В ходе полицейской операции арестовано 42 члена аутло-мотоклуба. 10 глава




Рокки не был таким жестоким, как Изи, но, как и большинство Монголов, с удовольствием убил бы кого-угодно ради денег. Как оказалось, его жена была профессиональной воровкой. Как-то раз Викки и ее подруга, Пэм, решили украсть детский рояль из магазина, но не смогли продать украденное, и пианино так и стояло в крохотной гостиной Рокки.
Я лежал в кровати в своей квартире, уже начиная засыпать, когда разделся телефонный звонок. Это был Рокки, голос его казался грустным.
– Эй, Билли, мне нужна помощь.
– Конечно, Рок, чем могу?
Рокки и еще один Монгол заложили свои мотоциклы одному наркодилеру по-имени Рубен, державшему мото-салон в Эль Серено. Время на выкуп мотоциклов истекало, Рубен грозился продать мотоциклы, если не получит свои две тысячи долларов. Рокки начал рассказывать свой план по вызволению мотоциклов из плена.
– Вот, что мы сделаем, – сказал он, – на твоей машине мы подъедем к Рубену, остановимся около дома и будем ждать. Я зайду под предлогом купить немного дури, посмотрю, где он держит товар, а затем вышибу ему мозги. Когда все уляжется, заберем наши байки. Все просто.
– Ты, блядь, с ума сошел? Нас поймают! Услышат выстрелы, посмотрят в окно и увидят, как ты садишься в мою машину! И меня упекут за убийство вместе с тобой!
– Все будет нормально, ты будешь ждать на аллее, никто ничего не увидит. Садись в машину и давай сюда.
– Мы пустим его в расход ради двух кусков баксов?
– Конечно, все равно он кусок говна.
– Возможно, но он не стоит того, чтобы проводить остаток жизни в тюрьме.
На этот раз Рокки было невозможно переубедить. Он был абсолютно уверен, что нас не поймают и хотел, чтобы я поторапливался, собираясь осуществить свой убийственный план как можно скорее. Я пытался привести какие-то аргументы против, но он только злился. В конце концов я попросил Рокки подождать несколько минут на телефоне.
Цикконе на выходные уехал к своей невесте, поэтому я позвонил специальному агенту Джону Каррц и пересказал ему сумасшедший план Рокки.
– Ух ты, Билли, – сказал Карр, – Вот это интересно. Не думаю, что АТО будет обрадовано твоими действиями.
Я сказал Карру, что Рокки из кожи вон лезет, чтобы убить Рубена именно этой ночью, и я боялся, что если я не помогу ему в этом, он все равно сделает это без меня. С точки зрения закона, пособничество в совершении преступления было также непозволительно, как и попустительство. Мы с Карром попытались найти выход из спорной ситуации. Мы могли подстроить остановку моей машины дорожной полицией за нарушение правил дорожного движения на пути к месту совершения преступления. Чтобы полицейский придрался ко мне по какой-нибудь мелочи и арестовал меня и Рокки. Или я мог подстроить аварию.
И тут я вспомнил про рояль, украденный женой Рокки. Я понимал, что в кругах аутло-байкеров реализовать такой предмет затруднительно. Я сказал Карру, что предложу Рокки купить рояль за 2000 $, и у него появятся деньги на выкуп мотоциклов. С такими деньгами убивать Рубена уже не будет необходимости.Карр сказал, что это странно звучит, но попробовать стоит. Я перезвонил Рокки.
– Едем, Билли, – сказал он. Он начал выходить из себя.
Я сказал Рокки, что только что разговаривал с Бобом, парнем, которому мы продавали пушки и мет, и что Боб заинтересован в покупке рояля за две тысячи.
– Ты можешь заработать два куска, вернуть байки и не бояться провести остаток жизни в тюрьме. И я не буду бояться. Что думаешь?
Я ожидал, что идея выстрелит немедленно, но Рокки молчал около десяти секунд. Потом он сказал:
– Спроси, даст ли он две с половиной за него.
– Окей, Рок, я свяжусь с ним и перезвоню.
Я повесил трубку и попытался поймать дыхание. Я пытаюсь уберечь нас обоих от тюрьмы, а он завышает цены на краденное имущество. Рокки был обладателем типичного криминального менталитета.
Времени согласовать сумму с начальством не было, поэтому мне пришлось использовать для сделки свои личные деньги, а бумажную волокиту отложить на потом.
– Рокки, брат, это выход. Быб вышлет деньги, завтра ты их получишь.
– Да, хорошо, круто. Но все равно хочу надрать задницу Рубену.
– Остынь, Рок, Рубен свое еще получит.
Повисла пауза.
– Черт, ты прав. Адиос, брат.
Я повесил трубку и упал обратно в кровать., пытаясь представить, как буду обосновывать в своем отчете затраты АТО на покупку сраного детского рояля.
Рояль был впоследствии использован в качестве доказательства в суде по обвинению Викки в краже.

К официальной должности секретаря-казначея чепты Сан-Фернандо добавились еще и неофициальные обязанности быть доктором клуба. Я никогда не говорил Монголам, что имею врачебную подготовку. Во время службы в спецотряде АТО я получил лицензию врача и до сих пор имел дома сумку с хирургическим инструментом, антисептики и обезболивающие препараты.
Одной ночью, когда я был еще проспектом, мы решили вломиться в дом к одному из Монгольских претендентов, чтобы эффектно появиться на вечеринке. Мы с Эвелом взламывали окно, когда его охотничий нож соскочил с рамы и глубоко порезал мне палец почти до кости. Я понял, что рана не серьезная и затянется после наложения трех или четырех швов.
Для меня вечеринка закончилась, не успев начаться. Заводя Харлей, я размышлял над дилеммой. Либо я еду в больницу как Монгол и получаю проблемы из-за отсутствия страховки. Либо я использую свою страховку агента АТО, но тогда боссы воспримут это как ранение и воспользуются этим, чтобы закрыть дело. Поэтому я решил просто поехать домой и наложить швы самостоятельно. Я достал инструменты и лидокаин, сжал зубы и наложил швы одной свободной рукой. Швы выглядели неаккуратно, но свою функцию выполняли.
Когда Доминго и остальные узнали, что я зашил себя самостоятельно, начали в шутку называть меня Доктором СенДжоном, не стесняясь вызывать меня, когда им требовалась медицинская помощь. Одной ночью, около четырех, меня разбудил телефонный звонок. Это был Доминго, и он был в панике.
– Билли, вставай и давай сюда!
– Куда “сюда”?
– К Эвелу! Он избил свою старуху, и нам нужна помощь! Надо наложить швы!
Я очнулся окончательно и сел на кровати:
– Эй, Доминго, просто отвезите ее в больницу.
– Черт, Билли, нет! Эвела уже привлекали за это, если мы отвезем ее в больницу, он сядет. Давай, ждем здесь.
Я попросил Доминго подождать и сказал, что постараюсь быть как можно скорее.
Четыре утра. Господи. Я вылез из-под одеяла, обрызгал лицо водой и оделся. Затем позвонил Цикконе и сказал, что Эвел избил свою старуху и хочет, чтобы я зашил ее рану.
– Хороший мальчик, – ответил Цикконе, – держи меня в курсе.
Я взял шлем, перчатки и вышел, не захватив с собой медицинскую сумку. Я не собирался накладывать швы девчонке. Было темно, я устал и не выспался и не до конца верил в то, что еду на встречу с Монголами. По крайней мере, мне не приходилось лавировать в потоке машин, так что я притащился к дому Эвела довольно быстро.
Эвел встретил меня у двери.
– Я облажался, Билли, бля, я облажался. Я сам не знаю, что произошло, я никогда не бил ее так сильно.
Когда мы зашли в комнату, я увидел его подругу, лежавшую на кровати. Над и под ее губами бвло прилеплено несколько небольших кусков клейкой ленты, фактически скрепляющей части ее лица между собой. Я почувствовал себя Маркусом Велби на выезде, садясь у изголовья и спрашивая, как она себя чувствует.
Она не ответила. Не знаю, какой ответ я ожидал услышать, с учетом того, что ее избил до полусмерти человек, который вроде бы ее любит.
Я сел поближе и начал удалять скотч. Теперь стало ясно, насколько все плохо. Как-то раз я уже видел ее после избиения Эвелом, несколько синяков тут и там, может быть небольшое рассечение губы. Но на этот раз все было действительно плохо. Эвел рассек ей губу почти до носа. Рассечение должно было быть зашито изнутри и снаружи. До этого я никогда не делал настолько сложной операции.
Я сказал Эвелу, что не справлюсь, и что надо везти ее в больницу.
– Нет! – прокричал Эвел. Стало понятно, что в тюрьму возвращаться он не собирается. Я посоветовал ему придумать какую-нибудь историю для травматологов о бытовой травме. Сказать, что она упала с лестницы. Эвел сказал, что уже использовал эту легенду в прошлый раз, и они не поверили.
– Просто зашей ее, – повторил он.
Я сказал, что если я наложу швы, есть большая вероятность попадания инфекции, которая может привести к ее смерти. Я сказал, что только у врачей есть подходящие антибиотики. Эвел сказал, что достанет их, и что я просто должен наложить швы. Я попытался убедить его тем, что не накладывал до этого внутренних швов и, что я не смогу этого сделать. С разочарованием в голосе, Эвел сказал:
– Ну и похуй, просто залепим скотчем.
Он снова начал залеплять ее раны липкой лентой. Стало очевидно, что в госпиталь девушка не попадет. Я знал, что время на наложение швов ограничено, и, если оно истечет, потребует операция. Она была красивой девушкой, а они хотели оставить ее на всю жизнь с огромным шрамом на лице или даже дать умереть от инфекции, лишь бы оградить Эвела от тюрьмы. Понимая, что девушка не получит никакой медицинской помощи, я сдался.
я сказал Эвелу, что мне надо съездить за инструментом и что я скоро вернусь. Выходя из его дома я взвесил последствия накладывания швов. Затем взвесил последствия не накладывания швов. и принял решение.
После быстрой поездки домой и обратно, я подготовил постель и себя к операции. У меня было пара наборов с инструментами, достаточными для проведения операции в полевых условиях. Лидокаин должен был обеспечить безболезненность процесса. Я набрал в шприц лидокаина и спросил ее, действительно ли она хочет, чтобы я сделал операцию. Она посмотрела сначала на меня, потом перевела взгляд на Эвела и кивнула. Она не дергалась и даже не моргала. Думаю, статус старухи Эвела вырабатывает такую волю, которой мог позавидовать любой солдат.
Я ввел лидокаин и принялся за работу. Мне пришлось наложить пять швов изнутри и четыре снаружи, прежде чем рана затянулась. Закончив работу и оглядев результаты, я мог констатировать, что они выглядели гораздо лучше, чем мой палец. Совсем не плохо. Эвел был настолько впечатлен, что начал горячо меня благодарить. Девочке требовался пенициллин или курс любого другого антибиотика. Эвел сказал, что достанет все необходимое через Дока, Монгола чепты Пико, имевшего связи в какой-то больнице.
Эвел обнял меня. Я повернулся и сказал его подруге, что вернусь через пару дней, чтобы проверить швы. Она не открыла глаза и даже не пошевелилась.
– Спасибо.
Я собрал инструменты и направился в сторону дома.

 

Глава 13.

 

Когда я впервые встретил Доминго, он только что вышел из тюрьмы, где мотал срок за нанесение тяжких телесных повреждений. Он находился на испытательном сроке и не мог быть замечен за употреблением алкоголя, травки или кокса. Малейший след этих субстанций в его моче вернул бы его за решетку незамедлительно. Он даже старался не находиться в одном помещении с другими Монголами, употреблявшими наркотики, поскольку боялся, что вдыхание чужого дыма может повлиять на анализы.

Для меня такое его поведение было выгодно, поскольку, когда остальные начинали употреблять наркотики и предлагали мне к ним присоединиться, я отвечал:
– Черт, нет! Если мой Президент не употребляет, я тоже не буду! Я с тобой, През!
В качестве награды за такую солидарность Доминго доверил мне множество обязанностей. Вдобавок к моей официальной должности секретаря-казначея, мне было поручено договариваться о сбыте оружия.
Когда испытательный срок Доминго истек, уровень насилия и безумия вокруг меня повысился в несколько раз. Я уже начинал волноваться, что расследование придется прекратить. Было похоже, что Монголы вообще никуда не могут выбраться, не затеяв драку. Доминго пил, как будто это были последние минуты его жизни. Я наблюдал за постепенными изменениями в его личности, происходившими под воздействием алкоголя. Из рационального и обходительного человека он превращался в непредсказуемого, жестокого ублюдка.
Была суббота, нас пригласили на вечеринку чепты Оранж Каунти в “Шек”. “Шек” был приятной небольшой таверной, хотя и пропитанной байкерским духом, но достаточно чистой, чтобы собирать полные залы обычных законопослушных граждан. Я надеялся использовать эту вечеринку для того, чтобы собрать некоторые данные о криминальной деятельности чепты Оранж Каунти. Я не ожидал никакого насилия, поэтому уже хотел сообщить Цикконе об отсутствии необходимости собирать группу поддержки. Но тогда я не принял во внимание особенности изменчивого характера Доминго.
Со всеми головными болями и административными проблемами в АТО, я уже мечтал о том, что смогу уехать со своими братьями-Монголами. Несмотря на их криминальную сущность и взрывной характер, я начал относиться к ним как к человеческим существам. Это было для меня время переоценки ценностей. На уровне подсознания я понимал, что всего лишь исполняю свои обязанности, свою работу агента АТО, но в то же время я испытывал ощущение глубочайшей вины за то, что в один прекрасный день мне придется давать показания в суде против Доминго, Эвела и Рокки.
Мы подъехали к “Шеку”, увидев на стоянке более пятидесяти мотоциклов. Ветерок разносил аромат карне асада. Мы оставили ключи в замках зажиганий наших байков, зная, что на ними хорошо присматривают наши братья. Члены Оранж Каунти тепло приветствовали нас, проспекты быстро принесли пиво, и мы расселись по столикам. Я сыграл несколько партий в бильярд с парнями, выиграв немного денег.
Когда все достаточно накачались Будвайзером, очередь в единственный туалет заметно увеличилась. Я стоял за Доминго, который уже не мог ждать.
– Слушай, мне надо поссать! – крикнул он, выбив дверь с ноги и увидев ошарашенного парня, стоявшего перед унитазом с членом в руке. Он даже не мог облегчиться, поскольку застыл в немом оцепенении. Мы смотрели на друг друга, наверное, секунд пятьдесят, когда Доминго оборвал немую сцену:
– Чувак, другие люди тоже хотят сюда.
Будучи слишком пьяным, чтобы вполне осознать ситуацию, парень обернулся и сказал Доминго:
– Что же, тебе придется подождать, дружок.
Доминго без предупреждения и лишних слов размазал чувака о стену, как Джек Ламберт в лучшие годы “Стилерсов”. Я скакал за его спиной, делая вид, что хочу помочь, но в действительности проверяя, не прикончил ли случаем мой Президент этого пьяного дурня. Я подумал, что если смогу прижать его у стене, а потом сымитировать нельсон, у меня получится выбить его из уборной до того, как Доминго окончательно слетит с катушек.
Но Доминго уже пинал парня ногами по спине и по заднице, а голова его уже была разбита о стену. Когда я все-таки добрался до него, схватил за футболку и приподнял голову, моему взору открылась устрашающая картина. Кровь ручьями стекала по его ушам. Неужели мы проломили ему голову? К счастью, он был в сознании, просто сильно пьян и ошеломлен. Подхваченный новой волной гнева, Доминго еще раз прижал его к стене и отбросил к унитазу, намереваясь окунуть туда его голову. У парня был незавидный выбор: либо напиться воды из унитаза, либо потерять зубы. Но, прежде, чем Доминго замахнулся в последний раз, я услышал голоса за своей спиной:
– Эй, Доминго! Постой, чувак! Это брат Джонни!
Но Доминго не мог успокоиться, окуная парня головой в толчок.
– Пить хочешь, мудак?
– Доминго, брат, постой!
Доминго ослабил хватку. Парень стоял молча, теряя кровь, струями стекавшую с ушей. Я бегло осмотрел его голову в поисках травм. Я ничего не мог с собой поделать, я должен был убедиться, что все не так плохо. Зажав его голову руками, я осмотрел ее и с облегчением обнаружил всего лишь одно рассечение на самом кончике уха.
Доминго снова сунул голову парня в унитаз и давил до тех пор, пока его лицо не скрылось под водой.
– Доминго! – кричал один из членов чепты Оранж Каунти, пробираясь через бар ко входу в уборную, – Билли! Это мой брат!
В конце концов Доминго ослабил хватку и вытащил пьянчугу из унитаза. Парень, не чувствуя ног, вывалился из уборной. Его лицо покрылось багровыми пятнами, покраснело, волосы были взъерошены, а с головы струилась вода из унитаза вперемешку с кровью. Он хотел сбежать, но Доминго желал, чтобы он еще поборолся за свою свободу. Он навис над парнем и подталкивал его до самой двери. Монголы из Оранж Каунти старались заложить Доминго, но он был пьян и не слушал уговоров. Он гнал парня на улицу как гончий пес, пока тот не взвалил свое тело на мотоцикл и не покинул горизонт.

Почти каждый раз, когда мы собирались выпить, Доминго встревал в какую-нибудь драку. После десяти таких ночей подряд я решил, что пора мне сделать передышку – я не устраивал родительских дней уже в течение нескольких месяцев. Я позвонил обоим своим “боссам”, Цикконе и Доминго, и сказал, что меня не будет вечером по личным обстоятельствам. Это сработало с Цикконе, но не сработало с Доминго.
– Черт, нет, Билли, – сказал он, – Безумный Крейг приедет из Джорджии и мы пойдем на небольшое дельце.
– Что случилось, През?
– Ты должен приехать на Мустанге.
– Мы едем по Шестьдесят Шестому?
– Да, мы едем по Шестьдесят Шестому.
“Прокатиться по Шестьдесят Шестому шоссе” означало сделать выезд с оружием в гражданской одежде, без Цветов мотоклуба. Это был знак о том, что намечается что-то серьезное: убийство, вооруженное ограбление или вымогательство. Затевая очередное дело, клуб старался привлекать к этому как можно меньше внимания со стороны правоохранительных органов: никакого конвоя из ревущих Харлеев, никаких Цветов и нашивок.
– Окей, бро, подъеду через час.
Я знал, что подготовкой отчетов Цикконе уже бел сыт по горло, и в тот момент я искренне хотел дать ему передышку. Но я понимал, что должен собрать команду поддержки для того, чтобы грамотно запротоколировать все действия Доминго и его банды Монголов.
Я подготовил диктофон, убедившись, что все будет записано на пленку надлежащим образом. Я взял ствол, мой коротконосый револьвер.38 калибра и посмотрел в барабан. Шесть патронов. Я закрыл барабан и заткнул оружие за пояс.
Передвигаясь со стволом по городу я должен был в первую очередь беспокоиться о том, что копы могут арестовать меня за незаконное ношение оружия, и лишь во вторую – о том, во что мы можем вляпаться на этот раз с моими братьями-Монголами. Сначала я хотел спрятать ствол в багажнике, потом под сиденьем Мустанга. Но потом я подумал, какого черта? Если меня арестуют, то арестуют за дело, совершенное в интересах клуба. С точки зрения мотоклуба, я лишь получу дополнительные очки.
Приблизившись к дому Доминго, я поприветствовал Бакет Хэда и Безумного Крейга, развалившихся на газоне во дворе. Безумный Крейг был белым деревенским парнем из чепты в Джорджии. У него была постоянная работа по перевозке тракторов и сельскохозяйственной техники на трейлере, и он сильнее всех гордился тем, что совершил убийство ради своего мотоклуба. В подтверждение этому факту, он нашил на свой жилет особенно крупную нашивку с черепом и костями.
Эти нашивки привлекали мое внимание даже больше, чем я мог себе позволить. Я всегда старался разузнать, кто, кого убил, когда и где, стараясь использовать полученную информацию для дальнейшего предъявления обвинений. Но самый первый урок, который преподносит тебе общество аутло-байкеров, звучит так: не лезь не в свои дела. Несмотря на определенную браваду, каждый член мотоклуба прекрасно понимал, что чем больше людей узнают о том, что ты сделал, тем больше шансов, что тебя поймают. Иногда Монголы обсуждают драки и другие свои подвиги за барной стойкой, но чаще всего держат язык за зубами. Как-то раз я расспросил Монгола по-имени Глейзер на диктофон о том, как он получил свой череп с костями во время войны с Hell’s Angels MC, но получил ответы лишь по той причине, что Глейзер уже был слишком пьян, чтобы следить за языком.
В закатных лучах солнца в саду Доминго Безумный Крейг выглядел так, как быдто замышлял следующее убийство, демонстрируя Бакет Хэду свой Смит и Вессон калибра.357. Доминго вышел из дома также с оружием в руках. За ним вышел Тухлый, пряча свой пистолет под футболку. Доминго поприветствовал меня и начал вводить нас в курс дела.
Проблема появилась за пару месяцев до того, как я встретился в первый раз с Монголами в “Местечке”. Перед тем, как Маленький Дейв принял бразды правления Материнской Чептой, мотоклубом управлял старый байкер по-имени Джуниор. Одной ночью в таверне “У Армонда” в Туюнге Джуниор избил и порезал пивной бутылкой одного из посетителей и был арестован.
Одной из самых интересных черт Монголов было умение избежать наказания из-за отказа свидетелей и жертв их преступлений давать против них показания. Никто не уходит от Монголов после дачи показаний в суде. С приближением даты рассмотрения дела Джуниора в суде, Люд, который был Президентом чепты Сан-Фернандо до Доминго, и Монгол по-имени Родни Хипп, получили задание убедиться в том, что ни один из свидетелей не присягнет на суде. Несмотря на то, что Люд и Хипп имели большой опыт запугивания свидетелей, на этот раз они не смогли найти потерпевшего, который явился в суд в сопровождении полиции, дал показания против Джуниора, что позволило отправить Национального Президента Монголов за решетку на шесть лет.
Это был непростительный провал, и гнев Монголов обрушился на Люда и Хиппа. После слушаний они были исключены из членов мотоклуба, им было велено сдать Цвета, назначено телесное наказание и предписано выжечь все клубные татуировки со своих тел. Также им было велено передать в пользу мотоклуба свои мотоциклы и все ценное имущество. Люд пошел на это, но Родни Хипп скрылся из штата.
Национальные офицеры приняли решение, что, если они не могут достать Родни Хиппа, то они по крайней мере могут достать его брата, Энди, имевшего собственную мастерскую и никогда не связывавшимся с аутло-байкерами.
Доминго выдумал хорошо организованный план вымогательства и даже достал две радиостанции, так что мог взять штурмом мастерскую, а затем сообщить нам, что все идет по плану.
Каковы мои шансы, если я захочу остановить возможное совершение убийства и вступить в перестрелку с четырьмя Монголами? Я не мог позволить им убить Энди Хиппа. Если он окажет сопротивление или даже просто чем-то обидит Доминго, я даже не сомневался, что они выбьют из него все дерьмо. Если вообще не пустят пару пуль в голову.
Мы загрузились в два пикапа и выдвинулись к дому Энди Хиппа. Я ощущал холод стали моего 38-го калибра и улыбался. Я выбрал Безумного Крейга в качестве первого, в кого буду стрелять, если все выйдет из-под контроля. Следующим будет Тухлый.
Энди Хипп жил менее, чем в двух милях от Доминго. Я глубоко вздохнул, когда мы остановились в двух домах от него. Доминго проверил рации и протянул одну из них мне. Как только он подошел к двери, я повернулся к Бакет Хэду:
– Что будет, если кто-нибудь услышит выстрел изнутри? Бакет Хэд ни секунды не помедлил с ответом:
– А ты как думаешь, Билли? Мы сейчас войдем и перестреляем всех.
Моя рация крякнула.
– Окей, парни, – послышался из нее голос Доминго, – подходите.
Мы загрузились в пикап Бакет Хэда и поехали в направлении дома Энди Хиппа, который уже стоял с Доминго у двери своего гаража. Мы зашли с Хиппом в его гараж, никем не замеченные. Это место прекрасно подходило для убийства. Доминго и Тухлый задрали футболки, демонстрируя оружие, заткнутое за пояса. Они прижали Хиппа к стене. Я положил руку на свой револьвер и задержал дыхание в надежде, что у Хиппа достаточно здравого смысла, чтобы не перечить Монголам. Доминго сказал Хиппу, что считает его причастным к преступлению его брата против клуба, и что мы либо выйдем отсюда с тысячей долларов в кармане, либо заберем его мотоцикл. Когда Хипп просил Доминго не трогать его байк, голос его дрожал, он клялся, что имеет кое-какие накопления на своем банковском счете и смоет передать деньги Монголам на следующий день. Доминго ответил, что мы должны вынести из дома Хиппа все, что имеет хотя бы какую-то ценность и будем считать, что долг семьи Хиппа перед мотоклубом закрыт. Хипп взмолился не трогать его инструменты, которые были нужны ему в его работе механиком. Мы загрузили пикап электрическим инструментом, несколькими домкратами и всем остальным, что смогли найти в гараже Хиппа. Доминго дал понять, что на следующий день вернется за наличными.
Пока мы вытаскивали барахло, я обратил внимание, что по лицу Хиппа льются слезы. Я внушил себе, что Монголы за все ответят. Когда расследование будет окончено, все они услышат звук железного засова, защелкивающегося у них за спинами.

Доминго и Рокки делали невозможной мою жизнь, как Монгола, и мою работу, как агента АТО. Скрыться из их поля зрения даже на ночь было тяжело. Доминго всегда ожидал увидеть меня с мин плечом к плечу в любой потасовке, и если я говорил, что хочу сегодня уйти пораньше, он заставлял меня тусоваться с ним до рассвета.
Как-то раз я решил уйти пораньше с одной нашей обычной субботней вечеринки в “Местечке”, чтобы провести следующее утро со своими детьми. Доминго мог орать до посинения, но я проведу воскресенье со своими сыновьями. Он стоял около музыкального автомата со своей женой Терри, когда я помахал им рукой.
– Куда это ты собрался, брат?
– Я сваливаю, През. Меня ждет одна телочка.
Это была единственная отговорка, которую могли принять Монголы.
– Окей, Билли, иди, развлекайся.
Незадолго до того момента, как я завел свой Софтейл Спрингер, одна молодая пара сделала ошибку, выбрав “Местечко” точкой для остановки. Они никогда не бывали здесь раньше и не знали протокола однопроцентников. Парень был крупный, по его виду можно было сказать, что он принял участие в нескольких уличных драках. Его девушка находилась в хорошей форме, она была молодая и симпатичная, и, к сожалению, Рокки понравилось, как она двигалась. Рокки начал флиртовать с ней, не обращая внимания на ее парня.
_ Свали, – в конце концов услышал он в свой адрес.
Все до одного в “Местечке” знали, что с Монголами так не разговаривают. Рокки пригласил новичка подышать свежим воздухом, но быстро понял, что откусил кусок, который не способен прожевать. Один или два удара Рокки достигли цели, но его оппонент был больше и сильнее. Противники повалились на землю, и оказавшийся снизу Рокки заполучил неплохую трепку.
Доминго увидел, что Рокки терпит поражение и незамедлительно ввязался в драку, пнув обидчика в лицо подбитым железом мыском ботинка. Парень уже не мог сопротивляться, когда к Доминго присоединился Рокки, принявшийся бить противника ногами в грудь, спину и живот. Они остановились лишь когда парень потерял сознание, еле дыша.
Но для Рокки этого было недостаточно: он достал из кармана нож. К тому времени из “Местечка” начали выходить люди, в том числе девушка, которая начала громко кричать от ужаса. Буквально за секунду до того момента, как Рокки замахнулся ножом, чтобы нанести удар, Доминго сгреб его в охапку со словами, что вокруг слишком много свидетелей. Доля здравого смысла вернулась к Рокки, и он убрал нож. Затем он обшарил карманы поверженного противника, выудив из них кошелек и деньги.
В это время девушка жертвы Монголов нашла телефон-автомат и вызвала полицию. Забирая кошелек, Рокки услышал звук сирены.
Рокки и Доминго побежали обратно в “Местечко”, чтобы укрыться от копов. Избитый парень лежал на асфальте без сознания, его легкие, проткнутые осколками сломанных ребер, медленно наливались кровью. Копы вызвали реанимацию, девушка рассказала полицейским, что преступление совершили Монголы и дала словесное описание двух байкеров.
Воспользовавшись суматохой, Доминго и Рокки смогли скрыться от полиции. Подъехало подкрепление, началась охота на людей.
Парамедики быстро оценили состояние жертвы и прибегли к болезненной процедуре трахетомии. Они работали над ним около часа, прежде чем потерпевший стал транспортабелен. Прошло больше недели, прежде чем врачи сделали заключение, что он выживет.
Несмотря на то, что за происходящим у бара наблюдало несколько человек, только один из них, кроме девушки потерпевшего, сделал шаг вперед, когда полиция задала вопрос, кто является свидетелем. Девушка могла опознать только Рокки, но второй свидетель по-имени Рей Ган, огромный детина, известный в Туюнге забияка, как никто другой понимавший опасность дачи показаний против Монголов, мог описать и Доминго. Наблюдая за совершение преступления, а затем и за работой парамедиков, борющихся за жизнь потерпевшего, Рей Ган ощутил, что просто обязан дать показания. Он слышал плач девушки потерпевшего, склонившейся над телом и умоляющей его не умирать. Это потрясло его до глубины души и подтолкнуло к тому, чтобы детально описать копам, что случилось у бара этой ночью. Он опознал Рокки и Доминго в качестве нападавших, дал полиции их словесные портреты и рассказал, где они живут.
Таким образом, Рей Ган гарантировал себе попадание в список самых разыскиваемых Монголами лиц, живым или мертвым.

***

Рокки понимал, что дома ему показываться нельзя. Поэтому он пошел к своему отцу, в доме которого прятался следующие несколько недель. У Доминго не было места для укрытия и не было человека на Скале, согласившегося бы спрятать его. Доминго решил, что если парень умер в результате побоев, он сбежит в Мексикуи прибьется к местной чепте Монголов. Если дело обернется предъявлением обвинений в вооруженном ограблении, он смоется в Джорджию и осядет с Безумным Крейгом и другими Монголами.
Около четырех утра Доминго и Терри были разбужены стуком в дверь:
– Полиция! Откройте!
Доминго спал одетым. Он осторожно открыл заднюю дверь, пока копы пытались войти в переднюю и препирались с Терри, которая изо всех сил тянула время.
– Его нет дома. О чем вы хотите с ним поговорить?
– Мы просто хотим поговорить, – ответил один из офицеров.
Терри сказала, что Доминго не вернулся домой этой ночью и что она не знает, где он находится. Они захотели осмотреть дом, и Терри впустила их. Копы ввалились с оружием. Они прочесали все комнаты и велели Терри сказать Доминго, что ему лучше сдаться с повинной.
– В каком смысле “сдаться с повинной”?
– Просто скажите ему, что мы хотим с ним побеседовать.
В пять утра я был разбужен звонком своего сотового телефона в моей настоящей квартире. Это была Терри.
– Билли, ты где?
Она была напугана, голос дрожал, она почти плакала, рассказывая о том, что полиция вломилась к ним в дом в поисках Доминго, и что он пытается достучаться до меня, стоя у дверей моей квартиры. Я сказал Терри, что нахожусь в аэропорте Чино, буквально в нескольких милях. Она ответила, что Доминго находится на станции техобслуживания в паре кварталов от моей конспиративной квартиры, и что он хочет со мной встретиться. Я сказал, что буду через несколько минут.
Все еще с телефоном в руках, я выпрыгнул из постели и бросился одеваться. Нацепив свои Монгольские регалии, я выбежал в дверь. Пока я гнал к “Даймонд Бару” позвонил Цикконе.
– Чувак, что-то происходит. Я на пути домой, меня там ждет Доминго. Звонила Терри и сказала, за Доминго приходили копы. Не хочу тебя напрягать, но лучше собирайся и давай за мной.
– Окей, я с тобой.
Повесив трубку, я вспомнил о моих детях, которые ждали меня через три часа. Я надеялся, что разбирательство с проблемами Доминго не продлится слишком долго. Я подъехал к “Даймонд Бару”, стараясь оглядеться в поисках полиции. Доминго ждал меня у сервисной станции.
– Где тебя, черт возьми, носит, Билли? – со злобой прошипел он.
– Эй, мне надо было сбросить оборудование утром, еще до темна. Что подняло тебя так рано?
– Ебаные копы, – ответил он, – поехали к тебе, по дороге все объясню.
На этот раз не было ни рукопожатий, ни обниманий, просто серьезный разговор. Я понял, что прошлой ночью произошла какая-то серьезная хрень. Доминго выглядел нервным. Я взял ключи. На брелке у меня висел стандартный пульт управления домашней сигнализации, который на самом деле включал устройства скрытой звуко- и видеозаписи. Заходя в квартиру, я нажал на кнопку и включил прослушку во всей квартире. Доминго начал рассказывать.
– Билли, мы с Рокки избили одного чувака в “Местечке” прошлой ночью, и я думаю, что он мог умереть.
Он старался свалить всю вину на Рокки.
– Рокки получал неплохую трепку, я подоспел к нему на помощь. Я думаю, мы переборщили. Потом этот дебил Рокки забрал у парня кошелек и деньги. Мужик, мне нужно место, чтобы отсидеться, пока я не пойму, что делать.
– Эй Доминго, – услышал я свой голос, – ты знаешь, что можешь оставаться здесь, сколько угодно.
Он сказал, что позвонит Терри, попросит привезти что-нибудь из его вещей и что он поживет у меня, пока не определится со своими дальнейшими действиями.
– Круто, – отреагировал я.
Отличная идея, Квин. Проживая под одной крышей с Доминго, я обрекал себя на работу в круглосуточном режиме, семь дней в неделю. Это означало, что у меня совсем не будет времени на передышку, я буду находиться в режиме Монгола каждую секунду, даже во сне.
Доминго оставался у меня меньше недели. Он разузнал, что жертва их нападения выжила и что полиция больше не показывалась на пороге его дома. О чем он не знал, так это о том, что из соседнего дома было установлено круглосуточное наблюдение за его женой и домом. Он вернулся домой за два дня до того, как копы предприняли вооруженный штурм дома, ареста и предъявления ему обвинений в совершении вооруженного ограбления.
Пока Доминго прятался у меня, Рокки со своей подругой украл автомобиль своего дедушки и сбежал в Колорадо, где влился в местную чепту Монголов. Рокки оставался на свободе еще в течение нескольких месяцев, пока не был пойман и арестован.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-28 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: