– Выходит, девушка на концерте сказала правду? – спросила я, сопоставив факты.
– Не знаю, что именно она говорила, но, может, и да, – признался он. – Боже, не следовало мне об этом рассказывать. Я просто подумал, раз уж мы раскрыли карты, то ты должна узнать: я не идеален. Ты мне действительно нравишься. И мне нравится, как чувствую себя я, когда ты рядом. И я хочу продолжать встречаться с тобой, пока ты будешь в Нью‑Йорке.
– Ты мне тоже нравишься, – медленно произнесла я. – Но если честно, это слишком много для одного дня.
Алекс кивнул и опустил глаза. Меня это расстроило, я не хотела так себя чувствовать. И не хотела, чтобы он так себя чувствовал. Не зная, что еще сделать, я обвила руками его шею и прильнула к нему, отбросив растрепанную челку с его глаз. Он удивленно взглянул на меня.
– Ты не уходишь? – спросил он, придвинувшись ближе.
– Все во мне просто кричит о том, что я должна уйти, – сказала я, не зная, правильное ли решение приняла. – Но я ведь пробую все новое, правильно?
Я закрыла глаза и расслабилась. Мы целовались очень долго, но не страстно и пылко, а нежно и с надеждой. Как два человека, которые ищут друг в друге то, что потеряли, и не знают, как обрести снова.
– Давай начнем сначала? – предложил Алекс, прижимая меня к себе. Впервые с тех пор как приехала в Нью‑Йорк, я действительно замерзла. – Мы можем притвориться, что прошлого не было?
Я кивнула:
– Отличная идея.
Мы стояли и смотрели на город. Солнце давно опустилось за горизонт, и покров тьмы опустился на Нью‑Йорк, на уже освещенный Эмпайр‑стейт‑билдинг и Крайслер‑билдинг, которые стояли, как гигантские фонари, создающие вокруг атмосферу безопасности и спокойствия. Все казалось совершенно иным – этот волшебный остров, существующий словно сам по себе, и дерзко сверкающий мириадами ночных огней город.
Мы прошлись по площадке, Алекс указывал на свои любимые достопримечательности, а я шутила, сравнивая их с видами Блэкпула, что приводило его в некое замешательство. Я поняла одно: если город настолько изменился лишь благодаря закату солнца, наверное, я сама тоже смогу научиться меняться.
Глава 16
– Не может быть, – сказала Дженни. – Ты действительно собираешься встречаться с ним и дальше?
–Да, – ответила я, когда мы шли по улице в кино в четверг после обеда.
Мы впервые увиделись с тех пор, как я выслушала признания Алекса в Эмлайр‑стейтбилдинг и мне хотелось освежить голову. К тому же на улице стояла жара в девяносто восемь градусов[31], а в нашей квартире, к несчастью, не было кондиционера.
– Если честно, меня это устраивает. Теперь, когда все как на ладони, мы хотим начать сначала, без старого багажа, без всяких секретов и правил. Это будет просто легкий и красивый роман.
– Так никогда не получится, – заявила Дженни. – Мне правда жаль, дорогая, но теперь вы знаете друг о друге слишком много и оба полностью полагаетесь друг на друга, а от этого слишком много зависит. Держись пока с Тайлером. Вообще пора найти другого парня вместо Алекса.
– Я не буду держаться только с Тайлером, – запротестовала я. – Но я и не собираюсь прекратить встречи с Алексом. Мне он нравится, Дженни, к тому же я знаю, что тебе он тоже понравится.
– Я просто думаю, ты сама все усложняешь, – объяснила она, взяв меня под руку, когда мы переходили улицу. – Предполагалось, что это станет веселым и легким стартом, который облегчит тебе возвращение к встречам с мужчинами. Но ты ни с того ни с сего оказываешься на перепутье между богатым сексбогом и бедным сексоголиком. Я действительно не понимаю, что хорошего в Алексе.
– Он симпатичный, умный, забавный, и нам нравится одно и то же, – перечислила я. – Когда челка падает ему на глаза, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не откинуть ее, а когда он улыбается, я так просто таю.
– Как насчет Тайлера? – спросила она улыбаясь. – Разве с ним ты не растаяла трижды в воскресенье ночью?
– Ладно, – сказала я, вспыхнув. – Тайлер великолепен, мил, умен, относится ко мне по‑королевски, но я даже не знаю... Между нами нет такой связи.
– Думаю, связь у вас есть, – решительно заявила Дженни. – Особенно ярко она проявилась в «Тиффани». И такую связь я бы точно предпочла общению с каким‑то растрепанным мальчиком, куколка.
– Перестань, – засмеялась я. – Мне нравится Тайлер. И когда я рядом с ним, мне он действительно симпатичен. Просто когда его нет и я остаюсь одна, мои мысли всегда возвращаются к Алексу.
– Я, как и прежде, считаю, что ты все усложняешь, – сказала она, сжимая мою руку. – Главное, чтобы тебе было хорошо, дорогая. А судя по твоим рассказам, Алекс принесет одни проблемы.
– Что ж, это твое мнение. Ты работаешь завтра вечером?
Дженни покачала головой:
– He‑а, у меня очень важное свидание с видеорекордером и «Следующей топ‑моделью Америки». У нас остановились актеры из какого‑то нового фильма для подростков на всю неделю, и они буквально вымотали меня. Для семнадцатилетних мальчиков у них весьма странные просьбы...
– И я надеюсь, ты расскажешь мне обо всем в мельчайших подробностях. – Мне нравились скабрезные истории Дженни о знаменитостях. – Но ты ведь поедешь со мной в Бруклин на концерт Алекса?
– Во‑первых, дорогая, я совершенно точно не поеду в Бруклин в выходной, – ответила она и начала загибать пальцы. – Во‑вторых, мои дни увлечения узкоплечими инди‑мальчиками давно позади, как и дни увлечения узкими джинсами, а в‑третьих, я не собираюсь изображать дуэнью при вас обеих. Это ненормально.
Я улыбнулась, выжидая момент.
– Я даже согласна поехать на метро и оплатить твою выпивку, – пообещала я. – Я в самом деле хочу, чтобы ты познакомилась с Алексом.
– О Боже, пожалуй, мне лучше откопать свои кеды, – вздохнула Дженни. – Ну и сегодня тебе тоже придется заплатить за конфеты.
– Без проблем, – согласилась я, глядя на конфеты «Милк дадс», изюм в шоколаде «Райзинеттс» и жевательный мармелад «Сауэр вормс» и раздумывая, какие из тысячи новых сладостей попробовать на этот раз. Америка – страна смельчаков.
Прежде чем я могла возрадоваться тому, что скоро познакомлю Алекса с Дженни, мне в пятницу предстояло выдержать утреннюю встречу с Мэри по поводу дальнейших планов. Когда ее помощница встретила меня с улыбкой и – я чуть не упала в обморок – с кофе, я восприняла это как добрый знак.
– Энджел! – Мэри вроде бы улыбалась, ее очки в проволочной оправе были сдвинуты на макушку, а седые волосы, постриженные в каре‑боб, невероятно блестели. Нужно узнать, каким шампунем она пользуется. – Расскажите, почему вы хотите писать для меня.
– Потому что я люблю писать, – ответила я, немного удивившись такому началу.
– И?..– Мэри повернулась ко мне спиной и выглянула из окна.
– Потому что мне... – Я не знала, что она хочет от меня услышать. – Есть что сказать, наверное?
– И что же вы хотите сказать? – поинтересовалась редактор, повернувшись ко мне.
Она буквально навалилась на мой стул.
– Я пока не уверена.
Если честно, это был не самый лучший ответ.
– Так вот и я тоже. Дело в том, что всем в команде ваши заметки показались интересными, да и мне они тоже нравятся, – сказала Мэри, усаживаясь за стол. – Они забавные, вы сами вызываете симпатию, и про вас хочется читать дальше, но я не знаю, к чему это приведет.
– О... – разочарованно произнесла я под ее пристальным взглядом. – А куда это должно привести, по вашему мнению?
– Мне нужно, чтобы в итоге мы пришли к чему‑ то, – заключила Мэри, взяв карандаш и тут же бросив его на стол. – Давайте определимся, что нам нравится.
Она вытащила все присланные мной заметки из ящика. Мои остроумные маленькие скромные дневнички о свиданиях были испещрены красными чернилами, вопросительными знаками и неразборчивыми комментариями, которые, как мне думалось, в целом означали «куча свежего дерьма».
– Мне нравится смотреть на Нью‑Йорк вашими глазами, – сообщила она, вытащив листки с самого низа стопки. – Мне нравится, как вы рассказываете о том, что делаете, куда ходите в городе, но мне нужно больше. Читатели «Лук» любят читать о Нью‑Йорке, и это здорово – посмотреть на Нью‑Йорк свежим взглядом. Но весь блог не может вертеться вокруг этого. Многие читатели и так живут здесь, им нужно нечто большее, чем путевые заметки.
– Хорошо, – кивнула я, вытащила блокнот, карандаш и принялась марать бумагу. Это действительно были каракули, ведь я так долго не писала на бумаге. – Я определенно могу над этим поработать.
– И что касается отношений, меня они несколько сбивают с толку. – Мэри перестала постукивать пальцами и напряженно посмотрела на меня. – На страницах дневника особой конкуренции не наблюдается, так?
– Не наблюдается? – удивилась я.
Я‑то надеялась, что из моего блога не вполне очевидно, кому я отдаю предпочтение. Я даже старалась расписывать все в подробностях, чтобы создать впечатление соперничества между двумя поклонниками у потенциальных «читателей».
– Дайте подумать... – Мэри начала зачитывать текст одной из моих записей. – «Вчера вечером с Банкиром я чувствовала себя настоящей принцессой. Он относится ко мне необыкновенно, когда мы вместе, начиная с того, как всегда открывает дверь и подвигает мне стул, и заканчивая тем, как держит меня за руку и обращается со мной, будто я единственная в целом свете. Для меня это целый новый мир».
– Надо же... – сказала я.
Я была просто ошеломлена.
– Вы знаете, сколько моих читательниц ищут парня с Уолл‑стрит, с которым они почувствовали бы себя принцессами? Это же просто бесценный экземпляр! – Мэри швырнула лист бумаги на стол. – Ну а второй парень... Интересный поворот сюжета в данный момент, на него можно отвлечься, но всем ясно, что с таким ничего путного не выйдет.
– Наверное, – улыбнулась я.
По крайней мере мне удалось скрыть, насколько сильно мне нравится Алекс.
– А теперь один совет – от женщины, не от редактора. – Мэри откинулась на спинку стула и покачала головой. – Вы только что пришли в себя после разрыва долгих отношений, и все закончилось не лучшим образом. Вас надо баловать и обхаживать самыми разными способами, вы должны иметь с кем‑то связь уже с воскресенья. Если хотите, чтобы дневник пользовался успехом. Из того, что вы уже мне рассказали, этот Алекс вас точно отымеет, только не так, как нужно. Повстречайтесь с ним какое‑то время, напишите об этом в блоге, но, Энджел, люди не называют себя инвестиционными банкирами просто так.
– Думаю, на бумаге все действительно раскладывается по полочкам, – призналась я. – За Тайлером были все преимущества: великолепен в постели, щедр, сексуален, и, что самое важное, хоть он и признался, что активно встречается с противоположным полом, он не спал с каждой девушкой, которая попалась ему на глаза за последний год.
– Жизнь редко бывает так проста, как на бумаге, – снова улыбнулась Мэри. Два раза за одну встречу, о да! – Пока договоримся так: «Приключения Энджел» начинаются. Я размещу в Интернете вступительную часть, когда мы обновим сайт сегодня вечером, а затем мы начнем публиковать по блогу, начиная с понедельника. Вы должны присылать заметки каждый день к четырем, а в запасе у меня всегда будет пара материалов. Через две недели встретимся снова, чтобы обсудить, как идут дела.
– Правда?
– Правда.
Мне хотелось вскочить и обнять ее, но, несмотря на совет по поводу личной жизни, Мэри не производила впечатления человека, который любит, чтобы его обнимали. Казалось, она, наоборот, относится к типу людей, всегда готовых воскликнуть: «Какого черта ты делаешь?!» – так что объятия я решила оставить для Дженни.
– Уже есть планы на выходные? – поинтересовалась Мэри, когда я встала и направилась к выходу, после того как мы обсудили чудесную проблему моих расходов.
В целом редактор собиралась оплачивать все и выдавать мне по 75 долларов за каждую заметку. Она платила реальные деньги за мою писанину. Ха! – Помимо того, чтобы кликнуть ссылку на свой блог тысячу раз?
– О, этого я делать не буду, – вспыхнула я. Ведь тогда к понедельнику у меня заболит указательный палец. Хотя если это поможет мне сохранить работу... – Ах да, я собираюсь на концерт Алекса с подругой сегодня вечером, а завтра иду в Центральный парк на пикник с Тайлером.
– На пикник в парк? – Мэри приподняла бровь. – Продолжите в том же духе – и нам придется превратить это в блог невесты.
– Ну уж нет! – Я чуть не засмеялась. – Все совсем не так, честно.
– Пока были ужин, театр и «Тиффани», – напомнила Мэри. – А он хорош в постели?
– Вы советовали не писать об этом в блоге, – побледнела я.
– Советовала. А теперь я задаю вам вопрос.
Она смерила меня взглядом, явно не исполненным добрых чувств.
– Э‑э‑э... полагаю, да, – ответила я.
– Повеселитесь вволю на концерте, но завтра отработайте на пикнике так, словно от этого зависит оплата аренды вашей квартиры. – Она почти подарила мне рекордную третью улыбку. – Энджел, он настоящее сокровище.
– Энджи, а он красавчик!
Дженни сжала мою руку, когда мы вошли в клуб и увидели Алекса уже на сцене. К тому времени как Дженни наконец подобрала более или менее неформальный костюм, который не противоречил ее бредовому лозунгу «Не могу по верить, что мне почти тридцать», одобрила мое черное платье‑рубашку от «Сплендид» и кеды от «Кеде», прочитала лекцию о том, что я просто обязана самым непристойным образом пристать к Алексу сегодня вечером, и проглотила три дюжины порций пива в баре у метро, часы уже показали десять и мы добрались до места проведения концерта.
Несмотря на всю заторможенность после выпитого, здесь она не ошиблась. На сцене Алекс смотрелся умопомрачительно.
– И что такого в этих парнях‑музыкантах? – опросила Дженни, схватила два стакана пива с барной стойки и передала один мне, не отводя глаз от сцены. – Я уже и забыла, насколько сексуальнее они становятся, когда их поднимают на три фута над землей, даже если в жизни они совсем никакие. Помню, как‑то раз в «Юнион» остановились «Ред Хот Чили Пеппере». Боже, суматошная была неделька...
– Думаю, здесь дело в страсти, – предположила я, завороженная видом вспотевшего Алекса на сцене.
Увидев, как он извивается там, наверху, под ярким светом софитов, я порадовалась, что мы не поговорили перед концертом. Я просто хотела незаметно понаблюдать за ним какое‑то время.
– Дело в том, что они испытывают к чему‑то такую страсть, что в итоге она выливается в песни, которые они пишут. Все так же, как и у художников, писателей, за исключением, пожалуй, тех, кто играет на бонго.
– Да, и с гитарой в руках выглядишь чертовски круто, – выдохнула Дженни, покачиваясь под музыку. – Если он может вытворять такое с шестью струнами, только представь, что он сделает с тобой одной.
– И это тоже, – кивнула я.
Я и правда об этом думала.
– Интересно, у басиста есть девушка?
Дженни толкнула меня локтем в бок и потащила в толпу на танцпол.
Это был один из тех концертов, когда бас включают так громко, что он заставляет твое сердце биться в унисон с его ритмом, и ты почти чувствуешь это. Ничего не оставалось, кроме как хлопать, подпевать и двигаться под музыку. Рядом с Дженни я не волновалась о брошенных Алексом девушках, которые могут оказаться в этом клубе. Положа руку на сердце, я должна признаться, что в самом деле думала, как поступила бы, появись здесь блондинка с субботнего концерта, особенно теперь, когда я знала, что она говорит правду. Но сейчас я танцевала с Дженни, и меня это совершенно не заботило. Группа была в ударе, выдавая одну песню задругой. Я просто не могла сопоставить это потрясающее выступление со словами Алекса о распаде группы и о том, что они охладели к собственному творчеству. От них исходило напряжение, подобное электрическим разрядам, а разгоряченная, вспотевшая толпа в клубе принимала на ура все, что они делали.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз выбиралась куда‑то потанцевать, не говоря уж о танцах на концерте, так что просто ощущать себя винтиком в машине этой пульсирующей толпы было безумно приятно. А если учесть, что я уже выпила несколько порций пива, а рядом со мной танцевала шикарная девушка, моя подруга, то я великолепно проводила время. Для человека, который заявлял, что ее лучшие Тусовочные дни остались далеко позади, Дженни помнила слишком много танцевальных движений. За пару минут она привлекла целую кучу парней, которые принялись бродить вокруг, словно голодные львы, но продолжала танцевать со мной, не обращая на них внимания. После пары коротких ярких выступлений Алекс удалился под шквал аплодисментов, диких визгов и одобрительного рева. Я поняла, насколько легко он мог подцепить девушек, которые были, скажем, доступны.
– Я хочу с ним познакомиться, – заявила Дженни, крепко вцепившись мне в руку. – Куда он ушел? А мы туда пойдем? Я просто требую, чтобы ты нас познакомила.
– Скоро познакомитесь, – ответила я, уже почти опьянев. Однако я слегка протрезвела, когда поняла, что одной из нас потом придется искать дорогу домой, и это явно будет не она. – Алекс говорил, что подождет нас у бара. Не хочешь воды?
– Я принесу выпить.
Она, пританцовывая, удалилась в бар, оставив меня в море теплых и влажных тел. Кое‑кто уже потянулся к выходу, но многие еще разглядывали друг друга и пытались понять, будет ли у этого вечера продолжение. Я надеялась лишь, что Дженни вернется из бара целой и невредимой. И без пива.
– Эй, красотка! – Пара рук сомкнулась на моей талии, и я почувствовала, как ко мне прижался кто‑ то разгоряченный и взмокший от пота. – Ты посмотрела шоу?
– Посмотрела, – ответила я, поворачиваясь к Алексу. Его лицо пылало, волосы прилипли колбу, а футболка приклеилась к телу. – Вы были великолепны.
– Кто бы сомневался! – Он подарил мне страстный липкий поцелуй, стерев всякие остатки макияжа, пережившие концерт. – Бог мой, это было грандиозно. Лучший концерт за долгие месяцы.
– Не могу поверить, что ты собираешься все бросить, – сказала я, откидывая его волосы назад.
Его глаза горели невероятно ярко, он словно излучал энергию.
– Я не хочу об этом говорить, – улыбнулся он, поднял меня на руки и покрутил. – А где твоя подруга?
– В баре, надеюсь. – Я всмотрелась в толпу людей вокруг утомленных барменов. – И предупреждаю: она положила глаз на вашего басиста.
– Что ж, он обычно кладет глаз на мужчин, поэтому ее шансы невелики, – сказал Алекс, крепко обнимая меня за талию и увлекая к бару.
К счастью, Дженни оказалась там. К несчастью, Дженни увидела то, чего ей не следовало видеть. Она практически приклеилась к стулу, держа перед собой две бутылки пива. Рядом с ней толпились парни, но она не разговаривала и не флиртовала с ними. Она даже не пила. Дженни смотрела на кого‑то в другом конце зала, на выходе. Ее взгляд казался воспаленным, и она так сильно прикусила нижнюю губу, что я была уверена: вот‑вот брызнет кровь.
– Дженни! – произнесла я, вырвавшись из объятий Алекса и оставив его на безопасном расстояний. – Ты как?
– Это Джефф.
Она указала на высокого мужчину со светлыми волосами, стоявшего в другом конце зала. Судя по непринужденной улыбке и тому, как он смеялся и шутил с друзьями, он явно не видел Дженни. А если и видел, то был просто бессердечным ублюдком.
– Ты знаешь Джеффа? – Алекс прошел мимо меня и вытянул руку для рукопожатия. – Круто. Я Алекс.
Дженни уставилась на него:
– Ты знаешь Джеффа?
– Да, – ответил Алекс, все еще не опуская руку. – Он переехал в мой дом месяца три назад или около того.
– Он живет один? – спросила Дженни.
Я стояла между ними, даже не зная, какой ответ хочу услышать от Алекса. Дженни, похоже, протрезвела слишком быстро, а это вряд ли было хорошо.
– Наверное. – Рука Алекса чуть опустилась. Он взглянул на меня, но я не знала, что сказать. – Во всяком случае, я никогда не видел его с девушкой. Я даже подумал, что он, возможно, гей, – задумчиво произнес он.
Это был лучший ответ, который он мог придумать. Дженни оживилась, но все еще напряженно смотрела на Джеффа через мое плечо. Наконец она пожала руку Алекса, когда пухлый мужчина за музыкальным пультом посреди зала врубил музыку.
– Меня зовут Дженни, улыбочку! – завопила она, сняв нас обоих на камеру мобильника. – И если ты трахнешь Энджи, то я найду тебя по этой фотографии и убью.
Алекс сделал шаг назад и кивнул.
– Это было бы справедливо! – прокричал он под музыку.
Она становилась громче с каждой секундой.
– Мне нужно с ним поговорить, – заявила Дженни, встав с барного табурета и передав нам два бокала пива. – Я просто не могу быть здесь и не сказать ему ни слова.
– Дженни! – Я встала перед ней и приобняла ее за плечи. – Ты уверена? Может, просто пойдем в другое место?
Я не знала, смогу ли пережить рецидив ее меланхолии, а ведь в прошлый раз она всего пять минут видела его в отеле.
– Не волнуйся, – сказала она, мягко опуская мои руки. – Я в хорошей форме, и все, что было, осталось для меня в прошлом. Я просто скажу «привет», «как дела» и «да, я потрясающе выгляжу», а потом вернусь, мы поедем домой, и я буду плакать, пока не засну.
– Хорошенькая перспектива, – пробормотал Алекс, уткнувшись носом мне в волосы.
– Дженни, нет, правда, не причиняй себе боль, – попыталась остановить ее я, но она уже ушла. – Не могу на это смотреть, – всхлипнула я, зарывшись в промокшую зеленую футболку Алекса, – Что там происходит?
– Я надеялся, мы сможем заняться тем же самым.
Он приподнял мой подбородок и попытался поцеловать меня, но я оттолкнула его.
– Что происходит с Дженни и Джеффом? – прошипела я так тихо, как только могла.
– Ну, он говорит, она говорит. Он целует ее в щеку, – прокомментировал Алекс.
– Он целует ее?! – взвизгнула я и повернулась, чтобы увидеть все.
Джефф в самом деле целовал Дженни в щеку, и это был явно не быстрый клевок. Это был плохо замаскированный поцелуй в щеку типа «Я действительно хочу поцеловать тебя, но не могу». Я заметила, как его губы задержались у ее лица, прижались к волосам, когда они перешептывались, открыто глядя друг другу в глаза, обнимаясь и в целом производя впечатление людей, которым весьма плохо удается скрывать свои истинные чувства. Похоже, «новой подружки» Джеффа не наблюдалось.
– Так они знакомы? – спросил Алекс, когда мы увидели, что Дженни практически обвилась вокруг Джеффа. – Ух ты, этот парень все же не гей.
– А почему ты решил, что он гей? – поинтересовалась я.
– Не знаю, он классно выглядит, у него прекрасная работа, связанная с дизайном, замечательная квартира и все такое, – пожал плечами Алекс, – но я никогда не видел его с девушкой. А ведь он прямо‑таки источает флюиды, понимаешь? К тому же парень хорошо одет. Всегда.
– Что ж, значит, если есть сомнения, обращаемся к стереотипам, – заключила я и обернулась; чтобы бросить на эту парочку еще один взгляд. В этот момент Джефф явно не источал флюиды гея. – Это ее бывший, и она никак не может прийти в себя после разрыва.
– Если она будет продолжать в том же духе, то в себя точно не придет. – Алекс приложился к пиву. – Зато, быть может, придет в его спальню. А у тебя сегодня была встреча, верно? – спросил Алекс, вновь сосредоточив все внимание на мне. – Как она прошла?
– О Боже, я совершенно забыла! – Я шлепнула себя ладонью по губам. – Мой блог загрузят на сайт в полночь.
– Как ты могла о таком забыть? Это же просто фантастика!
Алекс сгреб меня в медвежьи объятия.
Для довольно худенького мальчика у него были очень сильные руки.
– Значит, с полуночи у тебя официально появится собственная колонка?
– С полуночи, – кивнула я и взглянула на часы. – Через десять минут!
– Знаешь, о чем я подумал? – Алекс приблизился ко мне, его дыхание обдавало мое ухо. – Я думаю, пора нам уйти отсюда и проверить твой блог. У меня дома.
– О... – выдавила я и задрожала от нетерпения. – А как же Дженни?
– Вообще‑то я думал только о тебе и обо мне, но неудивительно, что ты задалась этим вопросом, – ухмыльнулся он, и лицо его вновь приняло знакомое хитрое выражение. – Мы только проверим блог, клянусь честью скаута.
– Ты совершенно точно никогда не был скаутом. – Я игриво оттолкнула его. – И я не могу просто бросить Дженни здесь...
Хотя на самом деле я потеряла ее из виду. Она не ушла бы без меня, разве она могла так поступить? Она должна была быть моей дуэньей!
– Эй, Энджи!
Дженни подкралась ко мне сзади, рука об руку с Джеффом, ее лицо горело. Джефф остановился позади с видом влюбленного по уши человека.
– Привет, старина! – Алекс кивнул Джеффу.
– Эй, – ответил Джефф, выйдя из транса на долю секунды, – отличный концерт.
– Можно я перекинусь с ней парой слов? – Я взяла Дженни под руку и оттащила подальше к дверям. – Что ты творишь?
– О, Энджи! – проворковала она и заключила меня в крепкие объятия. Как это ей до сих пор удается настолько приятно пахнуть? – Это так замечательно! Он хочет пригласить меня к себе домой поговорить. Сказал, надо обсудить что‑то важное. Разве это не здорово?
– Просто прекрасно – ответила я, снимая ее руки с моей шеи. – Но разве не разумнее было бы сделать это завтра, когда ты протрезвеешь? Когда вы оба протрезвеете?
– Нет, нет, нет, нет! – Дженни неистово затрясла головой. – Это оно! Судьба! Нам точно суждено быть вместе!
– Ладно, значит, ты собралась отправиться к нему? – спросила я. – Как насчет того, чтобы пойти домой вместе?
– О да, ну... – Она бросила взгляд на бар. – Знаешь, ты права. Джефф может вернуться с нами!
Мысль о том, что мне придется всю дорогу домой наблюдать, как они (в лучшем случае) обжимаются на заднем сиденье, пугала меня еще больше, чем перспектива остаться наедине с Алексом в его квартире.
– Тогда поехали, – вздохнула я, потащив ее обратно в бар. – Только сначала завернем к Алексу на чашку кофе. Ты ведь хочешь помнить обо всем, что случилось, когда проснешься с утра, разве нет?
– Мы все‑таки идем ко мне? – спросил Алекс и обнял меня за плечи, а Дженни рухнула в объятия Джеффа.
Должна признать, они оба выглядели в самом деле счастливыми.
– Дженни с Джеффом пойдут с нами, и мы вместе посмотрим сайт, – кивнула я.
– Думаю, Дженни с Джеффом сами могли бы зарабатывать деньги на собственном сайте, – сказал Алекс и потянул меня за собой, пока я подгоняла Дженни. – Кстати, почему они расстались?
– Долгая история, – ответила я, выходя за ним на улицу. – Полагаю, за последнее время мы и так достаточно много рассказали друг другу, так что пока хватит.
Дом, где жили Алекс с Джеффом, находился всего в пяти минутах ходьбы, но мои истрепанные нервы и пьяная спотыкающаяся Дженни, любезничавшая с Джеффом, удлинили время похода как минимум раза в три. Алекс не соврал, когда сказал, что Джефф живет в хорошем доме, зато я почему‑то сразу не догадалась, что это значит: Алекс живет в том же доме. Под домом подразумевался громадный бывший магазин, а под квартирой – жилое помещение на верхнем этаже с огромными окнами и видом на реку.
– Разве ты можешь позволить себе такое? – поинтересовалась я, прилипнув к окну. Сейчас я чувствовала себя лемминговой мышью, которая слишком много времени провела в низеньком домике на первом этаже. – Я думала, ты бедный художник.
– Но я никогда не говорил, что беден, – сказал он, достав «Макбук», а потом начал шерстить с помощью «Гугла» сайт «Лук».
Дженни с Джеффом наконец‑то выбрались из лифта и материализовались на пороге, наверстывая упущенное, причем очень быстро.
– Точно, – согласилась я.
Здесь все было будто отмечено личностью Алекса: оригинальные иллюстрации к альбому группы в рамках на белых стенах, потрескавшиеся кожаные диваны, потрясающая коллекция дисков вдоль всей стены и крошечная кухонька, напоминавшая кладбище коробок от еды навынос.
– Это великолепно, Алекс.
– Спасибо, – поблагодарил он, отрываясь от компьютера. – Мой брат работает в сфере недвижимости, так что это его находка. Мы купили эту квартиру пару лет назад, когда здесь все стоило очень дешево... Страница грузится, иди сюда.
Я опустилась на диван рядом с ним и принялась смотреть из‑за его плеча, как появляются на мониторе элементы страницы: основной баннер «Лук», навигационная панель, и наконец текстовый блок ожил.
– Дженни, взгляни на это! – взвизгнула я, схватила Алекса за руки и принялась читать. Это было невероятно! – Я не верю своим глазам.
– «“Приключения Энджел”: двадцатишестилетняя Энджел – самая новая участница нашего растущего гламурного сообщества блоггеров. Читайте все о ее приключениях в «Нью‑Йорке» только на сайте TheLook.com...» –громко прочел Алекс.
– Прекрати, прекрати! – взмолилась я, гордо, смущенно и испуганно одновременно. – Серьезно, не надо это читать. Просто... в самом деле, тебе ведь не обязательно это читать? Пожалуйста!
– Двадцатишестилетняя, значит? Я бы не дал тебе больше двадцати пяти. – Он повернулся ко мне и улыбнулся. – Звучит отлично. Теперь я могу почитать или нет?
– Нет, – поморщилась я, хотя он все равно начал читать.
Дженни отстранилась от Джеффа, чтобы подойти и посмотреть на страницу.
– Я так горжусь тобой, куколка, – заявила она и снова меня обняла. Я не могла не заметить, что шлейф ее духов давно испарился, зато пост концертный «дух» Джеффа окутал ее всю. – Не смущайся! Это же здорово!