- Хочу сказать, кто знал, что у этого мужика сперма со сверхспособностями, которая может ворваться, спасти и исцелить травмированную матку, как чертов супергерой?
Давлюсь кашлем, пораженная тем, что она только что сказала, потому что я никогда не рассказывала ей о Колтоне и его супергероях, никогда не хотела предавать его доверие. А она, ничего не заметив, просто продолжает говорить.
- С этого момента каждый раз, когда я буду видеть знак Супермена, я буду думать о Колтоне и его суперсперме. Прорваться в яйцеклетки и сразить наповал.
Смеюсь вместе с ней, все это время тихо улыбаясь ее словам и глядя в сторону двери, желая – нуждаясь до невозможности – чтобы он вернулся.
- Как у него дела? - спрашивает она после того как смех с оттенком слез медленно стихает.
Пожимаю плечами.
– На самом деле он не говорит о... ребенке. - Я борюсь даже с тем, чтобы произнести это слово, и зажмуриваюсь, пытаясь прогнать слезы. Она сжимает мою руку. - Он этого не говорит, но он винит себя. Я знаю, он думает, что если бы он не оставил меня в доме одну, отец Зандера там бы не появился. Не ударил бы меня и я бы не.... - И это правда глупо, что я не могу произнести слова «выкидыш» или «потеря ребенка», потому что после всего этого времени, думаешь, что губы должны были бы уже привыкнуть говорить такое. Но каждый раз, когда я думаю об этом... произношу это, я чувствую, словно делаю это впервые.
Она кивает и смотрит на меня, прежде чем перевести взгляд на наши соединенные руки. Жду, когда она скажет один из своих Хэддизмов и заставит меня рассмеяться, но когда она поднимает глаза, на них наворачиваются слезы.
- Ты напугала меня до смерти, Рай. Когда он позвонил мне... если бы ты могла слышать, как он говорил... У меня не осталось сомнений в том, что он к тебе испытывает.
И из-за нее в моих глазах, конечно же, появляются слезы, поэтому она встает и садится на кровать рядом со мной, притягивая к себе и крепко сжимая – та же поза, в которой мы проводили часы после того, как я потеряла Макса и нашего ребенка. По крайней мере, на этот раз бремя, лежащее на моем сердце, немного легче.
ГЛАВА 32
Чувствую себя как на параде, когда Колтон толкает мое инвалидное кресло к выходу из больницы. Мне не нужна инвалидная коляска, но медсестра говорит, что таковы правила. Мама тихо болтает с Хэдди, а папа с полуулыбкой на лице их слушает, потому что даже он не застрахован от очарования Хэдди. Бэкс подгоняет Колтону Range Rover, а Сэмми стоит у входа в больницу, опасаясь прессы, которая, к счастью, не пронюхала об этой истории. Пока.
Колтон молча толкает мою коляску, однако, он молчит уже почти два дня. Если бы это был кто-то другой, я бы списала его отстраненность на неожиданную встречу с родителями. Я имею в виду, встреча с родителями твоей второй половинки - огромный шаг в любых отношениях, не говоря уже о ком-то вроде Колтона, у которого нет опыта в такого рода вещах. Добавьте к этому встречу с родителями девушки после выкидыша, и того, что она даже и не подозревала о существовании ребенка.
Но к Колтону это не относится – нет – здесь что-то другое. И как бы я ни любила своих родителей за то, что они примчались сюда, Хэдди с ее неугомонным юмором, Бэкса с его неожиданной смекалкой, и каждого, кто пришел пожелать мне всего хорошего, все, чего я хочу - это побыть наедине с Колтоном. Когда мы останемся вдвоем, он не сможет прятаться от меня и игнорировать то, что у него на уме. Тишина медленно нас душит, а мне нужно, чтобы мы могли дышать. Нужно, чтобы мы могли вопить, кричать, плакать и злиться – чтобы все вышло наружу – не на глазах наших семей, следящих за тем, чтобы мы не сломались.
Потому что нам нужно сломаться. Только тогда мы сможем собрать друг друга по кусочкам и вновь сделаться целыми.
Оглядываюсь и украдкой бросаю взгляд на Колтона и его спокойное лицо. Я не могу не задаваться вопросом, что, если бы отца Зандера не было? Что, если бы я по-прежнему была беременна? Что бы тогда с нами было?
Не зацикливайся на этом, говорю я себе, хотя все, о чем я могу думать – это о своей беременности. Она кажется такой реальной возможностью, даже осязаемой, что постоянно мелькает у меня в голове. Колтон останавливает кресло, когда мы выходим из дверей больницы, обходит меня и встает впереди. Его глаза встречаются с моими, в них нежность и сила, которую я замечала в них последние несколько дней. На его губах появляется улыбка. Смогу ли я когда-нибудь уйти от этого человека, потому что хочу ребенка, а он нет? Готова ли я оставить единственного мужчину, без которого не могу жить, из-за единственной вещи, ради которой я когда-то была готова на все?
Нет. Ответ прост. Этот мужчина - сломленный, красивый, идущий на поправку - слишком много значит, чтобы я когда-либо смогла от него уйти.
Колтон наклоняется и нежно целует меня в губы, чувствую, как меня охватывает чувство вины из-за подобных мыслей.
- Ты в порядке?
Протягиваю руку, ласково прикасаюсь ладонью к его щеке и улыбаюсь, слегка кивая головой.
- Да, а ты?
Улыбка озаряет его лицо, потому что он знает, я спрашиваю о взглядах, которыми, мы оба это заметили, мой отец одарил его, выясняя, достаточно ли этот мужчина хорош для его маленькой девочки.
- Ничего такого, с чем бы я не справился, - подмигивает он, качает головой и встает, не сводя с меня глаз, улыбка все еще согревает мое сердце. - Ты сомневаешься в моих способностях?
- Нет, в них я уж точно не сомневаюсь. - Я смеюсь и замолкаю, когда он наклоняет голову набок и смотрит на меня. - Что?
- Просто приятно видеть, как ты улыбаешься, - тихо говорит он, прежде чем его глаза затуманиваются, и он обращает свое внимание на что-то за моим плечом. Когда он переводит взгляд на меня, его глаза ясны, а выражение лица более нежное. - Готова?
Колтон поддерживает меня за один локоть, а мама за другой, я встаю, чтобы убедиться, что я в порядке, хотя в этом нет необходимости.
- Я в порядке, правда, - говорю я им.
Мама обнимает меня и прижимает к себе чуть дольше, чем обычно.
- Если хочешь, мы можем остаться в городе еще на день. Убедиться, что с тобой все хорошо, прежде чем вернуться домой.
- Она не поедет домой. - Клянусь, все головы поворачиваются к Колтону, включая мою. Несмотря на все взгляды, устремленные на него, он смотрит только на меня. - Ты остаешься со мной. Это не обсуждается.
И с этим решением Колтон обходит ухмыляющегося Бэккета, довольную Хэдди и моих ошеломленных родителей. Он закрывает багажник Ровера и подходит к моим родителям.
- Буду более чем рад видеть вас у себя в гостях. В доме полно места. - Он поднимает брови, готовый принять любые возражения, которые могут последовать.
- Нет. Все в порядке, - говорит отец, принимая протянутую руку Колтона. - Уверен, ты хорошо о ней позаботишься.
Вот так просто. Безмолвная связь между отцом и мужчиной, которого любит его дочь, проходит между ними. Мужчина мужчине. Защитник защитнику. Колтон крепко сжимает руку отца и кивает в знак согласия оказанному ему доверию. За меня теперь отвечает Колтон. Они еще мгновение держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. У меня в горле застревают эмоции, перевожу взгляд на маму, наблюдающую за их безмолвным общением, в ее глазах стоят слезы.
Мы обе смотрим на них, прежде чем мама помогает мне сесть в машину. Она протягивает ремень безопасности через мои колени и смотрит на меня, держа обеими руками за щеки.
- Ты как-то сказала мне, что не уверена в том, что между тобой и Колтоном. - Она убирает непослушный локон с моего лица. - Этот мужчина по уши влюблен в тебя, дорогая. - Она мягко улыбается и кивает головой, я машинально начинаю преуменьшать ее слова. - Я твоя мама, это для меня очевидно, Рай. Мужчины никогда не видят этого, не принимают этого, не хотят, пока не спотыкаются и не падают в это лицом. Повезло, что у тебя в жизни появился второй шанс обрести мужчину, готового отправиться в путь, сделать шаг в бездну. Даже когда он все испортит, – она поднимает руку, когда я начинаю его защищать, закатывая глаза, прежде чем продолжить. - Давай посмотрим правде в глаза, он мужчина, он что-нибудь да испортит... потерпи немного, потому что он любит тебя так же сильно, как ты любишь его. Слова, которые он не может произнести, написаны на его прекрасном лице.
Я лишь киваю, закусив нижнюю губу, чтобы остановить бесконечный поток слез.
- Я знаю. - Мой голос так тих, меня переполняют счастье и печаль.
Она наклоняется и сжимает мои руки, лежащие на коленях.
- Если ребенку суждено родиться, Рай, это случится. Знаю, тебе не становится легче от моих слов, но посреди ночи, когда тебе будет грустно, ты сможешь услышать мой голос, говорящий тебе это. Помни, что жизнь - это не то, как ты переживаешь шторм, а то, как ты танцуешь под дождем. - Она наклоняется и целует меня в щеку. - Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, мама, - протягиваю руки и обнимаю ее, мудрость ее слов витает в моей голове. - Спасибо.
Быстро прощаюсь со всеми остальными, так как автомобиль находится в зоне посадки. Бэккет прощается последним. Он проникает внутрь и быстро обнимает меня, пока Колтон о чем-то разговаривает с Сэмми рядом с машиной. Он начинает закрывать дверцу машины, потом останавливается и смотрит на меня, качая головой.
- Эта штука со спасательным кругом работает в обе стороны, понимаешь? Воспользуйся этим. Используй его. Он не сломается, если ты это сделаешь... но можешь сломаться ты, если не сделаешь.
- Спасибо, Бэкс. Ты действительно для него хороший друг.
- Засранец подходит больше! - говорит Колтон, садясь рядом со мной. - Он был бы еще лучшим другом, если бы убрал руки от моей девушки и позволил мне отвезти ее домой.
- Кстати, о нашем приятеле с приятными манерами, - смеется Бэкс, сжимая мою руку. - Я тоже тебя люблю, Вуд!
- Аналогично, чувак! - Колтон смеется, нажимает кнопку на приборной панели, и двигатель оживает.
- Держи его в узде, - подмигивает мне Бэкс и качает головой, прежде чем закрыть дверь.
Мы выезжаем со стоянки, и оба погружаемся в уютную тишину. Мне не терпится попасть домой, поспать в собственной постели, ощутить на себе успокаивающее тепло Колтона. Закрываю глаза и откидываю голову назад, в сознании проносятся все сумбурные события последних недель. Вздыхаю в тишине, а Колтон включает радио, прежде чем взять меня за руку.
Голос Сары Бареллис плывет по воздуху, и я не могу не мурлыкать себе под нос и не улыбаться пронзительности слов. Знаю, Колтон тоже их слышит, потому что сжимает мою руку, и когда я открываю глаза, чтобы посмотреть на него, то поражаюсь тому, что вижу перед собой.
- Колтон, что...?
- Знаю, тебе еще больно, но я хотел привезти тебя туда, где ты будешь счастлива.
- Ты делаешь меня счастливой, - говорю я, глядя ему в глаза, подкрепляя этим свои слова, прежде чем посмотреть на пляж позади нас.
- На этот раз я подготовился. - Он застенчиво мне улыбается. - У меня есть одеяла, куртки и кое-какая еда, если тебе захочется посидеть со мной немного на солнышке.
Слезы снова наворачиваются на глаза, и я начинаю смеяться.
- Да. Прости, - говорю я, имея в виду слезы, которые вытираю. - Я эмоциональная развалина. Гормоны беременной и... - мой голос стихает, когда я понимаю, что затронула запретную тему, которую нам еще предстоит обсудить. Между нами воцаряется неловкое молчание. Колтон крепко сжимает руль и громко выдыхает, прежде чем вылезти из машины, не говоря больше ни слова.
Он открывает заднюю дверь, забирает вещи и помогает мне выйти из Ровера.
- Аккуратно, - говорит он, когда я осторожно соскальзываю с сиденья.
- Я в порядке.
Мы беремся за руки и молча идем по пляжу. Сегодня здесь люди, в отличие от того раза, когда мы были здесь в последний раз несколько месяцев назад – наше первое официальное свидание. Тот факт, что он думал привезти меня туда, где я нахожу утешение, наполняет мое сердце счастьем.
- Так нормально? - спрашивает он, отпуская мою руку и расстилая одеяло на песке. Он ставит коричневый бумажный пакет и кладет руки мне на бедра.
- Я не сломаюсь, – ласково говорю я ему, хотя мне нравится ощущать на себе его руки – их силу, комфорт и безопасность - это простое касание дает мне все три вещи.
Он садится позади меня, обхватывает мои ноги своими и притягивает к своей груди, крепко обнимая. Он прижимается губами и подбородком к изгибу моей шеи и вздыхает.
- Я знаю, что ты не сломаешься, Рай, но ты была чертовски близка к этому. Знаю, что ты сильная и независимая и привыкла все делать сама, но, пожалуйста, позволь мне сейчас позаботиться о тебе, хорошо? Мне нужно... мне нужно, чтобы ты позволила мне сделать это. - Он завершает свою речь поцелуем, прижимаясь к моей коже, но не двигая губами, просто держит их так, чтобы я могла чувствовать тепло его дыхания и царапанье щетины.
- Хорошо, - бормочу я, глубокий вздох, срывающийся с моих губ и боль в животе напоминают мне, что нам нужно поговорить. Поднимаю подбородок к солнцу и закрываю глаза, радуясь теплу, потому что внутри себя по-прежнему ощущаю холод.
- Просто скажи это, - говорит он мне с раздражением в голосе. - Я чувствую, как ты напрягаешься, притворяясь, что твой разум не движется со скоростью миллион километров в минуту с тем, о чем ты хочешь меня спросить. Ты не успокоишься, пока не скажешь это. - Он посмеивается, его грудь вибрирует у меня за спиной, но я чувствую, что он не слишком рад.
Я на мгновение закрываю глаза, не желая разрушать покой, воцарившийся между нами, но в то же время желая снять скрытое напряжение.
- Нам нужно поговорить о... ребенке... - я наконец справляюсь с собой и горжусь тем, что мой голос не дрожит, как в последние несколько дней, каждый раз, когда я пыталась заговорить об этом. - Ты не разговариваешь со мной, и я не знаю, о чем ты думаешь... что чувствуешь? А мне нужно знать…
- Зачем? - единственное слово, единственная реакция - дернувшееся колено, я не вижу его лица, но чувствую, как напряглось его тело. - Почему это так важно? - наконец, спрашивает он снова, уже более сдержанно.
Потому что это то, как поступают, когда находятся в отношениях, хочу я ему сказать, но вместо этого тихо выдыхаю.
- Колтон, с нами произошло кое-что важное... по крайней мере, со мной…
- С нами, - поправляет он, и его слова на мгновение сбивают меня с толку. Это первый раз, когда он по-настоящему признал ребенка, которого мы потеряли. Что-то, что мы создали вместе, что связывало нас.
-...с нами. Но я не знаю, что ты чувствуешь. Знаю, мой мир перенес потрясение, и я вместе с ним. Просто я... ты рядом и проходишь через это со мной, но в то же время я чувствую, что ты закрываешься, не разговаривая со мной. - Я вздыхаю, понимая, что несу чушь, но не зная, как пробиться к нему. Делаю последнюю попытку. - Ты говоришь, что хочешь, чтобы я позволила тебе заботиться обо мне. Я это понимаю. Можешь ли ты понять, что мне нужно, чтобы ты поговорил со мной? Что сейчас ты не можешь отгородиться от меня? Последнее, что мне сейчас нужно, это волноваться о том, что происходит между нами.
Заставляю себя перестать бессвязно бормотать, потому что слышу отчаяние в своем голосе, а он по-прежнему не отвечает, так что теперь мы окружены неловким молчанием. Колтон начинает отодвигаться от меня, и я тут же готовлюсь к тому, что он будет удерживать со мной дистанцию, когда я нуждаюсь в нем больше всего. Затем я чувствую, как его нос утыкается в мои волосы и он делает вдох. Закрываю глаза, по коже пробегает холодок, потому что я знаю, он не собирается отталкивать меня, а, скорее, использует свой метод Колтона: взять минуту, чтобы собраться с мыслями.
- Райли... - он произносит мое имя так, что я задерживаю дыхание, потому что в нем столько эмоций. Он прижимается лбом к моему затылку, его руки сжимают мои руки. - Я не могу говорить об этом. Просто не могу. - И то, как он произносит «это», говорит мне, что он имеет в виду ребенка. - Я могу одновременно иметь дело только с чем-то одним, а сейчас я все еще пытаюсь осознать тот факт, что почти потерял тебя.
Он прижимается лбом к моей голове.
- Я не привык чувствовать, Рай. Я привык находится в оцепенении... убегая в тот же момент, когда дела становятся серьезнее некуда. А ты, мы, это... - он вздыхает, - это чертовски серьезно. Я чувствую себя так, будто случившееся вышибло из меня дух, не успел я привыкнуть к новой для меня гребаной нормальности. Я потрясен. Не знаю, как, черт возьми, мне выбраться на поверхность, но сейчас я справляюсь с этим так хорошо, как только могу. А это значит, что мне приходится избавляться от образа тебя, похожей на безжизненную тряпичную куклу Энн.
Его слова проникают в самые глубины моей души и возвращают крошечные кусочки надежды, которые я потеряла из-за выкидыша и страхов, съедавших меня из-за его молчания. Значит он не хочет – не может – иметь дело с ребенком, по крайней мере, так он сказал. И как бы мне ни хотелось поговорить с ним об этом, заверить его, что он - то, что мне нужно, а все остальное можно выяснить позже, я замолкаю и позволяю ему разобраться со всем случившимся со мной.
Передвигаюсь между его ног, усаживаясь боком ему на колени, мои ноги лежат поверх его. Мне нужно увидеть его лицо, нужно показать ему, что я в порядке. Смотрю в его полные смущения глаза, и с ласковой улыбкой на губах тянусь рукой к его щеке.
- Я в порядке, Колтон. Ты спас меня. - Наклоняюсь и целую его в губы так нежно, что, кажется, никогда не смогу насытиться. - Спасибо, что спасаешь меня.
- Думаю, это мне следует поблагодарить тебя. - Он слегка качает головой. - Это ты меня спасаешь.
Его слова выбивают из моей головы все мысли, кроме тех, которые я не могу ему сказать. Я люблю тебя. Люблю больше, чем ты можешь себе представить или чем я могу выразить. Неужели он не понимает, что я могу спасти его только потому, что он наконец-то впустил меня? Когда он смирится с тем, что его стоит спасать? Мы смотрим друг другу в глаза, обмениваясь невысказанными словами. Удивляюсь слезам, скопившимся в уголках его глаз, и прерывистому дыханию.
- Мы в порядке, Рай. Мне просто нужен небольшой пит-стоп, чтобы разобраться со всем дерьмом в моей голове, к которому я не привык, хорошо? Я не прошу дистанции или времени, просто немного терпения, пока я пытаюсь понять все это.
Киваю, закусив нижнюю губу, потому что не могу говорить – физически не могу – так как он лишил меня дара речи. Он понимает мой самый большой страх и хочет успокоить его прежде, чем мой разум сможет все обдумать и проанализировать, как я обычно делаю.
Мы сидим так немного, вокруг нас оседает тишина.
- Проголодалась? - через некоторое время спрашивает он. Я лишь пожимаю плечами, наслаждаясь тем, как моя голова упирается в его подбородок, а его руки обнимают меня. - Когда мы впервые оказались здесь, ты меня ошарашила.
- Почему? – у меня сонный и удовлетворенный голос. Сейчас мне не хочется быть больше ни в каком другом месте.
Чувствую, как он пожимает плечами.
- Не знаю. Я ожидал, что ты разозлишься из-за того, что я привез тебя на пляж и кормил салями, сыром и поил вином из одноразовых стаканчиков. - Он посмеивается. – Знал бы я тогда, что ты перевернешь мой гребаный мир.
По мне прокатывает волна теплоты. У меня в голове мелькают картины того, как я сидела здесь несколько месяцев назад с этим до боли красивым мужчиной, гадая, что, черт возьми, он во мне нашел. А теперь я понимаю. Он увидел во мне те частички, которые могли вновь сделать меня целой. Увидел рваные края, которые нужно было исцелить, потому что с ним было то же самое. И вот мы снова сидим здесь, разбитые на части, нуждаясь в том, чтобы нас собрали вместе. Но на этот раз у нас есть опора в лице друг друга, чтобы найти в ней помощь.
- Боже, ты был таким самоуверенным, как чертов петушок, но я просто не могла устоять перед тобой, Эйс.
- О, детка, моя самоуверенность никуда не делась, как и мой петушок.
Закатываю глаза и хихикаю.
- Бог ты мой! - не могу перестать смеяться, он целует меня в макушку. - У этого мужчины припрятано столько высокомерия.
- Нет, - отвечает он. - Только тузы в рукавах.
- Не круто! - говорю я, наслаждаясь нашей беззаботной болтовней и откидываясь назад, чтобы посмотреть ему в лицо. - Серьезно? Это все что ты можешь мне дать? Не можешь придумать ничего лучше?
- О, Рай. - Он ухмыляется мне с непристойным выражением в глазах, наклоняется и быстро целует в губы. - Не беспокойся об этом, потому что тебе будет чертовски трудно найти мужчину с такой же богатой фантазией, который сможет дать тебе то, что смогу дать тебе я.
Прежде чем я успеваю ответить, его губы касаются моих, руки обвиваются вокруг моей спины, и наши сердца сплетаются так, как я никогда не думала, что это возможно.
Так полюбить.
Так потеряться друг в друге.
И теперь мы снова обрели свою основу. Снова обрели нас. И потеряться в ком-то, чтобы вновь обрести себя, никогда не было так хорошо.
***
- Ты точно в порядке?
Чувствую его вес на кровати, когда он садится рядом со мной, его одеколон на мгновение перебивает запах антисептиков, оставленный уборщиками.
- Ммм. Я просто устала, - говорю я ему, переворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на него. - Спасибо за сегодняшний день, - говорю я, думая о нашем времени на пляже. Наш разговор, еда из магазина напоминают о нашем первом свидании, и о тишине между нами, которая больше не так одинока или болезненна. - Ты в порядке? - задаю я ему тот же вопрос.
Он гладит Бакстера по голове и наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня в губы, и я понимаю, что он так и не ответил на мой вопрос.
- Пойду немного поработаю, - говорит он, поднимаясь с кровати. - Уверена, что с тобой все будет в порядке?
- Я в порядке, Колтон. Мне просто нужно поспать. - Сжимаю его руку, он поворачивается и направляется к выходу из спальни. - Эй, не знаешь, где мой телефон, мне нужно сообщить Хэдди, что со мной все в порядке?
Он подходит к комоду, приносит его мне, целует в лоб, потом в нос и выходит из комнаты. Смотрю ему вслед, понимая, что этот его фирменный знак никогда мне не надоест. Я никогда не буду считать это само собой разумеющимся, поскольку нам потребовалось столько работать, чтобы дойти до этого момента.
Включаю телефон, удивляясь, что у него еще остался заряд, так как он оставался здесь с той ночи, когда все произошло. Телефон включается, и я качаю головой от бесконечных сообщений с добрыми пожеланиями. Прочитываю парочку о церемонии открытия, которую мы собираемся провести в ознаменование начала нового проекта. А потом последнее сообщение полностью выбивает меня из колеи.
Выбивает из меня дух и крадет мое сердце.
Оно от Колтона, и я не думаю, что его слова когда-либо были настолько искренними, или глубина его отчаяния настолько откровенной.
Я потерялся здесь. Ты где-то в этой чертовой больнице и мне нужно поговорить с тобой. Прикоснуться к тебе, черт возьми. Хоть как-то приблизиться к тебе, потому что я чертовски напуган... поэтому я скажу тебе все тем способом, каким ты меня услышишь. «Сломанный» группы Lifehouse.
Слезы текут. Они свободно падают мне на щеки, и я не пытаюсь их остановить или спрятать, потому что сейчас их никто не видит. И потому что это слезы радости.
Он любит меня.
ГЛАВА 33
Колтон
- Собираешься сидеть здесь и заливать свою гребаную печаль всю ночь, как маленькая плаксивая сучка, или как?
Голос, доносящийся из кромешной тьмы ночи, пугает меня до усрачки.
- Черт побери, Бэкс! - рявкаю я и, обернувшись, вижу, как он идет вдоль стены дома. - Какого хрена, чувак? Ты когда-нибудь слышал о парадной двери?
- Да, а ты когда-нибудь слышал, что нужно отвечать на свой гребаный сотовый? Кроме того, стучать в дверь - это для друзей, а я - гребаная семья, так что хватит ныть.
- За последние два месяца я и так провел в больнице более чем достаточно времени, сердечный приступ не входит в мои чертовы планы. - Делаю большой глоток пива, моя голова, наконец, достаточно затуманивается, чтобы, когда я начинаю думать о Райли, ее образ - холодной, покрытой проклятой кровью, и нереагирующей - не первое, что приходит на ум.
- Ну и что же входит в планы? - спрашивает он, открывая пиво, которое достал из холодильника, и эта чертова ухмылка на его лице говорит мне, что у него есть свое мнение на этот счет, и будь я проклят, если сейчас мне нужны чьи-то мнения, советы или что-то еще.
- Чувствуй себя как дома, - говорю я ему. - Воруй мое пиво.
- Нет, просто одалживаю, - говорит он, плюхаясь на стул рядом со мной, и мы сидим молча, пытаясь определить настроение своего собеседника. - В больнице у нас не было возможности поговорить.
- Да? Ну, у меня на уме были вещи поважнее, чем перепалка с тобой. - И черт меня побери, если я не веду себя как придурок. Он тоже был мне там нужен, но я не совсем понимаю к чему он клонит. Чувствую, как надвигается отповедь Бэкса. Твою ж мать!
- Она спит? - спрашивает он, задрав подбородок ко второму этажу.
- Уже за полночь, как думаешь?
- Не будь таким засранцем. Слушай, тебе пришлось иметь дело с кучей дерьма…
- Отвали нахрен, Бэкс. Дай мне спокойно выпить свое чертово пиво. - Швыряю пустую бутылку в мусорное ведро и промахиваюсь. Должно быть, я пьянее, чем думал. Охренеть.
- Не могу, брат. - Он вздыхает, я бурчу себе под нос, что вызывает у него протяжный смешок. - Ты лажал слишком много раз, так что я здесь, чтобы помочь.
- Смотри, чтобы дверь не ударила тебя по заднице, когда будешь выходить, дорогуша. - Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я, мое пиво, моя собака и мой гребаный покой.
- Хорошая попытка, но тебе от меня не избавиться. Я типа герпеса, только лучше.
Какого хрена?
- Чувак, ты что, только что сравнил себя с гребаным герпесом? - откидываю голову назад и смотрю на звезды на небе, прежде чем взглянуть на него и покачать головой. - Потому что с герпесом, по крайней мере, мой член обслужат в первых рядах. С тобой, это будет похоже на то, как меня нагнут и отымеют без всякой гребаной смазки.
Он смеется, и его смех вызывает улыбку в уголках моих губ. Упрямый ублюдок достает меня, когда все, чего я хочу - это чтобы меня оставили нахрен в покое.
- Ну, по крайней мере, приятно знать, что ты хоть как-то впустишь меня, - говорит он, подмигивая и глядя на меня, пока я не перестаю смеяться. Я высмеял все, что сдерживал в себе.
- Ты гад полоумный, знаешь это? - говорю я, откупоривая очередную бутылку пива.
- Ты не захочешь, чтобы я был другим.
- Ммм, - говорю я, опустошая полбутылки, позволяя ночной тишине окутать нас. Как бы мне ни хотелось, чтобы меня оставили в покое – разобраться с дерьмом в своей голове, говорящем мне, что решение лучше принять раньше, чем позже – хорошо, что Бэкс здесь, даже если он гребаная заноза в моей заднице. Барабаню большими пальцами в такт группе «Seether», звучащей из динамиков, пока он дает мне пару минут, прежде чем начнет играть в мозгоправа с гребаным ядовитым дерьмом в моей голове.
- Помнишь ту девчонку, Рокси Томлин? - наконец спрашивает он, накидывая на меня петлю.
- Гувер? – смеюсь я, любопытствуя, почему он упоминает королеву минетов из нашего прошлого (Прим. переводчика: Гувер (Hoover) – марка пылесосов). Та, что отсосала Бэксу, чтобы добраться до меня. И обычно, воспользуйся кто подобным трюком, я бы вытолкал эту дрянь за дверь, но после того, как Бэкс похвастался, что она работает ртом лучше, чем кто-либо из тех, кто у него был, я воспользовался более чем добровольным предложением.
- Да, чертова Гувер. Безостановочный отсос. - Он смеется вместе со мной, качая головой от воспоминаний. – По оценочной шкале по-прежнему находится чертовски высоко в моем списке.
- Не гребаная Райли, но да. - Я пожимаю плечами. - Она была ничего.
- Ничего? – рявкает он. - Клянусь Богом, у этой женщины не было чертова рвотного рефлекса.
- Может, это потому, что ты недостаточно большой, чтобы достать до ее горла. - Я поднимаю брови и допиваю пиво. Он хочет прийти ко мне в дом и вынести мозг, уверен, с тем же успехом я вынесу его.
- Поцелуй меня в зад, Вуд.
Откидываюсь на спинку стула и ухмыляюсь, а крышка от его бутылки ударяет меня в грудь.
- У меня были предложения и получше, друг мой, но все равно спасибо. - У меня голова идет кругом, пытаюсь понять, куда, черт возьми, он клонит с такими мыслями, но, будь я проклят, если могу это понять.
- Я столкнулся с ней на днях. - Его спокойная интонация заставляет меня повернуть голову и посмотреть на него.
- И?..
- То, какой она стала, потрясло меня до чертиков.
- Почему это? - притворяюсь, что мне интересно, но он сбивает меня с толку. Смотрю на окно спальни за моей спиной, где по-прежнему темно, и хотя я уже далек от того пути, когда мог бы напиться, мне нравится знать, что Рай там. Пытаюсь сосредоточиться на Бэксе, но какого хрена меня волнует та легко доступная штучка, которую мы оба когда-то трахали, когда у меня в голове и так твориться полный бардак?
- Я едва ее узнал. Она по-прежнему чертовски красива. Округлилась во всех нужных местах.
Да, да, давай уже, твою мать, ближе к делу, Бэккет.