Болотов, Подболотов и Камышов прыгнули в портал. Панорама камеры вновь дернулась и сменилась на панораму российской столицы. Эту картину размыл тихий, но всемогущий ядерный гриб, в котором погибли Призоновград и изобретение Монтекова – первый в истории человечества межпланетный портал.
***
Вневременье, Страшный Суд
- Не нравится мне эта его бородка, - прошептал Иегова. – Глазки кроткие, а морда жидовская! Я их всех терпеть не могу, но этих – особенно! Весь в мамочку! Это у них в роду – упиваться собственной сакральностью…
- Я пытался любить их, даже когда они приписывали мне измышления жестокого фанатика, мытаря и ловкача, называвшего себя моим учеником. Я терпел выдумки о том, что я отрекся от своих родных во имя учеников, призывал отречься от домашних, не ласкать и презирать женщин, калечить собственное тело, слепо поклонятся Отцу Небесному. Я верил, что смогу изменить мир, безжалостно покроенный моим отцом. Я разуверился в мнимых достоинствах Иеговы, но, к сожалению, слишком поздно. Когда я пытался рассказать об истинной сущности Творца, точнее, о ее отсутствии, паства временно глохла. Единственная моя искренняя фраза «кто друг разуму, тот враг Богу», попавшая в Завет, была искажена. Я не нашел и не воспитал праведников. Пастве не нужна была вера, им нужен был пастырь и покровитель, поддерживаемый чем-то могущественным и сильным. Я полагал, что если их души пусты, то я смогу наполнить их верой. Но я ошибался – они с самого рождения наполнены скверной. Я возопил: «Род прелюбодейный и грешный, доколе буду терпеть вас?». Ученики не слышали мыслей, но услышали оскорбление. И папа его услышал. Мои ученики возненавидели меня, из зависти, из страха, из алчности, а один – за то, что я исцелил его тещу. Дальнейшее вы знаете.
Я умирал счастливым. Что такое телесные муки в сравнении с ежедневной пыткой – быть среди людей? Когда я искал уединения, мне кричали «Ведь ты пророк! Лечи нас, корми нас, указывай нам!». С тем же азартом меня били, оскорбляли и распинали. Понял я, что если пытаться терпеть и любить людские пороки – унизишься, уподобившись, а начнешь их искоренять – распнут. Когда я понял людей, мне стало легко, бремя избранности больше не тяготило. Но среди ликующей толпы я узрел женское лицо. Я любил эту женщину. Она была похожа на мою мать, даже имена их были одинаковы. Лицо было печально, омыто слезами. Только ради этого лица я вернулся. Все повторилось. И вот тогда дьявол…
- Архидемон! – грозно вскрикнул со своего места Люцифер.
- Все мама, опять эти еврейские штучки, - проворчал Иегова. – Человек, рожденный человеком, а не конвейером – что может быть пошлее? Мать! Что за мерзкое понятие!
- Согласен, великий Иегова, - мрачно сказал Асмодей, рассматривая Творца в обличье толстой старушки.
- Дьявол Асмодей, - невозмутимо продолжил Иисус. – Вновь просветил меня. Я прочел мысли этой женщины. Она горевала обо мне не как о Спасителе, а как о мужчине. Я явился к ней, поговорил с ней. Как же глуп и скучен был тот разговор! С этого дня я принял титул архидемона…
- Пижон! – прошипел Иегова. – Как же он себе нравится! Вот что делают с неокрепшей детской психикой дурные книги! Кто вообще накалякал этот Ветхий Завет?
- Я, - коротко ответил Асмодей. – Вы же сами велели.
- Ах, да, все время забываю, - поморщился Иегова. – Графоман ты, вот что я тебе скажу! И переводчика ты себе выбрал отвратительного…
- Какого же сорта литературу вы предпочитаете, великий Иегова? – полюбопытствовал Асмодей.
- Мне недавно с Земли хорошую книжку прислали, «Сыны великой Отчизны», некто Варваров написал. Понравилось, думать заставляет! Сделай так, чтобы этот писатель был в райских кущах, независимо от души и грехов, как идеальный человек, соответствующий моему образу и подобию!
- Постараюсь, чтобы он появился в раю как можно скорее, - поклонился Асмодей. – Если вернемся, прослежу лично.
- Не пугай, лукавый! – вздрогнул Иегова и закрестился. – Великий Люцифер, спаси и сохрани…
- Сейчас его самого требуется спасти и сохранить, - промолвил Асмодей.
- Ты уж постарайся, внучок, - умоляюще сказал Иегова.
- Постараюсь, бабуля, - кивнул Асмодей и встал. – Я прошу больше не истязать и без того полумертвую душу сына Божьего дальнейшими расспросами. Мы все видели и слышали его воспоминания, Судья и Присяжные – впервые. Я спрашиваю вас, великий Демург, могут ли представители сектора 0-21-28-28 распять собственного Спасителя, не легенду, не шарлатана, не нашу пешку, а единственного возможного Спасителя, и в то же время искренне поклоняться своим мучителям?
- При грамотном управлении – могут! – резко произнес один из астральных сгустков.
- Вопрос был обращен не к вам, - недоуменно сказал Асмодей.
- И зря, - сказал Судья. – По-моему, главный свидетель обвинения лучше знает ответ на этот вопрос, нежели я. Суд вызывает главного свидетеля обвинения!
Астральный сгусток трансформировался в человеческую фигуру. Левая бровь Асмодея резко вздернулась вверх, что означало крайнюю степень удивления. С места главного свидетеля обвинения скалился Офис Полыхаев.
***
Планета Земля, Русская Империя,
Россия, Восточная Сибирь, Краснокаменск,