— Сегодняшняя наша встреча, дорогая Анна, пройдет совершенно иначе. Если быть точнее, сначала ты напишешь пару предложений, а потом…
Гело говорил воодушевленно, но Анна этим воодушевлением не прониклась. Сначала ты напишешь пару предложений, а потом напишешь ещё пару, и иди, куда хочешь, дорогуша.
Анна, поставившая локти на стол и положившая голову на ладони, как будто бы заинтересованно приподняла бровь.
Гело продолжать речь не стал, вместо этого вдруг спросил:
— Что ты знаешь о драконах?
Как будто она с ними каждый день встречается, ага. Вместе чаек попивают и ведут философские беседы о жизни.
— То, что на них любят ездить эльфы с эльфийками, — ответила Анна, припомнив те нелепые предложения, что она писала вот уже больше недели.
Гело улыбнулся, но было видно, что шутку он явно не оценил. Ну и что? Анне смешно, да и хватит…
— Что-то ещё?
— То, что у них есть крылья?
Анну это уже начинало нервировать. Что она, в детском саду, что ли? Что она знает о драконах, придумал же… И Анна придумает, если будет отвечать правдиво. Она ведь в своем романе тоже драконов придумала. Не без общих черт, конечно, но с особенностями.
Но кто знает, какие драконы выдаст Анино безумное воображение?
Почему-то Анне казалось, что оно будет похоже на ее фантазии. Они с таинственным создателем, видать, одних фильмов обсмотрелись и книг одинаковых начитались…
— Это совершенно неприемлемо, Анна, ничего не знать о драконах, — заметил Гело. — Но можешь не переживать по этому поводу: сегодня ты с ними повстречаешься, и, определенно, узнаешь для себя что-то новое.
С драконами?
К недоумевающей брови присоединилась удивленная.
Ее что, с драконами познакомить хотят? Не в качестве жертвы хотя бы?
— С тем, что перевозил эльфа с эльфийкой? — уточнила Анна. Гело это не понравилось: он сказал что-то насчет того, чтобы она меньше распространялась об его предсказаниях, а потом, сменив гнев на милость, все же ответил, что на другом.
Ну и ладно.
Сошлись на том, что сначала нужно написать предложения. И Анна взяла в руки перо, к которому уже привыкла. Было в этом пере что-то особенное, с намеком на истинную магию, но она никак не могла понять, где оно скрывается. В самом стержне или чернилах?..
Гело вновь диктовал слова Анне над ухом. На этот раз несчастного эльфа ждало ранение: ещё один эльф провел саблей по его груди, и, как утверждал Анин работодатель, рана получилась не смертельной, но должна была оставить шрам.
И что это за предсказания дурацкие такие?
Анну от всяких этих ран едва ли наизнанку не выворачивало. И не только от представленной картины, но и от жалости к эльфу. Она вообще не переносила насилие.
А Гело, будто усмехаясь, последним предложением продиктовал что-то вроде:
— Эльфийка продолжала беспечно летать на драконе.
— Странные у вас предсказания, — не выдержав, заметила Анна.
— Почему же? — поинтересовался Гело. Пусть ещё скажет, что ему действительно это интересно, и Анна обязательно рассмеется.
— Нереалистичные, — все же ответила она.
Гело, сложивший руки за спину и делающий шаги назад и вперед по комнате, остановился, качнул головой и напомнил:
— Здесь глупо говорить о реалистичности. Ты же видишь, какой у нас мир.
— И какой у вас мир?
— Не поддающийся логике.
Анне стало немного обидно. Не за себя, конечно: Анне Гело ничего неприятного не сказал. Она обижалась на него вместо таинственного создателя. Он ведь наверняка старался, когда создавал этот мир. Может, у него и есть пара косяков, заметных даже невооруженным взглядом. И все-таки…
Все приходит с опытом.
Может, создатель этот был неопытным?
Эта умная мысль вдруг выскользнула из сознания Анны, да так, будто кто-то ей в этом помог.
— На сегодня все, — произнес Гело. — Разумеется, с предложениями. Я ведь обещал тебе показать драконов… Сейчас мы этим и займемся, если ты не имеешь ничего против, дорогая Анна.
Как она могла быть против? Даже если Анне и не хотелось бы этого, ей бы все равно пришлось идти и смотреть. Гело ведь, по сути, никогда не давал ей права выбора. Даже в тот раз, когда она думала над его предложением, он не предполагал ничего кроме положительного ответа.
Перо и пергамент Анна опустила на стол, и они остались лежать там, словно совершенно ненужные, никчемные вещи. А потом она сама поднялась с кресла и встала в ожидании.
Сейчас Гело что-нибудь скажет.
Он сказал:
— Предлагаю попасть к драконам с помощью перемещения. Ты уже испытывала его на себе и знаешь, что это совершенно не страшно. К тому же, так мы драконов увидим гораздо раньше.
— А почему не пешком?
— Этот замок — довольно большой, знаешь ли, дорогая. По нему очень долго ходить пешком.
Знает, ещё как. И даже название замка знает.
Только вот Гело об ее осведомленности знать совершенно ни к чему.
— И до драконов идти долго?
— Несомненно.
Что-то Анна не слишком ему и поверила. Пусть этот Таинственный замок действительно огромен, но, как поняла Анна, драконы находятся снаружи. Неужели до какого-нибудь выхода прямо-таки далеко идти?
Надо будет спросить у Ривежа.
Хотя он тот ещё шпион, конечно. И тайны не выдает.
Анна поправила рукава оранжевой рубашки и согласилась:
— Ладно, можно и с помощью перемещения… вполне.
Все равно ведь возможность выбора Анне не предлагается. Как обычно.
И вновь зазвенели колокольчики, и заискрились светлячки, и Анна даже почти не удивилась, что уж говорить об испуге? Если честно, все это больше напоминало ей дешевые спецэффекты, как в сказочках для глупых детей. И что она, спецэффектов бояться должна?
Когда колокольчики стихли, а искры потухли, первым, что почувствовала Анна, был сильный ветер. Он слой за слоем поднимал ее не то чтобы длинную и надежную юбку-кокетку болотного цвета, трепал светло-русые волосы и насквозь продувал рубашку.
Они с безмятежным Гело стояли с краю большой мощеной площади, и вокруг наблюдались лишь высокие каменные стены и серое небо.
Ну, сюда наверняка влезут драконы… Ветер же сюда как-то влез, несмотря на стены. Что, впрочем, довольно странно: или Анна совсем забыла физику за лето (вопрос также заключается в том, знала ли она ее вообще), или здесь законы физики не действует.
Ах, да, говорил же Гело о том, что, мол, у создателя крыша съехала в неправильном направлении, и поэтому он налепил не пойми что.
Гело сохранял спокойствие: даже одежда на нем, кажется, не колыхалась от ветра. Анна же вся сжалась и с нетерпением ждала дракона. Сдуло их ветром, что ли? Пока летели…
— Драконы вот-вот появятся, — произнес Гело как будто бы назло.
Анне захотелось закатить глаза. Появятся, как же! Из воздуха.
Или с неба.
С неба…
Анна завороженно смотрела наверх, на огромного дракона, поблескивающего зеленью, и забыла даже об усилившемся ветре и о том, что ей надо придерживать волосы.
Дракон походил на…
Анна даже сравнение сносное не могла подобрать!
Словно зеленый летящий огонь.
Это действительно был дракон. Что странно: призраков Анна восприняла более-менее спокойно, а сейчас просто не могла поверить в происходящее. И ведь знала, что именно на встречу с драконами идет, а не голубей подкармливать. Впрочем, как-то в детстве, садясь на американские горки, Анна тоже знала, на что себя обрекает, но это не помешало ей вдоволь накричаться и на несколько лет вперед разлюбить аттракционы.
Да уж, дракон совсем-совсем не походил на голубя и на аттракцион. Вообще ни на что не походил, кроме разве что на драконов из фильмов, которые так любила смотреть Анна.
Так бывает.
Так действительно бывает! Даже в ее сне.
Или в мире, придуманном создателем. Драконов этот создатель явно любил.
Дракон спустился к площади, и Анна машинально сделала несколько шагов назад. Примерно в этот же момент он принялся ставить лапы, каждая из которых была размером с половину Анны, на землю. Из-за этого, кажется, земля чуть сотряслась, но быстро пришла в порядок.
Дракон был огромен.
С ним в сравнение не шел даже слон, увиденный Анной по телевизору. Да и как такое величественное, гордое существо можно с кем-то сравнивать?
Анна продолжала смотреть на дракона, и он вдруг повернул зеленую голову в ее сторону. Зрение у него, по предположениям Анны, было примерно таким же, как у птиц; то есть, прямо перед собой он ничего не видел, зато отлично наблюдал тем, что находится с боков.
Сейчас его желтый, отливающий золотом, глаз с вертикальным зрачком размером с тарелку внимательно наблюдал за ней.
Анна нервно поправила прядку волос, не найдя лучшего решения проблемы.
Дракон фыркнул. Кажется, он совсем не собирался ее поедать… Да и к чему же дракону ее поедать? Может быть, он потому такой и зелененький, что вегетарианец?
Гело, с заинтересованностью наблюдавший за переглядкой, без робости подошел к дракону, по сравнению с которым он казался не таким уж и величественным, и произнес, подзывая Анну:
— Это — Гридиар. Довольно взрослый и мудрый. Ты можешь подойти сюда.
Анна сделала несколько шагов вперед и почувствовала теплое дыхание, вылетающее из ноздрей-блюдец. А ведь гордо поднятая голова возвышалась над ней! Дракон находился в нескольких метрах от нее и вдаль, и ввысь и выглядел так, как и положено выглядеть мудрому и взрослому дракону…
Он не сводил с Анны внимательного взгляда повернутого к ней глаза, в котором можно было разглядеть трещинки и темные ямки. Не глаз — целая Вселенная. Может быть, внутри себя дракон хранит ещё одну Вселенную, только ещё больше? Он ведь взрослый и мудрый.
Анна, чтобы не казаться совсем нахальной, чуть поклонилась ему. Дракон фыркнул вновь, и Гело, улыбнувшись, пояснил:
— Он разрешает тебе подойти.
Разрешает… Что ж…
Анна встала по противоположную от Гело сторону, почти под Гридиаром. Потом, смутившись, сделала шаг назад. И дракон все это время смотрел на нее.
Вот это голова, конечно! Какие глазищи! А пасть — длиннющая. Ещё и чешуйки эти цвета хризолита, покрывающие все тело…
— Здравствуйте, — произнесла она для пущей верности, подняв голову вверх. — Меня зовут Анной.
— К сожалению, Гридиар ничего не сможет тебе ответить, — заметил Гело. — Он давно перестал общаться с людьми.
— А драконы умеют? — загорелась Анна.
— Умеют, но, увы, не все.
Анна улыбнулась.
Как же она, оказывается, любит драконов! И ведь только сейчас поняла это. Впрочем, раньше ей с драконами встречаться не доводилось как-то…
— А он понимает, что я говорю?
— Конечно, — подтвердил Гело. — Такой способностью их наделил создатель.
А вот сама Анна до говорящих драконов не додумалась.
— А можно, я к вам прикоснусь?
Гридиар наклонил голову на уровень Аниной груди, демонстрируя свой глаз еще ближе, и тогда Анна смогла коснуться чешуйки, расположенной где-то там, где у человека находится подбородок. Чешуйка оказалась скользкой и чуть теплой. И огромной, конечно же.
Дракон почему-то резко дернулся и вернул голову обратно. Неужели Анна его обидела? Но она ведь совершенно не хотела этого сделать.
Гело предпочел оставить это незамеченным. Вместо пояснений он напомнил:
— Такого дракона ты сможешь купить себе, ещё немного поработав у меня. Или поменьше. Когда воспитываешь их с младенчества, они ведут себя более покорно, — явно намекнул он на поведение Гридиара.
— И я все равно не понимаю, — призналась Анна.
— Что именно?
С лица Гело не сходила улыбка.
А Анна подумала вдруг, что она тоже не стала бы ни за что разговаривать с людьми, если бы они купили ее и пользовались ей, словно вещью.
— Они ведь — свободные. Они сами решают, с кем быть.
— Кто тебе такое сказал, дорогая Анна?
— Разве ваш создатель не наделил драконов такой особенностью?
Эта деталь почему-то не сходилась. Шла совершенно поперек канонов, представленных Анной. Но все же создатель — не она, чтобы все так и соответствовало.
— Создатель — тот ещё чудак.
— Я поняла… — протянула Анна.
Она вновь посмотрела на дракона. Почему-то ей стало безумно его жалко. Если бы это был её роман, она тут же отпустила бы Гридиара на свободу.
Но, увы, она не может этого сделать.
Не может?..
Подул сильный ветер, и Анне вновь пришлось беспокоиться о волосах и непослушной юбке.
— Что же, — произнес Гело. — Раз ты уже достаточно пообщалась с драконом, то мы можем попрощаться. Видишь ли, мы не имеем права надолго задерживать Гридиара.
— Я понимаю, — согласилась Анна. — Можем уходить. Когда-нибудь… я ведь увижу Гридиара ещё раз?
— Вполне возможно, — кивнул ее собеседник.
И тогда Анна, поклонившись вновь, произнесла:
— До свидания, Гридиар! Мне было очень приятно пообщаться с вами. И я совсем не хотела обидеть вас…
Кажется, хризолитовый дракон с умными золотыми глазами понимал гораздо больше, чем она сама.
Ветер усилился, и Гридиар, оттолкнувшись, начал подниматься в воздух. Принялись звенеть колокольчики и появляться золотые искры, но Анна все же смогла увидеть, как Гридиар врезается в каменную стену.
Она хотела было броситься к нему на помощь, но искр и колокольчиков с каждым мгновением становилось все больше и больше, а стена вдруг рассеялась, будто ее никогда и не было, и не нанесла дракону никаких увечий.
Анна в удивлении наблюдала за его хвостом, похожим на хвост ящерицы, и темно-синими шпилями башен, что скрывались за каменными стенами, но уже через секунду искры и колокольчики заполнили все пространство, и перед глазами появился кабинет Гело.
***
Так нельзя.
Ильсикар не для того влюблялся, чтобы потерять свою любовь, столкнувшись с первым же препятствием.
Его учили бороться. Никогда не отступать от своей цели. Должен же он слушаться отца, наконец!
Хотя, Ильсикар знал это, если ему удастся провернуть задуманное, отец будет против. Но ведь встретятся они ещё нескоро, если у Ильсикара все выйдет, конечно. Может быть, не встретятся никогда. И лети оно в далекую бездну, все его великое будущее. Ведь по сравнению с пылающей любовью к Рижессе оно кажется всего лишь едва заметной искрой.
Главное, чтобы Рижесса согласилась.
А она ведь тоже любит его. И обязательно согласится бороться. Ильсикар же не мог ошибиться в своей избраннице.
Он поднялся с кровати, сделал пару наклонов. Кровать Миридан ему наверняка выдал из тех, что похуже: после нее ужасно ломило все тело. Ну да на что Ильсикар надеялся? Ведь он теперь кто-то вроде врага предводителя Бескрайних ночей.
Через витражное окно внутрь комнаты заглядывала большая белая луна. Это плохо, ужасно плохо: под ее светом путников будет легко различить. Но Ильсикар надеялся, что их не бросятся искать так рано, а полы плащей помогут укрыться от внимательного лунного взгляда.
Ильсикар верил в победу.
Он сделал несколько бесшумных шагов по комнате и подошел к двери. Кто знает, вдруг она скрипнет? Но, с другой стороны, разве он не может, скажем, выпить воды? Или намучиться от бессонницы, а после пройти, чтобы просвежиться?
Он в полном праве оказаться в коридоре.
Ильсикар решительно толкнул дверь, и та распахнулась — так же бесшумно.
Теперь следовало лишь понять, как пройти к покоям Рижессы. Ильсикар знал, где они находятся, но как добраться отсюда, из неизвестной ему части замка, пока не понимал. К тому же, несмотря на слабые мысленные оправдания, следовало соблюдать осторожность.
Ильсикар сделал пару шагов, стараясь прижаться к стенке.
Куда идти, он так и не сообразил. А потом вдруг сам услышал шаги — частые, почти беззвучные постукивания каблучков. Сюда явно кто-то направлялся, и, скорее всего, этот кто-то был эльфийкой…
Его эльфийкой.
Ильсикар облегченно выдохнул, заметив ярко-рыжие волосы, появившиеся в пролете между коридорами. Но, к сожалению, Рижесса, одетая в белую длинную сорочку, направлялась ни в его сторону. Он чуть ли не бегом последовал за ней, стараясь не потерять Рижессу из виду.
Может быть, потом он ее не найдет.
Рижесса явно размышляла о чем-то постороннем: она, всегда внимательная и сообразительная, даже не заметила своего преследователя, поэтому очень удивилась, когда Ильсикар осторожно взял ее за предплечье. Эльфийка вздрогнула и обеспокоенно посмотрела назад.
— Ты тут? — шепотом произнесла она, встречаясь взглядом с его хризолитовыми глазами.
— Я искал тебя.
— И я — тебя. Мы просто обязаны попрощаться, но отец решил не давать нам такой возможности.
— Попрощаться? — уточнил Ильсикар. — Я не намерен прощаться с тобой.
— Ты не понимаешь, — Рижесса покачала головой. — Отец никогда не меняет своего решения. Нам нужно расстаться. Он все равно не позволит нашим отношениям существовать.
Она опустила голову и коснулась цветов, вышитых на сорочке яркими атласными лентами.
Ильсикару ужасно не понравилось это. Неужели она смогла сдаться? Так быстро?
Значит, он будет верить за двоих. Действовать за двоих.
— Посмотри на меня, пожалуйста. Вот так… И послушай. Я все продумал. Мне нужно лишь твое согласие и сама ты. Я могу рассказать тебе все подробнее, если…
— Тише, — прервала его Рижесса. — Надо уходить отсюда. Твоя комната находится далеко?
— Нет. Она тут… Рядом. Прямо напротив нас, с той стороны.
Она кивнула и решительно направилась в сторону его комнаты. Теперь шаги вновь разносились по коридору. Когда Ильсикар с Рижессой уже приблизились к двери, эльфу показалось, что вместе с ними двоими по коридору ходит кто-то третий, но уже через секунду они закрыли дверь, оградив себя от внешнего мира.
Рижесса села на расправленную кровать, поджала под себя ноги и попросила:
— Говори.
Если честно, Ильсикару, наблюдающему ее в такой обыденной обстановке, больше хотелось прижать Рижессу к себе, коснуться ее мягких рыжих волос… Но он, сев рядом, произнес:
— Я предлагаю бежать.
Рижесса качнула головой.
— У меня есть конь, — не сдавался он.
— Ты думаешь, Зеленеющие Луга примут нас?
— В этом я не уверен, к тому же, если мы сбежим, вход туда будет мне воспрещен. Я предлагаю бежать в Таинственный замок, слышала о таком? Неподалеку от нас находится Малефиджия, и он расположен на востоке этого государства. Пусть предстоит неблизкий, но, говорят, тот замок всегда рад путникам…
— Ты не шутишь? — тихо уточнила Рижесса.
— Не шучу.
Она потянулась к его ладони, и Ильсикар сам протянул ее вперед. Рижесса провела по ней пальцами, а потом сжала ее, словно эта ладонь была единственным ее спасением.
Наконец Рижесса произнесла:
— Ты не подумал. Вдруг это — твое минутное желание? И потом ты будешь жалеть. И я буду жалеть, что обрекла тебя на подобное.
— Я все продумал, — отказался Ильсикар.
— А Зеленеющие Луга? Ведь ты их будущий предводитель…
— У меня достаточно братьев, которые с гораздо большей радостью, чем я, займут это почетное место, — стоял на своем он.
Рижесса поднесла его ладонь к своей щеке и чуть коснулась ее, заставила Ильсикара кончиками пальцев ощутить горячую кожу Рижессы. Это действительно больше походило на прощание, нежели на продумывание планов великого будущего.
Ильсикар, не выдержав, пересел поближе к Рижессе. Она освободила его ладонь, и он тут же легко приобнял ее за талию.
— А отец? — тихо спросила Рижесса.
Сейчас ее лицо, глаза, губы были так близко, что Ильсикар понимал: он ни за что не сможет отказаться от нее.
— Ты боишься отца? — прошептал он почти в самое ее ухо.
— Я боюсь того, что отец может сделать с тобой. Понимаешь? Это опасно. В первую очередь, для тебя.
— Ты все равно не сможешь меня отговорить. Я уже принял решение, ещё тогда, когда пришел к твоему отцу, и я буду стоять на своем. Ты должна лишь согласиться.
Рижесса чуть повернула голову в его сторону, коснувшись рыжими волосами его светлых прядей, и отозвалась:
— Тогда я откажусь, чтобы уберечь тебя, раз ты сам не можешь позаботиться о себе.
Ильсикар провел свободной ладонью по ее голове и заметил:
— Если ты откажешься, то сделаешь мне хуже. Я сгорю от своей любви к тебе, и все, что останется тебе на память — горстка пепла.
Рижесса раздраженно мотнула головой, поднялась с кровати и укоризненно заметила:
— Перестань.
— Я перестану, когда услышу твое согласие. Я смогу защитить тебя, что бы ни говорил Миридан. Я погибну сам ради твоего спасения. Понимаешь?
Рижесса покачала головой из стороны в сторону, то ли выражая несогласие, то ли пытаясь скрыть слезы, которые выступили у нее на глазах.
— Ты мог просто уехать, — только и сказала она.
— Но я уеду с тобой. Ведь так?
— Со мной ты улетишь. И не только со мной, — она вернулась на кровать и уверенно заявила, отбросив остатки сомнений: — Слушай…
***
Ночь пахла надеждой.
Они стояли на открытой площадке, попадая в полную власть ночи.
Сапфировые чешуйки почти полностью сливались с синим небом. А потому, даже если кто-то посмотрит наверх… Впрочем, какое-то движение и поблескивание будет виднеться все равно.
Но это лучше, чем конь.
Это быстрее, чем конь.
Безопаснее.
Но в несколько раз рискованнее.
Рижесса, не похожая на саму себя, проводила ладонью по огромной голове дракона, опущенной вниз, приговаривая:
— Девочка моя… Все обязательно будет хорошо… Главное, чтобы ты была послушной. А уж я смогу тебя защитить…
Ильсикару казалось, что подобные слова он слышал совсем недавно; более того, около часа назад они вылетали из его собственных уст.
Но в устах Рижессы они звучали так искренне и жалостливо, что эльфу тут же захотелось обругать себя. На что он ее обрекает? Как… Как он додумался до такого? Он ведь не только собой рискует, но и ей. Пусть он говорит, что сможет защитить её… А если получится так, что он не исполнит свое обещание?
Можно вернуться.
И тогда, утром, Ильсикар навсегда покинет сердце Рижессы.
Тогда он, по крайней мере, точно будет знать, что с его возлюбленной ничего не случится.
Рижесса с полными звезд глазами повернулась в сторону эльфа и произнесла:
— Мы готовы. Осторожно залезай к Чонке на спину, она сейчас присядет. И держись крепко, пожалуйста. Коня придется оставить, как ты понял. Мне очень жаль.
Ильсикар сосредоточенно кивнул.
Ну и где он, его план? Я всех спасу, я смогу тебя защитить, надо же! Да даже его верный конь оказался здесь ненужным.
Эльф продолжал стоять на месте, и Рижесса вдруг попросила:
— Пообещай, что у нас все получится. Так мне будет проще.
— Я обещаю.
Кажется, она надеялась на что-то другое. И тогда Ильсикар, приблизившись к Рижессе почти вплотную, коснулся ее губ.
Она тут же дернулась, почему-то смутившись, и залезла на Чонку первой. Рижесса почти полностью легла на дракона, крепко обняла ее за шею и вновь посмотрела на Ильсикара, с улыбкой интересуясь:
— Ты решил остаться тут?
Темный плащ, укрывающий Рижессу едва ли не целиком, сливался с синей чешуей дракона.
Ильсикар улыбнулся Рижессе в ответ и забрался на спину Чонки следом. На драконах он летал всего пару раз, хотя Зеленеющие луга часто навещали эти существа; он предпочитал коней и твердую землю под ногами. На то он и должен был стать предводителем Зеленеющих Лугов. А Рижесса, такая же эфемерная, как ночь, имела собственного дракона и наверняка предпочитала полеты.
И как они, такие разные, могли полюбить друг друга?
Ильсикар вплотную прижался к Рижессе, и тогда она произнесла, не оборачиваясь:
— Я бы посоветовала тебе держаться за Чонку.
— У нее скользкие чешуйки, — пожаловался Ильсикар.
Рижесса рассмеялась и заметила:
— А так мы упадем вместе.
Чонка взглянула назад светло-голубым глаз: за Ильсикаром она наблюдала с явной заинтересованностью.
Ильсикар послушно принялся обнимать дракона, хотя, что скрывать, объятия Рижессы ему нравились гораздо больше.
— Чонка — хорошая девочка, и она сделает так, чтобы никто не пострадала. Держись крепче, прошу тебя. И мы полетим.
Ильсикар сообщил, что крепче держаться уже не может, и тогда Рижесса воскликнула:
— Отправляемся!
Чонка напряглась, а после резко взмыла в темное ночное небо.
И ярче бледноликой луны для Ильсикара сияли волосы Рижессы.
***
— Это он? — прокричала Рижесса, пытаясь перебить ветер. Он же трепал волосы и одежду, заставлял морщиться и плотнее прижиматься к Чонке.
Ильсикар открыл глаза и внимательно посмотрел вперед, на шпили башен, сосчитать которые не представлялись возможным. Замок устилался куда-то вдаль и загораживал почти все ночное небо. Сам он был огражден широкой каменной стеной.
— Это он, — так же громко ответил эльф.
Рижесса, кажется, кивнула. Ильсикар все равно не смог это заметить, потому что сейчас он обращал внимание совершенно на другое. Чонка резко полетела вниз, и Ильсикар старался не коснуться земли быстрее нее.
Несколько секунд, и полет прекратился.
Теперь под ногами Ильсикар мог чувствовать ту самую землю.
Он тут же соскользнул со спины дракона; эльфа несколько покачивало, и от Рижессы, спустившейся следом за ним, это не укрылось. Она крепко обняла его за талию, что стало полной неожиданностью, и произнесла:
— Дальше мы пойдем пешком, хорошо? Чонка отправится к себе.
— А… — протянул несколько растерявшийся эльф. — Она не голодна?
— Она не голодна, — с улыбкой ответила Рижесса, смотрящая на него снизу эльф. — Она почти не нуждается в пище, в которой нуждаемся мы. Лунный свет — главный источник энергии для нее. Именно из-за луны она почти не видна, видишь?
Чонка шумно выдохнула, и Рижесса, освободившись от Ильсикара, подошла к дракону.
— Девочка моя… Может быть, ты мне ещё понадобишься. В любом случае я буду безумно рада тебя видеть. Прилетай ещё, хорошо?
Ильсикару показалось, что Чонка кивнула.
Рижесса потерлась щекой о ее чешуйки и произнесла:
— Ты можешь лететь. Я отпускаю тебя.
Два волшебных небесных создания не отрывали друг от друга взгляда.
Первой не выдержала Чонка: она махнула головой и, присев, взмыла в воздух. Рижесса проводила ее взглядом; кажется, Чонка возвращалась к Бескрайним ночам.
Рижесса поправила выбившуюся из и без того взлохмаченной косы прядь, повернулась к Ильсикару и заметила:
— Все в порядке.
На самом деле, глаза у нее были безумно грустными. И эльфу казалось, что ещё чуть-чуть, и она расплачется. Но Рижесса взяла себя в руки. Покрутив просторную льняную сумку, висящую у нее через плечо, она вновь посмотрела на Ильсикара и предложила:
— Пойдем? Надеюсь, нас все же примут.
В ботинках на шнуровке, брюках, похожих на мужские, просторной майке и длинном плаще, с перекинутой на бок рыжей длинной косой, она все равно не потеряла своего величия. И неизменный сапфировый кулон, висящий на шее, только добавлял ей шарма.
Кажется, теперь за двоих верила именно она.
Рижесса переплела пальцы Ильсикара с собственными, и они направились через густой зеленый лес туда, где их никто не ждет; где они потеряют всю ту власть, титул, что имеют…
…Но обретут свою любовь.
Хотя, кто знает…
Белая луна светила путникам в спину, а совы наблюдали за ним из дупл деревьев.
Глава 7. Беспокойство
Анна стояла перед зеркалом-стенкой шкафа и расчесывала волосы, то и дело переглядываясь со своим отражением. Отражение не стремилось сообщать ей что-либо осмысленное, впрочем, Анна мыслить могла и самостоятельно.
Волосы струились по спине, словно волны; кажется, они даже чуть-чуть подросли за время ее сна, и до того, как они достигнут талии, остается пара сантиметров… Но разве во сне растут волосы?
Ах, впрочем, во сне что только не растет. Самосознание уж точно.
И, снова впрочем, кто сказал, что это все-таки сон?
Несмотря на то, что Анна проснулась и тут наступило утро, как любят шутить некоторые обитатели Таинственного замка, в комнате царил полумрак; солнечные лучи еле-еле просвечивали через завешенные плотные шторы, и…
…и почему Анна до сих пор не отвесила их?
Она, держась за мысль всеми конечностями, быстро сделала на голове неряшливый пучок и шагнула к окну. Почему она до сих пор не посмотрела, что там?
Ведь Анне очень, очень хотелось это сделать!
Она замерла, не решаясь отдернуть шторы.
Почему она…
Рука потянулась к темному полотну, но была остановлена стуком в дверь. Анна вздрогнула и резко развернулась назад. Вовремя: в комнату как раз заходил Ривеж.
К слову, он ни разу не предлагал ей отдернуть шторы.
А ту стену-иллюзию, которую сбил Гридиан, Анна помнила преотлично.
Анна не сводила с Ривежа внимательного взгляда и продолжала стоять на месте. Тогда Ривеж осторожно, будто она была дикой кошкой, готовой вот-вот сорваться с места и устремиться к жертве, поинтересовался:
— Что делаешь?
Анна отмерла, сделала несколько шагов в направлении парня и произнесла:
— Ничего. Ты в гости?
— Я…
Пучок волос съехал куда-то вбок. Это и понятно: Анна ведь делала его в спешке, а там уже не до красоты особой.
— Или по поручению?
— Да, — ответил Ривеж несколько рассеянно. — Прости. Я по поручению. Гело сказал, что ты ему срочно нужна, и отправил меня к тебе.
— Понятно, — протянула Анна. — Подожди, я поправлю волосы и смогу идти. Как думаешь, коса с платьем будет смотреться нормально? — с хитринкой спросила она, бросая взгляд на отражение. Платье было тем самым, бордовым, самым первым и пока что единственным платьем Анны. И давным-давно, неделю или около того назад, она представляла себя принцессой, надевая его… Глупая.
Ривеж пожал плечами, пробежался взглядом по Анне и ответил:
— Наверное.
Анна кивнула и принялась заплетать волосы. Косы плести она любила: и из трех прядей, и из четырех, и двойные, и в виде рыбьего хвоста… Но на этот раз отделалась простой, боковой.
Закрепив косу, она вновь посмотрела на себя в зеркало.
Н-да, куда уж, с такими принцессами.
Чтобы немного исправить образ, она вместо балеток, которые изначально шли с платьем, натянула ботинки, выданные ей со штанами. Смешные ботинки такие, на гриндерсы похожи… Рок-принцесса, ага.
Анне подумалось вдруг, что в таких ботинках удобно летать на драконе.
Остался, собственно, лишь дракон. Ботинки и красивое платье уже есть. А ещё в плаще позвякивают золотые монеты.
Ривеж смотрел на Анин наряд с некоторым удивлением, и тогда она решилась пояснить:
— У нас так все ходят.
Уточнять об «у нас» Ривеж не стал и отвернулся, наверняка пытаясь отвертеться от очередных вопросов. Вместо этого он предложил:
— Идем?
И суровые ботинки грозно затопали по полу Таинственного замка.
***
— И что же такое срочное я должна написать? — поинтересовалась Анна, устраиваясь в кресле. — Пророчество важное какое-то?
— Можно сказать и так. Видишь ли…
Анна в самом деле отлично видела, что Гело если даже не расстроен, то сильно взволнован. Пальцы он сцепил в замок, а волосы собрал в хвост, что не делал никогда прежде; даже пиджак его выглядел помятым, а оттого — особенно несчастным.
— Все вышло из-под контроля? — просто спросила Анна.
Наблюдать за таким Гело было даже интересно.
— Что ты имеешь в виду? — хладнокровно поинтересовался мужчина, взяв себя в руки.
Анна пожала плечами.
Таки он уже хочет услышать ее мнение?
Или это опять допрос, наподобие того, что был про драконов?
На столе возникли привычные пергамент и перо. Анна пробежала взглядом по исписанному листу: вон они, корявые предложения Гело, написанные неряшливым подчерком Анны, складываются в одну историю. Эльф ищет эльфийку, и дорога его с каждым написанным предложением становится все более запутанным.
Эльф ищет эльфийку.
А эльфийка виртуозно владеет полетом на драконах.
Почему раньше Анна не задумывалась над тем, что именно она пишет?
Пергамент оказался на ее коленях, а перо Анна зажала в руке. Ну… Мало ли в мире эльфов, разыскивающих эльфиек, предпочитающих небо? В мире снов их точно должно быть предостаточно.
Гело кивнул и произнес:
— Записывай так… «Эльф слишком устал и, чтобы отдохнуть, ему пришлось остановиться в небольшой деревеньке. Приютила его у себя девушка с колдовскими янтарными глазами, и эльф совершенно забыл о том, что предпочитает…».
Глаза цвета сапфиров.
Он ведь так сейчас скажет?
В этих глазах, помнится, ещё виднеются звезды.
Анна старалась держать себя в руках, чтобы не выдать волнение. Да что же такое-то? Все обитатели Таинственного замка сошли с ума? Что произошло? Кто-нибудь объяснит ей?
— Глаза цвета сапфиров, — закончил предложение Гело.
Пора кричать: «Бинго?!»
Анна дотронулась до кончика косы, стараясь успокоиться.
Те книги и фильмы, из которых почерпнуты элементы этого мира, знала только она.
Когда Анна выскрёбывала ставшим непослушным пером эту фразу, сердце у нее колотилось как бешеное. Ведь намеки… Намеки были разбросаны повсюду, и Анна принимала их, эти намеки, просто не хотела в них верить.
Это что же, получается, игра-квест закончилась?
А Таинственным создателем оказалась она сама.
Ведь так?
Да?!
— На сегодня, пожалуй, все, — самодовольно выдал Гело. Его глаза — глаза цвета темного оникса, такие же, как у отца Анны и у нее самой — стали менее напряженными, да и сам он расслабился. Видимо, вся его нервозность передалась Анне. Да и как тут не нервничать? Как. Тут. Не. Нервничать?!
А Анна обязана вести себя спокойно.
Ещё не время. Ещё не время. Ещё не…
— Я написала, — произнесла она охрипшим голосом. Потом добавила более уверенно: — Можно идти, да?
— Иди.
— А новое… предсказание завтра писать?
— Завтра.
Значит, Анна ещё успеет подумать.
Она с нервозностью, которую так и не удалось скрыть до конца, отложила перо и пергамент на стол. Надо подумать… Подумать, что делать. Ведь не зря она с самого начала так долго раздумывала над предложением Гело! Она никогда и не согласилась бы на него, знай, что делает на самом деле.
Анна всегда желала своим персонажам только добра. Пусть через испытания, через борьбу с внешним миром и самим собой, но они должны были прийти к счастью, чтобы потом по-настоящему ценить его. А теперь… что получается теперь? Что Ильсикар, вместо того чтобы искать Рижессу, милуется с янтарноглазой девицей?
Это над ним ставил опыты Гело.
Это Рижесса летала на драконе, пытаясь спасти отца.
Это…
Это Анна оказалась создателем, тем самым таинственным Творцом, как бы не было глупо думать о подобном.
И что же, выходит, это не сон?
А волосы действительно подросли. Потому что это действительно не сон. Говорят ещё, что они растут, когда человек умирает… Но Анна думает, а потому существует, а потому…
Мысли в голове походили на судорожно прыгающих во все стороны кроликов. Кролики переворачивались с ног на голову, доставали до потолка и с силой ударялись о пол, грозясь его проломить. И Анна, к сожалению, совершенно не могла их утихомирить — дрессировщик из нее был плохой.
Она стояла в коридоре, где-то прямо по центру, и не спешила двигаться с места. Нет, она уже запомнила, как пройти в свою комнату, но возвращаться к себе совершенно не хотелось. Да и как комната из этого ненормального мира может считаться «её»?
Когда человек осознает, в чем заключается его проблема, он может с ней бороться.
Анна стояла и смотрела на завешенные темными окнами шторы, расположенные в метрах десяти.
А если Гело увидит, что она прикасается к ним? Что она смогла выйти из-под его контроля и думать самостоятельно… Нет, так нельзя.
И Анна, стараясь идти как можно тише, направилась в глубь коридора, туда, где никогда не бывала ранее. Впрочем, с уверенностью ничего утверждать нельзя.
Но ей очень хотелось верить, что на своем пути она никого не встретит.
А потом… Потом ей обязательно будет нужно заглянуть к Струджу, чтобы уточнить пару деталей. Помнится, он ужасно хотел побеседовать с создателем. Оказывается, уже беседовал. Надо будет уточнить у него пару деталей, но так, чтобы призрак ничего не понял.
И после…
Впрочем, сначала нужн<