Вскоре после вторжения в ТибетКитай начал насильно осуществлять далеко идущуюпрограмму коллективизации. Стада были конфискованы ускотоводов и земледельцев, а сами они были организованыв бригады и коммуны. Скотоводы выращивали свои жестада, не имея права на продукты своего труда.В таком же положении были и земледельцы.Их средний рацион выживания состоял из 5-6 фунтов масла, 10 фунтов мяса, 4-5 кхелей (1 кхель равна примерно 25-30 фунтам) цампы. В скотоводческих районах Тибета в периоды с 1961 по 1964 год и с 1968 по 1973 год голод был явлением, распространенным широко.Тысячи и тысячи тибетцев должны были употреблять в пищу грызунов, собак, червей и многое другое, только чтобы выжить.В 1979 году новое китайское руководство начало политику либерализации, что позволило осуществить программу деколлективизации, которая в некоторой степени позволила улучшить положение в Тибете.
Однако до сих пор положение вещей остается неудовлетворительным. Имея доход на одного человека в 1990 году $80, 21,7% грамотных среди взрослого населения, среднюю продолжительность жизни 40 лет, “ТАР” достиг в 1991 году только индекса 0,087 по классификацииразвития народов ООН. Теоретически Тибет занимает153 место среди 160 наций мира, находясь между РеспубликойЧад и Джибути.
Китайским властям также известныэти цифры. Выступая в Пекине на третьем заседании седьмой сессии Народного Собрания КНР в марте 1990 года. Председатель народного правительства “ТАРа” Дордже Церингсказал, что Тибет (автономный район) остается еще оченьбедным регионом с годовым доходом около 200 юаней. Растущее число нищих — яркое напоминание об экономических проблемах, с которыми столкнулись тибетцы. 15 числа месяца сакадава (четвертый месяц по тибетскому календари”), после того как отец г-жи Дрокьи из Сок Дзонга роздал по пять фенов (100 фенов = 1 юаню) каждому нищему в центре Лхасы, оказалось, что он роздал 500 юаней, но еще половина нищих осталась без милостыни.
В своей “Белой книге” китайцы вновь утверждают, что их правление принесло тибетцам процветание, большие социальные, политические и культурные блага. Они жалуются, что их “цивилизаторская” миссия стоит правительству и народу больших затрат в форме субсидий отсталой стране. Согласно китайской статистике, ежегодные субсидии “ТАРу” в 80-х годах составляли около одного биллиона юаней или 270 млн. долларов США. Но китайское правительство не желает говорить о том, что оно заработало на Тибете больше, чем вложило в него. В денежном выражении объем вывезенного в Китай строевого леса намного превосходит ту финансовую помощь, о которой все время говорится. И при этом не берутся в расчет вывезенные в Китай такие минеральные ресурсы, как уран, золото, серебро, медь, бура, хром и другие, а также бесценные произведения искусства.
В любом случае львиная доля китайских субсидий пошла на содержание китайского персонала в Тибете и послужила как подъемные средства китайским переселенцам. Тибетцы почти ничего из субсидий не получили. Это становится ясным, если познакомиться со значительной разницей в дотациях городскому и сельскому населению. Так, в конце 70-х годов и начале 80-х средняя дотация на городского жителя составляла $128, а на сельского — только $4,5. В таких городах, как Лхаса, Ньингтри, Гьянгце, Нагчхукха, Нгари, Шигацзе, Цетханг, Чамдо и т. д., и в прилегающих к ним местностях, большую часть населения составляли китайские переселенцы и персонал. Тибетское же население сконцентрировано главным образом в сельских районах. Поэтому значительная часть китайских субсидий предназначается для поддержки китайского населения, живущего большей частью в городах, и обеспечения их инфраструктурой.
К тому же, дотируются преимущественно те продукты, которые потребляются, прежде всего, китайцами, а не тибетцами. Основная пища тибетцев — это цампа, которая делается из ячменной муки, хотя горожане или селяне побогаче имеют в своем рационе пшеницу или рис. Однако дотируются только пшеница и рис. К 1985 году цена на ячмень была свободной и составляла 76 фенов за килограмм. В то же время рис стоил 40 фенов при закупочной госцене 90 фенов, пшеница — от 44 до 48 фенов при закупочной госцене от 112 до 126 фенов за килограмм (UNDP. 1986). Такая политика субсидий делала жизнь для китайских поселенцев в “ТАРе” более привлекательной, в то же время более бедным тибетцам становилось тяжелее выживать тем способом, к которому они привыкли.
Лесная и горнодобывающая отрасли не только получают крупные вливания китайской “финансовой помощи”, но и являются областями промышленности, которые привлекают наибольшее количество иммигрантов из метрополии, а вся их продукция вывозится в Китай.
Тибетцы же доведены до положения маргиналов и не имеют должного контроля над своими ресурсами. Возьмем, к примеру, строительство дорог. Основными причинами строительства дорог в Тибете являются: необходимость размещения по всей стране войск НОАК, строительство военных объектов, обеспечение иммигрантов из Китая, широкая вырубка леса и добыча минералов, которые вывозятся прямо в Китай. Дороги проходят через большинство тибетских деревень, но при этом в сельской местности почти нет системы общественного транспорта. Современные транспортные средства, принадлежащие Китаю, не доступны для большинства тибетцев. В некоторых деревнях автобусы перевозят людей один раз в неделю, но пассажирами являются всегда китайские служащие. В большинстве районов тибетцы продолжают использовать лошадей, мулов, яков, ослов и овец в качестве транспорта. Грузовики, доставляющие китайской администрации все необходимое, стали привычным средством передвижения для многих тибетцев.
Поэтому китайский образчик экономического развития Тибета нацелен на то, чтобы контролировать в собственных целях тибетскую экономику, а не на то, чтобы стимулировать инициативу, предприимчивость и производство продукции. Такая экономика создает порочный круг, когда местные потребности в товарах удовлетворяются за счет снабжения продукцией китайских госпредприятий. Прибыль этих предприятий возвращается в форме субсидий, создавая условия для дальнейшего “выкачивания” природных ресурсов, необходимых для работы тех же самых предприятий. В свете этого опыта мы не можем не рассматривать объявление политики открывания для западных инвестиций экономики Тибета, иначе как меру, ускоряющую процесс переселения китайцев в Тибет и интенсифицирующую эксплуатацию природных ресурсов Тибета в интересах колониальной власти.
В любом случае суть проблемы не в том, кто способен строить много фабрик или достигать более высокого национального дохода. Никакая иноземная власть, какой бы эффективной и современной она ни была, не имеет права устанавливать свое правление в другой стране.