— Все еще борешься, даже после всего этого времени, шлюха. — Он сжал мое лицо в ладони, и я прикрыла глаза. Я не желала видеть его и его пронзительный черный взгляд.
— Тесси, почему ты меня покинула? Ради этого? Ты ушла прочь от моей доброты и уважительного отношения ради этого? Чтобы гнаться за жизнью полной боли и разрушения? — Брэкс материализовался в нечто реальное передо мной; Я тяжело сглотнула. Брэкс олицетворял все, кем я больше не являлась.
Он был неприкасаемым и чистым и милым, а я была даже не достойна того, чтобы он говорил со мной.
— Не смотри на меня! Пожалуйста! — Я спрятала свое лицо в ладонях, но Брэкс подошел ко мне и отвел мои пальцы, чтобы взглянуть в мои глаза.
Его небесно-голубой взгляд заставлял меня ощущать себя беспомощной.
— Может быть, я не понимаю твоего решения, Тесси. Но я навсегда останусь твоим другом. Я всегда буду для тебя тихой гаванью.
Кожаный Жилет в одно мгновение разрушил мое видение, вызванное действием наркотика, хватая меня за волосы и остервенело бросая на пол.
Было больно. Унизительно. Мне было безразлично; я просто лежала на полу.
Кто-то бросил в меня чем-то тяжелым. Это больно угодило мне по позвоночнику, прежде чем отлетело от него и со стуком упало на пол.
Я свернулась клубочком, неистово вздрагивая всем телом от какой-то болезни, которую подхватила. Кашель становился все более интенсивным, и мои легкие медленно наполнялись все большим и большим количеством жидкости, пока мне не стало казаться, что я покачиваюсь на волнах океана, так же как и в тумане.
— Возьми его, мразь. — Кожаный Жилет толкнул носком ботинка мое бедро. — Сейчас. Не заставляй меня говорить тебя дважды. Тебе известны последствия.
|
|
Я не думала, что у меня была сила подчиниться, но в один момент я лежала, в следующий уже сидела на коленях, смотря безучастным взглядом на пол испещренный трещинами.
Что-то холодное было в моих руках.
Что-то тяжелое и черное и зловещее.
Пистолет.
Мое сердце начало биться быстрее в первый раз за много дней, неистово заходясь в борьбе против сонного состояния от наркотиков. Почему я держу пистолет?
— Последний урок. — Кожаный Жилет указал на девушку передо мной. Нежную блондинку с аккуратной грудью и татуировкой колибри в районе тазовой кости.
Во рту у нее был вставлен кляп, и ее красные глаза были сухими. Она прекратила плакать еще много дней назад, когда Райан сломал ее левую руку. Было похоже на то, словно разум уже покинул ее.
Я попыталась выдавить улыбку, мы обе были заперты в этой ужасной тюрьме, но она просто смотрела на меня пустым взглядом.
— Убей ее, сука. Или я буду отрезать ей пальцы на руках и ногах до того момента, пока она медленно не сдохнет.
Ни одни наркотики не могли сдержать моего ужаса. Я отбросила пистолет и отползла прочь.
— НЕТ!
— Нет, — он рассмеялся. — Ты что только что сказал мне «нет»? — Он встал передо мной, его ноги загораживали проход. — Тебе и правда, следовало бы ответить «да». — Он посмотрел поверх моей головы. — Райан.
Неистовый крик заставил меня испытать рвотный позыв, когда Райан отрезал один из пальцев девушки.
Я не смогла посмотреть.
Я не могу смотреть.
Не смотри.
— Тесси, покинь это место. Это не то, чего ты хочешь, — пробормотал Брэкс.
— Эсклава, ты не одна из них. Если ты даже допустишь тень мысли о том, чтобы сдаться и умереть, тогда я буду преследовать тебя на протяжении вечности. — Страсть, с которой говорил Кью, поразила меня. На протяжении многих дней он твердил мне о том, чтобы я умерла. Сдавалась и позволила себе уйти. Или же это все проделки моего разума, который таким образом говорит мне не быть такой слабой? Может ли Кью все еще заботиться обо мне после всего того, что я натворила?
|
|
— Пристрели ее, — Кожаный Жилет толкнул меня к жертве. — Давай же.
Пролетело еще одно мгновение, и раздался еще один крик.
Я продолжала держать глаза опущенными, но это не остановило меня от того, чтобы увидеть лужу крови, которая растекалась вокруг девушки. Даже несмотря на то, что она надрывно кричала о пощаде, она все еще не пролила не слезинки.
Мое сердце неистово сжалось от мысли, что она даже не может найти успокоение в слезах. Ее жизнь покинула ее. Независимо от того пристрелю ли я ее или нет, ее жизнь была кончена.
Она просто не выживет.
«Спаси ее. Пристрели. Освободи ее».
— Говорю в последний раз, шлюха. Пристрели ее. — Кожаный Жилет присел на пятки, чтобы наши глаза были на одном уровне, располагая пистолет в моей ладони. — Сделай это. — Он поднялся на ноги и отошел назад.
Последняя капля благопристойности испарилась. Чтобы вырвать девушку из лап ужаса, мне предстояло отнять ее жизнь.
С трясущимися руками, я подняла голову и спустила курок.
Некая божественная сила взяла под свой контроль, выпущенную пулю, отправляя ее прямиком ей в лоб. Жизнь во взгляде девушки погасла в тот же момент, и крошечная улыбка растянулась на губах, прежде чем она повалилась на бок в полной тишине
|
|
Я сделала это. Убила птичку, ради спасения которой Кью сделал бы что угодно. Я на самом деле была дьявольским отродьем и больше не могла мириться с собой.
«Сделай это еще раз, Тесс. Ты освободила ее. Освободи и себя».
Да. Таким образом я могла бы сбежать от всего.
Я развернула пистолет, направляя его в свой рот, втягивая дуло пропитанное запахом серы, и спустила курок во второй и последний раз.
***
— Так получается, ты ударил ее, потому что она попыталась покончить с собой?
— Да, босс. Я сделал так, как вы и сказали, и вставил только одну пулю в пистолет, но она все равно постаралась быстро провернуть этот трюк.
— Хорошо сработано. Ты добился успеха. Сильная стерва никогда бы не попыталась провернуть такое трусливое дерьмо, чтобы расстаться с жизнью.
Голоса смешивались и переплетались воедино, заставляя меня испытывать головокружение.
Постоянная пульсация в виске пробудила меня из безмятежного забытья, погружая в состояние невыносимого холода и изнуряющей реальности.
— Она приходит в себя. Нам нужно покончить с этим сегодня вечером. Она бесполезна для меня.
Я резко распахнула глаза как раз тот момент, когда Белый Человек склонился надо мной. Он улыбался своей хищной улыбкой.
— Я слышал, что ты пыталась пристрелить себя, как собаку, так малышка?
Я издала стон, потянувшись к своей голове. По какой-то причине боль была намного сильнее, чем ранее, туман больше не был таким густым или же липким.
Наркотики... их действие ослабевало. Ясность начала возвращаться наряду с нестерпимой дрожью, что сотрясала мое тело. Мои челюсти сжались, когда я пыталась сражаться с дрожью.
— А известно ли тебе, что это за состояние? — Белый Человек погладил мою щеку. Моя реакция была быстрой, и я резко дернулась назад. — Это первые признаки ломки. Ты стала зависима от того, что мы тебе давали. Это идеальное решение, чтобы поддерживать твое подчинение.
Он вздохнул, поддевая пальцем мой грязный локон волос и накручивая его себе на палец.
— Известно ли тебе, что произойдет, если в ближайшие час или два ты не получишь дозу?
— Тебя будет так сильно бить дрожь, что ты, возможно, можешь откусить свой язык, — заявил радостно Кожаный Жилет, добавляя: — Ты будешь настолько поглощена желанием получения дозы, что будешь лезть на стены. Отдирать свои ногти... Ты по своему желанию будешь торговать телом, чтобы только получить сравнительно небольшую дозу того, в чем так нуждаешься.
Я оттолкнула Белого Человека в сторону, роняя голову в свои ладони.
Это правда? Произойдет ли это?
Но мне даже не нужно было верить им, что это моя будущая реальность. Моя кожа уже зудела от желания получить освобождение, а рот наполнился слюной от ожидания чего-то отличного от пищи. Я больше не могла существовать в этом мире. Я отчаянно желала пребывать в бесконечной дымке теплого утешения, обеспеченного забвением.
Я подняла свой взгляд. Я сидела на столе в большой комнате, с изношенным ковровым покрытием, которым был устлан пол, и окружающими меня шкафами для хранения документов. Жалкая, покрытая патиной люстра, висела в центре комнаты.
Я сощурилась, стараясь сосредоточиться. Я не знала было ли причиной моего рассеянного внимания наркотическое опьянение или же мое недоедание, но мое видение стало размытым.
Громко кашляя, я едва не упала со стола, сотрясаясь неистового приступа кашля. Я хрипела, и каждое выступающее ребро впивалось в кожу исхудалых боков. Мне даже не нужен был доктор, чтобы знать наверняка, что у меня пневмония.
Постоянное ощущение озноба, тяжелое, вялое движение рук и ног, режущая боль в моих легких, когда я меняю положение с лежачего на стоячее, — это все были признаки болезни.
Белый Человек зацокал языком. Он стоял надо мной, выглядя царственным и собранным, в своей светло-голубой рубашке поло и джинсах, резко контрастируя с истинным злом, что таилось внутри него. По крайней мере, Кожаный Жилет демонстрировал свои намерения в каждом сантиметре тела. А Белый Человек выглядел, как любимый дядюшка или же уважаемый бизнесмен.
— Ты выучила свой последний урок сегодня. Ну и каково чувствовать себя убийцей?
Я втянула глубокий вдох, стараясь остановить воспоминания, переполняющие мой разум.
Громкий хлопок выстрела пистолета.
Отдачу тяжелого оружия.
Запах пороха и расплывающееся красное пятно на лбу невинной девушки.
Я крепко зажмурила глаза, когда ногтями расцарапывала свои предплечья, находя в этом действии какое-то облегчение от медленно нарастающего зуда.
Белый Человек не оставлял меня в покое.
— Испытала ли ты удовольствие, ломая девушке ногу?
Резко закрывая ладонями уши, я принуждала себя забыть.
Забыть сильный удар биты об ее бедро.
Хруст кости, когда она сломалась под натиском этой силы.
Я завывала от рыданий, раскачиваясь на столе.
Белый Человек схватил мои руки и осмотрел мои ногти. Сломанные, неаккуратные, под которыми находился огромный слой грязи.
— Понравилось ли тебе расцарапывать кожу на груди этой девушки, пока ее не испещрили кровавые царапины? Потому что именно ее кровь под твоими ногтями.
Мой рот открылся, когда я уставилась на ужасающее доказательство своих деяний.
Образы того, как я царапаю ее, рыдая, в тот момент, когда мои когти проходились по ее животу и груди, неустанно преследовали меня. К тому времени, когда Кожаный Жилет позволил мне остановиться, она выглядела так, словно столкнулась один на один с леопардом.
Я хотела растечься лужей и разрыдаться. Отчаянно желала, чтобы моя душа просочилась через мои глаза и избежала этого краха. Воспоминаний того, что я сотворила.
Белый Человек погладил меня по щеке.
— Ты хорошо справилась. А твои действия сегодня доказали мне, что ты готова. — Его губы изогнулись в садисткой усмешке. — Ты хотела бы узнать к чему готова?
Я внутренне сжалась. Мое сердце затрепетало от ужаса. Я не знала и не желала знать. Я бы просто не смогла выслушать еще больше злодеяний. Соленая слезинка сорвалась с моих раскрасневшихся глаз.
Пинаю ее.
Ударяю ее.
Расцарапываю ей кожу.
Убиваю ее.
И я сделала это.
И делала это вновь и вновь.
Я вновь пережила мгновения, когда стала игрушкой Кожаного Жилета — его послушным монстром. О, боже мой, я помнила их мучения. Их ужас. Звук ломающихся костей в их телах, который проигрывался, словно чудовищная симфония в моей голове.
Больше крови. Больше криков. Больше... намного больше.
— Оставьте меня! Оставьте меня!
Белый Человек мягко проворковал:
— Вот, вот так. Хочешь что-нибудь, чтобы унять боль? Чтобы заставить все это уйти?
Да!
Нет!
Они владели мной. Держали меня под контролем. На данный момент наркотики были моим единственным спасением. Моя реальность была чем-то, что я больше не могла выносить, потому как я запятнала ее, разбила на осколки и заполнила свою душу преступлением.
Секунды пролетали, а я дрожала настолько сильно, что все мое тело тряслось, словно с меня только что содрали плоть до костей.
— Скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе это. — Он погладил мои волосы, опускаясь рукой до моей груди.
Я издала тихий стон, отстраняясь прочь, но он ущипнул мой сосок, заставляя меня тем самым оставаться на месте.
— Ты можешь предпринять попытку и бороться с этим, но тебе известно, что в конечном итоге, тебе не одержать победу. Ты уже испытываешь жажду. Мы давали тебе большую дозу... тебе предстоит еще долго падать, малышка
— Ч-что в-вы х-хотите? — пробормотала я, расцарапывая до крови руки грязными ногтями. Зуд распространялся, поглощая меня.
Он облизал свои губы.
— Какой милый вопрос. Но тебе и так известно, чего я хочу. Я хочу, чтобы ты умоляла.
Я задрожала еще сильнее, сотрясаясь всем телом оттого, что последствия этого сказывались на мне. Он хотел, чтобы я умоляла о чем? О наркотиках? О сексе? Для того, чтобы он мог делать со мной что угодно?
Я не могу.
Не буду.
«Но ты знаешь что сделаешь... в конечном итоге».
Леденящий страх превратил мою дрожь в потряхивание. Я захрипела, когда мои легкие заболели от количества жидкости и болезни.
— Пожалуйста. Просто отпустите меня.
Он погладил мои волосы, притягивая к своей груди до того момента, пока моя щека не расположилась на его плече.
— Скоро, малышка. Совсем скоро мы продадим тебя, но ты еще недостаточно сломлена для этого. Я совершил ужасную ошибку, продав тебя несломленной, и это принесло мне множество проблем. Я больше не совершу подобного промаха.
Его голос успокаивал меня, в то время как слова выносили мне смертный приговор.
— Когда я продам тебя, ты будешь настолько зависима, что мастер с легкостью сделает, что угодно с тобой, и ты будешь этого желать. Твой разум будет ощущаться настолько бессвязным, что ты будешь принимать приказы, словно от них будет зависеть твоя жизнь, потому как больше тебе будет не под силу принимать решения самостоятельно.
Я беззвучно зарыдала, ненавидя обещание в его голосе, ненавидя, что все из сказанного им исполнится. Я была так близка к тому, чтобы стать идеальной рабыней. Мою страсть к Кью затмила непреодолимая потребность ощутить вновь дымку и устрашающую теплоту. Я еще никогда не была так близка к потери самой себя.
Я уже потеряна.
Это лишило меня жизни.
— Пожалуйста... пожалуйста... — я больше не знала, о чем молила.
— Это уже близко к истине, — Белый Человек пробормотал. — Игнасио.
Кто-то схватил мою руку, и крошечный укол иглы ощущался чистой эйфорией. Мне больше не нужно было слышать, как ломаются кости или течет кровь. Я медленно погрузилась в состояние безразличия и отрешенности.
— Прелесть, я насладился этим путешествием с тобой. Ты еще не готова, но после того, что произойдет сегодня вечером... возможно, будешь готова. — Белый Человек оставил поцелуй на моем лбу, когда мое тело расслабилось и безжизненно повисло в его руках.
Ложное ощущение тепла поприветствовало меня, и я вздохнула, позволяя своему телу погружаться глубже, падать быстрее.
И на самом дне пропасти меня поджидал Кью.
Его руки были скрещены на сильной груди, костюм ослепительно поблескивал черным, напоминая бархат.
— Это не ты, эсклава. Моя Тесс никогда не была настолько слабой.
Я захихикала, покачиваясь в тумане, позволяя ему заключить меня в свои химические объятия.
— Я больше не твоя Тесс. Я — ничто.
— Не говори так. Я иду за тобой. Черт побери, борись. Не обесценивай мою поездку, организованную для твоих поисков.
— Слишком поздно. Ты опоздал. — Мягкое облако закружилось передо мной, и я устремилась к нему, падая лицом вниз.
Разгневанный Кью бросился ко мне, его идеальные туфли отбрасывали в стороны клочки тумана.
— Черт побери, борись же! Se battre comme vous le faites toujours (прим.пер. Борись с присущей тебе силой!)! — Его голос просочился сквозь мое бесчувственное состояние, заставляя меня презирать себя.
И вместо того, чтобы прокричать в ответ, я понурила свою голову и позволила его гневу обрушиться на меня.
— Я не могу. Я не в силах. Со мной все кончено.
— С тобой ничего не кончено. Ты слышишь меня! Борись! — его команда в каком-то роде вдохнула в меня некую энергию, но тем самым лишь усиливая боль от моих ран, и с новой силой пробуждая отвратительные воспоминания. Я глубже погрузилась в состояние небытия. Захлопнула дверь перед прекрасным лицом Кью. Освободила себя, таким образом мне больше не нужно было претерпевать страдания.
— Прости меня. Я не была настолько сильной.
Мир канул во тьму, когда облако тумана унесло меня.
— Прощай.
***
В первую очередь меня пробудил холод.
Ощущение жгучего холода на моих сосках.
Я застонала, пытаясь сглотнуть тяжелое ужасное послевкусие в моем рту. Все мое тело ощущалось чужеродным, замерзшим.
Где, мать вашу, я находилась? Я полагала, что в преисподней должно царить адское пекло?
С жаром я могла бы совладать. Мои легкие ощущались еще более тяжелыми от жидкости, что скопилась в них, и каждый вдох, который вырывался со свистящим звуком, давался мне с большим трудом. Наказания в виде избиений и оскорблений превратили мое тело в бесполезную вещь, которое больше было совершенно непригодно ни на что, кроме как быть мусором.
— Она очнулась. Ты можешь приступать, Игнасио.
Мое сердце застучало быстрее, стараясь отчаянно угнаться за остатками тумана, в котором я пребывала. Мой разум заработал на полную силу, и я огляделась вокруг.
Черт.
Я находилась в какой-то сумасшедшей по виду спальне: дьявольской спальне. Черные занавески висели по бокам заколоченных окон, ободранные обои свисали со стен, словно наполовину сорванное с тела платье, и красная лампочка в безобразной люстре превращала всю комнату в не что иное, как жуткие тени.
Мой желудок скрутило, когда я взглянула вниз. Я была привязана к грязной кровати, совершенно голая, если не считать впивающейся в кожу веревки на запястьях и щиколотках.
Рвота поступила к горлу, но я сглотнула ее. Если бы меня вырвала, то я могла задохнуться и захлебнуться ею.
«Хорошо. Захлебнись. Смерть будет намного лучшим существованием чем то, что должно было произойти, Тесс».
Хныкающий звук раздался рядом со мной, и я взглянула налево. Блондинка с пирсингом и царапинами, которые порывали всю ее грудь, находилась в таком же лежачем положении. Наши глаза встретились, и ее губы задрожали, когда она попыталась бороться со слезами.
— Помоги, — прошептала она.
Я хотела потянуться к ней и крепко обнять. Хотела защитить ее. Сказать, что все будет хорошо; что это все лишь ужасный сон.
Я покачала головой, прикусывая мою губу, чтобы не расплакаться.
Она зажмурилась, стараясь предотвратить водопад слез. Шмыгнула носом, стараясь уткнуться головой в плечо.
— Какую ты хочешь первой, Игнасио?
Мой взгляд устремился к Кожаному Жилету, когда он расхаживал с краю кровати. Белый Человек сидел на цветном выцветшем стуле у стены с оборванными обоями.
Кожаный Жилет усмехнулся, его взгляд скользнул по каждому сантиметру обнаженной кожи.
— Я, пожалуй, начну с толстушки. Пусть мразь посмотрит, что случится с ней, как только я закончу.
О, господи.
Я затрясла головой, стараясь вырвать свои руки и ноги и освободиться.
Я заплакала, когда женщина, которая делала мне татуировку, помахала мне рукой, стоя около кровати. Она одарила меня ужасной усмешкой.
— Пришло время отправляться в лучшее место. — Она присела у моего плечо и воткнула иглу в исколотую вену. Когда нажала на поршень, Белый Человек пробормотал:
— Этот наркотик отличается от того, что мы кололи тебе до этого, малышка. Этот будет... скажем так, вести игру с твоим разумом. Потому как это именно та часть, которую нам необходимо сломить.
Ледяной жар заструился по моим венам, устремляясь неминуемо к моему сердцу, чтобы взять под контроль тело.
Белый Человек поднялся на ноги и направился вперед. Похлопывая мою обнаженную ногу, толика жалости промелькнула в его взгляде.
— После сегодняшнего дня, ты будешь продана. Я выполнил свою часть сделки. Хотя, признаюсь, я буду скучать по тебе. Я привязался к твоей силе. Для меня было честью разрушить тебя.
Он двинулся вперед, накрывая ладонью мою щеку.
— Не волнуйся. Я скажу твоему новому владельцу, что тебе нравится пожестче. О тебе хорошо позаботятся.
Я задохнулась, когда один из самых ужасных кошмаров стал претворяться в жизнь.
Жуки.
Пауки.
Насекомые со своими челюстями и клешнями уничтожали мои внутренности, стремительно прогрызая их. Все мое тело зудело и горело, и я неистово кричала. Затем я закашляла, потому что в моих легких не было достаточно кислорода. Я плакала и кашляла, пока хрипела, стараясь сделать вдох, но, несмотря на это, насекомые ощущались только сильнее.
Какого хрена происходит?!
— Прекратите!
Кожаный Жилет и Белый Человек наблюдали, в то время как ощущение стало распространяться вверх по моим рукам, устремляясь в мои пальцы, спускаясь в пальцы ног, переходя на живот и затем накрывая грудь. Мое сердце кишело тараканами. Язык пожирала саранча.
И затем это ощущение достигло моего сознания.
Я закричала так неистово, словно моя душа могла свободно выпорхнуть и освободить себя из темницы моего тела. Темница стремительно наполнялась смертоносными тараканами и жуками. Белый Человек обратился в огромного грызуна, а его идеальные зубы удлинились, превращаясь в желтые клыки. Кожаный Жилет трансформировался в шакала, исходящего слюной и смеющегося, рычащего и свирепствующего.
Девушка рядом со мной так и осталась чистой и девственной, излучая белое и серебристое свечение добра всего мира, в то время как комната начала растворяться, стены таять, краска капать с потолка, обжигая меня, когда приземлялась на мое обнаженное тело.
Кожаный Жилет со своей шакальей мордой начал раздеваться. Он снял свой черный жилет и бросил его на стремительно разрушающийся пол. Языки пламени поглощали ужасный ковер, отправляя огненные дорожки к нам.
Я не могла дышать. Я могу дышать. Этого не могло происходить на самом деле. Это не может быть на самом деле.
Как только Кожаный Жилет-Шакал снял свою футболку и брюки, он спустил отвратительные трусы и стоял со своим крошечным скрюченным членом, который виднелся в густых зарослях темных волос. Его промежность кишела пауками, большое количество которых ползало между его ног.
Я прикрыла глаза, но образы настигли меня и там тоже. Если это, конечно, возможно, они стали еще хуже.
Появился Кью, и он обратился из своего нагого совершенства с его татуировкой с воробьями в разъяренного зверя с черными крыльями. За его спиной простирались трехметровые крылья, поблескивая черными, как смоль, с гладкостью вороньего крыла перьями. Его бледно нефритовые глаза излучали ярость.
Он покачал головой, отягощенный разочарованием и развернулся ко мне спиной. Его крылья заключили его в черный кокон до того момента, пока он не превратился в миллион птиц и те не разлетелись.
Он оставил меня.
Оставил меня с Шакалом и Грызуном.
Что-то схватило меня за щиколотку, и я широко распахнула глаза. Белый Человек-Грызун проводил кончиками пальцев вверх по моей голени, поднимаясь по бедру, прямо к тазовой кости. Разрезая меня своим прикосновением словно бритвой, хотя в его руках не было никакого оружия. Призрачная кровь текла оттуда, где он прикасался, отчаянно стекая красными каплями.
— Это для твоего собственного блага. — Он замахнулся кулаком и обрушил мощный удар на мою челюсть.
Моя голова резко откинулась в сторону, и я вперилась в глаза Блондинки. Она задыхалась, выглядя безумно и дико. Ее глаза были ясными и наполненными страхом. Она выглядела словно ангел, и мое отчаянное желание защитить ее сменилось желанием защитить себя
«Пожалуйста, спасите меня».
Еще один удар, но на это раз в живот. Нахождение в лежачем положении спровоцировало то, что удар, пришедшийся по животу, отдался в мою печень и почки.
Кожаный Шакал забрался на кровать и начал приближаться к нам на четвереньках, пялясь на Белокурого Ангела и меня. Его колено расположилось между моих разведенных в стороны ног, и я закричала, когда он погрузил свой омерзительный звериный язык в мой пупок и скользнул им ниже. Он прикусил мой клитор, слюнявя его обжигающей слюной.
Я кричала вновь и вновь, в то время как его слюна обратилась в языки пламени, сжигая меня дотла. Это было больно. Черт побери, как же больно. Сделайте так, чтобы это прекратилось!
Белый Грызун приказал:
— Сосредоточь свое внимание на другой. Пусть действие наркотиков немного поутихнет. Иначе она не справится.
Шакал кивнул, глубоко и хрипло дыша. Одна из его длинных лап схватила меня между ног, исследуя, сминая мою плоть. Он издал стон, когда протолкнул внутрь меня свой обломанный коготь.
— Ты недолго будешь оставаться такой сухой, путана. Подожди, когда твои наркотики прекратят действие. Вскоре после этого ты будешь умолять меня. — Его прикосновение исчезло, и он взобрался на несчастного Белокурого Ангела. Она зарыдала, когда он расположился между ее ног. Его волосатая бледная задница жестко подалась вперед, когда он расположил локти с двух сторон от ее лица.
— О-отпусти ее, ты ублюдок! — Это что была я? Этот неясный, сломленный, безумно звучащий голос принадлежал мне?
Белый Грызун ударил меня еще раз, на этот раз удар пришелся по грудной клетке. Я закричала, когда мое в прошлом сломанное ребро заныло от нестерпимой боли. Он что, сломал его еще раз? Чувствовалось именно так — каждый вдох будто прокалывал мои легкие. Позволяя образовавшейся жидкости вытекать, заполняя мое тело слизью.
— Каждый раз, когда ты будешь говорить Игнасио прекратить, я буду бить тебя. Ты меня хорошо слышишь? Ты должна усвоить, что разговор без разрешения равносилен боли. Тебе необходимо понять, что подчинение — это единственный вариант, который у тебя остался. Ты это понимаешь, малышка?
Я подняла глаза, чтобы взглянуть на огромного грызуна, который нависал надо мной в голубой рубашке-поло и джинсах.
«Почему крыса была одета? Она говорила со мной».
— Он здесь, чтобы изнасиловать тебя, Тесси. Сделать с тобой такие вещи, которые бы я никогда не сделал с тобой. Ты оставила меня, — бормотал Брэкс в моем разуме.
Я знала, что это происходило не на самом деле, но как бы сильно не старалась вырваться, просто не могла сделать это. Ужас не позволял мне освободиться.
Кожаный Шакал поцеловал Белокурого Ангела, потираясь своей ужасной мордой об ее лицо. Она зарыдала еще сильнее и начала извиваться.
— П-прекратите это! — прокричала я.
Внезапно хлесткая, звучная пощечина обрушилась на мою щеку.
— Что я только что сказал, прелесть? — Белый Грызун покачал головой, предостерегая меня. — Тебе необходимо учиться.
«Он сказал что-то насчет боли? Неповиновения? Нельзя было проявлять неповиновение?»
— Не подчиняйся. Борись. Я иду за тобой, Тесс! — Кью неистовствовал в моей голове.
Но если я буду сопротивляться, тогда пострадаю. Почему я должна потворствовать такой боли? Это же глупо.
— Вот, кто ты есть на самом деле. Ты слишком сильная, чтобы позволять им делать это с собой.
Кью испарился, на его место вернулся Белый Грызун. Он спросил меня:
— Ты еще со мной, малышка? — Он пристально вперился в мои глаза, но я не могла сосредоточиться на нем. Его образ оставался размытым и пылающим огнем.
Шакал плюнул на свою лапу и потер когтями между ног Белокурого Ангела. Ее хныканье сменилось на рваное тяжелое дыхание и мольбы.
— Прекратите. Пожалуйста. Я сделаю все, что вы хотите. Пожалуйста. Не нужно делать этого.
— П-послушайте ее! П-прекратите!
Удар в грудь.
Бл*дь, этот ощущался больнее всего. Чувствительные ткани горели и вопили от нестерпимой боли.
— Учись, девочка. Противостояние приравнивается к боли. В следующий раз я не буду таким добрым.
«В следующий раз? В какой следующий раз?»
Связные мысли покинули меня, и я еще глубже погрузилась в дымку.
Я замерзла. Так замерзла. Насекомые поглотили мое тело. Я явственно чувствовала, как они ползали в моей крови. Пожирали мой мозг.
Белокурый Ангел внезапно взревела от боли и разразилась отчаянным криком. Я смотрела с жутким страхом, как Кожаный Шакал толкнулся своим отвратительным членом внутрь нее. Он издал глубокий стон и облизал губы, смотря пристально в мои глаза.
— Ты следующая, гребаная сука. Смотри, как я трахаю ее. Ты будешь на ее месте. — Он толкался вновь и вновь в ее тело. — О, да. Ты примешь меня целиком. Я отплачу сполна тебе за твое сопротивление.
Страх полностью поглотил меня, наводняя еще большим количеством пауков и саранчи.
Белокурый Ангел была смертельно спокойной. Ее тело покачивалось от того, что Шакал толкался в нее, и из ее глаз, не переставая, струились слезы, но ее выражение лица выражало безразличие, когда состояние шока завладело разумом. Я буквально услышала щелчок, когда ее разум сломался.