– Если тебя исключили из Триумвирата, значит ли это, что Триумвират распался?
– Нет, что вы… Свято место пусто не бывает… Хотя, конечно, далеко не все могут стать рядом с Малколмом… Это кто-то совершенно исключительный…
– То есть ты не знаешь. – Пятачок снова утверждал, не спрашивал.
– Я не знаю наверняка. Могу лишь судить по тому, что я узнал от самого Малколма. Когда он низлагал меня, я задал ему примерно тот же вопрос, который задали вы мне… что теперь ждёт Триумвират? И он, наверное, специально решил меня задеть, сказав следующее: «О, теперь ты не со мной, и я не могу посвящать тебя в свои тайны. Но кое-что я тебе скажу… мой новый соратник и советник – медведь – совсем недавно вернулся из Швайнцарии, где он постигал политические науки… Диссертацию защитил. И он далеко не так прост, как кажется – а он не кажется прост. Тот ещё крепкий орешек. Так что не волнуйся, ничего тут без тебя не рассыплется!». И снова засмеялся своим жутким смехом. Как-то так это всё было.
Опять воцарилась тишина, нарушаемая только шумноватым дыханием Крота и гудением холодильника. Друзья, как и Крот, понимали, что разговор близится к логическому завершению. У них остался лишь один насущный вопрос.
– Самое важное, ради чего мы пришли сюда. От того, что ты сейчас скажешь, зависит твоё будущее, да и будущее всех остальных. – Пятачок пытался говорить как можно более угрожающим тоном, но у него был такой противный хриплый и дребезжащий голос из-за лёгкой простуды, что каждое слово и без того напоминало штрих вилки об оконное стекло. – Кхм-кхм. Так вот. Через неделю наступит неделя, которую Малколм объявил Карнавальной. Согласно нашим источникам, да и распространённому мнению, она будет не просто развлекательным мероприятием в условиях рушащейся экономики (несмотря на твёрдую уверенность СМИ, что в стране всё хорошо). Во вторник, 19 числа, Верховный комедиант собирает у себя бал-маскарад по случаю годовщины своей коронации и готовится сделать некоторый анонс, громкий как группа Manowar. Наша политэкспертиза полагает, что речь может идти об очередном роспуске парламента. Другая теория, которую в шутку прозвали «теория свадебного генерала», гласит, что во время застолья Малколм снова пустит кровь всех тех, кто ему не нравится. Но всё это уже будет неоригинально, да и Король боится впасть в немилость у подданных. Возможно будет-таки объявлен текст новой Конституции, либо пересмотрена административная реформа. А дальше рациональная фантазия наших теоретиков заканчивается. Кто-то, как ты знаешь, снимает дерзкие видео…
Пятачок имел в виду какую-то разгоняемую оппозицией кустарную поделку. В ней Малколм ощутил, как это прекрасно, когда народ позволяет тебе всё, и придумал, как воздавать народу за доверие. Он объявил, что собственность предателей-олигархов и депутатов – включая их жён, которые теперь лишены гражданских прав и паспортов – будет поделена между всеми желающими. Жёны, правда, преимущественно были старыми вешалками и заинтересовали бы разве что извращенцев и некоторых других телевизионных комиков, а вот дорогие бусы, серьги, даже запонки Малколм разбрасывал прямо на центральной улице, разъезжая по ней на броневике. Образовывавшаяся давка, правда, больше напоминала коронацию Николая Второго, чем митинги с участием Владимира Ильича, и когда экран заливало красной кровью, на нём появлялась надпись большими белыми буквами: «Он вам не Король!». Судьба авторов сего «шедевра» неизвестна.
– …но единого и стройного понимания, что нас ждёт, пока не имеется. Я не знаю, что он готовит, но я знаю, что нечто нехорошее. И это нечто должен предотвратить каждый сознательный гражданин, к которым я себя отношу. Пусть даже 73% будут визжать от радости, когда Малколм в очередной раз пошутит о тёще и баяне. А что ты скажешь по этому поводу?
Крот молчал. Пятачок догадывался, что сейчас с ним произойдёт: он помолчит, побегает глазами, потом вздохнёт и скажет, что не знает ничего, и вообще не может себе позволить пойти против своего прошлого босса.
Каково же было его удивление, когда так и оказалось.
Некоторое время помолчав и что-то перебирая в голове, то и дело бегая глазами, он наконец собрался с мыслями, вздохнул и сказал:
– Я ведь вам уже дал понять. Меня не посвящают в его новые замыслы. Попугай и Меценат тоже не считают своей обязанностью мне что-то сообщать. Я теперь никто, человек, потерявший свои положение и репутацию, никому не нужный… Странно, что вообще есть кому-то до меня дело. И ведь если бы даже и знал… – Он снял очки и протёр их тряпочкой. – Разве я бы мог выступить против человека, которого знаю с младых лет, и которому я всячески пытался оказаться необходимым? Он даже почтил меня по старой памяти, сохранивши мне жизнь.
– Да неужели? Именно поэтому по странному стечению обстоятельств в Интернет-медиа появились статейки о «разрыве отношений с давним соратником Малколма», даже с фотографиями? С упоминанием, что это как-то связано с расстрелянной студией? Малколм будто специально слил всё необходимое для народных мстителей! Нужно было лишь дождаться момента, когда найдётся кто-то, способный потягаться с недоумками, которых приставили тебя стеречь!
Крот снова потух.
– Именно так вы нашли меня? После этих публикаций?
– О, поверь, лишь этим не ограничилось. В нашем отряде есть профессиональные кроты ничуть не хуже тебя! – самодовольно заявил Пятачок, давно перенявший инициативу в разговоре.
«Даааааа, кроты…». Пух был в курсе того, как это случилось. Обычный OSINT-анализ, проще говоря – Гоголь-поиск. Малколм, конечно, пытался походить на отца народов товарища Стаина в вычёркивании своих бывших друзей из народной памяти, но вот архив Интернета никто не отменял, и кое-где ещё сохранились тексты и даже совместные фотографии (на которых Крот обычно стоял где-нибудь во втором или третьем ряду, но циркулировавшие слухи намекали, что сам факт попадания обоих персон на фото что-то да значит). Пятачок и без того уже что-то наразведывал, и тут нá тебе – расстрел, скандал, и куча материала распространено на ознакомление. А дальше – дело техники: мониторинг открытых реестров, в том числе об имуществе родственников и родственниц. Прямо сейчас они находились в квартире, принадлежащей первой жене Крота, женщины настолько близорукой и недальновидной, что она до сих пор не заметила их развода. Та же, к которой он сбежал, впрочем, была редкой фурией, и он панически боялся ей перечить, а если становилось совсем невмоготу, прятался там, где его и застали друзья. Можно представить, как разозлится кротиха, если обнаружит мёртвое тело супруга в квартире у его бывшей…
У Крота остались последняя реплика и последний вопрос.
– Я рассказал вам всё, что мог. Вы же… не планируете убивать меня?
– Если бы, – ответил Пятачок, и уголок его губы немного оттянулся в сторону.
Расширившимися просветами век Крот провёл уже знакомый нам манёвр: сначала глянул на морду Пуха, потом на Пятачка, потом вниз… И – о ужас! – наконец-то он осознал, что шуршало на входе! Оба гостя, прежде чем переступить порог, натянули на себя бахилы…
Дальнейшее действо заняло какие-то доли секунды. Пух ловким движением извлёк из внутреннего кармана плаща «розочку»[3] и полоснул ею по горлу Крота, после чего пнул его коленом, чтобы тот упал и открывшимся фонтаном не забрызгал друзей. Падая, Крот ударился головой о варочную плиту. Раздался хруст – очевидно, треснуло основание черепа. Возможно, Пуху не стоило толкаться так сильно… хотя, учитывая, что смерть Крота была их общей задачей – какая уже к ежам и ужам разница?
***
Финальная часть плана – эвакуация – прошла совсем не по плану. Сюда они приехали с двумя пересадками, а обратно хотели добираться автостопом, однако с тела одного из спрятанных в кустах «телохранителей» Крота (которые, по словам Пятачка, не смогли бы сохранить в целостности даже тело манекена в торговом комплексе) Пух снял ключи от их припаркованной рядом машины. Откуда у этих недоумков авто, на «райчике» что ли отжали? Надеясь, что самих этих гопников никто не выслеживал, медведь с поросёнком забрались вовнутрь. Им предстояла не вполне близкая дорога в столицу, в бар «Пьяная свинья», чтобы поведать друзьям и союзникам дальнейший образ их действия.
Тринадцатый барон.
«Хороший у вас план, товарищ Жуков!»
Генералиссимус из анекдота.
Обзавестись суперпризом из телепередачи «Поле чудес» (пусть и временно) было настоящим подарком судьбы, особенно после того, сколь тяжело им далась поездка в этот Крыжополь.
Первую половину пути до проклятого города они ехали «попуткой» со знакомым Пятачка, каким-то невероятно занудным автолюбителем Василием Степановичем. Всю дорогу он монотонным голосом рассказывал невероятно душещипательную историю, как чинил микроавтобус. Он обошёл весь городской авторынок, нашёл такой карбюратор, как надо, поменял – а машина не работает. Съездил в соседний город, обошёл там весь авторынок, нашёл такой карбюратор, как надо, заменил – а машина всё равно не работает, хоть ты тресни. И так ещё раз десять. Наконец, до него дошло, что причина поломки не в карбюраторе, а в движке, и он ещё много раз бегал по рынкам в поисках нужной детали, поскольку диагностом он, как мы уже поняли, был никудышным. В итоге Василий Степанович всё-таки починил свою любимицу и снова на ней ездил скупляться по авторынкам за автодеталями, поскольку у него сломалась уже вторая машина, но друзья к моменту развязки уже давно спали. Им достаточно было знать, что фургон довезёт их хотя бы до пересадочного пункта – Хрякова (первоначальную важность которого в своей миссии они недооценили).
Но из Хрякова друзья ещё 6 часов протарахтели в двух электричках, что по физическим нагрузкам сравнимо с шестью часами глубинного подводного плавания без акваланга (ибо дышать в отечественных электропоездах решительно невозможно). Когда рядом с ними сел бомж с гниющей раной на лице, даже у Пятачка, который был порядочной свиньёй, начались рвотные позывы, а Пух пожалел, что не взял с собой неоднократно спасавший его намордный фильтр, больше известный как противогаз. И вообще, если Пух был не вполне обычным медведем, с большими нагрузками справлявшимся достаточно смиренно, то Пятачка после таких переездов, а потом и насыщенного диалога с Кротом, несколько развезло. Поэтому он махнул медвежонку рукой, чтобы вёз, а сам задремал на заднем сидении. «Ну ничего, часа через два резко тормозну, чтобы он аж свалился на пол салона, и скажу, мол, если не спится – пусть теперь он рулит», спланировал анекдотическую ситуацию обидевшийся Винни.
Пух, правда, предполагал, что по дороге их могут остановить патрульные и пристать с каверзными вопросами. Увеличивать свой счётчик убийств на ближайшие сутки он не особо планировал, да и каждый следующий убитый правоохранитель увеличивает тюремный срок вплоть до пожизненного. Проблемы могли возникнуть и в том случае, если пропажа уже обнаружена и объявлен план «Перехват». Но в их стране жадность «ментов» с лихвой компенсировалась безалаберностью: если средь бела дня они могли «докопаться» без видимых причин и угрожать забрать в «обезьяну», то ночью им банально было лень кому-то ещё что-то вменять, кроме разве что в случае их острой нужды в деньгах. Неудивительно, что после десяти часов вечера появление полиции в поле зрения в спальном районе не притупляло чувство опасения за свою жизнь, а наоборот, усиливало.
Так или иначе, но до городской окраины они доехали без приключений. Пух даже пожалел прикорнувшего Пятачка (хотя его храп заставлял обшивку и стёкла дребезжать) и до самого проспекта Жабана довёз машину сам. А вот перед проспектом, как и обещал, резко тормознул на обочину. К чести Пятачка будет сказано, он молниеносно подскочил с пола и выпрямился, нащупывая пистолет в сумке. Поняв, что не случилось ДТП или очередной атаки клонов, он немного заспанным голосом спросил:
– Мы уже приехали?
– До «матери всех городов» – да. А до бара надо бы добираться уже своим ходом, без угнанных машин. Не хочется в столице светиться излишне…
Пятачок протёр глаза, зевнул и выглянул сквозь стекло. Около шести утра, а уже достаточно светло, ленивое движение на трассе. Ещё час-полтора – и будет сплошной поток автомобилей, едущих из пригорода и регионов, на работу или за покупками.
– Вон, там, поворот в сторону пустыря, а за ним увидишь заезд в лесополосу. Туда и кати. Среди деревьев припаркуешься и я вызову такси.
Пух так и сделал. Завернул за поворот, направил авто в сторону леса, а там…
– Пятак, там три машины впереди на лужайке стоят!
Машины эти стояли перед хижиной, над воротами которой висела табличка «ЛЕ-С-ТО». Одного железного коня уже внимательно рассматривал и что-то с него скручивал крот в очках, как две капли воды похожий на вчерашнего покойника.
– Ну да, а ты не знал? В этом «лестэо» разбирают на запчасти, а потом продают на чёрном рынке краденные тачки. Да бросай уже тут где-то, менты не просекут, им крыша оплачена…
Поросёнок вылез из машины и показал кроту три пальца тыльной стороной ладони (большой и мизинец он при этом соединил в кольцо), ему в ответ кивнули. Видимо, этот жест означал «авто краденное, нас тут не было, компенсация не нужна». Оставив подержанный агрегат, два наших героя вернулись к трассе, попутно Пятачок достал специально сконфигурированный планшет и заказал такси через фирменное приложение. Спустя где-то полчаса, которые они преимущественно молчали (ибо поросёнок не любил повторяться, и прежде чем обсуждать дальнейшие планы он хотел бы сначала озвучить их перед всей командой сразу), подъехал бордовый «Волксваген» с шашечками.
– Здорово, ребята. Давно вас что-то видно не было…
– Да мы и не светились нигде особо вроде… – ответил Пятачок. – Вези в центр.
– Как скажете, любой каприз за ваши деньги! – ответил энергичный тигр в чёрных очках, сидевший за рулём, и тронул авто с места.
Услугами этого шофёра им уже приходилось пользоваться. Пух более чем догадывался, какого рода их разговоры ожидают.
– Чёрте что творится в этой стране, ей-богу! Я вообще стесняюсь представить, что происходит в провинции, но лично меня его высочество… Вы же не за Короля, ведь так? – Пух и Пятачок промолчали, но тигр их понял правильно. – Так вот, с его приходом к власти таксистам вообще стало невмоготу. Горожане окончательно поделились на тех, кто наживается от его правления (им такси не нужно, у них свои собственные кареты есть); и тех, кто концы с концами сводит, и чем ночью тратиться на поездку лучше не пойдут лишний раз тусить, дома посидят, пиво попьют. Тем более что в каждой даже вшивой забегаловке сейчас за тобой подсматривают и подслушивают. И докладывают куда надо. Страшное дело, эта Система Оценивания Социальной Искренности. Внушали нам, что она нужна для молодых и успешных, мол, если у тебя высокий рейтинг и куча лайков, то тебе и кредиты проще получить, и всякие акции со скидками, и во все кабинеты без очереди пропускают… Да только забыли сказать, что будет, если у тебя рейтинг низкий. Хочешь выехать из страны на лечение, или получить ипотеку на приобретение квартиры, даже если живёшь с тремя детьми в однушке… Одним словом – СОСИ. А принцип начисления этих баллов вообще непонятный; похоже, что всё решает лишь преданность вождю. Где-то что-то ляпнул – навечно в твоё досье вошьют. А если ты ещё и предприниматель – закошмарят. Придёт новая полиция – и труба. Обложат данью… вернее, принудительными пожертвованиями на «безопасность». Всё как всегда, только плакаты на стенах другие, и морды во власти тоже! А трубы, кстати, совсем ни к чёрту, по всей столице то и дело что-то там прорывают или профилактические работы – достали эти постоянные ремонты. Вся инфраструктура сгнила давно, и нету на неё хозяйственников, которые порядок наведут… Ну а народ… что наш покорный народ? Им бы пить и жрать было что, или хотя бы только пить… Зато, говорят, «он» про политиков шутит! А сам он кто? Политик и клоун!
Проезжая по проспекту в направлении моста через разделявшую город на две части реку, Пух с Пятачком обратили внимание на достраивающийся остеклённый высотный дом нетипичной формы, красочный как в кино. Ещё и вид с крыши, наверное, с него открывался роскошный.
– Ой, а что это такое понастроили? Ещё ж вчера ничего не было! – воскликнул Пятачок.
– Вы чего, ребята, это уже год как возводят, тут такой грохот стоит – сложно не заметить… Или вы давно в городе не появлялись?
– Мы с другом в основном на противоположном берегу делами занимаемся, поэтому могли и пропустить этот момент… – попытался прикрыть возникший когнитивный диссонанс медвежонок. Он понимал, почему поросёнок удивился. Таксиста вроде бы убедило.
– Ну да, у нас же город какой – если ты на правом берегу живёшь – тебе налево и смысла ходить нету-то… Как я сказанул, а?
Никто не смеялся, кроме самого тигра.
Наконец, машина припарковалась в квартале от пункта назначения. Пух попросил визитку с актуальным номером. Пятачок молча достал из кармана кошелёк и извлёк купюру, чтобы рассчитаться по счётчику.
– Надвигается буря, друзья? – спросил его тигр.
Пятачок так и застыл, с купюрой в руке на полпути. Посмотрел сначала на тигра, потом вдаль через лобовое стекло. Наконец, глубоко вдохнул и ответил:
– Да, надвигается. Можно без сдачи.
***
В «Пьяной свинье» ожидаемо было пустовато, из-за чего бросалась в глаза сидящая за столиком двоица: гусь и кабан. На столе рядом с ними стояла бутылка водки «на донышке»™. Эти два товарища явно были за гранью вменяемости и смотрели друг на друга волком, готовясь к нападению – видимо, не могли поделить, кто допьёт остатки. Кабан со словами «слышь, ты, орёл, я тебя сейчас в … …, сука!» схватил было гуся за шею и начал трясти. Но гусь в долгу не остался и впился клювом в пятак, сдавив с такой силой, что кабан аж побледнел, пытаясь дышать через рот. Со стороны могло показаться, что это такая извращённая игра с асфиксией.
– Так, а ну, пошли вон из моего бара! Оба! Устроили тут… – Пятачок быстрее штатного вышибалы подбежал к ним и отвесил обоим по затрещине, да так, что у гуся полетели искры из глаз, а кабан свалился оземь, видимо кратковременно потеряв сознание. – Живо!
– Что ты к ним прицепился, Пятак? – крикнул из-за стойки бармен. – Они нас спасли, а ты их вот так вот…
– Как спасли? Чем спасли?
– Да с того момента как вы уехали воды в районе не было. Зачастили они что-то, пять дней назад уже ж была такая канитель, вы помните! Вот только сейчас эти двое до нас доползли, что-то там планово проверили. А потом воду дали. Вот я их и угостил за счёт заведения. А то, знаешь ли, деревья ходить по городу метить не все себе могут позволить. Особенно Серена.
Шутник Догги как всегда в своём репертуаре. Барменом Пятачок его взял не случайно и вовсе даже не из-за жизнерадостного характера (Пятачок презирал излишнюю жизнерадостность), а потому что тот был настоящим мастером в приготовлении коктейлей, особенно взрывоопасных. Когда ещё недавно твёрдо стоявшее на земле сооружение оказывалось объято пламенем, а затем либо с треском рушилось, либо оттуда с нечеловеческими визгами и воплями разбегались обитатели – пёс называл это «догги-стайл!». Такой талант, как считал поросёнок, не должен пропадать зазря. В своё время Догги хотели судить за поджог районной администрации во время массовых беспорядков, но прокурор был старым маразматиком, а материалы дела – о чудо! – сгорели, и из-за слабой доказательной базы, с трудом восстанавливаемой по памяти, Догги высвободили из зала суда. Этот эпизод, казалось, тоже стёрся из памяти Вселенной, но вот недавно, когда пёс перебивался фрилансом, на него вышел Пятачок, предложив «сотрудничество с возможностью реализации собственных проектов» и назначив на должность мажордома «Свиньи». И вот он, самодовольный, глумится над собственным боссом.
– Вид неважнецкий у тебя, Майор свинец. Может тебе спинку под душем потереть? Или сам справишься с этой сложнейшей для такой туши задачей?
Ох уж эти шутки про сало.
Проводив взглядом шатающихся сантехников, выведенных наружу не без помощи, Пятачок скомандовал псу-лакею:
– Скажи всем, что в 12 общий сбор в конференц-зале! А я пока пойду насплюсь… ну, то есть мне нужно хорошенько всё обдумать!
***
В конференц-зале было светло и комфортно, несмотря на его подземное расположение – Пятачок позаботился о здоровье своих боевых товарищей и установил более чем мощные освещение и вытяжку в недрах «Пьяной свиньи», куда имел доступ только очень ограниченный круг лиц.
За круглым столом зала для общих собраний заседала в почти полном сборе команда наших «вечных революционеров». Следовало бы их перечислить слева направо, поскольку каждый из них ещё сыграет определённую роль в этой истории.
С Винни-Пухом вы уже знакомы, поэтому на нём мы не будем заострять наше внимание.
За ним расположился Догги в более чем зажигательном настроении. Казалось, он не станет унывать даже после похорон собственной любимой тётушки, скончавшейся от укусов его домашней собаки, подхватившей бешенство и сдохшей ещё раньше.
Но Догги не был единственным псом в их отряде. Позади него молча сидел и пристальным, хоть и полупустым взглядом, смотрел на Пятачка прямоходячий аргентинский дог по фамилии Кандагаров. Носил он белую клетчатую рубашку и джинсы, на голове – фуражка как у пилотов. Что-то внятное сказать о нём было затруднительно, поскольку он ничего толком и не говорил. Могло показаться, что он умственно отсталый, но ещё не было прецедента, чтобы он что-то не понял из того, что ему говорят. Пусть он никогда даже не кивал, что всё понимает, пока специально не спросят.
Заинтересовал же он Пятачка после одного случая в баре. Кандагаров одиноко сидел и мирно пил пиво в углу за столиком. Могло ошибочно показаться, что в нём нет двух метров роста. Подошли к нему какие-то подозрительные личности, возможно подосланные лазутчики, что-то вынюхивавшие. Начали о чём-то спрашивать.
Он молчал.
Спросили снова.
Он молчал.
Потом, видимо, начали угрожать.
Видимо, его терпение иссякло.
Резко вставая с места, Кандагаров нанёс два размашистых удара и все трое свалились на пол, подавая минимум признаков жизни.
«Два удара – три тела. Математическая задача!», как охарактеризовал свои впечатления от увиденного Пятачок. Всё это он наблюдал из-за барной стойки, где подменял Догги, пока тот отлучился в уборную. Догадываясь, насколько это рискованно, поросёнок подошёл к псу и спросил:
– Ты знаешь, кто я?
Тот кивнул в ответ.
– Будешь на меня работать?
Кандагаров снова кивнул и с того самого момента стал вышибалой «Пьяной свиньи». Он оказался сверхценным кадром, потому как количество драк в зале и сомнительных прохожих рядом с баром значительно сократилось. Сам Кандагаров, правда, оставался не менее загадочным, будто бы отбившимся от своих хозяев бродячим псом, которого устраивали служение некоей благой идее и уют, создаваемый закулисьем бара. Некоторые из ребят вообще сомневались, что слышали от него хоть одно слово. По вечерам он обычно медленно потягивал пиво и смотрел в одну точку, а в койке допоздна читал книги в свете лампы. Основной интерес для него представляли научная фантастика и исторические романы.
По другую сторону стола от Кандагарова разместился и что-то делал в своём ноутбуке Васёк – единственный человек среди присутствующих, неопределённого возраста (то ли 20, то ли 30, то ли пацан, то ли мужчина). «Ненаглядный», как его в шутку называл Пятачок, за стремление хорошо выглядеть и привычку любоваться собой в зеркале. Ценное качество как для компьютерных дел мастера, но не главное. Поросёнок познакомился с ним на каком-то форуме, когда искал программное решение для своей новой «железки». Слово за слово, и вот они уже мерились силами, кто сломает чей сервер раньше. Победила ничья: Васёк хоть и смог дешифровать протокол безопасности «Свиньи», но Пятачок поступил подлее и извлёк из социальных сетей на него компромат, который пообещал никому не показывать, если парень возьмёт под свой контроль их IT-составляющую. Несмотря на фактический шантаж, молодой хакер проникся оппозиционной активностью отряда и зауважал своего руководителя, то и дело подбрасывая ему ценную информацию со взломанных электронных почт, Интернет-страниц и гаджетов.
Ближе к трибуне сидел, сложа руки, частный детектив мистер Рэббит, для своих – просто Кролик. В своё время он фактически работал против наших героев, расследуя череду событий в городе – как нетрудно догадаться, являвшихся делом их рук. Однако обстоятельства сложились так, что он узнал слишком много, и предложил помощь уже Пуху с Пятачком, сорвав контракт со старым заказчиком. С тех пор они поддерживали деловые контакты, от того ещё более важные, что у Рэббита всюду были уши – сеть различных осведомителей, которые собирали информацию не хуже королевских стукачей. Да и его логические способности позволяли если не предложить свой план, то хотя бы найти противоречия в обсуждаемом.
Одно место пустовало.
– А где Серена? – спросил у Догги стоявший возле трибуны и готовившийся к брифингу Пятачок. – Её светлая голова нам бы здесь не помешала.
– Она сказала, что Борис заболел, и ему нужен уход.
– Говорил ей что Кролик у нас в гостях?
– Говорил. Просила передать привет и свои извинения.
– Ладно. Сам потом сообщу ей наиболее важное. Кх-кхм. Прежде чем перейти к описанию моего плана, хотелось бы для начала доложить оперативную обстановку, особенно для тех, кто всё проспал… Пух, да не спи ты на рабочем месте!
Теперь уже разморило и медвежонка, и если бы не пятачковы возгласы – кто знает, может, он так и рухнул бы со стула с громким храпом.
– Итак, о чём это я? – продолжил Пятачок. – Ах да. Слушайте же.
В стране творится чертовщина. Самопровозглашённый король явно переоценил народную любовь к себе и пошёл на поводу у местных баронов, лишь бы не допустить распада державы на составляющие, а значит и утраты части его владений. В результате происходит откат к тому, что местные аборигены нарекают «девяностыми»: повсюду процветают бандитизм, силовой бизнес, рэкет, которые лишь усугублены тем, что этим занимаются правоохранители. Народу при этом посредством информационных ресурсов Короля удаётся навязывать мысль, что царь хороший – бояре плохие. Но и так зашибись, потому что с ним хотя бы весело.
Вместе с тем, содержание трона обходится достаточно дорого, а многие бароны себе на уме и особо не желают чем-то делиться, кто-то даже целенаправленно метит в кресло короля. На этом направлении преуспел ближайший сподвижник Короля, его спонсор Бенито. Дело в том, что у баронов есть свой Совет, который принимает решения большинством. Их всего двадцать пять – по числу баронств. По нашим данным и наблюдениям (тут отчасти мне хотелось бы сказать спасибо господину Рэббиту), среди баронов есть двенадцать стабильно лояльных Малколму. Достаточно тринадцати подконтрольных, чтобы Совет без сучка и задоринки принимал решения, выгодные короне. Баронство же, в которое входит второй по величине город Хряков, до недавних пор возглавлял персонаж «себе на уме». Когда дело не касалось его бизнес-интересов, он голосовал синхронно с «королевскими». Когда же вождь завещал делиться, то он внезапно заделывался в самые жёсткие критики режима и принимал сторону двенадцати оппозиционных.
Но вот судьба распорядилась так, что этого двуличного и неудобного больше нет на свете. Узкий круг советников Малколма, который мы знаем как Триумвират (сие название мы выведали за нашу последнюю с Пухом «командировку»), желает воспользоваться данной ситуацией и ввести в этот совет-четвертак своего тринадцатого (далее – XIII). Тринадцать означает отсутствие необходимости договариваться с оппозицией. Минимальная выигрышная коалиция. Ничего личного, просто политический бизнес. Совет окажется личной собственностью Малколма и ещё одним этапом в его унификации – замыкании всех ветвей и институтов власти на себя.
Тем не менее, обстоятельства не столь просты. Суть в том, что в бароны Бенито, он же Меценат, он же основной спонсор Короля, а потому его своего рода «серый кардинал», желает выдвинуть от баронства с центром в Хрякове действующего мэра Гекса, человека не просто лояльного, но и сверхпопулярного. Иначе говоря, у него нет шансов проиграть в выборах на любую должность, куда бы он там ни пошёл – спасибо пенсионерам, для которых он наставил лавочек и отремонтировал парки.
И вместе с тем он всё ещё исполняет обязанности главы города. Совместительство исключено нормами баронства: либо ты барон, либо не барон – других вариантов не дано. Поэтому ему придётся оставить город на кого-то другого. А за своё длительное беспрерывное правление он не взрастил преемника, в котором полностью уверен. Ну, вы знаете, эта вечная проблема вечных правителей. Напротив, есть целая голодная стая, как из его ближних, так и из противников, которые только и ждут момента, чтобы наброситься на освободившуюся должность и взять её штурмом, решая затем свои финансовые вопросы за счёт городского бюджета, как чёртов Фрэнк Каупервуд.
Это понимают и Бенито, и Гекс. У них сложилась не то что дилемма – трилемма, на кого сделать ставку во время досрочных выборов мэра. Все три кандидатуры одинаково непривлекательны. Но мэрская «маза» практически гарантирует победу среди целевого, «провластного» электората. Чтобы определить, за кого «впрячься», у Короля решили провести социологическое исследование; к кому из прихвостней мэра больше симпатии, тот и получит финансовую и экономическую поддержку. За кем готов идти народ – тот и будет его слугой.
Здесь мы и переходим к моему хитрому плану. Он заключается в том, чтобы провести параллельно ещё один опрос населения силами местного социологического факультета, результаты которого мы при необходимости подтасуем и создадим хаос. По предварительным оценкам согласно методологии «причинное место к носу», три сторонника мэра имеют примерно равное одобрение. Какие бы данные по итогам не получились, мы нарисуем оппозиции, которая ещё и против Малколма, 40% с перспективой к росту. А тем троим где-то по 18%. Им срочно придётся забыть все распри, заранее поделить портфели и пойти единым фронтом с кем-то одним во главе. Вот его-то, этого кандидата, мы и пришьём!..