Аннотация
Одно мгновение.
Одно мгновение может определить как сложится жизнь.
Один глубокий вдох.
Один медленный выдох.
Один красочный восход.
Вкус запретной любви.
Слово, сказанное слишком рано.
И слово, сказанное слишком поздно.
Один танец с незнакомцем.
Одно причудливое воспоминание.
Секрет, который хранили слишком долго.
Вот и все, что нужно.
Когда наши взгляды встретились впервые, я еще не знала, что каждое последующее мгновение, которое мы проводили вместе, неумолимо вело нас к тому моменту, которое изменит наши жизни навсегда.
И тогда я поняла, что он знает.
Возможно, это был мой внутренний голос, догадка или предчувствие. Но в ту секунду — в ту самую секунду, которая способна перевернуть жизнь, — я поняла, что уже потеряла его.
В маленьком городке в штате Миссури, где живет Рэмингтон Джуд, все только и говорят о внезапно приехавшей к ним уроженке Небраски — Эшли Уэскотт.
Но однажды она, так же неожиданно, как и появилась, исчезает. И городок снова полнится слухами.
Только Рэм знает, почему она сбежала, но он никому ничего не расскажет...
ВНИМАНИЕ!
Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчиков запрещено!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Пролог
Одно мгновение.
Одно мгновение может определить, как сложится жизнь.
Один глубокий вдох.
Один медленный выдох.
Ощущение мягкой травы под босыми ногами.
Первая влюбленность.
Один красочный восход.
Нота в песне.
Одна строчка в стихотворении.
Первый глоток виски.
Вкус запретной любви.
Слово, сказанное слишком рано.
И слово, сказанное слишком поздно.
Первое расставание.
Один танец с незнакомцем.
Одна улыбка.
Один взгляд.
Одна мысль.
Одно причудливое воспоминание.
Секрет, который хранили слишком долго.
Вот и все, что нужно.
Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка часто повторяла нам свои присказки, которых у нее было великое множество. Например, когда она замечала, что мы с сестрой слишком долго смотрели в окно, и ей приходилось окликать нас по несколько раз, прежде чем мы отзывались, она всегда приговаривала: «Чтобы узнать, где живет ваше сердце, посмотрите, куда стремятся ваши мысли в минуты мечтаний».
Мне не пришлось искать свое сердце слишком долго.
Мое сердце было с ним. Всегда принадлежало ему, с того самого Первого Дня.
Но когда наши взгляды встретились впервые, я еще не знала, что каждое мгновение, проведенное вместе, только приближает момент, который навсегда изменит наши жизни.
И тогда я поняла, что он знает.
Возможно, это было какое-то предчувствие, ощущение или внутренний голос, обращенный к моей душе. Но именно в тот момент — момент, который полностью перевернул наши судьбы, — я поняла, что потеряла его.
Так началась наша история.
Когда я увидел тебя, я влюбился. А ты улыбнулась, потому что знала.
Вильям Шекспир
Глава 1
Настоящее
Рэм
— Извини, приятель, — слышу я рядом незнакомый голос.
Какой-то парень толкает меня и сразу же отступает. Я ничего не говорю, просто продолжаю проталкиваться сквозь толпу людей в синих джинсах, футболках и рабочих ботинках. Сегодня вечером зал переполнен. Все места возле старой деревянной барной стойки заняты. Столики, расставленные в баре, тоже заняты, а в оставшемся небольшом пространстве выстроились те, кому не хватило места. Они стоят, вытянув шеи, и пытаются увидеть хоть краешек экрана одного из небольших телевизоров, имеющихся в баре. Показывают бейсбол — идет третий матч Ежегодного чемпионата.
Именно поэтому мне хочется получить свой заказ и убраться отсюда домой, к экрану телевизора, который точно не из 1990-х.
— Подожди.
Я оборачиваюсь на голос. Оказывается, что это тот парень, в которого я только что врезался… или который врезался в меня — не уверен, кто в кого. Он смотрит на меня, но я его не узнаю. На его лице появляется забавная ухмылка, и он грозит мне пальцем.
— Ты… и Эшли Уэскотт... — он кивает головой, как будто только что сообразил, что к чему.
— Нет, — возражаю я. — Ты обознался.
Я снова поворачиваюсь к барной стойке, хотя уверен, что он все еще пялится на меня и грозит пальцем. Карен замечает меня и протягивает коричневый бумажный пакет.
— Держи, Рэм, — она улыбается мне по-матерински нежной улыбкой. Я знаю, что она слышала, что сказал тот парень, и, вероятно, слышала, что я ответил ему, но мне было все равно.
— Сдачу оставь себе, — говорю я и протягиваю ей деньги.
Я тянусь за пакетом, но она не отпускает его и смотрит на меня.
— Все будет хорошо.
Она сочувствующе улыбается и отпускает бумажный пакет.
Я ничего не отвечаю и стараюсь не реагировать на ее слова. Надвинув козырек кепки, пряча глаза, я направляюсь к двери в углу бара. Несколько секунд спустя я кладу ладонь на старую деревянную раму. Дверь со скрипом открывается, а затем захлопывается за моей спиной.
На улице дует прохладный октябрьский ветер. Я чувствую, как он пронизывает меня до самых костей, и по спине сразу же пробегает дрожь. Не знаю, чем вызвана эта дрожь: холодом или мыслями, которые крутятся у меня в голове. В любом случае, здесь, на улице, чертовски лучше, чем в переполненном баре, это уж точно. По крайней мере, никто не выдвигает никаких предположений. Никаких сочувствующих улыбок или шепотов за спиной. Темной ночи было все равно, что она ушла.
Я останавливаюсь, берусь за ручку двери своего грузовика и запрокидываю голову, глядя вверх. На темном небе ярко сияют звезды.
Мы обманули весь город. Абсолютно. Всех. Даже сейчас, спустя время, они просто не знают, что и думать. У половины из них постоянно вертелись на языке вопросы, как будто они не могли молчать, вопросы появлялись и появлялись, снова и снова. Другая же половина все додумала сама — хотя, совершенно точно, никто, черт возьми, не знал всю историю.
Мой взгляд устремлен далеко в небо, и тут я замечаю падающую звезду. В одно мгновение она была — и вот ее нет. Я опускаю голову вниз и невесело смеюсь.
Так же, как и мы, да?
Я глубоко вздыхаю, открываю дверцу машины и, швырнув пакет на сиденье, залезаю в грузовик. Но, вставив ключ в замок зажигания, замираю и думаю о парне из бара. И о ней. Она.
— Черт побери, мисс Уэскотт, — шепчу я себе под нос. — Клянусь, носа никуда нельзя показать без тебя. Куда бы я ни пошел, слухи о тебе всегда будут преследовать меня.
Я вздыхаю, завожу двигатель и выжимаю педаль сцепления.
Ты ушла, но, все же, никуда по-настоящему не исчезла.
Глава 2
Прошлое — два года назад
Эшли
— Теперь почти весь город думает, что мы влюблены, — он низко наклоняется и тихо шепчет мне это на ухо. Я не знаю, как реагировать, разве что улыбкой, и я улыбаюсь.
Незнакомец снова смотрит мне в глаза. Я же смотрела на него неотрывно всю ночь, из-за чего мое сердце бешено колотилось. Я не знала, подойдет ли он ко мне, но мне этого очень хотелось, хотя это было только мое желание.
Не говоря ни слова, он протягивает мне руку и взглядом указывает на танцпол. Это маленькая танцевальная площадка с паркетным полом, окруженная мягкой зеленой травой, освещенная звездами да парой небольших белых ламп.
Я оглядываюсь и замечаю, что взгляды окружающих прикованы к нам. Я не знаю, как долго они смотрят. Но это оценивающие и осматривающие взгляды. Я чувствую себя как выставленный в музее экспонат, который каждый пытался разглядеть и оценить. Для них в этом нет никакой неловкости, это норма их поведения. Я снова смотрю в его глаза, и все остальное исчезает. В этот момент только прекрасный незнакомец имеет значение.
— Что ж, не будем их разочаровывать, — говорю я, подавая свою руку.
Он улыбается мне, и я не могу не улыбнуться в ответ. Сейчас, когда он стоит так близко, и его взгляд ни на мгновение не отрывается от меня — я изучаю его. Я изучаю, как уголки его губ поднимаются вверх и складываются в соблазнительную улыбку. Изучаю, как он смотрит на меня, как будто мы оба знаем один и тот же секрет, но не торопимся его раскрывать. И есть что-то неуловимое в нем, чего я не могу понять. Что-то, что заставляет меня доверять ему. Может, это из-за его открытой улыбки или смеющихся выразительных глаз, а может, это выражение его красивого лица, но каким-то образом от этого я чувствую уверенность, что все будет хорошо. И это чувство разжигает мое любопытство и желание узнать о нем больше... или вообще все.
Он нежно берет мою руку и ведет на середину танцпола. Я ощущаю взгляды окружающих, которые следят за нами. Чувствую тяжесть этих взглядов на своих плечах. Чувствую их догадки и сплетни. Они ведь даже не знают нас, но уже настроены враждебно. Но что они могут знать о нас, если мы сами еще ничего не знаем?
— Эшли Уэскотт.
Мгновенно я перевожу взгляд к его лицу, на которое падает тень. Он смотрит на меня, расположив свою руку на моей талии и притягивая меня ближе.
— Откуда ты?..
— Просто знаю, — он улыбается и отводит глаза в сторону. — Это одна из тех вещей, которую ты замечаешь сразу, прожив здесь с рождения.
— Но я...
— Знаю, — говорит он, кивая головой. — Вот откуда я знаю твое имя... потому что ты не из этих мест.
Его глаза встречаются с моими, и на этот раз я могу разглядеть их цвет. Они цвета моря, голубовато-зеленые, и, если в них долго-долго смотреть, может начаться легкое головокружение, как на море.
— То есть, ты знаешь имя каждого из присутствующих здесь? — спрашиваю я.
Он замирает и опускает взгляд в пол.
— Большинство, но твое в особенности.
Я смеюсь. Не могу сказать точно, нервничаю я или польщена из-за того, что этот сексуальный таинственный незнакомец знает мое имя. Он снова ловит мой взгляд. И, несмотря на то, что я до сих пор его не разгадала, мои губы невольно приподнимаются в улыбке.
— Моя репутация летит впереди меня?
Он шумно выдыхает, а затем медленно кивает.
— Боюсь, что да.
Мое сердце сбивается с ритма. И это, должно быть, отражается на моем лице, потому что выражение его лица меняется. Знает ли он? Я быстро оглядываюсь. Взгляды присутствующих по-прежнему направлены на нас, но теперь я сомневаюсь, возможно ли, что они смотрят только на меня.
— В хорошем смысле этого слова, — поясняет он. И повторяет: — В хорошем смысле.
Я внимательно наблюдаю, как его лицо преображается. Он широко улыбается, сверкая белоснежными зубами, и, насколько я могу судить, нет ни грамма сомнения в его глазах. Я мысленно поблагодарю Бога. Он не знает.
Наши сердца стучат в унисон, я слегка прикусываю нижнюю губу в попытке удержать их вместе и не улыбнуться. И все это время я неотрывно смотрю на него. На Него. Но ведь я до сих пор не знаю его имени.
— Рэмингтон, — говорит он, как будто прочитав мои мысли. — Меня зовут Рэмингтон, но ты можешь звать меня Рэм.
Я хочу задать очевидный вопрос, как он узнал, что я думала о его имени, но так и не решаюсь. Вместо этого я просто улыбаюсь ему.
— Есть ли у тебя фамилия, Рэмингтон?
Я опускаю глаза вниз, на свои ноги, прежде чем снова посмотреть ему в глаза.
— Ты знаешь мою. Думаю, что справедливо, если я буду знать твою.
— Конечно, — теперь его глаза улыбаются. — Джуд. Рэмингтон Джуд.
— Приятно с тобой познакомиться, Рэмингтон Джуд.
В ответ он кивает.
— Взаимно, мисс Уэскотт.
Я стараюсь не покраснеть. Ненавижу, когда краснею, — это выдает все, что я пытаюсь скрыть.
Вдруг, я чувствую, как он притягивает меня ближе. Я не сопротивляюсь, потому что хочу, чтобы все выглядело обыденно, даже если это немного странно и одновременно прекрасно.
— Я думаю, что мы только что дали им повод, мисс Уэскотт, — он выдыхает прямо мне в ухо.
Я оглядываюсь. Несколько пар окружают нас на танцполе, они покачиваются взад и вперед в такт старой медленной песне, но большинство из них стоят по краю, руки подняты к лицам, как будто они пытаются прикрыть свои рты, чтобы не озвучить свои мысли.
— Это всегда так?
— Как? — спрашивает он. — Любопытство?
— Да, — смеюсь я. — Если ты это называешь любопытством.
— Да, довольно пристальное.
Он оглядывает окружающих нас людей, прежде чем посмотреть на меня.
— К этому привыкаешь. Ты тоже привыкнешь, если планируешь остаться здесь на некоторое время.
Я чувствую, как мои губы поджались, потому что у меня нет в планах уезжать отсюда в ближайшее время. Мне нужно изменить темп своей жизни. И это место как нельзя лучше подходит для этого. И мне было необходимо танцевать в незнакомом городе с незнакомым парнем. Я нуждаюсь в этом.
Медленная песня постепенно заканчивается, но он продолжает удерживать меня рядом со своим теплым телом. И он не просто держит меня. Он держит меня очень крепко, надежно, как будто бы боится, что я убегу. Руки у него сильные, крупные и мускулистые. У меня кружится голова только от одной мысли, что его руки лежат на моей талии, и лишь тонкая материя отделяет их от моей кожи.
— Может быть, в следующем году, — шепчет он мне на ухо. — Мы сможем дать им еще бо́льшее шоу.
Его щекочущий шепот меня удивляет и посылает озноб по моему телу. Я смотрю вверх и ловлю насмешливый взгляд пожилой женщины за столиком в углу.
— О, — произношу я, стараясь казаться равнодушной к тому, как его знойный голос гипнотизирует меня, — Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, — он отстраняется, так чтобы я могла видеть его лицо и морскую волну в его глазах.
— Может быть, мы могли бы вместе сходить на танцы или, по крайней мере, посидеть за одним столом. Это вызовет сплетни.
Я смеюсь в ответ.
— Мне кажется, ты торопишь события, — я смотрю в сторону, прежде чем снова перевести взгляд на него. — Я имею в виду, приходить танцевать вместе — это одно, но сидеть за одним столом? Это может быть слишком быстро для меня.
Он смеется. Мне понравилось, что я смогла его рассмешить. Он намного симпатичнее, когда смеется.
— Тогда я мог бы просто сидеть за другим столом, но по одну сторону с тобой. Это позволило бы мне ловить твой взгляд, не вызывая подозрений у окружающих.
Я опускаю глаза и тихо смеюсь. Он же начинает отступать, по-прежнему держа меня за руку.
— Это большая честь для меня — распускать новые слухи вместе с тобой, Эшли Уэскотт.
Я снова ловлю его взгляд.
— В любое время, Рэмингтон Джуд.
И я на самом деле имею это в виду. Впервые за долгое время я чувствую, что это может быть не так уж и плохо — упасть в объятия к прекрасному незнакомцу.
Возможно, потому, что я не чувствую в нем незнакомца, да и сам город не вызывает во мне страха.
Здесь почти как дома — вплоть до красной глины, прилипшей к подошве моих туфель. Я чувствую, что принадлежу этому месту.
Глава 3
Прошлое
Рэм
— Я встретил девушку прошлым вечером.
— Что за девушка? — Джек отрывает взгляд от телефона, крутанувшись на кухонном стуле в мою сторону.
— О, что это была за девушка, — я мечтательно улыбаюсь и киваю головой.
— Это опять твои безумные фантазии? — он возвращается обратно к игре на своем телефоне.
— Даже лучше, — говорю я, доставая банку содовой из холодильника.
— Что? Да ты меня разыгрываешь? — он кладет свой телефон на стол. — Это правда?
— Да, правда. Она танцевала со мной, на ней было маленькое коротенькое платьице, не слишком короткое… ну, ты знаешь, о чем я?
Джек кивает в подтверждении моих слов.
— Неважно, она прекрасна. Это было как во сне.
— Наверное, я тоже сплю, — произносит он и откидывается на спинку стула так, что передние ножки стула поднимаются над полом.
— С ней было так легко и интересно разговаривать. И, мне кажется, она была с подругой.
— Так ты на самом деле с ней разговаривал в этот раз?
— Даже лучше, я танцевал с ней.
От потрясения Джек даже не может ничего вымолвить. Он смотрит на меня с открытым ртом.
— Не может быть.
Я пожимаю плечами и не могу заставить себя прекратить улыбаться.
— Вот черт! — он поднимается и подходит к холодильнику.
— Значит, все то время слежки за ней, наконец, окупилось.
— Я не следил за ней
Он останавливается и с серьезным видом смотрит на меня.
— Дружище. Ты ходил в продуктовый магазин в субботу после обеда. В субботу после обеда! Ты знаешь, во сколько хороших игр можно сыграть в субботу после обеда?
Он открывает холодильник и достает оттуда банку с содовой.
— Но ты ходил туда, потому что знал, что она там тоже будет. Мы все это знаем. Все это, мой друг, — говорит он и поднимает палец вверх, — это, как минимум, слежка, — он открывает банку и прислоняется к холодильнику.
— Хорошо, замнем это, — я делаю глоток содовой.
— Ты знаешь, что пропустил классную вечеринку вчера. Я знаю, тебе на это наплевать, но толпа была прикольной, и ты знаешь — я это делаю, чтобы не сойти с ума в этом городишке.
Я смеюсь, качая головой.
— Ты как Оуэн.
Он перестает пить и убирает банку от лица.
— Да, он знал, как развлекаться.
Я делаю глубокий вдох и выдох, качаю головой, не решаясь нарушить тишину вокруг нас.
— Напомни, как зовут прекрасную незнакомку? — Джек первым нарушает тишину.
— Эшли, — произношу я. — Эшли Уэскотт.
— А, да. Откуда она?
Я присаживаюсь и задумываюсь над вопросом.
— Она об этом не говорила. Но я думаю, что она не из маленького города. Мне кажется, ее очень смущали любопытные взгляды вокруг нас.
— Девочка из большого города. Не может быть.
— Однозначно.
— Так, когда ты с ней встречаешься в следующий раз?
Я тихо смеюсь и опускаю голову.
— Скорей всего, в следующую субботу, в продуктовом магазине.
Джек разражается громким смехом, обходит стол и усаживается напротив меня.
— Но в этот раз я приглашу ее на свидание.
— Вот дерьмо, если ты не пригласишь ее на свидание в субботу, то это сделаю я. Чтобы вывести тебя из этого ничтожного состояния.
— Нет, — я откидываюсь на спинку стула. — Это не ничтожное состояние. Это охота. И это, мой друг, лучшая ее часть.
Джек качает головой и пытается подавить усмешку.
— Как скажешь, дружище. Как скажешь.
Глава 4
Настоящее
Рэм
Я вхожу в дверь и сразу слышу громкую музыку. Где-то за моей спиной звякает дверная цепочка, оповещая, что еда уже здесь.
Я кладу бумажный пакет на кофейный столик, которым служила обычная коробка из-под телевизора, и одновременно с этим музыка в комнате смолкает.
— Что я пропустил? — спрашиваю я, пока глаза всех присутствующих сфокусированы на пакете с чизбургерами.
— Перерыв, базовый удар, — отвечает Джек, разрывая упаковку с нашим ужином. (Примеч. Парни смотрят бейсбол. Основой для атаки является умение бьющих попасть по мячу питчера и отбить мяч на игровую территорию. Успешный (или «базовый») удар позволяет бьющему занять базу. Если бьющий занимает первую базу, то такой удар называется однобазовым, а если бьющий отбивает мяч достаточно далеко, чтобы добежать сразу до второй или даже третьей базы, то такие удары называются двухбазовым или трехбазовым. Удар, при котором мяч перелетает через все игровое поле и ограждение поля в пределах игровой территории называется «хоумран» (англ. «бег в дом») и дает бьющему право без сопротивления совершить перебежку по всем базам и принести очко).
Я тоже беру бургер и опускаюсь в свое кресло. Все знают, что могут придти ко мне домой в любое время, но также всем известно, что никому не позволено сидеть в моем кресле.
— Вот, черт, — произносит Джек и ударяет рукой по бедру.
— Базовый удар, а они так лажают.
Все выглядит так, будто третий игрок выйдет еще до конца тайма. И прежде, чем я могу что-то понять, включается реклама.
— Они должны выиграть эту игру, — говорит Майк с другой стороны комнаты.— Мы не хотим, чтобы выиграл Детройт.
Детройт. Это как ругательство. Только одно это слово заставляет нас нервничать. Я ем свой бургер и предрекаю, что как бы мы ни хотели, эта игра будет проиграна.
— Кстати, — внезапно восклицает Джек, отвлекая наше внимание. — Завтра вечером Томи работает, и я сказал ему принести к нам домой пиццу на игру.
К нам домой. Я мысленно смеюсь над этим. Я не знаю, когда мой дом стал нашим домом. И не припоминаю, чтобы их имена были вписаны в ипотеку.
— Да! — Майк поднимается и ударяет с Джеком по рукам, прежде чем тот берет еще один бургер.
— Я люблю твоего маленького братишку, мужик. И его работу!
— Да, он хоть в чем-то полезен, — говорит Джек, ухмыляясь.
— Эй, вы помните, что меня здесь не будет? — замечаю я.
Они посмотрели на меня так, будто я сообщил им, что не приду на собственные похороны. У обоих сконфуженные лица. Секунда — и до них доходит сказанное мной, или только до Джека. Майк вернулся в свой внутренний мир — ТВ и бургера.
— О, конечно, — Джек садится обратно на диван. — У тебя же модная бизнес-встреча завтра.
Я стараюсь проглотить смешок. Для этих парней и кофейный стол из картонной коробки модный.
— Я вернусь в четверг. Постарайтесь не крушить здесь ничего.
— Окей, — обещает Майк, кивая головой. В то же время он подмигивает Джеку. — Мы никогда этого не сделаем.
Я закатываю глаза и ухмыляюсь. Эти два парня из той породы, что украдут твой кошелек, а потом вместе с тобой будут его искать.
Я не знаю, почему согласился играть с ними в мяч тем жарким летом 1998-го года. Нам было тогда по пять лет. И, черт. Я думал, у меня было больше мозгов тогда.
Первый раз, когда я вернулся с бизнес-встречи, я увидел, что весь город приглашен в мой дом на вечеринку. И я бы не был зол, если бы вся улица и парковка возле Волнат, 207 — моего дома, не была бы заставлена машинами. Я был в ярости от того, что пришлось так долго добираться от моей машины до моего дома. После долгого перелета и длительного сидения за рулем все, чего я хотел, — это посидеть в тишине в моем любимом кресле, выпить бутылочку пива, а затем пойти спать.
Я был вне себя, пока не увидел красивую блондинку на крыльце моего дома. Она в буквальном смысле спасла задницы парней. Им бы хорошенько досталось, если бы ее там не было.
В то время Эшли Уэскотт была любовью всей моей жизни. Но, кажется, это было так давно.
— Так ты вернешься в четверг? — спрашивает Джек, врываясь в мои мысли.
Я трясу головой, стряхивая с себя воспоминания, и смотрю на Джека.
— Да, — подтверждаю я, — в четверг.
Глава 5