Луна бросилась на колени, чтобы подхватить свою бабушку.
Ох! Какой она стала… Как бумага на холодном ветру. Её бабушка, такая сильная все эти годы, поднимающая небеса… Луна чувствовала, что могла подхватить бабушку на руки и бежать к дому.
- Бабушка! – зарыдала она, прижавшись к её щеке. – Бабушка, проснись. Прошу.
Её бабушка едва дышала.
- Твоя магия, - прошептала старушка. – Она кипит в тебе.
- Не говори об этом, - Луна всё ещё вдыхала аромат её волос. – Ты больна?
- Не больна, - прохрипела её бабушка. – Умираю. Давно уже пора было это сделать, - она закашлялась, задрожав, зашлась приступом.
Луна почувствовала, как её перерезает приступ ужаса.
- Ты не умираешь, бабушка. Не можешь. Я поговорю с Вороном! Меня любят бумажные птицы. Всё хорошо! Я знаю. Я помню маму. И дама в лесу… не слишком хорошая.
- О, моё дитя, нынче я не умру, но совсем скоро… Твоя магия – а ведь теперь ты от этого слова не замираешь? – Луна кивнула. – Я заперла его в тебе, чтобы ты не была опасна для себя и для других, потому что поверь мне, дорогая, опасность имеет последствия. И всё вверх, вниз, в сторону… - она закрыла глаза и поморщилась от боли.
- Не хочу говорить об этом, бабушка, если тебе от того плохо, - девочка резко села. – Тебе можно помочь?
Старуха содрогнулась.
- Я замёрзла, - сказала она. – Так холодно, луна есть?
- Да, бабушка.
- Подними свою руку. Пусть лунный свет соберётся на твоих пальцах и перетечёт в меня. Я когда-то сделала это для тебя, когда ты была ребёнком. Когда тебя оставили в лесу, и я отнесла тебя в безопасное место, - Ксан умолкла и посмотрела на сидевшую на земле женщину. – Я думала, мать бросила тебя, - она прижала ладонь ко рту и покачала головой. – Та же родинка. Те же глаза.
|
|
Женщина с земли кивнула.
- Я не отдавала её, - прошептала она. – Её отобрали. Моего ребёнка отобрали, - безумная уткнулась лицом в колени, голову закрыла руками и не выдавала больше ни звука.
Казалось, Ксан вот-вот разорвётся пополам.
- Да. Я знаю, - она повернулась к Луне. – Каждый год ребёнка оставляли на убой в лесу на том же месте. Каждый год я относила ребёнка через лес в новую семью, что будет его любить и держать в безопасности. Я была неправа – не поинтересовалась. Так неправильно не поинтересовалась! Но печаль хмелила эти места. Потому я убегала так быстро, как могла.
Ксан содрогнулась и подвинулась ближе к женщине. Та не подняла головы, и Ксан осторожно опустила ей руку на плечо.
- Простишь ли ты меня?
Сумасшедшая ничего не говорила.
- И дети были в лесу. Дети звёзд? – прошептала Луна.
- Да. Они, - кашлянула бабушка. – Как ты. Но тебе передалась магия. Я не хотела, дорогая, так вышло, но отменить было нельзя. И я любила тебя, так сильно любила! Это тоже не изменить. Потому взяла как свою внучку. И тогда я начала умирать, и это тоже нельзя было остановить. Последствия. Последствия. Сколько ошибок я допустила… - она содрогнулась. – Я замёрзла. Милая Луна, ещё немного света, если ты не против…
Луна подняла руку. Сияние луны, липкое и сладкое, собиралось на кончиках её пальцев. Она переливала это с рук в рот бабушке и чувствовала, как дрожало бабушкино тело. Лунный свет лился по коже Луны, и кости её светились.
- Лунный свет помогает лишь временно, - промолвила бабушка. – Магия вытекает из меня, как из ведра с дырами. Она обращается к тебе. Всё, что есть во мне, идёт к тебе, моя дорогая. Так должно быть, - она повернулась и похлопала Луну по щеке. Та сжала её пальцы и отчаянно притянула к себе. – Пять сотен лет – это очень много. Очень. И у тебя есть мать, что тебя любит, всегда любила.
|
|
- Мой друг… - промолвил мужчина. Он рыдал, и громадные слёзы стекали по его лицу. Теперь нож казался таким безобидным, но Луна всё равно смотрела на него с опаской. Он пополз вперёд, протянув руку.
- На расстоянии, - холодно сказала она.
Он кивнул.
- Мой друг… - сказал он. – О, птица была другом. Я… - он сглотнул, утёр слёзы рукавом. – Мне жаль, это звучит так грубо, но… - его голос затих. Луна могла обратить его в камень, но отмахнулась от этой мысли, когда затихло грозное молчание.
Нет, ударить… Камень рухнул на землю – и свалился в пропасть, словно наказанный.
Она должна быть осторожной.
- Но это ты ведьма? – мужчина посмотрел на Ксан. – Лесная? Которая утверждает, что если мы не пожертвуем ребёнка ежегодно, она нас уничтожит?
Луна холодно посмотрела на него.
- Моя бабушка никогда ничего не разрушала. Она хорошая, добрая и заботливая. Спроси людей из Свободных Городов, они знают.
- Кто-то просил жертву, - сказал мужчина, - но не ты, - он перевёл взгляд на бритоголовую женщину. – Бумажные птицы… Я знаю, я был тогда, когда уводили её дитя…
- Насколько я помню, - прорычала женщина, - ты был одним из тех, кто отбирал моего ребёнка!
Мужчина опустил голову.
- Это ты, - прошептала Луна. – Я помню, ты был мальчиком. Пах опилками. И не хотел. – Она умолкла, нахмурилась. – Ты ненавидел этих стариков.
|
|
- Да, - задыхался мужчина.
Её бабушка попыталась подняться на ноги, и Луна вскочила, помогая ей, но Ксан лишь отмахнулась.
- Довольно, ребёнок. Я ещё не настолько стара, чтобы не встать.
Но она была стара. Перед глазами Луны Ксан всегда была старой. Но сейчас… Всё иначе. Она усохла. Глаза были впалыми. Кожа цвета пыли. Луна собрала лунный свет – и вновь дала бабушке.
Ксан посмотрела на мужчину.
- Нам надо идти быстро. Я собиралась спасти ещё одно дитя. Я так долго делала это… - она содрогнулась и попыталась шагнуть вперёд. Луне казалось, что она развалится на куски. – Нет времени для суеты.
Луна обняла бабушку за талию, и ворон опустился на плечо. Она повернулась к женщине на земле и протянула ей руку.
- Ты с нами? – спросила она и затаила дыхание. Сердце колотилось в груди.
Женщина у потолка.
Бумажные птицы в окне башни.
Она здесь, она здесь, она здесь.
Женщина подняла взгляд и встретилась с глазами Луны. Приняла её руку и поднялась. Сердце вспыхнуло, и поднялись в воздух бумажные птицы.
Луна услышала звук шагов, что приближались с той стороны холма, а потом увидела пару светящихся глаз. Тигр перед прыжком, но те тигр. Высокая, сильная женщина. И её магия была жестокой и беспощадной. Словно лопата. Женщина, что требовала сапоги, вернулась.
- Привет, Та, что Поедает Печаль, - поприветствовала её Ксан.