Да, Бог пребывает в тщетном поиске
Чего-то здравого и хорошего.
Изучи Он хоть все мои вены,
В них нет ничего, кроме любви.
Алджернон Чарльз Суинберн, «Хвала Венере»
Членам Совета
от Консула Джошуа Вейланда
С тяжелым сердцем взялся я за перо, чтобы написать это письмо. Многие из вас знают меня не один год, с тех самых пор, когда я повел вас за собой в должности Консула. Думаю, я был вам хорошим поводырем и отдал всего себя служению Ангелу. В то же время человеку свойственно заблуждаться, и я, как мне кажется, совершил ошибку, назначив Шарлотту Бранвелл главой лондонского Института.
Выдвигая ее на эту должность, я полагал, что она пойдет по стопам отца и проявит себя сознательным лидером и преданным слугой Конклава. Кроме того, мне казалось, что супруг сможет сдерживать ее чисто женскую склонность к импульсивности и легкомыслию. Но, к сожалению, все оказалось не так. Генри Бранвеллу недостает силы характера, чтобы обуздать жену, которая напрочь забыла о такой добродетели, как женское послушание и покорность. На днях я узнал, что Шарлотта Бранвелл решила взять обратно в Институт предательницу Джессамину Лавлейс, после того как ту выпустят из Безмолвного города, несмотря на мои настоятельные требования отправить изменницу в Идрис. Кроме того, я подозреваю, что она водит знакомство с потенциальными врагами нефилимов, способными даже состоять в заговоре с Мортмейном, например с оборотнем Булей Скоттом.
Не Совет служит Консулу, а Консул служит Совету. Я – символ власти и могущества Конклава. И если кто-то подрывает мой авторитет, от этого страдает вся наша система. Лучше уж преданный долгу молодой человек, такой как мой племянник, чем женщина, проявившая себя не с самой лучшей стороны.
|
|
Во имя Ангела,
Консул Джошуа Вейланд
* * *
На Уилла нахлынули воспоминания.
В тот день в окна спальни Джема барабанил дождь, оставляя на стеклах длинные, прозрачные потеки.
– И это все? – спросил его друг. – Это и есть твоя правда?
Он сидел, подогнув под себя ногу, и выглядел очень юно. К стулу была прислонена скрипка. Когда Уилл вошел и без предисловий заявил, что больше так не может продолжаться и ему нужно немедленно исповедоваться, Джем играл Баха.
Пока Эрондейл расхаживал по комнате, облегчая душу признаниями, Джем не сводил с него своих серебристых глаз, в уголках которых затаилась тревога.
– Вот и все, – произнес Уилл, выговорившись. – Если ты после этого возненавидишь меня, я все пойму и обвинять тебя не стану.
Повисла долгая пауза. Джем окинул друга долгим, пристальным взглядом.
– Я никогда не смогу тебя ненавидеть, Уильям, – сказал он.
Затем перед мысленным взором Уилла возникло другое лицо. Когда он заглянул в серо-голубые глаза девушки, внутри у него все сжалось.
«Я пыталась тебя ненавидеть, Уилл, но у меня ничего не получилось», – сказала она когда-то.
Он не все рассказал Джему, умолчав о своей любви к Тессе. Но это его бремя, и никто другой нести его не будет. Чтобы Джем был счастлив, свои чувства следовало держать в тайне.
– Я заслужил твою ненависть тем, что подверг тебя риску. Полагая, что на меня наложили проклятие, считая, что каждый, кто полюбит меня, умрет, я позволил тебе заботиться обо мне и быть моим братом…
– В действительности никакой опасности не было…
|
|
– Но я-то думал, что была. Это то же самое, если бы я, Джеймс, поднес к твоему виску револьвер и нажал на курок, понятия не имея, есть ли в барабане пули!
Джем негромко засмеялся:
– Думаешь, я не догадывался, что у тебя есть какая-то тайна? Думаешь, я, твой друг, ничего не видел и не замечал? Я был уверен, что тебя что-то гнетет, хотя что конкретно – не знал. – Джем встал, подошел к окну, помолчал немного, а потом продолжил: – Я понял, что ты боялся погубить меня скрытой в тебе разрушительной силой. Якобы скрытой, замечу. И я должен был продемонстрировать, что мне все нипочем, что мои чувства к тебе не так хрупки, как может показаться на первый взгляд.
Уилл беспомощно пожал плечами. Он предпочел бы, чтобы Джем рассердился на него. Сталкиваясь со всепоглощающей добротой Джема, он каждый раз внутренне съеживался. Ему на ум пришли строки из «Сатаны» Мильтона:
Ошеломленный Сатана взирал,
Сколь страшна доброта.
– Ты спас мне жизнь, – сказал он.
Лицо Джема расплылось в улыбке – такой же светлой, как занимающийся над Темзой рассвет.
– Это было моим самым сокровенным желанием.
* * *
– Уилл? – вывел его из задумчивости тихий голос.
Напротив него в карете сидела Тесса; в тусклом свете ее серые глаза приобрели оттенок хмурого неба.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
Сделав над собой усилие, Уилл вынырнул из пучины воспоминаний. Тесса сидела без шляпы, откинув назад капюшон плаща. Он подумал, что никогда еще не видел такого выразительного лица: улыбка девушки, как и ее печальный взгляд, заставляли биться его сердце сильнее.
|
|
– О Джеме, – откровенно признался он. – Я вспомнил, как он отреагировал, когда услышал мой рассказ о проклятии Марбаса.
– Ему стало больно за тебя, – кивнула она, – я знаю, он мне говорил.
– Больно, но не жалко. Джем всегда давал мне то, в чем я нуждался. Парабатаиочень преданны. Так и должно быть – мы должны давать друг другу как можно больше, это делает нас сильнее. Но Джем… В течение многих лет он поддерживал во мне жизнь. Не знаю, догадывался ли он об этом, но думаю, что да. Он никогда с тобой об этом не говорил?
Тесса покачала головой и сжала в кулачки руки в белых перчатках.
– Он всегда отзывается о тебе с неописуемой гордостью, Уилл. И восхищается больше, чем ты можешь предположить. Узнав о проклятии, он был убит горем. Но, с другой стороны, это…
– Подтвердило его догадки?
– Да, Джем всегда знал, что ты, Уилл… лучше всех, – сказала Тесса, – и получил тому подтверждение.
– Ох, что хороший, что проклятый – разницы никакой, – горько произнес Уилл.
Девушка наклонилась вперед и взяла его за руку. От этого прикосновения в жилах юноши возгорелось пламя. Я был кучкой пепла, но ты меня воспламенила.Почему слова любви всегда ассоциируются с огнем? Ответом на этот вопрос был огонь в его крови.
– Ты хороший, Уилл, – сказала Тесса, – и никто, кроме меня, не знает, какой ты на самом деле.
– Когда нам было по пятнадцать лет, Яньлю, демон, убивший родителей Джема, наконец был повержен, – произнес Уилл, думая только о том, чтобы она не выпустила его руки из своих ладошек. – Дядя Джема решил переехать в Идрис и позвал его жить к себе, но он отказался. Из-за меня. Сказал, что парабатаевне бросают. Это слова клятвы: «Кто с тобой, будет и со мной». Не знаю, смог бы я поступить так же, если бы у меня была возможность вернуться к семье.
– А разве сейчас ты поступаешь не так же? – спросила Тесса. – Думаешь, я не знаю, что Сесилия уговаривает тебя вернуться вместе с ней домой? Думаешь, не понимаю, что ты не уезжаешь ради Джема?
– И ради тебя, – необдуманно выпалил он.
Девушка выпустила его руку. «Вот идиот, – стал проклинать себя Уилл, – как ты мог? Ты два месяца вел себя так осторожно. Твоя любовь для нее – тяжелое бремя, которое она несет исключительно из вежливости. Никогда об этом не забывай».
Тесса отдернула занавеску – карета остановилась. Вывеска у ворот предписывала кучеру спешиться и взять лошадь под уздцы.
– Вот мы и на месте, – произнесла Тесса, словно Уилл ничего не говорил.
Может, так оно и было, может, вслух он не вымолвил ни слова? Уилл надеялся на это.
Дверца кареты открылась, и внутрь проникла волна холода. Сирил помог Тессе сойти, вслед за ней на мостовую выпрыгнул Уилл. Воздух был пропитан специфическим запахом Темзы. После того как королева Виктория приказала сделать набережные, дома от реки стало отделять приличное расстояние, но смрад нечистот, которые сбрасывались в реку, все равно ощущался очень явственно.
Дом номер шестнадцать из красного кирпича был выстроен в георгианском стиле. Над входной дверью нависал эркер. За элегантной кованой изгородью виднелся небольшой дворик. Тесса поднялась по ступеням крыльца и постучала. За ее спиной стоял Уилл.
Булей Скотт – в брюках, рубашке и парчовом халате, – открыв дверь, неприязненно смотрел на них через золотой монокль.
– Черт, – сказал он, – если бы знал, что это вы, велел бы лакею спровадить вас с глаз долой.
– А вы ждали кого-то другого? – спросила Тесса.
Уилл подумал, что донимать всех расспросами было в ее характере – оставь Тессу одну в комнате, она тут же начнет задавать вопросы растениям или предметам меблировки.
– Я думал, принесли абсент.
– Выпей этой дряни побольше, и забудешь, как тебя зовут, – вмешался Уилл. – Нам нужен Магнус Бейн, а если его здесь нет, скажи, где его найти, и мы от тебя отстанем.
Булей вздохнул и крикнул:
– Магнус, иди сюда, здесь твой синеглазый парнишка.
В коридоре послышались шаги, и за спиной Булей вырос колдун – в черном фраке, накрахмаленной белой рубашке и манжетах. Буйные вихры Магнуса напоминали взлохмаченную бахрому из темного шелка.
– Чем обязан счастью видеть вас в столь поздний час? – спросил он, окидывая взглядом Тессу и Уилла.
– Хотим, чтобы ты оказал нам услугу, – усмехнулся Уилл, но, увидев, что брови Магнуса удивленно взлетели вверх, поправился: – У нас к тебе дело.
– Ну хорошо. – Булей шагнул в сторону, пропуская их внутрь. – Проходите в гостиную.
Раздеться им никто не предложил. Оказавшись в гостиной, Тесса стянула перчатки и протянула к камину озябшие руки. Уилл тут же отвел взгляд от вьющихся у нее на затылке волос. В Институте, рядом с Джемом и остальными, ему было легче гнать от себя ненужные мысли. Но здесь они не давали ему покоя.
Булей уселся в кресло, обитое тканью в цветочек, и снова вставил в глаз монокль, висевший на длинной золотой цепочке.
– Но чем пойдет речь? – спросил он.
Магнус прислонился к каминной полке – ни дать ни взять, праздный молодой джентльмен. На стенах, обтянутых бледно-голубой драпировкой, висели полотна, живописавшие дам и господ в классических нарядах. Уиллу показалось, что он узнал пару репродукций Альма-Тадемы [8]– разве могли они быть оригиналами?
– Чем тебя так заворожили картины, Уилл? – спросил Магнус. – И что тебя привело на сей раз? С нашей последней встречи прошло несколько месяцев.
– Не хотел тебя беспокоить… – пробормотал Уилл.
Это было правдой лишь наполовину. Когда Магнус помог юному Эрондейлу разобраться с мнимым проклятием, тот стал его избегать, но не потому, что больше не нуждался в Магнусе.
Причина крылась в том, что при виде колдуна он испытывал боль. Уилл написал ему короткое письмо, в котором сообщил, что другие обитатели Института теперь знают о том, что никакого проклятия и не было. Также он поведал о помолвке Джема и Тессы и попросил оставить его письмо без ответа.
– …но у нас возникла проблема.
Кошачьи глаза колдуна расширились.
– Проблема? Какого рода?
– Серебро, – коротко ответил Уилл.
– Как мило, – заметил Булей. – Только не говори, что мои собратья вновь стали баловаться этим дрянным наркотиком.
– Нет, – ответил Уилл, – просто его нигде не достать.
Увидев в глазах Магнуса проблеск понимания, он стал объяснять сложившуюся ситуацию. Выражение лица колдуна, пока он слушал, совершенно не менялось, как у Чёрча, его кота.
– А без серебра? – спросил наконец Магнус.
– Без серебраДжем умрет, – сказала Тесса, отвернувшись от камина. Щеки ее окрасились ярким румянцем, то ли от тепла, то ли от нервного возбуждения. – Не сразу, но в течение недели. Без лекарстваего организм долго не продержится.
– А как он его принимает? – задал вопрос Булей.
– Растворяет в воде либо вдыхает. А тебе зачем? – спросил Уилл.
– Просто интересно, – ответил Булей.
– А для нас, тех, кто любит Джема, жизненно важно, – произнесла Тесса, вздернув подбородок.
Уилл вспомнил, как однажды сравнил ее с Боудиккой [9]. Он восхищался храбростью Тессы, даже несмотря на то что в этот момент она боролась за другого.
– Почему вы пришли с этим ко мне? – спросил Магнус.
– Вы уже помогали нам, и с Уиллом, и с де Куинси, – ответила Тесса, – и мы подумали, что в этот раз вы тоже не откажете в содействии.
– Я не состою у вас на службе, – пожал плечами Магнус. – С де Куинси я помог, потому что меня попросила Камилла, а с Уиллом – потому что он оказал мне ответную услугу. Я колдун. И не буду служить Сумеречным охотникам задаром.
– Я не Сумеречный охотник, – сказала Тесса.
Стало тихо. Затем Магнус произнес:
– Гм… Тесса, полагаю, вас можно поздравить?
– Я не…
– Я имею в виду помолвку с Джеймсом Карстейрзом.
Тесса вспыхнула и поднесла руку к шее, где всегда носила подаренный Джемом кулон его матери.
Уилл не столько увидел, сколько почувствовал, что Булей не сводит с них глаз – изучая, делая вы воды, развлекаясь.
– За сереброя пойду на что угодно, – сказал юноша. – Окажу любую услугу. Если тебе нужны деньги, я все устрою… то есть…
– Я действительно пару раз помог вам, но в данном случае… – вздохнул Магнус. – Подумайте сами, если кто-то скупил по всей стране серебро, то у него, вероятно, были причины. А кто в этом мог быть заинтересован?
– Мортмейн, – прошептала Тесса, опередив Уилла.
В ушах юноши зазвучал его собственный голос:
«Прихвостни Мортмейна скупают серебро по всему Ист-Энду, сам видел. Если твое лекарство закончится, мы нигде не сможем его достать, кроме как у него…»
«И тогда мы окажемся у него в руках, – ответил Джем, – если только ты не дашь мне умереть, что стало бы весьма разумным завершением…»
Купив серебрана год вперед, Уилл решил, что опасность миновала и что Мортмейн, обнаружив, что его план провалился, попытается погубить их как-то иначе. Ему даже в голову не пришло, что годовой запас Джем израсходует за два месяца.
– Ты не хочешь нам помогать, не желая выставлять себя врагом Мортмейна, – сказал Уилл.
– Ну и что? Тебе есть в чем упрекнуть Магнуса? – встал с кресла Булей. – Или плата, которую ты собираешься предложить, будет стоить того риска, которому он себя подвергнет?
– Я сделаю для вас все, – прошептала Тесса, и от ее слов в душе Уилла все перевернулось. – Все что угодно, лишь бы вы помогли спасти Джема.
Магнус взъерошил пятерней свои черные волосы.
– Ну, если так… – сказал он. – Ладно, я могу поспрашивать, пройтись по каналам поставок. Старуха Молли…
– У нее я был, – перебил Уилл, – ее кто-то так напугал, что она теперь боится даже вылезти из своей норы.
– И это тебя не настораживает, юный Сумеречный охотник? – фыркнул Булей. – Неужели ради того, чтобы продлить другу жизнь на несколько месяцев, да пусть даже и на год, стоит так рисковать? Он же все равно умрет. И чем раньше это случится, тем быстрее тебе достанется его невеста, которую ты так любишь.
Уилл так и не понял, что произошло потом. В глазах у него потемнело, и монокль Булей вдруг отлетел в противоположный угол комнаты. Юноша больно ударился обо что-то головой и наконец осознал, что они катаются по ковру, ругаясь и пиная друг друга. Кисть резко обожгло – это Булей выпустил когти. Глаза оборотня пожелтели, он обнажил острые, как кинжалы, клыки, готовый в любую минуту вонзить их ему в глотку.
– Остановитесь! Остановитесь! – Тесса бросилась к камину и схватила кочергу.
Уилл, задыхаясь, ухватил оборотня за морду и с силой оттолкнул. Булей зарычал и вдруг скатился с груди юного Эрондейла – Магнус сгреб его за шиворот и отшвырнул в сторону. Затем колдун схватил за шкирку самого Уилла и поволок из комнаты. Булей смотрел им вслед, держась за щеку, обожженную серебряным кольцом Сумеречного охотника.
– Пусти! Пусти меня! – брыкался Уилл, но Магнус держал его мертвой хваткой.
Он оттащил Уилла в тускло освещенную библиотеку и бросил на красный бархатный диван.
– Я не могу оставить Тессу наедине с Булей…
– Вряд ли ее добродетель от этого пострадает, – холодно произнес Магнус. – Булей будет вести себя хорошо.
Уилл вытер с лица кровь.
– Что смотришь? – крикнул он Магнусу. – Ты выглядишь, как Чёрч, когда ему до смерти хочется кого-то цапнуть.
– Вступить в схватку с претором волков-оборотней… – покачал головой Магнус. – Да если ты дашь его стае хоть малейший повод, она порвет тебя в клочья. Тебе что, жить надоело?
– Нет, – ответил Уилл, удивляясь самому себе.
– И почему я тебе всегда помогаю?..
– Вероятно, любишь сломанные игрушки.
Магнус подошел и взял Уилла за подбородок.
– Ты неСидни Картон, – сказал он, – что проку жертвовать жизнью ради Джеймса Карстейрза, если он все равно умрет?
– Если я его спасаю, значит, оно того стоит…
– Чтостоит? Что вообще может стоить жизни?
– То, что я потерял! – закричал Уилл. – Тесса!
Магнус отошел и сделал несколько глубоких вдохов. Со стороны казалось, что он мысленно считает до десяти.
– Я прошу прощения за слова Булей, – наконец произнес он.
– Если Джем умрет, я не смогу быть с Тессой, – тихо сказал Уилл. – Иначе получится, что я ждал его смерти, что его смерть для меня была желанной. А я не такой, у меня нет желания извлекать из его кончины выгоду. Поэтому он должен жить. – Он помолчал и добавил: – Только так жизнь обретает смысл, а в противном случае…
– Она бесполезна и состоит лишь из страданий и боли? – договорил за него Магнус. – Не думаю, что тебе станет легче, если я скажу, что на земле всегда так – добро претерпевает мучения, зло процветает и все, рано или поздно, подходит к концу.
– Мне нужно больше, – сказал Уилл. – Когда-то ты убедил меня в том, что я сам себя проклял, поверив в несуществующее проклятие. А теперь отворачиваешься от собственного творения.
– Ты неисправим, – засмеялся Магнус.
– Я это уже слышал.
Поморщившись от боли, юноша встал с дивана:
– Значит, поможешь?
– Помогу, – кивнул Магнус и снял с шеи маленький, тускло отсвечивавший красный квадратный камешек на длинной цепочке. – Вот, возьми.
Сумеречный охотник в смущении поглядел на него:
– Это же принадлежит Камилле…
– Видишь ли, месяц назад она вернула все мои подарки, – с горькой улыбкой произнес Магнус. – Так что бери, этот камень предупреждает о приближении демонов и может сгодиться против механических уродцев Мортмейна.
– Истинная любовь не умирает, – прочел Уилл надпись на оправе. – Прости, Магнус, я не могу его принять… для мужчины он слишком красив.
– Но ведь ты и сам красавчик. Так что ступай домой и приведи себя в порядок. Как только узнаю что-то, сразу дам знать. – Бросив на Уилла проницательный взгляд, он добавил: – А ты тем временем постарайся, чтобы мои усилия не пропали зря.
– Не подходите, а то огрею! – вскрикнула Тесса, размахивая кочергой.
– В ваших способностях я не сомневаюсь, мисс, – глядя на нее с уважением, произнес Булей. Затем достал из кармана платок с вышитой на нем анаграммой и стер с подбородка кровь. Алые пятна виднелись и на ковре. Юный Эрондейл никогда не отличался особой аккуратностью, а когда его одолевают эмоции, и подавно.
– Вижу, вы стали такой же, как они… Теперь понятно, почему Сумеречные охотники так восхищаются вами. С одним из них вы обручились. А теперь он умирает…
Тесса снова вспыхнула и подумала, не пустить ли кочергу в ход. Но она убедилась в том, что реакция у оборотня была молниеносной, поэтому никаких иллюзий относительно своих шансов не строила.
– Если вы не знаете Джеймса Карстейрза, так и не говорите о нем.
– Любите его, да? – Булей постарался, чтобы его голос звучал неприятно. – Но и к Уиллу вы тоже неравнодушны.
У Тессы все похолодело внутри. Она знала, что Магнус в курсе тех чувств, что питал к ней Уилл, но мысль о том, что она платит взаимностью, настолько исказила ее лицо, что любоваться им в эту минуту никому бы и в голову не пришло.
– Это неправда!
– Врунишка! – усмехнулся Булей. – Ну в самом деле, какая разница, если один из них умрет? У вас же всегда останется второй.
Тесса подумала о Джеме, о его серебристых глазах, о сосредоточенном лице, когда он играл на скрипке, о линии губ, когда улыбался, о внимательных пальцах – обо всем том, что было ей невыразимо дорого.
– Будь у вас двое детей, стали бы вы говорить, что смерть одного из них вам совершенно безразлична, потому что есть второй?
– Двоих детей можно любить одинаково, – усмехнулся Булей, – но романтические чувства питают только к одному мужчине. Разве природа Эроса не такова? Так говорится в книгах, хотя на собственном опыте мне в этом убеждаться не приходилось.
– Что касается книг, то я о них кое-что поняла, – сказала Тесса.
– Да? И что же?
– Что в них сплошная ложь!
– Любопытное вы создание, – приподнял бровь Булей. – Мне кажется, я понимаю, что эти парни в вас нашли, но… – Он запнулся и пожал плечами. – Женщины для меня всегда были загадкой.
– И что такого вы никогда не могли в них понять, сэр?
– Главным образом их суть.
– Хорошо, а мать у вас была? – спросила Тесса.
– Наверное, – без особого энтузиазма ответил Булей. – Кто-то же должен был произвести меня на свет. Но я ее почти не помню.
– Пусть так, но ведь без женщины вас не было бы, не так ли? Какими бесполезными вы бы нас ни считали, мы умнее, решительнее и терпеливее мужчин. Вы, может, и сильнее, зато мы выносливее.
– Значит, ваше жизненное предназначение только к тому и сводится, чтобы терпеть? Да… Что-то вы не сияете от счастья, хоть и помолвлены. – Он окинул ее взглядом водянистых глаз. – Как говорят, сердце пополам не поделишь. Вы любите их обоих, и от этого ваше сердце разрывается на части. Может, хватит уже себя жалеть? Большинство людей счастливы, если в своей жизни встретят одну большую любовь. На вашу же долю выпало сразу две.
– Слова мужчины, который ни разу никого не любил.
– Ого! – Булей приложил руку к сердцу и отшатнулся в порыве притворного ужаса. – Голубка показала зубки. Ну что же, если вы не хотите обсуждать вопросы личного плана, давайте поговорим на более общие темы. К примеру, о том, кто вы. Магнус убежден, что колдунья, но вот я в этом сомневаюсь. На мой взгляд, в вас течет кровь фей, ведь что такое способность изменять форму, как не иллюзия? А кто у нас мастерски умеет пускать пыль в глаза? Правильно, феи.
Тессе вспомнилась синевласая фея на вечеринке у Бенедикта, утверждавшая, что была знакома с ее матерью, и у нее перехватило дыхание. Но ответить Булей девушка не успела – в комнату вернулись Магнус и Уилл. Увидев Тессу с Булей, Эрондейл нахмурился, а затем захохотал:
– Похоже, Магнус, ты был прав. Он не представляет для Тессы опасности. Скорее наоборот.
– Тесса, милая, отдайте мне кочергу, – попросил Магнус, протягивая руку. – Булей порой бывает несносен, но, чтобы совладать с его дурным расположением духа, есть и другие способы.
Тесса безропотно протянула Магнусу кочергу, взглянула на Уилла и по его лицу поняла, что проблема, с которой они пришли, так и не решена. Уилл был бледен, а пятна крови на его скулах еще больше подчеркивали пугающую черноту кругов под глазами.
Магнус проводил их до выхода. Тесса зябко поежилась, натянула перчатки, кивком попрощалась с колдуном, и они с Уиллом остались одни.
За деревьями поблескивала Темза, в воде сине-золотистыми искорками отражались газовые фонари моста Баттерси, сквозь пелену серых облаков проглядывала луна.
– Тесса… – глухо произнес Уилл.
Девушка подошла ближе и заглянула ему в глаза. В них светилось отчаяние.
– Магнус обещал помочь? – шепотом спросила она.
– Он постарается, но я понял, что он сказал это только из жалости ко мне. Так что надеяться нам, похоже, не на что. Если даже Магнус полагает, что все усилия обречены на провал, то я ничего сделать не могу.
Тесса взяла его за руку. Уилл не двинулся с места. После того как они несколько месяцев избегали друг друга, ей было странно находиться рядом с ним, ощущать его присутствие. От него пахло мылом, дождем, кровью… и Уиллом.
– Ты сделал больше, чем мог, Уилл. Все-таки Магнус пообещал помочь, и мы сами займемся поисками. Может, что-нибудь и найдем, нельзя терять надежды.
– Я знаю. Но все равно испытываю в душе леденящий ужас, словно жить мне осталось не больше часа. С отчаянием, Тесс, мне и раньше приходилось сталкиваться, но вот со страхом – никогда. Хотя я всегда знал, что…
Что Джем умрет.Вслух она этого не произнесла. Фраза повисла между ними невысказанной.
– Кто я? – прошептал Уилл. – Я много лет корчил из себя непонятно что, и вот настал момент, когда я решил вернуться к своей истинной сущности. И что? Возвращаться на самом деле не к чему. Я рос обычным, заурядным мальчишкой, стал не самым лучшим мужчиной… и теперь понятия не имею, как жить дальше. Мне неведомо, кто я, и, если Джема не станет, рассказать мне об этом будет некому.
– Я знаю, кто ты. Ты – Уилл Эрондейл, – тихо сказала Тесса.
Он неожиданно прижал ее голову к своей груди. Сначала она застыла от изумления, но затем осторожно обвила его руками и почувствовала, что Уилла бьет дрожь. Уилл не плакал – казалось, ему не хватало воздуха. Тесса понимала, что обнимать его не стоило, но в то же время даже представить не могла, чтобы Джем порицал ее за это. Она понимала, что не может заменить Уиллу парабатая, не может быть для него компасом, всегда указывающим на север, но вместе с тем знала, что в силах хотя бы немного облегчить его ношу.
– Как тебе нравится мой жуткий нос? – спросил Булей. – Мне заехали по нему серебром, а я его терпеть не могу.
Магнус в ответ неопределенно хмыкнул. Он стоял у окна, чуть отодвинув занавеску, и смотрел на Уилла с Тессой, которые стояли у дома, прижавшись друг к другу, словно от этого зависела их жизнь.
Булей закатил глаза:
– Надо полагать, они все еще здесь?
– Так и есть.
– От всей этой романтики одни неприятности, – покачал головой Булей. – У нас с тобой куда лучше – одно лишь физическое влечение.
– Сущая правда.
Наконец Уилл с Тессой разомкнули объятия.
– Скажи, если бы у тебя не было племянников, ты бы женился ради продолжения рода? – спросил Магнус.
– Думаю, пришлось бы, – засмеялся Булей. – И тогда держитесь, Англия, Сатана, Святой Георг и вся стая волков-оборотней!
Он поднял бокал с красным вином и стал рассматривать вино на свет.
– Ты отдал Уиллу камень Камиллы, – заметил он.
– Откуда ты знаешь?
Магнус все еще смотрел на Уилла и Тессу. Молодой человек был выше и крупнее девушки, но, несмотря на это, казалось, что это она служит ему опорой, а не наоборот.
– Когда ты выходил из комнаты, камень был на тебе, а когда вернулся – уже нет. Надеюсь, ты не рассказал Уиллу о его истинной ценности? Что теперь он носит на шее рубин, который стоит больше всего Института?
– Нет, не рассказал, – ответил Магнус, – желания не было.
– Хотел избавиться от трагического напоминания о потерянной любви?
– Нет, просто камень не подходил под цвет моего лица.
Юноша и девушка сели в карету, кучер щелкнул кнутом.
– Как ты думаешь, у него есть шанс? – спросил колдун.
– У кого?
– У юного Эрондейла. Шанс обрести счастье?
Булей со вздохом поставил бокал и спросил:
– А ты сможешь быть счастливым, если он будет несчастным?
Эту реплику Магнус оставил без ответа.
– Ты что, любишь его? – спросил Булей без всякой ревности, чисто из любопытства.
«Как можно иметь такое сердце? – подумал Магнус. – Точнее, не иметь его вообще».
– Нет, – вслух произнес он, – раньше мне действительно так казалось, но потом я понял, что ошибся. Здесь что-то другое. У меня такое ощущение, что я его должник. Я слышал, если ты спасаешь кому-то жизнь, то затем должен нести за нее ответственность. И чувствую, что в ответе за этого парня. Если он будет несчастен, если любимая девушка не ответит ему взаимностью, если умрет его парабатай, я буду считать, что подвел его.
– Значит, тебе суждено его подвести, – сказал Булей. – Пока ты будешь угрюмо носиться в поисках серебра, я поеду в деревню. Город зимой нагоняет на меня тоску.
– Как знаешь.
Карета, увозившая Уилла и Тессу, скрылась из виду, и Магнус отпустил занавеску.
* * *
Консулу Джошуа Вейланду
от Инквизитора Виктора Уайтлоу
Джошуа!
Твое письмо Совету по поводу Шарлотты Бранвелл немало меня обеспокоило. Мы с тобой знаем друг друга много лет, и я надеюсь, что мне ты можешь рассказать больше, чем им. Ты знаешь о ней что-то такое, что внушает тебе тревогу? Отец Шарлотты был нашим близким другом, что касается ее самой, то я не слышал, чтобы она совершала какие-то бесчестные поступки.
С выражением искренней озабоченности,
всегда твой
Виктор Уайтлоу
Глава 6
Да будет тьма
Пусть любовь обнимет горе…
Пусть тьма сохранит свой иссиня-черный блеск:
Ах, как же сладостно упиваться потерями,
И танцевать со смертью.
Лорд Альфред Теннисон, «Памяти А. Г. X.»