Москва. 26 декабря. Родился Александр Николаевич Скрябин. 2 глава

С. сочинил прелюдию h-moll, вошедшую в ор. 11 под № 6 (ав­тограф. — ГПБ, ф. 700, оп. 1, ед. хр. 4, № 6).

Москва. Осень. Вернувшись в Москву, С. «поместился с това­рищами (Авьерино и др.) в меблированных комнатах близ Куз­нецкого моста. Однажды он взволнованно сказал мне [Л. А. Скря­биной], что товарищи уговаривают его пожить с ними зиму <...> Я была уверена, что он не в состоянии будет работать, а главное,, сочинять в той обстановке. <...>...Я пошла к Саше в гости. Встретили они все меня очень шумно... Авьерино заявил, что он уступил Саше свою постель, а сам спит на рояле. Я посмотрела на Шуриньку <...> Видно, что этот беспорядок, который царил у них в комнате, действует ему на нервы. Он пошел меня про­вожать... Со слезами благодарил меня и бабушку, что мы по-прежнему устроили ему комнату... и просил сейчас же послать за его вещами. С тех пор он никогда не начинал разговора о са­мостоятельной жизни» (Скрябина Л. А., с. 16).

С. начал заниматься в классе контрапункта у С. И. Танеева: «Нас было четверо в классе, — вспоминал С. В. Рахманинов, — но я помню только Скрябина и себя. Мы совсем ничего не делали. Сергей Иванович упрекал нас, пытался стыдить, но ничего не­помогало. Наконец, он обратился к Сафонову, который был ди­ректором консерватории; тот нас вызвал и пробовал убедить, что не надо огорчать такого человека, как Танеев. Но даже это на нас не подействовало, — молодость!... Наконец, Танеев приду­мал новый способ заставить нас работать. У Пелагеи Васильевны,, его знаменитой няни, была племянница. Вдруг она появилась на нашей кухне с листом нотной бумаги, на нем была написана тема и просьба написать на нее фугу. „Ладно", — сказал я. Но она не

уходила, потому что Сергей Иванович сказал ей дождаться фуги и принести ему <...> Точно так же ее посылали и к Скрябину <...> Тем не менее я хотел получить золотую медаль. Скрябин к этому не стремился — так он и совсем не работал» (Воспомина­ния о Рахманинове, II, с. 199).

Воспоминания Рахманинова ошибочно связаны с классом фуги: класс ка­нона и фуги они со С. проходили у А. С. Аренского годом позже, а у С. И. Та­неева занимались в классе контрапункта.

Б. д. С. начал посещать занятия хора в консерватории, кото­рым руководил С. И. Танеев (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 108,. л. 85 об., 126 об.).

«Хоровой класс обязаны были посещать все ученики, закон­чившие курс сольфеджио, и пели вплоть до окончания консерва­тории. В хоре пели Рахманинов — басом, Скрябин — тоже басом,, хотя был маленький и худенький» (Островская А. П. Вос­поминания. — ГЦММК, ф. 286, ед. хр. 234, л. 9).

6 ноября. С. исполнил на ученическом концерте в консерва­тории Allegro de concert Шопена (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр.. 91, л. 96, 97 об.).

13 ноября. С. исполнил на ученическом концерте в консервато­рии Allegro de concert Шопена (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 91, л. 99).

5 декабря. Состоялся «литературно-вокально-музыкальный ве­чер» А. Я. Гламмы-Мещерской, в котором принял участие С, ис­полнивший Allegro de concert Шопена (объявл. — Рус. ведомости,. 1889, 5 дек., № 336).

11 декабря. Опубликована рец. на концерт 5 дек. (Рус. ведо­мости, 1889, 11 дек., № 342).

17 декабря. С. участвовал в смешанном концерте с исполнени­ем баллады Шопена (программа.—ГЦММК, б-ка, инв. № 8832/Х).

Б. д. Помимо уже указанных, в 1889 году С. написаны следую­щие произведения: прелюдия H-dur op. 2 № 2; этюд i-moll; экс­промт на смерть К. Ю. Давыдова fis-moll; соната g-moll; фанта­зия fis-moll; скерцо № 1 fis-moll; скерцо № 2 Des-dur; соната для струнного оркестра; рондо Polacca для оркестра; мазурки C-dur, h-moll, fis-moll, F-dur, g-moll, cis-moll (Список юношеских произ­ведений).

С. Н. Василенко рассказывает о своем знакомстве со С: «Од­нажды, придя вечером к Володе [Репману], я застал у него ху­денького кадета. Володя представил его мне как замечательного пианиста. Я не поверил <...> Но вот Володя усадил его за рояль <...> Я остолбенел: что за техника, что за смелость, а главное, красивый, обаятельный тон <...> Он играл много: Шумана, Ли­ста, Шопена. Потом свои небольшие вещи, сильно похожие наг Шопена. Кончив играть, он как-то вскинулся, заторопился и ушел.

Летопись жизни и творчества

1890

 

„Кто это?" — спросил я Володю. Оказался —А. Н. Скрябин. По­сле этого я не. раз встречал его у Репмана» (Василенко, с. 63).

Москва. 15 января. С. играл на публичном ученическом кон­церте в консерватории I часть концерта № 4 Бетховена для фор­тепиано с оркестром (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 91, л. 108,

26 февраля. С. принимал участие в благотворительном концер­те, состоявшемся в помещении Охотничьего клуба, исполнив кон­церт А. Гензельта (партия 2-го фортепиано — Черняев) (рец — Моск. ведомости, 1890, 26 февр., № 58).

1 мая. Ученик IX курса С. держит экзамен по специальному фортепиано; класс проф. В. И. Сафонова, ассистенты С. И. Танеев и А. С. Аренский. Оценка 5 у всех экзаменаторов (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 109, л. 21 об.).

12 мая. С. держит экзамен за VI курс по классу истории куль­
туры Е. Н. Щепкина. Оценка 4+ (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр.
109, л. 44 об.). »а_Н

Весна. С. закончил курс контрапункта у С. И. Танеева с оцен­кой 3+ и переведен в класс фуги (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр 108, л. 85 об.).

Экзамен по истории литературы перенесен на август (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 108, л. 85 об., ед. хр. 109, л. 52 об.).

Август. С. держит экзамен по истории литературы за VI курс консерватории (преп. С. Ю. Некрасов). Оценка 4 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 109, л. 52 об.).

Сентябрь. В 1890/91 учебном году С. занимался по специаль­ному фортепиано у В. И. Сафонова, по классу канона и фуги у А. С. Аренского, по классу инструментовки у А. С. Аренского, по классу истории церковного пения у С. В. Смоленского, по хорово­му классу у С. И. Танеева (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 108, л. 85 об,).

17 октября. С. исполнил на ученическом концерте в консерва­тории концерт '№ 1 Листа для фортепиано с оркестром (програм­ма. — ГЦММК, б-ка, инв. № 1429/Х).

Б. д. С. сочинил Два ноктюрна (Deux nocturnes) op. 5 (указа­тель произведений. — Письма, с. 692).

1888—1890

Б. д. С. сочинил Десять мазурок (Dix mazurkas) op. 3 (ука­затель произведений.— Письма, с. 691).

Конец 1890 —начало 1891

Зима. А. В. Оссовский впервые услышал игру С. на вечере в- доме С. С. Шайкевича, на Пречистенке. «Как-то... хозяин дома объявил, что на ближайшем музыкальном собрании обещал вы­ступить А. Н. Скрябин. <...> По музыкальной Москве шла уже молва о новоявленном необычайно ярком музыкальном таланте. <...> Появился стройный, щупленький, несколько ниже среднего-роста юноша, блондин, с бледным лицом, чуть вздернутым, изящ­ным по очертаниям носом, с пушком пробивающихся усов и бо­роды. <...> Ему, как и мне, исполнилось тогда 19 лет. <...> Движения юноши были нервны, порывисты, остры, повадка скром­ная, обращение простое. Прост был и костюм: серая суконная сту­денческая рубаха, подпоясанная широким ремнем, серые же су­конные брюки. <...> Охотно, без всякой рисовки, Скрябин сел за рояль <...> Еще в те ранние годы Скрябин обладал сопутство­вавшей ему всю жизнь способностью с первых же взятых им ак­кордов устанавливать психический контакт с аудиторией, исто­чать от себя некий нервный, гипнотизирующий ток, неотразимо покорявший ее. В этот раз, как и всегда впоследствии, Скрябин играл только свои сочинения: прелюдию H-dur, ноктюрн fis-moll, зтюд cis-moll, вальс, несколько мазурок из серии пьес, вскоре за­тем вышедших из печати в издании Юргенсона. В исполнении Скрябина онилказались импровизациями, как бы тут же рождав­шимися, еще носившими неостывший пыл творческого вдохнове­ния: столько полетности, свободы и прихотливости было в его игре, такой свежестью и ■непосредственностью веяло от «ее. Пле-■нителен был уже самый звук инструмента под магическими паль­цами его красивых, холеных, небольших (рук. На всем исполнении лежала печать индивидуальности и высокого изящества душевно­го строя, отражавшегося в изяществе внешней формы. <...> Завя­зался общий разговор. Внимание Скрябина привлекли лежав­шие на пюпитрах партии игранного нами перед тем моцартовско-го трио. „Не люблю я камерных ансамблей, — заявил Скрябин. — Ансамбль сковывает игру исполнителя, затушевывает его индиви­дуальность. Да и Моцартом вообще я теперь не интересуюсь: он холоден, формален, творчество его уже изжито. Другое дело — Бетховен../' О:.> За столом Скрябин вернулся к прерванному разговору о Бетховене. „Поразительна у этого композитора,— говорил он, -ь-могучая мысль, поразительны органичность формы,, смелая логика-модуляционных планов, сила разработки". Ему, Скрябину, „теперь нужны только два композитора: Шопен — в плане индивидуальном и Бетховен — в плане сверхличном"» (Ос­совский, с. 323—324).

Б. д. «Один раз, придя довольно рано, мы [ученики] застали-; Василия Ильича ' [Сафонова] за роялем, на котором он проигры-

Летопись жизни и творчества

1891

 

вал, делая свои замечания, [пьесы] принесенные ему на просмотр совсем молоденьким Скрябиным. Александр Николаевич, сидя рядом с ним, слушал почтительно, со вниманием и не делая ни­каких возражений» (Колчин Е. А. Из воспоминаний. Василий Ильич Сафонов.—ГЦММК, ф. 286, ед. хр. 293, л. 3).

С. исполнил несколько своих мазурок в концерте, на котором присутствовал А. Г. Рубинштейн. «Когда он кончил (как раз это был последний номер программы), Рубинштейн согласился что-нибудь сыграть. Выйдя на эстраду, он сыграл довольно длинную и очень удачную импровизацию на одну из мазурок Скрябина, им­провизацию, которая была модуляцией в ту тональность, в кото­рой он собирался играть» (Гольденвейзер, л. 24).

Москва. 4 января. С. дал концерт в зале консерватории, сбор «от которого в количестве 80 рублей был передан в ученическую кассу. Программа концерта: Бах. Прелюдия и фуга; Мендельсон. Серьезные вариации; Шуман. «Бабочки»; Шопен. Ноктюрн, этюд, мазурка, скерцо; Лист. Концерт Es-dur (Отчет МО РМО за 1890/ •91 г., с. 142; программа. — Альбом, с. 37).

24 февраля. С. исполнил в концерте учащихся консерватории:в Малом зале Благородного собрания I часть концерта f-moll Гензельта (программа. — Сафонов, с. 264).

26 февраля. В газете «Новости дня» опубликована рецензия С. Н. Кругликова на концерт 24 февр.: «Ученики г. Сафонова — гг. Пресман и Самуэльсон (Вариации Брамса на тему Гайдна для.двух фортепиано), а тем более г. Скрябин (первая часть концерта Гензельта) играли точно, аккуратно, технически хорошо, но без того блеска, который выказала ученица г. Пабста г-жа Юон („Афинские развалины" Бетховена—Листа), без талантливости г. Рахманинова — ученика г. Зилоти (первая часть концерта d-moll г. А. Рубинштейна)». (Allegro. [Кругликов С. Н.] Учебный концерт Московской консерватории. — Новости дня, 1891, •26 февр., № 2753).

28 февраля. Рецензент «Московских ведомостей» отмечает успех юного Скрябина: «...Концерт Гензельта (1-я часть), по свое­образности технических приемов — одно из труднейших форте­пианных сочинений, был сыгран учеником Скрябиным (класса профессора Сафонова) с таким спокойствием и самообладанием, какие можно встретить только у вполне опытного виртуоза. Скря­бин решительно делает громадные успехи и не только в смысле виртуозности: игра его, чрезвычайно симпатичная, обнаруживает и несомненные признаки чисто художественного дарования». (Теа­тральные и музыкальные известия. — Моск. ведомости, 1891, 28 февр., № 59).

17 марта. С. исполнил в концерте учащихся консерватории в

пользу их недостаточных товарищей концерт № 1 для фортепиано с оркестром Листа в сопровождении консерваторского оркестра под упр. В. И. Сафонова (программа. — Воспоминания о Рахма­нинове, I, с. 33).

30 апреля. С. держит экзамен за II курс консерватории по классу истории церковного певия С. В. Смоленского. Оценка 5 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 116, л. 40).

16 мая. С. сдает экзамен за VII курс' консерватории по исто­рии литературы (преп. А. Е. Грузинский). Оценка 5 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 116, л. 128 об.).

27 мая. С. держит экзамен по классу канона и фуги А. С. Арен-
ского. Оценка 2 +. Получил переэкзаменовку и задание на лето
написать шесть фуг (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 116, л. 64).

А. Б. Гольденвейзер свидетельствует: «И Скрябин, и Рахмани­нов оба в классе фуги ленились и ничего не делали. Перед самым весенним экзаменом Аренский заболел; и Рахманинов говорил мне, что это его спасло, так как на последних двух уроках вместо больного Аренского с ними занялся Танеев. Увидав, что они ничего не знают, Танеев за два урока сумел объяснить им главные прин­ципы построения фуги. На экзамене давалась тема, на которую надо было написать фугу в три дня <...> Все державшие этот экзамен: Скрябин, Рахманинов, Никита Морозов и Лев Конюс— не знали, как выйти из положения <...> Скрябин... написать фугу не смог; ему задали на лето написать шесть фуг. Осенью он их кое-как представил; говорили, однако, что он их написал не сам» (Воспоминания о Рахманинове, I, с. 6—7).

28 мая. С. должен был держать экзамен по фортепиано, но
отсутствовал (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 116, л. 24).

Май. С. сдает экзамен по классу инструментовки (преп. А. С. Аренский). Оценка 3 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 116, л. 66).

Б. д. «Занимался Скрябин у Сафонова.в высшей степени ста­рательно и добросовестно, с точностью следуя всем указаниям профессора» (Энгель, с. 26).

По оценке самого В. И. Сафонова, «Скрябин в высокой сте­пени усвоил себе то... что я всегда внушал своим ученикам: „Чем меньше фортепиано под пальцами исполнителя похоже на самое себя, тем оно лучше". Многое в его манере играть было мое. Но у него было особое разнообразие звука, особое идеально-тонкое упо­требление педали; он обладал редким и исключительным даром: инструмент у него дышал. <...> „Что вы смотрите на его ру­ки.— говорил он [Сафонов] классу во время какого-либо удачно­го исполнения Скрябина, — смотрите на его ноги"» (Энгель, с. 27).

Весна. В. И. Сафонов вспоминал: «Расставаясь на лето со Скрябиным, я на последнем уроке сказал, между прочим, что надо бы ему обогатить свое туше глубоким ударом, при котором

2 Зак. 1508

Летопись жизни и творчества

1891

 

пальцы как бы погружаются в клавиатуру. И показал на приме­ре, о чем говорю. Что же вышло? Все лето он играл именно та­ким ударом и притом так ретиво, что я ужаснулся осенью, когда услышал его: руки у него прямо отяжелели. „Да вы с ума со­шли, — говорю, — и сейчас же посадил его на концерт Моцарта— самое лучшее лекарство в таких случаях"» (Знгель, с. 26).

Подмосковье. Лето. После экзаменов Л. А. Скрябина и С. уеха­ли на дачу, сняв хутор на берегу реки Клязьмы. «За лето он [С] хотел выучить „Дон-Жуана" Листа <...> Пьеса эта требовала от исполнителя преодоления огромных технических трудностей. Са­ша, как видно, играл, не жалея своих рук... Но к сожалению, кон­чилось тем, что он переиграл правую руку <...> Он все же играл левой рукой и сочинял в это время пьесу для левой руки» (Скря­бина Л. А., с. 16—17).

«Чувствуя, что его пианизм блестяще развивается, Скрябин стал увлекаться технически трудными сочинениями... Скрябину во* что бы то ни стало захотелось самому, подобно Левину, блеснуть своим пианизмом, и он потихоньку от своего учителя проф.. В. И. Сафонова принялся летом за работу, стараясь использовать показанный ему Сафоновым прием извлечения из инструмента глубокого звука....Если бы Скрябин сказал В. И. Сафонову, что он хочет работать «ад „Дон-Жуаном" и „Исламеем", В. Й. Са­фонов приложил бы все старания, чтобы отговорить его от такой¹ опасной и рискованной затеи. <...> Не обладая от природы крупными виртуозно-пианистическими данными, он „переиграл" себе руку <...> и стал играть тяжело, потеряв легкость и свобо­ду движения пальцев» (Пресман, с. 33—34).

Киев. Лето. С. отдыхал в имении своего дяди, А. А. Скрябина, под Киевом.

Из письма С. к В. И. Монигетти: «Левой рукой пишу тебе не­сколько строк, так как правая на привязи. Ты сам видишь, на­сколько трудна для меня эта операция, а потому я и ограничусь только тем, что сообщу свой адрес и попрошу написать мне хотя также несколько строк о вас всех» (Письма, с. 41).

Москва. Осень. С. сдал переэкзаменовку по классу канона и фуги А. С. Аренского. Оценка 3 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 166, л. 75).

Октябрь. Знакомство с Н. В. Секериной и ее семьей. «Эта семья состояла из матери и двух дочерей. Младшая была лет пятнадцати, красивая, умненькая и одаренная девочка. А. Н. все больше и больше ею увлекался и был очень доволен, когда на­конец его пригласили бывать у них» (Скрябина Л. А., с. 17).

Участие С. в дневном ученическом концерте в пользу недоста­точных товарищей с исполнением «Бабочек» Шумана и на бис «что-то Листа» (Секерина О. В., с. 47).

6 ноября. С. исполнил в ученическом концерте в консерватории сонату A-dur op. 101 Бетховена (ЦГАЛИ, ф. 658, оп. 1, ед. хр.

142, л. 13 об.). «В прежнем старом помещении консерватории на Никитской... происходили в длинном и довольно нескладном зале ученические вечера. <...> А. Н. Скрябин... играл в старшем от­делении сонату ор. 101 Бетховена» (Сабанеев, с. 9).

13 ноября. На ученическом вечере в консерватории С. испол­нил сонату A-dur op. 101 Бетховена (ЦГАЛИ, ф. 658, оп. 1, ед. хр. 142, л. 34).

Осень — зима. С. занимался в классе свободного сочинения у А. С. Аренского (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 110, л. 79).

Б. д. О. В. Секерина рассказывает о начале увлечения С. ее сестрой: «...Живя по соседству (мы жили в Старо-Конюшенном, а Скрябины в Афанасьевском переулке), А. Н. каждый день встречал сестру, когда она шла в гимназию или когда возвраща­лась домой».

«На первом же [абонементном] концерте при входе нас встре­тил А. Н.; он заранее занял нам места рядом с ним. До начала концерта оставалось минут пятнадцать, в продолжение которых А. Н. читал сестре целую музыкальную лекцию по поводу произ­ведений, которые должны были исполняться» (Секерина О. В., с. 48).

«Скрябин в обществе представлял не меньший интерес, чем за роялем; не было темы, в которой А. Н. не мог принять самого жи­вого участия...

Скрябину нравилось бывать у нас, наши вечеринки обычно про­ходили всегда просто и непринужденно. <...> А. Н. всегда дер­жал себя корректно, ничем не проявляя особого расположения к моей сестре...» (Секерина О. В., с. 49—50).

В результате усложнившихся отношений с А. С. Аренским С. перестал посещать класс свободного сочинения. «Когда я [С. В. Рахманинов] был в классе свободного сочинения у Аренско­го, я попросил его разрешить мне окончить консерваторию через год. Услышав об этом, Скрябин попросил о том же. Арен-ский не выносил Скрябина и сказал: „Ни в коем случае я вам этого не позволю". Скрябин обиделся, бросил консерваторию и ■больше не занимался свободным сочинением» (Воспоминания о Рахманинове, II, с. 200).

Как вспоминает А. Б. Гольденвейзер, «много говорили о том, что в классе свободного сочинения Аренский якобы не оценил да­рования Скрябина, вследствие чего они поссорились. <...> Это утверждение неверно. Аренский, конечно, ценил дарование Скря­бина, но он предъявлял к нему законное требование, чтобы он писал не только фортепианные сочинения, но также произведения •оркестровые, вокальные, инструментальные и т. д. Скрябин, кото­рый в то время ничего, кроме как для фортепиано, писать не хо­тел (он к оркестру пришел уже значительно позже), отказался вы­полнить эти требования учебного плана, и так как Аренский не мог на этом настаивать, то Скрябин предпочел бросить занятия в

2*

Летопись жизни и творчества

1892

 

классе сочинения >и окончить консерваторию только по классу фортепиано» (Воспоминания о Рахманинове, I, с. 418).

«Ф. Ф. Кенеман, который также был у Аренского в классе сво­бодного сочинения, говорит, что Аренский жаловался ему на Скря­бина: „Задаешь ему одно, а он приносит совсем не то... Сумасброд какой-то!" Аренский задал, между прочим, Скрябину написать скерцо для оркестра. Вместо скерцо тот принес вступление к опе­ре,,Кейстут и Пейрута [Бирута]", уже в инструментованном виде. Аренский остался очень недоволен и, по словам Розанова, „про­гнал Скрябина"» (Энгель, с. 31).

«Аренский по натуре был добрейшим и деликатнейшим чело­веком, но в классе он часто нервничал, бывал раздражителен и, вероятно, обидел Скрябина какой-нибудь резкой выходкой, после-чего Скрябин не захотел больше продолжать с ним занятий <...> Мне припоминается, что нечто подобное мне рассказывал С. И.Та­неев, питавший всегда самое дружеское расположение к Аренско-му. В этом случае, однако, Танеев ни в чем не винил Скрябина, а старался только извинить Аренского, который, по его мнению, все же мог бы воздержаться от очень резких замечаний» (Каш-кин, с. 114).

25 декабря. С. пришел к Секериным, чтобы поздравить их с рождеством. «На этот раз, в день своего рождения, он изменил тете и бабушке и остался у нас. Вечером Нина Круковская, не­обыкновенно изобретательная художница, устраивала у себя жи­вые картины... Она пришла за Наташей и за Скрябиным, которо­му ей хотелось показать свое искусство. А. Н. с удовольствием к ней пошел» (Секерина О. В., с. 50).

Б. д. С. сочинил несколько отрывков для оперы «Кейстут и Бирута» (автограф. — ГЦММК, ф. 31, ед. хр. 144) и два экспром­та в форме мазурки,.вошедшие затем в ор. 7 (указатель произве­дений. — Письма, с. 698).

Сохранившаяся сцена из оперы была восстановлена А. П. Немтиным и про­звучала в концертном исполнении в Колонном зале Дома Союзов 18 апреля 1976 г. Дирижер Г. Проваторов, солисты Г. Калинина, Л. Белобрагина, О. Кле­нов, А. Поляков.

Впервые опубл. под ред. А. П. Немтина в 1984 г. (М., «Музыка»).

Москва. Январь. С. сочинил стихотворение, посвященное В. И. Сафонову (Сафонов, с. 233).

22 февраля. Художественный совет консерватории включил в программу ученического концерта (дата концерта не указана) «Симфонические этюды» Р. Шумана в исполнении С. (ЦГАЛИ ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 122, л. 10 об.).

14 марта. Художественный совет консерватории утвердил экза­менационные программы для оканчивающих специальный курс фортепиано. С. — «подготовить с профессором сонату Бетховена

ор. 109, подготовить без профессора: Бах. Каприччио на отъезд друга; Шопен. Баркарола Fis-dur; Лист. Fruhlingsnacht. Ляпунов. Вальс. Камерные ансамбли — трио B-dur Шуберта, ч. 4-я» (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 112, л. 12 об.).

17 марта. В зале Дворянского собрания состоялся концерт
учащихся консерватории в пользу их недостаточных товарищей.
С. исполнил концерт № 1 для фортепиано с оркестром Листа
(программа. — Сафонов, с. 270).

19 марта. Опубликована рец. на концерт 17 марта (Рус. ведо­мости, 1892, 19 марта, № 77).

21 марта. Рецензент «Московских ведомостей» отмечает: «Что же касается ученика Скрябина, выступающего уже не первый раз в этих концертах, то нынешний раз исполнение ему удалось менее, нежели прежде; может быть, он скорее склонен к выполне­нию более сложных музыкальных задач, нежели к тому, главным образом внешнему блеску, который требуется в концерте Листа». (Моск. ведомости, 1892, 21 марта, № 80).

23 марта. С. держит экзамен по классу эстетики (преп. М. М. Троицкий). Оценка 5 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 124, л. 25 об.).

29 марта. С. участвовал в концерте (место проведения не ука­зано) и исполнил в I отд. «Симфонические этюды» Шумана и во II отд. — этюд Шопена, мазурку Годара и «Дон-Жуана» Листа (ЦГИА, ф. 1629, оп. 1, ед. хр. 393, л. 108).

5 мая. С. держит экзамен по классу энциклопедии инструмен­товки А. С. Аренского. Оценка 5 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 130, л. 18 об.).

Весна. С. сдал также экзамены по специальному фортепиано с оценкой 5+; по истории музыки с оценкой 4, по классической исто­рии с оценкой 4 (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 108, л. 126 об.).

18 мая. На очередном заседании Художественный совет консер­
ватории «признал нижеследующих учащихся достойными медалей:
...малой золотой — Левина Иосифа, Максимова Леонида и Скряби­
на Александра» (ЦГАЛИ, ф. 2099, оп. 1, ед. хр. 112, л. 15 об.).

28 мая. Подписан диплом об окончании С. консерватории, в котором записано: «Александр Скрябин... удостоен звания свобод­ного художника и утвержден в оном...; во внимание же к особым музыкальным дарованиям и отличным успехам... он награжден ма­лою золотою медалью...» (диплом. — Альбом, с. 40).

31 мая. Состоялся годичный выпускной акт консерватории и вручение дипломов окончившим (Моск. ведомости, 1892, 4 июня, № 153).

1—2 июня. Отъезд С. из Москвы (п. С. к Н. В. Секериной.— Пись­ма, с. 42). «А. Н. хотел немного попутешествовать и поехал снача­ла в Петербург, а потом в Финляндию...» (Скрябина Л. А., с. 17).

Выборг—Перкиэрви. 1-я пол. июня. Приезд С. из Петербурга в Выборг, осмотр исторических памятников времен войны со шве-

Летопись жизни и творчества

1892

ЗУ

 

дами и развалин замка; поездка на пароходе в укрепление Тран-зунд («в самом укреплении я поговорил с русскими солдатиками о их житье-бытье»), осмотр окрестностей Выборга («владений баро­на Николаи»), в том числе Монрепо. На следующий день — поезд­ка на пароходе по Сайменскому каналу через шлюзы до местечка Перкиэрви, откуда он отправился на лошадях к водопаду Иматра и через день-два возвратился в Петербург (п. С. к Н. В. Секери-ной. — Письма, с. 43—45).

С. делится с Н. В. Секериной своими впечатлениями: «...Хороша природа финляндская, но моя душа не лежит к ней. Есть что-то безотрадное и мрачное, что наполняет все существо тяжелым чув­ством <...> Но чем я виноват, что меня тянет туда, в роскошную природу, где волны теплые и горят огнями, где стройные пальмы, где много прекрасных цветов. Чем я виноват, что так люблю цветы! Чудно действует на человека этот мир бессловесных созданий, полных прелести жизни и красоты. Каждый, глядя на них, начи­нает сознавать, что и он обладает жизнью и благодарит творца за этот несравненный дар» (Письма, с. 45).

Петербург. Около 15 июня. С. возвратился в Петербург из по­ездки по Финляндии (почтовый штемпель на письме С. к Н. В. Се­кериной.— Письма, с. 46).

15 — 30 июня. С. живет в Петербурге у родственников, совершая поездки в пригороды. «Третьего дня мы ездили в Павловск и слу­шали тамошний оркестр, сравнительно хорошо исполнивший не­сколько интересных вещиц... Это ради дурной погоды приходится вместо прогулок услаждаться музыкой» (п. С. к Н. В. Секериной.— Письма, с. 46).

Б. м. Июнь. С. сделал следующую запись в черновом альбоме: «Хотел бы я родиться мыслью, облететь весь мир и наполнить со­бой всю вселенную. Хотел бы я родиться чудной мечтой молодой жизни, движением святого вдохновения, порывом страстного чув­ства» (ГЦММК, ф. 31, ед. хр. 87, л. 2 об.).

Петербург—Рига. 30 июня — 2 июля. С. совершил поездку на пароходе «Константин» из Петербурга в Ригу. «В первый раз в жизни мне пришлось провести на море почти двое с половиною суток, которые оставили самые приятные воспоминания». Во время трехчасовой стоянки в Ревеле С. осмотрел город и музей (п. С. к Н. В. Секериной. — Письма, с. 47 —49).

Дуббельн. 3 июля. С. выехал в Дуббельн, где отдыхала семья Н. Н. Мамонтова, дочери которого С. давал уроки фортепиано. «Я нашел Мамонтовых здоровыми и веселыми. <...> Мы по целым дням гуляем, а по вечерам или катаемся на лодке, причем шало­стям не бывает конца, или отправляемся на музыку» (п. С. к Н. В. Секериной. — Письма, с. 49).