описании имущества дворян Батюшковых 1796 года, среди прочей утвари, был указан бритвенный набор - «футляр с бритвами, в нем бритов четыре, ножницы одне, скляночка хрустальная одна, оселочек маленькой один, другой большой один, счетка (щетка – Е.В.) одна»231.
С середины или конца ХIХ столетия многие местные городские молодые люди стали расчесывать волосы на прямой пробор, а еще позднее делать короткую стрижку «под польку» с косым пробором в парикмахерской В.Г.Нечаева на Вознесенской улице (совр. Интернациональная).
Мужские головные уборы устюжан были представлены несколькими видами. До начала ХХ века в городе и уезде бытовали суконные валяные шапки коричневого и серого цвета с небольшими полями или отворотами. Их называли валёнками или череповками, так как производили, в основном, в соседнем Череповецком уезде. По всей видимости, предками валёнок являлись простые колпаки – мягкие головные уборы овальной формы, которые носили в Устюженском крае еще в XVII и XVIII вв. По описанию 1796 года шесть колпаков, включая пять «бумажных» (хлопчато-бумажных) и «тафтяной черной дорожной стеганой»232, наряду со шляпами, шапками и козловым картузом, входили в гардероб местного помещика Л.А.Батюшкова. В старину в Устюжне даже жили мастера, которые занимались изготовлением колпаков. На память об этом ремесле их потомки впоследствии получили прозвище Колпачниковы.
Особым шиком считались поярковые (ярка - молодая овечка) шляпы, сделанные из овечьей шерсти. Во второй половине ХIХ века большое распространение получили картузы и фуражки с лаковыми козырьками. В холодное время повсеместно использовали суконные шапки-колпаки с меховыми околышами и шапки из овчин. Позднее появились «треухи» или, как их еще называли в Устюженском уезде, «чух о нки» - овчинные шапки с круглым верхом, крытым сукном и широкой меховой опушкой спереди, «с ушами» по бокам и лопастью, спускавшейся сзади до плеч. В сильные холода треухи-чухонки подвязывали под подбородком на кожаные ремешки. В конце ХIХ-нач.ХХвв. меховые шапки считались ценностью, их передавали по наследству.
В отличие от женщин местные мужчины не применяли ни косметики, ни парфюмерии, по крайней мере, никаких данных об их использовании в Устюжне и окрестных деревнях, нет. Можно сказать, что запах парфюмерии у мужской части населения часто заменялся запахом табака. В начале ХХ века небогатые горожане курили не только самокрутки из табака-самосада, но и папиросы фабричного производства. Например, устюжанин П.И.Пахомов (1879 г.р.) в свое время вспоминал: «Папиросы я курил не дорогие – пять копеек за двадцать штук, под названием «Тройка», «Ермак», «Дюшес» и «Трезвон»233.
Что касается ювелирных украшений, то, по свидетельству археологов, в древности устюженские мужчины носили медные и серебряные перстни-печатки. Подобные вещи были популярны и позднее. Перстни, а также обручальные кольца из меди и серебра являлись едва ли не единственными изделиями ювелирного мастерства, которые украшали местных представителей сильного пола.
В конце ХIХ-нач.ХХвв. у ряда состоятельных устюжан появились карманные часы. В этот период в городе было четыре часовых магазина и часовая мастерская, где можно было произвести ремонт этих механических изделий234. Карманные часы считались столь престижным атрибутом, что даже в нерабочем состоянии их продолжали носить в качестве украшения. Недаром в старинной Устюжне существовала поговорка: «Часы для красы, а время – по солнышку», а местные девушки пели:
Миленький, который час?
Посмотри, часы у Вас.
Это, милка, не часы,
А цепочка для красы 235
Пойдем, крестовинка, походим,
Погуляем, милая.
Не часы милого красят.
Красила фамилия 236.
Верхняя зимняя и демисезонная одежда. Вплоть до XVIII века одним из главных промыслов местных жителей была заготовка пушнины, поэтому излюбленным материалом для изготовления теплой одежды являлись меха.
В древности на Руси дешевую медвежью шубу мог себе позволить любой простолюдин. У богатых людей на шубы шли дорогие собольи, лисьи и енотовые меха, у лиц среднего состояния – куньи и беличьи. Заячьи шубы надевали только бедняки. В XVII веке в Устюжне зафиксированы шубы бараньи, кафтаны шубные, а также замшевые и овчинные кож а ны – кожаные пальто и куртки. В описи имущества местных помещиков Батюшковых за 1796 год указывается, что, кроме прочего, в усадебном гардеробе имелось «шуб городовых: гейнотовая, покрыта полусукном; бекеш суконный на собольем меху; тулуп черной калмыцкой, покрыт китайкой; белых колмыцких тулупов, два; заячьих тулупов три»237.
В ХIХ веке мужчины и женщины в Устюжне носили шубы из дубленых овчин мехом внутрь. Выделкой овчин занимались мастера практически во всех волостях уезда. Самыми распространенными были «нагольные» шубы, то есть не покрытые сверху тканью. До начала ХХ века мужские шубы были «до полу», а позднее их вытеснили более короткие, примерно, до середины бедра, нагольные полушубки. Их кроили прямыми, неотрезными по талии, с большим отложным воротником, с двумя вертикальными прорезными карманами по бокам.
Женские шубы шили отрезными по талии. Они имели подол, сильно расширенный книзу и с многочисленными складками сзади и по бокам. Такую одежду называли шубой «на бор а х», украшали простроченными разноцветными нитями по воротнику, подолу, груди, краям рукавов и карманам. Любопытно, что еще в начале ХХ века шуба присутствовала в свадебном обряде Устюженского уезда. Свежеиспеченная свекровь надевала ее, выворачивая мехом наружу, когда встречала молодых из церкви на крыльце своего дома. По воспоминаниям, это делалось для того, чтобы молодая жена «боялась свекрови» и уважала ее в будущем.
В зимние поездки поверх шубы или полушубка надевали тулупы – халатообразную одежду из овчины.
В начале ХХ века помимо шуб мужчины и женщины стали носить пальто. Мужские пальто шили из фабричного сукна черного цвета, женские пальто - из темного сукна. Зимние пальто имели отложные меховые воротники и были подбиты ватой или мехом. В женскую моду этого же периода также вошли приталенные драповые жакеты под названием «дипломатики», и утепленные короткие, не длиннее середины бедра, полупальто, которые в местных краях называли кацавейками, пальтушками или гейшами.
В ХVIII-нач.ХIХвв. среди устюжан, как мужчин, так и женщин, имела распространение просторная распашная одежда, которая называлась балахон. Балахон шили из «ряднины» - толстого холста пеньковой или грубой льняной пряжи, подпоясывали кушаком или простой веревкой. Эта одежда была неотрезной по талии, длиной до середины голени, имела запах на левую сторону. Балахоны носили в течение всего года в сырую погоду, надевая поверх одежды, в том числе на шубу или даже тулуп. В начале ХХ века балахоны использовали только как рабочую одежду.
К рабочей, а также зимней одежде полагались рукавицы. Принадлежностью привилегированных сословий являлись муфты. Их носили дворянки, а также представители местной интеллигенции. Муфты шили из меха, например, медвежьего, либо волчьего. Что касается рукавиц, то их носили поголовно. По данным XVI века в Устюжне были профессиональные мастера, изготовлявшие рукавицы. Их так и называли - рукавичники. Например, по данным 1567 года этим промыслом занимался горожанин Минка Пулов, а по переписи 1597 года – устюжанин Федор Семенов.
Рукавицы шили из кожи, сукна, овчины, вязали из шерсти. Последние именовали д я нками, пак у лями или вяз я нками. Одна из местных старожилок вспоминала: «Пакули – это рабочие теплые рукавицы, вязянками называются»238. В старину такие варежки именовали еще вар е гами, от слова «варить», так как их кипятили для придания большей прочности. Овчинные («барановые») рукавицы в Устюжне называли «ш у бенками». Кожаные рабочие рукавицы именовали гол и цами, то есть «голыми», без утеплителей и подкладок. «Голицы поверх шерстяных дянок надевают, дянки – это вязаные рукавицы, а на работу брали голицы»239, вспоминали местные старожилы. Именно голицы получили в народе название ежовых рукавиц, так как их трудно было проколоть – «хоть ежей лови».
Позднее рабочие рукавицы стали шить не кожаными, а из домотканого холста-точи. Их тоже называли голицами, гол я нками, либо вач е гами. Для работы в холодное время года точей для прочности обшивали вязянки-пакули. «Голянки – они из точи считай, а вязяночка сделана из шерсти»240, - рассказывали устюжанки.
Некоторое распространение среди местных жителей получили перчатки. Например, в указанной выше описи имущества дворян Батюшковых было записано: «Перщатки замшевые теплые, одне; холодные замшевые, одне; из козельего пуху, одне»241. Известно также, что по данным конца XIX столетия в Устюжне работал профессиональный мастер-перчаточник, изготовлявший продукцию на заказ. Впрочем, «перщатки» или, как их еще называли, перстчатые («перстатые») рукавицы, а также митени (перчатки без пальцев) все-таки являлись атрибутами костюма благородных сословий и представителей местной интеллигенции.
Как известно, перчатки имели свой особый «язык». Например, когда дама дарила перчатку кавалеру, то этим выражала ему свою симпатию. У местных обывателей подобную роль играла девичья косынка, либо… чистый носовой платок, недаром местные девицы пели озорные частушки: