Жених берет невесту за руку, хороводные повторяют:
Ой ли, ой ли, ой, люшеньки! Иду замуж за тебя.
Тем оканчивается игра, потом выбирают другого жениха, если хотят продолжить хороводную шутку над женихом.
Девушкам приятно забавляться женихами, но под их шуткою бьется пламенное желание: скорее замуж! Иногда из шуточной игры жених он делается настоящим женихом [43].
КОВЕР
За несколько дней до выхода замуж подруги невесты собираются к ней в дом. Там они поют с нею девические песни, а потом выходят из ее дома хороводом на улицу или в сад. В середине хоровода идет действительная невеста с белым платком в руке, который представляет ковер. И что же значит ковер? — Тот будущий ковер, на котором она должна стоять перед венчанием со своим суженым. Она обязана приготовить ковер заранее и отдать его своим девушкам. При выходе из дома их встречает толпа молодых людей с припевом:
Ты не пой, соловей,
Ты не пой, молодой,
При долине!
Ты не вей гнезда,
Ты не вей гнезда
При тереме!
Девушки отвечают:
Как во тереме девица
Дорогой ковер вышивает;
Она золотом ковер вышивала,
Она жемчугом ковер унизала.
Уж кому мой ковер достанется?
Доставался мой ковер
Старому мужу.
Невеста отвечает:
Я могу ковра убавить,
Я со всех сторон, со четырех,
Я со всех углов, с золотых.
Хороводные продолжают:
Как во тереме девица
Дорогой ковер вышивает:
Она золотом ковер вышивала,
Она жемчугом ковер унизала.
Уж кому ковер мой достанется?
Невеста отвечает:
Достанется мой ковер
Ладу милому.
Я хочу ковра прибавить:
Я со всех сторон, со четырех,
Со всех углов, с золотых.
После этих слов невеста отдает свой ковер подругам; одна из них, представляющая жениха, берет ее за руку и выводит из круга. Прочие девушки не останавливаются на этом: каждая из них разыгрывает невесту с соблюдением обыкновенных правил. В иных местах играют ковер просто. Собираются девушки в хорошее летнее время на луг, выбирают из себя невесту и поют хороводный ковер.
ЗАМУЖНЯЯ ЖИЗНЬ
Многие из замужних весьма часто вспоминают о своем девичестве; не раз вскручинется молодушке, когда она припомнит прошлую, беззаботную свою жизнь. Неволя замужней жизни ясно обозначена в песне, сочиненной не без причины на этот случай. Тяжелые работы наших женщин, а требований еще более от их мужей, составляют одну из главных причин, что поселянки многократно горюют о невозвратной своей волюшке. Родимая не отягощала свою дочь работами, родимый не брал ее с собою боронить поле — а теперь? Замужняя молодушка, делай то, что муж прикажет; ходи по терновым кустам и пекись на солнце, недосыпай ночей и работай до поту.
Замужняя жизнь, говорят некоторые, разыгрывается осенью. Нет, она разыгрывается и летом, и весною, когда вздумается хороводу. Для многих забав нет раздела времени. В этой игре участвуют не только девушки и молодёжь, но и жены, и мужья. Хороводные, взявшись за руки, поют все вместе с избранною ими кумою, которая находится у них посредине. Она движениями глаз, плечей, рук и проч. показывает жизнь замужней женщины.
Я пойду, пойду во зеленой сад гулять,
Поищу я молодого соловья.
Соловей, ты мой батюшка!
Ты скажи, скажи, скажи, мой млад соловей:
Кому воля, кому нет воли гулять?
Молодушкам нет волюшки,
Красным девушкам своя воля гулять.
У молодушки три кручинушки:
Да как первая кручинушка —
Стлать пуховую перинушку;
А другая-то кручинушка —
Растворяй жена широки ворота;
А как третья-то кручинушка —
Едет, едет мой ревнивый муж домой;
Он везет, везет гостинец дорогой:
Шелкову плетку, кнуто кнутовое:
Да ударит меня меж белых плеч!
Стала с мужа кафтан скидавати.
Часты пуговки расстегивати.
Хоть и рученьки белешеньки,
На руках ли золоты перстни,
Только стану, стану, мужа разувать,
Про замужнюю жизнь вспоминать [44].
При последнем стихе про замужнюю жизнь вспоминать иногда кума кивает головою так неосторожно, что иной немедленно бросает игру. Над ним смеются, а его молодушка дрожит, как вспомнит про свою жизнь. Эта игра одна из поучительных для семенного быта. Следующая песня, выражающая отношение замужней к свекру, свекрови и мужу, сходна с замужней жизнью.
Я в сад пойду, во зелен пойду,
Ой, люли, ой, люли!
По белу капусту,
По бел кочешок.
Не успела подойти,
Не успела подойти,
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
— Подь, невестушка, домой,
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились.
Свекор-батюшка упал.
— Как бы я была, вестимо,
Я бы выше подмостила,
Горючь камень подложила.
Ой, люли, ой, люли!
Я в сад пойду, во зелен пойду,
Ой, люли, ой, люли!
Не успела подойти,
Не успела заломить.
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
— Подь, невестушка, домой,
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились,
Свекровь-матушка упала.
— Как бы я была, вестимо,
Я бы выше подмостила.
Ой, люли, ой, люли!
Я в сад пойду, во зелен пойду.
Ой, люли, ой, люли!
Не успела заломить,
Ой, люли, ой, люли!
Бежит моя золовушка
Из высокого терема:
— Подь, невестушка, домой.
У нас дома нездорово,
Нечто сделалось:
Новы сени подломились,
Кроватушки опустились,
Твой лада упал.
— Как бы я была, вестимо,
Я бы ниже подмостила:
Я бы перинку подложила;
Ой, люли, ой, люли!
ЖЕНИНА ЛЮБОВЬ
Это воспоминание о тех временах, когда женский пол проводил свою жизнь в теремах и светлицах; когда ему запрещалось говорить с холостыми с глазу на глаз; когда девушка выходила замуж, не зная, за кого выходит: обязывалась его любить из боязни к одной плети. Игра женина любовь осталась единственно в хороводах для осмеяния жестокости самовластных мужей; она не везде в употреблении. Веселой порой разыгрывают все вместе: мужья, жены, молодцы и девушки. Старики, посматривая на играющих, хвалят старого мужа и говорят ему: «Не давай волюшки молодой жене; поживет — слюбится».
Женщины и мужчины любят эту игру, но не везде соблюдают единообразные правила при разыгрывании: более или менее оно изменяется по местным правилам. Девицы делают собой круг, в середину круга выступают молодец и девица, но чаще две девицы: одна из них занимает место мужа и надевает на свою голову шляпу, а другая представляет жену. Хороводные, идучи, поют:
Я поеду, жена,
В Китай-город гулять.
Жена моя, женушка,
Сердитое сердце твое!
Я куплю тебе, жена,
Кисеи на рукава.
Жена моя, женушка.
Сердитое сердце твое!
Вот тебе, жена.
Кисеи на рукава!
Представляющая жену ходит, отворотясь, и не глядит на своего мужа. Муж подает ей кисею, жена вырывает у него из рук и бросает на землю, хор поет:
Посмотрите, добры люди.
Как жена мужа не любит:
Где ни сойдется — не поклонится,
Отворачивается.
— Я поеду, жена,
В Китай-город гулять,
Я куплю тебе, жена,
Золото колечко.
Муж подает ей кольцо, жена отталкивает от себя и ходит, отворотясь.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит:
Где ни сойдется — не поклонится,
Отворачивается.
Я поеду, жена,
В Китай-город гулять,
Я куплю тебе, жена,
Шелковую плетку.
Вот тебе, жена, Дорогой подарок!
Жена смотрит на своего мужа ласково, муж бьет ее плеткой, а она кланяется ему; хор поет:
Посмотрите, добры люди,
Как жена-то мужа любит:
Где ни сойдется — все поклонится,
Поцелуется.
Жена моя, женушка.
Отходчиво сердце твое! [45]
Женина любовь разыгрывается в других местах совсем иначе. Играющие мужа и жену иногда разыгрывают в комнате и пляшут. Все прочие сидят во время пения. Когда муж заглядывает в лицо своей жены, тогда она отворачивается от него с сердцем. В это время поют:
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Муж кладет на плечо жены шелковый или другой какой-либо платок, который она сбрасывает сердито, но, рассудив, что она поступает со своим мужем нехорошо, переменяется вдруг: делается внимательнее к словам его, и это внимание усиливается за всяким стихом более и более:
Ну, смотрите, добры люди,
Как жена мужа полюбит,
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как куплю я жене да шелкову плётку.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Вот, возьми, тебе, жена, шелкова плётка.
Да жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Он бросает на ее шею скрученный платок; она, поправив его на себе, бежит к мужу и смотрит ему в глаза.
Вы видите, добры люди,
Как жена-то мужа любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Она любит меня, она смотрит на меня.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Она смотрит на меня, поцелует меня.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит:
И не любит его, и не смотрит на него.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Да, куплю я жене кумачные рукава.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Вот тебе, жена, кумачные рукава.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Муж кладет на плечо жены платок, который она сбрасывает.
Посмотрите, добры люди,
Как жена мужа не любит.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
И не любит, и не смотрит на него.
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Как поеду, молодец, в Китай-город гулять.
Да, жена моя, женушка.
Ревнивое сердечко!
Да, куплю я жене глазетову юбку.
Да, жена моя, женушка.
Ревнивое сердечко!
Вот тебе, жена, глазетова юбка!
Да, жена моя, женушка,
Ревнивое сердечко!
Жена целует мужа, и этим оканчивается игра.
Припев песни к ревнивой жене изменяется по местностям, например, в Пензенской губернии хороводные, избрав мужа и жену и поставив их в свой круг, так начинают:
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Я куплю жене подарок,
Дорогой китайки.
Ты прими, жена, не ломайся,
А после не кайся.
Муж кладет ей на шею ширинку, она сбрасывает и отворачивается от него. Он начинает петь, а хоровод вторить ему:
Поглядите-ка, добры люди;
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
Товарищи мужа, остановившись, спрашивают его:
Ты скажи-ка нам,
Бравый хват Иван:
Что, поладил ли с женой
Ты с своей молодой?
Муж отвечает, что он не поладил еще, и поет с хороводом:
Посмотрите, добры люди,
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
На мужа сыплются насмешки и укоризны, что он и плох, и худ, что он мал и работать не умеет и что хотя привез жене подарок, однако, никуда не годится. Потом начинают снова:
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Привезу жене подарок:
Шубку, юбку, телогрейку.
Ты прими жена, не ломайся,
А после не кайся.
Муж снова кладет подарок на плечо жены, которая снова отворачивается от него. Его спрашивают поладил ли он с женой? Муж отвечает с хороводом:
Посмотрите, добры люди,
Как жена меня не любит,
Меня, молодца, ненавидит.
Над ним издеваются по-прежнему, называют его кочетом (петухом) и намекают ему прибегнуть к строгости. Потом возобновляют песню прежним порядком.
Растворяйтеся, широкие ворота!
Как поеду ль я в Китай-городок,
Уж куплю я жене подарок,
Дорогой подарок — шелковую плётку,
Два аршина с половиной.
Ну, прими-ка, жена, не ломайся,
И теперь покайся.
Ты, жена, плётку возьми, не гневайся;
Душа-радость, не прогневайся.
Муж кладет на плечо жены плётку. Жена, видя неминучую беду, оборачивается к нему, обнимает и целует его. Муж, заломивши шапку набекрень, обращается к хороводным:
Посмотрите-ка, добры люди, Как жена меня любит; Меня, молодца, уж не ненавидит, Поглядите-ка, люди добрые, Как жена мужа любит; Вокруг него увивается, В глаза засматривается. Посмотрите-ка, люди добрые, Как жена с мужем ладно живет: Где ни сойдется — все целуется.
В заключение своей радости муж и жена отхватывают пляску залихватскую, по выражению играющих, под какую-нибудь плясовую песню.
РЕВНИВАЯ ЖЕНА
Во всяком состоянии ревность есть бич для семейного счастия. Быть мужу ревнивым неумно: это значит сомневаться в благородстве чувств своей жены; но быть ревнивой жене еще хуже и непростительнее, потому что этим самым она дает повод мужу к нарушению верности. Напрасно оспаривают некоторые, что ревность происходит от истинной любви. Если бы это была чистая любовь, то никогда бы не ревновали друг к другу. Кто истинно любит, тот верит в постоянство. Недоверчивость рождает ревность, а отсюда проистекают страдания супругов. «Мой муж, — говорит жена, — не любит меня». Это значит, что она и прежде могла сомневаться в его любви. Мужья скорее изменяют женам или жены мужьям? Нет сомнения, что мужья. Но кто же этому виной? Тревожная ревность самих жен. Верьте в любовь и будете счастливы. Иначе непременный разлад. От этого произошла поучительная игра для ревнивых жен.
Молодые обоего пола составляют хороводы; избранные из них муж и жена становятся в кружок и поют вместе, <идучи> вокруг:
Как у нас за двором
Росла трава шелковая,
Ой, люди, шелковая!
По той траве шла жена,
За нею муж горемычный,
Ой, люли, шелковая!
— Ты постой, моя жена,
Ты подожди, моя жена,
ОЙ, люли, шелковая!
— Я, сударь, не твоя,
Я родимова батюшки,
Ой, лгали, шелковая!
Как у нас за двором
Росла трава шелковая,
Ой, люли, шелковая!
Шли молодцы, удальцы,
Вели коня под ковром,
Ой, люли, шелковая!
Под золотым чепраком,
Он копытом землю выбивал,
Ой, люли, шелковая!
В моем муже правды нет,
С чужой женой знается,
Ой, люли, шелковая!
Со мной же ссорится,
Надо мной издевается,
Ой, люли, шелковая!
Чужой жене башмаки,
А мне, младой, фи-фи,
Ой, люли, шелковая!
Чужой жене сережки,
А мне одне слезки.
Ой, люли, шелковая!
Я же мужа одарю,
Рубашку ему сошью,
Ой, люли, шелковая!
Сошью из полотна,
Из дерюжного конца,
Ой, люли, шелковая!
Жена выходит из круга, а муж остается один: он стоит в задумчивости, потом и он выходит и сам не глядит на жену. Эта разладица мужа и жены явно обнаруживает семейное неудовольствие. Если хотят продлить вновь игру, то опять ее составляют, как прежде. В некоторых местах муж ходит в круге с полюбовницею, а в других и все трое: жена, муж и его полюбовница. Этот хоровод по выражению своему сходствует с хороводом: довольный своей женой муж [46], но по действию различается: в первом стоит в середине круга один молодецкий сын, а здесь муж и жена.
РЕВНИВЫЙ МУЖ
В кругу ходит старый сгорбившийся муж: он кашляет и грозит своей молоденькой жене, стоящей в стороне от него. Когда он подходит к ней, тогда она убегает и прячется между девушками, уже поющими:
На горе, горе, дубья стоят,
Дубья стоят сучковатые.
Ой, люли, люди, сучковатые!
У меня ли, у младой, ревнивый муж,
Ревнивый муж, окаянный еретик.
Ой, люли, ой, люли, еретик!
Посылает меня муж
В полночь по воду одну.
Ой, люли, ой, люли,
В полночь по воду одну,
По холодну ключеву.
Жена идет по воду, держа в правой руке дитя, а в левой ведра, и все это представляет она особенными какими-либо вещами.
В левой руке ведро несу,
Во правой свое дитя держу!
Ой, люли, ой, люли.
Дитя держу!
В ведре вода сколыхалася,
А я, млада, развопилася,
Ой, люли, ой, люли, развопилася!
Мое дитя раскричалося:
Ты спи, усни, мое дитятко,
Ой, люли, ой, люли, мое дитятко!
Ты спи, усни, угомон тебя возьми,
Ой, люли, ой, люли, угомон тебя возьми!
Угомон возьми, либо бес утащи,
А меня, младу, погулять пусти.
Молодой жене приторно жить со старым мужем, который ни сам не веселится, ни ее не пускает. Поневоле жена захочет гулять; а если разгуляется жена, то уж горбатого исправит могила. Из этого выходит, что старые мужья причиною своим несчастиям, а молодые жены не знают за ними своего счастия.
ЖЕНИН РАЗЛАД
Жена долго повиновалась умной строгости своего мужа, наконец, соскучившись ею, уже не хочет более слушать его: она идет гулять, забывает своего мужа и нейдет к нему. Муж любит жену за одну ее красоту, ласкает и обещает ей во всем дать волю. Торжествующая жена делает с ним условия, муж соглашается на все, но когда она огласила себя вольною, тогда муж бросил ее. Это есть олицетворение слабости мужа, который, будучи сам виновным в воле жены, находит одно средство в своем горе — расстаться с легкомысленною. Муж и жена стоят в середине хоровода; они сначала не смотрят друг на друга, потом сходятся, смотрят и расстаются: жена с презрением, а муж с грустью. Играющие ходят вокруг них и поют:
Я, малешенек, у матушки родился,
Я, глупешенек, у батюшки женился,
Привез себе жену молодую,
Словно грушу зеленую,
Словно яблочко налитое.
А жена-то молодчика не возлюбила,
Негодяем молодчика называла.
Как пошла молодая жена,
Как сама гуляла без меня.
Ровно девять денечков.
Ко мне, мужу, не бывала?
На десятый денечек
Ко мне, мужу, жена приходила,
Не дошедши, остановилась,
Мне, негодяю, поклонилась.
Жена оборачивается к мужу:
Ах ты, муж негодный!
Будешь ли кормить хлебом?
Муж. Сударыня-жена!
Буду кормить калачами.
Жена. Будешь ли, негодный!
Меня поить квасом?
Муж. Буду я поить сытой,
Сытой медовою.
Жена. Будешь ли, негодный!
Пускать меня в гости?
Муж. Сударыня-жена,
Ступай вовсе!
Муж и жена расходятся, подруги уговаривают жену прийти и поклониться мужу; она сначала не хочет, потом идет и кланяется ему в ноги, но муж гонит ее от себя [47].
СТАРЫЙ МУЖ И МОЛОДОЙ МУЖ
Одного мужчину делают старым мужем, а другого молодым. Представляющая невесту посматривает грустно на старого: ходит печально по комнате и ломает руки; прочие поют:
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
За старого замуж идти,
За старого замуж идти?
Берет старого за руку и оборачивается к нему спиною:
Вот так, вот этак!
За старого замуж идти,
За старого замуж идти.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Cтарому постелю стлать,
Старому постелю стлать?
Бросает на пол грязную тряпку:
Вот так, вот этак!
Старому постелю стлать,
Старому постелю стлать.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого на постелю класть,
Старого на постелю класть.
Толкает старого мужа на тряпку:
Вот так, вот этак!
Старого на постелю класть,
Старого на постелю класть.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого обнимать будет,
Старого обнимать будет?
Обнимает воздух над головою старого:
Вот так, вот этак!
Обнимать старого будет,
Обнимать старого будет.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого целовать будет,
Старого целовать будет?
Она целует старого и потом плюет на землю:
Вот так, вот этак!
Старого целовать будет,
Старого целовать будет.
Ай, горе! Ай, горе!
Напасть превеликая,
Печаль неутолимая!
Как же мне, как же мне,
Старого подымать будет,
Старого подымать будет?
Поднимает старого и толкает его:
Вот так, вот этак!
Старого подымать будет,
Старого подымать будет.
Та же девушка, которая горевала, смотрит иначе на молодого и пляшет от радости.
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
За молодого замуж идти,
За молодого замуж идти?
Берет молодого за руку, ведет его за собою и любуется им:
Вот так, вот этак!
За молодого замуж идти,
За молодого замуж идти.
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
Молодому, постелю стлать?
Стелет пуховую постель и кладет в головы пуховую подушку.
Вот так, вот этак!
Молодому постелю стлать,
Молодому постелю стлать,
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
Молодого на постелю класть,
Молодого на постелю класть?
Берет молодого за руки и тихо его опускает на постель:
Вот так, вот этак!
Молодого на постелю класть,
Молодого на постелю класть,
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое! Веселье великое!
Как же мне, как же мне
Молодого обнимать будет,
Молодого обнимать будет?
Прижимает молодого к своей груди:
Вот так, вот этак!
Молодого обнимать будет.
Молодого обнимать будет!
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне
Молодого целовать будет,
Молодого целовать будет?
Целует его страстно:
Вот так, вот этак!
Молодого целовать будет.
Молодого целовать будет.
Ай, радость! Ай, радость!
Веселье великое!
Веселье великое!
Как же мне, как же мне,
Молодого поднимать будет,
Молодого поднимать будет?
Берет молодого под руки, поднимает осторожно и сажает на приготовленное место.
Вот так, вот этак!
Молодого поднимать будет,
Молодого поднимать будет.
Выход девушки замуж за старого выражен следующих двух хороводных песнях:
По реке, реке селезень плывет,
Девушкам весть несет нерадостную:
Скорую грамотку
По белому бархату.
— Быть тебе, девушка,
За старым за мужем;
Быть тебе, девушка,
Старою бабою, безобразного.
— Знала бы я, девушка, да ведала,
Я бы мылами не умывалася,
Я бы белилами не белилася.
И румянами не румянилася,
Сурмилами не сурмилася.
Еще поют:
По морю, по моречку синему
Плавала, плавала лебедушка белая;
Плакала, плакала душа красна девушка.
Как мне быть, как мне быть,
За старого замуж идти?
Как эдак и вот эдак!
Как-то мне, как-то мне
Старому постель будет стлать?
Как эдак и вот эдак!
Как-то мне, как-то мне
Старого спать будет класть?
Так эдак и вот эдак!
Как-то мне, как-то мне
Старого целовать будет?
Так эдак и вот эдак!
Там нечего меня учить,
Я со старым не хочу жить.
Со старым жить мне не хочется,
К нему мое сердце не ворочается.
Я пойду замуж за ровнюшку,
За хольную головушку.
Сама ровнюшке буду постелю стлать.
Таки-буду, таки-буду похаживать,
Буду с ровней распевать,
Правой ручкой обнимать,
Раздушенькой называть —
Таки-буду, таки-буду поживать,
Буду ровнюшку целовать,
Сокровищем называть,
Туго к сердцу прижимать.
Не об чем будет плакать, горевать,
Таки-буду, таки-буду поживать.
Старый жених не мил,
Он противен и постыл.
Быть замужем за старым никому не нравится:
Жалко девка плакала:
За старого замуж иду!
Ты, старый, ты, старый муж,
Сгубил мою голову,
Всю девичью красоту.
Ой, на горе калина,
Под горою малина!
Тут идут бояре,
Вскричали Ульяну.
Вспомянет ли батюшка?
Ой, высоко и далеко!
А я вспомяну и прочь пойду,
Прочь пойду и не забуду.
Среди Москвы повалуша стоит,
За повалушею красна девица сидит.
Она плачет, как река льется:
Потеряла трое золоты ключи
С шелковым поясом,
С серебряным мутовизком (шнурком).
Кто бы мои ключи нашел,
За того б я замуж пошла!
Хоть бы за старого, за малого,
Хоть бы за ровнюшку, за пьяницу.
Идет старый из улицы,
Он правой рукой помахивает,
Золотыми ключьми побрякивает.
Красная девица возговорила:
Пропадай же мои золоты ключи
С шелковым поясом,
С серебряным мутовизком.
ВДОВА
Хочется ли молодушке оставаться вдовушкой? Больно вдовушке жить одной. Невольные воспоминания тревожат ее. Посмотрит ли она на своих гуляющих подруг, у нее забьется сильно сердце: ей нельзя гулять с ними. Что скажут тогда про вдовушку? Приглашают ли ее на посиделки, она нейдет: ей не до веселостей. В этой игре представляется печальная вдовушка: она стоит на возвышении, около нее поет хоровод. Иные покрывают лицо вдовушки платком, водят ее в кругу и утешают. При слове, выражающем ее тоску, она оборачивается к хороводу и представляет себя плачущею. Первые два стиха поются протяжно, а последние коротко и скоро:
Как у наших у ворот
Стоял девок хоровод,
Хоровод, хоровод,
Ой, люли, хоровод!
Все девки веселы,
Одна лишь Марьюшка,
Хоровод, хоровод,
Ой, лгали, Марьюшка!
Одна лишь Марьюшка,
Безутешна вдовушка.
Хоровод, хоровод,
Ой, люли, вдовушка!
Во садику гуляет,
Личико утирает,
Хоровод, хоровод,
Ой, люли, хоровод!
Личико утирает,
Словечушко говорит.
Хоровод, хоровод,
Словечушко говорит!
Вдова начинает говорить, а после нее хоровод повторяет последние два стиха.
Мне счастия не видать,
С молодцами не гулять,
Повторение Хоровод, хоровод,
хоровода Ой, люли, не гулять!
Меня вы не держите,
Отсюда отпустите,
повторение Хоровод, хоровод,
хоровода Ой, люли, отпустите!
Хоровод расплетается, и вдовушка выходит из круга. Место вдовы занимает по условию другая какая-либо девушка. В этой игре не участвуют мужчины.
Вдова очень искусно приноровлена поселянами к их быту, и эта самая песня поется еще иначе:
Как у наших у ворот,
Люли, право, у ворот!
Стоял девок хоровод,
Люли, право, хоровод!
У точеных у дверей,
Люли, право, у дверей!
Все девки веселы, веселы,
Люли, право, веселы!
Одна девка лучше всех!
Люли, право, лучше всех!
Авдотьюшка вдовина,
Люли, право, вдовина!
По бережку гуляет,
Люли, право, гуляет!
Рукавчиком махает,
Люли, право, махает!
Сердечушком воздыхает,
Люли, право, воздыхает!
Словечушко говорит,
Люли, право, говорит!
Ах! Свет, моя сторона,
Люли, право, сторона!
Покровская слобода,
Люли, право, слобода!
Уж мне в тебе не бывать,
Люли, право, не бывать!
Пивца, винца не пивать,
Люли, право, не пивать!
Сладких яблок не едать,
Люли, право, не едать!
С молодцами не гулять,
Люли, право, не гулять!
Вместо окончательных стихов: люли, право, у ворот; люли, право, хоровод и т. д. другие поют: люли, браво, у ворот, люли, браво, хоровод — и т. д. Нет сомнения, что слово право переиначено песенниками в браво, тем более что эта песня довольно старинная, певалась прежде иначе и без браво, которое вошло у нас в употребление едва ли ранее конца XVIII века. Вот как она пелась в старину: